Ярость человечества

Эрвин Смит: битва за Трост, часть 3.

Эрвин сцепил руки на столе и уставился на стопки отчётов перед собой. Страх неизбежного затуманил голову кадету, да и нельзя было отметать в сторону воспоминания о травмирующих событиях из прошлого. Только этого было недостаточно для того, чтобы отвергнуть утверждения, расписанные в документах. Даже самые невежественные дворяне Шины смогли бы извлечь этот вывод из всех бумаг, разложенных перед ним: Существуют разумные гиганты. Да, и наследие Ильзы Лангнер, возможно, уже подталкивал разведчиков к подобным выводам, но гигант, приветствовавший «Леди Имир», отличался от гиганта, который разрушил стену Мария, но остановил себя от прорыва стены Розы. Зачем ему это делать? Неужели эволюция гигантов прошла незаметно для их корпуса? Может появился новый класс гигантов? Или новое поколение аномальных гигантов? Он вздохнул, перечитав снова весь список теорий Ханджи. Возможно, у гигантов есть какой-то неизвестный человечеству мотив? В противном случае, зачем им потребовался перерыв между атаками в пять лет? Они могли бы уничтожить стену Роза сразу после того, как разрушили Марию? Им не нужно есть людей, и они, кажется, не испытывали изнурения. Значит ли это, что существует пятилетний цикл, между периодами которого появлялись бронированный и колоссальный? Существует ли некий «король», способный командовать всеми гигантами? Он отозвал бронированного в тот момент? Или это был просто эксперимент гигантов, во время которого они уничтожили большую часть города. «Леди Имир» звучит величественно, как титул королевы. Но Ильза была человеком, так почему же гигант назвал её так? Может быть, он просто повторил набор слов, который услышал где-то ранее? Имир — довольно необычное имя, у Эрвина возникла стойкая ассоциация с людьми, пришедшими с севера от стен… Это заставило его продумывать достаточно дикие теории. Но ведь в этом мире не было ничего невозможного, особенно, когда речь шла о гигантах. Если они захотят захватить гиганта и провести его через стены для дальнейших исследований… Потребуется много ресурсов, денег и людей. Если же просто наблюдать за ними в их естественной среде обитания… Эрвин внёс несколько пометок в записную книжку Ханджи и метафорически закрепил одну из только что обретённых новых мыслей на доске, нарисованной в его собственной голове, в надежде вернуться к ним в будущем. Он вернул блокнот законному владельцу и перенёс своё пристальное внимание на личные дела кадетов. Конечно, полоса невежества человечества продолжала оставаться главным препятствием для их развития. Среди личных дел кадетов он нашёл нескольких юных парней и девушек, с которыми хотел бы поговорить лично. Возможно, из этих разговоров, он смог бы извлечь полезную разведке информацию. В случае везения, они могли бы оттолкнуться от полученных знаний в нужном направлении. А если бы кто-то из этих кадетов решил присоединиться к легиону, тем было бы лучше обеим сторонам. Большинство кадетов находилось снаружи, во внутреннем дворе, всё ещё готовые к возможной битве, ведь приказа «вольно» никто не давал. Их окружали подготовленные разведчики на случай, если бронированный гигант всё-таки вернётся. Свежие новобранцы, которые изберут свой путь через неделю. Многие из них стали свидетелями смерти своих друзей. Их проглатывали целиком, разрывали на части и прихлопывали, как мух. Из всех кадетов осталось всего пятнадцать боеспособных человек, подростков, которые по-хорошему, должны были находиться как можно дальше от поля боя. Вербовать кадетов до окончания недели их размышлений было не по уставу, однако времена менялись, и сейчас легион разведки нуждался в людях, ещё больше они нуждались в информации. Он уже послал Леви за следующим кадетом, лучшим солдатом 104-го. Микаса Акерман. Командир, кхм, инструктор Шадис описал её, как образцового солдата, мастера во всех учебных дисциплинах с набором навыков, которые следовало довести до идеала. В таком случае она легко могла бы посоперничать с Леви. Эффективно выполняющая команды, способная компенсировать слабости товарищей по команде. В её деле всё было чисто, ни одного изъяна Эрвин найти не смог, только одно краткое упоминание о её дружеском соперничестве с Энни Леонхарт. «Её талант исторически беспрецедентен», — говорилось в документе. Смелое заявление. Согласно её оценкам по контрольному тестированию, инструктор рекомендовал рассмотреть подразделения в таком порядке: военная полиция, гарнизонный полк, легион разведки. Вся её мотивация сводилась к одной фразе: «желание безопасности её оставшейся семьи». Не редкий случай среди подростков, которые записывались в учебные корпуса, многие надеялись получить шанс пробраться вглубь страны. Беженка из Шиганшины, да ещё и сирота… Тук. Тук. Эрвин, Майк и Ханджи подняли глаза, когда в дверном проёме оказался Леви, проходящий внутрь комнаты без лишних слов. За ним стояла Аккерман, девушка высокого роста со строгим выражением лица. Она закрыла за собой дверь и отдала честь, отсалютовав настолько идеально, что Эрвин задумался, была ли Микаса простым кадетом на самом деле? По крайней мере такой стойки среди обычных новобранцев он ещё не замечал. — Добрый день, офицеры, — быстро поздоровалась она. — Докладывает