***
— Тони! ТОНИ! Старк неохотно открывает глаза, приготовившись к порции боли, однако все тело почему-то ощущается совершенно нормально. Воспоминания по кусочкам формируют картину произошедшего, именно поэтому Тони абсолютно не понимает, что происходит. Была боль, острая, грубая, пронизывающая все тело насквозь, были люди, которые за исключением одной девушки не собирались им помогать. Были частицы кожи, отламывающиеся и летящие обратно в Вествью… Была смерть. Тони Старк умер — он помнит это слишком хорошо. Так почему сейчас, когда он еле-еле открыл глаза, он вновь видит свое целое тело, облаченное в костюм Капитана Америка, и не чувствует боли? — Тони-и-и! — вновь повторяется громкий крик, раздражающий уши, а затем обладатель голоса буквально влетает в его объятья. Тони вздрагивает, когда Питер вцепляется в него обоими руками, обнимает, чуть ли не валит на землю и коротко рвано всхлипывает ему в ухо. — Господи, Тони, я думал, что ты… что с тобой что-то… Руки машинально обвиваются вокруг талии Паркера, скользя по костюму Человека-Паука, а сам Тони пребывает в шоке, в прострации, никак не осознавая то, что увидел. Питер стискивает его крепко, почти плача, но тоже не собирается ни о чем говорить. — Нат! Боже мой, Нат! — Отцепившись от Старка, парень мгновенно бежит к девушке, валяющейся в паре метров от них. — Нат! Как ты! Вставай, пожалуйста, вставай! Тони наблюдает за его попытками растормошить Романофф как-то отрешенно, будто бы смотрит кино, находясь в зрительном зале, потом переводит взгляд на границу Вествью, сдвинувшуюся в сторону метров на двадцать. «Ванда… это сделала Ванда? Она не затащила нас в купол, а… расширила границы города?» ужаснувшись, думает про себя, пока пытается встать на ноги. Это дается на удивление легко, будто с костюмом Кэпа у него появились суперсилы. — Питер? — слабо откликается Наташа, приняв сидячее положение и потирая лоб. — Что сейчас произошло? — Мы умерли, — произносит Тони, обращая свой взгляд на Питера. Попадание было в яблочко — на лице Паркера отражается столько эмоций, которые он безуспешно пытается спрятать, что они выдают его с головой. — Глупости какие. — Питер рывком ставит Наташу на ноги. Девушка тихо стонет, потирая лоб — приключение сказалось на ней больше, чем на Старке. — Вы живы, с вами все хорошо, вы здесь… — Это неправда, — жестко обрывает его Тони. Паркер замолкает, тяжело дыша и уставившись куда-то в землю. — Зачем ты врешь? — Зачем я вру? Зачем ты мне врал? Ты вообще собирался меня предупредить о том, что вы собираетесь выйти за пределы Вествью?! — Паркер отряхивается, все еще не глядя на Старка. — О чем ты думал? — Я не сказал тебе об этом, потому что знал, как ты отреагируешь! — Старк наступает на него, скрестив руки на груди. — Ты не захотел рассказывать мне обо всем, поэтому нам пришлось брать ситуацию в свои руки! — Мальчики! — вдруг рявкает Наташа. — Свои отношения будете выяснять потом, у меня же голова болит! Вся троица замирает на месте, стараясь отдышаться и прийти в себя. Питер, поникнув, смотрит в свои ладони, будто они являются причинами всех его бед, а Тони чувствует себя неуютно, от того что наорал на любимого человека, сорвавшись. — Ладно. Мы всегда успеем все обсудить, — хмуро соглашается Тони. — Но сейчас у нас хотя бы должен быть план действий. Город не хочет выпускать нас с Наташей… почему? Резкий поворот головы Питера говорит сам за себя — Паркер не знает ответ или просто не хочет признаваться. Тони поджимает губы. — Блестяще. Никаких ответов. Значит, нам просто стоит попытаться снова? — От воспоминаний о пожирающей изнутри боли по спине бегут холодные мурашки. — Те люди явно знают больше, чем мы, они нам помогут. — Люди! — Паркер внезапно поднимает голову и вертится