Друг моей сестры.

На свадьбе Юры все ярко и красочно. Белый регистрационный зал пестрит количеством и цветами самых различных украшений, начиная от обычных лент и заканчивая бриллиантом всего вечера – самой Юрой. Она, просто невероятно счастливая, буквально светится изнутри, и почти тоже самое отражается и в глазах ее жениха. Он, правда, далеко неплохой парень, просто немного сдержанный на людях – наверное, именно поэтому Чанёль и не трогал его все это время. А еще на него подействовала последняя истерика сестры с громким битьем посуды и истеричными криками «Да я из-за тебя всю жизнь одна буду!». А ведь ей уже почти двадцать шесть. Определенно, пора бы позаботиться, ни только о том, чтобы рядом находился сильный человек, который смог бы обеспечить ей достойное будущее, но и дарил бы необходимую любовь. Мало этого, Юра буквально грезила маленькими карапузами и почему-то всегда, когда разговор заходил о них, вставлялся парочку слов об том, что у их семьи невероятно сильные гены и она ничуть не удивится, если малыш окажется похож на Чанёля. В зале Чанёль слишком долго смотрит на Бекхёна – он стоит прямо напротив. Свадьба ведется исключительно в европейском стиле и именно поэтому Бёну ничего не остается, как прятать взгляд и стараться улыбаться всякий раз, когда Юра бросает на него мимолетный взгляд. Чанёль светится, как лампочка. Будто он замуж выходит, а не она, ей-богу! В ресторане новобрачные сидят во главе всего зала лишь вдвоем. Меж многочисленными столиками носятся официанты и официантки, одетые строго по указу заведения. Бекхён сидит через столик от Чанёля и – да, совершенно случайно! – каждые пару минут бросает на него быстрые взгляды. Он жутко злится, хотя бы потому, что за одним столом с Чанёлем Ифань и еще какой-то парень с отдаленно кошачьей внешностью, вытянутыми глазами, изящными движениями и пухлыми губами. Он совсем не похож на корейца и почему-то слишком часто бросает какие-то странные взгляды на Ву. Бекхён злорадствует: какие же они дураки, если совсем этого не замечают. В один из своих «заходов подглядывания», Бён не сразу замечает, как на него пристально смотрят два внимательных глаза. Долго, прожигающе. Так, как может смотреть только один человек. Лишь через пару мучительно долгих мгновений осознания, он медленно переводит взгляд на Чанёля и опускает его тут же на пухлые губы, шепчущие вполне понятное даже так «Выйдем? Поговорить.», а после следит за коротким кивком головы Пака на мужской туалет – единственное место, пожалуй, где будет слышно хоть что-то. Бекхён ждет недолго, а после сообщает сидящим с ним за одним столом бывшим одноклассникам, что ему приспичило – причем явно не в самой культурной форме – и поспешно отправляется в уборную, воровато оглядываясь. Он прикрывает за собой дверь и смотрит на стоящего к нему спиной Пака. Широкие плечи Чанёля обтянуты прекрасным черным костюмом под заказ и белый накрахмаленный воротник едва виднеется из-под него. - Что ты хочешь? – Бён старается делать свой голос, если не грубым, то безразличным. Однако, у него это не особо получается – он предательски дрожит, и Бекхён даже через отражение в зеркале над раковинами не может посмотреть Чанёлю прямо в глаза. Вина душит и давит, как никогда прежде. - Просто поговорить, - Чанёль поворачивается к нему спиной, хватаясь за умывальник и опираясь на него же. На лице его играет яркая улыбка. - Если ты хочешь услышать это, - Бекхёну до ужаса хочется улыбнуться в ответ, но он держит себя в руках: - то я, правда, виноват. Я не хотел тогда оставлять тебя вот так – это было просто обязательно. Я не мог не уехать и не мог вернуться раньше, даже если и хотел. А не звонил и не писал я лишь потому… - Потому, что