Неудачник

- Я не уйду, пока не добьюсь своего, Аль-Муалим, - я сделал шаг вперед, пряча за собой мальца. - Ребенок ни в чем не виновен. Он ничего не сделал ни Ордену, ни тебе. - Я, кажется, просил тебя убраться, - угрожающе прошипел Мастер, повернувшись ко мне лицом. - Я не хочу накликать беду на Масиаф и терпеть потери по вине одного ГЛУПОГО И НЕПОКОРНОГО ассасина. Меня передернуло от этих слов, как бывает, когда видишь что-то противное или омерзительное. - Твой... ребенок, не только ходячее несчастье, но и отличный предлог развязать войну между Братством и орденом Тамплиеров. Пойми, Альтаир, я не преследую цели обидеть или оскорбить тебя, я всего лишь хочу уберечь крепость от еще одной осады... - О какой войне идет речь? - покачал головой я. - Неужели ты и правда считаешь, что им нужен предлог для нападения? Ты думаешь, один ребенок сможет изменить нынешнюю ситуацию? - Не дерзи, сын мой, а лучше посмотри в окно. Я погладил Таразеда по плечу, чтобы тот отошел в сторонку и не маячил перед глазами старика, и подошел к Аль-Муалиму. - Скажи, что ты видишь? - Я вижу крепость. - И все? Это все, что ты видишь? - Нет, но... - Я скажу тебе, что вижу сам, - Мастер поглядел вниз, дотронувшись пальцами до резной рамы окна. - Я вижу наше будущее, Ла-Ахад... Это те ассасины, которые тренируются во дворе и будут беречь честь Братства, когда нас с тобой не станет. Я вижу наше настоящее: деревню перед крепостью, которую мы защищаем, и людей, которые нуждаются в нас не меньше, чем мы нуждаемся в пище и питье. И я вижу прошлое: горы, бескрайние горы, из-за которых мы когда-то прибыли сюда. Он повернулся ко мне лицом, убрав руки за спину, и, хорошо проговаривая слова, спросил: - И ты хочешь все это уничтожить? - Нет. - Тогда послушай моего совета - избавься от мальчика, который будет тебе только обузой. - Я пришел сюда, чтобы попросить у тебя совета, - сжав кулаки, сказал я. - Я пришел к тебе, как к отцу... Но в ответ я услышал лишь пустой треп безумного старика, который боится вылезти из своей норы. Мастер смотрел на меня не мигая, но по его лицу было сложно определить, гневается ли он или насмехается надо мной. - Я нарушил кредо, и я сам буду расплачиваться за свои ошибки, и никто не посмеет сказать, что Ла-Ахад трус или предатель. Никто, даже ты. - Что ж, я вижу, ты упрям, Альтаир, - Аль-Муалим положил мне на плечо свою ладонь. - Ты хочешь искупить грех, который совершил? - Да, - я кивнул, смотря на мастера из-под капюшона. - Ты получишь свое искупление. Но отныне ты будешь ответственен не только за свою жизнь, но и за судьбу этого ребенка. Он отвернулся и снова уставился в окно. - Я благословляю тебя и путь, на который ты ступил. Но не жди от меня помощи и от кого-то из братьев, если попадешь в беду. Я запрещаю тебе приводить дитя в крепость, пока он не достигнет возраста, когда можно будет начать его тренировку... - Я не хочу, чтобы он шел по моим стопам... - Ты глупец и всегда им останешься. Мальчик будет брать пример со своего отца и в любом случае захочет продолжать его дело, разве не так? - Я постараюсь, чтобы такого не случилось. - Ну, постарайся, - старик рассмеялся и чуть остыл. - Иди. Наш разговор окончен. Я кивнул и быстрым шагом направился к лестнице вниз, взяв за руку Таразеда и прокручивая диалог, засевший в моей голове. В каком-то смысле, Мастер был прав: мне будет тяжело справляться с ребенком в одиночку, тем более отец из меня никудышный. - Этот дяденька злой... - прошептал мне мальчуган, когда мы покинули крепость и оказались в деревне. - Он плохой, да? - Нет, малыш, он не плохой... - я осматривался по сторонам в поисках торговца фруктами, чтобы прикупить немного еды для мальца. - Он мой учитель. Дитя замолчало и больше не подавало голос, жуя персик, купленный у местного фермера. Я заплатил ему больше, чем нужно, чтобы ребенок смог сам выбрать себе фрукт. В итоге мальчик взял самый незрелый... Дорога назад казалась куда длиннее, чем когда мы выехали из Иерусалима. Чертово солнце припекало так, что мне пришлось надвинуть капюшон на нос и вести лошадь вслепую, благо у нее были свои глаза. Я соорудил Таразеду повязку из своего платка и иногда мочил ее водой из фляги, чтобы мальчик не перегревался на солнышке. - Я устал... - услышал я через пару часов езды, заметив жалобный взгляд серых глаз. - Устал сидеть? - Мне жарко... - Я ничего не могу поделать, - чуть ослабив поводья, пробормотал я и всмотрелся вдаль. Города еще не было видно. - Если ты немного потерпишь, Малик даст тебе орлиных перьев. - Не даст, - покачал головой мелкий и поправил повязку на голове. - Он сказал не трогать их, а то устроит мне порку... Я хохотнул и постарался сделать серьезное выражение лица. - Я поговорю с ним на эту тему. Город ни капли не изменился с момента нашего отбытия. Все те же люди, те же солдаты, патрулирующие улицы, те же нищенки и умалишенные, расталкивающие проходящих мимо людей. Словом, Иерусалим по-прежнему жил. Мы оставили лошадь у конюшен и прошли вместе с группой монахов через ворота, свернув с главной улицы в маленький проулочек. Мне не очень хотелось блуждать сейчас в толпе, поэтому, посадив дитя на спину, я забрался на крышу и направился в сторону Бюро Аль-Саифа. Думаю, он не ждал нас сегодня, но выбора-то особо не было: мне стыдно признаться, но в этом городе я ночевал обычно под открытым небом... Но с маленьким ребенком такое практически не возможно, хотя бы потому, что с сумерками на кварталы опускается прохлада... - Я рад, что с вами все в порядке, - встретил нас Малик, как обычно находящийся за работой. - Боялся, что в дороге может случиться какая-нибудь неприятность. - Нарывались пару раз на солдат, - улыбнулся я, плюхаясь на скамью. - Но какой вред может принести монах с маленьким ребенком? - Огромный, конечно же, - насмешливо взмахнув рукой, ответил мне Аль-Саиф. - Особенно, если этот монах - ассасин. - Твоя правда, брат... Он накормил Таразеда лепешками и кобыльим молоком и отправил отмывать руки и лицо в чане с водой. - Как прошел разговор с Мастером? - спросил Малик, убедившись, что нас никто не подслушивает. - Старик совсем выжил из ума... - Осторожнее с ним. Если он задумает поиграть с тобой в игру, пострадаешь не только ты... - Не беспокойся, я не собираюсь втягивать тебя в свои терки с Аль-Муалимом. Он даже не знает, что мы гостим у тебя. - Да, вы не гостите, вы нагло проживаете... Я хитро улыбнулся и пожал плечами, на что получил свитком по голове. Все-таки Аль-Саиф был своим человеком, хотя в прошлом я сильно покалечил его жизнь, тело и душу...