вокруг себя. — Если Ванда расширила Вествью… может, кто-то смог попасть сюда? Он указывает влево; Нат и Тони следят за его рукой и видят раскинутую цирковую палатку недалеко от них, окруженную людьми с соответствующим гримом клоунов. — Это Хэллоуин все еще не закончился или цирк появился тут только сейчас? — Раньше его здесь не было, — слабо отзывается Нат. — Мы приехали с Тони сюда на… его машине, и тут было пусто. — Наверное, люди, не успевшие спастись от магии Ванды, превратились… в клоунов? — Питер соображает быстро, чуть улыбнувшись такой шутке от Максимофф. — Нам нужно посмотреть, что с ними. Тони едва ли может его остановить, когда Паркер, морщась, прихрамывает в сторону цирковой труппы, даже не взглянув назад, чтобы убедиться, что за ним следуют. В этом красно-синем костюме он выглядит до невозможности хрупким и маленьким, пусть и так решительно, будто ребенок, нацепивший мешковатую одежду, чтобы казаться старше. То, как он избегает разговора с Тони и вовсе заставляет усомниться в рациональности его решений, поэтому Старк, терпеливо вздохнув, поддерживает Наташу за руку и направляется за своим молодым мужем. — Эй! Эй, вы! — кричит Питер, подбираясь к накаченному мужчине, взвешивающему в своих ручищах не менее огромные гантели. — Что вы здесь делаете? Что вы помните? — Ты — новый клоун? — Тот звучит высокомерно, с неким презрением осматривая оробевшего парня с ног до головы. — Вроде костюмчик похож… — Мы скорее зрители. — Старк вовремя приходит на выручку Питеру, лениво скользнув между ним и трюкачом, чтобы загородить парня собой. — Не подскажете, как давно существует этот цирк и когда вы собираетесь дать первое представление? Трюкач, разинув рот, хочет что-то сказать, но замолкает. Дергает головой, вздрагивает и неестественно смеется — Тони уже хорошо знает, что означает такое странное, непонятное поведение кого-либо в этом городе, поэтому закатывает глаза. — Смотрите, — вдруг шепчет Нат, тоже подошедшая ближе, — та девушка! Мы видели ее на границе! — Дрожащий палец указывает на цирковую палатку, у которой примостилась молоденькая женщина. Тони морщит лоб, вспоминая ее крик «им больно, помогите им». — Дарси? — ахает тем временем Питер, видимо, тоже узнав ту девушку. — Вы знакомы? — на всякий случай уточняет Старк, но в ответ получает лишь очередной виноватый взгляд. Карие глаза Питера выражают неизмеримую муку и сожаление, однако говорить он все еще не хочет. «Бедный Питер Паркер. Что же такое ты натворил? Что мы все натворили, почему ты так убиваешься?» спрашивает Тони безмолвно, все еще надеясь пробить непоколебимую броню Питера. Тот, предчувствуя развал барьера, который он едва смог построить, смущенно отворачивается и бежит к Дарси. — Доктор Льюис! Дарси! Мисс Льюис! — Паркер горячо хватает ее за ладонь. — Как ты? — Ой! — Та, отпрянув, выдергивает свою руку и морщится. — Парень, ты кто? — Ты… меня не помнишь? — хлопает себя по лбу. — Конечно… ты, как и все остальные, во власти Ванды… — Не говори, что у нас с тобой что-то было, — по-своему истолковывает его слова Дарси. На ней надет причудливый кафтан и железные цепи — кажется, она служит помощницей фокусника в этом цирке. — Я на таких юнцов не вешаюсь! И вообще в моем вкусе явно не парни… — Э-э, сейчас. — Тони огибает озадаченного Питера, чтобы, взглянув на свои ладони, осторожно приложить кончики пальцев к вискам недоуменной девушки. Этот фокус в который раз срабатывает — желтые искры заставляют Льюис вздрогнуть и покачнуться. — Ой. Ой-ой-ой. — Дарси моргает и оглядывается. — Ой. Вау. Ух ты. Ничего себе. Всегда мечтала попасть в свой любимый сериал, но не думала, что при этом окажусь главным клоуном. — Как ты это сделал? — недоверчиво спрашивает Питер, уставившись на руки