Микаса Акерман. …Действительно образцовый солдат. Эрвин жестом пригласил её занять свободное место в конце стола напротив него, куда она послушно и села. Он легко втянул её в разговор, призывая своих товарищей к непринуждённой беседе. Он пытался понять её, как человека, разглядеть в ней личность. В отчётах её личного дела почти не упоминалось о каких-либо недостатках, которые могли бы втянуть её в конфликт с властью. Однако причина её желания вступить в военную полицию могла таиться в другом. И это уже стоило изучения. Вступление в полицию для опытного солдата — пустая трата таланта. Всё подразделение военной полиции хоть и считалось эксклюзивным, было полностью коррумпированным. —…На экзаменационном листе написано, что ты хочешь поступить в военную полицию. Можешь подробнее остановиться на этом? Твоё решение не изменилось с учётом недавних событий? — спросил он. — Я не обижусь на твой честный ответ. — В идеале прямо сейчас я хотела бы вступить в гарнизонный полк, сэр. — «В идеале»? — Это самое безопасное для моей семьи и для меня место, — объяснила она, прежде чем от недовольства на её лбу выступила небольшая морщинка. — Однако я сомневаюсь, что они согласятся. — Кто эти «они», позволь узнать? Она подняла руку, чтобы коснуться шарфа, вероятно, это была её бессознательная привычка — искать утешение в его присутствии. — Эрен Йегер и Армин Арлерт, сэр. — Согласно твоему отчёту ты принялись искать именно их, как только прозвучал сигнал эвакуации, правильно? Аккерман кивнула. Гиперопека о своей «семье», она явно не лишена этого. Её командир гарнизонной группы заявил, что она «ушла сама» после того, как все жители Троста были эвакуированы. Сошла с приказанного пути, чтобы броситься к застрявшим кадетам и охотно защитить здание от приближающихся гигантов… Хотя этот поступок в какой-то степени и был достойным восхищения, пренебрежение авторитетом командующего ради преследования личных целей всегда каралось. Тем не менее, она дождалась окончания приказа, чтобы разыскать свою семью. Однако это не отменяло возможности её смерти. — Ты была частью авангарда в вашей операции по продвижению к складу снабжения, — Эрвин листнул отчёт о миссии другого кадета, Мины Каролины, и выделил пальцем конкретный абзац. — Впечатляет. — Благодарю вас, сэр, — в её голосе не было высокомерия, когда она склонила голову, приняв комплимент. Когда он подтолкнул её к дальнейшему рассказу об успешной атаке гигантов рядом со зданием склада снабжения, он, к великому сожалению, наткнулся на очередной тупик. Микаса отрицала факт странного поведения гигантов. По-видимому, они предприняли несколько попыток, чтобы привлечь внимание всех гигантов, окружавших штаб. Разочарованный, но не удивлённый, Эрвин перешёл к другим вопросам. — Вы с кадетом Йегером попали под удар от взрыва бронированного гиганта и стали свидетелями того, как он почти пробил стену, — её отчёт был не таким точным, как у Йегера, который фактически утверждал, что бронированный гигант «сбежал со своей позиции, отвернувшись от стены». Она писала прямолинейно, но по сравнению с Йегером из её отчёта можно было подчерпнуть мало информации… Она написала лишь то, что заметила и в чём была уверена. Она упомянула теорию своего товарища, связанную с гигантами и возможной иерархией в их рядах. Ханджи записала в блокноте пометки о сравнении поведения гигантов и волков, вероятно, планируя допросить Сашу Браус. Устные показания Аккерман и её письменный отчёт полностью совпадали. Эрвин не нашёл ни одной несостыковки. Она не располагала более точными наблюдениями, поскольку в тот момент её главной целью было отступление. В её действиях не было вины, но это значительно сокращало возможные поиски истины. Неприятно, но легиону разведки не привыкать хвататься за соломинку. Он наблюдал, как она профессионально, чётко и с предельной ясностью отвечала на его вопросы. Скорее всего, она последует за Йегером и Арлертом в выбранное ими подразделение, а эти двое, были довольно решительно настроены на поступление легион, но всё могло легко измениться, учитывая недавние события… В комнате воцарилось недолгое молчание, когда Эрвин закончил свой допрос и за несколько секунд пытался привести в порядок свои мысли. Тем временем Майк и Леви занимались изучением кадетов, которые, если верить слухам, « «стоили сотню обычных солдат». Ханджи что-то безумно писала в блокноте, Эрвин лишь заметил нарисованный иерархический треугольник с нацарапанными вокруг него словами. Он верил, что учёный вроде неё мог что-то выяснить, особенно, будь у неё больше времени и ресурсов. «Аккерман могла бы стать прекрасным дополнением к отряду Леви», — размышлял про себя Эрвин, — «если она выживет в нескольких экспедициях, и если сам Леви поверит в её способности». Он не должен забегать вперёд. Экспедиции непредсказуемы, и что-то всегда идёт не так. Он видел, как многие талантливые солдаты умирали в неравном бою от ошеломлённости численностью гигантов, ещё хуже ему становилось, когда Эрвин вспоминал о смертях юных разведчиков, которых просто подвело снаряжение. Талант и мастерство сами по себе ничего не стоили. —…На этом всё, — наконец произнёс он. — Спасибо, что уделила нам время. Можешь идти. Аккерман кивнула, встала и снова отдала честь.