***
Если Лия считала, что осенью в Англии жутко холодно, она просто не знала, что бывает еще зима и снег. Поначалу снег ее заворожил. Выглянув однажды утром в окно, она обнаружила, что там, тихо кружась, падают крупные белые хлопья. Земля и ветви деревьев уже покрылись пушистым покрывалом, и это было невероятно красиво. Но, выбежав в парк, чтобы полюбоваться на чудо вблизи, Лия обнаружила, что хлопья, оказывается, холодные и мокрые. Падая на лицо, они тут же таяли, оставляя на коже мокрые ледяные дорожки. На одежде они тоже исчезали — только медленнее, в результате чего некоторое время спустя пальто Лии совершенно промокло. Решив, что на это необычное природное явление лучше любоваться изнутри, Лия поспешила вернуться в замок, чтобы согреться и обсохнуть. — Что это такое? — спросила она за завтраком, махнув в сторону окна, за которым всё еще кружились белые хлопья. — Ты о чем? — недоуменно уточнил Кристофер. Остальные, проследив за ее жестом, посмотрели в окно, и тоже непонимающе уставились на нее. — Ну вот эти белые пушистые штуки, которые падают с неба, — пояснила Лия. — А, имеешь в виду снег? — первым понял Конрад. — Так это и есть снег? Лия встречала это слово в книгах, но никогда не могла точно понять, что оно значит. Однако в книгах всегда утверждалось, что снег — это здорово. Словно эхом ее мыслям, Генриетта воодушевленно воскликнула: — Правда здорово? Не каждый год нам так везет — можно будет поиграть в снежки и даже слепить снеговика! — Здорово? — скептично переспросила Лия. — Он холодный и мокрый! Ребята переглянулись с крайне позабавленными лицами. — Ты уже успела попробовать? — фыркнул Джейсон. И почти одновременно с ним Кристофер заявил: — Мы просто обязаны научить тебя играть в снежки! И они с Элайзой обменялись о-о-очень хитрым взглядом. Лия пыталась отвертеться: выходить на улицу и снова промокнуть насквозь ей совершенно не хотелось. Но разве можно остановить Кристофера, загоревшегося идеей? Поскольку шли зимние каникулы, играть отправились сразу после завтрака. Лия постаралась одеться потеплее и неохотно вышла в парк. Снег к этому моменту перестал падать, зато всё вокруг стало белым. Ребята уже были там, увлеченно швыряя друг в друга шариками, скатанными из снега. Снежки, вспомнила Лия, эти штуки называются снежками. Лия наблюдала за друзьями, не торопясь вступать в сражение, пока ей в плечо не ударил один из снежков. Живо повернувшись в ту сторону, откуда он прилетел, Лия обнаружила довольно ухмылявшегося Кристофера, который уже подкидывал на ладони следующий снежок. Прищурившись, Лия шагнула в его сторону, и второй снаряд тут же полетел в нее. Однако на этот раз она успела увернуться и поспешно наклонилась, чтобы набрать снега, воспользовавшись тем, что Кристофер тоже временно остался безоружным. Первое попадание породило в душе ощущение азарта и триумфа. Лия сама не заметила, как оказалась втянутой в грандиозную битву. И это было действительно весело. Они разделились на команды мальчиков и девочек. Кто-то даже додумался возвести магией две снежные крепости. Ну как крепости? Скорее две стены, за которыми, однако, можно было спрятаться. Перестрелка шла с переменным успехом, и Лия так увлеклась, что уже не обращала внимания ни на холод, ни на намокшие пальто и перчатки. Идею взять крепость противника штурмом предложила Генриетта. Посовещавшись, они оставили Элизабет и Элайзу прикрывать их. Они наготовили побольше снежков, и Элизабет с Элайзой начали безостановочный обстрел вражеской крепости, а Лия с Генриеттой пошли на приступ. Однако противник умудрялся отбиваться, и время от времени в нападающих врезались снежные снаряды. Но это не помешало им прорваться к цели и рухнуть всем весом на снежную крепость, таким образом погребя парней под снегом. Получилась невероятная куча мала: все барахтались в снегу, пытаясь подняться, смеялись, отплевывались от снега. С криком: «Банзай!» — Генриетта начала пихать снег Джейсону за шиворот. Недолго