Старка. Нат вежливо помогает Льюис подняться, пока Тони прячет ладони за спиной. — Я не… я понятия не имею, но это всегда так работало. — Осознание, что его ответ очень похож на ответы самого Паркера, пытающегося выкрутиться из ситуации, влечет за собой чувство омерзения. Тони мерзко от самого себя, от всей ситуации, от этого мира, его просто тошнит от двуличия и фальшивости в каждом вдохе. — Я имею… ух. — Дарси все еще держится за голову, благодарно глядит на Наташу и все-таки неохотно напоминает о своем существовании. — Дело… в Камне Разума, который в тебе заключается. Силы Ванды развились благодаря этому Камню, она создала этот город-ситком с его помощью, поэтому ты тоже можешь влиять на его жителей. Как и Наташа, — в сторону Романофф летит благосклонный взгляд. — Камень Разума? Что за камень? Почему он во мне? — Отрицательный кивок головы выражает невосприятие происходящего. — Ты ему не сказал? — Дарси удивленно смотрит на Питера, пытающегося выдавить хотя бы слово. Его пальцы нервно перебирают веревочки на кофте, выдавая волнение. — Он же имеет право знать. — Я… я пытался, я правда хотел, но не смог, — тихо бормочет, так и не смотря на Старка. — Может, расскажете сейчас? — Тони мрачнеет. — Вы вроде хотели нам помочь и точно знаете все ответы, в отличие от некоторых. Питер вздрагивает, еще больше виновато поникнув. Старк нехорошо от того, насколько сильно ему сейчас хочется сорваться на бедном парне, которому итак сейчас очень плохо. — Все расскажу, только… ух. — Льюис потирает виски, оглядывает Тони, переводит взгляд на Наташу и усмехается. — Нечасто можно встретить любимых героев сериала вживую, особенно когда они являются известными супергероями и спасли целый мир. Тони понимает, что разговор предстоит долгий и серьезный. Испытующий болезненный взгляд Питера выражает такую же обреченность.***
«Желание завести собаку слишком сильно? Сложнейший выбор, как назвать своего питомца, сделает лишь сильнейший? Однако вы знаете, что насекомые, клещи и даже блохи будут неотвратимо обитать на шерсти вашего любимца? Если не ограничивать жизнь, она себя изживет, поэтому ее надо укрощать. Наш продукт избавит шерсть и кожу вашего питомца от всех вредителей и уничтожит их, низведет до атомов! Средство от блох и клещей бьет точно по голове и при регулярном использовании поможет окончательно избавиться от всех обитателей на коже вашего питомца! Цена высока, но мы все готовы ее заплатить! Средство «Перчатка Бесконечности» — по щелчку пальцев убивает половину блох!»***
Машину Старка потряхивает из стороны в сторону, когда Дарси тормозит на очередном красном светофоре. Льюис любезно села за руль, понимая, что после рассказанной правды ни Тони, ни Наташе лучше не сидеть на водительском кресле, поэтому они оба хмуро сидят на местах для пассажиров: Нат — рядом с Дарси, а Старк — в метре от Паркера. Тишина не повисает ни на секунду, потому что Тони постоянно обменивается вопросами и ответами с Льюис, а Питер лишь отчаянно смотрит в окно, оперившись горячим лбом в холодное стекло. Это помогает успокоиться — лишь слегка, потому что потушить этот пожар, в который Дарси и Тони собственноручно подбрасывают дрова и подливают бензин, невозможно. — И… этот Титан Танос вновь объявился из две тысячи четырнадцатого года, — медленно протягивает Старк. — Из того года, где умерла Нат, пожертвовав собой. Пришел, чтобы в этот раз уже уничтожить абсолютно все. На этих словах Романофф вздрагивает и качает головой — наверное, слова о ее собственной смерти все еще выбивают ее из колеи. Да и самого Паркера пробирает нервная дрожь, когда он вспоминает, как рассыпался на кусочки на руках Старка где-то далеко в космосе… — Именно. — Дарси, откинувшись на спинку кресла, неодобрительно