And they were Roommates!

      Это трудно понять, но он очень старается не замечать этого, потому что Ацуму Мия абсолютно не способен быть ловким и хитрым, так как Хината почти уверен, что с ним флиртуют. Это началось после "вторника" и продолжалось до сих пор.       Хината тщетно пытается отмахнуться от этих мыслей, как от дикого бреда, его бушующего либидо, но тогда Ацуму пройдет мимо него на кухне, прижимая руку к его пояснице. Или сделает ему комплименты по поводу одежды, которую он носит, и которая нисколько не изменилась за последний месяц. Или то, как взгляд Ацуму задерживается слишком долго, когда он заставляет Хинату смеяться. Или то, как он только что назвал его милым.       Шое морщит лицо, чтобы сердито посмотреть на сеттера, прежде чем его волосы (которые должны были быть пострижены месяц назад) падают ему на лицо. Он раздраженно смахивает их тыльной стороной ладони: «В затирке плитки нет ничего милого».       Ацуму, который все еще одаривает его своей самодовольной ухмылкой, поворачивается, чтобы продолжить свою работу по подключению водопровода: «Конечно, Шое-кун~», - пропел он. Это стало новой подколкой ‘Конечно, Шое-кун’ в его дразнящей недоверчивой манере. И Хината не дурак, он знает, что сеттер нажимает на его кнопки паники. Но это не мешает ему работать.       Шое сразу же хочет взять эти слова и запихнуть их обратно в его горло, а также, возможно, толкнуть в кафельную стену и запечатать его рот своим собственным, чтобы Ацуму мог, наконец, перестать говорить. Вместо этого Хината издает раздраженный звук в глубине горла и возвращается к своей работе, немного более злобно, чем раньше. Он игнорирует то, как ухмылка Мии становится шире.       Ацуму издевался над ним в течение пяти дней, и Хината почти уверен, что может в конечном итоге убить своего друга, потому что чувствует себя глубоко несправедливым, так как уже находится на грани срыва. В какой-то момент их разговора, в спальне светловолосого, несколько дней назад, сеттер понял, что Хината находит его привлекательным (что очень глупо, потому что Ацуму - тщеславный маленький идиот, который часто затевает драки с Сакусой о том, кто самый красивый человек в их команде. Киеми не спорит с ним, он просто очень симпатичный, и это бесит другого). И с тех пор, то ли от злобы, то ли от скуки Ацуму Мия пытается вытянуть из Хинаты хоть что-то.       После утреннего душа, стоя перед зеркалом, Шое начал читать мантру на португальском, чтобы его друг случайно не подслушал: “Мы не целуем своих товарищей по команде. Мы не занимаемся сексом с товарищами по команде. Мы не фантазируем о товарищах по команде. Мы не…” пока он не почувствует себя готовым начать свой день.       Все проходит хорошо, пока Ацуму не пройдет мимо него, или растянется на диване, проводя рукой по его голове, и пульс Хинаты начнет электризоваться, заставляя его ощущать этого прекрасного проклятого черта. Снова. В один прекрасный день он точно укусит его, когда тот попытается дотронуться. Вот тебе и одичание в одиночестве. И Ацуму вытаскивал его из него.       Шое написал Ячи, жалуясь на свое затруднительное положение, говоря ей, что ему нужен кто-то, кто будет голосом разума и напомнит, почему он не встречается ни с кем из своей команды. «Держу за тебя кулачки <3 <3 <3» - присылает она в ответ, и Хината злобно меняет ее в своих контактах на “Ячи [злой смайлик x5]”.       Он подтолкнул Цукки, который посоветовал ему заняться своими любовными проблемами в другом месте, предпочтительно засунуть их себе в задницу. По крайней мере, это было отвлекающим маневром. Раздражение Кея всегда было полезно для того, чтобы потратить часть своей переполняющей энергии.       Однажды вечером, когда они с Ацуму смотрели фильм на диване, он, наконец, сорвался.       Хината продолжал ерзать на сидении, пытаясь найти удобное положение, чтобы удержать ноги в тепле, но не используя при этом одеяло или толстовку.       Он удовлетворился тем, что засунул пальцы ног под подушку между ними, когда Ацуму откинул голову назад и вздохнул, глядя на него: - «Ты раздражаешь». - А затем у него хватило наглости поднять ноги Шое и положить их себе на колени, обхватив своими большими, глупыми!, талантливыми!, сексуальными! руками, чтобы согреть.       Хината уставился на него. А потом посмотрел на свои ноги, потом снова на Ацуму. Уголки рта сеттера приподнялись в той самой самодовольной ухмылке, которую он носил, когда был по-настоящему доволен собой. Хината огрызнулся: «Это я раздражаю?»       Ухмылка Ацуму сверкнула в свете телевизора. «Ага», - сказал он, похлопывая по его ноге.       - Я?       Ацуму склонил голову набок, выглядя слишком довольным собой, и сжал ноги Хинаты: «Мгм». - Ладно, если он хочет его разозлить, то может справиться и с последствиями.       