Кто я без тебя

      Полные решимости Лютик и Шани рассекали улицы Оксенфурта; их путь лежал к потрепанному особнячку, на сваях торчащему над водами городского канала. Именно там обитал и проворачивал сомнительные сделки называющий себя знахарем некий Мырман, с которым медичке пару раз приходилось иметь дело, дабы сбыть или же приобрести редкий ингредиент без лишних вопросов.       Как разузнала Шани, побывав в борделе Госпожи Зузанны, прошлой ночью из примечательных клиентов его посетил не только Белый Волк. Одна из рабочих девушек по секрету рассказала медичке, что в заведение завалилась шайка наёмников, возглавляемая мужчиной, что скрывал лицо за капюшоном плаща. Сама Хозяйка под угрозой расправы провела их в комнату, которую занимал ведьмак. Что было дальше девушка не знала, однако по чистой случайности ей удалось разглядеть лицо главаря – от самого лба до подбородка оно было иссечено уродливым шрамом от ожога. Шани сразу узнала мужчину. Это был Риенс. Тот самый чародей, который напал на Лютика, и с которым она как-то раз столкнулась в берлоге Мырмана.       Вслед за подругой Лютик перешёл на галоп и покрепче сжал ремешки торбы, болтающейся сзади - она временно заменила чехол с лютней и вмещала в себя два увесистых меча. На боку барда позвякивала сумка с ведьмачьими эликсирами.       Чем ближе они с Шани приближались к цели, тем отчаяннее сердце Лютика билось раненой птахой – слишком уж многое могло зависеть от исхода их авантюры. Геральт хоть и являлся легендарным Белым Волком и, возможно, самым сильным и смекалистым из оставшихся ведьмаков, но он отнюдь не был бессмертным. А без обожаемых мечей он, должно быть, и вовсе ощущал себя голым. «Понёс же его леший кутить в такое неподходящее время», - чертыхался про себя менестрель.       - Вот мы и на месте, - медичка остановилась перед каналом и кивнула в сторону здания, стоявшего меж двух берегов, попасть в которое можно было лишь по опускному мосту либо на лодке. – Лютик, спрячься пока что, а я позабочусь об остальном.       Менестрель спорить не стал и проворно скрылся за стволом размашистой ивы, так удобно росшей на набережной. Он опёрся о дерево плечом и начал внимательно вслушиваться, пытаясь представить то, что было скрыто от его глаз - вот Шани приподняла и отпустила металлический лист, приделанный к столбу, и он завибрировал с характерным пружинным звоном. А вот в ответ еле слышно скрипнули ржавые петли – знахарь-шарлатан открыл окно, чтобы проверить, кто его побеспокоил.       - Кто это, чёрт бы тебя?.. – гаркнул сиплый голос, но его обладатель запнулся, так и не закончив предложение, а после продолжил куда любезнее. – Милсдарыня Шани! Погодите, сейчас я Вас впущу и потолкуем о делах.       Не ожидая от медички подвоха, Мырман скрылся в особнячке и вскоре активировал опускной механизм моста, поджидая свою гостью внутри. Показная улыбка старика быстро превратилась в недовольную гримасу, когда на пороге он увидел не только знакомую, но и какого-то разодетого франта:       - Я же просил никого сюда не приводить, - прохрипел Мырман. Лютик проворно зашёл внутрь вслед за Шани и закрыл дверь.       - Мы к вам по делу, - бард вытащил бархатный мешочек из-за пазухи и потряс им перед носом старика. Содержимое приятно зазвенело. Это, несомненно, произвело на Мырмана большое впечатление – он тут же поуспокоился и окинул мужчину пытливым взглядом:       - Хм, ну, что ж… Чем я могу помочь?       - Нам нужны сведенья, - пояснила Шани. – Об одном общем знакомом.       - Сведенья, как вы знаете, - старик ухмыльнулся, - это очень ценный товар. Но я уверен, что мы сможем договориться.       - Конечно. Поверьте, господин Мырман, деньги – не проблема, - Лютик настойчиво сунул в руки знахаря мешочек, а тот в свою очередь особо не сопротивлялся. – В качестве извинения за причиненное неудобство. Сама плата за услуги, естественно, будет выплачена тоже.       - Замечательно. Я ценю клиентов, которые ценят меня. Ну, давайте, выкладывайте, что именно вы хотите узнать.       - Мы ищем чародея с ожогом на пол лица. Он не так давно прибыл в Оксенфурт, его зовут Риенс, - рот знахаря, растянутый в улыбке, тут же перекосило нервным спазмом, и уголки губ поползли вниз.       Мырман отточенным движением заткнул мешочек к себе за пояс:       - Не знаю я никакого Риенса. Только зря время потратили.       - Как же, - Шани сложила руки на груди и недовольно посмотрела сверху вниз на старика. – Я его у тебя один раз уже видела.       - Ничего я не знаю, - огрызнулся мужчина, всплеснув руками. – Проваливайте!       Подобный исход разговора менестреля совсем не удивил – почему-то всё, связанное с ведьмаком, приносило определенные сложности, и вестником проблем, как про себя заключил Лютик, был вовсе не бард, а этот самый ведьмак, вечно находящий приключения на свою пятую точку. Менестрель не растерялся и крепко схватил Мырмана за рабочую руку, выворачивая её за спину, от чего старик звонко взвизгнул.       - Верёвка. У меня в кармане, - Лютик стиснул вторую конечность знахаря и с таким же успехом вывернул и её.       Хилые попытки шарлатана вырваться, пока Шани связывала его руки тугим узлом, обернулись неудачей. Ему только и оставалось что ругаться матом и пытаться звать на помощь, но крики быстро прервали, засунув Мырману в рот валявшуюся на столе грязную тряпку и подвязав её знахарским же пояском от кафтана.       - Не за что бы не подумала, что ты такой бойкий, - одобрительно фыркнула Шани. Лютик лишь пожал плечами:       - Да, я тоже. Но чего только не сделаешь ради друга. Давай-ка теперь решать, как нам быть с этим прохиндеем.       Ситуация складывалась скверная. Лютик смотрел на злобно щурившего глазки старикашку и понимал, что просто запугать его не получится. Он слишком многое повидал в жизни и, к тому же, Риенс наверняка казался ему намного страшнее чем какие-то бард с медичкой. Менестрель вопросительно глянул на Шани, теребя молочный манжет, торчащий из-под дублета.       Никогда в жизни Лютику в голову не приходила подобная мысль. Что ему, любимому народом барду, живущему во имя искусства и привносящему в этот мир красоту и гармонию, придется мучить беспомощного старика. Сердце Лютика неприятно сжалось. Он всегда сторонился пути варварства и бесчинства, противного ему до тошноты, но теперь на кону стояло нечто большее, чем принципы. Менестрель даже боялся представить, что Риенс в этот самый момент мог вытворять с Геральтом, чтобы добраться до Цири, и неужели благополучие какого-то шарлатана стоило жизни близкого человека.       - Шани, поищи какой-нибудь глубокий таз. Милсдарь Мырман будет принимать водные процедуры.       Девушка непонимающе посмотрела на Лютика - она была не в восторге от его плана, как, впрочем, и Лютик сам. Однако вскоре и она осознала, что других вариантов не было, да к тому же Шани, будучи медичкой, могла наблюдать за состоянием старика и, при необходимости, подлатать его, поэтому задумка не была настолько уж ужасной. Порешив на этом, девушка осмотрела дом и почти сразу нашла широкое деревянное ведро в уборной комнате. Лютик же наполнил его канальной водой до краев, притащил обратно в дом и водрузил на стол перед Мырманом.       - Последний раз спрашиваю по-хорошему, - бард упёр руки в боки, стараясь выглядеть угрожающе, - ты скажешь, где нам найти Риенса?       