***
Слабость в руках мешает крепко ухватиться за винтовку. Тяжелое оружие прижимается к груди, в легких застревает затхлый воздух сомнительного укрытия. Сухость во рту неприятно щипает язык. Вынуждает морщиться и растирать шею ледяными пальцами. Сколько они здесь находятся? Счет времени потерян, есть лишь установка на ожидание появления угрозы. Не исключено, что обезумевший джедай специально завел их в мрачные казематы храма, и теперь бродит вокруг в ожидании смерти. Дорме прикрывает зевок ладонью, поеживается, начинает растирать плечи. Без брони и воды тело буквально коченеет, а нижний зал храма, где они притаились, пугает гулким эхо. Пока R2 использует тепловизор с плавной бегущей волной голубоватого оттенка, набуанка успевает еще раз осмотреться. Куполообразный потолок испещрен паутиной трещин. Кое-где на стенах угадываются остатки барельефа с незнакомыми символами. Все такое грубое, без дорогой атрибутики и следов высокого искусства. Натуральная монументальность, с разбросанными по ступеням камнями от поваленных статуй. Правда одна парочка уцелела. Она поднимается, прислушиваясь к сумбурному, громкому эхо. Будто совсем рядом происходит сражение. Раздумывает изучить каменный помост с чашей у верхней ступени. На ловушку мало похоже. Точно такие же расположены на другой стороне помещения. Голова немного кружится от усталости и обезвоживания. — Не отключай тепловизор. — указывает дроиду. Осторожно обходит камни. Поднимается по ступеням, дотягивается рукой до чащи. Ощущает скользкое дно, промазанное чем-то жирным.— Горящее масло. — подсвечивает фонариком и подзывает дроида к себе.— Сюда почти не проникает солнечный свет. Поэтому так медленно испаряется. Сможешь поджечь? R2 несколько раз пиликает с угадываемым воодушевлением. Вытягивает за панелью штырь парализатора, дает разряд к краю чаши. Волна слабого огня быстро расползается, оживляя стены их укрытия тенями. — Надо зажечь остальные. — Дорме тоже радуется тусклому освещению. Быстро озирается по сторонам. Отмечает круглую форму зала с непонятным каменным идолом в самом центре. На его постамент как раз опирается спиной сенатор и с трудом раскрывает глаза. — Дорме. — зовет молодую женщину, после тревожной дремоты. Пробует пошевелиться, но боль усиливается.— Вы добыли для нас тепло.— потирает виски, чтобы унять головную боль. — Это место... — она присматривается к статуе, не понимая странного, внутреннего озноба. Выполненная в человеческий рост фигура, укрытая плащом. Вместо лица высечена жуткая маска в виде черепа. Непонятные, резные надписи кое-где стерлись, идут вниз к основанию, разделяются углублениями, по которым, вроде должна растекаться жидкость.— Ширайя! — вздрагивает, догадываясь о назначении постройки. — Нам надо уходить. — прижимает руку к груди, начинает молиться про себя. Монумент с загадочной фигурой вряд ли является божеством, но древние ситхи ему поклонялись, иначе не стали бы возводить жертвенный алтарь. Именно здесь совершались кровавые ритуалы. — Что-то не так? — интересуется Бейл, разминая плечо пальцами. — У вас на Альдераане находили подобные сооружения? — с опаской спрашивает молодая женщина, теряя бдительность. — Это моя первая исследовательская миссия.— поясняет политик, рассматривая потолок. — Не могу судить с экспертной точки зрения... — морщится от боли, когда пробует принять более удобное положение. — Многие древние ситхи были оккультистами и поклонялись жестоким богам. Таким же, какими были сами. — То, что сотворил туман с мастером Кеноби и солдатами, не проявление божьей воли. — произносит Дорме, спускаясь вниз. На нее вновь накатывает страх до дрожи в поджилках. — Я не знаю, что это и рационального объяснения не нахожу. — кратко добавляет Органа, начиная часто дышать. Боль на вдохе опоясывает тело. Лоб покрывается испариной. — Колдовство. — шепчет набуанка, подходя ближе. Склоняется над