***
Вместо широкого моста с навесом из цветов и белой ткани, мы поднимаемся вверх к истоку реки, укрытому густым туманом, плывущим с живописных гор. Специальная платформа в форме круга медленно прокручивается вокруг своей оси, а летающие рядом дроны фиксируют весь процесс и напрямую транслируют в Корусант. — Почему нельзя было просто постоять внизу? — недовольно бурчу и крепко хватаюсь за локоть политика. — Разве вам не нравятся местные красоты? — переспрашивает Палпатин, ожидая окончания молитвы первосвященника. — Тем более, что здесь гораздо тише и расширяется кругозор. Только вглядитесь в эти творения природы. — глубоко вдыхает более разряженный, влажный воздух. — Вам легко говорить, потому что не боитесь высоты. — выпаливаю и сильнее прижимаюсь к его руке, когда платформа притормаживает от легкого ветра.— А мне даже рот раскрывать тяжело. — Тем лучше. — невозмутимо спокойным тоном отвечает ситх. Его черный сарказм приводит меня в бешенство. Жаль, что парашюта нет. Уверена, что смогла бы пересилить страх и слинять от этого мерзавца в поспешном полете. — Ох, знаете... — впиваюсь пальцами в отпаренный манжет его рубашки. — Ради вас, я постараюсь пересилить себя... На мужчине традиционный набуанский костюм серого цвета. С высокими брюками и удлиненным жакетом. На шее аккуратно завязан платок с пристегнутой рубиновой брошью. Оказывается, у каждого благородного рода Набу свой цвет, помимо герба со стандартной печатью. Наберрие придерживаются синего, но Палпатин стоят выше в родословной иерархии. Их цвет серый. — Кхм, вы позволите мне приступить? — обращается первосвященник, прочистив горло. Его глаза заинтересованно перебегают от Канцлера ко мне, чем вызывают стойкое стеснение. — Возьмитесь за руки и отбросьте все свои тревоги... Мягкий голос звучит в тишине, овеваемый свежестью с гор и прохладным ветерком. Шив удерживает мои ладони, принимая на себя их тяжесть, воплощая в себе так называемую, главную опору нашего союза. Сами клятвы предстают без вступительной, напыщенной речи. В них нет заурядных вопросов, по типу: готовы ли вы? Только серьезное перечисление жизненного пути. Под руку со своей парой. Таково таинство венчания. Каждое слово проходит через тебя и остается незримым символом внутри. Навсегда. — Обещаю. — произносим единожды в конце вместе. Я закрываю глаза на несколько секунд и чувствую, как стремительно лечу в пропасть. Набуанская знать обходится без обручальных колец, однако мужчины преподносят своим женам фамильное украшение или родовой перстень. Безымянный палец моей левой руки стягивает холодом и непривычной тяжестью. Внимательно рассматриваю перстень с пластиной из бело-серого камня с темно-фиолетовыми всполохами, похожими на смертоносные молнии. — Скрепите ваш союз поцелуем. — говорит первосвященник, тактично отворачиваясь от нас. Ощущаю дрожь своих губ, глаза режет от обилия солнечного света, когда тонкое полотно поднимается вверх. Мой, теперь уже муж, убирает защитный заслон фаты. Смотрит в заплаканные глаза с явным триумфом и обидным равнодушием. Для него все это лишь игра. Слез слишком много. Будто во мне накопилось целое соленое море. Мужчина притягивает к себе, осторожно надавливая на предплечья. Наклоняется и целует. Поцелуй выходит простым с должной скромностью. Его нельзя назвать отвратительным или мерзким, однако он лишен всякого намека на страсть. «Хотя откуда ей взяться?» — Прошу вас разделить первую чашу в заключенном браке. — первосвященник передает ситху старый кубок, выполненный из красной древесины. Внутри него налит странный напиток, отдающий в воздухе терпким травяным ароматом. — До конца. — говорит с подозрительной улыбкой Шив. Он делает пару глотков, после чего передает мне. Морщусь от горечи и неприятного послевкусия. Словно бабушкину микстуру пробую. — Гадость. — говорю шепотом, слизываю последнюю каплю с нижней губы. Чего я не ожидала, так это второго поцелуя. Уже более существенного и давящего. Мужские руки обнимают за талию, а поток ситхского холода забирается под платье. Невидимые ледяные змеи плавно опоясывают замершее в удивлении тело. Мысли окунаются в непонятную плотную дымку, а виски простреливает легкой секундной болью. «Ты моя, Елена.» — слышу в голове тягучий голос Сидиуса.***
Мы возвращаемся в Королевский дворец, где собралась почти вся знать Набу. Празднества продолжаются, но теперь, народ на главной площади ожидает начала масштабных салютных залпов в честь бракосочетания Верховного Канцлера и бывшей королевы Амидалы. Множество белых палаток, установленных на главной площади с сувенирами и различными угощениями, напоминают большие раскрытые зонтики, за которыми можно укрыться от непогоды. Я стою подле супруга на небольшом постаменте, с вынужденной улыбкой принимаю поздравления и подарки от людей, которых вообще не знаю. До сих пор не могу совладать со странным напряжением в теле, которое возникло после вторжения в мое сознание. «Ты моя... » — голос ситха застывает в моей голове и скребет изнутри, вызывая сонм мурашек по коже. Да еще с моим настоящим именем. Что-то явно не так, либо это я странно реагирую, приукрашивая холодную угрозу властным подавлением с сексуальным подтекстом. Ведь сегодня состоится первая брачная ночь. Никак