Шое протянул руку вперед, чтобы схватить пульт и поставить фильм на паузу, ожидая, пока Ацуму закатит глаза, прежде чем он начнет свою тираду: «Я раздражаю, ха? Я? В эту чушь, которую ты меня вытянул?» - Хината отдернул ноги, но только потому, что ему было бы плохо, если бы он ударил Мию по лицу. Сейчас он был на вершине праведного гнева. Эта глупая ухмылка даже не сошла с лица Ацуму, когда он выжидающе посмотрел на рыжеволосого.       - Да что с тобой такое, черт возьми? Не знаю, что на тебя нашло, но ты начинаешь действовать мне на нервы. Ты расхаживаешь с важным видом, как какой-то павлин. - Ухмылка Ацуму слегка преобразилась в обиду. - Все время натыкаешься и подталкиваешь меня на что-то, как будто ты какой-то малыш, потерявший соску или что-то в этом роде. - Он взмахнул руками в воздухе, жестикулируя в дикой ярости. Это, казалось, только больше обрадовало Ацуму, и еще больше разозлило Хинату. - С каких это пор ты стал со мной сюсюкаться? А? Я живу здесь уже месяц, а теперь, клянусь, за последние пять дней ты нарочно сталкивался со мной, прижимался, и всякие другие… - он сжал руки в кулаки, раздраженный тем, что не мог вспомнить это слово, -…неуместные прикосновения! – Вырвалось у него.       Ацуму ухмыльнулся, находя все это веселым: «Неуместные прикосновения?»       - Да! - Хината зашипел на него. - Это кажется твоей целью.       - Мгм, - тот весело согласился.       - Как будто ты флиртуешь со мной. - продолжил Хината, не обращая внимания на его мычание.       - Ага…       - Как будто ты просто умоляешь меня поцеловать тебя или что-то типо того.       - Я бы не сказал, что прям попрошайничал. - Произнес Ацуму, пристально глядя с хитрой усмешкой на Хинату, постукивая пальцем по своему подбородку.       Хината в это время переводил дыхание, чтобы начать вторую фазу своей тирады, однако резко замолчал, обдумывая то, что только что сказал Ацуму: «Ха?»       - Я бы не сказал, что попрошайничаю, скорее, сообщаю тебе, что готов на все. - Сказал он, пожимая плечами и лениво улыбаясь.       - А?       - Имею в виду, ты абсолютно прав. Я флиртовал с тобой все это время, и мне только сейчас кажется, что ты наконец-то начал это замечать, - Ацуму подпер голову рукой, - для такого наблюдательного человека ты иногда довольно глуп.       Хината продолжает пристально смотреть на него, пока его мозг переориентирует факты и информацию в нечто, напоминающее сплоченность. Перезагрузившись он моргает и чувствует, как начинают краснеть его щеки. Он издает мучительный стон, прижимая руки к лицу: «Черт возьми, Ацуму!»       Это, наконец, стерло ухмылку с лица самодовольного Мии. Он выглядел немного встревоженным, когда пронзительно закричал: «Да что?!»       Хината только растирал ладони по лицу, все еще пытаясь уловить нить разговора. Ацуму теперь с тревогой наблюдал за ним, нахмурив брови. Наконец тот тяжело вздохнул и произнес: «Это действительно плохая идея…».       - Что именно? - спрашивает Ацуму, словно защищаясь.       - Встречаться, целоваться и…другое, - говорит Хината, яро жестикулируя.       Это, казалось, взбодрило Ацуму: «Другое? - Прежде чем он смог выразить свои эмоции продолжил. – Почему?»       Хината тяжело вздохнул: «Да потому что. Мы товарищи по команде. Мы живем вместе. Если дела пойдут плохо, то это будет просто ужасно. Мне придется искать другое место, где можно остановиться на время карантина.       Ацуму растерянно смотрит на него: «Воу, воу, воу, подожди, помедленнее. Как мы перешли от "Я хочу, чтобы ты поцеловал меня" к "ты на улице"?       - Я уже рассказывал тебе о том, что случилось со всеми этими пляжными партнерствами, пока я был в Рио, - раздраженно говорит Хината. И это было очевидно. Романтика, секс и товарищи по команде были действительно не лучшей комбинацией, которая, по его мнению, никогда не стоила риска.       - Да, конечно. Но мне кажется, что, может быть, эти партнерские отношения были построены на игре в волейбол, победе, проигрыше и сексе?       - И что? - раздраженно спрашивает Хината.       - Я почти уверен, что нас объединяет больше, чем просто игра в волейбол. Знаешь, как годы дружбы, взаимного уважения и всего прочего…, - говорит Ацуму, перечисляя примеры на пальцах.       Хината хмурит брови. Почему он не понимает?: «Ацуму-сан, я не собираюсь терять тебя только потому, что тебе скучно».       Теперь очередь Ацуму приставлять ладони к лицу и закатить глаза к потолку: «Какого хрена все эти разговоры сводятся к моей потере? Куда, ты думаешь, я уйду? - Он на мгновение отводит взгляд, щеки становятся теплыми, прежде чем снова смотрит на Хинату. - И кто, черт возьми, сказал, что мне скучно?»       - Потому что это, скорее всего, не сработает, и я не хочу, чтобы ты меня ненавидел. Я говорю, что тебе скучно. Иначе, зачем бы ты заговорил об этом сейчас? Я знаю, что прошел месяц, но давай, Ацуму-сан, это не похоже на…       Сеттер хлопнул себя ладонью по лбу, запустил ее обратно в волосы, взъерошил, что обычно являлось признаком того, что он очень расстроен. Ацуму никогда намеренно не портит себе волосы: «Черт возьми, ты иногда такой тупой. - Хината издает оскорбленный звук, готовый опровергнуть его, но Ацуму продолжает. - Во-первых, мы оба знаем, что ты по-прежнему дружишь со всеми, с кем когда-либо спал. Знаешь, откуда я знаю? Потому что в прошлом году я был на твоем неловком дне рождении, где было около 10 парней, смотревших на тебя с этими грустными щенячьими глазами. - Хината чувствует, что его щеки горят еще сильнее, вспоминая, как он решил напиться вместо того, чтобы иметь дело со странной атмосферой соперничества, которая росла вокруг него каждый раз, когда он входил в комнату. Если вспомнить, потом именно Ацуму запихнул его пьяную задницу обратно в квартиру. Ацуму делает глубокий вдох, его щеки пылают до кончиков ушей. - А во-вторых, это не скука, Шое-кун…Ты мне нравишься. – Он посмотрел на Хинату. – Не как друг.       Хината плотно сжимает губы, прежде чем со вздохом откидывается на подлокотник: «Я думал, тебе нравятся женщины. Ты встречался с как-ее-там сразу после того, как я присоединился к команде».       Ацуму соответствует его позе, его лицо все еще очень теплое: «Нару-чан. И мне нравятся люди, а не то, что у них творится в штанах», - говорит он, пренебрежительно пожимая плечами.       - Ох       - Мгм       - Я-я этого не знал       - А ты спрашивал? - И Хината вздрагивает, потому что он никогда не думал об этом.       Несколько мгновений они молча смотрят друг на друга, щеки у обоих красные и ни один из них не моргает. Это самое странное состязание в гляделки, в котором когда-либо участвовал Хината. Он нарушает тишину: «Ты пригласил меня сюда с ... э-э ... таким намерением?» - Он съеживается, когда слова неуклюже слетают с губ.       Ацуму саркастически улыбается ему: «Пригласил тебя жить в моем доме, намереваясь сделать своим сексуальным рабом? Нет, Шое-кун, ты странный извращенец. Ты мой друг, я беспокоился о тебе».       - Ацуму-сан! - вскликнул Хината, чувствуя, как его лицо снова становится свекольно-красным, а сердце возбужденно колотится в груди. Но теперь, по крайней мере, Ацуму ухмыляется ему, и напряжение в комнате рассеивается. – Знаешь, если бы ты сказал что-нибудь в первую неделю, я бы убежал в горы.       - М-м-м, я не дурак!       Хината подозрительно прищуривается: «Ты заставляешь меня думать, что инцидент с твоей сушкой был преднамеренным, чем ты рассказал».       Ухмылка Ацуму снова становится самодовольной: «Это было случайно. Но если дело сдвинулось с мертвой точки то, кто я такой, чтобы жаловаться? - Он шевелит бровями, наклоняя голову к Хинате. – И…ты тогда не ответил, тебе понравилось то, что ты увидел, Шое-кун?»       Он становится слишком самодовольным. Но если он хочет выудить комплименты, что ж, Хината очень хорошо умеет их делать: «Ты ждал целых пять дней, чтобы спросить об этом?» - Улыбка Ацуму становится еще шире, и он кивает.       Хината сдвигается к нему так, что теперь он стоит на коленях, поджав под себя ноги: «Знаешь, когда я на днях делал тебе массаж, все время думал ‘Ого, что за красивая широкая спина!’ - Он бросает взгляд на Ацуму сквозь ресницы и наблюдает, как щеки сеттера приобретают довольно яркий оттенок розового. - Но я продолжал отвлекаться, потому что на самом деле мое внимание привлекли эти милые родинки. - Хината придвигается чуть ближе. Ацуму выжидающе смотрит на него, его уши слегка покраснели. До сих пор на его лице держится маленькая ухмылочка. - А потом я подумал о твоих изгибах, и то, как низко опускалась спина, и о маленьких милых ямочках у ее основания, Ацуму-сан. - Говорит он со вздохом, постепенно двигаясь к нему все ближе и ближе, по мере того как говорил. - Мне также очень нравятся твои темные волосы на шее и как они контрастируют со светлыми, это заставило меня действительно захотеть провести пальцами по ним. - Ацуму прерывисто вздыхает, но поддерживает зрительный контакт. Хината ухмыляется. - И я думал о тех стонах, что ты тогда издавал, каждый день. - Ухмылка Ацуму, наконец, исчезает с лица. Его губы приоткрылись, в момент, когда Хината стал подходит ближе, видя этот нетерпеливый свет в глазах. - Но ничто из этого не сравнится с тем, что я видел на днях. - Он подвигается вперед, отодвигая ногу Ацуму в сторону, чтобы встать на колени между его ног. Ацуму смотрит на него. Он наблюдает за тем, как рука Хинаты поднимается, чтобы погладить его подбородок. Шое действительно нравится, как румянец Ацуму перемещается от его волос до воротника футболки. - Ты так прекрасен, Ацуму, что мне просто захотелось смотреть на тебя, пока ты не перестанешь это выносить. - Ресницы Ацуму трепещут, и он с трудом сглатывает. Хината наклоняется, медленно улыбаясь и тихо шепча. - Но больше всего мне хочется измерить насколько ты велик в моем рту. - Он усмехается, наблюдая за мириадами выражений на лице Ацуму, его рот расслабляется, и высокий нуждающийся звук вырывается из его приоткрытых губ. Так легко и мило. - Я собираюсь поцеловать тебя…сейчас.       