мужчиной, бросает винтовку в сторону. Завязывает более тугой узел перевязки, отмечает нездоровую бледность на лице альдераанца. — Я тоже слышал шум. — тихо говорит Бейл, как секрет. Имеет ввиду странное эхо, доносящееся сверху. У обоих в глазах загорается крошечная надежда на скорое спасение. Момент внутреннего облегчения так сильно переполняет выживших, что лишает былой остроты внимания. Громкая, предупредительная трель дроида сменяется протяжными звуками, похожими на электронный крик о помощи. Его тело взлетает вверх, а потом отбрасывается в дальний конец зала. Дорме и Органа синхронно поднимают головы, наблюдая за появлением одержимого джедая с шутливым маханием рукой в качестве приветствия. — Ай-ай... — вертит указательным пальцем, когда набуанка тянется к винтовке. Смотрит на огонь в чаше, спускается по ступеням неровной, дерганой походкой. — Что ты сделал с Оби-Ваном?! Верни его! — неожиданно вскрикивает молодая женщина, решая отвлечь безумца, чтобы Бейл успел достать бластер и прицелиться. — Джедай мертв! — рокочет в ответ неизвестный, рассматривая ее пожелтевшими глазами. — И гости, заявившиеся на пир, не спасут вас. «Значит нам не показалось. Помощь действительно близко.» — смекает брюнетка, переглядываясь с политиком. — «Надо как-то потянуть время.» — Я думала, что ситхи благородные, учтивые воины. — поднимается и плавно отходит в сторону, когда джедай останавливается на последней ступени. — Благородные?! — переспрашивает незнакомец, начиная громко, истерично хохотать. — Только в жажде крови и плоти, женщина. — плотоядно облизывается, не скрывая возросшей похоти. Замечает возню со стороны альдераанца. Выпущенные заряды плазмы, успешно блокируются световым клинком. Дорме снова бросается к винтовке, но одаренный успевает взмахнуть свободной рукой, отправляя ее оружие в полет. — Я чувствую ваши страхи и усталость. — приближается к Органа, продолжает отбивать заряды световым лезвием. — До чего приятно рвать сердца и губить пустые надежды. — грубо пинает ногой раненого мужчину, из-за чего тот теряет свой бластер и кричит от боли. Одержимый ухмыляется, склоняется над жертвой. Тянет вверх за грудки одной рукой, используя Великую. — Отпусти его! — молодая женщина пятится в сторону отлетевшей винтовки, пока Бейл хрипит и дергается в попытках избавиться от жестокой хватки безумца. — Неужели думаешь, что успеешь выстрелить, до того, как я разрублю эту тушу? — нахально спрашивает, покосившись на нее. Дорме все же хватает оружие, но стоит на месте, не пытаясь прицелиться. В груди щемит от осознания правоты его слов. Даже, если она попытается, то все равно проиграет. Смерть почти нависла над сенатором, а стрелять джедаю в голову ей не позволят чувства. Не позволят! — Пожалуйста... Одержимый ощупывает ее через Силу, сдвигает Оби-Вановские брови до глубокой складки. Резко отталкивает политика в сторону дальней чаши со скудным пламенем. Органа вскрикивает от столкновения, ударяется плечом и головой. Падает вниз, теряя сознание. В другом конце зала раздается пиликанье R2, застрявшего в груде каменных обломков. — Чего ты хочешь? — робко спрашивает набуанка, ощущая комок в горле. Скудная влага пощипывает на ее щеках, когда одержимый джедай подходит ближе. Самое ужасное, что сейчас она так остро чувствует запах Кеноби, видит его поцарапанное лицо, слышит хриплое дыхание. — Мы хотим. — отвечает безумец, отключая клинок. Посматривает на идола в центре и улыбается, будто видит то, что недоступно взгляду Дорме. — Интересно... — обходит молодую женщину, вдыхает воздух у ее затылка и продолжает кружить хищником вокруг добычи. — Ты знаешь о скорой погибели, но продолжаешь волноваться за ничтожного джедая. «Не смей трогать ее!» — кричит в сознании голос Оби-Вана. Он с упорством начинает бороться, стремясь изгнать призрака из своего тела. — «Не смей!» — ревет так, что правая рука подергивается, а власть безумного духа ослабевает на миг. — Я слышу стук маленького сердца. — говорит ей в спину, убирает растрепанную косу за плечо и поглаживает пальцами открывшуюся шею. — Так сильно бьется, наполненное... — прикасается языком к коже. Брюнетка закрывает глаза, кусает губу до крови, чтобы не закричать. Плечи дрожат от холода и усталости. Беспомощность съедает последние запасы воли, оставляя боль. — Неужели?