***
Уён старается выпрямиться на диване посреди гостиной в их пентхаусе, куда его буквально втолкнул Сан после того, как выволок и увёз из пентхауса Кана. Генерал Чхве, в отличие от него, не сидит и не стоит на месте — меряет шагами то коридор, то зону для готовки, словно тигр клетку. Потом хватает стоящий на кухонном острове наполовину полный стакан, выпивает всю воду, что была в нём в три больших глотка. Закрывает глаза. Выдыхает. Уён приподнимается с дивана. Какой смысл сидеть здесь, если Сан всё равно молчит, а ему лучше принять полноценный душ (впервые за последние три дня) и наконец лечь спать в свою постель (впервые за последнюю неделю?..). Бокал с треском разбивается о каменный пол кухни. — Сидеть, — дрожащим голосом произносит Чхве. — О, ты загово… — Молчать! — рявкает Сан. Уён замечает надутые вены на его шее. Да он, похоже, в бешенстве. — Какая же ты тварь, — шипит старший, подходя к дивану. — Хотя чему я удивляюсь… — Вот и я не зна… — Тебе лучше закрыть рот сейчас, — хрипло советует Сан. Его глаза немного уже, чем обычно. Он поигрывает костяшками полусогнутых пальцев. Уён знает «программу развлечений» соулмейта процентов на девяносто пять. Всегда стоит оставлять небольшую погрешность на импровизацию и ёбаный случай. Он успевает увернуться от руки, что должна была схватить его за волосы. Упирается в дальний подлокотник дивана. В целом лавировать на этой вельветовой махине достаточно тяжело. А ещё ёбаный вельвет жжет кожу, если та трётся о него слишком быстро. Стоило поменять обивку, а не просто почистить её от крови, запоздало думает Чон. Впрочем, мысли об устройстве интерьера вылетают у него из головы, как только руки соулмейта всё же находят его волосы и тянут за затылок вниз. Подбородок запрокидывается, а рот непроизвольно открывается. Через буквально секунд пять-семь Уён чувствует пальцы, которые лезут ему в глотку. — Я, блять, тебя удушу за него, ты понял? — Сан встряхивает его голову. — Чего тебе не хватает, больной ты ублюдок?! Чего?! Мощностей?! Власти?! Твоего ёбаного Пака?! Ебучая тварь… Чхве вытаскивает пальцы из чужого рта, ощутимо бросает Уёна на диван. Тот ударяется плечами, но несильно. А вот щека проезжается по вельвету. Неприятно. Чон немного откашливается. — Видишь… как… хоро…шо ты меня… знаешь, Сан-иии, — хрипит он, ведь мозг продолжает замыкать. Уён и сам не понимает, когда именно это происходит. Он никогда не мог отследить эти замыкания, не мог их предсказывать или контролировать. Он смог примерно выяснить, что является их триггером, но всё равно продолжает позволять им оставаться в своей жизни. Он слишком слаб… — Нет, я не знаю тебя, Ён-и, — качает головой Чхве, придавливая его собой. То, что он называет его этим милым прозвищем не сулит ничего хорошего. Уён внутренне готовится к тому, что может его ожидать. — Потому что тот ты, которого я знал, никогда бы не решился на эту низость… Ты бы придумал какой-то невьебенно коварный план, но не воспользовался тем, что он был беспомощен… — Да я заебался воевать со всеми вами, — рвано выкрикивает Уён. — Заебался! Он уничтожил меня… уничтожал изо дня в день. На твоих глазах. Ты позволял ему делать со мной всё, что он захочет и просто смотрел на это… Ты… — Прости, — выдыхает в его губы Сан. -… я просто хотел, чтобы его не стало… чтобы его больше не было… никогда не было, — голос генерала третьей звезды дрожит. Его самого начинает бить мелкой дрожью. Сан осторожно касается его правой щеки, ведет тыльной стороной ладони до волос. Мягко гладит по голове. Уён устало фокусируется на лице соулмейта. Рвано выдыхает. Его нижняя губа дрожит. — Я услышал твоё желание ещё в самый первый раз, — тихо произносит Сан. Его губы немного касаются губ Уёна, когда он говорит. — Мы не можем сейчас себе позволить потерять его. Сеть Ateez завязана на него. «Ора» полностью отошла к нему… Мы… я имею в виду всю нашу семью… мы не выживем без него, Уён-а… Чон зло всхлипывает. — Тебе… Нам… — поправляет себя Сан. — Нам с тобой придётся потерпеть его до тех пор, пока мощности не будут поделены… пока мы не наладим здесь всё так, чтобы мы перестали зависеть от него… Ты понимаешь, что я говорю? Уён судорожно кивает. — Я… — Сан сглатывает, толкается своими губами в губы соулмейта. — Я, правда, люблю тебя. Что тебе нужно?.. Я сделаю для тебя всё… Только не оставайся один на один