Network: not present. Ateez Network: present for everyone except Seonghwa
— Я поеду поговорю с Каем, — Сонхва натягивает черную худи через голову, но Ёсан всё равно разбирает фразу целиком.
Генерал второй звезды уже полностью одетый во всё бордовое что-то вертит на швейной машинке. На примерку ушло чуть больше часа.
— Могу я… поехать с тобой? — спрашивает Ёсан.
— Да, конечно, — кивает старший, застёгивая молнию и липучки на высоких ботинках. — Посмотришь на Паков в естественной среде обитания. Я поведу.
Ёсан улыбается.
Они добираются до дома Мину и Лалисы около часа. На пороге их встречает укутанная в кашемировую тёмно-синюю шаль поверх черного платья хозяйка дома. Она мягко улыбается.
— Томо предупредил, что ты будешь не один, — она кивает в сторону подходящего Ёсана. Успевает тихо добавить. — Чонхо-а уже был у нас в гостях…
— Мне кажется, он у вас живёт, — хмыкает Сонхва, у которого действительно сложилось впечатление, что младший в свою квартиру приезжает только, чтобы увидеться с ним.
— Дядя Сонхва! — черный генерал чувствует, как его талию обхватывают руки Минсока, младшего племянника. Ему скоро одиннадцать. Сонхва каждый раз поражается тому, что этот ребёнок родился и всё ещё здесь. Если бы не Жасмина, Лалиса бы вряд ли родила более-менее здорового Минсока и осталась жива.
Генерал четвёртой звезды сжимает племянника в объятиях, чуть приподнимая над полом.
— Минсок-а, разве так приветствуют главу семьи, — выходит к дверям Мину.
— П-простите, — ребёнок тут же отскакивает на почтительное расстояние и делает низкий поклон с выставленными вперёд руками. — Глава Пак-ним!
— Минсок-а, — грустно улыбается Сонхва и треплет фиолетовые волосы ребёнка. — Не слушай отца. А ты перестань…
Они с Ёсаном быстро разуваются и проходят вслед за всеми в гостиную.
— Глава Пак-ним, — Кай вскакивает с дивана и разве что по стойке «смирно» не стоит, его поклон на девяносто градусов — вышколенный образец почитания, который всегда ожидал отец Сонхва, будучи главой семьи. Черный генерал пытается не давать мыслям об отце долго находиться в своей голове. Ему вполне достаточно
кошмаров с его участием.
— Старший наследник Пак Кай-ним, — кивает Сонхва и замечает, как подросток расплывается в довольной улыбке.
— Вы знакомы с… — Кай указывает рукой на сидящего на диване Чонхо, у которого в волосы вплетены какие-то разноцветные штуки, как и у Кая, замечает Сонхва. Он пытается сдержать улыбку. Чонхо же напротив улыбается до дёсен, когда смотрит на него. Потом замечает Кана.
— О, поверь мне, мы все знакомы, — Ёсан не выдерживает всех этих церемоний и, обойдя Сонхва, грациозно опускается на диван рядом с макнэ, беспардонно устраивая голову на плече у младшего. Чонхо ничего не говорит, только поджимает губы.
— Сейчас принесут чай, — Лалиса всё же устраивается в большом кресле.
— Я хотел поговорить с Каем, — Сонхва смотрит на Мину. Тот кивает. — Пойдём, прогуляемся, наследник.
Кай важно кивает и идёт к дверям, что ведут от дома к морю. Сонхва пропускает подростка вперёд, подмигивает Чонхо, лицо которого тут же словно становится ярче, и уходит.
Ёсан сдерживает смех. Минсок устраивается на диване недалеко от матери и смотрит на него. Кан изгибает правую бровь, продолжая полулежать на Чонхо, и почти что показывает язык этому странному ребёнку, что выдерживает его взгляд. Мину выходит в коридор и проходит в свой кабинет, откуда всю набережную видно, как на ладони.
Ёсан перестаёт играть в гляделки с младшим сыном четы Пак.
— Что с волосами? — спрашивает он у Чонхо.
— Мода такая, — фыркает тот.
— Я слишком стар, чтобы понимать это…
— Я могу и обидеться, — улыбается Лалиса. — Ты ведь младше меня.
— Нуна, — расплывается в обворожительном полуоскале Кан, отчего женщине становится не по себе, она немного вжимается в спинку кресла. — Старость — это не про возраст, а про состояние души…
— Откуда тебе знать про душу, хён? — слышит Ёсан у себя над правым ухом.
— А ты что-то слишком смелый стал, — цокает языком генерал второй звезды, выпрямляется и берёт в руки принесенные небольшие чаши с чаем. Напиток светло-желтый с горьким землисто-травяным ароматом.
— Я… — Чонхо тушуется и в который раз мысленно чертыхается, что вовремя не заткнулся.
— Какой у тебя уровень сейчас?
— О, он такой молодец, — улыбается Лалиса. — Да, дорогой?
— Хмм… это… я… это ерунда, я не делаю ничего такого…
— Так какой? — Ёсан обменивается взглядом с хозяйкой дома и снова замечает на себе взгляд Минсока.
— Сорок два процента…
— Это очень хорошо, Чонхо-а, — мужчина переводит взгляд на макнэ и свободной рукой треплет его волосы. Разноцветные колечки немного трутся друг об друга. — Испортил красоту…
— Ему и так понравится, — тихо произносит Чхве. Он чувствует, как рука Ёсана пробегает по его затылку, и в ужасе замирает.
Ему действительно пора научиться не нести чушь. Сколько можно. Кан переводит взгляд куда-то в окно, пожимает плечами.
— Тебе виднее, — спокойно говорит он. — Кстати…
Мужчина поворачивается к Лалисе.
— Что слышно про делегацию Нью-Йорка?..
— Расчётное время прибытия в северный порт — шесть часов утра тридцать семь минут. Я скидывала тебе логи последних переговоров…
— Ещё не смотрел…
— В смысле «не смотрел»?
— Мы были не в сети, — пожимает плечами Кан. Хмыкает на взметнувшиеся брови женщины. — Не моя инициатива, как ты можешь догадаться.
— Хён, ты и… сообщение от Джи-Джи не видел? — Чонхо ставит чашку на стол.
— Что там? — Ёсан ещё удивился, почему девчонки не было в ателье, когда они приехали на примерку, но списал всё на довольно позднее время и невозможность оставить сестру с кем-то.
— Она попросила кого-то из нас побыть с Соль-а несколько дней… Я сказал, что заберу её завтра.
— У неё опять депрессивная фаза?
— Да, — кивает Чонхо. — Может быть, ты совсем заберёшь Соль к себе?
— Дай-ка подумать, — Кан откидывается на диване и смотрит на младшего. — Ты предлагаешь забрать у смертельно больной её единственную причину просыпаться по утрам и не скатиться к тому образу жизни, что она раньше вела?.. Я тебя правильно понял?
