Друг моей сестры.

Мы приехали отдохнувшие, свеженькие с кучей идей и готовые творить :з __________________________________________________________________________ Юра знает, что Бекхён уезжает раньше положенного и появится теперь в школе лишь на выпускном и экзаменах. Впрочем, семья Бёна не бедная, и даже будь он последним дураком - особых проблем с поступлением не возникло бы. А уж тем более с дальнейшей работой. Юра вовсе не сует нос не в свое дело, просто так уж получилось, что она знает: отец Бекхёна владелец крупной модельной фирмы, а Бекхён - единственный ребенок в семье. Следовательно, вся фирма, включая в себя моделей и прочие радости жизни, достанется именно Бёну - если только у папашки не окажется какого-нибудь незаконного сынка или доченьки, который/ая решит, что Беку совершенно ни к чему все это огромное состояние. Не то, чтобы Юра сомневается в порядочности Господина Бёна - просто такая ситуация была уже у китайца из параллели, кажется, Ифаня (почему его называли Крисом?). Она поглядывает на Чанёля из-под густой челки и не решается сказать самого важного, отвлекая себя мыслями о Бекхёне, Ифане и незаконных детях их родителей. Она не видит ничего плохого в том, что у нее наконец-таки вновь появился ухажер. Кюхён, вроде, неплохой парень. Старше ее на пару-тройку лет, ну и что? Она не видит в этом ничего плохого, вот только Чанёль - не она. Чанёль не поймет. Именно поэтому Юра и молчит. Ему не обязательно знать все. В конечном счете, может гадалка была права и с парнями у нее не ладится именно из-за надоедливого братишки. Юра молчит и лишь улыбается, вспоминая: через три дня у младшего Пака День Рождения. 16 - уже довольно приличная цифра. Чанёль почему-то не радуется. Он копается в интернете, разыскивая себе работу на лето заранее по совету отца - "потом все приличные места будут заняты!". - Чанёл-я, - тянет она неуверенно, привлекая внимание брата: - почему бы тебе не стать моделью? Я могла бы поговорить с Бекхёном... И она замолкает под тяжелым взглядом Пака. В их доме есть установленное Чанёлем правило: "Ни слова о Бёне". Юра чувствует себя виноватой перед братом, но почему-то решает не останавливаться, как прежде, а хмурится и гнет свою палку, играя на нервах брата, как на прекрасной шестиструнной гитаре: - Чанёл-я, - Юра вновь дожидается, пока Пак поднимет голову и посмотрит на нее через стекла: - почему ты так ненавидишь Бекхёна? - Я не хочу говорить на эту тему, Юра, - Чанёль сдвигает сердито густые брови к переносице и Юра чувствует, как каждая клеточка ее тела ахает от строгого прикосновения взгляда-иголки. - Ты всегда так говоришь! - Она не собирается отступать: - Ты же знаешь, что я потом спрошу у Бека, поэтому расскажи лучше сам! - Вот и спрашивай у своего "Бека", - Чанёль поднимается с места и едва ли сдерживает себя, чтобы не опустить с размаху тяжелый кулак на гладкую поверхность стола. За ужином Чанёль с натянутой, но довольно правдоподобной улыбкой сообщает о том, что устроился на работу. Официантом в небольшом, но очень уютном кафе. Оно находится в пятнадцати минутах ходьбы от их дома. Отец буркает что-то недовольно, а мама улыбается, похлопывая его по плечу и наговаривая, что широкая улыбка - залог хороших чаевых. Чанёль не видит больше Бёна в школе и поэтому чувствует себя счастливым. Он старается забивать улыбками и учебником по химии, непонятно откуда появившиеся в душе дыры. И не то, чтобы ему не хватает Бекхёна, просто некого больше ненавидеть. Это как-то непривычно и поэтому давит изнутри. Чанёль старается не вспоминать о выбеленных волосах Бекхёна и его очаровательной улыбке. И не то, что бы он меньше ненавидит Бекхёна, просто воспоминания уходят все дальше и залезают в дальние полочки его памяти. Просто для Чанёля пропадает важность когда-то невероятно пьянящих слов "любовь" и "первый поцелуй". Чанёль, несмотря на многочисленные и многочасовые уговоры отца-военного, хочет стать врачом. Душа не лежит к казармам и оружию - наверное, это передалось по генам Юре, а не ему. Конечно же, защищать свою страну - дело благородное и важное, но гораздо важнее спасать жизни ежедневно в наше "скучное" мирное время. Мать подбадривает Чанёля и почему-то почти не удивляется, когда младший Пак с уверенностью кивает на "хирург?". Разве не это ли самая важная работа в клинике? Юра подшучивает о пластических хирургах и работе со многими звездами, о заоблачных гонорарах и о том, как она будет хвастаться всем без остановки, что великий Пак Чанёль - ее маленький братишка-балбес. Дни пролетают удивительно быстро. За день до Дня Рождения они отправляются всей семьей в огромный супермаркет и покупают все самое вкусное. Чанёль не хочет закатывать огромную вечеринку, но все же приглашает заранее несколько человек из своего круга, чтобы посидеть немного дома, а