не могу избавиться от клубка мыслей на этот счет. Они выталкивают все остальное, обостряют волнение и лишают меня былой отстраненности. С ужасом понимаю, что действие катарсиса заканчивается. Как все пройдет? Что он со мной сделает и останусь ли я вообще жива? Смотрю на музыкантов, занявших подготовленные места в огромном гостевом зале с выходом на королевский сад. Они играют на неком подобии длинных флейт, а другие старательно выбивают мягкий ритм на больших уличных барабанах. Приятная мелодия ласкает слух, но вместе с тем кажется ощутимо замедленной и сонной, пока лишние звоны фужеров с шампанским мешают сосредоточиться. — Как долго мы еще будем здесь находиться? — интересуется генерал Кеноби у магистра Винду. Ему всегда было сложно терпеть до тошноты скучные, лицемерные рауты знати. — Мы приглашенная сторона. Думаю следует дождаться фейерверков и со спокойной совестью вернуться на Корусант. — отвечает темнокожий мужчина, пристально рассматривая пеструю толпу гостей. — Однако, чем дольше мы здесь находимся, тем больше я встревожен, — его взгляд останавливается на Скайуокере, который стоит в окружении политиков и о чем-то беседует с Канцлером. Молодой человек уже успел сопроводить мать домой, а потом вернулся через парадный вход. — Тень Дуку чувствую я. — добавляет Йода, сжав рукоять своей трости. — Совсем рядом она. — Полагаете, нам стоит ждать покушения? — интересуется Оби-Ван, погладив пальцами аккуратную бороду. По возвращению с миссии, он первым делом посетил цирюльника с намерением укоротить отросшие пряди волос и подбрить лишние волоски. Почему-то слова того забрака сильно задели джедая, который сразу же нашел короткую стрижку более удобной в повседневной жизни. — Королевская стража окружила дворец, а летающие дроны ведут постоянное наблюдение сверху. — Винду прислушивается к волнению в Силе. — Я сомневаюсь, что граф решится на подобный шаг. — Пойду предупрежу Энакина. — Кеноби проходит через толпу молодых дворян, которые рассматривают что-то на датападе и громко восклицают. Он видит бывшего ученика, однако взгляд уходит в совсем другую сторону, откуда доносится звонкий женский смех. Джедай тормозит, заметив брюнетку в бирюзовом платье приталенного кроя. Его глаза скользят какое-то время, изучая мягко очерченные тканью наряда изгибы. Мужчина сомневается пару секунд, а потом решает воспользоваться случаем. Ведь он так и не принес извинения за свой неподобающий поступок. Да, она испугалась тогда очень сильно. Потеряла контроль и подтолкнула его к поцелую в аффекте, воспоминания о котором преследуют в каждой медитации. Просыпаться по утрам стало сложнее, зато жаркие битвы всегда выручали. До этой встречи... Мужчина хмурится, заметив опустевший бокал с вином в руке помощницы Амидалы. Но еще больше ему не нравится внимание тучного аристократа в нелепой длинной тунике. — Душечка моя... — вещает барон, жадно рассматривая собеседницу и предлагая ей новый бокал с напитком. — Вы затмили собой многих знатных дам.— подходит ближе и сально улыбается. — Такой цветок достоин лучшего. Я бы украсил вас шелком и драгоценностями, а еще избавил от незавидной участи услужения капризной леди. — Нижайше благодарю... — Дорме силится вырвать руку из плотного захвата вспотевших сосисок вместо пальцев. Этот грузный незнакомец не отстает от нее, да еще продолжает намекать на похабные ухаживания.— Но мне нужно идти. — наконец выдергивает ладонь, после мокрого, неприятного поцелуя. — Вы разбиваете мне сердце. — настаивает аристократ, намереваясь пригласить девушку покататься на своем лэндспидере и еще немного подпоить. — Леди Дорме. — знакомый голос заставляет вздрогнуть помощницу. Она медленно оборачивается и видит перед собой мастера-джедая. Его боевая амуниция надета поверх светлой туники, а лицо кажется более открытым за счет укороченной стрижки. — Прошу прощения, что помешал вашему разговору, но я бы хотел обсудить с вами личное распоряжение леди Палпатин. — специально выделяет последние слова, дабы утихомирить неумелого ловца на хорошеньких женщин. Барон кривится в лице, его щеки покрываются пятнами а взгляд наполняется злобой. — Личное распоряжение? — задумчиво переспрашивает брюнетка, выдыхая от облегчения, когда упрямый приставала спешно уходит. Она намеревается испить вино из бокала, но теплая рука рыцаря накрывает запястье. — Вам достаточно. — миролюбиво говорит генерал, чем изрядно злит. — Прошу прощения, мастер Кеноби... — она игнорирует прикосновение и делает несколько глотков, ощущая приятное легкость в голове. — Но я сама решу, когда мне хватит. Девушка не сразу узнала его. Внешние перемены подчеркнули голубизну глаз, выделили приятные черты лица, а вместе с доспехами усилили мужественность. Его аккуратная, укороченная борода с тонко подбритыми висками кажется больше украшением и дополняет новый образ воина, омолаживая на пару лет. Она опять прикладывается к алкоголю, потому что нервничает и волнуется. Ведь ей до сих пор неловко за свою истерику и последующий за ней поцелуй. Джедая нельзя рассматривать, как мужчину, особенно после того, что случилось с младшей сестрой. — И все же, я рекомендую вам остановится. — мягко забирает у нее бокал и осматривается по сторонам. — Нам есть, что обсудить, но