Will I Make It Out Alive

      Первым из вернувшихся к Геральту с трудом чувств было осязание. Левая ладонь ведьмака, оказавшаяся без перчатки, касалась шершавой, но не мокрой и не холодной поверхности. Камень? Дерево? Нет, похоже, просто жёсткая ткань. После осязания нехотя стала возвращаться ориентация в пространстве. Равновесие было, но всё тело ведьмака ощущало, что что-то не так: не то гравитация была непривычной, не то его положение в пространстве отличалось от принимаемого за норму. Словом, было некомфортно.       Он попытался разлепить глаза и повернуть голову, но шея порядком занемела, а глаза обжёг слишком яркий свет неопределённого источника, и под веками тут же начали бегать розовые и бирюзовые мушки. Голова закружилась и тяжеленным грузом упала обратно на что-то, напоминавшее песок. Геральт сдавленно захрипел. – Зар-р-ра-аза.       Ему приходилось испытывать подобные неприятные ощущения огромное количество раз после боя и бессонных пьяных ночей, но впервые было так трудно отходить от простого броска через портал, перед которым его ни отравляли, ни избивали до полусмерти, ни проклинали. Он надеялся, что не проклинали, потому что место, в которое они отправились с Йеннифер, друидами и дружиной Скеллиге, было давно покинутым местом работы эльфов, которые не то чтобы не любили гостей, но зачаровать свои кабинеты с тайнами могли, и в целом атмосфера в Башне была "нехорошей". Геральт мучительно размышлял, не разжимая век, и вспоминал последнее, что случилось с ним перед телепортацией. Вспомнил страшноватый эльфский аппарат, который вдруг взбесился и начал распространять вокруг себя потоки энергии. Может, он и был как-нибудь проклят? А, чёрт. Для начала надо было понять, где он находится, оценить обстановку. А для того хотя бы "включить" остальные органы чувств. Геральт попробовал пошевелить ногами, но и они, и его спина будто бы онемели, и не отозвались на импульс. "Неужели...не мог же я повредить позвоночник? – с ужасом подумал ведьмак. Это бы разрушило всю его надежду быстро выбраться и вернуться к выполнению задания. "Кстати, что там с Йен, Мышовуром и всеми, кто находился в помещении, когда странный аппарат подал признаки активности? Что это вообще было и не причинило ли оно вреда остальным?" Геральт ощутил, как накатила волна беспокойства. Даже для модифицированного ведьмачьего восприятия это беспокойство было сильным и походило на паническую атаку. Ведьмаку показалось, что окружающая среда давит на него всё сильнее, что заставляет неметь грудную клетку и мешает дышать, и вновь окружает плотной вязкой материей, лишает опоры под корпусом и норовит поглотить целиком. Перед зажмуренными глазами летали цветные всполохи, смешанные с видами потолков и стен пещеры в Tor Gvalch`ca. Геральт не слышал, как сильно забилось его сердце. Пальцы на левой руке судорожно дёрнулись и попытались непроизвольно сжать шершавый материал. Как только он это сделал, поверхность под рукой пришла в движение, словно потревоженная ящерица, и молниеносно скользнула прочь, изменив, как показалось Геральту, свои свойства, став иной на ощупь. Он был в замешательстве, и не мог даже перевернуть руку, которая упала ладонью вверх и теперь ни к чему определённому не прикасалась. Да что здесь происходит?!       Перебарывая неприветливую атмосферу, Геральт сделал несколько глубоких вдохов ртом и попытался воззвать к обонянию. Его ждало разочарование. Ноздри практически не дышали, вероятно, от перепадов давления или от того, что забились пылью при падении. Жаль, Геральт не мог распробовать воздух нёбом, как кошки. Он шумно выдохнул себе на грудь, прижав подбородок к шее, и закашлялся. Сухая пыль никуда не делась. Значит, я не был в воде, и портал перенёс меня без изменений. А также это может означать, что я падал, и во время падения несколько раз приложился головой и телом, и сейчас лежу на дне какой-нибудь другой пещеры с той лишь разницей, что это пещера другого мира.       Слух не подсказывал Геральту ничего, от чего он мог бы оттолкнуться, чтобы проанализировать своё положение. Голова гудела, наполнялась отзвуками прошлых приключений и грохотом эльфского орудия перед телепортацией, слишком громкими мыслями, которые из-за страха отвлекали и не давали сконцентрироваться. Ведьмак разозлённо и устало подумал, что ему оставалось только ждать чуда и надеяться, что он не переломал себе все кости. И что в месте, где он валялся, не окажется чудовищ, которые захотят им полакомиться, вроде сколопендроморфов или песчаных червей из умирающего мира Ддиддвета, в который они попали с Аваллак`хом.       