Ацуму только нетерпеливо кивает головой: «Ммххх, да, хорошо», - промямлил он, наклонившись, чтобы встретить Хинату на полпути.       Они оба вздыхают друг другу в губы, когда встречаются в жадном поцелуе. Хината скользит рукой, которая до этого лежала на подбородке Ацуму, в его волосы. Он наслаждается тихим стоном, который издает сеттер, и в награду нежно дергает его за волосы. Ацуму обхватил руками спину Шое, пытаясь усадить его к себе на колени, но тот не позволил. Вместо этого Хината не торопится, прижимаясь губами к губам Ацуму, использует свободную руку, чтобы скользнуть вверх через плечо, разминая его мышцы и зарабатывая себе еще один стон.       Ацуму снова дергает его за бедра, так что Хинате приходиться отстраниться. Он садится на пятки и улыбается обидевшемуся сеттеру: «Притормози, я хочу немного поцеловаться». - Улыбка Ацуму мгновенно возвращается, и он нетерпеливо кивает.       - Можешь сидеть у меня на коленях и целоваться? – Пробормотал он невнятно, поглаживая руками бока Шое. Он облизывает губы прежде чем добавить. - Пожалуйста?       Хината поджимает губы и наблюдает за Ацуму. Тот немного поежился под горячим взглядом. Он, наконец, наклоняется ближе, соприкасаясь носами, быстро целует кончик, заставляя Ацуму скосить глаза: «Хорошо, но только потому, что ты был таким хорошим». - Он оседлал бедра Ацуму и наклонился вперед, чтобы снова прижаться губами к его губам.       Он поистине наслаждается удовлетворенным вздохом Ацуму, вознаграждая его нежным царапаньем зубов по нижней губе, а затем его рот открывается, и Хината может наслаждаться горячим скользким прикосновением прекрасного чужого языка к своему собственному. Они сидят так некоторое время, исследуя рты друг друга, и слышны только их дыхание, стоны и шорох одежды. Ацуму положил одну руку на поясницу Шое, другую запустил в его волосы, нежно дергая за них, когда ему особенно нравится, как язык Хинаты кружится у него во рту. Он обнимает Ацуму за плечи, пальцами обводит мышцы на его спине, которые не прижаты к дивану, другой рукой обхватывает подбородок.       Ацуму тянет руки вниз, вызывая дрожь у Хинаты, выдавливая свою довольную улыбку в поцелуй. Прежде чем он сжимает бедра Шое полусгрызенный стон срывается с губ Ацуму и попадает в рот Хинаты. И, черт возьми, они оба уже твердые. Хината прерывает поцелуй со вздохом, наклоняя свой лоб, чтобы прижаться к Ацуму, когда тот пытается успокоить свое дыхание. Сеттер грызет свои искусанные поцелуем губы и смотрит на Шое затуманенными от удовольствия глазами. Он двигает бедрами вперед, и их дыхание снова прерывается от ощущения близости.       Хината немного откидывается назад, освобождая пространство, пытаясь не обращать внимания на милые истовые звуки, которые издает Ацуму, брови которого в замешательстве поднимаются на лоб. Шое потакает себе и позволяет своим пальцам погладить лоб Ацуму. Сеттер наклоняет голову, чтобы прижаться горячим влажным поцелуем к запястью Хинаты.       - Ах, Ацуму, - тихо зовет он. Тот упрямо закрывает глаза и продолжает целовать запястье Хинаты, не обращая на него внимания. Шое запускает пальцы в его волосы за ухом и дергает. Губы Ацуму тянутся вдоль запястья, когда тот издает задыхающийся стон, открывая глаза и с жаром глядя на Хинату.       Шое улыбается ему, скользит обеими руками по затылку и дергает его за уши. Ацуму, похоже, ведет внутреннюю борьбу с самим собой. Оба наслаждаются ощущением, но, вероятно, сеттер чувствует, что с ним обращаются как с чересчур нетерпеливым щенком.       - П-почему ты остановился? - Он смотрит на Хинату из-под опущенных век.       - Просто проверяю, чтобы убедиться, что это то, что мы оба хотим, - говорит Хината с улыбкой, поглаживая правой рукой волосы Ацуму, проводя ногтями по его голове. Его улыбка становится шире, когда сеттер невольно вздрагивает от прикосновений. Ацуму выглядит отчаянно близким к разрядке. Он сердито смотрит на Хинату, бросая взгляд на их уже явную эрекцию в тренировочных штанах, прежде чем многозначительно посмотреть тому в глаза: «Да я почти уверен, что хочу тебя…», - хрипло говорит он.       