со своей головой. Пожалуйста, Ён-и. Прошу тебя… Всё, что хочешь… Сердце Уёна заходится невообразимым галопом. Он одновременно в восторге и в бешенстве. В восторге от такой всепоглощающей покорности. В бешенстве от того, что не получил то, к чему привык — возможность снова побыть жертвой, пожалеть себя. Он цепляет зубами нижнюю губу Чхве и кусает её до тех пор, пока не прокусывает до крови. Сан отрывает его от себя, потянув за волосы, смотрит в глаза, мажет языком по губам. Левой рукой цепляет молнию на толстовке и тянет вниз, обнажая ключицы в широком вороте черной футболки. — Мне надо в душ, — чуть барахтается из стороны в сторону под ним Уён. Сан поднимается с дивана и поднимает соулмейта следом. Тянет в сторону своей комнаты. Чон протестует: — Мне надо к себе. — Зачем?.. За волосами тебе следить больше не нужно, — без какого-либо яда в голосе замечает Чхве. Уён его искренне не понимает. Как он может так?.. Так к нему относиться?.. Он же чудовище… змея… гадюка, пригретая на груди… Он полчаса как пытался задушить названного брата своего соулмейта… А Сан смотрит на него, не отводя взгляд, пальцами гладит его ладонь, ведёт за собой… провожает в ванную… снимает одежду, осторожно касаясь пальцами, иногда, губами открывающихся участков кожи… Уён же не властен над своими демонами… им нужно… да… Зубы Сана чуть оттягивают правую мочку уха Чона. — Сан-и… — Чшш… Заходи, — Чхве осторожно подталкивает его в душевую кабину, настраивает воду. Уён успевает дать намокнуть волосам полностью и слипнуться тяжелыми прядями на глазах, когда Сан, раздевшись, оказывается под душем рядом с ним. Уён чувствует его пальцы, бродящие на боках, считающие рёбра, ломаные бессчетное количество раз, спускающиеся к бедренным косточкам… большие пальцы чуть нажимают на них, потом обводят кругами, пока остальные пальцы притягивают ближе к себе за поясницу… Их поцелуй медленный и, конечно же, до ужаса мокрый из-за струй воды, что падают на них с потолка. Уён несмело касается пальцами плеч соулмейта, чуть сжимает их и начинает осторожно массировать. Сан позволяет ему… позволяет ему всё… даже быть собой, — вдруг понимает Уён. Раньше эта мысль никогда не оседала в его голове. Сейчас же она звучит там слишком ярко, слишком «в лоб», заставляя смущаться. Уён утыкается взглядом в чужой кадык напротив. Смотрит на него и вырисовывает круги на плечах Сана всё время, пока тот моет ему голову, шею, спину… пока ухаживает за ним. В этом нет ни намека на что-то с сексуальным подтекстом… просто забота. Уён смаргивает воду с ресниц. Моргает часто-часто. — Всё хорошо, — Сан целует его в лоб, потом в щеку. Заметил. — Всё хорошо. — Минги убьёт меня? — Никто тебя не убьёт, — качает головой Чхве, впрочем, не добавляя: «Раз уж я не убил». — Ёсан… когда он придёт в себя окончательно… — До этого ещё далеко, — Сан отфыркивается от воды, но потом запрокидывает голову и подставляет лицо под струи. — Но он… живучий… — получается немного обиженно. — Видимо, поэтому он так подходит твоему черному генералу, — за эту реплику Сан получает злючий укус в шею. Смеётся, отплёвываясь от воды. — Во главе Ateez не Ёсан-а, а я. Ты — мой супруг. Только я могу решать, что будет с тобой. Уёна эти слова, пожалуй, впервые успокаивают, а не пугают. Он мягко касается губами местечка на шее Чхве, которое пару мгновений назад укусил. Пробегается языком. Сан опускает свой взгляд вниз. — Трахни меня, — произносит Уён, встречаясь с ним взглядом. От этих двух слов и этого взгляда внутри Сана что-то обрывается и ухает вниз куда-то в район пяток. — Давай выйдем и я… — Нет. Тут… — Сейчас, — Сан судорожно пытается вспомнить, что есть в ванной из того, что нужно для подготовки. — Так, — дёргает его, почти вышедшего из кабины, за руку Уён. — Уён, это… — смотрит на соулмейта Чхве. — Ты сам себя наказываешь? — Нет… — выдыхает Чон. — Мне… мне это правда нужно… пожалуйста… Сан замирает. Примерно так всё и начиналось между ними. Всё странное, больное и пугающее… Сан и сам не понял, в какой момент упустил грань дозволенного. Уён пьянил его. Всегда пьянил. Кружил голову, заморачивал её. Играл с ним. Взгляд и дыхание Чхве тяжелеет, когда он вспоминает, через что заставил его пройти соулмейт… Впрочем, он всегда платил ему сполна за все его отказы, закидоны и очередные капризы… и даже за одну неудачную попытку убить