не хотел делать нам обоим лишь больнее, - заканчивает за него Чанёль и кивает, опускаясь взгляд и не улыбаясь больше: - я все отлично понимаю. Мне же было шестнадцать, а не шесть. Если это, правда, было так важно для тебя – я не имею никакого права обижаться. Бекхён чувствует себя гадко. Хотя бы от осознания того, что Пак совсем-совсем не злится. Он ждет, пока тот наорет на него, врежет хорошенько – а лучше и не раз – и все это забудется так, будто бы он отомстил. А теперь, когда вместо тумаков Чанёль раздает ему улыбки и говорит, что все в полном порядке – это слишком странно. Пару тяжелых минут в давящей тишине проходят слишком долго. - Тот парень за одним столом с вами, - Бён не знает, зачем это делает, но он обязательно должен предупредить Чанёля. - Тао, - Пак кивает, не выражая особых эмоций. - Он слишком странно смотрит на Ифаня, - Бекхён сначала говорит, а потом думает – и это основная ошибка, не только его, но и доброй половины человечества. - Я знаю, - Чанёль пожимает плечами и вздыхает шумно, кусая губу: - на самом деле я же не слепой и все прекрасно вижу: он тоже нравится Ифаню. Но Ифань просто привык уже ко мне и сам не признает этого, но я же вижу! Поэтому просто медленно отойду в сторону и не буду мешать. Бекхён выдыхает шумно и подходит к нему, вставая точно также на расстоянии буквально в двадцать сантиметров: - Ты его любишь, да? - Я благодарен ему за все эти семь лет и, наверное, тоже слишком сильно привязался – столько времени рядом был, - Чанёль запинается, смотрит на собственные туфли и выдыхает, переводя взгляд на Бекхёна: - это довольно сложно объяснить, знаешь ли. Я же не дождался. - Ничего, - Бён пожимает плечами, и все же позволяет уголкам губ медленно подняться выше: - знаешь, я ведь и сам одно время встречался с девушкой. Да, и, ты не обязан был ждать меня столько времени. Все это совершенно нормально. Просто я психанул, а потом уже подумал, как все это на самом деле, и… - В общем, мир? – Чанёль вновь улыбается и протягивает ему руку, чтобы подождать, пока аккуратная и все такая же маленькая ладошка с умопомрачительно красивыми пальцами ляжет в его широкую руку, а после сжать ее крепко в своей. Чанёль чувствует, как все внутри переворачивается – не в первый раз в жизни. Он не надеется на то, что Бекхён вообще останется в Корее, а не уедет обратно в Великобританию, но все же смотрит в его глаза, обрамленные пышными ресницами, и улыбается шире. Кажется, закопанные куда-то глубоко-глубоко чувства вдруг решают, что им совершенно незачем больше сидеть где-то в сырости и темноте, когда можно наконец пробиться через плодородную почву и цвести ярко-алым. *** Признаться честно, я была бесконечно удивлена такому вниманию к моей персоне. Довольно неожиданно отписались (как с хорошими, так и с плохими отзывами) люди, о существовании которых я и не подозревала до того самого дня. И так, делая выводы из всего написанного в комментариях предыдущей части, хочу сказать, что я не намерена подстраиваться под кого-либо и собираюсь закончить свой фанфик именно так, как и предполагалось изначально - пусть даже и звучит это довольно эгоистично. Отдельное спасибо хочется сказать тем, кто оставил отзывы в поддержку, а также написал в ЛС. Если бы не вы - я бы ни за что не оправилась от подобного и совершила бы невероятную ошибку в виде удаления всего аккаунта. Если все эти оскорбления и прочее были ценой, какую мне пришлось заплатить за то, чтобы знать наверняка о тех людях, которым действительно нравится то, как я пишу - чтож, все это было не зря. Еще раз огромное спасибо всем тем, что оставил отзывы - будь они плохие или хорошие - именно они помогли мне сделать для себя определенные выводы.