— одержимый резко разворачивает ее к себе лицом. Всматривается в глаза, будто не верит сделанным выводам. — Воля Владыки Бейна будет исполнена. — резко валит молодую женщину на холодный пол, рвет воротник водолазки, грубо хватает за волосы. — Жертва любви гораздо ценнее простой крови, но и ее мы тоже получим. — жадно хрипит в ухо, заводя руку пленницы за голову. «Не-ет!» — джедай внутри начинает прорываться, сквозь густой туман, заразивший сознание. — «Я не позволю!» Дорме испуганно кричит, когда одержимый игриво кусает за щеку. Неустанно вертится, чтобы попасть коленом в болевую точку. Силы на исходе, тяжесть навалившегося тела лишает необходимого воздуха, слизистую глаз щиплет от недостатка воды. Общая истерика начинает погружать в беспамятство. — Лучше убить тебя сейчас, а потом отыметь бездыханный, неостывший труп. — злобный дух намеревается вновь активировать меч, однако молодая женщина, собрав крохи последнего сопротивления, умудряется выгнуться и дотянуться до мужской руки. Ее зубы больно впиваются в солоноватую кожу. — Увертливая сука! — вместо использования светового меча, решает ее задушить.— Джедаю это понравится, ведь он представлял тебя на коленях, без одежды. «Заткнись!» — Его фантазии так скудны и примитивны. — одержимый садится на нее, хватается за горло второй рукой, давит весом своего тела. — Не говоря уже о реальных попытках трахнуть тебя. Их просто не было! — с наслаждением наблюдает, как закатываются глаза жертвы. Неожиданно останавливается, глубже вдыхая воздух зала жертвоприношений. Прислушивается к голосам других призраков, предупреждающих о приближении живого существа. — Кто пришел к нам? — отпускает шею молодой женщины, которая начинает покашливать и жадно дышать. Встает на ноги. Смотрит в темноту коридора. Пара низких гудков раздаются в тишине, сияние золотого клинка ослепляет, очерчивая силуэт хозяйки. — Ел-лена... — Дорме хочет приподняться, но сил не осталось. Яркий свет меча заставляет прищуриться, а потом приходит тьма. Долгожданная, исцеляющая и спасительная. — Какой богатый пир нас ожидает. — громко хохочет призрак. Быстро вырывается из оков тела Кеноби. Неизвестная гостья в дорогом плаще неторопливо ступает вперед. Останавливается на первой ступени, рассматривает стены с барельефом, находит сенатора Органа. Подбегает к нему, переворачивает на спину, проверяет пульс. — Живой.— за ней подкатывается новенький дроид, запускающий тепловизор для поиска других выживших. — Помоги вначале ей. — приказывает, заметив женщину без сознания. Рядом с ней лежит генерал Кеноби.— Его пока не трогай. — вытягивает руку, освобождая из каменной ловушки R2. Дроид медленно летит по воздуху, продолжая отчаянно пиликать, возмущаясь на бинарном. — Я чувствую... — призрак-страж наблюдает за действиями незваной гостьи. Выплывает вверх размытым, черным смогом с очертаниями перекошенного человеческого лица. — Чувствую странную силу. Ее нельзя распознать и поглотить. Как? — подлетает к вошедшей, кружится вокруг нее, рассматривает и теряется. — Почему она не доступна нам? — спрашивает у собратьев, но не получает ответа. Начинает реветь и метаться по окраинам зала, а потом отваживается подлететь максимально близко к незнакомке. — Кто же ты? Неожиданно, золотой световой клинок прорезает воздух. Как раз в месте нахождения эфемерного сгустка призрака. Яркие зеленые глаза Елены устремляются к лику замершего стража, будто прекрасно видят его. — Та, которой ты будешь служить, — вокруг черных зрачков ее глаз, образуется кровавый ободок.***
