Will I Make It Out Alive

      Из состояния медитации ведьмака вырвали яркий белый свет и сопровождавший приход утра звук многочисленных шагов. Небольшой отряд шёл, бряцая доспехами, человек двадцать. За ними следовало ещё три человека, которых сопровождал тонкий звон бубенцов и камней на одежде, и склянок на поясе. Все они спускались с перевала к гроту, где у самого входа ведьмак устроил себе ночлег за уступчиком. На этот уступчик ведьмак сложил серебряный меч с арбалетом, сумку с эликсирами и дорожный плащ.       Теперь Геральт медленно вдохнул и размял затекшие конечности, просыпаясь. В нос ударила смесь разнообразных запахов: дым от собственного потухшего костра, свежие ароматы смолы и хвои, водорослей, ягод, алхимических ингредиентов и крепкого алкоголя. – Да здесь целая делегация, разве что без музыки. Её Величество расстаралась, – пробурчал Геральт, встал и сподобился дружелюбно встретить прибывших. Он коротко кивнул Мышовуру, который выступил ему навстречу из маленького кружка друидов. – Благодарю вас, что пришли. Стоит приготовиться...к чему угодно. Нам предстоит обследовать развалины Башни и её потерянные внутренние залы. Вход в пещеры я нашёл неподалёку. Скорее всего там нет ни единой души, – Геральт выделил эти слова, будто на секунду засомневался, – но я не уверен, что нас не поприветствуют, как только мы туда войдём.       Дружина рассредоточилась по гроту, молча развернула свои узлы, и каждый занялся тем, чем ему положено. Трое угрюмых воинов в одеждах разных кланов занялись подготовкой оружия, двое сели к костру Геральта и вытащили котелки, рыбу, лук и немного зелени, чтобы наварить похлёбки. Ещё двое переговаривались с друидом о дурных предзнаменованиях, пропитывая связку факелов жиром и смолами.       На Скеллиге не было строгих командиров, отчитывавших рядовых воинов за каждый чих. Вместо этого островитяне каждого клана действовали сообща и на равных, в отрядах с теми, кого признавали и уважали. Но когда необходимо было в военных целях собирать большое войско из воинов разных кланов, почти всегда между ними вспыхивали споры и междоусобицы, которые, если и решались, то традиционными поединками между виновниками ссоры, и затем ещё долго сопровождались грызнёй между бондами и ярлами. С приходом Керис ан Крайт на трон Скеллиге бондам оставалось выражать лишь пассивную агрессию, и об итогах поединков хвастаться на каждом углу и в каждой корчме больше не приходилось. Неудивительно, что воины посмурнели.       Друиды тоже чувствовали себя немного не в своей тарелке. Оба спутника Мышовура, игнорируя третьего друида, напустили на себя безумно деловой вид и принялись раскладывать на уступчике рядом с сумкой Геральта свои алхимические ингредиенты, коряги и бубенцы.       Мышовур по своему обыкновению подбоченился и кивнул, обвёл взглядом грот и разноцветную массу копошившихся в нём людей. Напряжение повисло в воздухе. – Стало быть, мы ждём только твою чародейку? – Да, Йеннифер присоединится вскоре, – медленно произнёс ведьмак, чувствуя, что за этим последует. Мышовур недолюбливал беспардонную чародейку из Венгерберга. И, положа руку на сердце, Геральт мог его понять. – А она не уточняла, когда? Чем это она решила заняться с утра пораньше, когда мы договорились с дружинами кланов Тордарохх и Броквар, а также с лучшими мастерами круга друидов, что отправимся все вместе исследовать развалины Башни? – К сожалению, я понятия не имею.       Как и ожидалось, предводитель друидов начал закипать и не заметил скисшего выражения лица Геральта, когда прозвучал вопрос о чародейке. Геральт мысленно поблагодарил богов за то, что Мышовур становился крайне раздражительным и на время терял свою проницательность вместе с самообладанием, если кто-нибудь тормозил или опаздывал. Друид продолжал гневную тираду: – Пока Нильфгаардский флот не собирается атаковать острова, дружины кланов могут подождать. По крайней мере, на плечах друидов сейчас лежит масса неотложных дел. Я говорю даже не о сборе урожая ценных трав и плодов, который в наших краях длится от силы неделю, но об упорядочивании огромного количества срочной информации, касающейся жизней всех на архипелаге, о приготовлении запаса снадобий, которые ещё не сумеют приготовить наши ученики. Наконец, я говорю о расшифровке пророчеств для рыбаков, охотников и купцов!       