Знахарь, привязанный к стулу, прохрипел что-то нечленораздельное, но явно ругательное. Судя по всему, сдаваться он не собирался, а может просто любил поплавать.       — Вот же старый осёл, - устало пробурчал бард. Он резко обхватил голову Мырмана рукой, опираясь другой на стол, и с силой окунул её в ведро. Шани вслух отсчитала десять секунд, и голова была возвращена в прежнее положении. Мырман жадно хватал воздух носом, давясь затекшей в него водой так, что Лютику и самому стало тяжело дышать.       - Ну, что? Снова искупаешься или скажешь, где чёртов Риенс? – вопросил бард, надеясь, что старик одумается. Но тот только яростнее раскачивал головой и злобно мычал, всем видом намекая: «Ничего я не скажу, давай ещё». «Ещё» было Мырману обеспечено, но вот толку оказалось мало – шарлатан всё равно не раскалывался, а увеличивать время под водой до бесконечности было невозможно.       - Боже мой, что же с тобой делать-то?.. Не ногти же выдирать и глаза выкалывать, - в сердцах топнул ногой Лютик и отошёл к окну, впадая в уныние. Через мутное стекло он оглядел улицу - было видно, как на берегу уже во всю шлялся давно проснувшийся народ. Время убегало, а Геральт так и не был найден. Решимость начала сменяться тоской и нарастающей паникой. «Не надо было мне его оставлять одного, - подумал менестрель, поджимая губы, - как же я этого не понял».       - Лютик, я не знаю как быть… - Шани осторожно опустила руку на плечо барда и заглянула ему в глаза. – Прости.       - Зато я знаю, - насмешливый голос заставил друзей вздрогнуть. Удивленные они обернулись назад.       Перед ними стояла красивая молодая женщина с длинными чёрными волосами и тёмными глазами. По вызывающему красному платью, богато расшитому золотой вышивкой, и массивному агатовому ожерелью, украшающему декольте, Лютик догадался, что незваная гостья была ни больше ни меньше как чародейкой. А подобные встречи ничего хорошего обычно не сулили.       - Кто Вы такая? – нахмурилась Шани. – И как Вы сюда попали?       - Филиппа Эйльхарт. Советница Визимира II и член Совета Чародеев, - женщина сладко улыбнулась и насмешливо поприветствовала друзей наклоном головы. - Шани. Виконт де Леттенхоф.       Медичка с обидой покосилась на барда – как никак, Лютик старался не распространяться о своём титуле, избегая лишних вопросов и предвзятого отношения, поэтому о благородном происхождении менестреля девушка слышала в первый раз.       - Приносим наши глубочайшие извинения, Милсдарыня, если Вы пришли повидаться с господином Мырманом. К сожалению, сейчас мы с ним… - менестрель бегло бросил взгляд на пленника, - улаживаем неотложные дела.       - Бард. Ты глубоко ошибаешься, если думаешь, что меня с этим червяком что-то связывает, - чародейка величественно приподняла подбородок. – Я здесь за тем же, за чем и вы – найти ведьмака, Геральта из Ривии.       От этих слов Лютика словно пырнули ножом куда-то под бок, в самую селезенку – барду только и не хватало ещё одной чародейки, таскающейся за его ведьмаком:       - Понятно. Значит, ты следила за нами.       - Какой наблюдательный, - женщина снова улыбнулась, обнажая ряд белоснежный зубов.       - И зачем же, позволь спросить, тебе понадобился Геральт? А то я смотрю, в последнее время он стал популярнее меня.       - Сейчас не время для глупых вопросов. Ты и сам уже догадался, зачем мне нужен ведьмак, - чародейка подошла к притихшему от страха знахарю и возложила свою ладонь ему на лоб. – Не бойся, мои намерения относительно Геральта безобидны. Я все го лишь хочу с ним поговорить. Поэтому нам лучше объединиться – поверьте мне, ваши детские попытки выведать правду от данного экземпляра ни к чему не приведут. Я же расколю прогнивший орешек за пару минут.       - Ты же не собираешься его убивать?.. – медичка тут же вступилась за знахаря.       - О, у меня нет никакого желания растрачивать силы на это ничтожество, - чародейка с презрением посмотрела на Мырмана. – Но не могу ничего обещать, если вы будете мешаться у меня под ногами, так что вам придется подождать снаружи.       Верно полагая, что глупо было спорить с незнакомой чародейкой, которая излучала ауру величия и высокомерия, друзья согласились и, прихватив лежавшую на скамье торбу, оставили до смерти напуганного своей суровой участью знахаря во власти нежных ручек и не такой нежной магии Филиппы.       Как только Шани и Лютик вышли на улицу, бард сразу же прислонился к двери, подставляя ухо. Подсматривать за происходящим через окно было бессмысленно - оно выходило на голую стенку, и чародейку со стариком невозможно было увить. Медичка устроилась рядом, тоже пытаясь понять, что происходит внутри. «И почему мне опять приходится обниматься с дверью», - недовольно пробурчал Лютик, отгоняю чувство дежавю.       Шани осторожно дернула мужчину за рукав:       - Думаешь, она быстро справится? – прошептала девушка, и за дверью раздался глухой стон.       - Думаю, да. Но я ей не доверяю.       Менестреля, самолично наведшего чародейку на след ведьмака, мучали противоречивые чувства – несомненно, Филиппа, обладая магическим даром, могла быть полезна не только для вытягивания информации, но и при спасении Геральта. И так же верно, что она, желая заполучить Цири, могла оказаться очередной проблемой в довесок к Риенсу. Лютику ничего не оставалось кроме как ожидать развязки допроса и быть готовым к худшему.       Рыжеволосая девушка, не в силах больше переносить завывания старика, отшатнулась от двери и уселась на полу террасы, прислонившись к стене. Лютик же не сдавал позиций, с отвращением заставляя себя следить за ходом пытки, боясь пропустить нечто важное.       Всё его нутро напряглось, как только жалобные стоны оборвались и дом затих, словно в ожидании чего-то. «Чёрт, - мелькнуло в голове барда, - это же чародейка! Она прочитала его мысли, а нам просто ничего не скажет».       В комнате послышался хлопок, и вслед за ним по стенам здания пробежала легкая дрожь. Лютик рванул дверь на себя - прямо перед его глазами Филиппа заходила в портал. Не раздумывая, бард бросился вслед за ней.       ***       - Признаюсь, пытать людей мне порядочно осточертело, - Риенс, отпустивший стражу, мерно расхаживал по комнате. – Сила воли у них никакая. Одни раскалываются после первой же щепки под ноготь, другие подыхают от болевого шока. Слабаки. Никакого удовольствия. Держу пари, любезный господин Панкрац тоже бы не отличился, - мужчина довольно осклабился на злобное рычание ведьмака и продолжил монолог. – О, я подготовил для него целую программу разнообразных истязаний. Пожалуй, самое изысканное среди них – это по очереди ломать менестрелю пальцы, начиная с мизинца левой руки и заканчивая мизинцем правой. Раздробить каждую косточку так, чтобы ампутация была неизбежна. Ух, если бы не эта чертова чародейка!.. – мужчина долбанул кулаком по столу, зубоскаля, но быстро вернул показное спокойствие. - Да, кстати. Чародеи в этом плане повыносливее и поупрямее, но и для них найдутся особые средства, так что буду с нетерпением ждать наградившую меня этим уродством стерву в гости. Но давай не будем о плохом. Давай лучше поговорим о тебе, Белый Волк.       Риенс остановился у изножья кровати и с притворно учтивой улыбкой посмотрел на мужчину, лежавшего перед ним. Тот, хотя был наг и связан, излучал опасную ауру дикого зверя.       - Ты не человек, Геральт. Ты ведьмак. Существо, прошедшее сложные мутации, после которых выживают немногие. Высокий болевой порог, быстрая регенерация, устойчивость к токсинам. Одним словом, настоящий подарок. Скажи, ты уже знаешь, что я дал тебе выпить, правда?       Геральт знал.       Во рту появился навязчивый привкус металла, рефлекторно расширился зрачок, подскочила температура тела, вниз по ребрам стекла тонкая струйка пота – все симптомы указывали только на одно. Чародей использовал настойку на яде инсектоидов, который был одним из немногих, способных подкосить ведьмака. Яд действовал медленно и мучительно, выжигая внутренние органы, и без противоядия был смертельным.       - Хм, я тут подумал, что возможно, в таких мизерных количествах эликсир на ведьмаков не действует, поэтому, - мужчина достал из-за пояса несколько одинаковых бутыльков, наполненных ярко-зеленой жидкостью, и выставил их в ряд на прикроватном столе.       - Предполагаю, что ты всё ещё ничего не хочешь мне сказать? Великолепно. На это я и рассчитывал, - чародей схватил крайний сосуд, откупорил его и умело опрокинул содержимое ведьмаку в рот. Глотку сразу же обожгло вредоносным варевом.       - Прекрасно знать, что твой организм будет тщетно сопротивляться яду ещё дня два-три, правда? Может быть, я даже вытяну из тебя несколько стонов, - в предвкушении Риенс облизал тонкие губы, а затем начал развязывать пояс. – Тебе не кажется, что здесь становится жарко?       Лоб чародея покрыла испарина, и он поспешно расстегнул мантию – не возникало сомнений, чего всё происходящее доставляло ему извращенное удовольствие.       - Забавный факт – эта настойка вызывает сверхчувствительность кожных покровов. А ведьмакам как раз-таки недостает немного чувствительности, не правда ли? – Риенс схватил плетку со стола и со всей дури хлестанул ей по груди Геральта. Ведьмак лишь сильнее сжал зубы, втягивая ртом воздух – Риенс не соврал, боль, действительно, ощущалась куда острее. Яд распространялся по телу. Непривычно быстрое биенье сердца отдавало барабанной дробью в ушах, усугубляя головную боль и мешая сосредоточиться. Недовольный реакцией пленника, чародей продолжил щедрое избиение плеткой и не прекращал удары, пока его рука не устала от размашистых движений. Кожа на груди ведьмака расходилась красными полосками плоти, сливающимися друг с другом в кровавое месиво. Геральт через силу ухмыльнулся.       - Не думал, что ведьмаки настолько стойкие, - пожаловался чародей, залезая на кровать. – Ну, это ненадолго, дорогой, - нагло устраиваясь сверху, он влил в Геральта очередную порцию настойки и оттянул нижнюю губу ведьмака, изучая пузырики крови, собравшиеся на деснах. – Превосходно! Скоро ты совсем перестанешь соображать, что происходит, и тогда я смогу тебя развязать и по-настоящему повеселиться. Хочешь, я даже намекну, как? – довольно щерясь, он расстегнул штаны.       В этот самый момент в комнате разродился портал, и из него ступила черноволосая женщина в красном платье. Вслед за ней, уже менее элегантно, но не более эффектно выпрыгнул Лютик, налетая на чародейку сзади; и только после этого увлеченный своей жертвой мучитель заметил вторжение.        - Святой ж Лебеда, – опешил бард, лицезря разворачивающуюся перед глазами картину.       Риенс быстро опомнился от шока и визгливым голосом заорал: «Стража!» Заталкивая своё скромное достоинство обратно в штаны, он поспешил спрыгнуть с голого ведьмака, проворно ретируясь по направлению двери. Тройка наемников, которые всё это время похрапывали снаружи, дружно повалила на чародейку, пропуская своего патрона в коридор и заслоняя за ним проход, в то время как менестрель ринулся к Геральту.