себя… Руки Уёна пробегают по его груди. Одна обхватывает за талию и притягивает к себе. — Сан-и, — на распев произносит Чон. Его голос влечет не хуже какой-нибудь мифической сирены, которых Сан видел разве что в последнем дополнении к фантазийной игре про пиратов, на которую подсел пару месяцев назад. Уён не успокаивается, целует его подбородок, спускается к шее, оказывается около уха: — Сан-и, звезда моя… Сан сглатывает. Кадык дёргается. Мир застилает пелена. Когда он относительно осознаёт себя, то уже вжимает Уёна в стенку кабины, рвано лаская его член в такт своим движениям. Уён выгибается, подаётся назад и насаживается на его член сильнее. Его губы закушены от боли. Глаза зажмурены. Сан толкается особенно глубоко, поддерживает младшего, обхватывая того рукой вокруг груди. — Открой глаза, — выдыхает он в чужое ухо в обрамлении влажных тёмных волнистых волос. Боже, Сан впервые в нём с тех пор, как узнал, что Уён действительно принадлежит ему. Уён послушно открывает глаза, чуть поворачивает голову назад. Сан немного выходит из него и снова толкается в жаркую узость чужого тела. — Так? — Да-а… — надломлено стонет Чон. — Ещё… Сан, приноровившись, делает поступательные движения один за другим. Глаза Уёна закатываются он откидывает голову на плечо соулмейта, сжимает пальцами левой руки бедро Чхве, словно стараясь приблизить его к себе ещё сильнее. — Мой, — рычит где-то на грани оргазма Сан. — Мой. Он чувствует, как кончает Уён, выплескиваясь ему на руку. Губы генерала третьей звезды бесконтрольно движутся. Сан разворачивает его к себе и прислушивается. — Твой, твой, твой… — Чхве не верит, что слышит это. После всех этих лет. Он ловит каждое «твой» и сохраняет в своём сердце. Накрывает искусанные губы Уёна своими, прекращая бессознательный шепот. Голову Уёна пронзает вспышкой боли. Только тогда он понимает, что наговорил. Сан уже целует его, а он уже отвечает на его поцелуй. Чон клянётся себе, что больше никогда не позволит соулмейту услышать что-то подобное от него. Ему стоит лучше себя контролировать.***
Чонхо незаметной тенью проскальзывает с заднего входа в большое помещение, построенное по принципу амфитеатра. Чхве в таком месте впервые. Ему просто пришло уведомление прибыть по этому адресу в этот день к этому времени, и вот он тут. Сообщение приглашало его на внеочередное собрание акционеров корпорации семьи Пак. Чонхо мало, что понял из всех умных слов, что были в сообщении. Он только видел красную жирную строчку — «Явка обязательна», которую добавил к сообщению нотариус. Сонхва сказал ему не доверять никому из хёнов, да у него и не было возможности пообщаться с кем-то из них — Сан, Уён и Минги были заняты строительством Рва и других оборонительных сооружений, а также урегулированием временных договорённостей с югом, благодаря блокаде южного порта, которую обеспечил кто-то из сослуживцев Ёсана… Ёсан всё ещё не появлялся на людях, оставаясь затворником в собственном пентхаусе. Чонхо мог его понять и не хотел трогать в такое тяжелое время. Ему самому было нелегко. Любое упоминание фамилии черного генерала, экраны и голограммы с его изображением, которые всё чаще появлялись на улицах северного Сеула, резали хуже ножа. За эти четыре недели с момента разделения острова Чонхо успел несколько раз пообщаться с психотерапевтом, специализирующемся на взаимодействии памяти и сети. Набраться смелости и выйти на контакт со своим соулмейтом Чонхо не смог. Это было первым, что спросила его психотерапевт… Технически, наверное, вторым. После того, как она выслушала его робкие умозаключения, она сначала спросила, встретил ли он своего соулмейта в принципе… и только потом спросила про общение с ним. Чонхо боялся выходить на контакт с ним. Мало того — он технически не мог это сделать почти все эти дни. Алгоритмы взаимодействия Сети и сети Ateez были согласованы на сорок пять минут ежедневно. За это время, пока Совет и представители триумвирата севера общались по поводу дальнейшего совместного существования на острове, обычные жители также могли общаться друг с другом. Все знакомые и друзья Чонхо были на севере. Кроме разве что его соулмейта. И Чон Юнхо. Интересно, оставил ли Сонхва что-то ему?.. Чонхо вздрагивает, когда в помещении раздаётся три высоких гудка. Люди на первых рядах выпрямляются в креслах, поправляют лацканы пиджаков. Чонхо