Геральт проснулся от странного ощущения, что его несут на руках по направлению вертикально вверх. Ноги и руки обрели чувствительность, и Геральт с радостью и удивлением чувствовал, как его конечности качаются помалу из стороны в сторону, почти в едином ритме, встречая воздух не против хода, а сверху. Это было похоже на полёт и немало озадачивало, а потому Геральт решил открыть глаза и рассмотреть, кто его тащит. Он чуть не вскрикнул, когда увидел.       Существо сначала показалось похожим на туманника: неприятно оскаленная рожа и характерная для чудовища форма головы. Как только оно заметило дёрнувшегося и очнувшегося ведьмака, облик сменился. Лицо как будто стекло по его голове вместе с анатомическими приметами, существо остановилось, сбросило с себя Геральта – ведьмак приземлился в стойку и успел вскинуть руку, чтобы выхватить меч. Но мечей-то за спиной и не оказалось. Ножны предательски пустовали. Он громогласно выругался под разозлённый вопль чудовища, сделал быстрый перекат в случайную сторону, не рассчитал и повалился назад, в уже знакомую вязкую пустоту без опоры под ногами, которая тут же вернулась по непонятной причине. Геральт использовал заминку, чтобы бегло осмотреться. Его взору предстала открытая скалистая местность, напоминающая горное плато, и прямая едва протоптанная дорожка, по которой его несли. В ясном небе было сразу несколько источников света разной яркости. От самых больших валунов и скал на сухую землю веером падали тени. Их было больше, чем пять, и тени танцевали по мере передвижения солнц по небу. Если бы Геральт посмотрел на эти тени дольше, у него бы снова закружилась голова, но его внимание вновь переключилось на непонятное существо. Оно рычало и двигалось сейчас как чудовище, но несло его на руках почти как человек. Ведьмак нашёл в себе храбрость взглянуть в лицо монстру: оно было нечётким, ни разу не сформировалось до конца, однако сочетало в себе сразу несколько знакомых ему черт: грифоний клюв и перья, затем человекоподобная гримаса сирены, мерзкий оскал альгуля, и – внезапно – на голове появились хелицеры, как у паука. Голое двуногое тело оставалось по-звериному сгорбленным, пропорциями и строением похожим на человеческое, но руки у чудовища менялись, покрывались то перьями, то шерстью, то оборачивались призрачным туманным свечением. Существо было жутким и рычало как зверь, переминаясь на двух лапах. Геральт громко зарычал в ответ, не найдясь, что ещё сделать, и приготовился сделать следующий перекат за высокий камень. Тварь восприняла это как вызов, ощерилась мордой накера и сделала выпад. Ведьмак сгруппировался для прыжка и понадеялся, что странная вязкая атмосфера этого места не станет задерживать его движений. Но он не угадал. Вместо переката в сторону он сделал высоченное подобие сальто, чиркнул сапогами по скале позади себя, и съехал вниз по всем законам земной гравитации. Поверхность встретила его тоже вполне земной твёрдостью и острыми камнями, впившимися в корпус и ноги. Геральт успел подставить руки и смягчить столкновение, но левая сторона пострадала: разодранная голая ладонь и предплечье окрасились кровью. И тут произошло что-то странное. Лже-туманник завопил голосом сирены, когда увидел раны. Камни, на которые попала кровь, зашипели и запенились, как будто вступили в химическую реакцию. На глазах изумлённого Геральта камни начали превращаться в другой материал. Обугленное полено, на котором из ничего выросли небольшие грибы с одной стороны, и какие-то маленькие цветы с другой. Загадочное существо взвыло с неопределённой интонацией и дало дёру. Проскакав несколько метров по прямой, оно споткнулось и полетело вертикально вверх, растворившись бесследно, словно призрак.       Ведьмак поморгал и помотал головой. Здорово, безусловно, что к нему вернулась власть над телом, и что переломов нет, но увидеть такое?... – Я вроде не пил ничего накануне, и не употреблял галлюциногенов. Что же это такое творится, мать его?       