Совсем не слежу за временем. Просто иду вперед, строго за подсветкой R3, ведущего вглубь безжизненных подземелий. Здесь еще холоднее, чем на поверхности, а первобытный страх погребения заживо, хорошо подъедает решимость. Отдельное спасибо разыгравшейся фантазии о человекообразных монстрах, живущих в катакомбах и питающихся плотью. — Больше никогда не буду смотреть ужастики. — прохожу внушительный коридор. Резко останавливаюсь, ощущая тревогу в Силе. — Заглуши свет. — приказываю дроиду, забираю рукоять своего меча. Обращаю внимание на слабое, теплое свечение за новым строем безликих статуй. В этой части монументального сооружения меньше разрухи. На шероховатых каменных стенах высечены древние письмена мертвого языка ситхов. Чувствуется мощная темная аура того, кто побывал здесь, очень давно. Осторожно наступаю вперед. Слышу тонкий хруст под ногой, будто наступаю на тоненькую корочку льда. R3 опять подсвечивает, чтобы я могла рассмотреть. — Фу, что это? — наклоняюсь, рассматриваю иссохший панцирь золотистого цвета, принадлежавший какому-то насекомому. Размером с половину ладони. — Гадость. — отряхиваю руку и морщусь, желая свернуть Сидиусу шею. Ведь знает, что я терпеть не могу жуков с пауками. Если передо мной оживет такая кусачая хренотень, заверещу во все горло и последнюю нечисть распугаю. По мере приближения к источнику теплого света, слух улавливает голоса. Точнее крик, явно принадлежащий женщине. — Дорме. — выдыхаю от облегчения и готова расплакаться от счастья за подругу. Жива. — Хвала Силе. — прижимаюсь к стене. Быстро обхожу груду камней. Останавливаюсь у арки и заглядываю внутрь. Сжимаю рукоять пальцами. Напрягаюсь, когда распознаю шум физической борьбы. Узнаю голос генерала Кеноби. Только он какой-то надломанный, хриплый и совсем больной. Машу рукой дроиду, чтобы не издавал лишних звуков. Выдыхаю и отваживаюсь зайти внутрь большого круглого зала с высоким куполом. В больших чашах горит тусклый огонь, кривые тени ползают по потолку. Мне некогда обращать внимания на архитектурные красоты древности. Ломота в руках усиливается. Стягивает наручниками суставы запястий и сухожилия. Неприятные ощущения, выступающие предвестником встречи с потусторонним. «Как же я это ненавижу.» — врубаю меч. Прикрываю глаза от связи с Великой. Впитываю в себя ее потоки и раскрываюсь в ответ. Приятное, ни с чем не сравнимое ощущение, подкрепленное узами. Шив рядом со мной. Дышит в затылок, дарует спокойствие с холодной уверенностью. Звуки стихают до слабого кашля. Нахожу цепким взглядом сенатора Органа. Подбегаю к нему, проверяю пульс и смотрю на свою помощницу. Знаю, что она жива, но без сознания, как и джедай. С ним нужно быть внимательной, чтобы не произошло утечки информации. Черт знает как, но надо поскорее отыскать реликвию, пока все в отключке. Вытаскиваю из завала дроида. Обращаю внимание на статую в центре круга. Время ее не тронуло, даже трещин и сколов нет. Ощущаю присутствие потусторонних. Один успел подчинить себе Оби-Вана, но не закончил начатое. Сила подсказывает мне, что здесь проливалась кровь в качестве жертвенного поклонения, а значит голокрон Андедду где-то рядом. Иначе зачем призракам-хранителям тут собираться? Подхожу к Дорме, склоняюсь над ней и поглаживаю по щеке. Обретаю еще больше мотивации разнести все к херам собачьим. Расправиться с неупокоенными ублюдками, как Джон Константин. Показать средний палец, пылко отчитать Отче Наш и послать на хер в вознесение. Дожидаюсь, когда темная сущность приблизится. Резко выкручиваю меч, поражаю точно в цель, смотрю прямо в бездонные, пустые глазницы. — Та, которой ты будешь служить. — призрак явно взволнован моей выходкой. Моим открытым контактом с ним, как с живым существом. — Световой меч бесполезен, женщина. Я уже мертв. — начинает противно хохотать. — Но