Когда цветут ирисы

      Всю дорогу до замка Дайме Кагура не умолкала ни на секунду. Она смеялась, рассказывала истории и постоянно старалась увести Изуну куда-то в сторону, подальше от глаз Аямэ. Но даже когда Хьюга заметила, что во время привала наложница увела ее мужа чуть дальше в лес, присела на колени возле него и не постеснялась удовлетворить молодого человека орально, — ничего не сказала. Девушка приказала себе не вестись на откровенную провокацию. Разумеется, Кагура знает, что Аямэ способна видеть через любые препятствия своими глазами, но не одна она повинна в возмутительном поведении, раз Изуна позволяет ей поступать таким образом. И он сам предложил Кагуре пойти с ними, стать третьим участником. Поэтому оставалось только набраться терпения и сконцентрироваться на работе.       — Как хорошо, что я пошла с вами, — вскоре на полянке перед ней появилась Кагура, а Изуна ушел добывать им пропитание. — Представляю, как скучно было бы моему дорогому Изуне в твоей унылой компании, Хьюга.       — Мы идем на миссию, а не посещаем фестиваль. Веселье в данном случае неуместно, — высказалась Аямэ спокойно, уже подготовив их костер к скорому приготовлению пищи. Кагура же взяла за должное просто болтать, не помогая абсолютно ничем.       — Сказала бы я, что именно в нашей команде является неуместным, — красноречиво уставилась юная Учиха на Аямэ, и в этот раз Хьюга решила ответить.       Изуна был далеко, и девушка посчитала, что это хорошая возможность постараться поговорить друг с другом.       — Кагура. Я знаю, что твоя ненависть ко мне оправдана. Но ни я, ни Изуна не виноваты, что так сложились обстоятельства. Мы с тобой должны научиться существовать бок о бок, чтобы суметь выжить, — сказала Аямэ, на что Учиха неестественно сильно расхохоталась.       — Я не хочу существовать с тобой бок о бок. Чем скорее ты умрешь, тем быстрее мы с Изуной снова сможем быть вместе. Он тоже этого хочет. Я не представляю себе, как он обрадуется, если во время грядущей миссии ты погибнешь, — горделиво воскликнула Кагура, пока Аямэ задумчиво ее слушала, подперев руками подбородок. — Не думай, что он станет спасать тебя, если ты попадешь в беду.       — Я не нуждаюсь в спасении, — пространно ответила Аямэ, и разговор их затих.       Кагура не получила желаемого всплеска эмоций в ответ, а больше она ничего не могла придумать, что бы сказать сопернице и вывести ее из себя. Она верила, что эта Хьюга и впрямь безразлична к ее возлюбленному, но на всякий случай решила использовать будущую миссию, чтобы постараться избавиться от Аямэ. Быть может ей бы и удалось справиться с поставленной задачей с завидной легкостью, будь она умна и рассудительна, как та же Аямэ. Но непоследовательность и порывистость Кагуры могла лишь наделать проблем.       Так оно и получилось.       Когда трое шиноби явились в замок Дайме, их встретил камергер, который был приставлен к ним для того, чтобы переоблачить в придворную одежду и проводить в комнаты к наследнику и дочерям. Их не стали полностью переодевать, просто заставили накинуть сверху чистые и дорогие кимоно, дабы спрятать оружие и не напугать детей. На вопросы о том, ожидается ли в замке нападение — камергер не ответил.       — Вам просто нужно будет пару дней пожить с ними вместе, в качестве их персональных слуг, вот и все, — неопределенно высказался камергер, и Изуна с Аямэ тотчас уловили, что мужчина явно что-то не договаривает. Расслабляться не стоило.       Кагуру же интересовало совершенно другое обстоятельство:       — Я не собираюсь никому прислуживать! Особенно богатым избалованным отпрыскам! Я и сама своего рода химе! Я живу в главном поместье клана Учиха, почему я должна…       — Кагура, — смерил ее строгим взглядом Изуна, и даже не смог скрыть свое смущение от стыда, что его наложница так глупо ведет себя. Но, благо, девушка тотчас смиренно заткнулась.       — Моя сестра хотела сказать, что мы умеем обращаться с представителями знати, господин, — склонила голову перед камергером Аямэ, и от глаз пристыженной Кагуры не укрылось то, с каким одобрением посмотрел на нее Изуна. Это не заставило ее, наконец, остепениться, а разозлило еще больше.       — Вы сказали «сестра»? — уточнил камергер, смерив обеих девушек взглядом. — Я думал, что нанял куноичи и шиноби из клана Учиха. Но ваши глаза…       — Вы очень наблюдательны, господин, — вежливо откликнулась Аямэ. — Я урожденная Хьюга. А этот шиноби из клана Учиха — мой супруг.       — Вот как! Сразу две пары сильнейших глаз нашей Страны будут присматривать за нашими дорогими ребятишками. Я приятно удивлен и очень доволен. Надеюсь, что ваш союз будет иметь лишь сильные стороны.       Слыша это, Кагура сжала челюсти от злости так сильно, что зубы ее едва ли не покрошились! Ее вообще проигнорировали! А эта Аямэ еще и удостоилась похвалы, какого черта? Она говорила с этим камергером так смиренно и раболепно, неужели это не должно было заставить относиться к ней, как к человеку низшего сорта? Кагура явно путала понятия вежливость и подобострастие. А грех Аямэ заключался лишь в том, что она просто вела себя достойно, как и всегда.       — Идемте, я представлю вас нашим детям, — сперва камергер Дайме провел Изуну в комнату к главному наследнику, а затем сопроводил двух куноичи в детскую к девочкам. Едва Кагура и Аямэ зашли в просторную полукруглую залу — чуть было не зажмурились от кричащего красного и золотого цвета в интерьере спальни юных принцесс. Повсюду стояли изысканные вещи, неподалеку от входной дубовой створчатой двери виднелся вход в огромную гардеробную. Здесь же они встретили двенадцать принцесс, за которыми девушкам надо было следить ближайшие два дня. Девочки были разных возрастов, начиная от двухлетних близняшек и заканчивая шестнадцатилетней старшей девочкой. Ни Хьюга, ни Учиха понятия не имели, как им удастся защитить их всех в случае опасности. Плевая миссия в любую минуту могла бы обернуться катастрофой. Едва камергер назвал каждую девочку по имени и познакомил оных со своей охраной (но назвал просто прислугой) — тотчас скрылся, и юные принцессы принялись вести себя просто до невозможного ужасно.       — О, ками… — одна из девочек сразу же усадила своих маленьких сестер-близняшек на руки Аямэ, и юная Хьюга, до этого не имевшая опыта общения с маленькими детьми, сперва немного растерялась. — Я надеюсь, вы сможете вести себя хоть немного потише, — обратилась она к старшей принцессе, стараясь привлечь ее внимание, видя в ней свою сверстницу, а следовательно — разумную и вполне себе взрослую леди. Но ее почти сразу постигло разочарование.       — Харуко это не волнует. Харуко скучно, она хочет развлечений. А папа не хочет устраивать прием в честь Дня Рождения Харуко! — неприятным капризным голосом обиженно молвила старшая принцесса, показательно говоря о себе в третьем лице, как было принято у вельмож ее уровня. Девушка улеглась в своем малиновом цветастом кимоно на маленький резной подлокотник, не обращая внимание на то, как мелюзга вырезает с другого конца ее длинного шлейфа лоскуты для своих дорогих фарфоровых кукол. — Поэтому Харуко будет вести себя плохо!       — Избалованная богачка, — прошипела Кагура, но Хьюга ее одернула.       — Харуко-сама, а давайте мы придумаем свое собственное развлечение. Чтобы все девочки могли участвовать — и никому не было скучно, — предложила Аямэ, подтянув двух дерущихся малюток у себя на груди чуть повыше, и это предложение, как ни странно, ежесекундно нашло отклик в лице каждой высокородной девочки. Даже старшей.       Лишь Кагура была против.       — Не буду я плясать под дудку этих чванливых отпрысков чинушей, — уведомила она вполголоса Аямэ, желая оставить свою напарницу разбираться с этим самостоятельно. Что может приключиться с этими изнеженными девочками? За́мок, в котором они жили, просто неприступен. Ничего им не грозит. Изуна явно зря нервничал. — Нравится пресмыкаться перед этими принцессами — дело твое. Я — воин, а не нянька, и у меня есть честь.       — Кагура, даже воину нужны деньги на то, чтобы покупать еду и одежду. Если не справимся с нашим заданием, и если девушки будут жаловаться на нас — нам не заплатят. Плюс ко всему, о клане Учиха и Хьюга пойдет дурная слава, — постаралась убедить ее Аямэ, ибо она понимала, что физически ей будет не по силам справиться со всеми двенадцатью химе, даже если их не придется защищать, а просто нужно будет уделить какое-то внимание.       — Слышала, как сказала старшая? Ее не волнует. А если ее не волнует — должно ли это волновать меня? — усмехнулась она, выходя наружу спальни. — Я буду дежурить неподалеку. Осмотрюсь; погляжу, как там Изуна, — уведомила она Хьюга, давая понять, что работать не собирается.       Аямэ обреченно вздохнула, снова разворачиваясь к ораве неугомонных принцесс, что не знали куда девать свою энергию. Эти девочки были столь избалованными, что даже не утруждали себя вести, как настоящие химэ. Видимо, деньги их отца дозволяли им делать все, что угодно. Что ж, девушка надеялась, что хотя бы дела Изуны были в порядке. Тому следовало следить лишь за одним парнем.       Изуна тоже старался занять чем-нибудь юного принца, гораздого на приключения, и сумел заинтересовать его своим Кэндзюцу, обещая за эти два дня научить орудовать мечом так же ловко, как и он сам, если принц обещает вести себя хорошо. И по крайней мере до вечера всем детям нашлось занятие.       Через какое-то время высокородным девочкам было разрешено выйти вниз во двор, подышать свежим воздухом перед ужином и пообщаться с их братом, и к удивлению камергера все принцессы тотчас спустились вниз под предводительством Аямэ. Это было старанно по той самой причине, что обычно эти леди делали то, что хотели, а не то, что их обыкновенно просили делать.       — Харуко-сама, обычно вы ненавидите гулять перед ужином, — сказал старшей принцессе почтенный слуга, но девушка замахала перед ним руками, заставляя замолчать.       — Не отвлекайте! Аямэ-сан сказала, что сможет продолжить нашу игру уже на улице, поэтому не стоит мешать ей, я желаю поскорее продолжить наше соревнование!       — Игру?       Оказалось, что юная Хьюга разделила всех девочек на три команды по четыре человека, разрисовала большой свиток под игровое поле, на котором были отмечены ходы с ловушками и заданиями, между которыми нужно было перемещаться, бросая кости. Любое задание выполнялось лишь в плотной связке участников команды, а ловушек было так много, что до финала пока не удалось дойти никому из играющих. Азарт девочек дошел просто до предела, и самое замечательное в этой игре было то, что она смогла развеять скуку химэ абсолютно любого возраста, научить работать сообща и при этом еще как веселиться, наблюдая, как команда соперников силится справится с заданиями, которые Аямэ придумывала на ходу. Выйдя во двор, юная Хьюга могла сочинить еще уйму квестов для принцесс и не бояться, что какая-нибудь из них заскучает и постарается улизнуть, оказавшись в опасности.       — Итак, красная команда, кидайте ваш кубик, — скомандовала девушка, и тогда принцессы переставили свои фигурки на поле недалеко от финиша и прочитали новую карточку с заданием, что Аямэ нацарапала только что.       — Возьмите мячик и спрячьте его таким образом, чтобы две другие команды не смогли найти за ближайшие пятнадцать минут, — прочитала Харуко-сама. — Слышали, девочки?! До финиша осталось совсем немного, давайте, наконец, выиграем!       Тотчас они принесли мячик и начали искать место, куда можно было бы его поместить для их веселого квеста. Свидетелем этой занятной игры стал и юный принц, который вышел во двор в сопровождении Изуны.       — Эй, Хару! Я тоже хочу поиграть! — уведомил сестру юноша, но та не разделила его инициативности.       — Играют только девочки, соревнуясь между собой! Мальчишки — лишние!       Пока они двое выясняли отношения, Изуна неспеша подошел к Аямэ, что держала уснувшую от усталости в ходе активной игры одну из маленьких близняшек, и воззрел на то, как Хьюга покачивала ее, с улыбкой наблюдая за другими своими «воспитанницами». Было трудно не умилиться от увиденной картины, она тронула его сердце.       — Не знал, что ты так хорошо умеешь обращаться с детьми, Пухлые Щечки. Причем с двенадцатью девочками одновременно, — с доброй усмешкой сказал он. — Если о наших отпрысках ты будешь заботиться с тем же усердием — то я могу быть спокоен.       Аямэ как-то странно взглянула на него, видимо, удивленная его репликой, но в итоге опустила глаза и как-то загадочно улыбнулась, решив для себя, что услышанное ей нравится. Изуна не понял, почему ее реакция смутила его в ответ, и он постарался перенаправить их мысли в другое русло.       — Где Кагура? — спросил он.       — Сказала, что пойдет осмотреться.       Изуна понял, что Кагура просто в наглую бросила Аямэ разбираться с детишками самостоятельно, но в очередной раз был удивлен тем обстоятельством, что Аямэ сносит это с завидным спокойствием.       — Не стоило уходить куда-то, когда в любую минуту может понадобиться ее помощь. Мы все еще не знаем, для чего Дайме нанял нас на самом деле, — сказал он, понимая, что в таком случае они могли обойтись и без участия Кагуры, ведь та пока что не облегчила своим присутствием их задание, а наоборот, создавала дополнительные ситуации для волнения. Если подумать, когда они ходили на миссии с ней вдвоем — Кагура всегда вынуждала Изуну делать почти все самостоятельно. Она любила броситься на соперника, сломя голову, не страшась и даже наслаждаясь своей горячностью, но эта отчаянность не всегда требовалась. Постоянно вела себя неугомонно, импульсивно, привлекала к себе внимание и безосновательно веселилась. Раньше Изуна не задумывался над этим, так как давно привык — они с Кагурой всегда ходили на миссии вместе. Но теперь, на контрасте с Аямэ, он понимал, что Кагура могла бы вести себя и по-другому. Когда он принес во время привала пойманного зайца, то даже не заметил, в какой момент его супруга ошкурила его, усадила на импровизированный вертел, приготовила и накормила их — а раньше это делал сам Изуна, и никогда — Кагура. Теперь он понимал, что его наложница ведет себя слишком уж инфантильно. Быть может, он сам виноват, что всегда старался брать свою работу на себя, даже самую ничтожную, но сейчас понимал, что на Кагуру довольно трудно положиться.       — Кажется, она не слишком любит наблюдать за счастливой и необделенной жизнью юных принцесс, — сказала Аямэ о Кагуре, ласково поглаживая малютку, спящую на своих руках. — Я и сама их ненавижу. И еще как сильно, — от этих слов, сказанных так нежно, у Изуны даже засосало под ложечкой от неожиданности. — Когда я наблюдаю со стороны за чиновниками, за их детьми — у меня чернеет в душе. Но разве эти малыши виноваты в том, что они родились в правящих семьях, а мы — дети шиноби? Конечно, нет.       — Аямэ. Я…       Изуна хотел сказать, что он совсем недавно думал о том же. И он понимает и разделяет ее чувства. А потом хотел пообещать, что сможет когда-нибудь сделать так, чтобы ни Аямэ, ни Кагура не утруждали себя работой шиноби, смогли жить хотя бы отчасти беззаботно, имели бы возможность отдохнуть и почувствовать себя в безопасности — но врать так открыто язык не повернулся. Поэтому его глаза просто обеспокоенно бегали по ее лицу, а его супруга вторила ему в этом, пока их странный обмен взглядами и чувствами не прервал звонкий голосок Харуко-сама.       — Аямэ-сан! Синяя команда нашла мячик, мы опять опускаемся к началу игры! Как же так?!       Аямэ посмеялась, с той же милой улыбкой направившись к детям снова, желая подбодрить девочек в их нелегком деле, а в голове у Изуны все вертелось ее признание: «Я и сама их ненавижу. И еще как сильно», однако она все равно была с богатыми отпрысками милой и доброй, стараясь завершить миссию благополучно. В отличие от Кагуры, которая ошивалась черт знает где.       Юная Учиха даже надумалась заявиться к нему ночью, в спальню принца, пока юный шиноби охранял его покой, и предложила заняться любовью прямо в его присутствии! Все-таки его наложница и впрямь лишилась рассудка, разве может быть иначе?!       — Кагура! Ты должна сейчас помогать Аямэ в комнате девушек! А ты сперва ушла на весь день не пойми куда, а теперь и вовсе предлагаешь мне такое! — шепотом возмутился Изуна, обеспокоенно покосившись на ложе наследника, опасаясь его разбудить.       — Не волнуйся, этот мальчишка крепко спит. Давай же, — лилейно молвила она, обвив его шею руками, принявшись покрывать шею поцелуями.       Изуна не знал, как реагировать. Он был так зол на девушку, что едва ли держался, чтобы не отбросить от себя ее с силой в сторону, но не понимал, почему ему приходится беспокоиться о поведении своей наложницы, которая должна, вообще-то, помогать ему на этой миссии, а не обременять всех своим поведением!       — Кагура, если ты сейчас же не удалишься в комнату Аямэ — я…       — Отшлепаешь меня? Давай, ты же знаешь, как я обожаю, когда ты меня наказываешь, хах.       — Ш-ш-ш! Тихо!.. — продолжал их беспокойную возню юноша. Разве мог он ответить взаимностью Кагуре в этот момент? Это было немыслимо!       Да, по дороге сюда он поддался ей, ибо уже один раз он отказал девушке пару раз в соитии и это очень оскорбило и разозлило Кагуру, но сейчас была совершенно иная ситуация. Тотчас в подтверждение этому из коридора донесся истеричный женский голос.       — Быстрее! Кто-нибудь! Помогите!       Изуна моментально подскочил с места, ринувшись в коридор, и поволок за собой Кагуру, стараясь сделать вид, что столкнулся с ней в темном холле. Юная Учиха тоже запаниковала, почувствовав, что возникшая беда случилась в спальне девочек, раз у Изуны в опочивальне принца все было спокойно. Но едва они оба очутились в холле — дорогу им преградил камергер.       — Спокойно. Ваша напарница может вернуться в женскую комнату и помочь с поиском похитителя, а вам, господин шиноби, лучше продолжать оберегать покой принца.       — Кого-то похитили?       — Да, одну из маленьких принцесс, — с завидным хладнокровием продолжал отвечать камергер, и Изуна, понимая, что и в самом деле не может оставить без своей защиты юного наследника, одним лишь взглядом указал Кагуре мчаться в спальню, где случилось происшествие. Он искренне надеялся, что теперь ее запоздалое присутствие сможет помочь. Камергер тем временем продолжал: — Время от времени детей нашего Лорда стараются выкрасть для оказания на него влияния. Иногда злоумышленникам это удается, иногда — нет. Но самое главное защитить принца.       — А химе? — у Изуны складывалось впечатление, что ему одному не плевать на жизнь какой-нибудь невиновной маленькой богачки. Выходит, не только жизнь шиноби не имела особенной цены? Даже отпрыск богатейшей влиятельнейшей семьи во всей Стране Огня имел не так много прав и гарантий, как сам Изуна?       — А принцесс у господина Дайме еще много, и сколько еще будет — не известно, — лицо камергера не изменилось, пока он говорил столь жестокие вещи таким же спокойным голосом, как будто бы рассуждал о помете придорожной дворняги, а не о девочках-принцессах. — Уберечь единственного мальчика — важнее. Хотя малютку Сайко, конечно, жалко. Премиленькая была девочка, одна из наших крох-близняшек. Думаю, и ваша супруга не осталась к ней равнодушной, раз с таким бесстрашием ринулась спасать ее вслед за похитителем. Надеюсь, хотя бы ей удастся вернуться живой.       — …Аямэ преследует похитителя?       — Да, я не сказал? Когда мерзавец проник в комнату — ваша супруга принялась сражаться. Он явно не ожидал, и, кажется, был ранен — в комнате полно крови. Поэтому удалось захватить лишь самую маленькую и легкую из девочек. Разумеется, ему бы хотелось завладеть старшей дочерью — она обещана Дайме Страны Рек. Хорошо, что куноичи Хьюга предотвратила хотя бы это.       — Я думаю, что Аямэ вернет и Сайко. А Кагура обязательно поможет ей, — Изуна уверенно озвучил это, но не был убежден в том, что Кагура и впрямь станет помогать Аямэ. Будет хорошо, если она не станет мешать ей и не попытается убить, пока его жена будет занята борьбой с похитителем.