Он осторожно огляделся, но вблизи явно никого больше не было. Медальон на шее оставался спокойным, даже несмотря на удивительную метаморфозу камня. Геральт уставился на полено. Запах почувствовать он не смог, но на ощупь дерево было настоящим. Грибы, которые получились из капель его крови, оказались съедобными и не галлюциногенными, так что Геральт отделил их от полена и торопливо переложил в карман. Он посмотрел на цветы, которые начали сохнуть и увядать прямо на глазах, поспешно собрал их и затолкал в перчатку, пока лепестки не разлетелись по округе. Интуиция подсказывала ему, что в этом странном месте лучше не оставлять за собой улик, а сосредоточиться на поиске выхода с минимальным риском и без потерь. Кто знает, как на ведьмака подействует этот новый мир. В том, что он находился не в родном мире, Геральт был уверен. Ему хватило одних только физических аномалий, не говоря о встрече со странным жутким созданием.       Ведьмак рассмотрел следы, которые оставило существо: они тянулись единой цепочкой, но были все разные и на разную глубину: один отпечаток мог принадлежать копытному, другой змеиному хвосту, а третий – лапе грифона. Заканчивались следы и вовсе отпечатками двух человеческих ладоней, которыми оно оттолкнулось ввысь. Собственные следы Геральта, к его облегчению, оставались человеческими и неизменными.       Спустя некоторое время пути по местности Геральт наткнулся на пещеру в обособленной скале, утопленной в грунт. Он решил исследовать сначала её, а не двигаться к высокой гряде вдалеке, где наверняка водились другие существа. Ведьмак без меча и сумки с эликсирами мог рискнуть сразиться с одним-двумя чудовищами, которые обитали в пещере этой маленькой скалы, но никак не с целой стаей. Геральт сконцентрировался, просканировал полость ведьмачьим взглядом и магией медальона. Чисто. Он зашёл внутрь. Пол был вытоптан, стены покрыты царапинами и каракулями – несомненно, речью на непонятном, но смутно знакомом языке, будто Геральт уже встречал такие. "Это жилище разумного существа...Так-так", – забубнил он себе под нос, присаживаясь перед выдолбленной в скале полочкой. Полочка средней ширины. Сюда могла поместиться посуда или что-то ещё из утвари. Полочку высекали другим камнем, пожалуй, даже с аккуратностью. Теперь осмотрю пол...никаких осколков и следов предметов, только пыль. И снова царапины. Хм. Мыши? Здесь? Вряд ли... Хозяин жилища сделал себе в углублении скамейку из скалы. Что ж, сила у него была большая: хватило нескольких ударов, чтобы получилась такая рытвина. Скамья неплохая, довольно гладко отшлифована. Я бы сказал, что орудовал он не только камнем, в ход пошло что-то ещё. А вон ещё траншея у противоположной стены. Всё это похоже на планировку людских жилищ на Континенте. Окон в пещере нет, но свет льётся сюда со входа постоянно из-за того, что в небе несколько солнц. Подытожим. Здесь жило или временно укрывалось разумное существо, знакомое с орудиями труда. Скорее всего одиночка, потому что следы и параметры одинаковые. Однако потом ему пришлось покинуть убежище – он всё забрал, ничего не оставил из того, чем пользовался. Любопытно. На стенах остались непереводимые надписи из разных символов, будто он оставил записку следующим после него... А может быть, заговор или заклятие. Но никак не календарь и не чертежи.       Геральт задумчиво почесал подбородок и присел на скамейку. Она подходила примерно под его рост и параметры, что исключало принадлежность этого жилища эльфам, у которых рост был намного выше человеческого. Правда, у Знающего Аваллак`ха был невысокий рост по меркам эльфов. Мог ли он побывать здесь? Покоя не давали царапины, покрывавшие стены, пол и края импровизированной скамьи. Их наносили будто бы неосознанно, но постоянно на одних и тех же местах, как если бы человек сидел и чиркал пером по столу в задумчивости и беспокойстве, или барабанил пальцами по всему, что попадалось под руку. Это были в основном неглубокие, достаточно тонкие и длинные борозды, как у... – Вампир? – догадка сорвалась с губ ведьмака непроизвольно, и картинка тотчас сложилась. Если здесь обитал высший вампир, этим можно было объяснить отсутствие утвари – она вампирам без надобности, только если они не эстеты с человеческими предпочтениями – и технику высечения камнями и когтями полочки и скамьи. На стене наверняка была надпись на языке вампиров. А в траншее вампир наверняка залегал на отдых или регенерацию. Должно быть, местные многоликие обитатели здорово досаждали этому вампиру. Но что он здесь делал? И ещё один важный вопрос: где хоть один намёк на то, чем вампир мог питаться? Как Геральту было известно, живая кровь была жизненно необходима высшим вампирам, как вода и еда людям. А место, где он находился несколько часов, казалось ему весьма...