он нужен, чтобы ты смог понять, кто я. — подхожу к нему ближе. Всматриваюсь в неясные очертания лица. — Она видит! Видит нас! — вопят еще четверо голодных душ, кружа сверху дымовой черной воронкой. — Этого не может быть! — бесится в ответе страж. — Владыка Бейн убил последнего медиума! Кто ты такая?! — беспокойно облетает меня несколько раз. Быстро смекаю, как лучше надуть кучку дохлых почитателей. Времени для потусторонних не существует и они навечно прицеплены к храму, оберегая спрятанную реликвию. Вряд ли, преданные ситху ребятки в курсе точных сроков своего затворничества и что самого Бейна уже давно нет в живых. — Я его посланница и прибыла сюда забрать голокрон. — посматриваю за дроидами. R2 весь трясется от встречи со мной, но при этом, катится следом за R3 с неустанным пиликаньем. Должно быть, встреча с более модифицированным конкурентом взбесила его. — Ученица? — Нет, жена. — отвечаю с туманной толикой правды, сопоставляя Дарта Бейна с Сидиусом. Страж в ответ кривится. Сжимается плотной тучкой и взрывается новой порцией громкого хохота. Его настроение подхватывают остальные души. — Хочешь сказать, что наш Владыка, основатель принципа Правила Двух, решил возыметь супругу? — продолжает истерично смеяться. — А по-вашему, он не может себе это позволить? Призрак наконец перестает булькать от истерики. Снова кружит вокруг меня черным пятном. Присматривается, останавливается в воздухе и заглядывает в глаза. — Ты действительно очень красива и сильна, но этого недостаточно. Другие тоже приходили, желая завладеть реликвией и оказались недостойны знаний великого бессмертного. — Верни голокрон Повелителю. — строго приказываю. — И я избавлю тебя от бремени вечного заточения. — Нет, медиум. — противится страж. — У тебя есть власть говорить и видеть таких, как мы, но нет могущества. — опять нагло хихикает, вынуждая с бешеной скоростью обдумывать иной подход. — Совладать с такими знаниями, по силу лишь избранным. Рожденный на восходе окровавленного солнца Ситх'ари обязательно прибудет. Понятия не имею, о ком говорит мерзкий ублюдок. Еще раз осматриваю статую в центре круга. Рискую прикоснуться, надеясь получить подсказку в Силе. Закрываю глаза, настраиваюсь. В голове стреляет секундный образ пракитианца с безумными кровавыми глазами. Симпатичного там нет вообще. Жуткий злой дядька, с маской в виде черепа. Все по классике. Догадываюсь, что надо схитрить. Разыграть непомерный спектакль с демонстрацией своего, так называемого могущества. Но как именно? Фокусами Великой не впечатлишь, болтовней и смазливой мордашкой тоже. «Они почитают Бейна, а идол в центре принадлежит Андедду...» — старательно анализирую и прихожу к выводу, относительно того, что может взволновать стражей голокрона. Точнее кто. — Раз тебе недостаточно вестника Владыки Бейна... — сильнее раскрываюсь в Силе. — Может устроит он? — хлопаю ладонью по статуе. Имею ввиду создателя реликвии. Сажусь на холодный пол, продолжаю держать меч активированным, чтобы не терять накал связи. Начинаю нырять вглубь, как делала в пещере на Набу. Понимаю, что рискую, ведь могу запросто утонуть в сотнях голосов и потеряться в этом потоке навсегда. Времени придумать другой способ нет. Узы с Сидиусом должны как-то помочь. — Великий Дарт, постигший бессмертие?! — поражается дух. — Ты не способна на такое! Никто не способен! — Откуда тебе знать? — моменты прошлого проносятся передо мной. Вижу Дарта Бейна в странной броне. Событие добровольного убийства жертв и размытое создание статуи. Ухожу дальше в прошлое, когда в храме еще была жизнь. Так увлекаюсь, что не замечаю ползущий в темном углу язычок ярко-зеленого тумана. Он медленно растет и извилисто расстилается в низине, подплывая ближе. — Я могу призвать всех великих Владык и они поглотят вас навсегда!