Младший растерянно мотает головой.
— Что у неё? — спрашивает Лалиса.
— СПИД.
— ВИЧ?
— Нет, ты слышала, что я сказал, — холодно отвечает Ёсан. — Почему мне вечно нужно решать вопросы, связанные с чужими детьми?!
— Потому что у тебя нет своих, — пожимает плечами Чхве.
— И на то есть причина: никогда не хотел их заводить. Без обид, — он кивает Минсоку. — То помоги детскому дому, то школам… то какое-то изобразительное училище… откуда у нас вообще изобразительное училище?!
— Я открыла. Это школа изобразительных искусств вообще-то, — улыбается Лалиса. — Детям полезно не только маршировать и учить программирование.
— Скажи это знатокам из Академии, — хмыкает Кан. Генералы пересекаются взглядом, и их обоих передёргивает. Лалиса тихо смеётся.
— Нам нужны хорошие программы обмена учеников с другими островами.
— Нам нужна полиция, судебная система и малый бизнес… я тебя умоляю, Лиса-ши, — Ёсан закатывает глаза. — Пожалуйста… я целый день разговаривал вслух… я не могу ещё сейчас обсуждать что-то… давайте вы все поговорите, а я просто посижу и послушаю… Минсок-а, где ты учишься? Что сейчас проходишь?
Младший начинает тут же быстро рассказывать про свою школу, как они проходят на уроках фотосинтез и учат созвездия в небе. Лалиса и Чонхо что-то спрашивают у него. Ёсан откидывается на спинку дивана после того, как ставит пустую чашу на стол. Расслабляется.
В какой-то момент он чувствует, как Чонхо прижимается к его боку, и закидывает руку на плечи младшего. Вплетает пальцы в его волосы и осторожно поглаживает по голове на затылке, иногда играясь с разноцветными украшениями. Минсок начинает рассказывать какую-то балладу на испанском. Красиво, но ничего не понятно. Лалиса вот понимает, а они сидят вдвоём и просто слушают переливы странного говора.
— Идут обратно, — в комнату возвращается Мину. Он прислоняется боком к креслу и кладёт руку на плечо супруги.
— И как? — спрашивает та.
— Думаешь, я могу читать по губам в такой темноте?
— Думаю, ты можешь всё, — она поднимает глаза на соулмейта, который в ответ улыбается. Ёсана словно прошибает током от этого невольного присутствия звёздного света в чужой жизни.
— Кай замёрз. Чай ещё остался? — спрашивает Сонхва, кивая в сторону дивана, чтобы Кай устроился рядом с братом. Сев, тот сразу же хватает со стола чашу, и начинает греть о неё пальцы.
— Ты будешь чай или… — спрашивает черного генерала Мину.
— Я за рулём.
— Я могу отвести нас домой, — напоминает Ёсан.
— Ты не…?
Кан отрицательно качает головой. Сонхва переводит взгляд с соулмейта на устроившегося рядом с ним Чонхо. Ёсан многозначительно поигрывает бровями. Сонхва устало вздыхает и качает головой в ответ, пряча улыбку. Если генерал второй звезды Кан Ёсан что-то захочет, это вряд ли быстро покинет его голову, которая будет пытаться заполучить желаемое всеми возможными способами как можно скорее.
Мину протягивает черному генералу тяжелый стакан с алкоголем и указывает в сторону коридора.
— Заодно обсудим кадастровый план, что прислали из Ханоя.
— Я так и знал, — вздыхает глава семьи Пак и уходит вслед за Мину.
— Помолвке быть? — спрашивает Лалиса Кая.
— Да, да… мы поговорили…
— Отлично, а то не хотелось бы тратить столько ресурсов, чтобы потом вежливо отказаться, — замечает генерал второй звезды, смотря перед собой. Ему кажется, или Чонхо начал засыпать у него на плече? Даже дети, сидящие на диване напротив, имеют совесть не спать.
— Ёсан-ши, — Лалиса укоризненно качает головой.
— С другой стороны, это дела вашей семьи…
— Нашей.
— Вашей-вашей, — кивает Кан.
—
Нашей семьи, — с нажимом повторяет Лалиса, смотря на него. Ёсан закатывает глаза.
— Эта девочка хотя бы твой соулмейт? — спрашивает Кан.
— Да, — кивает Кай. — Надо же… дядя спросил то же самое.
— Действительно, какой сюрприз, — кривится мужчина. Лалиса тихо смеётся. — Найти соулмейта в шестнадцать — это, конечно, мощно…
— Мои родители встретили друг друга в четырнадцать, — гордо заявляет Кай. — У нас это в крови.
Ёсан неопределённо кивает головой, устраивая Чхве удобнее у себя под боком.
— Он сегодня устал, — вздыхает Лалиса. — все накинулись на него, раз Сонхва не было. Вообще, было бы неплохо, чтобы Томо и его предупреждал перед такими вот сюрпризами, что вы устраиваете.
— Всего лишь один день, — вздыхает Ёсан. — Да, хорошо. Ты права. Я просто забыл.
— Всего лишь один день, который уже пошёл тебе на пользу, — улыбается женщина. — Я думаю, что Мину и Сонхва ушли надолго. Минсок-а, отправляйся спать, хорошо?
— Но я хотел…
— Можешь зайти к ним в кабинет перед сном… Кай, тоже иди спать. На завтраке все глаза и датчики будут на вас с Энди. Нужно выглядеть отдохнувшим…
Младший кланяется Ёсану и быстро убегает в сторону кабинета отца, куда стучится и после приглашения заходит.
Кай тоже делает поклон, распрямляется.
— Я постараюсь оправдать оказанное мне доверие, генерал Кан-ним, — говорит он, смотря на Ёсана.
— Ребёнок, не забивай себе голову, пожалуйста… даже если что-то пойдёт не так, ты не будешь в этом виноват, поверь мне, — генерал второй звезды смотрит на вытягивающееся в удивление лицо подростка. У него типичная остро-совершенная «паковская» внешность с этими фиолетовыми волосами. Ёсану даже хочется найти в сети какие-нибудь изображения Сонхва в юности. Интересно, что у сына черного генерала волосы были красные… наверняка, он выслушал от своего отца достаточно проповедей по этому поводу. Не мудрено, что он не любил привозить семью на общие собрания.
— Что?
— Дядя сказал то же самое, — немного обескураженно произносит Кай. — Слово в слово… вы… так вы…
На его лице вдруг появляется странное выражение, глаза быстро пробегают по спящему Чонхо. Когда Кай снова смотрит на Ёсана, то выглядит смущённым.
— Смотрю, дети-то у вас оба в тебя пошли, — Кан кивает Лалисе.
— Мину не говори, — хмыкает в ответ она.