безжизненным и небогатым на пищу. Здесь не поохотишься.       Геральт рассеянно наблюдал за игрой светил и теней на полу пещеры. Из-за борозд тени создавали рисунок, который напоминал траву, колышащуюся на ветру. Геральт усмехнулся. Это было даже трогательно, и напомнило ему самому о давнем приятельстве с высшим вампиром по имени Регис. Имя было немного длиннее, но для Геральта и их маленькой отчаянной дружины Регис был просто Регисом. Просто чёртовым любителем заботливо латать их раны и философствовать, искать тайные смыслы у всего и сообщать о них окружающим. Ему бы понравилась идея начертить на полу каменистой пещеры этого каменистого мира обыкновенную траву. Он бы тоже нашёл это зрелище трогательным и потрясающим, и прокомментировал бы как-нибудь изысканно, в своём духе. Мягкие штрихи, живость движения. Геральту внезапно стало очень тоскливо, когда он вспомнил, как Регис погиб. Вся его дружина погибла в борьбе за Цири, и ничто их не вернёт. Возможно, ещё был шанс вернуть Цири оттуда, куда она попала и не смогла вернуться. Ему хотелось верить, что юная дочь-ведьмачка, пережив немыслимые события, страдания, и несколько раз чудом оставшись в живых, и сейчас продолжала быть живой. Только эта надежда держала Геральта на твёрдых ногах с тех самых пор, как она исчезла, и не давала сойти с ума окончательно. Ведьмак медленно и тяжко вздохнул, безучастно оглядел пещеру и попытался представить, что в ней обитал не вампир, а какое-то другое разумное и сильное существо, но мысли возвращались к событиям прошлых лет, снова и снова являли ему картины гибели друзей, боёв и расставаний с Цири. Погрузившись в раздумья и борьбу с тоской, Геральт не заметил, как собрался в комок на полу, закрыв лицо руками от света, и вновь провалился в сон.       Проснулся он от голода. Было по-прежнему светло и непонятно, сколько прошло времени. Могли пройти и целые сутки. Пять солнц снаружи просто двигались по кругу, сменяясь одно другим. Геральт застонал. Он припас несколько грибов в кармане, но ему сильно хотелось пить, и было непонятно, что есть после грибов. Была одна сумасшедшая мысль, но её Геральт решил оставить на крайний случай. Опасно резать себе руку и капать кровью на всё подряд, когда не знаешь, как именно работает трансформация и где ближайший лекарь.       Он сложил знак Игни несколько раз и нагрел им один плоский камень, который притащил снаружи. Положил на него грибы, которые разрезал единственным оставшимся при нём оружием – кинжалом из сапога – и через несколько минут, когда они задымились, и до его забитых ноздрей дошёл аромат жареного, бережно посыпал сухими цветками, как приправой, и надкусил один. Было неплохо для перекуса посреди пустыни. Геральт быстро разделался с порцией и стал думать, как добыть воду. Ему был известен один способ, и было большим плюсом наличие большого количества камней в округе.       Ведьмак снял доспех, отсоединил переднюю часть и вынес на поверхность. Походил по окрестностям, за несколько часов набрал наиболее плоских камней разных размеров, и принялся складывать из них пирамиду на нагруднике. Вниз пошли самые маленькие камни, которые он присыпал слоем более-менее чистого песка, затем ещё слой мелких камней, а по мере набора высоты Геральт укладывал всё большие и большие булыжники. С одной стороны он слегка наклонил нагрудник, подложив под него камень, и с противоположной стороны выкопал ямку размером аккурат с наплечник, в который должен будет стекать конденсат с камней. Геральт поместил внутрь часть доспеха, накрыл его вторым наплечником, приладил перчатку и пару камней, чтобы скрыть от солнц. Пирамида получилась невысокой, лишь до пояса доставала ведьмаку, но Геральт надеялся, что идея сработает, и дуновения ветра в этом месте хватит. Он ушёл в пещеру медитировать, а когда через несколько часов выбрался на свет проверять своё сооружение, увидел, что в наплечнике собралась пригоршня воды. Он издал радостный возглас и примкнул губами к наплечнику. Вода продолжала потихоньку капать в ямку, и Геральт живо подставил вниз второй наплечник, которым накрывал первый. И мысленно поблагодарил Весемира за науку.       Когда Геральт допил вторую порцию воды, сидя на земле возле своей пирамиды, он вдруг почувствовал странное. Земля вокруг него начала подозрительно темнеть пятнами, как намокает рубашка от крови. Через минуту прямо из-под его ног начали просачиваться капельки, их становилось всё больше, и вскоре пошёл дождь. Вернее сказать, полетел вертикально вверх из земли. Чистая вода, ничуть не хуже той, которую Геральт получил после многих часов утомительного перетаскивания камней по всем окрестностям. – Зара-а-аза...