— блефую с натуральной серьезностью и немного теряюсь от странных ощущений, которых никогда не было. Помимо шепота ушедших, их нескончаемого потока в Великой, меня отчетливо пытается зацепить непонятная субстанция зеленого цвета. Яркая мистическая туманность окружает кольцом. Ластится по статуе Дарта Андедду, начинает плотно сжимать ее тисками до глухих хлопков и трещин. «Мы покажем тебе... » «Покажем... » «Будь с нами... » — Остановись! Умоляю! — голосит перепуганный дух, когда зеленая петля пробует дотянуться до него. — Сокрытое совсем рядом! — ныряет к постаменту статуи с иероглифами. Остальные четверо следуют за ним. Существует один важный момент при общении с потусторонними. Я усвоила его, еще в родном мире. Когда призраки чувствуют угрозу, они спешат вернуться к месту своей смерти или погребения. Скорее всего, эти стражники стали первыми добровольными жертвами и замуровали себя здесь, дожидаясь возвращения Владыки Бейна. Статуя древнего ситха разрушается под натиском изумрудного тумана, что поглаживает мои плечи с каким-то жутким обожанием. Голова начинает раскалываться от обилия шума. За грудой камней обнаруживается сверкающий голокрон в форме треугольника. Дроид R3 отправляет вытянутым парализатором заряд тока в R2, чтобы не стоял у него на пути. Быстро подкатывается, хватает реликвию механическими щипцами и прячет у себя в хранилище. На его панели уже мигает красный сигнал связи. «Теперь с тобой... »— навязчивое многоголосие не отпускает. — «С тобой.» — Прочь! Хватит! — стараюсь выкарабкаться из непонятных пут загадочного тумана. Отчетливый, незнакомый голос перебивает рой назойливого шепота. «Ты призвала ихор.» — в сознание вклинивается образ странной женщины. Белокожей, с черными татуировками у серых глаз и красными одеждами. Она опасно улыбается, будто видит меня. — «Он нашел тебя.» — Нет! — сильно пугаюсь, размахиваю руками и хватаюсь за голову. — Сидиус! Пожалуйста... — упоминание имени мужа резко сметает голоса ушедших. Струны уз становятся хлыстами, обильно ударяющими по туманному кольцу. Образ незнакомки тоже исчезает. Часто дышу, падаю на пол, рядом с Дорме и джедаем. Меня начинает тошнить. Желудок сворачивается, во рту скапливается слюна. Кое-как доползаю к ближайшему углу и содрогаюсь в приступе рвоты. Накрывает слабость. Все тело, как бесполезный кусок ваты. — Меч. — еле шевелю языком. — Спрячь его! — приказываю дроиду. Неважно, какому именно. Обильно сплевываю. Слышу знакомый шум переклички штурмовиков. Отряд клонов быстро наступает. Обследует местность через прицелы винтовок с карабинами. Куча ярких лучей подсветки напоминает начало какого-то шоу. — Двигаемся медленно, парни. — лидер группы подает знак рукой, чтобы остальные солдаты продвигались вперед. — Рассредоточиться. Заносите взрывчатку! — замечает меня, быстро спускается вниз, чтобы помочь. — Ваше Превосходительство! — осторожно поднимает, выступая опорой. — Модули с носилками уже в пути. — Я в порядке.— закрываю рот ладонью. Чувствую горьковатый вкус желчи. — Погрузите на них выживших. — отмечаю, что зеленый туман успел раствориться. Сенатор Органа тихо постанывает от боли, а генерал Кеноби начинает приходить в себя. — Леди Дорме, — зовет мою помощницу. Пытается подняться и притянуть рукоять меча. — Нет, я не мог убить ее... Подхожу к нему. Снимаю перчатку и поглаживаю вспотевший лоб. Вид у джедая просто кошмарный. Всклокоченные пыльные волосы, грязный подбородок, обросший щетиной и впалые щеки. В это время, солдаты аккуратно грузят набуанку на носилки. — Наденьте им кислородные маски, приготовьте инъекции анальгетиков и седативных. Необходима внутривенная гидрация!*— даю указание клонам-медикам. Жду, когда уложат рыцаря, продолжающего несвязно бормотать. — Остался генерал Кеноби. — боец отряда Тени передает по рации для командира, ожидающего с другими солдатами на выходе из храма.— Выдвигаемся, согласно указанному времени. — Я боролся, боролся... — дергается джедай на носилках с явным намерением встать. — Все хорошо, Оби-Ван. — говорю ему и продолжаю поглаживать лоб. Боюсь представить, как он измучился, одурманенный злобным духом. — Спасение прибыло.— вкалываю в руку успокоительное. — Вы? — его глаза начинают закатываться. — Вы... — Ваше Превосходительство. — лидер группы обращается ко мне. — Нам пора. Быстро рассматриваю на прощание булыжники, оставшиеся от идола древнего ситха. Вопросы в голове сворачиваются запутанным узлом. Чувство страха еще свежо перед неизведанной силой, которую я, каким-то образом раскрыла.***