лучше сделать это в более подходящей обстановке. — подбирает слова, лишний раз подчеркивая свою учтивость. — Хотите прогуляться по королевскому саду? — тихо на выдохе интересуется девушка. — Прекрасное решение. — Кеноби указывает рукой направление и пропускает вперед собеседницу. Они спускаются с широкой лестницы, постепенно уходя за фонтаны с гостевыми скамейками, дабы не мешать другим гостям наслаждаться уединением. В этом лабиринте цветов и деревьев гораздо темнее, а приглушенные фонари плавно меняют цвета, создавая мистически-романтичную обстановку. — Только учтите, мы можем потревожить какую-нибудь любвеобильную парочку. — Дорме останавливается возле небольшого искусственного пруда с имитацией журчащего ручейка. Распустившиеся красные лилии на глади воды испускают сладкий пряный аромат. — Я хотел принести вам свои извинения. — Оби-Ван убирает руки за спину и старается держать допустимую приличиями дистанцию.— Мне следовало сделать это раньше, — вот сейчас, он начинает испытывать неловкость, потому что они слишком далеко и наедине. — Не стоит, мастер Кеноби. Я сама виновата. Поддалась страху, еще и о сказках вспомнила, которыми меня в детстве пугали. — коротко хмыкает и жует нижнюю губу. Даже темнота наступившего вечера не скрывает ее румянца на щеках. — Вы хорошо меня тогда приложили о панель. — нервно усмехается и поглаживает пальцами правый локоть. — Синяк две недели не сходил. Джедай плотно сжимает челюсти, вспомнив момент применения Силы. Против беззащитной, напуганной женщины, которая прижималась к нему, умоляла и обнимала. «Нет мне прощения.» — Простите. — подходит ближе и намеренно прикасается к месту ушиба на локте собеседницы.— Мне не стоило спускаться на нижний уровень и подвергать вас такому стрессу. Я бы никогда не причинил вреда... — их взгляды встречаются и мужчина замечает по эмоциональному фону в Силе, что девушка не так воспринимает его слова. — Нет, то есть, при других обстоятельствах, подобного бы не произошло... — О каких обстоятельствах вы говорите? Ик!— Дорме смущенно прикрывает губы ладошкой, чтобы заглушить неожиданную икоту. — Это был простой поцелуй. — не замечает своих ответных прикосновений пальцами. — Не волнуйтесь. Ик! Я никому не скажу, что вы евнух. — Что?! — Кеноби так сильно поражается услышанному, что несколько секунд держит рот открытым. Даже частое моргание глазами не помогает, хотя нужно отойти на более безопасное расстояние. В голову стреляет пугающая идея, как можно скорее опровергнуть такие утверждения. Прямо сейчас, прижать ее соблазнительное тело к ближайшему стволу дерева, задрать юбку длинного платья и продемонстрировать твердое доказательство полной работоспособности той самой части тела. Он всегда был противником разгульного образа жизни, а усиленное требование физиологических потребностей подавлял длительными медитациями. И тем не менее, святым себя никогда не считал. — Но вас же вроде так, ик! Задела эта тема. — у нее начинает кружиться голова от сладкого запаха лилий, от мерного журчания воды и от нависшего сильного мужчины рядом. — Вот я и подумала, что вы... — сглатывает комок в горле и пятится в сторону, потому что джедай медленно наступает вперед. Его глаза опасно блестят и кажется, что сейчас он набросится на нее, как зверь на добычу. — Вы делаете ошибочные выводы. — говорит Оби-Ван, загоняя девушку в ловушку. Она прижимается спиной к тому самому дереву, строго следуя распорядку горячей фантазии джедая. — Хотите предложить свои услуги? — осторожно спрашивает захмелевшая брюнетка и невольно опускает взгляд вниз к причинному месту их разговора. Кеноби опирается ладонью о твердую кору возле головы девушки. Бегает по ее лицу потемневшими глазами и вдыхает знакомый для себя аромат. За всей этой глупостью и нелепым разговором, даже под действием алкоголя, в ее вопросе ощущается подстрекательство. Ему опять сложно побороть это, хотя казалось бы, прошло три недели, да и поцелуй действительно ничего не значит. Однако мужчина твердо понимает для себя главное и особо опасное. Его влечет к этой женщине. И если он сейчас потянется к ней, прикоснется губами, заключит в объятия, она будет отвечать. Сила прекрасно передает ее возбуждение, жар крови, громкий стук сердца, тяжесть томления в животе. Взгляд Оби-Вана прицеливается на распахнутые губы, но задрожавшая воля напоминает о первостепенном долге рыцаря и его клятвах. — Вам следует вернуться в свои апартаменты и подготовиться ко сну. — тихо хрипит в ответ, прикрывая глаза. «Отойди. Отойди от нее!» — приказывает себе джедай, но ладонь будто срастается с деревом. — А если я откажусь? — Я лично сопровожу вас и уложу в кровать, — ему доставляет удовольствие лицезреть удивление на милом личике. Большие распахнутые глаза, но больше всего губы. Объемные, блестящие, с привкусом вина... Звук комлинка погружает обоих в дежавю. Мужчина наконец отходит назад и отвечает на вызов, не забыв прочистить горло. — Энакин, где ты? — спрашивает Кеноби, ощущая духоту и неудобство. — Я улетаю. — говорит на другом конце стальной голос. — Подожди! Как улетаешь?! — генерал опять оставляет девушку и уходит, но успевает обернуться. Та по-прежнему стоит на своем месте, будто ждет, что он сейчас вернется и они продолжат. — Дождись меня!***