— Наверное, это удобно… — пожимает плечами генерал второй звезды.
— В юности я не понимала, что лезу не в своё дело, но с возрастом… да… помогает сразу же понимать, кто и чем дорожит в этой жизни, — она смотрит на сына.
— Поэтому ты и не переживала за него.
— Я тут вообще-то, — бурчит Кай.
— Всё в порядке, милый. Иди спать, — она встаёт с кресла, чтобы обнять сына. — Спокойной ночи.
Кай снова смотрит на Ёсана. В его взгляде читается настороженность и острое нежелание оставлять мать наедине с ним. Пусть тут и есть Чонхо, но будем откровенны, вряд ли этот мишутка сможет что-то сделать, случись двум генералам что-то не поделить.
— Ребёнок, хоть твоя мать — и черный генерал, поверь мне, я не стану нападать на неё в её же доме… — Кай густо краснеет и наконец уходит к себе в комнату. — Начитаются учебников по истории…
— Ты никогда не задумывался, что, если бы вы не вытянули Сеул, а Сонхва с его ребятами — Токио, нам бы не пришлось сейчас делать всё это? — Лалиса устраивается обратно в кресло.
— Потому что мы все были бы мертвы, а планета стала бы сплошным океаном? — приподнимает правую бровь Кан. — Я считаю, что Токио был бессмысленной тратой ресурсов и времени… Лучше было бы сделать с Сеулом то, что произошло в Кейптауне… и если бы вы сразу отказались от Токио…
— Неплохо было бы видеть будущее, да?
— Не знаю… — качает головой Ёсан. — Не то, чтобы такое настоящее меня сильно не устраивает…
— Как Сонхва?
Кан долго смотрит на Лалису, замечает искреннее беспокойство в её глазах.
— Как обычно, — он делает виньетку левой рукой за невозможностью каких-либо ещё движений — не будить же ему младшего, в самом деле.
— Мы разговаривали с тобой об этом, когда он был в коме…
— И что? Ты думаешь, наши с тобой разговоры магическим образом что-то изменят? — Ёсан покусывает нижнюю губу.
— Ты бы мог…
— Я бы много что мог… — он выдыхает. — Вчера он резал себя.
— Что?
— Мы поругались. Я… я сказал то, что говорить не стоило…
— Не думаю, что он сделал это из-за твоих слов…
— Ну да, просто проходил мимо кухни с ножами, — генерал второй звезды невесело усмехается.
— Скажи ему.
— Сказал. Я всё уже, что мог сказал, кхм, — Кан прочищает горло. — Будем смотреть… не знаю, что ещё делать…
— Мне жаль.
— Ей ты то же самое говорила?
— У Жасмины был немного иной подход ко всему этому…
— Потрясающе… а мне теперь разгребать все последствия этого подхода… отлично, — Ёсан снова вплетает пальцы в волосы Чонхо и осторожно перебирает красные пряди. — Его отец, должно быть, ненавидел их ребёнка.
— Не без этого, — пожимает плечами Лалиса. — Глава Пак Сыху-ним был достаточно… консервативным человеком. Конечно, он надеялся, что наследник семьи Пак будет выглядеть определённым образом… что всем сразу будет понятно, что он — Пак. Думаю, ты отлично понимаешь, о чём я говорю… как поживает семья Кан?
— Не имею ни малейшего представления, — буквально цедит каждое слово сквозь зубы Ёсан.
— Слышала, что твоя мать…
— Она мне не мать, — отрезает генерал. — Моя мать умерла, подарив мне жизнь. И ты это знаешь. Не хочу говорить об этом.
— Хорошо. Как твоя другая семья?
— Нормально.
— Минги-ши выглядит неважно… всё бледнее и бледнее… возможно, ему стоит…
— Ты решила занять роль Матери Терезы на нашем острове, что ли? — Ёсан немного хмурит брови. Он и сам заметил, что состояние генерала Сона достаточно посредственное. Он знает, что у этого та же причина, по которой Чонхо завтра заберёт Соль к себе. Разве что другая стадия… Ему надо поговорить об этом с Минги. Но всё как-то не хватает времени…
— Я сказала тебе, что со своей стороны мы с Мину сделаем всё возможное, чтобы вы оба наконец почувствовали себя частью семьи, — Лалиса кивает миловидной девушке, что обновляет чай.
— Именно поэтому твой муж отчитал ребёнка, который его обнял, и при первой же возможности заперся с ним в кабинете, чтобы поработать…
— Иди и забери его, — пожимает плечами женщина. Улыбается, а сама отправляет сообщение мужу, чтобы заканчивал уже свои вечерние разговоры.
— Заберёшь его, как же…
Голова Чонхо сползает немного ниже. Ёсан тормошит младшего, который осоловело хлопает глазами, и устраивает его лёжа — головой у себя на коленях.
— Можем отправить его в Нью- Йорк вместе с Каем, — кивает на Чонхо Лалиса, когда младший закрывает глаза и проваливается в дрёму. — И мне так будет спокойнее… и Чонхо не будет казаться, что ты отсылаешь его куда подальше…
— Вот там, — Ёсан жестом указывает в сторону коридора, — некоторые приняли решение отправить его в Кейптаун… так что я никого никуда не отсылаю в принципе… всегда это так долго?
— Что именно?
— Сколько было нужно времени, чтобы Кейптаун стал самостоятельным…
— Я не была там, рожала Минсока, — хмыкает женщина. — Даже не уверена, что не жалею, что не была там…
— Мать года…
— Угу, — она улыбается. — Материнство — не моё. Я стараюсь, но…
— Хватит заливать. Или у вас у всех какие-то проблемы с тем, чтобы замечать в чем вы действительно хороши? Тоже семейное? — Ёсан переводит взгляд на цифры часов в левом нижнем углу перед глазами. — Нам надо ехать… Сухо меня уже заколебал переносами встреч… пара особо умных хочет цитирую «пересечься» перед завтраком… пересечься… блять… надеюсь это просто перевод с английского…
Не проходит и десяти минут, как из кабинета выходят Мину и Сонхва. У них обоих немного покрасневших скулы и подозрительно блестят глаза. Когда Пак присаживается на спинку дивана и обвивает руками его плечи, прижимаясь грудной клеткой к тёмно-русому затылку, Ёсан чувствует запах алкоголя.
— Не рановато ли праздновать начали? — Лалиса сжимает рукой колено севшего на подлокотник её кресла Мину.
— Мой сын становится взрослым, — выдыхает он. — Закладывает фундамент нового поколения семьи Пак. Видели бы это наши отцы.
