Моя жемчужина

      Она бы поплыла домой. Обязательно поплыла бы, если бы не странное, ноющее чувство под рёбрами. Кажется, это происходило с её телом из-за действия волшебного препарата, который обязательно защитит её через три дня, когда она станет подниматься на поверхность. Чувство резко усилилось.       От пещеры она отплыла не так далеко, но хвост махал медленней и медленней. Казалось, слабость уже должна была пройти, если Ариэль уже пришла в себя и могла плыть! Но каждый мах хвостом отнимал больше сил, чем предыдущий. То ли вода стал мутнее, то ли перед глазами появилась непонятная, туманная пелена. Холодно… Ну конечно — тут, на дне, много холодных течений. Она, верно, попала в одно из них и теперь тратит слишком много сил, чтобы согреться. — Ариэль! — Кто-то завизжал в стороне изо всех сил, и русалка не могла не узнать голос Флаундера — Сюда, она тут!       А дальше была только непроглядная мгла морского дна. Казалось, её тягуче засасывала в свою пучину глубоководная бездна…

***

*** — Да, Ваше Высочество, я признаю свою безответственность и глубоко сожалею о случившемся! Подумать только, что принцесса оказалась в дальнем течении! В этом году оно что-то рано сместилось… — Мне не нужны сожаления, мне нужны объяснения её действий! — Тритон, кажется, плавал по комнате кругами, поскольку его голос то отдалялся, то приближался — Она не поднималась на поверхность, но, уверен, в этом и состояла её цель. Просто, что-то и кто-то ей помешал. — Возможно, принцесса прислушалась к вашим мудрым речам и в последний миг решила не рисковать? — А как ты объяснишь её состояние?! — Ну… Устала? — Глупости! — Морской царь вспыхнул — Ты сам слышал, что сказала Камбала: сонное вещество и яд! Где она его взяла?!       Губы удалось разжать с трудом, веки дались легче. Постель, её комната, отец, мечущийся по ней и Себастьян, перебирающий лапками по простыне. Флаундер был тут же, примостившись под боком русалочки и виновато уткнув нос ей в предплечье. Адски хотелось есть: — Отец…       Все в комнате на мгновение замерли, а Тритон бережно подошёл к прикроватной тумбе с какими-то банками и склянками. За последние несколько дней они уже успели ей осточертеть… — Отец! — Сейчас-сейчас… — от прежнего возмущения в голосе не было и следа — Потерпи…       Это выглядело так, словно она вернулась в детство. Когда Ариэль болела, отец всегда выкраивал время, чтобы поухаживать за ней. Поил микстурами и читал сказки. Болеть было совсем не тяжко, даже… Уютно. Но сейчас она не просто болела: — Что… Что со мной случилось? — Это нужно спросить у тебя, юная леди!       Себастьян как всегда вставил свои «пять копеек», но тут же осёкся, когда Тритон бросил на него суровый взгляд. Выпив предложенную микстуру, русалочка опустилась обратно на подушки. Тело знобило и ныло, не смотря на то, что тёплый Флаундер прижимался к ней всем своим пухлым тельцем. А дальше снова — пропасть, сквозь которую эхом звучало чьё-то «После таких отравлений мало кто выживает…» ***       Варить зелья Урсул начал в незапамятной давности, и к этому времени отточил своё мастерство до идеала. На глаз мог определить нужную пропорцию веществ, безошибочно добавляя ингредиенты. В пещере стало мутнее обычного, Мурены дремали у входа, а их господин с самого ухода нерадивой гостьи был сам не свой, старательно заготавливая склянку за склянкой.       Он всегда так делал — уходил в работу сразу, как только начинал о чём-то слишком много думать. Такой трудоголизм с лихвой окупался, когда в шкафу стояла огромная партия заготовленных веществ, с осторожностью подписанных на пробках. Один за одним, бутыльки с разноцветным содержимым вставали на свои места.       В процессе работы, Осьминог нервно стянул что-то с верхней полки — белая жидкость в пузырьке странно бултыхнулась и Урсул вдруг застыл на месте. Вместе с ним в пещере замерло всё: звуки, время, кровь в жилах мурен… Как бы убеждаясь в своём предположении, колдун посмотрел на пробку: «Марево», в склянке находилась белая жидкость. По идее, это должен был быть яд, но… Больше всего по консистенции это походило на китовое молоко. — Флотсем… — Урсул нервно отковыривал пробку — Помнишь, я сказал тебе, подписать пробирки… — Ну… Я… — Сейчас вспомнишь, — колдун уже оскалился — Пей!       Вообще, частенько Урсул мог проверить содержимое склянки на своём подопечном, так что тот прекрасно знал, что выбора у него нет и такой метод определения вещества рано или поздно закончится летально. Зажмурившись, мурена сделала глоток, ещё один… — Знакомый вкус? — Урсул уже сидел на своём троне — Я тебя спрашиваю! — Д.да, Господин… Китовое молоко… — Хм, а на склянке была этикетка с надписью «Марево»… Как ты думаешь… Что тогда было в склянке «Китовое молоко»?!       Слуга застыл, понимая, что просить прощения смыла нет — Хозяин уже бесновался, разбивая об стену флакон за флаконом. Затем, перебив не меньше семи склянок, осел на дно. Это было нетипично. Заговорил совсем мягко: — Скажи мне, Флотсем, как быстро наступает смерть от яда, смешанного со снотворным, способным временно смягчать действие яда? — Часов через тридцать… — Тридцать часов… Тридцать часов, чёрт вас дери! — он запустил в Мурен какой-то посудиной — Прошло уже около двадцати!       Панически перебирая склянки в шкафу, Урсул даже не замечал, как ронял некоторые из них и они плавно опускались на песок. Мурены зажались в углу, вслушиваясь в неразборчивый шёпот своего господина: «Тридцать часов, тридцать часов… Осталось около десяти… Она хрупше… Пять! Пять часов…»       Нервно, но от того не менее точно, чем обычно, он смешивал совершенно новый препарат. Что-то в котелке бурлило, кипело, постоянно меняло цвет с новым ингредиентом. — Господин… — Джетсем сунулся под руку — Ну разве стоит одна русалка таких ваших переживаний… Их же было сотни… — Это был шанс заполучить трон… — Осьминог одним щупальцем помешивал жидкость в котелке, а вторым суматошно листал книгу по зельеварению — Из-за вас всё может рухнуть, из-за вас!       Очередной приступ ярости и мурены, испуганно вытаращив по одному огромному, жёлтому глазу, вылетели из пещеры, оставляя за собой лишь взболомученную воду. Волосы осьминога растрепались и лезли в глаза, пока параллельно с приготовлением отвара он обдумывался свои последующие действия. И вот, в секунду, когда в отвар нужно было добавить последний ингредиент, он завис в непонятной позе, как каракатица, растопырив отростки.       Чёрт… Что вообще происходит?! Ну, умрёт она… Ведь не последний же шанс заполучить трон! Впереди у него как минимум тысяча лет, а там, глядишь, Тритон умрёт от старости. Он поправил волосы, чтобы они не лезли в лицо и улыбнулся своим мыслям — тёмное в нём перевешивало с тех самых пор, как он ушёл жить под воду.       Ведь совсем не обязательно спасать её просто так, потому что ему так захотелось. Ведь есть причина — достаточно легко шантажировать морского царя тем, что ему дороже всего! С усмешкой, больше похожей на оскал, он закончил готовить препарат, а затем перелил его во флакон. Давно пора открыть ей глаза на отца…