Мне сложно подавлять десятый по счету зевок, хотя спать совсем не хочется. Внутри будто гудит от нетерпения с нарастающей амплитудой, а кончики пальцев странно горят. Хочется убежать с криком, бросить фату в лицо этим выряженным ублюдкам, с удовольствием отправить в пешее эротическое и блеснуть напоследок средним пальцем. Уже начинает трясти от мнимого спокойствия и благодарных улыбок, хотя утром все было степенно, со страдальческими вариациями. Не может человек так просто перейти от меланхоличной фазы на агрессивно-возбужденную. Робот-официант предлагает мне фужер с шампанским, который я решаю принять. Слежу за пузырьками в ароматном напитке. «Вполне возможно, что наркотик.» — подсказывает внутренний голос. Это вполне объясняет мое состояние, а еще постоянное покалывание в зоне затылка. Кто-то неустанно следит и прячется в шумной толпе. Поднимаю голову, нахожу глазами мужа. Он продолжает общаться с чиновниками, но теперь к ним присоединилась Джамиллия. Держится уверенно и непринужденно, мало пьет, ничего не ест и изредка засматривается на черное небо, усеянное яркими звездами. Прекрасно распознаю его ауру, она в надежной узде, но совсем не кажется холодной. Или же у меня поднимается температура... Сталкиваюсь взглядом со Скайуокером. Молодой рыцарь сразу же опускает голову, словно не хочет быть замеченным. Убирает комлинк в карман туники и направляется в сторону королевского сада. Решаю последовать за ним и попросить прощения. Я слишком грубо ответила в ту ночь. Пусть мы немного прояснили ситуацию с нашими отношениями, которых кстати вообще толком не было, если не считать спонтанного секса, после кошмара. — Энакин. — тихо зову его, спускаюсь с лестницы. Хорошо, что рядом нет никого из гостей, хотя скамейки в саду наверняка давно заняты. Подхожу к высокой, каменной вазе с распустившимися полосатыми цветами, похожими на гибискусы. Выбранное местечко находится в тени и свет фонарей почти не добирается сюда. — Как ты? — мягко интересуюсь, радуясь про себя, что он соизволил остановиться. Правда стоит ко мне спиной. — Слышала о получении ранга рыцаря-джедая. Поздравляю.— натянуто улыбаюсь от смешанных эмоций. — Взаимно, леди Палпатин. — так сухо произносит, что уши сворачиваются улиткой от боли. Его обращение воспринимается плевком и оскорблением. В воздухе стоит осязаемая немногословность, однако сама Сила напоминает бредовую истеричку, мечущуюся в разные стороны. — Я была несправедлива в ту ночь и наговорила тебе ужасные вещи. — хочу подойти ближе, но он резко дергает плечом, будто собирается схватиться за рукоять меча и ринуться в бой. Ему нужна дистанция. — В том, что сейчас происходит нет твоей вины. — А что сейчас происходит? — все с той же сухостью интересуется татуинец. Плавно оборачивается, смотрит на меня исподлобья, между бровей отчетливо видна складка. Суровое молодое лицо искажается первыми морщинами. — Вы не выглядите столь удрученной, как в ту ночь, да и на первых новостных страницах голонета красиво позируете. — криво улыбается, удерживая вокруг себя растущую ауру ярости. — Я уже говорила тебе, что это договорной брак и мне положено отыгрывать роль. — кратко изъясняюсь, не повышая голос. Объяснять ему политические тонкости своей игры не стоит. Вряд ли поймет. — Ах роль, ну конечно. — скрещивает руки впереди себя, демонстрирует враждебность. — Несчастная, заблудшая душа, по неволе попавшая в этот жестокий мир. — делает манерный жест ладонью. — В то время, как другая канула в неизвестность. Без возможности вернуться обратно. — выпаливает с издевкой и гневом. Сжимает руку в кулак, дабы усмирить свое возмущение в Силе. — Ты в праве обвинять меня, но я прошу тебя поверить. — мой голос дрожит, однако в глазах сухо, как в пустыне. — Вместо того, чтобы нормально попросить о помощи, ты устраиваешь непонятные махинации, привлекая Канцлера. — сам сокращает дистанцию с угрожающим порывом. — Ведь это венчание можно было перенести из-за войны и спокойно искать способ вернуться домой. — выгибает одну бровь, рассуждая вслух. — Но ты явно преследуешь иные цели. — совсем тихо добавляет, блеснув янтарем в потемневших глазах.— А этот ряженый сброд понятия не имеет, что творится на поле боя.— морщится от отвращения. «Если бы ты знал о низких махинациях Палпатина, которого считаешь наставником.» — Мне связали руки и вынудили, используя грязь.— нет смысла прямо сейчас кричать, кто главный гавнюк во всей галактике и кого надо насадить на джедайский меч. Все равно мне не поверят, хоть бейся головой о стену с воплями. — Давай договоримся.— усмехается молодой человек, поражая своим цинизмом.— Я буду молчать ровно до тех пор, пока ты не выкинешь какую-нибудь пакость. Особенно в отношении Канцлера Палпатина. — приближается еще на один шаг. — Не пытайся обмануть меня и применить излюбленные многоходовки.