— Вряд ли я был тут, если бы наши отцы это видели, — морщится Сонхва, тут же добавляя, — но я могу оценить твою сентиментальность. Да, было бы хорошо, если бы от нашей семьи присутствовало больше людей…
— Думаю, они бы с большим рвением приехали на свадьбу нынешнего главы, чем — на помолвку будущего, — Лалиса улыбается, а Сонхва и Ёсан практически синхронно морщатся и передёргивают плечами.
— Поехали домой, пока нас тут не поженили, — говорит Кан, а Сонхва с готовностью кивает. — Этого забираем?
Он указывает на Чонхо, изящно выгибая запястье. Сонхва снова замечает на его руке браслет из мелких рубинов, кивает. Ёсан немного переступает ногами и убирает со лба Чонхо красные пряди, пытаясь осторожно разбудить. Хотя встревоженные яркие карие глаза младшего посреди ночи, идущие защитника от очередного кошмара, ему не в новинку.
— Он нас не стесняет… всё в порядке…
— Да у него тут уже и своя комната есть, — кивает в подтверждение слов супруги Мину.
— Вы его ещё усыновить не решили? Вот будет весело: все думают, что ты спишь со своим сыном, а окажется, что — с племянником, — Ёсан быстро пробегает языком по нижней губе.
— Завидовать нехорошо, хён, — сонно бормочет Чхве.
— Было бы чему, — тут же огрызается Кан.
Сонхва обходит диван и тянет руки к Чонхо, чтобы помочь ему сесть, а потом встать.
— Останешься или с нами поедешь? — он осторожно гладит младшего по голове.
Ёсан дожидается, пока Лалиса начнёт вставать из кресла, и поднимается с дивана. Немного поворачивается из стороны в сторону, разминая шею и плечи.
— Это правда, что ты хочешь, чтобы я уехал в Кейптаун? — тихо спрашивает Чонхо чёрного генерала. Тот сразу же смотрит на соулмейта.
— Подслушивать разговоры старших нехорошо, Чонхо-а, — качает головой Кан.
— Мы хотели поговорить с тобой об этом. Вместе, — последнее слово Пак больше добавляет для Ёсана, и тот, понимая это, поджимает губы.
— Ты можешь поехать с Каем… — начинает, было, Лалиса, но тут же замолкает под взглядом Сонхва.
Чёрный генерал вообще не понимает, как он ушёл из мирного полуспящего царства, а вернулся в это. Абсолютно неподготовленным.
— Я поеду с вами, — кивает Чонхо.
— Нет, — резко говорит Сонхва, останавливая любой комментарий, готовый сорваться с губ Ёсана. Тот закусывает нижнюю губу, криво ухмыляется. Чонхо вздрагивает от этого «нет», хочет отодвинуться, но рука старшего не отпускает его. — Ты поедешь, прости. Это не тебе… я просто знаю, что творится в той голове… это было не тебе, детка. Всё хорошо. Прости…
Ёсан неопределённо хмыкает и, сталкиваясь со взглядом Лалисы, делает невинное лицо, разводит руками в ничего не понимающем жесте.
— Поехали уже, — он уходит в сторону входной двери.
— Спасибо за гостеприимство, — Сонхва кивает хозяевам дома и тянет за руку за собой Чонхо. Парень останавливается, чтобы обнять Лалису, и потом догоняет старших уже у входа.
Когда Сонхва садится на пассажирское сиденье электрокара, то видит у дверей дома две фигуры, склонившиеся в поклоне на девяносто градусов. Несколько тёмных фигур, стоящих по диагонали в таких же позах, провожают их от ворот, рядом с которыми начинается выезд на дорогу к виадуку. Его всегда так провожали из дома. Только отец с матерью всегда стояли прямо, смотрели на него. С течением времени, количество согнутых в поклонах спин только увеличивалось, а прямых взглядов уменьшалось. Чонхо, который всегда прямо смотрел на него, этим и зацепил, в своё время, черного генерала.
Ёсан выстраивает маршрут, параллельно переписываясь с Джи-Джи, чтобы та отдала Соль Сухо.
— Поспи ещё, — чёрный генерал оборачивается на устроившегося на заднем сиденье макнэ.
— Почему вы хотите, чтобы я уехал? — спрашивает Чонхо.
— Так будет безопаснее для тебя… тут всё слишком неопределённо, — говорит Сонхва. Ёсан выруливает с подъездной дорожки.
— Я думал, что всё идёт хорошо. Совет практически перестал отправлять ракеты в нашу сторону… и Нью-Йорк приехал… это ведь хорошо?
— Мы можем поговорить, когда все будут в состоянии полностью участвовать в разговоре? — Ёсан кидает короткий взгляд в сторону Сонхва и снова сосредотачивается на дороге. Электрокар быстро преодолевает защитную сетевую ловушку и примагничивается к частному виадуку.
— Да, хорошо, — кивает чёрный генерал. Он ободряюще улыбается младшему. — Поспи, Чонхо-а.
Чхве устало кивает и откидывается на сиденье, потом и вовсе укладывается на бок и засыпает под мерное трещащие магнитных импульсов виадука.
— Уснул, — замечает Сонхва. — в следующий раз, ты можешь, пожалуйста…
— Я был уверен, что он спит… — Кану хватает ума выглядеть виноватым. — Думаешь, Кай готов?
— Не думаю, что у него есть выбор, — качает головой старший. — Я рад, что они, на самом деле, соулмейты… но он будет один среди чужих людей какое-то время… переедет в их дом… перестраховываются… сказал ему, что он должен понимать и всегда помнить, что это временно. Что он — будущий глава семьи Пак. Кем бы ни был его соулмейт, его главная миссия — забота о семье Пак. Однажды ему придётся вернуться в семью, где бы он ни был и вне зависимости от того, хочет он этого или нет…
— Умеешь ты мотивировать людей, — цокает языком Ёсан. — Жаль, что они такие молодые… могут наломать дров.
Сонхва молчит, пытаясь понять, к чему генерал второй звезды сказал это. Потом, кажется, понимает.
— Я был таким ещё до встречи с Жасминой, — он вздыхает и пятернёй треплет чёрную челку. — Когда я вернулся домой после первого класса Академии, отец оценил мои успехи как «полный провал». Запер меня в библиотеке с преподавателями… он нанял мне отдельного тренера по кендо, вернул всех моих гувернанток и предыдущих учителей… лишь бы в следующем году я был первым по всем предметам… я не видел свою мать тем летом… о том, чтобы встретиться с Уёном и речи не шло. У меня ничего не получалось… из-за этого я наказывал себя так, как мне казалось нужным… я чувствовал себя абсолютным ничтожеством каждый раз, когда не мог ответить на какой-то его вопрос… в его глазах было разочарование… всегда только разочарование… и я понял, что так будет всю жизнь… я буду делать только то, что нужно ему… так, как это нужно ему… мои желания не имели значение, сам я не имел значение… до тех пор, пока я делал то, что нужно, так, как нужно и когда нужно, он принимал это как должное и не обращал на меня внимание, но стоило мне хотя бы что-то сделать не так, все начиналось заново… я не хотел так жить… и в какой-то момент мысль о том, что я не хочу жить
так, просто превратилась в то, что я в принципе не хочу больше жить…. Я не принадлежал себе… я не знал, с кем об этом поговорить, хотя каждую минуту был окружён людьми… дальше я пытался… кого я обманываю, я никогда не пытался делать ничего, кроме как медленно убивать себя…
Ёсан не выдерживает и вопреки своему правилу никогда не находиться в электрокаре на автоуправлении, переводит транспорт в режим автопилота и разворачивается к соулмейту. Протягивает ему свою руку. Сонхва непонимающе смотрит, потом накрывает чужую ладонь своей. Ёсан сжимает его пальцы в своих.