цокает, вглядываясь в красный свет светофора. — И, если не вдаваться в подробности, которых у меня просто нет, то ты, Тони, совершил Щелчок той самой Перчаткой Бесконечности, чтобы спасти всех. Разумеется, человеческое тело не смогло выдержать такую мощь, поэтому ты умер на руках Питера. Паркер буквально чувствует, как сейчас взгляд Старка прожигает его лопатки насквозь, но никак не реагирует, лишь крепче сцепляет зубы, надеясь сдержать короткий всхлип. Слов нет. Мыслей тоже. Лишь боль — поглощающая и беспощадная. — Ванда не смогла смириться с потерей Нат. Как подтвердил Стив Роджерс и еще пара Мстителей, у нее были продолжительные отношения с Романофф, и смерть последнего близкого ей человека ее сломала. — «Ничего не напоминает?» горько усмехается Питер про себя. — С помощью силы Камня Разума, от которого она получила способности, она создала эту реальность, где вы оба живы. — Поэтому мы ничего не помним, — глухо шепчет Старк. — Поэтому сейчас кажется, будто твои рассказы происходили не с нами. Мы… мы существуем лишь несколько дней. Да и существуем ли… — Мне до сих пор не очень понятно, почему вы не можете выйти за пределы Вествью, где не действует влияние Ванды, — признается Дарси, и машина трогается, едва ли загорается зеленый свет. — Ведь вы — самостоятельные функционирующие кусочки Камня Разума, а Камень, как и силы Ванды, вполне себе действуют и вне города. — Но почему ситкомы? Почему все так… странно? — Наташа едва ли подбирает нужные слова, находясь в совершенном шоке. — Может, Ванда их любила смотреть вместе с тобой. Трудно ее в этом винить — признаюсь, что смотреть ситком с вашим участием было довольно интересно и увлекательно. — И все же я был прав. — Тони звучит безжизненно, блекло, и Питеру хочется непременно заплакать от того, что его любимый человек осознал то, что является мертвым уже две недели. — Здесь все… нереально. И было таковым изначально. — Он вновь смотрит на Паркера, поднявшего взгляд воспаленных глаз на холодное лицо мужа. — Хорошая жизнь, моя работа, наши соседи… кто знает, может, мои чувства тоже были написаны Вандой? Тоже не являются реальными? От этих слов Питер дергается, как от пощечины. Правда хлестким кнутом обвивается вокруг горла и просто душит — Паркер не хотел признаваться самому себе в том, что понятия не имеет, насколько искренние чувства Тони, однако сейчас факт стоит перед ним ясно, твердо, и от него никуда не отвертеться. По щеке течет первая слеза — а за ней вторая, третья… . — Слушайте, я правда не хотел обижать Питера. — Тони смотрит в камеру, активно жестикулируя в поддержку своих слов. — Но что я еще мог подумать? Мне только что сказали, что я был мертв все это время! Я переживал экзистенциальный кризис, мне нужна была поддержка, и вы хотите сказать, что у меня могло найтись время подумать о чувствах Питера? Он скрывал правду все эти пять дней! — Старк немного молчит, прикрыв рот рукой и успокаиваясь. — Ладно, я погорячился, признаю. Я могу понять его чувства, но… не могу понять свои собственные. — Взгляд карих глаз так умоляюще смотрит в камеру, будто надеется, что она даст все ответы. — Я — порождение Камня Души. Так могу ли я чувствовать? Должен ли я чувствовать? Пару секунд Тони тяжело дышит, и съемочная группа благодушно дает ему время на отдых. — Может, мне нужно поступить как раньше? — Старк откашливается. — Побыть героем, забыть об эгоизме, наплевать на свое состояние и помочь людям? Помочь Питеру? Мы должны их спасти любой ценой. . — А вот это не смей говорить. — Дарси чуть снижает скорость автомобиля, пусть все трассы совершенно пустуют, и чуть разворачивается к Питеру с Тони. — Я наблюдала за вами очень долго, пусть это звучит странно, будто я вас сталкерю… в общем, не суть. Я