даже не догадался надеть костюм. У него его, впрочем, и нет. Парень внимательно осматривает людей впереди: тут много иностранцев. Есть целая группа из Кейптауна. Ближе к правому выходу на первом ряду Чонхо замечает Уёна, который сидит и смотрит перед собой. Кто-то с задних рядов окликает его. Он оборачивается, протягивает руку для рукопожатия, улыбается. В целом, да… видимо, для Уёна-хёна ничего не произошло, раз он может вот так как ни в чем не бывало сидеть здесь, улыбаться, общаться со всеми и вся… как в порядке вещей. Чонхо чуть сводит брови к переносице, но потом вспоминает, что это всё — не его дело. Это не его дело, как другие люди ведут себя. Он может и должен следить только за собой. За трибуну встаёт высокий мужчина с темно-русыми волосами, закрывающими уши. Он чем-то отдалённо напоминает черного генерала… мимикой?.. умением держать себя?.. длинным носом?.. Чонхо замечает плывущие внизу буквы имени, когда смотрит на стоящего мужчину достаточное для идентификации время: «Временный глава семьи Пак, генерал Пак…» Внутри Чонхо всё замирает. Зачем он пришел сюда?.. Он здесь никто. «Временный глава семьи Пак, генерал Пак Мину». — Настоящее внеочередное собрание было созвано в связи с временной недееспособностью главы семьи Пак, генерала четвёртой звезды Пак Сонхва, — произносит Мину. Его голос отличается от голоса черного генерала, но манера речи очень похожа — выдаёт образование и военную подготовку. — Глава семьи Пак-ним оставил распоряжения на случай своей недееспособности. На повестке дня несколько вопросов. Первый — подтверждение статуса временного главы семьи Пак для генерала Пак Мину. Второй — утверждение кандидатуры временно исполняющего обязанности президента корпорации семьи Пак. Третий — одобрение формирования Наблюдательного Совета в корпорации семьи Пак. Четвёртый — избрание и утверждение членов Наблюдательного Совета. Пятый — утверждение стратегии в отношении сотрудничества с южным и северным Сеулом в свете произошедшего разделения. Шестой — утверждение формализованного списка наследников семьи Пак на случай открытия наследства вследствие смерти главы семьи… Чонхо чувствует, как его голова уже распухает от всех этих слов. Он бесшумно встаёт со своего места и выходит в ту же дверь, в которую заходил, оставаясь незамеченным. Или он так думает… потому что за дверью его встречают два высоких накаченных охранника в сшитых по фигурам бордовых костюмах. Чхве по костюмам понимает, кто их прислал. Оборачивается — замечает ещё двоих у двери с другого края коридора. То есть, видимо, ждали именно его. Они продолжают молча стоять и смотреть друг на друга. Вскоре Чонхо видит фигуру мужчины, идущего по коридору. — Чонхо-ши, вам лучше вернуться обратно. Чонхо не может припомнить, чтобы Сухо хоть когда-то прежде разговаривал с ним настолько вежливо. — Думаю, что всё это большая о-ошибка? — исподлобья смотрит на главу охраны Кана Чонхо. — Ёсан-хён тоже здесь? — Отец отправил меня. Этого достаточно, чтобы убедиться, что все желания генерала четвёртой звезды Пака выполняются так, как он хотел, — Сухо стоит, расправив плечи, ноги широко расставлены, а руки сложены за спиной. Чонхо понимает, что его не пропустят вперёд. Ему ничего не остаётся кроме как вернуться обратно в аудиторию. Настроение стремительно падает. Собрание заканчивает небольшое обсуждение и утверждает кандидатуру Пак Мину в качестве временного главы семьи. В центр помещения выводят большую голограмму со списком кандидатов на роль исполняющего обязанности президента корпорации. Первым в списке идёт Чон Уён. Это заставляет Чонхо удивлённо встрепенуться. Он пробегает глазами по списку из пяти имён — остальные четыре не говорят ему ровным счётом ничего. Хотя он понимает одно: его имени в этом списке нет. С облегчением выдыхает. — Вы можете ознакомиться с кратким резюме каждого кандидата. Голосование автоматически начнётся через десять минут. Чонхо ради интереса открывает файл Уёна: «Генерал третьей звезды Чон Уён — доверенное лицо главы семьи Пак Сонхва в течение последних восемнадцати лет. Исполнял обязанности президента корпорации во время отсутствия генерала Пак Сонхва три раза: первый срок — 2 года 4 месяца [см.: основные показатели компании по окончании его полномочий]; второй срок — 2 года 3 месяца [см.: основные показатели компании по окончании