думая, Лия последовала ее примеру, выбрав жертвой Конрада, а вскоре к ним присоединились и Элизабет с Элайзой. — Ну всё — вам конец! — многообещающим тоном заявил Кристофер. Увернувшись от Элизабет, он вскочил и стряхнул с головы снег. В ходе баталии шапка слетела с него, и мокрые черные кудри прилипли ко лбу. Остальные тоже поднялись и угрожающе двинулись на них, захватив полные пригоршни снега. Взвизгнув, Лия бросилась бежать. Она изо всех сил неслась вперед, куда глаза глядят, петляя между деревьями. Однако бежать быстро не получалось: она так до конца и не привыкла к местной одежде — тяжелая юбка сковывала движения, а в тесных сапогах она постоянно спотыкалась. Кроме того, ее душил смех. Так что Кристофер быстро догнал ее и щедрой рукой всыпал снег за воротник. Лия вскрикнула от ощущения обжигающего холода на спине и, отпрыгнув в сторону, начала закидывать Кристофера снегом, не заботясь даже как следует слепить снежок. В результате ее бурной деятельности — она машинально подключила магию — он оказался под напором настоящего снежного вихря. Помотав головой, он двинулся на нее сквозь этот буран (но магией почему-то не пользовался, хотя с его-то силами наверняка мог моментально развеять ее чары), и Лия снова бросилась бежать, однако далеко убежать не успела. Сбив ее с ног, Кристофер принялся закапывать ее в снег. Она смеялась и с криком отбивалась, но не слишком успешно. Волосы выбились из-под шапки и все время лезли в лицо, так что Лия уже ничего не видела. Тогда она решила сменить тактику: перестав сопротивляться, она закрыла глаза и сделала вид, будто ей плохо. Тактика быстро принесла плоды: закапывать в снег ее перестали, и тут же раздался встревоженный голос Кристофера: — Лия? Что с тобой? Она не ответила, продолжая изображать несчастную жертву. Кристофер легонько встряхнул ее за плечи. — Лия?! — в его голосе послышалась легкая паника. Она открыла глаза с намерением, воспользовавшись замешательством противника, вскочить и убежать, но наткнулась на обеспокоенный взгляд черных глаз, которые были так близко, что кроме них Лия не видела уже ничего. Несколько мгновений, долгих, словно вечность, они смотрели друг на друга, и Лия поймала себя на мысли, что не прочь всю жизнь смотреть в эти глаза. Все планы о бегстве бесследно испарились, и она уже не чувствовала ни холода, ни снега, а просто лежала и, как завороженная, смотрела на Кристофера. А он на нее. Весь в снегу, мокрый и встрепанный, и невероятно красивый. Вдруг он тряхнул головой, будто заставляя себя очнуться, и резко отстранился. Лия захлопала глазами. Что это было? Она поднялась — Кристофер молча протянул ей руку, чтобы помочь встать, при этом старательно не глядя на нее. С трудом отведя от него взгляд, она осмотрелась. Снежная битва закончилась ничьей: все были в снегу с ног до головы, будто снеговики, но при этом страшно довольные и счастливые. Кажется, никто не заметил, что между Лией и Кристофером что-то произошло. Хотя, строго говоря, ничего ведь и не произошло. Правильно? Веселой шумной толпой они вернулись в замок, чтобы согреться и просушиться возле камина в малой гостиной. Лия торопливо стянула пальто, щелчком пальцев отправив его в свою комнату, и села прямо на пушистый ковер перед камином — поближе к огню. И это было настоящим блаженством: чувствовать, как тепло постепенно окутывает всё тело, прогоняя холод и сырость. Смеясь и болтая, ребята устроились рядом — кто в креслах и на диване, кто на ковре, как она. С блаженной улыбкой Лия протянула к огню покрасневшие от мороза пальцы и прикрыла глаза. — Замерзла? — заботливый вопрос Кристофера заставил ее открыть глаза и повернуться к нему. Лия улыбнулась и покачала головой. Она действительно не чувствовала себя замерзшей. В азарте игры на это как-то не обращалось внимания, а сейчас и вовсе было чудесно. Кристофер улыбнулся в ответ и взял переданную Бернардом дымящуюся чашку. — Держи, — он вручил чашку Лии. — Поможет согреться. Лия обняла ее обеими ладонями и наклонилась, вдыхая сладкий аромат. Горячий шоколад со специями. Идеально. Пожалуй, у зимы есть свои положительные стороны, решила она.***