— успевает произнести низким голосом и резко отходит назад, почувствовав приближение посторонних. Я опускаю голову, задерживаю дыхание, чтобы унять агонию внутри. Нужно уйти отсюда, остаться наедине, разрыдаться от обиды и несправедливости, а потом начать проклинать себя за тупость и его за твердолобость. Или напиться вином до отключки, чтобы не помнить моментов брачной ночи. Поднимаюсь по ступеням, придерживаю подол свадебного платья. Мне становится совсем жарко, хотя с приходом ночи становится холоднее. Меня не отпускает зуд в затылке вместе со странным давлением. Поворачиваю голову к легкому дуновению ветерка и натыкаюсь взглядом на женщину, которую меньше всего ожидала здесь увидеть. Леди Слай Мур стоит у верхней ступени в гордом одиночестве. Ее ореол загадочности усиливает схожесть с настоящим призраком. Безволосая голова, белесая кожа и довольно жуткие глаза. Смотрит на меня в ответ, удерживая фужер с не выпитым шампанским. Должно быть, она видела меня в обществе с упрямым джедаем, но вряд ли могла услышать. Слишком далеко и мы говорили вполголоса. Не знаю зачем, но я меняю свое направление и иду прямо к ней. Очень много слухов расходятся по Республике, относительно ее отношений с Шивом. Самая таинственная женщина и спутница Канцлера. Немногословная, безэмоциональная умбаранка. Возможно именно ее мне показало видение, правда есть сомнения. Ощущение в Силе иное. Нет ненависти и страха, есть только покой с безмятежностью. Будто время вокруг нее останавливается. — Леди Мур. — ровняюсь с ней и удивляюсь выточенной статности с весомым ростом. Длинная шея худощавой гостьи заметно обработана большим количеством пудры. — Я не видела вас в гостевом зале. — мне волнительно, потому что боюсь показаться навязчивой. Падме ни разу с ней не общалась. С ней вообще мало, кто общается и это странно. — Мне комфортно находиться в тени, леди Палпатин. — отвечает ровным голосом и кивает головой в приветствии. — Понимаю вас. — провожаю взглядом Энакина с подошедшим мастером Кеноби. — Там слишком шумно. — терзаюсь от непонятных ощущений. Будто меня поместили в вакуум, где нет звуков и тепла. — Дело в свете. Шум можно изолировать, а свет нет. Осторожно присматриваюсь к собеседнице. Она вроде живой человек, по почему от каждого ее слова отдает каким-то погребением? — Вам это доставляет дискомфорт? — замечаю отсутствие бровей и ресниц на лице призрачной женщины. Выбеленные зрачки ее глаз поражают. Настолько ярко выраженная, непохожая ни на что инопланетная красота. — Умбаранцы рождаются с разной чувствительностью к свету. Я особо чувствительна. — голос Слай теряется в пустоте. — Но разве нет вспомогательных средств, которые могут помочь? — ввязываюсь в абсолютно инертный разговор и отпускаю боль, после общения со Скайуокером. — Они бесполезны. Самый пик придется во время салюта, — ее сияющая, как жемчужина, лысая голова приподнимается. Взгляд устремляется к небу, а меня прошибает от ревнивого сходства с новоиспеченным муженьком. «Они точно как-то связаны...» — Но зачем вам эта боль? — интересуюсь и не понимаю. — Она всего лишь проводник. — проносит холодным эхо в пространстве, от которого у меня душа в пятки уходит. Мне знакома эта фраза. От очень опасного, могущественного человека. Его отношения с этой женщиной несут совсем иной характер, нежели просто физические или эмоциональные. Отношения, подкрепленные и основанные на Силе... «Она форсьюзер.»— заключаю для себя и не могу отвести своих глаз от лика загадочной гостьи. Та смотрит на меня в ответ. Уже более живо, но все равно особенно. — Жаль, что мы не познакомились раньше. Вы красивы. — лопаю очерствевший вакуум в пространстве. Моя суть упрямо борется с мнимым покоем, выбирая буйство жизни. Отчетливо представляю, как рву неизвестную, тяжелую материю, укутавшую все тело и разум. Это противостояние через Великую, отражается на ее андрогинном лице слабой тенью интереса. — У меня для вас подарок. — убирает широкий рукав своего странного наряда, держит на ладони весьма интересную композицию полупрозрачных камней, напоминающих многоугольные, остроконечные цветы. — Это кристаллы из Долины Теней, прорастающие на моей родной планете. — осторожно предает мне. — Если зарядить их энергией света, то можно наблюдать рождение звезд внутри. — Довольно тяжелые. — верчу в руках, обвожу подушечками пальцев особо острые грани. Замечаю внутри появление слабого фиолетового свечения. Оно смешивается с глубоким синим, создавая яркую смесь насыщенных космических цветов. — Будьте осторожны. Они ядовиты и могут высосать свет из вас, повергнув в безумие. — почти поет приглушенным голосом леди Мур. Уголок ее тонких губ тянется вверх, выказывая довольство от весьма сомнительной шутки. — Я вышла замуж за Канцлера Палпатина. — интуитивно подчиняюсь намерению ответить в той же манере. Продолжаю вглядываться в белую пустоту ее глаз. — Вряд ли что-то сравнимо с подобным безумием. — улыбаюсь в ответ и чуть не отскакиваю от оглушающей искры в Силе между нами. Не знаю, чем бы завершился данный разговор, но нас прервала моя сестра Сола, подбежав со спины. — Ну наконец-то я тебя нашла! — хохочет и лезет обниматься. Явно замышляет какую-то нелепость. — Идем танцевать. — тянет меня за руку, забирает себе кристаллы и смотрит невинным взглядом на высокую гостью. — Прошу прощения за беспокойство. — Куда ты меня тянешь? — дергаю кистью, но не пытаюсь вырваться. Этой хулиганке сложно противостоять, поэтому мне остается только следовать за ней и раствориться в веселье, которое скоро закончится***