Геральт выгнул бровь. – А вы и пророчествами занимаетесь? Читаете по ладоням или по рыболовным сетям? – Разумеется! Геральт, оставь свои остроты при себе. Мы, друиды, ведаем всем, что творится на архипелаге и на континенте. Каждому явлению, плохое оно или хорошее, мы находим объяснение. Каждую хворь описываем и изучаем, чтобы суметь излечить и предотвратить распространение. Мы можем точно сказать, когда звёзды в небе изменят своё положение и какие беды принесут на острова. То, что не предусмотрит даже самый мудрый советник ярла, друиду будет известно заранее благодаря знакам, энергетике и нашей чувствительности к тонким материям. Мы, если угодно, проводники между высшими силами и волей правителей. Мы не так часто практикуем магию, как чародеи, но знаем и умеем отнюдь не меньше. Хиромантия, гипноз, онейромантия и гадания по предметам тоже входят в долгий список наших практик. И хотя для несведущих друиды, которые сидят на цветочных лужайках вдали от всех и царапают строки в пожелтевших ежедневниках, мало отличаются от скальдов, мы проделываем огромную серьёзную работу, и в этой работе мы весьма зависим от изменчивых природных условий. Не каждому дано это понимать и уважать.       Геральт многозначительно помолчал, избегая смотреть на Мышовура. У ведьмака не было ни нужды, ни желания спорить с иерофантом. Он уважал старого друида как истинного мастера и как друга, и уж мог иногда потерпеть его лекции и ворчание. К тому же Геральт обнаружил, что ему совершенно не хотелось в этот раз защищать перед друидом Йеннифер. Он лишь ответил, что Йен непременно скоро появится, и оставил Мышовура беседовать с остальными друидами, понадеявшись на то, что Мышовур не станет спрашивать его о ни о чём большем, кроме их совместной миссии.       После вчерашней аудиенции у Керис Геральт попытался поговорить с чародейкой, но разговор не клеился. Оба в который раз за долгую историю взаимоотношений явно терзались болью, беспомощностью и грузом личных проблем, но не сумели состыковаться, чтобы обсудить как следует всё тревожившее их.       Йеннифер скомканно попрощалась с Геральтом и забаррикадировалась до ночи в библиотеке, занявшись картами. Геральт оставил чародейке записку, что будет ждать её вместе со всеми на рассвете у входа в пещеры под Tor Gvalch`ca, снарядил Плотву и поскакал в закат к дальней пристани Ард Скеллига.       В пути на остров Ундвик Геральт предался невесёлым размышлениям. О Цири, которая сразу после долгожданного воссоединения с семьёй вдруг вновь без вести пропала. О своей сложной подруге Йеннифер и о том, что их отношения дали очередную трещину, и Геральт не знал, как пробиться через стену – и даже не знал, хотел ли он этого. И о том, что он хронически оказывается в ситуациях, когда ему не хватает буквально одной детали и одного шажка, чтобы сложить картинку и переломить ход событий в правильную сторону.       Полумрак пещеры вдруг осветился жёлто-оранжевым всполохом, прямо по центру грота возник портал, и из него вышла Йеннифер. В руке у чародейки было причудливое орудие: оно напоминало магический посох с вращающимся серпом. Внутри серпа поблескивала небольшая стеклянная линза. – Геральт, Мышовур.       Иерофант с укором посмотрел на чародейку, уперев руки в бока, но сдержался от комментариев и лишь слегка ядовито поприветствовал её в ответ. – Где ты...впрочем, неважно, – сказал Геральт, приблизившись к ней. – Раз мы все теперь здесь, можно начинать, как только ты будешь готова. – Я задержалась, Геральт, если тебе так интересно, чтобы поговорить с Её Величеством королевой Керис. Как ты мог заметить, вчера в разговоре она поделилась с нами любопытными доводами, и сегодня была так любезна, что согласилась ещё раз объяснить некоторые детали. Потому что вчера я была немного не в состоянии мыслить ясно и обращать внимание даже на очевидные вещи. Для меня это недопустимый промах, и я не могла заявиться сюда, пока не поняла...что мы не собираемся опять бродить вслепую.       Голос Йеннифер звучал привычно ровно и язвительно, но от Геральта не укрылось, в каком сильном стрессе она пребывала. Её рука мелко дрожала, когда Геральт осторожно сжал свободную от посоха ладонь. Может быть, писала всю ночь. А может, смотрела в одну точку и нервничала. Периодически они оба по ночам не могли ничего, кроме как подолгу рассеянно смотреть в пространство, каждый в своей комнате. – Йен. Как ты себя чувствуешь? – Нормально. Оставим это, ладно? Сейчас важно найти какие угодно следы Цири или Аваллакха в развалинах Башни, – отчеканила Йеннифер. Она подняла свой беспокойный фиолетовый взгляд на ведьмака, и в её глазах на секунду отразилась тёплая лавандовая благодарность. Лишь на секунду. Затем чародейка собралась, вытащила ладонь из рук Геральта и направилась к поджидавшему их отряду.       Спустя некоторое время всё было готово. Друиды передали Геральту несколько порций Экстракта де Врие, Мышовур зачаровал поисковое магическое орудие Йеннифер и свой посох, дружинники вновь забряцали доспехами, и группа выдвинулась из грота в соседнюю систему пещер.