На летние каникулы Лия уходила со смешанным чувством. С одной стороны, она соскучилась за год по маме и родному миру. С другой стороны, с друзьями из Замка не хотелось расставаться. Хотя кого она обманывает? Расставаться не хотелось в первую очередь с Кристофером. Она привязалась ко всем ребятам здесь, а Элизабет, Генриетта и Элайза стали для нее по-настоящему близкими подругами. Но как бы Лия не пыталась это отрицать, к Кристоферу она испытывала нечто совершенно особенное. И это было плохо. Очень-очень плохо. Лия прекрасно помнила слова Конрада о том, что никто не может покинуть свой мир навсегда, иначе он просто растает. А потому ее с Кристофером разделяла непреодолимая пропасть. Лия старалась подавить свои чувства, не обращать на них внимания. Возможно, ей это удалось бы, если бы Кристофер относился к ней исключительно по-дружески. Но явная взаимность ее нежной привязанности дела задачу намного тяжелее. — Кто бы мог подумать, что я буду расстраиваться из-за того, что мои чувства взаимны, — тихонько пробормотала Лия, невесело усмехнувшись своему отражению в зеркале. Она уже переоделась в родное красновато-коричневое платье без рукавов и собрала вещи, но никак не могла заставить себя выйти из комнаты. Будто не на три месяца летних каникул уезжала, а навсегда. В дверь постучали — два коротких отрывистых удара. Лия невольно улыбнулась и пригласила: — Заходи. — Лия, ты готова? — спросил Кристофер, заглядывая в комнату. — Габриэль уже ждет. Вздохнув, она кивнула и встала. Пора. Хватит оттягивать неизбежное. — Не расстраивайся так, — шепнул Кристофер, когда они спускались по лестнице. — Я буду навещать тебя время от времени. Лия вздрогнула. Почему-то она совсем упустила из виду то, что Кристофер действительно может без ведома де Витта переместиться в любой мир. Часть ее хотела запрыгать от радости и воскликнуть: «Да! Я буду ждать». Другая часть говорила, что не стоит усугублять. После короткой, но жесткой борьбы с собой, Лия прислушалась ко второй части. — Я вовсе не расстраивалась, — ответила она со всей доступной ей беспечностью. — Я соскучилась по маме и по дому и рада вернуться. И не стоит тратить время на визиты ко мне — мы увидимся всего через три месяца. Кристофер бросил на нее странный взгляд, но вопреки своему обыкновению ничего не сказал, только ощутимо помрачнел. Лия тихонько вздохнула. Ей было больно от его разочарования, но так будет лучше для них обоих. Ребята уже собрались возле пентаграммы, чтобы проводить ее. Все по очереди обнимали ее, заверяя, что будут скучать и с нетерпением ждать возвращения. Лии показалось, что Элайза хотела ей что-то сказать, но передумала. Кристофер не подошел. Так и остался стоять в стороне, скрестив руки на груди, наблюдая с нечитаемым выражением лица. Лия снова вздохнула, бросив на него печальный взгляд, и шагнула в пентаграмму к Габриэлю. Это будет сложнее, чем она думала.***
Лето тянулось невыносимо медленно. Ребята разъехались на каникулы — в Замке остались только Джейсон и Конрад. И если раньше их компании и визитам домой время от времени Кристоферу хватало, то сейчас он скучал по Лии. Не помогало даже увеличившееся количество поручений от Габриэля и усиленных тренировок. Конечно, Кристофер мог бы навестить ее, но она тогда так странно отреагировала на его предложение, что он не решился. У него сложилось впечатление, что она не горит особым желанием его видеть. Эта мысль повергала в меланхолию, и как он ни старался скрыть дурное настроение, окружающие заметили. По крайней мере, некоторые. — Не понимаю, в чем проблема, — заметил Конрад, когда они ходили в Боубридж — погулять и заглянуть в магазины. — Давно бы навестил ее. Кристофер бросил на него мрачный взгляд, Конрад ответил недоумевающим: — Что? В прошлом году ты постоянно наведывался в Десятую серию. Немного