Моя жемчужина

      Два крупных, и явно привычных к этому действию, ската, едва не тыкая острыми жалами в спину колдуна, вели его по одному из коридоров дворца. Странно, что почти вся стража дворца куда-то разбежалась, поскольку лабиринт замка был абсолютно пустынным. Да и если бы хотел, Урсул легко отшвырнул бы своих конвоиров в каменную стену, но предпочитал думать о них как о провожатаях.       Тритон не глуп, потому что предпочёл известить о болезни дочери всё морское царство, обещая огромную награду за ее исцеление, вместо того, чтобы скрывать это. По достоинству оценив эту прекрасную возможность, Урсул заявил страже на входе, будто бы имеет противоядие. Скаты недоверчиво переглянулись, понимая, кем является гость, но возражать не стали. Единственное, свои жала держали на готове.       Через город пробраться было еще проще — зная, кто проплывает по улице, безмозглые рыбы спешили занавесить окна и попрятаться в основания кораллов. Урсул медленно пережёвывал в голове одну и ту же мысль: «четыре часа». Сумерки в морском царстве опускались на дно предательски быстро, а свет забирал с собой тепло, облизывая на последок каменные скалы и золотые башни морского дворца. Сколько ему лет? Тысяча… Может, две? Тритону, должно быть, примерно столько же. Когда-то он приказал построить этот замок. Или это был его отец… Не важно.       Когда морской царь женился, Урсул с любопытством наблюдал за всеобщей эйфорией. В конце концов, его злейший враг женился — нельзя же упускать такое событие! Забавно только, что ненадолго… Да, попасть в сети — не лучшая участь для русалки. Видимо, ее дочь переняла всю материнскую глупость! Но и это сейчас не важно — стены дворца светлели, стали сначала коралловыми, потом мраморными. Трещинки на стенах медленно заполняли склизкие водоросли, которые каждый день приходилось счищать. Сегодня, видимо, об этом все забыли.       Поворот, один из скатов подставил свое оружие к горлу Осьминога: — Заложи руки за спину и не дёргай щупальца!       Скрежеча зубами, Колдун повиновался. Все щупальца пересчитали и стянули верёвкой так, что он едва мог ими пошевелить. На совесть были связаны и руки. К счастью, рот ему ничем не зажали, думая, что кусаться он уж наверняка не станет. Ну, его язык мог дать больше пользы чем все щупальца сразу, и этим он себя успокоил.       Комната, в которую его ввели и сразу же захлопнули дверь, больше напоминала допросную: белые стены, из мебели только стол и один стул, на стене картина с изображением каракатицы. Какое совпадение! Определено, за картиной есть отверстие, сквозь которое Тритон сможет слышать всё, что происходит в комнате. По крайней мере, Урсул на его месте так бы и поступил.       Приглядевшись, на столе он заметил красную раковину, из которой на него таращились два испуганных глаза. А, видно, вот и тот, кто станет его допрашивать: — Ну что, — Осьминог сел за стол, и раковина еще и задрожжала — Спрашивай.       Приходилось говорить миролюбиво, хотя… Времени было не так много. — П…правда ли что ты… Вы! Вы… Можете вылечить принцессу?!       К концу предложения Себастьян набрался храбрости. Осьминог клацнул зубами, сверкнув клыком, и бедолага опять затрясся. Усмехнувшись, колдун ответил: — Если смогу переговорить с Тритоном, то да, вполне. — Я не… Не могу допустить вас к Его Высочеству потому что… — Если ему дорога его дочь, то он не откажется.       Дверь распахнулась, впуская морского Царя. В правой руке он сжимал заветный трезубец, при виде которого у Урсула сверкнула искра в глазах, а второй держал ручку двери: — Ну хватит представлений! — он был в шаге от того, чтобы рассвирепеть — Чем ты можешь помочь?! — Очень просто, Тритон, очень просто, — в его голосе не было ни капли агрессии — ей нужно принять несколько лекарств и будет как новенькая! — Тогда дай их! — Царь осёкся и обернулся на скатов — Обыскать его!       Слуги покорно выполнили приказ, и на столе теперь красовалось несколько баночек. Осьминог улыбнулся: — Их нужно принимать в определённом порядке и в определённой дозировке, которую, какая жалость, знаю только я… — И чего ты хочешь?! — Самую малость, Царь, самую малость. Пока, правда, не знаю какую… Вон та игрушка в твоей руке отлично мне подойдёт! — Рехнулся?! Проси чего хочешь, но не это! Чего тебе? Золота? Должность? — Ах, ну если так… Что в морском царстве можно попросить такого, чтобы было дороже трезубца? Точно! — он задумал это изначально — Дочь! И непременно младшую! Как её… А, Ариэль, кажется. Не зря же я ее спасаю.       Ещё мгновение, и Тротон бы разорвал наглеца на части. Но не мог, даже если хотел — ради жизни своей дочери: — Ты точно сможешь её вылечить? — Непременно спасу свою невесту!       Боль уколола царя чувством бесконечной вины. Любимое чадо и этому… Лучше пусть она умрёт, но не живёт в его пещере! Хотя… Так он хотя бы сможет ей помочь! Возможно… — Ну же, Тритон, ей осталось недолго! «Прости меня, доченька…» — Идёт…