Yandere!Genshin x Reader

Итак, у тебя остался последний — единственный и самый отчаянный вариант. Именно эти мысли звучали в твоей голове, когда ты зашла в его кабинет и, скинув с себя одежду, забралась к нему на колени. Он шептал что относится к тебе по-особенному, говорил, что ты должна быть счастливой, что понравилась ему настолько сильно, ведь в противном случае ты уже давно могла покинуть мир живых. Фатуи не отличались милостью к должникам — люди пропадали без вести, а их родственники страшились даже предположить о возможной участи тех, кому не повезло связаться с Банком Северного Королевства. Чайльд кажется счастливым, напоминая тебе об этом, как будто его слова могут дать тебе поддержку. Но, конечно же, это не помогает. Все, чего ты хочешь — это урегулировать ваш семейный бизнес и вернуть все на круги своя, как это было до появления Чайльда в твоей жизни. Даже если ты принимаешь желаемое за действительное. Что бы он ни плел тебе о своих чувствах, это не имеет значения. Ты всего лишь хочешь покончить с этим как можно скорее. — Да, вот так, — шипит Чайльд сквозь стиснутые зубы, впиваясь ногтями в твою талию с обеих сторон. — Прими меня целиком. Воздух пронизан жаром. Твоя кожа плавится под его прикосновениями; каждый дюйм обнаженного тела — горит. Ты послушно исполняешь все, что он говорит, прикусывая нижнюю губу с такой силой, что с нее начинает течь кровь. Опускаясь на его член, ты все еще презираешь те стоны, которые он издает, опьяненный осознанием того факта, что заставил тебя взмокнуть. Чайльд смотрит на тебя безотрывно, наблюдая, как ты воспринимаешь каждый сантиметр его пульсирующего органа. Крепкие руки обнимают тебя, сжимая и стабилизируя дрожащее тело, мешающаяся одежда безжалостно отброшена на пол. Пожалуй, ты должна быть ему благодарна уже за отсутствие пошлых комментариев. Ты не можешь сдержать вскрика, когда он входит, постепенно растягивая стенки твоего влагалища. Даже при должной подготовке его размер вызывает волну боли внизу живота. Ты глубоко дышишь — это помогает тебе абстрагироваться и немного успокоиться — но, даже так, едва ли у тебя получится игнорировать тяжелый взгляд Чайльда. К чему вообще этот чертов взгляд? Почему он не может просто уйти и позволить этому закончиться? Лазурные глаза охвачены страстью, в волнах которой так легко утонуть. — Хорошая девочка, — выдыхает он, с нежностью проводя рукой по твоим взлохмаченным волосам. Ты просто позволяешь ему делать то, что он хочет. Странное ощущение близости, стоящее за тем, что должно было быть падением во тьму, не ускользает от вас обоих. — Надеюсь, ты помнишь, чего я хотел, ведь так? — Д-да, разумеется. Кровь приливает к лицу сильнее, стоит тебе вспомнить его омерзительно-пошлые инструкции. Чайльд протягивает руки, и, обхватив твое лицо ладонями, касается уст в целомудренном поцелуе, чуть прикусив нижнюю губу напоследок. Он впервые поцеловал тебя именно так, проделав это с такой легкостью, словно вы являлись любовниками. Одной этой мысли достаточно, чтобы желчь поднялась к горлу. — Боюсь, я немного запамятовал. Будь хорошей девочкой и напомни мне, что ты собираешься делать. Его намерения прозрачны — он жаждет максимально усложнить тебе жизнь, и едва ли ты могла ждать от него иного. Конечно, ты помнишь о вашем договоре: слова, исполненные похотью, проносятся в твоей голове, и, приложив немалую силу воли, ты повторяешь их ему. — Я собираюсь… Собираюсь оседлать тебя. Член внутри тебя пульсирует, выдавая его волнение. Чайльд подстегивает тебя, заправляя прядь волос за ухо. — А еще? — В конце… Я заставлю тебя кончить внутрь. — Приступай. Чайльд откидывается на спинку стула, все еще довольный твоей беспрекословной покорностью. Сделав глубокий вздох, ты приподнимаешь бедра; ощущение инородного объекта внутри заставляют тебя морщиться от неприятных ощущений. Практически выпустив его из себя, ты так же медленно опускаешься обратно, зарабатывая тихий звук одобрения. Он действительно не собирается тебе помогать, не так ли? Наполненная им, ты вращаешь бедрами, привыкая к его размеру. Кадык Чайльда качается, когда он сглатывает, глядя на тебя сквозь полуопущенные ресницы. — Не ожидал, что ты будешь столь нетороплива, — произносит он, задыхаясь, гортанным и хриплым голосом. — Не то, что бы я, ах, жалуюсь, на самом деле я мог бы любоваться тобой весь день. Разгневанная провокационными словами, ты злостно хмуришь брови. Как же это возмутительно! Его «любование» — это последнее, чего бы тебе вообще хотелось в этой жизни. Ты надеялась, что все разговоры уже закончились, и что теперь тебе не придется смущаться еще сильнее. Впрочем, его комментарии делают свое дело, подначивая тебя разобраться с этим как можно скорее. Ты ускоряешь темп, насаживаясь на член интенсивнее, и болезненные ощущения постепенно уходят. Сдавленные стоны служат тебе ответом. Больше не желая сдерживаться, он приподнимает бедра и запрокидывает голову, желая удостовериться, насколько тебе хорошо рядом с ним. Руки парня обвиваются вокруг твоей талии, сжимая крепко — слишком крепко — и ты понимаешь, что наверняка Чайльд оставит на тебе много следов. Ты надеешься, что их можно будет прикрыть во избежание неприятных вопросов. — Ты… хоть