после отправиться в кинотеатр. Он уговорил маму вернуться домой в полночь, а не в десять, как та решила сначала. Все хорошо и Чанёль чувствует себя вполне счастливым, когда ближе к десяти вечера по дому Паков раздается телефонный звонок, а после громкий плач матери. Ее отец скончался буквально час назад от сердечного приступа. Она находит утешения в объятиях мужа, а Юра доверчиво жмется к Чанёлю, рыдая пуще матери. Чанёль обнимает ее крепко и сам едва сдерживает слезы. Он любил деда. Добрый старик Пак всегда брал с собой внука на рыбалку и усаживал себе на колени в холодные зимние вечера. Чанёль жмурится, прижимая к себе сестру, и старается не думать о том, что его праздник оказался заранее испорчен. И все же, в полночь ему приходят шесть смс с поздравлением. Чанёль сам так делал и поэтому он едва ли злится, когда телефон под подушкой противно пищит и Юра смотрит на него недовольно. Он явно не виноват, если его сестренка решила лечь намного раньше привычного. Чанёль ждет огромное количество поздравлений в интернете, по большей части от людей, которых в жизни он не видел ни разу. Интернетные друзья есть у каждого и они едва ли не лучше настоящих. Впрочем, Чанёль ждет этого дня уже не с таким трепетом. Он оказывается омрачен, но детская надежда внутри все еще горит. Последней каплей становится то, что Юра устраивает скандал своему новому парню – почему она ни слова не сказала Чанёлю о том, что он у нее появился?? Чертов Кюхен одновременно крутил роман с Юрой и еще одной девушкой из другой школы – Викторией, кажется. Юра рыдает, бьется в истерике и громко зовет Бекхёна, выводя Чанёля из себя окончательно. Он отказывается от мини-вечеринки дома и уверяет мать, что они с ребятами сразу же отправятся в кинотеатр, а потом куда-нибудь еще. Ему подарили деньги – немалую сумму, кстати – и он был вполне готов просадить хотя бы половину в компенсации за собственные умершие нервные клетки. Поминки им устроить, так сказать. Остальная сумма оказалась бы на счету. Чанёль заранее копил деньги на обучение. Счет пополнялся, и им, и отцом. Лухан заваливается с температурой под сорок, звонит Чанёлю и чуть ли не плачет в трубку, сообщая, что прийти не сможет. Минсок отправляет смс с текстом, в котором рассказывает, как разбил дорогущую вазу в магазине и теперь родители пинками загнали его домой и не выпускают совсем никуда. Сехун не может прийти тоже. Он сидит у Лухана и совершенно не может оставить своего «горячо любимого хёна» наедине с этой страшной женщиной (Лухановской мамой, кстати говоря). Чанёль не обижается. Он даже тихо посмеивается, вспоминая, как мать Лухана – действительно очень жестокая! – бегала за О с веником и то и дело лупасила по блондинистой макушке, после того как застала его целующимся с собственным сыном. Возвращаться домой совершенно не хочется и Чанёль плетется в первый же попавшийся клуб. Его впускают без вопросов. Со своим ростом, внешностью студента и в этих крупных черных очках он выглядит на все восемнадцать и никто не думает даже спросить у него паспорт или водительские права – их у Чанёля нет. В клубе душно, шумно, тесно, но гораздо веселее, чем дома в одиночестве. Кино в одиночку смотреть он не стал, и именно поэтому деньги, данные именно на это, отправляются к бармену в обмен на непонятный коктейль. Слабоалкогольный. Но этого вполне хватает шестнадцатилетнему ребенку, чтобы додуматься заказать что-нибудь «покрепче». Чанёль только сейчас чувствует себя одиноким и никому не нужным. - Ты, - его коротко пихают в бок, когда он слабо соображает и улыбается широко во все тридцать два зуба. - А? – Чанёль переводит мутный взгляд на высокого парня в простой футболке и джинсах. - Колесами балуешься? – Парень пододвигается ближе, чтобы не кричать слишком громко сквозь обволакивающий шум заведения. - Чем? – Чанёль совершенно не понимает, что происходит и поэтому продолжает широко улыбаться, крутя головой. - Понятно, - на лице незнакомца появляется какая-то странная улыбка, и он поспешно пихает какую-то непонятную фигню в небольшом пакетике в длинные пальцы Пака: - Попробуй, сразу легче станет! Пак сначала не соглашается, но незнакомец заказывает ему еще пару рюмочек чего-то особенно горючего и все же пихает в рот Чанёлю эту самую фигню из пакетика, опасливо озираясь по сторонам и повторяя как заведенный «под язык». Чанёль никогда в жизни еще не чувствовал себя так хорошо. Цвета становятся в разы ярче, музыка громче, мир вокруг плывет, а в нос бьет какой-то удивительно дурманящий запах. Чанёль чувствует, как счастье растекается по всему телу и покалывает подушечки пальцев, чтобы после вновь вернуться яркой молнией импульсов в мозг. Так продолжается не так уж и долго, но ему вполне хватает этого, что бы почувствовать себя счастливым, а после рухнуть вниз на самое дно.