Улыбка Хинаты становится дерзкой: «А чего именно ты хочешь, Ацуму? - Он наклоняется вперед, чтобы проложить нежные и мягкие поцелуи вдоль его подбородка. Ацуму гудит от удовольствия, его руки судорожно сжимают бедра Хинаты. Шое тащит нос вдоль его скулы к уху, вдыхая горячий воздух, наблюдая, как мурашки бегут по шее Ацуму. - Как бы ты хотел потрахаться?»       Ацуму вздрагивает и в то же время издает высокий пронзительный звук. Он тяжело сглатывает, и Хината чувствует, как горло того подпрыгивает. Лицо у него, несомненно, ярко-красное. Он открывает рот, чтобы ответить, поэтому Шое пользуется возможностью укусить его за мочку уха, а затем слегка пососать. Гнусавый пронзительный звук изо рта Ацуму - музыка для его ушей. Когда он приходит в себя, то немного отталкивает от себя Хинату, чтобы отодвинуться назад. Шое бросает раздраженный взгляд на него: «Так не честно», - жалуется сеттер.       Хината только улыбается, кладя руки на грудь, сгибая ткань его футболки: «У тебя есть идеи о том, чего ты хочешь, Цуму? - Спрашивает Хината, прикусывая губу и проводя большим пальцем по ткани, где находится сосок Ацуму. Сеттер дергается под ним, и улыбка Шое становится довольной. Он оставит это на потом. Шое бросает взгляд на Ацуму, прежде чем наклониться ближе. Их дыхание смешивается. - Я хочу, чтобы тебе было хорошо». - Тихо шепчет он, наклоняясь вперед, чтобы нежно поцеловать Ацуму в губы.       Ацуму тяжело дышит под ним, лицо красное, и он отводит взгляд, когда его румянец становится еще глубже. Такой милый. Хината наблюдает, как горло подпрыгивает, когда тот сглатывает. Брови Ацуму сдвигаются решительно, и он с вызовом смотрит на Хинату: «Ты что-то говорил про свой рот и ... э-э-э ... измерить…» - Он замолкает, теряя самообладание и снова отводит взгляд. Очень мило и так легко смутить.       Хината наклоняется вперед и целует кончик его носа, приподнимая голову, чтобы прижаться в поцелуе к нахмуренным бровям: - «М-м-м, это хорошая идея, Цуму. Держу пари, ты будешь выглядеть очень мило…когда я заставлю тебя кончить». - Руки Ацуму снова судорожно сжимаются на бедрах Шое, и он невольно качается вперед, чтобы прижаться к Хинате.       Ацуму пристально смотрит на него и с чувством говорит: «Охренеть…»       Хината улыбается, наклоняясь вперед, чтобы прижаться открытым ртом к горлу Ацуму, в равной степени царапая его зубами, а затем лаская языком. Его пальцы задевают подол футболки, чтобы медленно начать тянуть ее вверх. Пальцы скользят по прессу и ребрам. Ацуму извивается под ним, лихорадочно двигаясь вверх. Хината откидывается назад, чтобы помочь ему снять футболку, а затем пьянеет при виде румянца на груди Ацуму и очень милой маленькой родинки, расположенной прямо над его грудью: - «Ты так прекрасен, Ацуму», - он наклоняется вперед, чтобы поцеловать родинку, заработав быстрый короткий вздох. Хината прокладывает путь из поцелуев к одному соску Ацуму, а его левая рука поднимается, чтобы потереть и ущипнуть другую. Пока Шое жив, он будет помнить звук, который издает Ацуму, когда тот сосет его сосок. Что-то среднее между стоном, вздохом и сдавленным ругательством, а затем хрип и дрожь. Это была, без сомнения, самая эротичная вещь, которую он когда-либо слышал. Поэтому Хината делает это снова и упивается стонущим криком из уст Ацуму.       Слишком довольный Хината поднимает голову, чтобы дать Ацуму грязный поцелуй с языком: «Ты…так…хорош», - говорит он, чмокает Ацуму, а потом ныряет обратно. Хината прокладывает дорожку поцелуев вниз по его груди, следя за тем, чтобы язык коснулся другого соска. Он сполз с Ацуму и встал на колени между его ног, прижимаясь грудью к эрекции сеттера и облизывая поцелуями его пресс. Хината обнаруживает, что красиво вырезанные бедра Ацуму действительно можно бесконечно целовать, и наверняка им нравится это дополнительное внимание, особенно потому, что Ацуму дергается и дрожит под ним.       - Шое…пожалуйста…ты може…, - Ацуму, похоже, бредит, хватая руку Хинаты, лежащую на его животе, и прижимает ладонь Шое к своему члену.       - Такой нетерпеливый…, - Хината гудит сквозь улыбку, но хватает член Ацуму через спортивные штаны, зарабатывая себе еще один восхитительный стон. Довольный, он цепляется пальцами за его пояс, а затем делает несколько коротких рывков, призывая Ацуму поднять бедра, чтобы Хината помог ему снять спортивные штаны. - Я всегда знал, что ты будешь так шуметь во время секса. Ты такой выразительный, Ацуму. - Затем еще одним рывком стягивает с Ацуму спортивные штаны и нижнее белье. Сеттер, отчаявшись, сбрасывает их, чтобы распутать ноги. Хината наслаждается его видом, голова которого откинута на спинку дивана. Он смотрит на Хинату сквозь полуприкрытые веки, рот открыт и тяжело дышит, румянец на щеках и ушах достигает груди. Его длина, подпрыгивающая вверх, изгибается, напрашиваясь на поцелуй. - Ты прекрасен…, - напевает Хината, наклоняясь вперед, чтобы обвести пальцами основание члена, прижимая сухие, сомкнутые губы поцелуями к его стволу. Руки Ацуму сгибаются рядом с ним на диване, пальцы впиваются в кожу, пытаясь найти опору. Он снова издает этот сексуальный пронзительный стон в своем горле. - Посмотри на меня..., - требует Хината, убедившись, что глаза Ацуму наблюдают за ним, когда он опускает язык, чтобы лизнуть предварительно собранную сперму на кончике. У Ацуму отвисает челюсть, его глаза широко раскрыты. Хината издает довольный звук, прежде чем опустить голову вниз и взять столько Ацуму, сколько он может удобно поместить его в рот, а руки компенсируют разницу в основании.       Ацуму судорожно вздрагивает, пытаясь удержать свои бедра от рывков вперед, и со сдавленным стоном выгибается. Как только он снова устраивается, Хината начинает свою работу, сначала медленно подпрыгивая вверх и вниз, проводя языком по нижней стороне Ацуму, с его дрожащими и хриплыми вздохами. В конце концов он хватает руки Ацуму, кладет их в свои волосы и радуется как домашнее животное случайными дерганьям, принимая их как поощрение. Мия, слишком потерявшись в собственном удовольствии, забывает контролировать свои бедра от рывков вверх, поэтому Хината упирается руками в его бедра, сцепляя предплечья, и удерживает на месте, когда набирает скорость. Он подозревает, что Ацуму может нравиться, когда его держат, потому что всего через несколько мгновений он отчаянно задыхается, а пальцы судорожно впиваются в волосы.       - Ш-ш-шое…Ах…я…мне над…, - Ацуму пытается оттолкнуть его голову, но Хината игнорирует, набирая скорость, царапая ногтями бедра сеттера. Ацуму издает отчаянный стон, его спина выгибается с дивана, когда Хината глотает и его сперма течет в горло. Шое слизывает все до последней капли. Он продолжает двигаться над Ацуму, пока тот, наконец, не перестает дрожать и содрогаться в толчках оргазма.       Хината выпускает член Ацуму с влажным хлопком, поднимая голову вверх, чтобы ухмыльнуться сеттеру, слизывая последние капли спермы с уголка рта. Ацуму предстает в идеальном виде перед ним, весь вялый и будто бескостный, его глаза остекленели от удовольствия, а рот приоткрылся, продолжая тяжело дышать, а пот бисеринками выступает на его лбу и груди. Хината отчаянно хочет слизать все. «Хорошо себя чувствуешь? - спрашивает он, уже зная ответ, наклоняясь, чтобы поцеловать член Ацуму в последний раз, заставляя того дернуться, прежде чем Шое подтягивается на диване рядом с ним.       Ацуму опускает голову на плечо Хинаты, прижимаясь лицом к его шее. «Охре…ненно», - стонет он.       Хината переплетает их пальцы и прижимается к костяшкам Ацуму в поцелуях. Сеттер наблюдает за этим, выражение его лица по-прежнему застеклен. Это всегда была любимая часть в сексе у Хинаты, сразу после того, как кто-то кончает, когда они бесполезны и пытаются вернуть свою мозговую деятельность. Он любит показывать это людям. Он любит показывать это Ацуму.       - Почему…черт возьми, ты так хорош в этом? - шепчет он в шею Шое.       - Так тебе понравилось? - напевает Хината, напрашиваясь на комплименты.       Ацуму протягивает свободную руку и щиплет Хинату за бедро, целуя в челюсть. «Не будь таким жадным, - урчит он, поворачивая их так, что спина Шое прижимается к его груди, а их ноги раскинуты на остальной части дивана. - Конечно, мне это чертовски понравилось! - говорит он ему, прежде чем прикусить в место, где шея встречается с плечом, и облизывает, чтобы успокоить. Хината возбужденно ахает.       - Никаких засосов, - приказывает он, наклоняя голову, чтобы дать Ацуму доступ к его шее. Хината мурлычет от удовольствия, когда сеттер целует его шею и спину по плечи. – Хм…и кто теперь жадный, - прежде чем его поддразнивание превращается во вздох, Ацуму использует свою свободную руку, чтобы подняться вверх вдоль футболки Хинаты, сильнее прижимая его к своей груди.       - Значит любишь командовать, - говорит Ацуму. Хината слышит улыбку в его голосе. Сеттер кусает его за ухо, а затем посылает дрожь по спине Шое. - Я хочу подрочить тебе.       Шое наклоняет голову и целует его в подбородок: «Я бы хотел этого…»       Ацуму одной рукой стягивает с Хинаты тренировочные шорты и нижнее белье. Другой рукой крепко прижимает к своей груди, а пальцы задевают тугие соски, заставляя Шое слегка извиваться. Мия удовлетворенно мурлычет, поглаживая пальцами ладонью своей большой сексуальной руки по всей его длине. Хината уже собирается предложить ему взять немного смазки наверху, когда Ацуму подносит свою ладонь к его лицу. «Лижи» - велит он.       