видела, как вы живете, как любите друг друга, поэтому с уверенностью могу сказать — если что и настоящее, то только ваша любовь. Эй! — Она кивает в сторону хмурого Старка. — Питер согласился на все это только ради тебя, понимаешь? Ты согласился спасти вселенную из-за него, и он захотел отблагодарить тебя хоть чем-то! Воскресить тебя — меньшее, что он готов сделать во имя вашей любви. Верно, малыш? Питер едва ли кивает, но думает лишь о том, насколько на самом деле права Дарси. Ведь… все это на самом деле было лишь сплошным эгоизмом. Он делал это не ради Тони, а ради себя. Ради того, чтобы хоть немного уменьшить душевную боль от его потери. Мертвецу все равно — а вот еще живому Паркеру совсем не плевать. «Воскрешение» Тони должно было помочь ему найти новый смысл жизни, но… оно лишь похерило всю оставшуюся мотивацию жить. . — Они сидят, выясняют свои любовные проблемы, а обо мне почему-то все забыли. — Наташа фыркает и качает головой. Ее взгляд отрешенный, он глядит чуть ниже и правее камеры, потому что она пребывает в глубоких раздумьях. Ее пальчики нервно теребят рыжую косичку. — Я же тоже попала в эту Санта Барбару. Все это началось из-за меня… если бы я не умерла, Ванда бы и не задумалась о Вествью. Конечно, трудно судить мою жертву собой ради всеобщего блага, но… чувство вины все еще присутствует, понимаете? — Она машет рукой, будто бы осознав, что зрители ничем ей не помогут. — И самое худшее, пожалуй, то, что нам нужно облагоразумить Ванду, которая совсем не захочет отказываться от своего счастья, может, даже причинить ей боль, а я… я не смогу. — Нат разводит руки в стороны. — Как я могу покалечить ее? Даже если она на самом деле монстр… значит, я полюбила монстра. И готова ответить за свои поступки, но уж точно не убивать этого монстра своими руками. . — Не вините себя. — Дарси вновь останавливается на светофоре, чертыхнувшись. — Как можно винить человека за чувства? За любовь? Это настолько светлое чувство, которое никак не должно ассоциироваться со мраком. Если кого и стоит винить, то Хейворда… и эту странную Агнес. — Агнес? — Наташа, встрепенувшись, прижимает руку в груди. — Наша соседка? Что с ней? — Если честно, не знаю, — Льюис втягивает голову в плечи, — но она знакома с Хейвордом, о котором я вам рассказывала, и возможно, все это началось из-за них обоих. Во всяком случае, Тайлер точно знает, что она находится в Вествью. Наверное, даже специально ее сюда отправил. — Но зачем? Что ему нужно именно от Агнес? Что ей самой нужно от него? — Сиплый голос не хочет слушаться хозяина, поэтому Питер хрипит, едва ли сумев откашляться. — Кто она такая? — Похоже, Тайлер и сам не знает. — Дарси напряженно гипнотизирует очередной красный светофор. — Он искал о ней информацию, но нашел лишь что-то о ведьмах… самое худшее — мы даже понятия не имеем, кто из них двоих хозяин ситуации. Тайлер ей управляет? Она управляет им? Питер вспоминает фиолетовую искру в черно-белых глазах Агнес и подавляет обреченный вздох. — Дело дрянь. Если Агнес сейчас находится рядом с одинокой Вандой, которая никак не хочет нас к себе подпускать, — выразительный взгляд на уже желтый светофор, — она в опасности. Все жители города в опасности. — Надеюсь, вы понимаете, что все сейчас в ваших руках. — Дарси немного жмется, подбирая нужные слова. — Ну… не хочу сказать, что вам обязательно жертвовать собой, но жизни всех невиновных жителей Вествью — прежде всего, так? Питер закрывает глаза. Вот она — снова не щадящая убийственная правда. Исход один. Только один. — Да черт возьми! — срывается Дарси, стукнув по рулю, потому что машина, встряхнувшись, останавливается. — Что за… у нас кончился бензин! — Не может быть, — подает голос молчаливый Старк. — Я только вчера пополнял