Я мог бы догадаться, что законы в этом мире кто-то пошатал. Пять солнц вместо одного? Пожалуйста! Сто сорок монстров в одном лице – милости просим! Дождь из сухой земли? На здоровье! Что дальше?       Утомлённый ведьмак снял вымокшую одежду и заполз обратно в пещеру, ворча ругательства и посмеиваясь странностям. Внутри он нагрел стену несколькими залпами Игни и развесил штаны на ремне от мечей, прижав концы ремня к стене жёсткими ножнами, прямо напротив входа, чтобы солнечный свет беспрепятственно добирался до этой инсталляции и помогал сушить вещь. Ведьмак затем нагрел себе место в углу, подальше от входа, положил на горячий каменный пол влажную рубашку и прилёг сверху, кряхтя от удовольствия от нахождения в тепле. Применение знака окончательно вымотало Геральта, и он снова уснул беспокойным сном.       В очередной раз пробуждение ведьмака вызвало нечто из ряда вон выходящее. С негромким, но достаточно ощутимым хлопком у входа в пещеру кто-то появился. Геральт поднял голову, напрягся, затаил дыхание и стал пристально вглядываться в тени, которые рисовались на щербатых стенах убежища. Геральт лежал в дальней стороне помещения, откуда было невозможно видеть вход, а потому он лихорадочно планировал отражение атаки в условиях, в которых он был мало того, что без оружия и доспехов, так ещё и без штанов и загнан в угол. Но ничего, не из таких передряг выбирался, решил он, и изготовился к прыжку.       Фигура тем временем спустилась и замерла на входе как вкопанная. Раздался мягкий раскатистый смех, безумно знакомый, защекотавший воспоминания ведьмака. Геральт ни за что бы не подумал, что услышит этот родной голос вновь, но услышал. – Ну и ну, друг мой. Ну и ну!        У входа в пещеру стоял не кто иной, как вампир Регис. И его разбирал хохот. Геральт, позабыв обо всём, вскочил на ноги и бросился к нему, спотыкаясь об одежду, стискивая в объятиях. – Это в самом деле ты, Регис? Ты...живой? Настоящий? – Геральт с трудом разжал руки и отпустил его плечи, которые всё ещё тряслись от смеха. Высший вампир, совершенно живой и здоровый, кивнул и улыбнулся во все зубы очень весело, затем оглядел заспанное лицо растрёпанного ведьмака. Кажется, он даже захотел коснуться его волос и пригладить беспорядок, но удержался в последнюю секунду – хотя Геральт опешил так, что не обратил бы на этот жест внимания. Взгляд затем скользнул к неизменному волчьему медальону на шее ведьмака, и ниже, вампир сконфуженно поморгал, вернувшись к лицу Геральта взглядом и как-то очень неловко, но горячо похлопал того по плечу. По этому прикосновению и по следующим словам Геральт понял, что сомневаться бессмысленно: перед ним действительно был Регис. – Я несказанно рад тому, что подоспел вовремя, и что ты тоже живой, Геральт. Хотя при том, что я увидел, не могу не прикинуть, свёл бы ты себя в могилу сам своим отчаянным робинзонством, или всё-таки тебя бы настигли представители местной недружелюбной фауны. Так, чисто теоретически. – Регис не удержался и подмигнул Геральту, вновь заулыбавшись. Геральт не помнил, чтобы Регис раньше так веселился в его присутствии, но зато вспомнил, что стоял перед ним, одетым в знакомый с давних времён великолепный чёрный камзол, практически в чём мать родила, и – от нереальности их встречи, от истинности его замечания и от неловкости – тоже расхохотался. И поспешно принялся собирать одежду по полу, пока Регис поджидал его, прислонившись спиной к стене у входа. – Как и ты, я проделал длинный путь. Но обо всём этом расскажу по дороге, сейчас время не ждёт. На исходе дня где-то здесь откроется портал, необычный, мы должны успеть найти его и пересечь, чтобы вернуться в наш общий мир. – Регис ещё раз посмотрел на друга с теплом. А Геральт, услышав про портал, сменил ответную улыбку на мучительную гримасу. Но делать было нечего. – Ненавижу порталы, но уж лучше так, чем никак. Я не имею представления, как бы я отсюда выбрался, и с чем бы пришлось столкнуться в этом мире, если бы боги не послали тебя сюда. Мне очень интересно, какими судьбами ты здесь оказался, что с тобой было и как вообще сумел...       Вампир мягким движением поднял ладонь и прервал его. – Геральт, у нас будет время поговорить о былом, не сомневайся. Теперь... Я наконец-то нашёл тебя, так давай выбираться отсюда.