Сестра возвращает меня в огромный гостевой зал. Уверенно тянет вперед, как раз мимо сладкой парочки джедаев. — Магистры обеспокоены. — тихо сообщает Кеноби, отпив из бокала ароматное вино. — Есть вероятность, что здесь скрывается лазутчик графа Дуку. — Чур я охраняю девчонок. — уверенно бросает Энакин, намекнув взглядом на группу девиц в центре зала. Оби-Ван прищуривается в ответ, выгибает бровь и решает остудить пылкий нрав бывшего ученика. — Ты кажется совсем забыл, что борода нынче в моде. — проводит пальцами по своему заросшему подбородку.— Так что не рассчитывай.— чуть закатывает глаза, заметив пристальный взгляд Скайуокера в сторону невесты.— Вообще-то, она вышла замуж. — Я знаю. — сквозь зубы произносит Энакин. С неохотой и раздражением отмечаю некоторые перемены, после своего ухода. Свет фонарей еще больше приглушен, а музыканты отыгрывают ритмичную, громкую музыку. Удары в барабаны проходят звуковой вибрацией от ушей к позвоночнику. От этого начинает ускоряться кровяной поток в венах, насыщая изнутри организм непонятным требованием. Двигаться, дышать в такт и становиться продолжением мелодии. Подчиниться ритму, уводя сознание в необходимый для себя, необъяснимый обряд. Сола подводит меня к группе молодых девушек, собравшихся в центре. Они мило воркуют о чем-то и смеются, похлопывая в ладоши. — Что мы здесь делаем? — спрашиваю с опаской, потому что хихикающие гостьи становятся в большой круг и продолжают хлопать. — Ну ты даешь, сестрица! — усмехается брюнетка, заталкивая меня точно в центр девичьего собрания. — А как же древняя традиция танца невесты? — Что еще за традиция? — начинаю злиться, распознавая во взгляде задорной нахалки уловку. Черти в ее карих глазах буквально варятся в адском котле. — Ну танец невесты. — с напускной серьезностью произносит хитрая лиса. — Считается, что если фата спадет с головы новобрачной во время танца, то брак будет коротким. — Ты сейчас прикалываешься, да?— с вызовом взираю на родственницу. — Вовсе нет! Это чистая правда! — врет, как дышит. — Она даже звучит нелепо! Не могла что-то по-оригинальнее придумать! — приходится перекрикивать хлопки, созвучные с ритмичной музыкой, чем-то напоминающей восточную в моем родном мире. Не знаю, откуда такие ассоциации, может за счет похожих на бубны инструментов, обогащающих звоном окружающую шумиху. — Зато они сразу поверили. — уже в ухо шепчет сестра, чтобы девушки в хороводе не услышали. — Какая ты гадкая! — Давай же! — подбадривает Сола, вклиниваясь в круг. — Я знаю, что ты этого хочешь. — вызывает на танцевальный баттл, добивая во мне последний лучик неустойчивого благонравия. А ведь правда, почему не пойти на поводу бурлящего энтузиазма? Выделиться перед ними и дать себе немного свободы? К чертям эти унылые рожи. Все проблемы с войной и противостоянием сторон Силы. Я буду танцевать, повинуясь пробудившемуся зову. Отдамся мистическому ритму и забуду обо всем, хоть на мгновение. Вспоминаю несколько походов на восточные танцы, куда меня силком потащила Вислава. А все по причине того, что ей приглянулся старший братец нашего тренера. Неугомонная охотница на брутальных мужиков. Снимаю фату с головы, смело избавляюсь от шпилек в волосах и встряхиваю крупными локонами. Поднимаю белую ткань над собой, закрываю глаза. Мой слух обостряется, разделяет каждую волну звука, за которой следует другая. Выделяю такт ударных и начинаю двигаться. Рисую бедрами восьмерку. Повторяю несколько раз. Сначала медленно наращиваю вращения и только потом рисую волну руками, поднимая их вверх. Раскрываю ткань фаты, чтобы пропустить через нее прохладный ветер. Погружаюсь в волшебный мир с ориентиром через Силу. Кружусь и совсем не ощущаю головокружения. Меня словно что-то поддерживает. Движется со мной в идеальном тандеме. Кажется, что сейчас взлечу туда, где светят звезды. Я отрицаю холод и Тьму. Просто не до них. Звуки ускоряются, ритм нарастает, по мере того, как начинаю вертеться подобно волчку. Мне легко и охренительно, будто крепко затянулась косяком с марихуаной. Попробовала однажды на пятом курсе института. «Еще! Еще...» — призываю и ощущаю на себе взгляды собравшихся гостей. Резко останавливаюсь, даже не покачнувшись на каблуках. Сильно выгибаю спину, откидываю голову назад, поднимаю руку с фатой и отпускаю легкую ткань в объятия усиленного ветра. Он принимает белый платок, терзает его в зависшей тишине, ибо музыканты перестают играть с завершением моего танца. Смотрю вверх и часто дышу. Старательно восстанавливаю дыхание, ощущаю дикий кураж и неосознанно делюсь им с Великой. С дьявольской улыбкой на губах, раскрываю правую ладонь, притягиваю через Силу деталь своего наряда. Как только она оказывается у меня в руке, возникает громкий шум аплодисментов. Никто не понимает магии успешного фокуса, хотя я уже чувствую на себе кусачие взгляды джедаев и ситха. «Катитесь в зад.» — Возвращаемся на Корусант. — произносит низким голосом магистр Винду. Его строгий взор устремлен на невесту, а резонирующая аура пробует прорваться сквозь загустевший всплеск энергии в Силе. — Следует провести внеплановое собрание... Оби-Ван хмурится, не одобряя увиденного. Он тоже чувствует странные вспышки Света в потоках Великой, но отказывается признать, что это могла сотворить новоиспеченная леди Палпатин. Мужчина присматривается к бывшему ученику, который собирается в настоящую Силовую бомбу, готовую вот-вот рвануть. — Энакин. — прикасается к плечу. — Прошу тебя. — пробует повернуть молодого человека к себе лицом.