его полномочий]; третий срок — 8 месяцев [см.: основные показатели компании по окончании его полномочий]. Обладает системными знаниями о деятельности корпорации, навыками управления людьми. Являлся доверенным лицом Совета в реальности. Уровень взаимодействия с сетью: 94%» Чонхо и не знал, что Уён настолько погружён в сеть. Ему он, наоборот, казался самым «реальным» из всех его хёнов. Чхве ради интереса успевает открыть другой файл — финансовый директор корпорации, занимающий свою должность уже тридцать два года… парень находит мужчину среди сидящих в зале — его инвалидное кресло занимает место перед первым рядом… Следующими в списке идут сразу три имени под фамилией Пак, но их открыть Чонхо не успевает. — Приступить к голосованию, — объявляет Мину. Но ничего не происходит какое-то время. Голограмма списка, рядом с которым появились отметки для голосов не меняется. Спустя полминуты собравшиеся недоумённо оглядываются по сторонам. Стоящий за трибуной временный глава семьи выглядит растерянно. Потом выражение его лица становится отвлечённо-потерянным, ещё через полминуты он выкидывает в центр зала вторую голограмму. Чонхо узнаёт женщину, что изображена на ней. Сглатывает. — Нотариус Он Таён, лицензия на осуществление деятельности номер три-ноль-ноль-восемь-один-четыре-два-пять, — произносит она, одновременно высылая изображение лицензии по сети. — В соответствии с инструкциями господина Пак Сонхва, полученными мной, после удостоверение его полной дееспособности на момент передачи инструкций, господин Чон Уён был лишён статуса его доверенного лица в отношении любых вопросов, связанных с корпорацией семьи Пак. Статус доверенного лица в отношении вопросов, связанных с замещением должности президента корпорации, подписанием необходимых документов и участием в корпоративных процедурах, был закреплён за господином Чхве Чонхо. Господин Пак Сонхва также передал полномочия по представлению интересов корпорации в южной части острова Сеул, — женщина высылает ещё один файл с картой острова, промаркированной электронным почерком Сонхва — на верхней части написано «Север», на нижней «Юг», а проставленная линия совпадает с оборонительными сооружениями, — господину Чон Юнхо, руководствуясь соображениями логистики и необходимостью сохранять жизнь каждого члена семьи Пак вне опасности. Чонхо замечает, как дёргается со своего места Уён, стискивая подлокотники. Чон оглядывается по сторонам. Чонхо вжимает голову в плечи. Он даже отсюда может разглядеть ярость в глазах Уёна. Ярость, обиду и, скорее всего, ревность. — … Чонхо-ши, вы никогда не рассматривали вариант, что некоторые люди могут видеть в вас соперника? — спросила его психотерапевт на одной из сессий. — Намерения других людей по отношению к нам не всегда бывают хорошими. — Я это прекрасно знаю, — фыркнул тогда в ответ Чонхо. Он прекрасно знает, насколько отвратительно люди могут вести себя по отношению друг к другу. Его собственные родители бросили его в младенчестве, приёмные родители отказались от него в том возрасте, когда он уже не смог о них забыть… его темперамент и неожиданная сила всегда приносила ему только проблемы, отталкивая друзей, либо же заставляя взрослых принимать исключительные меры, чтобы контролировать его… когда в его жизни появился Ёсан, который пообещал забрать к себе и защитить, Чонхо долгое время не верил ему. Но потом в его голове словно переключили датчики… Возможно, именно так и было. Возможно, хёны просто что-то сотворили с его головой, заставив доверять себе. — Как соперника?.. Соперника в чём? — он хмуро посмотрел на психотерапевта. Он не может быть никому соперником, потому что недалёкий, бесполезный, дрянной мальчишка… — Вы давно выросли и стали полноправным членом семьи, Чонхо-ши, — поясняет женщина. — Вас могут рассматривать в качестве соперника за место под солнцем, за место в чьём-то сердце… Вы взаимодействуете с другими взрослыми людьми, у каждого из которых есть свой жизненный опыт, исходя из которого они составляют своё мнение о вас… — Значит, ты всё-таки на что-то способен, — спокойно произносит Уён. Оказывается, он заметил его, успел подняться до его ряда и теперь приближался между кресел к макнэ. — Что? — непонимающе смотрит на старшего Чонхо. — Хён, я понимаю, что ты расстроен, но… — Расстроен? — хмыкает Чон. — Ну что ты, детка… Я всего