бак! — Или лучше сказать — в прошлом десятилетии? — хмыкает Дарси, качнув головой. — Где можно найти ближайшую заправку? Кажется, Ванда уж очень не хочет подпускать нас близко. Тони, Питеру и Наташа приходится подталкивать машину сзади, чтобы довести ее до бензоколонки в паре километров от них. Это было не так сложно — паучья сила Питера позволяла толкать машину почти без усилий. Паркер видит, что Старку этот факт настораживает и он все порывается задать вопрос о паучьих наклонностях, но все-таки умеряет свое любопытство и поджимает губы. Сердится. Злится. Молчит. Пыхтя от напряжение, мужчины и Нат все-таки добираются до автозаправки. Дарси в это время гордо идет сзади них, все еще облаченная в цирковой костюм, видимо, решив не мешать героям, а позже вместе с Романофф уходит договариваться об оплате с продавцом. Питер и Тони остаются одни — последний, решив не терять времени даром, начинает заправлять Шевроле и осматривать свою машину на предмет повреждений, поэтому Паркеру остается лишь безвольно стоять рядом и молчать. Напряжение в воздухе становится невыносимым. Питер вдруг понимает, что какая-то часть души смешно надеется на хороший финал. На то, что все еще поправимо. На то, что Тони его любит. — Не нужно было мне говорить ту фразу. — Старк, будто прочитав его мысли, касается его плеча, при этом не отрываясь от машины. — Я не хотел, чтобы это прозвучало так грубо. — Но ты был прав. — Питер флегматично пожимает плечами. Ему кажется, что он вот-вот перестанет чувствовать вообще, однако на глазах предательски выступают очередные слезы — сколько можно плакать? Когда это уже прекратится? — Я и сам не знаю, что реально. Я уже сам запутался и ничего не понимаю. — А я думаю, что права все-таки Дарси. — Теперь пальцы аккуратно и нежно сжимают плечо всхлипнувшего Паркера. — Ты сделал это ради любви. Ради нас обоих. И знаешь… если бы я мог воскресить тебя, я бы поступил точно так же, будь уверен. — Не воскресить, — истерично мотает головой, — нет, ведь Тони Старк по-прежнему мертв, понимаешь? Ты — не он, ты никогда им не был, ты просто… просто фальшивка, ты его копия, иллюзия, чтобы вылечить мои травмы. — Питера начинает трясти, потому что горькая правда выдавливается из него мощными толчками, и его речь уже не остановить. — Прямо как его собственный проект МОРГ, тебя создали, чтобы залепить мои раны целебным пластырем, но все, все это было неправдой, ложью… А самое главное — я так пытался в эту ложь поверить, так убеждал себя в том, что это действительно ты, что довел все до последней стадии, и все может кончиться плохо только из-за меня. — Питер, — Тони предпринимает попытку остановить его, но Паркер делает шаг назад, качнув головой. Его взгляд ясно обращен к лицу Старка, а все тело трясется, зайдясь крупной дрожью. Он не боится говорить правду — но эта правда ломает его слишком сильно, чтобы остановиться. — Люди страдают, люди будут страдать из-за меня, из-за парня, который был настолько эгоистичным, что захотел жить нормальной жизнью и плевал на страдания окружающих. А в итоге даже это мне не удалось, понимаешь? Потому что ты — не Тони Старк. Получается, я испортил и твою жизнь тоже. — Его слова уже кажутся бессвязными, потому что он просто не успевает проговаривать все свои мысли. — Я даже не знаю, что ты такое, но я пытался тебя любить, пытался заменить настоящего Тони, который мертв, а потом все покатилось к чертям… — Питер закрывает лицо ладонями и чувствует соленый привкус на губах. Он плачет. Он снова плачет, потому что не может ничего контролировать. Кто-то говорил ему, что от правды обязательно станет легче — но этого не происходит. Правда только больше втаптывает его в грязь, размазывает по стенке и ломает все барьеры, оставляя его