— Мы все это почувствовали. — Нет. — едва слышно отвечает. — Здесь не только она. — задумывается, не зная на что ориентироваться. Рыщет взглядом по восторженной толпе знати. — Я на мгновение ощутил нечто очень тяжелое и темное. Прямо здесь, рядом с нами, но не могу понять, откуда точно... — Я говорил тебе о возможном шпионе графа Дуку. — Не в этом дело, Оби-Ван. Она не Падме. — с беспокойством произносит Скайуокер, сжимая пальцами рукоять прикрепленного к поясу светового меча. — Это другая женщина, из другого мира. — Можешь пояснить, что это значит? — Кеноби с непониманием присматривается к Скайуокеру. — То и значит. Она сама мне рассказала, что кто-то отправил ее сюда. Переместил сознание и душу.— растеряно произносит молодой человек. Мастер джедай моментально мрачнеет и осматривается вокруг. Такого поворота событий он совсем не ожидал. — Ты говоришь сейчас не просто о темных вещах, а запретных. — предупредительно шепчет, поглаживая пальцами бороду. Бросает короткий взгляд в сторону новобрачной.— Ситхская магия вне закона и любое упоминание о ней. — задумывается, продолжая удерживать ученика за плечо. — Совет должен все узнать, пока не поздно. — Поздно?— переспрашивает татуинец, обратив взор на учителя. — Кем бы действительно не была эта женщина, она поднялась очень высоко по щелчку пальцев. — взглядом указывает на причину своих опасений. Канцлер Палпатин тоже наблюдает за молодой супругой, никак не реагируя на благодарность Йоды по поводу приглашения. — Вышла замуж за первого человека в Республике и так открыто проявила себя. — Нужно было прервать церемонию. — Скайуокер намеревается пойти за политиком, но твердая рука Кеноби останавливает. — Союз заключен с соблюдением всех правил местного управления. У нас никак не получится апеллировать его на законном основании. — быстро тараторит Оби-Ван, сдерживая грозную тучу в лице разгоряченного парня. — Дождемся решения магистров, а пока, обследуем территорию дворца. — мужчина ощущает в нитях Силы слабый намек на нервозную ауру знакомой опасной персоны. — Есть у меня кое-какие подозрения, относительно заявившейся без приглашения гостьи...***
Только сейчас, начинаю испытывать жуткое неудобство в светлых туфлях, подобранных для свадебного платья. Ноги гудят и страшно хочется пить. Мне очень жарко, а ночная прохлада с водопадов не спасает. Морщусь от надоедливого щебетания молоденьких поклонниц, неустанно выражающих восхищение моими танцевальными талантами. Не сказала бы, что совершила нечто из ряда вон выходящее. Просто раскрутилась и схитрила, воспользовавшись своим статусом форсъюзера. Резко торможу дроида-официанта и выхватываю бокал с вином. Ничего, кроме алкоголя, эти жестянки не разносят. Хоть иди в сад и окунайся в фонтан с головой, потому что тело начинает гореть изнутри. «Да что же это такое?! Ведь было все терпимо!» — А ты оказывается полна сюрпризов.— старшая сестра подходит ко мне, держа простой стакан с прозрачной жидкостью. Плюю на этикет и грубо выхватываю у нее заветный, живительный эликсир. Осушаю несколькими крупными глотками, не реагируя на влажные дорожки в уголках губ. Становится немного легче, но жар не проходит. Он меняет мое восприятие. Звуки, слова, движения, голоса. Все так глубоко... — Падме? — в темных глазах Солы мелькает беспокойство, потому что меня начинает слегка пошатывать. — О, боги! Какая ты горячая! — прикасается ладонью к моему сухому лбу, но потом отступает, заметив подошедшего Канцлера. — Вы позволите? — Шив тактично обходит брюнетку, протягивает мне руку и начинает вести в замедленном танце. Гости расходятся, чтобы дать новобрачным больше пространства, а музыканты начинают играть что-то спокойное, сочетаемое с ленивой комбинацией шагов танцующей пары. Опираюсь на прохладную ладонь мужа, пока другая его рука поддерживает за талию. Ноги начинает печь от неудобной обуви, в то время как сердце продолжает громко стучать. — Вы переборщили с импровизацией... — прижимает меня ближе к себе, надавливая пальцами на поясницу. — И теперь так бездарно исполняете роль счастливой невесты. В наш первый супружеский танец, — ситх говорит очень тихо, но моя раздраженная слуховая система улавливает утробный, демонический рык. Я собираюсь посмотреть ему в глаза, чтобы убедиться, что все это мне только кажется. Люди не могут издавать таких звуков. Однако первый оглушительный залп салюта пугает до неудержимого вскрика. Дергаюсь от страха, прячу лицо в вороте серого мужского жакета. Подсознательно сжимаюсь и закрываю глаза. Останавливаюсь, часто дышу в грудь политика. Новые запахи обволакивают мозг. Они такие точные, обостренные, что кажется, будто пытаются осесть на коже, смешиваясь с моим ароматом. Дрожь в теле не проходит, пока раздаются громкие удары в небе. К ней присоединяется слабость и зуд. Где-то внутри с ощутимой пульсацией. «Наркотик...» — я не отдаю отчета своим мыслям, раздумываю начать раздеваться прямо здесь. Чтобы прохлада ладоней ситха остудила это сумасшествие. — Что... — язык заплетается, как при местной анестезии