лишь хочу представить тебя господам, что собрались здесь… Я уверен, ты так давно этого хотел. Уён вздёргивает его из кресла и за локоть тащит за собой вниз к трибуне. — Уён-ши, это?.. — вопросительно смотрит на Чона Мину, мазнув взглядом по младшему. — Дамы и господа, позвольте представить вам господина Чхве Чонхо, — на весь зал заявляет Чон. Чонхо выдергивает свой локоть из чужих пальцев, но остаётся стоять рядом с хёном. — Новое доверенное лицо главы семьи Пак. Вероятно, вы в состоянии догадаться, почему он получил свой статус. Чонхо и так заметил, что чужие взгляды задерживаются на его волосах непозволительно долго. Уён криво улыбается. — Он… — в голосе временно исполняющего обязанности главы непонятные эмоции. Его глаза буквально прикованы к волосам Чхве. Чонхо даже в какой-то момент идентифицирует надежду, но отметает эту мысль за ненадобностью, потому что то, что говорит Мину потом лишено всякого смысла: — Мы должны провести тест ДНК, чтобы подтвердить… Они приняли его за сына Сонхва. Чонхо кажется, что его щеки по цвету сравняются с волосами. Он опускает голову и смотрит в пол. — Я… я — не сын Сонхва, — произносит наконец он. Поднимает глаза и встречается взглядом с усталыми глазами финансового директора, который выехал чуть вперёд, чтобы лучше рассмотреть новое действующее лицо. — П-простите… я могу снять свою кандидатуру?.. Передать всё Уёни-хёну?.. — Не думаю, что это — то, чего хотел черный генерал Пак, Чонхо-ши, — как же он мог забыть про Сухо. Тот медленно спускается по ступеням к ним. — В кои-то веки тебе разрешили говорить вместо пустого лаянья, Сухо-ним, — смотрит в сторону начальника охраны Уён. Этого слишком преданного пса он просто не переносит. Он отправится к звёздам вслед за своим хозяином, как только Уён получит такую возможность. — Думаю, что Чонхо-ши просто переволновался, — игнорирует Сухо выпад в свою сторону. — Трахаться с Сонхва он не волновался, а тут переволновался, — эта фраза повисает в полной тишине. Чонхо понимает, что в целом падать ниже ему уже некуда. — Кхм, — прочищает горло Мину. — Нотариус Он-ним, можем ли мы заменить господина Чхве господином Чоном?.. — Полномочия доверенного лица для господина Чона были отозваны, но любое другое лицо может выставить его кандидатуру на рассмотрение, я полагаю. Вам нужно проконсультироваться с юристом, не со мной, — её тон обоснованно деловой. — Делюсь файлом относительно переданных полномочий господину Чхве и господину Чон Юнхо. В свете разделения Сеула решение господина Пака о наделении полномочиями господина Чон Юнхо выглядит весьма дальновидным. «Всё потому, что Сонхва привык к этому», — думает Чонхо. Он в этом жил с детства. Он в этом разбирается. Не то, что он. — Господин Чхве, — он слышит голос нотариуса, а потом понимает, что она отправила ему файл. Видео-файл, который нужно принять. Он принимает. Видит изображение черного генерала перед глазами. — М-можно… мне нужно выйти, — Чонхо, не разбираясь, выбегает в левую нижнюю дверь, что ближе всего к нему. — Нотариус Он-ним, у вас есть данные о господине Чхве? — слышит он голос Мину. Ответ нотариуса он уже не слышит. Чонхо прислоняется спиной к стене и запускает видео. — Ребёнок, — тянет Сонхва. — У тебя сейчас столько вопросов, я думаю… Поверь мне, если бы я не был уверен, что ты справишься, я бы никогда не поступил так с тобой… Поступил бы. — … хотя нет, конечно же, поступил бы, — улыбается черный генерал. — Но я всё равно уверен, что ты справишься… На самом деле тут нет ничего сложного. Самое сложное, с чем тебе предстоит столкнуться, пожалуй, — твой Уёни-хён. Если будет очень сложно, попроси помощи у Ёсана, когда он будет… будет в состоянии тебе помочь. Ты и сам понимаешь, что ему будет нелегко первое время. К Сану не ходи. Я более, чем уверен, что он будет на стороне Уёна… Тебе предстоит познакомиться с моей семьёй. Я бы хотел, чтобы это было при других обстоятельствах… или хотя бы, когда я буду рядом. Но имеем то, что имеем… Уверен, что ты захочешь отказаться. Я прошу тебя не делать этого. Уён не должен получить контроль над компанией… Это поставит крест на всём разделении. Сеть слишком контролирует его. Он не сможет сопротивляться им достаточно долго… достаточно долго для того, чтобы мы смогли диктовать условия югу из-за разорванных цепочек поставок продовольствия… Слишком