Апартаменты, предоставленные владельцем паровых и саун, позволяют без стеснения разместиться троим путникам. Вечер на Салукемай наступает с туманной, влажной дымкой, осевшей в низине из-за множества бурлящих источников. Отсюда устойчивая сонливость с затянувшейся тяжестью в теле. — Это уже третья порция лапши. — подмечает Энакин, рассматривая небо в окне. Городок, в который они прибыли, оказался небольшим поселением расы вруниан. Человекоподобный народец с голубой кожей. Мирная, тихая деревенька встретила их настороженно, но не агрессивно, как предполагал молодой джедай по худшему сценарию. — После того, что ты устроил на посадке, мне и этого мало. — поясняет Фуго, жадно потребляя угощение. — Никак не могу утолить голод.— выразительно причмокивает, когда на пороге появляется датомирка. Ее недовольное лицо укрыто капюшоном плаща, а повторный обход деревни не дал желаемых результатов. — Если решил откормить охламона в качестве подношения Силе... — подает голос Асажж, ощущая незримые оковы, скудно освещенного помещения. Будто запертый в клетке зверь. — Я не против, но давай, все-таки ускоримся.— умело играется изящным кинжалом, как бы предлагая пилоту легкое решение проблемы. — Кхм! Позвольте! — Нарс давится, заслышав жуткие предположения женщины.— Я только сегодня смог нормально встать на ноги и принять душ.— начинает мирно оправдываться, но ассасин не слушает его. Лишь закатывает в раздражении глаза, да кривит темные губы. — Она права. Мы уже третий день тут отсиживаемся. — задумчиво тянет молодой человек. Складывает руки впереди себя. — Выдвинемся ночью. Соберем провизию и опросим местных. В таком захолустье не выжить, без наведываний в крупный город. — Я видела парочку старых гравициклов с модулями. — Вентресс обходит стол, за которым сидит Фуго. — Фермеры торгуют урожаем, но разговоров о столице не ведут. — Если понадобится. — Скайуокер мрачнеет, интуитивно ощущая прилив скорых неприятностей. Какой бы тихой не казалась обстановка вокруг, нечто на этой планете заставляет чутье звенеть докучливым будильником. — Расскажут все, что известно. — Тогда я пойду собираться. — Нарс отряхивает руки, подходит к своей лежанке. Достает из шкафа сумки, начинает перебирать вещи и складывает остатки ужина. Асажж хмыкает, глядя на его бесполезную рутину. Даже пятиминутное бездействие может свести с ума. Поэтому она активирует один из мечей и садится на пол. Отдергивает низ платья, делает второй надрез сбоку, чтобы ткань не мешала. — Вообще-то, это платье моей мамы. — информирует Фуго. — Вообще-то, мне плевать. — в своей манере отвечает датомирка, настраиваясь на медитацию. Красные отсветы ее клинка погружают комнату в мир замысловатых, иллюзорных теней. Энакин присматривается к одной какое-то время, притягивает стакан с мутным соком местного фрукта. В воздухе начинает витать недосказанность. — Разве джедаи не практикуют погружение в Силу? — докапывается Асажж, улавливая в молодом человеке ростки неудобства. — Насколько мне известно, они только этим и занимаются, пока галактику рвут на части. — В последней медитации, я узнал о Сидиусе и зарубил племя тускенов. — без запинки признается парень. Блоха, в отличии от некоторых, не станет сокрушаться напыщенными речами, осуждать или взывать к совести. Она убийца и ей плевать. — За ответами всегда идет плата, Скайуокер. — держит меч одной рукой. Закрывает глаза. — Хорошо, что я вновь могу чувствовать Великую, как раньше.