знаешь, как часто я вспоминаю о тебе? Дыхание Чайльда сбивается; каждое его слово звучит более напряженно, чем предыдущее. Кабинет наполнен звуками соития, что совсем не похоже на привычную банковскую рутину. Не то чтобы это волновало Чайльда. Говоря откровенно, тебе не очень-то и нужен ответ, но он все равно делится им с тобой. — Знаешь, я думал об этом, даже когда мы разговаривали, — признается он, запрокидывая голову и вжимаясь в твои бедра. — О том, что же ты почувствуешь… Об этих чудесных звуках, которые ты издаешь, когда я заставляю тебя наслаждаться моим членом. Его слова трогают струны твоей души, и алые пятна румянца разрастаются, занимая все твое лицо. Ты чувствуешь, что совсем скоро кончишь, и в груди расцветает чувство разочарования, ведь в настоящий момент ты совсем не способна контролировать реакции собственного тела. Чайльд стонет, опьяненный ощущением тесноты; стенки твоего влагалища сжимают его ствол так сладко… Ему страсть как хочется просто прижать тебя к столу и отыметь прямо там, но возможность наблюдать за твоими потугами сулит куда больше удовольствия. Чайльд видит, как усердно ты работаешь в поте лица, чтобы заставить его кончить. Он чувствует, как постепенно твое сопротивление обращается желанием, и ты больше не в состоянии контролировать зов плоти. Ты наслаждаешься процессом не меньше самого Тартальи, но не находишь в себе воли признаться в этом, ведь так? Чайльд подается вперед, обхватывая твой сосок мягкими губами, и сладко кусает бугорок нежной плоти. Рукой, что до этого покоилась на твоем бедре, обхватывает твою грудь, сжимая почти до боли. Твой вкус превосходен. О, как же он восхищен твоей беззащитностью, тем, как ты прекрасна и открыта перед ним сейчас. Долгие усилия, затраченные на попытки завоевать тебя, окупились сполна, снискав ему такое восхитительное зрелище. Возбужденная его прикосновениями, ты окончательно теряешь контроль. Твои движения приобретают хаотичный характер, ведь теперь ты жаждешь удовлетворить себя. Твоя грудь колышется, когда ты что есть сил цепляешься за мужчину, стараясь удержать равновесие, вызывая у него ответный стон. Руки Чайльда впиваются в твое тело, перехватывая контроль над актом. «Он действительно силен», — замечаешь ты словно сквозь туман, в то время, как Чайльд продолжает насаживать тебя на свой ствол. Силы почти иссякли, и ты наклоняешься вперед, надеясь заглушить стоны, так и рвущиеся из его горла. Твои стенки снова сжимают подрагивающий орган, прежде чем с твоих губ слетает последний, полный отчаянья, стон… Чайльдом движет лишь непреодолимое желание - он жаждет, чтобы ты запомнила этот момент… Чтобы ты запомнила его. — Это… верно. Никогда не забывай, что именно я заставил тебя чувствовать себя так хорошо. Однако, твой разум слишком затуманен, чтобы воспринимать какую бы то ни было информацию. С губ парня начинают слетать проклятия на иностранном языке, который, как ты считаешь, является родным для него. Его член толкается с неистовой силой, пока Чайльд отчаянно пытается кончить. У тебя совсем не осталось сил, и ты благодарна ему за то, что он способен завершить процесс практически без твоего участия. Удивленный вопль срывается с твоих губ, когда он оттягивает твои волосы назад, заставляя тебя смотреть ему в глаза. — Я хочу, чтобы ты это видела, — он выходит из тебя, стиснув зубы. Его бедра подрагивают, а с уст срывается отчаянный, горловой стон. — Смотри, как я наполняю тебя. Чайльд кончает внутрь, толкаясь как можно глубже, прежде чем, наконец, успокаивается. Ты чувствуешь, как горячее семя наполняет тебя изнутри. Он притягивает тебя к себе, запрокинув голову и тяжело дыша, пока твои стенки сокращаются вокруг его пульсирующего члена. Это чужеродное чувство напрягает, стоит только подумать о возможных последствиях незащищенного акта. Наконец, он поднимает голову; ваши взгляды соприкасаются, а на его лице проступает легкий румянец. В комнате тихо, слышно лишь твое участившееся дыхание. Одна его рука покоится на твоем ушибленном бедре, а другая обхватывает твое лицо. Взгляд Чайльда смягчается, когда он замечает твои попытки прийти в себя. Это жарко, липко и унизительно. Ты озираешься вокруг, смотря куда угодно, только не на Чайльда. Кажется, твой смущенный вид веселит парня — улыбка так и расцветает на его лице, а с уст срывается легкий, воздушный смех. Напряженная, ты сверлишь его полным ненависти взглядом. Но, как и предполагалось, эффект оказывается строго противоположным: Чайльд лишь сильнее умиляется от этого зрелища, мужские пальцы продолжают блуждать по твоему телу. — Это… все, что ты хотел, верно? Я могу идти? Чайльд качает головой, и ты хмуришься. — Мм…нет… Я бы сказал, что это покрывает только часть долга, дорогая. Презрение яркой искрой освещает твой взгляд, и, вопреки здравому смыслу, ты протягиваешь руку в попытке ударить его. Чайльд смеется, с легкостью перехватывая твое запястье, и оставляет неожиданно нежные поцелуи на тыльной стороне ладони. — Расслабься уже, я просто пошутил, — подмигивает Чайльд, и ты закатываешь глаза. — Но знай, этот раз был не последним. — Ты… совершенно бессовестный. — Может быть, но что я могу сделать? Теперь, когда я сполна ощутил твой вкус… Вероятно, я стал зависим.