сложно, да?.. Моя компания обеспечивает тридцать процентов мирового рынка сельскохозяйственной продукции… овощи, фрукты, рис, и, конечно, сахар… мы занимаемся этим слишком давно, поэтому наша логистика является одной из самых отточенных и быстрых в мире. Стоит перестроить её определённым образом, и какие-то города могут оставаться без определённых продуктов… Голодные граждане — недовольные граждане. Недовольные своей властью граждане… Думаю, дальше рассказывать не стоит, ты и так уже закатил глаза… Чонхо ловит себя на том, что действительно закатывает глаза к концу фразы генерала четвёртой звезды. — Не переживай. Я дал тебе только временные полномочия — до момента моей смерти или же… возвращения… — Сонхва замолкает и просто смотрит на него, закусив нижнюю губу. Это нормально, что даже его голограмма вызывает внутри Чонхо целую бурю эмоций, включая желание?.. — Вернись, — шепчет Чхве, кусая губы. — Если меня не станет, — голос Пака звучит немного хрипло. — Поддержи Ёсана. Ему будет казаться, что жизнь кончилась. И ему будет нужен свет твоей жизни, которая только начинается… Чонхо-а… я бы вернулся только ради того, чтобы увидеть этот свет ещё раз… хотя бы раз… Мужчина трясёт головой, его черные волосы немного двигаются из стороны в сторону, следуя за движениями. Когда он снова смотрит в камеру, на его губах странная улыбка. — В случае моей смерти ты будешь свободен. Я оставил тебе достаточно мощностей, чтобы ты смог жить там, где захотел… делать то, что захотел. Пообещай мне, что побываешь где-то кроме Сеула, хорошо?.. Мир — он такой огромный, детка. Тебе стоит на него посмотреть, — Сонхва убирает черные пряди с лица пальцами назад в таком родном для Чонхо жесте, что его сердце немного щемит. Пак тем временем облизывает губы и смотрит прямо в зрачки младшего своими тёмными глазами. — Пообещай, ещё раз влюбиться. Также сильно, как в меня, мой хороший. Перед тем, как видео заканчивается, старший успевает подмигнуть в камеру своим коронным жестом. Чонхо кажется, что он никогда не соберёт себя воедино обратно. Ни.Ко.Гда. В какой-то момент Сухо поднимает его за плечи с пола и встряхивает. — Чонхо-ши, вам надо вернуться, — кивает он головой на дверь. Чонхо хлопает ресницами и смотрит на мужчину перед собой. — Генерал Пак всё ещё жив. Как вы посмотрите ему в глаза, когда он спросит, почему вы отказались? Парень косит глазами на Сухо и сжимает зубы от злости. Верный охранник Ёсана, оказывается, многому у него научился. В особенности, манипулированию. Чонхо вдруг впервые для себя понимает, что им манипулируют. Какое достижение!.. Наверное, стоит поделиться этим с психотерапевтом на следующей сессии… Младший отталкивается от стены и, молча, возвращается в аудиторию. Там несколько человек стоят и разговаривают с Уёном. Список на голограмме поменялся, и теперь первым номером идёт Чхве Чонхо, потом Чон Уён и ниже три представителя фамилии Пак. Чонхо цепляется за нижнее имя — Пак Кай. Его изображение выглядит немногим старше его самого. Вероятно, он — один из настоящих наследников Сонхва. Чонхо представляет, насколько жалким выглядит его резюме в сравнении со всеми остальными. Он даже не хочет его открывать. Что там — семь классов школы?.. Курс по микрокредитованию, который он проходил, когда устраивался в кредитное бюро выбивать долги?.. «Нужно всё оформить официально», — настаивал тогда Ёсан. Он замечает, что многие всё ещё оценивающе смотрят на него, что-то тихо обсуждают. Некоторые откровенно пялятся на волосы, странно ухмыляясь. Голосование заканчивается тем, что его портрет оказывается больше остальных. Рядом цифра — 64%. Он недоверчиво смотрит на бликующие неоновые цифры и буквы. Замечает, как Сухо встаёт за его левым плечом. — Нам, кажется, стоит пересмотреть состав Наблюдательно Совета, Мину, — встаёт со своего места темнокожий высокий человек. Он говорит на английском, потому что Чонхо замечает пометку о языке оригинала в тех субтитрах, что появляются перед его глазами. — Согласен, Дэвид. Кто за то, чтобы перенести оставшуюся повестку дня… Пожалуй, мы могли бы проголосовать по поводу утверждения списка наследников сегодня, если, конечно, там нет каких-то неожиданностей, — в голосе Пак Мину звучит усмешка. Он бросает вопросительный взгляд на всё ещё находящуюся здесь виртуально нотариуса, которая отрицательно качает головой и