у стоматолога. — Что эт-то? — вяло спрашиваю, трусь щекой о гладкую ткань, подобно одурманенной от валерианы кошке. — Церемониальный напиток из местных трав, собранных на склонах гор. — рука Палпатина медленно идет вверх, строго по моему позвоночнику. — Раньше, он был обязательной частью венчального ритуала, пока не обрел громкую славу виновника кровавых трагедий, — его грудь чуть дергается от усмешки. — П-почему? — цепляюсь пальцами за тонкую рубашку и шумно вдыхаю непривычный для себя запах. Его запах! — Все дело в высокой концентрации особых ферментирующих веществ, которые воздействуют на нейроны нашего мозга. Это своего рода опьянение, но оно обманчиво для разума. Он начинает чувствовать в разы острее и... — ладонь достигает выреза платья на спине. Указательный палец забирается под ткань и чуть царапает кожу возле лопатки. — Сильнее. Это маленькое, ничего не значимое прикосновение прошибает щекочущими импульсами все тело. Я опять зарываюсь лицом в мужскую грудь и резко охаю. Благо нас никто не слышит. Все ослеплены красотой разноцветных фейерверков, раскрывающиеся над Дворцом замысловатыми чудными узорами из ярких огней. — Вы пили каф. — прикрываю глаза, чтобы удержать в носу нотки знакомого аромата. — Не так давно. Без сахара, крепкий и со специями. — еще раз принюхиваюсь. — Поэтому он ощущается таким богатым букетом на одежде. — по плечам идет расслабляющая волна.— Довольно странно. Вы всем предлагаете пресный, недозаваренный чай, сами его пьете, хотя терпеть не можете. — пробую улыбнуться, но не получается. — Вы весьма эрудированы, но недостаточно, чтобы узреть простоту таких деталей. — расцениваю его слова, как похвалу. — Еще не все... — приподнимаюсь на носочки, будучи в туфлях. Достигаю области ключиц, скрытых костюмом, но маленький просвет рубашки между пуговицами, дает мне возможность уловить новые тона его кожи. — Я чую цитрусовые ноты с примесью свежести после дождя, но их заглушает простая чистота. — откидываю голову назад, чтобы посмотреть политику в глаза. — Вы намеренно подавляете аромат своего парфюма, чтобы запутать и скрыть истинные предпочтения. — наконец улыбаюсь, через общую заторможенность. — Ведь это может стать поводом для... характеристики. В глазах Шива светится расплавленный золотой огонь. Боюсь от перспективы вновь разозлить его. Почему-то сейчас, каждый его жест, слово и холод кажутся особенно интригующими. Рядом маячит та самая опасная черта, за которую лучше не переходить, ибо я докапываюсь до запретного. Личного... — Не стоит лишний раз утруждать себя, — его ладонь тянется к затылку, прочесывает и мнет распущенные волосы. — Вы уже произвели желаемое впечатление. «Произвела? Желаемое?» — раскрываю губы во вдохе и довольно мычу, когда мою шевелюру чуть оттягивают назад. Салютные залпы продолжаются, голоса гостей становятся фоновым шумом, а звуки музыки меркнут под тягучими речами ситха. Эффект странного напитка не отпускает, в то время как мои ноги становятся ватными. Буквально повисаю на своем супруге и шмыгаю носом от несправедливости. — Почему вы не смотрите на фейерверки в вашу честь? — интересуется Палпатин, поглаживая пальцами мою спину. Так хорошо слышу его сейчас, даже не смотря на непроходимые грохоты над головой. — Не хочу ассоциировать их с последней, увиденной красотой. — собираюсь расплакаться, удивительно быстро превращаюсь в какую-то скисшую соплю. Эмоции нестабильны, да и на душе гадко. — Вы же убьете меня. — Еще нет, моя милая супруга. — Шив наклоняется и вкрадчиво шепчет мне в ухо. Холодные змеи его ауры поднимаются по ногам, а руки впечатывают в себя, когда особенно громкий залп сотрясает небеса.— Вам стоит знать, что помимо чая, я терпеть не могу загадки, а еще маленькие «но», имеющие наглость вмешиваться в четко отрепетированный строй.— ядовитые слова отпечатываются в животе, пальцы на ногах поджимаются. В теле растет напряжение. — Я... я сейчас упаду. — тоже перехожу на шепот, сминаю пальцами ворот серого жакета. — Я поддержу вас. — невидимые змеи Силы усиливают давку на мышцы ног, щекоча холодными прикосновениями внутреннюю сторону бедер. — Вы назвали этот напиток виновником. Что со мной будет? — мое дыхание сбивается. — Все сугубо индивидуально. Помимо обмана разума, данный настой обнажает чувства и скрытые помыслы. Показывает истинное лицо человека. — указательный палец Канцлера обводит мое лицо. — были нередки случаи, когда заключенный союз оборачивался жестокой расправой, прямо на супружеском ложе или самоубийством. — добавляет цокающий звук языком в конце фразы. — Нет. — мотаю головой и вздыхаю. — Это не про меня. — смотрю вверх на яркие переливы пламени в шевелюре мужа. — Я хочу прикоснуться к вашим волосам. Они слишком живые и... — сбиваюсь от смущения и осознания мазохисткого вожделения. Холод должен пугать, а змеиные объятия отвергать, вот только мне наоборот хочется больше. — Я испил его вместе с вами. — до ушей доходит утробный рык ситха, пока ладони сдавливают талию.— Мне тоже хочется прикоснуться... — мягко приподнимает мой подбородок пальцами.— К вашему разуму и извлечь из него все тайны.— смотрит в глаза, сдерживая сияние Темной стороны. — Так увезите меня отсюда. — кусаю нижнюю губу и приглушаю короткий стон.