— Я даже был немного рад, что ты перестал меня чувствовать… я понимаю, насколько тяжело тебе приходится, а тут ещё я подкидываю…
— Без тебя мне невыносимо, — приподнимает уголки губ Кан. — поэтому я лучше буду чувствовать это, чем ничего… и это не влияет на моё отношение к тебе. Я сделаю всё, чтобы помочь тебе. Просто разговаривай со мной.
— Знаю. Спасибо, — Сонхва подносит ладонь соулмейта к своим губам. Цепляет мизинцем браслет и улыбается. — Спасибо за это, я оценил.
— Это, чтобы ты не забывал, что у тебя есть я, — улыбается в ответ Ёсан.
— У тебя есть мы…
— Блять, Чонхо. Ёбаный в рот, ты будешь спать или нет, — чертыхается Кан и тут же отворачивается к рулю, расцепляя их руки. — Можно мы, блять, поговорим наши взрослые разговоры?! Бесишь…
Сонхва тихо смеётся.
— Хён, — как ни в чем не бывало, тянет младший, пока садится, вытягивая руки вверх и касаясь дрожащего потолка электрокара пальцами. Он пару месяцев как понял, что резкость Ёсана-хёна обусловлена далеко не тем, что он плохо относится к тому, на кого она направлена. Просто большую часть времени он пытается удержать в узде сеть, и, иногда, времени и сил на то, чтобы сдерживать свои эмоции у него не остаётся. Раньше он этого не понимал.
— Что? — отзываются оба.
— Я уже и есть хочу…
— Кто бы сомневался, — хмыкает Ёсан, отправляя управляющему пентхаусом указание подготовить еду к их приезду. Потом он снова берёт руль в руки и тут же увеличивает скорость, плавно вписывается в широкий поворот влево, потом тут же уходит вправо.
— Хочу тоже так водить…
— Научись, блять. Электрокар тебе дан, — фыркает Ёсан. — Займись, блять, уже чем-нибудь помимо ёбаной работы и жаления себя.
— Ёсан-а, — тянет Сонхва.
— Ты тоже, блять, позволяешь ему всё это… ходишь вокруг него на цыпочках… это всё, конечно, здорово, но погрязнуть в сожалениях и синдроме жертвы — не лучшая стратегия на жизнь…
— Тебе легко говорить, хён, — бурчит под нос младший.
— Блять, такое ощущение что с тобой произошло что-то невиданное… ё-ба-ный свет, — морщится Кан. — Если бы я каждый раз…
Он резко замолкает.
— Каждый раз? — уточняет Сонхва.
— Неважно, — дёргает головой генерал второй звезды. — Время было другое. Ты просто, блять, просыпался и шёл на миссию в поле, и всем было похуй, что, где и когда с тобой происходило…
— И, конечно, ты не собирался мне об этом рассказывать…
— Нахуя?! — вскидывается Ёсан. — Нахуя мне рассказывать тебе очевидное? Что это поменяет?
Сонхва задумывается и понимает, что согласен с Каном.
— Ничего. Ты прав. Это ничего не изменит, — Пак зевает. — Я думал, я выспался…
— Если бы мы спали весь день… хотя нет, не думаю, что даже тогда нам бы удалось выспаться, — качает головой Ёсан.
И Чонхо, и Сонхва кивают в знак согласия.
Когда они добираются до пентхауса, у лифта их встречает один из охранников, чтобы забрать электрокар на парковку.
Как только они заходят в лифт, Сонхва видит, как меняется Ёсан. Он чувствует себя дома, на своей территории. Его осанка, движения — всё становится менее дерзким, менее вызывающим. Плечи расслабляются. Тут ему не нужно никому ничего доказывать, не нужно ни с кем сражаться. Чёрный генерал скользит взглядом по Чонхо, который прислонился к стенке лифта и смотрит на носы своих бордовых кроссовок.
В какой-то момент Ёсан неуловимо подаётся вперёд и пробегает пальцами под подбородком макнэ. Тот удивлённо вскидывает глаза.
— Что ты нос повесил, Чонхо-а?
— Я просто… я… я не хочу уезжать, — младший смотрит на Ёсана, потом на Сонхва.
— Как будто кто-то будет тебя слушать, — фыркает Кан. — Это делается для твоего же блага… чтобы ты был в безопасности… ты должен быть благодарен, а не усложнять всем…
— Ёсан, — Сонхва останавливает соулмейта движением руки. — Хватит.
Кан смотрит на мужчину и замечает глубокую морщину между его нахмуренными бровями.
— Я говорил это не тебе…
— Ещё бы ты сказал такое
мне, — непроизвольно вырывается у Пака. Он немного задирает подбородок вверх явно в защитном жесте. Ёсан отводит взгляд в сторону, а потом прожигает взглядом младшего.
Интересно, это новая стратегия у него такая? Прикидываться невинной овечкой, чтобы Сонхва всегда был на его стороне?.. Ничего, ещё посмотрим, кто кого… решил встать между ними, мелкая неблагодарная дрянь…
— Прекрати, — Сонхва подходит к соулмейту и берёт его за руку. Ёсан вздрагивает и несколько раз моргает.
— Что?
— Прекрати делать то, что ты делаешь, — Пак кивает в сторону Чонхо, который сжимает пальцами виски и жмурится.
— Что?.. это я? Сонхва? — Взгляд Ёсана растерянно бегает между мужчинами в лифте. Он трясёт головой и жмурит глаза. Чонхо выдыхает. Как только двери лифта распахиваются под громкий звук, младший буквально вылетает из него.
— Сонхва… я не хотел…
— Хотел, — старший выходит из лифта вслед за соулмейтом. — Иначе бы сеть этого не сделала… Спокойной ночи.
— Сонхва, пожалуйста… — Кан видит, что черный генерал уходит в сторону крыла с гостевыми спальнями. — Пожалуйста… я не хотел…
— Тебе не со мной нужно разговаривать, — отрезает старший и уходит.