направляет им часть завещания Сонхва, касающуюся управления компанией. Акционеры быстро голосуют за утверждение этого списка и плана действий в случае кончины черного генерала, а также за перенос остальной части повестки на завтрашний день. Они всё равно все приехали в Сеул не на один день. Тем более, что в свете текущей ситуации нужно было провести переоценку сил внутри компании. Чонхо чувствует, как кто-то хлопает его по плечу. — Удачи, парень, — хмыкает Мину, проходя мимо него к красивой высокой женщине с длинными темными волосами, что сидит во втором ряду слева. — Дрянь! Чонхо не успевает среагировать, зато за него это прекрасно делает Сухо, который ловит руку Уёна своей прямо перед лицом макнэ. — Уён-хён, — запоздало отшатывается младший. — Генерал Чон, — удерживает Уёна за плечи Сухо. — Вам лучше держать себя в руках. — Лаялку захлопни. А ты мелкий выродок… думаешь, что… что ты действительно значил что-то для него?! — практически рычит Чон. — Да ты просто очередная яркая игрушка, которая оказалась в нужное время в нужном месте… Твоя голова вообще хоть в состоянии понять, о чём сегодня говорили?.. Ты — бесполезная дрянь, не умеющая быть благодарной! Он просто трахал тебя, дожидаясь, пока… — Пока что? Пока ты освободишься? — вскидывает глаза на хёна Чонхо. Его голос тихий, и в отличие от криков Уёна его комментарий, скорее всего, расслышал только сам Чон и стоящий между ними Сухо. Генерал третьей звезды замирает и смотрит на младшего. — Или он ждал, когда снова сможет доверять тебе? — внутри Чонхо всё застывает. Он сам не понимает, откуда в нём эти слова. Как он вообще всё ещё способен стоять перед Уёном и даже говорить с ним, не убегая, не прячась. Ему безумно страшно. Но страшно не оттого, что хён может его ударить или как-то обозвать… страшно, что этот хён может снова залезть к нему в голову. Чонхо уже дёргает рукой, чтобы выключить чип под левым ухом. Уён замечает это и усмехается. — Меня это не остановит, детка, — он чуть подаётся вперёд. — И твои видео… они всё ещё есть у меня. Чонхо бледнеет. Он чувствует, как подкатывает к горлу тошнота. — Уён, — на плечо Чона ложится широкая рука темнокожего участника собрания. — Дэвид? — поворачивает голову в сторону мужчины Чон. — Я понимаю, что тебе больно. Но мы должны уважать решение Сонхва. Стал бы ты вести себя так, будь он здесь? — Дэвид обхватывает плечи генерала третьей звезды покрепче. — Пойдём, расскажешь мне ваши последние новости… Мальчишка всего лишь будет подписывать документы. Успокойся… Они достаточно неспешно скрываются в правых нижних дверях аудитории. — Ты действительно… — к нему подходит Пак Мину. Под руку его держит всё та же красивая женщина. Чонхо ожидает любого вопроса, но только не: — партнёр Сонхва?.. — Эмм… — они вообще-то вроде как расстались. — Не пойми, моего супруга неправильно, — улыбается женщина. — Госпожа Пак, — делает отрывистый поклон Чонхо. — Не стоит, — она делает виньетку рукой. — Мы читали про него и Юнхо, и, хотя нам всем искренне жаль, что Юнхо остался на юге, его кандидатура нас не удивила… А вот ты… Впрочем… Это достаточно в духе Сонхва прикрываться кем-то в сети, чтобы не добрались до тех, кто ему по-настоящему дорог… Хотя уверена, что Юнхо дорог ему тоже. — Он пытался защитить меня, — пожимает плечами Чхве. — Думаешь, что справишься? — голос Мину пронизывает насквозь, как и его суровый взгляд. Он явно недоволен происходящим, но пока не обладает возможностью что-то изменить. — Не знаю… но я правда постараюсь! — честно отвечает Чонхо, переводя взгляд с мужчины на женщину. Она тут же расплывается в улыбке. — Мы должны доверять Сонхва, дорогой, — смотрит она на своего супруга и соулмейта. Мину только отрывисто кивает, поджимая губы. В скором времени Чонхо остаётся в аудитории один (Сухо и охрана не в счет), пока не замечает голограмму нотариуса. — Нотариус Он-ним, — говорит он. — Да, господин Чхве. — Вы можете передать Чон Юнхо сообщение от меня? — Конечно, господин Чхве, — она тут же отправляет ему запрос на мощности, которыми он должен оплатить эту услугу. Вот так. Полная предоплата. Чонхо оставляет короткое сообщение Чону, вводя его в курс дела. Главным образом, сообщая, что он не отказался. Впрочем, Чонхо уверен, что в отличие от него Чон Юнхо даже и мысли не допустит, чтобы отказаться. Он ведь не такое бесполезное создание…