помолчав, Кристофер решил всё же озвучить главную причину: — Она не хочет меня видеть. Конрад резко остановился и уставился на него округлившимися глазами. — Да ладно? С чего ты взял? Кристофер передернул плечами и отвернулся, с преувеличенным интересом уставившись на лес вдали. — Он сама так сказала — прямым текстом. Воцарилось озадаченное молчание. Даже не глядя на Конрада, он чувствовал, что тот пребывает в крайнем недоумении. — Странно, а мне казалось… Да и не только мне… — пробормотал Конрад и после еще одного краткого молчания воскликнул: — О! Кажется, я понял. Кристофер живо повернулся к нему в надежде, что друг сейчас объяснит непостижимую девичью душу. Конрад улыбался, но как-то уж подозрительно сочувственно. — Когда Габриэль взял меня учиться в Замок, — будто бы нерешительно начал он, — он сказал, что я смогу оставаться в Двенадцатом-А не больше шести лет. Нельзя навсегда переселиться в другую серию, иначе родной мир потребует тебя обратно, и ты просто растаешь. Лия ведь тоже из другой серии, а значит, должна будет однажды покинуть этот мир навсегда. Кристофер прекрасно это знал и не понимал, какая тут связь. Первые несколько секунд. А потом до него дошло… — Хочешь сказать, она нарочно меня отталкивает, чтобы не привязаться слишком сильно? Конрад кивнул, выражение его лица стало еще более сочувственным. Застыв на пару мгновений, Кристофер сорвался с места и быстро зашагал вперед, не обращая внимания на оклики Конрада. Правда, друг быстро его догнал, но, к счастью, не стал пытаться разговорить. Понятливость Конрада была одной из черт, которые нравились в нем Кристоферу. Ему надо было обдумать сложившуюся ситуацию, и обсуждать ее он был не готов. Не сейчас. И, возможно, никогда. Заметила его подавленное состояние и мама. Во время одного из визитов домой, пока Ровена с Летицией прыгали вокруг него, требуя рассказов и сувениров, мама спросила: — Кристофер, у тебя что-то случилось? Ты выглядишь расстроенным. Он собирался уклониться от ответа, но его сдала Элайза, деловито заявив: — Он просто влюбился. Ровена и Летти тут же перестали прыгать и дружно уставились на Кристофера, ожидая продолжения темы. Он почти видел, как в их зрачках пульсируют восторженные сердечки. Вопреки всему стало смешно, но он все-таки одарил Элайзу мрачным взглядом — для профилактики. Профилактика не очень-то удалась: Элайза в ответ пожала плечами с видом «А что такого?» Мама едва заметно улыбнулась: — Это повод для уныния? — В его случае — да, — ответила Элайза. Кристофер бросил попытки заставить ее замолчать, всё равно бесполезно, и просто сделал вид, будто разговор его совершенно не касается. — Не взаимно? — теперь мама посмотрела на него сочувственно. Ровена и Летти состроили грустные и одновременно возмущенные мордашки: что за девица посмела не оценить их брата? — Еще как взаимно, — хищно улыбнулась Элайза. — И Лия чудесная. Уверена, тебе она понравилась бы, мамочка. Но она из Десятой серии. А Конрад говорит, что никто не может покинуть свою серию навсегда — иначе просто растает. — О-о-о-о, — дружно протянули Ровена и Летти. — Какая жалость! — О, Кристофер… — мама с состраданием погладила его по плечу. Он вывернулся из-под ее руки. Он был благодарен ей за участие, но терпеть не мог, когда его жалели. Именно поэтому он не хотел рассказывать дома. Гордо вскинув голову, Кристофер решительно заявил: — Я найду способ обойти это правило! Мама посмотрела еще более сочувственно, но спорить не стала, только тихонько вздохнула. Зато девочки решили, что это ужасно романтично и полностью его поддержали. Всё лето Кристофер усиленно штудировал литературу по Родственным мирам. Ведь наверняка должен быть какой-то способ укрепить человека в другом мире. Не он же первый, кому это пришло в голову. Увы, ничего дельного пока не попадалось, но он не сдавался. В Замке Крестоманси громадная — почти бесконечная — библиотека: когда-нибудь наткнется на нужную книгу. Времени у него достаточно.