***
Сонхва стаскивает с себя чёрную кофту, футболку, кидает их в тёмное кресло и заваливается на большую кровать, заправленную тёмно-синим бельём. Он долго смотрит в потолок, раскинув руки и ноги в позе звезды. Следующие пять дней ему надо быть собранным, спокойным, цельным… он не может себе позволить хоть чему-то пойти не так. Это должно заложить хороший фундамент для любых международных начинаний в будущем. Для него самого это второй шанс: наконец показать миру, кто он есть на самом деле. Он судорожно вдыхает и выдыхает. Быстро пробегает в голове по приветственной речи, потом вспоминает пару шуток для тоста в честь молодожёнов на семейном ужине… пытается понять, всё ли готово… надо будет с утра пройтись по всему ещё раз с Томо… нужно встретить Юнхо… да и завтрак в порту с Седжуном и проводниками… и Уён… этот излишне неожиданный фактор никогда не стоит сбрасывать со счетов…
Он слышит, как дверь в комнату открывается, немного приподнимает голову.
— Хён, вот ты где, — Чонхо осторожно заходит. — Не спишь?
Сонхва отрицательно качает головой.
— Ты смог поесть?
— Ага, прям сразу после того, как меня вырвало… моё любимое, — Чхве проходит глубже в комнату. Сонхва неодобрительно качает головой. Младший опускается на край кровати. — Да это стандартная реакция на перепады мощностей в голове… Ёсани-хён извинился… всё нормально.
— Да, нормальнее некуда, блять…
— Не смей винить себя.
— Ребё-онок, — тянет Пак, натянуто улыбаясь.
Чонхо наклоняется к нему, потом и вовсе устраивается под боком, заставляя генерала четвёртой звезды принять менее широкую позу.
— Будешь тут спать?
— Угу, — дышит в шею старшему Чхве. — Буду спать с тобой.
— Мм… заманчиво, — улыбается Сонхва.
— Ага, — Чонхо касается губами шеи чёрного генерала. Тот сглатывает. — Сонхва, я серьёзно… не вини себя. Всё хорошо. Я в порядке.
— Спорное заявление, — чёрный генерал дёргает верхней губой. Потом обвивает левую руку вокруг плеч младшего и прижимает его к себе. — Я правда думаю, что ты будешь в безопасности за пределами острова… В большей безопасности… но если ты не хочешь, ты не поедешь… просто… я боюсь потерять тебя…
— Я понимаю. Можно я хотя бы сам решу, куда и когда я поеду?
— Хорошо. Спасибо, — Сонхва целует младшего в лоб и чувствует, как Чонхо обнимает его за талию, закидывает одну ногу поверх его.
— Я всё равно не уеду, пока… — он притирается своими бёдрами к чужим.
— Пока что?
— Ты понял.
— Мм… — чёрный генерал делает вид, что сильно задумывается. — То есть никогда не уедешь?
— Эй! — Чонхо ощутимо бьёт его в плечо. — Меня тут психотерапевт похвалила вообще-то… сказала, что есть прогресс…
— Хорошо, хорошо. Ты — молодец, — Пак сильнее сжимает мощные плечи младшего. — Теперь спи.
— А Ёсани-хён?
— Что «Ёсани-хён»?
— Ты уйдёшь к нему, как только я засну?
Сонхва хмурится. Он понимает, что соулмейт вряд ли уснёт без него… с другой стороны, у того есть снотворное на тумбочке…
— Похоже, я буду спать на диване в гостиной, — не придумав ничего лучше, ворчит Сонхва, — чтобы никому не было обидно… Засыпай.
Он начинает гладить Чонхо по голове, и тот довольно быстро наконец-то проваливается в полноценный сон. Сонхва осторожно накрывает его тонким летним одеялом, откатывается в сторону и немного лежит так, просто смотря на пустую стену напротив. Наверное, в сети на ней красивая голограмма. Ему надо пойти к Ёсану и побыть с ним. Вдруг он чувствует внутри себя жгучую грусть. Злость, ревность и обиду одновременно. Чувства направлены скорее вовнутрь, чем на кого-то конкретного. Пак замечает, что это не его чувства, и что Ёсан явно не спит. Странно, он ощущает всё это так сильно, и это — хороший знак для черного генерала. Когда в приоткрытую дверь комнаты бесшумно просачивается тёмная фигура генерала второй звезды, Сонхва понимает, что тот, видимо, какое-то время стоял за дверью, не решаясь войти, отсюда и такая интенсивность чужого присутствия.
Кан кивает на младшего.
— Спит, — шепчет Пак. — Иди ко мне.
Он вытягивает правую руку, и Ёсан тут же огибает кровать и ныряет к нему в объятия, как послушный доверчивый зверёк.
— Прости…
— Чшшш… всё хорошо, всё хорошо. Это ты прости… я не должен так вести себя… я постараюсь как можно скорее решить всё это для себя… прости, — Сонхва целует соулмейта в макушку.
— Я… я справлюсь, — Ёсан поднимает голову и смотрит на старшего. — Если рядом с ним, ты хочешь жить, я справлюсь, Сонхва… я…
Кан замолкает, чувствуя, как чужие губы касаются его губ.
— Я люблю тебя, — шепчет Сонхва ему прямо в губы, не разрывая поцелуй. Младший мягко улыбается. Черный генерал чувствует, как внутри всё успокаивается.
— Спокойной ночи, — шепчет Ёсан, устраиваясь под правым боком соулмейта.
Когда Сонхва просыпается с утра от типичного стука в дверь (он знает, что Томо постучит ещё раз через десять минут), он оказывается между Чонхо и Ёсаном. Их руки переплетаются в районе его живота. Ёсан дышит ему в затылок, прижимаясь к спине, голова Чонхо покоится недалеко от его груди. Чёрный генерал начинает немного ворочаться, чувствует, как их руки тянут его в разные стороны. Ёсан сильно вжимает его в себя, пробегая губами по шрамам на правой плече. Чонхо подаётся вперёд и открывает глаза.
— Доброе утро, — его голос хриплый со сна. Звёзды мерцают в его глазах, светят ярко, заставляя Сонхва непроизвольно улыбаться.
Когда Ёсан из-за спины бормочет своё «доброе» в ответ, черный генерал, пожалуй,
впервые в жизни чувствует себя на своём месте. Он осторожно проводит рукой по волосам Чонхо, касается ладонью его щеки. Младший улыбается до дёсен в ответ. Чёрный генерал опускает руку вниз и накрывает пальцы Ёсана, что сцеплены в замок на его животе. Кан теснее переплетает их ноги.
Генерал второй звезды проверяет время и недовольно бурчит:
— Почему так рано?
— Утренний патруль, — отзывается Пак, а у Ёсана появляется своя догадка по поводу раннего подъёма соулмейта, которую надо будет проверить. — Мне надо встретить Юнхо…
— Он же насовсем приехал? — интересуется Чонхо, подползая выше и полусадясь на кровати, чтобы пропустить черного генерала.