беззащитным. — Мне жаль… мне так жаль, что это все произошло, что я взвалил все это на тебя… если бы я тогда отказался… если бы попросил Ванду не делать это… Булькающие звуки уже мало похожи на речь, когда холодные ладони оглаживают его лицо, убирают собственные руки Питера вниз и принимаются медленно, осторожно вытирать слезы. Паркер тонко всхлипывает от этой мягкой ласки, в контраст острой и жесткой боли, чьи шипы рвут душу изнутри. Тони смотрит на него встревоженно, но… с такой сильной любовью и пониманием, что хочется вновь зайтись слезами — только теперь от счастья. Нет, это не был его Тони, но это был человек, который его действительно любил. Питер Паркер все еще был любимым. — Я должен был отпустить тебя, — сипит уже совсем тихо, будто не говорит, а лишь двигает губами, — я же… я же слышал, как останавливалось твое сердце, я не чувствовал тебя тогда и должен был осознать, что все кончено… Старк осторожно хватает его ладонь — Паркеру приходится задержать дыхание, когда Тони кладет его руку себя на грудь и осторожно спрашивает: — А сейчас чувствуешь? Чувствуешь меня? Тяжелые слезы застывают на слипшихся ресницах, когда Питер несколько раз моргает и машинально слушает, включает свое чутье и чувствует. Тук-тук. Тук-тук. В груди Старка бьется сердце и, пусть его ладони холодные, он настоящий. Живой человек. — Ты себя слышишь? «Был настолько эгоистичным, что захотел жить нормальной жизнью», — Старк слабо смеется, все еще держа руку Питера у своего сердца, — мечтать о нормальной жизни — не эгоизм, понимаешь? Ты заслуживал любви, заслуживал живого Старка, и черт знает, почему судьба обошлась с тобой так несправедливо. Да, я не тот Тони, которого ты знал, — немного молчит, — я не слушаю AC/DC, да и до его гениальности вряд ли дотягиваю, но, если меня создали, чтобы сделать твое существование радостным, я всем сердцем готов делать это дальше. — Я заставил тебя полюбить меня… заставил жить со мной, жениться на мне… — сипит Паркер, подставляя лицо его умелым пальцам. Пульс Старка подскакивает, будто бы возмутившись таким словам. — Я полюбил тебя, потому что ты — невероятно сильный человек. — Тони терпеливо улыбается. — И твоя сила делает сильным меня самого. Она пригодится нам обоим, когда нам придется уговорить Ванду прекратить все это. Питер поспешно кивает, не понимая, почему убаюкивающие жесты так успокаивают. Все эти касания, объятья, руки в кудрявых волосах, улыбки, взгляды — все действует непонятно исцеляюще. — Если Хекс придется разрушить… — он не договаривает, запнувшись. — Значит, так тому и быть, — вдумчиво замечает Старк. — Мы с Нат готовы принять свою судьбу, Питер. К тому же, всегда есть шанс, что мы выживем. Питер знает, что Тони говорит это для утешения. Шансов нет. Или их очень-очень мало… — Я буду рядом. Все это время. — Лоб касается лба Питера и прижимается к нему. Тони прикрывает глаза. Паркер повторяет это движение, позволяя на минутку утонуть в иллюзии комфорта и счастья. — Сделаю все, чтобы мы победили. Парень кивает. Нехотя высвобождается из объятий Тони и смотрит в его широкие карие глаза. Может, он и другой человек, но по крайней мере он всеми силами пытался походить на Старка и действительно любил Питера. По крайней мере, его Питер все еще чувствует. — Я все исправлю, — говорит твердо и смахивает с лица последние слезы, — я знаю, что делать. Ванда меня поймет. Мы с ней очень похожи, оба сломлены и оба сильны. — Питер? — с удивлением зовет Тони, когда Паркер проверяет количество паутины в веб-шутерах и кивает. — Всех вместе она нас не пускает. Я пойду туда первый. Берегите Дарси и себя. Последний поцелуй — быстрый, смазанный, легкий, лишь для убеждения — а потом Паркер выпускает паутину, уцепившуюся за дерево, и взлетает.