Хината с улыбкой оглядывается через плечо. «Ты такой грязный, Ацуму». - Но все же подчиняется, прежде чем сеттер отругает его, проводя языком по его ладони, закручиваясь в пальцах, полностью готовый начать сосать. Когда дыхание Ацуму прерывается, от этих действий, он отдергивает руку, сжимая его член в кулак.       Хината выгибается навстречу от этого ощущения, откидывая голову назад ему на плечо. Ацуму начинает поглаживать сначала медленно и нежно. Теперь, когда шея обнажена, сеттер более чем счастлив покрывать ее влажными поцелуями, меняя хватку и набирая скорость. Шое чувствует себя каким-то музыкальным инструментом, когда Ацуму лижет его горло, щиплет за соски и гладит. Он прекрасно играет на нем. Хината не может удержаться от отчаянных вздохов и стонов, срывающихся с его губ, что только подстегивало Ацуму двигать рукой быстрее.       - Да-а…да-а…именно так, - Ацуму шипит ему в ухо, прежде чем прикусить. Тело Хинаты напрягается, когда оргазм пронзает его молниеносно и горячо. Когда дрожь утихла, настала очередь Хинаты превратиться в бескостную слизь, навалившись всем своим весом на Ацуму, свесив голову ему на плечо.       Он грациозно тянет руку вверх, чтобы схватить Ацуму за шею и потянуть вниз для поцелуя, который больше похож на ленивое соприкосновение языков под неловким углом, чем на поцелуй. Но все равно это приятно. Хината гладит его по щеке: «Очень хорошо». - Ацуму поднимает руку, которой он только что дрочил, наполовину покрытую спермой, убедившись, что на него смотрят, слизывает все до последней капли. Самодовольная улыбка снова скользит по его лицу. «О-о-о, очень грязный Ацуму», - Шое радостно воркует, притягивая Ацуму для очередного поцелуя, наслаждаясь и пробуя себя на чужом языке.       Они лежали, растянувшись на диване, так еще несколько минут, наслаждаясь близостью после жадного секса. Ацуму гладит его по бедру: «Давай…пойдем спать».       Хината по-совиному моргает: «Моя кровать или твоя кровать или отдельно?» Ацуму смотрит на него как на идиота: «Конечно моя». И они спотыкаются, шатаются, хихикают пока поднимаются вверх по лестнице, неся сброшенную одежду под руки. Ацуму толкает Хинату вниз на кровать, прежде чем плюхнуться на него сверху, пригвоздив его к матрасу. Шое злобно, но с любовью ерошит его волосы, заставляя того вскрикнуть и скатиться с него.       Они лежали на боку, лицом друг к другу, и оба, казалось, пытались определить, было это неловкое молчание. Хотя Хината теперь чувствует себя почти спокойно и комфортно, несмотря на то, что сейчас голый Ацуму лежал прямо напротив него. Он видит, что брови сеттера изогнулись в беспокойстве и решает провести рукой по его лбу: «Это было…очень хорошо».       И он вознагражден одной из прихорашивающихся улыбок Ацуму: «Это уж точно».       - Это было даже лучше, чем я мог себе представить, - хмыкает Хината, наслаждаясь довольным румянцем, разливающимся по щекам Ацуму, и его улыбка становится шире. - Ты хочешь сделать это снова?       - Сейчас? Но мне нужно немного времени, например, полчаса, и, возможно, что-нибудь перекусить, и конечно тогда мы мож…       - Нет, я имею в виду…ты хочешь продолжать заниматься сексом со мной? - терпеливо говорит Хината, наблюдая за выражением его лица.       Ацуму растеряно хмурится: «Да? Очевидно?» - а потом смотрит на Хинату оценивающе. - Ты все еще беспокоишься о том, что это может сделать с нашими отношениями?       - Немного, - он облизывает губы, а Ацуму следит за этим движением, - Но я также хочу сделать это снова. И много. - Он игнорирует самодовольный изгиб губ Ацуму. - И я просто хочу убедиться, что мы на одной волне.       - Ты имеешь в виду секс по дружбе? - спрашивает сеттер, снова сдвинув брови. Он выглядит расстроенным.       Хината утыкается лицом в матрас и вздыхает, прежде чем снова повернуться: «Нет, да, нет. Если ты этого хочешь, то да».       Ацуму пристально смотрит на него, его лоб снова разгладился: «А если…это не то, чего я хочу?»       Щеки Хинаты краснеют, и он хочет отвести взгляд, но ему нужно увидеть выражение лица Ацуму: «Тогда…скажи мне, чего ты хочешь».       