— Надеюсь, — Сонхва поглаживает руки Ёсана на своём животе. — Отпусти меня, пожалуйста… мне, правда, надо собираться.
Ёсан оставляет несколько поцелуев-бабочек на спине соулмейта и, прежде чем отпустить, сильнее сжимает кольцо рук. Пока Сонхва поднимается с кровати, Кан проверяет своё расписание.
— Мы увидимся только вечером?
— Да, — кивает чёрный генерал. — С тобой…
— Я помню, деловой обед с торгово-промышленной палатой Нью-Йорка… 13:30, тринадцатый квартал, здание будущего министерства промышленности, — считывает данные перед глазами Чонхо.
— Верно… — старший скрывается в небольшой ванной комнате, справляет нужду, моет руки, споласкивает лицо водой и чистит зубы.
— Может, стоит перестать употреблять слово «будущего»? — задаётся вопросом Кан, переворачиваясь на живот. Чонхо пожимает плечами. — Сан-и, сегодня ленточку перережет…
— Они сегодня по городу только так мотаться будут, — замечает младший, оценивая планируемую программу мероприятий. — Хён, Юг ведь не сделает что-то…
Ёсан пожимает плечами, ничего не отвечая на вопрос младшего. Юг не подтвердил отправку своей делегации представителей, хотя им и предлагали. Они отвергли любые трёхсторонние встречи. Это, конечно, беспокоило всё командование, но сделать что-либо с таким отношением было невозможно. Им остаётся только работать с тем, что есть.
Ёсан проводит указательным пальцем по длинному бледному шраму на руке Чонхо, забираясь по рукав кофты. Тот просто смотрит на старшего и ничего не говорит.
— Голова не болит? — спрашивает Ёсан.
— Нет. Хочу ещё поспать… — Чхве снова сползает на подушку и вытягивает ноги.
— У тебя ещё уйма времени, — даже у Ёсана есть ещё полтора часа, чтобы кимарнуть.
Раздаётся ритмичный стук в дверь.
— Я ушёл собираться, — Сонхва по пути из ванной до двери успевает натянуть футболку и сложить кофту в руках. Смотрит на соулмейта и на Чонхо. — Поспите ещё. Поешьте оба. И будьте осторожны.
— Да, папочка, — хмыкает Кан.
Пак качает головой и выходит, чуть не сбивая с ног Томо в коридоре. Чонхо устраивается удобнее на подушке и снова засыпает через какое-то время, чувствуя чужие пальцы в волосах. Ёсан просматривает сводки ночной смены, логи дронов… повсюду затишье. Словно перед бурей. Словно Юг чего-то ждёт, но напасть на них, когда тут представители другого острова — просто безумие…
кажется, безумием.
Ёсан успевает умыться прежде, чем получает сообщение от Томо о том, что они с черным генералом ожидают лифт. Когда Кан выходит по коридору в гостиную, то видит соулмейта, одетого в черную парадную генеральскую форму. Собственно, его догадка оказывается верной: чтобы влезть в неё и правильно надеть, нужно чуть больше времени, чем для обычной одежды. У генерала второй звезды и самого немного покалывают сухожилия, лимфоузлы и мышцы — везде, где колючая проволока впивается в тело старшего.
— Это обязательно? — он подходит ближе, и Сонхва оборачивается на его голос.
— Очень больно?
— Необычно, — генерал второй звезды прислушивается к себе. Чувствует собранность, решимость и даже некоторую долю удовольствия, которая растекается по чужому телу. Он подходит ещё ближе, пробегает пальцами по черным лацканам мундира, цепляет несколько орденов на перевязи, двумя пальцами сжимает верхний конец креста с отделкой из рыжей яшмы. Сонхва наклоняет ниже подбородок и трётся им о ладонь соулмейта. Его гладко выбритая кожа немного щекочет тонкую кожу на руках Ёсана. Кан подаётся вперёд и быстро целует соулмейта в губы.
— Мой.
— Твой.
— Иди уже, — бурчит он, заметив, что Томо держит двери лифта открытыми в ожидании начальника. Сонхва быстро касается губами губ Ёсана, сжимает его ладонь на своей груди и заходит в лифт. Когда двери закрываются, Ёсан идёт в кабинет, куда ему подают крепкий черный чай.
***
— Томо предупредил меня, что тебе будет нужно кого-то встретить?.. — задав вопрос, Минги заходится в приступе сухого кашля. Сонхва обеспокоенно оглядывает его.
— Пойду попрошу медиков сделать укольчик, — отмахивается от его взгляда Сон и уходит в сторону медпункта. На каждом КПП оборудована такая точка, а уж тем более на тех, где есть возможность пересечь границу.
Сонхва смотрит на стальной корпус часов на запястье. Часы, подаренные отцом на пятнадцатилетие, всё ещё работают. Тёмно-зелёный квадратный циферблат чёрными цифрами показывает пятнадцать минут седьмого. Генерал Пак сглатывает, такие задержки ему не нравятся.
— Узнай, что там происходит, — он обращается к Томо. Помощник кивает.
— Генерал Пак-ним, — голос парня звучит растерянно, — Генерал Чон-ним решил пересечь границу не в одиночку… проблема с его спутником…
— Что? — Сонхва вскидывает брови и выглядит раздраженно. Пожалуй, впервые на памяти Томо. Обычно он — просто гранитный монолит, не выказывающий эмоции, предельно вежливый.
Чёрный генерал морщится, словно понимает, кто может быть с Юнхо. Впрочем, сильно долго ему думать не приходится. Он знает, что младший хотел взять с собой несколько своих коллег с семьями, но Сонхва уже объяснял ему, что они будут пересекать границу на обычных условиях — когда пограничная служба сочтёт их не представляющими угрозу безопасности Севера.
— Упрямый тонсен, — бурчит под нос Пак и широким шагом направляется в здание пропускного пункта пятнадцатых ворот. Томо спешит за ним.
Внутри пограничники сразу же вскакивают со своих мест, отдавая честь. Сонхва так и слышит привычный стук задников тяжелых ботинок друг о друга.
— В чем проблема? — спрашивает он молодого парня, напротив которого стоит Юнхо. Чон в чёрной генеральской форме с чёрной лентой перевязи из атласа и шифона на старый манер, пересекающей его широкую грудь. Эта форма не такая нарядная как у Сонхва, все-таки он — генерал без звёзд. Глаза Юнхо вспыхивают, стоит ему заметить мундир своего командира. Что-то, что он, казалось, давно в себе похоронил, возвращается к жизни. Из-за плеча Юнхо выглядывает тёмно-синяя макушка, и Сонхва досадливо закусывает правый уголок губ.
