Моя жемчужина

      Он знал, что в первой склянке была пустышка с пресной водой. Но все вокруг, испуганно забившись в другой конец комнаты, обнадёженно смотрели на постель, где с Ариэль, на самом деле, не случилось ничего исцеляющего. Тритон единственный, кто без капли страха стоял рядом с колдуном: — Ну что? Как скоро это ей поможет?! — Ты такой нетерпеливый… — Урсул прыснул — Ей нужно еще два препарата. Этот был чисто для того, чтобы подготовить организм. Противоядие сильное, так что… — Осьминог сверкнул глазами — И оно не совсем закончено… — В каком это смысле?! У нас уговор! — Тише, царь, угомонись и не кричи, — Колдун продолжал вкрадчиво — Видишь ли, чтобы получить недостающий ингредиент, мне нужно нарушить твой закон и подняться на поверхность.       Тритон задумчиво опустил голову, и тут его взгляд поймал шевеление руки спящей — Ариэль была где-то на окраине сна, давно уже не подавая признаков сознания. Осьминог по-хозяйски разложил несколько своих щупалец возле её тела, но не прикасался. Хотя, царь чувствовал, что это ненадолго: — Что нужно? — Пустячок — человеческая кровь…       Все в комнате ахнули. Конечно, сёстры русалочки испуганно недоумевали, где вообще можно взять этой крови, так как никогда не смели подниматься на поверхность, Флаундер сильнее вжался в угол и побледнел, а Себастьян ошарашенно смотрел на Тритона. Тот был абсолютно спокоен, но выглядел темнеё шторма. Ночь окончательно опустилась на подводный мир, и в помещении засветились десятки крошечных, бледно-розовых камушков. Совсем не те, едко-жёлтые, в пещере Урсула. — Будет кровь.       С этими словами, Тритон вышел вон, тихо притворив дверь. Спустя мгновение, за ним высыпали все, кто был в этой комнате. То ли хотели помочь Царю, то ли боялись Урсула — не важно, ведь он остался в этой комнате наедине с больной. Его тень падала на постель, похожая на продолговатого кальмара. Он решил не медлить — Ариэль должна очнуться до того, как Тритон вернётся, чтобы… — Вы ведь спасёте Ариэль, правда?       Маленький, пухлый Гуппи смотрел на колдуна с мольбой в глазах. Тот поудобнее устроился на стуле, отметив, что теряет авторитет, поскольку все вокруг вдруг начали храбриться: — Видишь ли, малыш… — он заговорил подозрительно приветливо — Ее нужно спасать не только от яда телесного, но и от яда духовного. — Духовного? — Даа… Неведение — тоже яд. Но ты можешь оказаться полезным в этом деле, — Осьминог подметил, как Флаундер приободрился — Нужно раздобыть как можно больше фиолетовых водорослей… — Я понял! Я… Я найду их! И… И принесу!       Как оказалось, выпроводить этого малыша оказалось проще простого. При условии, что фиолетовых водорослей вообще не существует в море. Теперь можно было приступать к самой важной части плана.       Он обхватил своими тёплыми щупальцами её голову, осторожно разжал рот — бессознательное тело охотно поддавалось. Напоив её нужным веществом, он снова вернул ее в исходное положение. В полумраке комнаты и при розоватом свете, ее кожа отливала чем-то пурпурным. Не мудрено — она почти посинела от яда. К счастью, с минуты на минуту она очнется.       Урсул стал осматривать комнату — комната принцессы, сразу видно: мягкие подушки, балдахин над кроватью, туалетный столик (такие он видел когда-то на суше), золотая коробочка на прикроватной тумбе… Не отдавая себе отчёта, Осьминог взял её щупальцем и переложил себе на ладонь. Длиной коробка была примерно с его палец, и почти такой же ширины. К центру выпуклая, снизу приделан рычажок. С интересом, он повернул этот замочек, и коробка медленно открылась.       Музыкальная шкатулка… Внутри она была пуста, и служила, вероятно, вместилищем для украшений. Кажется, играла колыбельная. Урсул не слышал колыбельных с тех пор, как ушёл жить под воду. Внутри что-то заныло, но он не выключал механизм. Вдруг, её рука с тоненькими пальчиками мягко сжала одно из щупалец. Она пришла в себя… — Мама часто заводила её перед сном. Я сохранила эту традицию… Тебе нравится мелодия?       Он не знал, что можно ей ответить. Щупальце бережно обвило ее ладонь в ответ на ласку, и Колдун вернул русалочке её сокровище. Она ещё так слаба и даже не понимает, где находится… Даже жаль рушить её мир именно сейчас, когда она так болезненно улыбается ему! Но это должно случиться: — Нравится… — он заглянул в её огромные, аквамариновые глаза — Ты бы хотела подняться на поверхность? — А что, три дня уже прошли? — Прошли, и ты даже не почувствовала…       Не замечая того, с улыбкой он помогал ей приподняться. Щупальца обвивали хрупкое тело, поднимали её с постели. В ответ, русалочка обняла его за шею и обмякла, прижавшись к груди. Ничего еще не понимает…