Ацуму, похоже, отчаянно хочет сказать "ты первый", но вместо этого перекатывается так, что теперь нависает над Шое, глядя на него сверху вниз. Его рука поднимается, и он очень мягко вплетает свои пальцы в его волосы. «Я хочу продолжать делать это с тобой. - Он ухмыляется и Хината тихо хохочет. - Но я также хочу целовать и обнимать тебя и делать с тобой все остальное романтичное дерьмо, как например, просто держать тебя за руку. - Он убирает руку с волос Хинаты, вместо этого переплетает их пальцы. - Я не лгал, когда говорил, что ты мне нравишься. Я влюблен в тебя уже очень давно…       У Хинаты перехватывает дыхание, но он успокаивающе сжимает руку Ацуму: «Я тоже. Я так долго думал о тебе, но ничего не сказал, потому что боялся, что мы больше не сможем быть друзьями, если сделаем это. - Он немного поднимается и оставляет мягкий поцелуй на кончик носа Ацуму. - Не говоря сколько раз за все эти годы я думал о том, чтобы просто наклониться и поцеловать тебя. _       В первый раз, когда они пробивают свою «быструю» на практике, Шое и Ацуму поворачиваются лицом друг к другу и возбужденно кричат. Мия притягивает Хинату во вращающиеся объятия. Шое на мгновение задумывается о том, чтобы прижаться лицом к Ацуму и поцеловать его, пока они оба не потеряют сознание. Но момент проходит, и он отпускает его. _       Ацуму несет Шое на спине, когда тащит от вокзала в квартиру. Он все время жаловался на то «какой ты, блять, тяжелый, Шое-кун». Чтобы поблагодарить его, Хината прижимается в поцелуе к пульсирующей точке Ацуму за его скулой, и дыхание сеттера прерывается. Шое понимает, что, вероятно, это было неправильно, и притворяется, что это ничего не значит. _       За месяц до того, как Ацуму собирается переехать в дом (который он унаследовал от своего дяди) он заболел. Хината вызвался пойти к нему, чтобы принести еду и лекарства. Он прибирается, в то время как Ацуму лежит в постели, немного бредя от лихорадки, а слезы покалывают в уголках его глаз. Хината садится рядом с ним, приглаживая волосы, думая о том, чтобы поцеловать его в лоб, но решает обуздать этот импульс, вместо этого говоря Ацуму, что все будет хорошо. _       Черные Шакалы выиграли V-лигу в первый год, когда Хината присоединился к ним. После того, как они получили свои трофеи и медали, Ацуму притягивает его к себе для крепкого объятия. Появляется момент, когда они отрываются, и (Хината клянется) оба смотрят друг другу на губы, прежде чем Бокуто нависает над ними, крича им в уши о своем восторге. Момент проходит. _       За эти годы между ними было так много моментов такой близости, что Хината насильно отталкивал его и игнорировал, сделав вид, что он ни капельки не влюблен в своего друга.       Улыбка Ацуму стала немного безумнее, когда он прижимается, крепко держа его руку, и кладет сладкий поцелуй ему в губы. На этот раз они не утруждают себя языками, хотя Хината берет Ацуму за подбородок и издает счастливый вздох. Он отстраняется и снова плюхается на бок, его улыбка немного легкомысленна: «Мы потеряли чертовски много времени, да?»       Хината перекатывается на живот, вытягивается вперед, чтобы снова поцеловать Ацуму в губы: «К счастью мы находимся на карантине, у нас нет ничего кроме времени и кто знает как много».       Ацуму фыркает, но улыбка у него веселая: «Ты всегда был оптимистом, а, Шое?»       Хината клюет своими губами его губы: «Для тебя, всегда». - Прежде чем снова перекатиться, он прижался к нему спиной, позволив себя обнять. Ацуму снова счастливо вздыхает, зарываясь лицом в волосы Хинаты и обнимая его за талию.       Неожиданный смех пузырится в горле Хинаты. «Хмм?» - Ацуму ворчит ему в ухо.       - Мы буквально потрахались прежде чем признались друг другу, - весело говорит тот.       Ацуму щиплет его за бедро: «Не говори «потрахались». Ты такой грубый», - что только заставляет Хинату смеяться еще больше, потому что кто такой Ацуму, чтобы говорить ему такое.       Шое крутится в его объятиях, прижимаясь поцелуем к подбородку и улыбаясь в его сонные глаза. «Итак, завтра утром…, - начинает он невинно, сразу же заставляя Ацуму подозрительно бросить взгляд. - Я обычно ужасно возбуждаюсь по утрам, - он бросает взгляд сквозь ресницы и обнаруживает, что Ацуму теперь наблюдает за ним с интересом. - Мне просто интересно, не хочешь ли ты, чтобы я разбудил тебя, прежде чем начну дрочить. Держу пари, ты бы очень хорошо помог мне позаботиться об этом».       В глазах Ацуму появляется этот сексуальный остекленевший взгляд, и он решает наклониться, чтобы поцеловать Хинату, однако замолкает, подозрительно сдвинув брови: - «Подожди, в какое время?»       - Ну может в 5.30 ил в 6…       Ацуму стонет, уткнувшись лицом в подушку: «Ты убиваешь меня…».       Пальцы Хинаты трепещут по бокам его спины. «Значит, я принимаю это как "да"?» - А затем смеется, когда Ацуму перекатывает их на кровати, прижимаясь в поцелуях к груди Хинаты.       - Не могу встать рано для секса, буду слишком уставать, - решительно говорит он, пиная одеяло в них кровати.       Хината только смеется и задыхается от восторга, гладя его по голове. «Бедный Цуму, мы оба знаем, что у меня гораздо больше выносливости, чем у тебя». - И радуется соревновательному взгляду, который бросает на него Ацуму, прежде чем надавить ниже, заставляя смех Хинаты превратиться в тихие вздохи и стоны.