— Генерал четвёртой звезды Пак-ним, ваш пропуск выписан на генерала Чона, но…
— Да, капитану Киму, как всегда, больше всех надо, — кривит губы чёрный генерал.
Network: not detected. Ateez network: present for everyone except Seonghwa and Wooyoung
— О чем ты думал, Юнхо? — недовольно спрашивает Сонхва, когда они, разобравшись с пограничниками и завершив все процедуры по замене их чипов на виртуальные с доступом к сети Ateez, выходят из КПП. Хонджун идёт слева от Пака, потирая повязку на шее. Пропущен под личную ответственность чёрного генерала. Ёсан его убьёт. Просто прикончит на месте. Сонхва, конечно, попросил Томо сразу сообщить об этом Кану, но уже с неудовольствием предвкушает, как тот будет его отчитывать.
— Я думал о Чонхо-ши, — пожимает плечами Юнхо так, словно это должно ответить для чёрного генерала на все вопросы. Впрочем, упоминание Чонхо действительно играет им на руку. Это замечают и южане, и Сонхва, который даже возразить толком не может. Знает, что присутствие соулмейта, поможет младшему.
— Это все? Готовы ехать?.. — Минги стоит между чёрным и рыжим электрокарами. Его взгляд бегло оглядывает Кима, потом цепляется за ярко-голубые волосы справа от Пака, глаза, светящиеся из-под челки… внутри генерала Сона все обрывается. Его голова
помнит. Всё ещё помнит. Странно. Неожиданно. Как пыльным мешком из-за угла. И всё-таки
пиздецки странно.
— Генерал второй звезды Сон, это генерал Чон Юнхо и капитан Ким Хонджун, — представляет своих гостей Сонхва. Он делает это, скорее, чтобы заполнить странную паузу зависшего Минги. Он уверен, что Ким и Сон знакомы. С Юнхо они, возможно, пересекались раньше на каком-то из приемов. В боях — навряд ли. Всё-таки Пак успел достаточно оперативно вывезти Юнхо с сеульского острова. Минги кивает головой. Южане кивают в ответ. Пак рукой указывает на чёрный электрокар. И Юнхо, и Хонджун без вопросов забираются на заднее сиденье.
— Где они будут жить? — спрашивает Сон.
— В Wonderland, — генерал четвёртой звезды странно смотрит на Сона. — Ты в порядке?
— Да… да, конечно, — отмахивается тот и, как всегда, расплывается в улыбке. — Что может быть не так, Сонхва-ши? Лучший день! Сегодня — просто лучший день…
— Минги-я? — Пак подходит ближе, пробегает взглядом по осунувшемуся лицу Сона. Его щеки за последние несколько недель впали ещё сильнее. Минги перестаёт улыбаться, когда чёрный генерал оказывается непозволительно близко, его глаза из полумесяцев прекращаются в лисий прищур.
— Передай Ёсану, что я понимаю, за что это, — тихо и спокойно говорит мужчина. — Но ей не жить.
Сонхва медленно кивает.
— Столько времени прошло. Он мог бы уже сказать мне, — Минги немного кривит губы. — Я ещё думал, куда она делась. Но теперь понимаю.
Он отправил сообщение одному из своих помощников, что отрыли эту шлюху Джи-Джи, где бы она не была, как только вышел из медпункта.
— Чего он ждёт?
— Думаю, у него просто не было времени, — пожимает плечами Пак.
— Или он хочет, чтобы я сдох уже наконец…
— Это не так, — чёрный генерал смотрит на младшего. — Минги-я, он… вы все — его семья. У него просто не хватает времени сказать вам это.
— Пусть найдёт время, — Сон сцепляет руки в замок и перекатывается с пяток на носки. Кусает пухлые губы. Медленно ведёт головой из стороны в сторону. — Думаю, что в Wonderland им будет тяжело. Разместим их у меня.
— Уверен?
— Заодно, смогу проследить, если этот мелкий что-то вздумает сделать Чонхо, — Минги кивает в сторону электрокара.
— Он ему ничего не сделает…
— Бля, какой же ты… наивный, — морщится генерал Сон. — Ты прекрасно знаешь, какой человек… не уверен, что это слово тут применимо… ты знаешь, что внутри Кима — сплошная гниль. Даже звёздный свет не имеет над ней власти, так что пусть едут ко мне.
Сонхва кивает, но никак не комментирует. Понимает, что все младшие знали не этого капитана Ким Хонджуна, что сократил присутствие Сети в своей голове до критически необходимого минимума в тридцать два процента. Они все знали генерала второй звезды Ким Хонджуна, обворовывающего своих собственных однополчан. Третью звезду ему должны были присваивать вместе с Уёном. Если бы не расследование корпорации семьи Пак, ему бы её даже дали. Даже бы не лишили звания, не отправили бы в безвременье и безвестность на долгие шесть лет. Он окончание войны встречал без звания и айди.
Откуда Сонхва знает это?..
— Вы будете жить у генерала Сона, — произносит черный генерал, пристёгиваясь ремнём безопасности на пассажирском сиденье, пробегая взглядом по бывшему генералу Штаба. Замечает, как удивлённо вскидываются брови Кима, как он немного обеспокоенно окидывает взглядом Юнхо. Тот только отрывисто кивает и отворачивается к окну. Сонхва ценит, что капитан молчит. Ему сейчас вряд ли бы хватило сил сдерживать себя в ответ хоть на какие-то возмущения с его стороны.
— Томо, скажи Ёсану, что Минги знает про Джи-Джи.
Не понимая контекст, помощник кивает, отправляет сообщение и настраивает маршрут до дома генерала Сона. Это немного меняет их утреннюю логистику, как в целом и вся ситуация на пятнадцатых воротах. Нужно будет ускориться, чтобы вернуться в порт на завтрак. Впрочем, это часть его работы — контролировать, чтобы чёрный генерал успевал везде. Да и всем известно, начальство не опаздывает, оно задерживается.
— Прин… Генерал Пак, — Сонхва вопросительно дёргает левой бровью, когда слышит Хонджуна. Он понимает, о чем тот хочет спросить.
О ком. — Я бы хотел…
— Напиши ему сам. Доступ к сети у тебя есть, — с горечью произносит Сонхва. Отворачивается к окну. Потом резко поворачивает голову и смотрит на Томо: — Скажи Чхве Чонхо, что капитан Ким тут. Я дам ему больше деталей на встрече с ТПП сегодня.
Томо кивает. Хонджун откидывается на спинку заднего сиденья, скрещивает руки на груди, весь подбирается. Рядом с Юнхо и в такой защищающейся позе он кажется совсем маленьким. Сонхва мог бы его здесь и сейчас
одной рукой придушить, честное слово. Пак качает головой и смотрит в одну точку на лобовом стекле перед собой всю дорогу до дома Минги.