— намекает о возвращении способностей, которых лишилась при посадке. — Несказанно рад. — коротко бурчит татуинец, допивая сладкий напиток. — Поэтому печешь внутри себя негодование... — лукаво интересуется женщина, выгибая тонкую бровь. — Или же дело в страхе? — Я не хочу ощущать связь с этим ситхом. — чеканит в ответ молодой человек. Продолжает стоять на одном месте, хотя ноги уже затекли.— Она открылась в песках Татуина и с тех пор не отстает. — рассматривает дно пластикового стакана. Нехотя подмечает, что странное взаимодействие могло послужить раскрытию новых способностей, которые вряд ли оценит Орден. — Связь просто так не возникает и бывает разной. — От чего это зависит? — Энакин громко выдыхает и сдается. Пусть нет желания раскапывать дерьмо глубже, но дополнительные знания необходимы, дабы задушить возросший интерес. Опасный, во всех смыслах интерес. Он подходит к датомирке, садится напротив для разговора, так сказать по душам, от которого уже начинает коробить. По сути, собранные знания в библиотеке Храма бесполезны, против ее слов. Вывод напрашивается сам собой — ни хрена джедаи не знают. А если что-то известно, то узкому кругу лиц. Например магистрам Совета. Вот уж кому не привыкать замалчивать важные детали. — Факторов много. От самых банальных до особенных. — туманно разъясняет Вентресс. Сияние красного клинка, делает ее лицо мертвенно бледным.— Линии чувств, крови и родственные узы. От последнего выражения, внутри Энакина начинает полыхать ярость, но он удерживает прямой контакт с прищуренными глазами датомирки. — Третье можно смести. У меня нет отца, а мать, как ты знаешь, была простым человеком. — произносит максимально холодно, с ровной интонацией. — Ты был рожден не просто так. — теперь сдается Асажж, не справляясь с волнением от любопытства. Да и поддразнивание должно подтолкнуть парня к скорой встречи с Талзин. Свет активированного голубого клинка заглушает красноту в помещении. Кончик лезвия направлен в сторону ассасина, а воздух будто сжимается, становясь слишком горячим для дыхания. — Говори. — низким, поднимающимся из глубин голосом приказывает избранный, поражая яркостью вспыхнувшего золота в глазах. — Лучше пойду умоюсь. — быстро бормочет перепуганный Фуго и юркает в уборную. Как бы не было интересно слушать малопонятный треп одаренных, но своя жизнь дороже. — Великая Матерь ждет тебя и зовет... — запинается женщина, потому что легкие обжигает от нового вдоха. Под кожей начинает печь, словно кости скоро воспламенятся сами собой. — Как? — Энакин понимает, что конкретно взбесился, да еще Тьма на автомате подключилась, взывая утолить голод кровью. «Надо успокоиться. Это простая болтовня ни о чем.» — заглушает гнев и сворачивает собственную ауру в маленький, пульсирующий комок, напоминающий второе сердце. — Дитя Силы. — Вентресс прочищает горло, растирает ладонью грудь от жгущего ощущения в грудной клетке. Скрывает трепет с толикой зависти. Все-таки мальчишка действительно уникален. С такой легкостью управлять потоками Силы, без вреда для самого себя. Он приподнимает брови. Отключает меч и хмыкает, явно не восхищаясь данным прозвищем. Нудно массирует пальцами переносицу, словно копается в беспорядке своих тяжелых мыслей. — Если я ее... дитя, то на кой хер эту мразь ко мне притягивает? — хлопает себя по колену, прячет рукоять в карман куртки. — Что ему от меня надо?! Способности перенять или дышит неровно?! — Мне по чем знать? — живо переспрашивает датомирка и задумывается. — Эти джедаи, как восторженные балбесы, всюду окликают тебя избранным и ждут чуда. — грубо сплевывает в презрении. — А подумать, что враги могут заинтересоваться, не хотят. — тыкает указательным пальцем себе в висок. Татуинец закусывает изнутри щеку, переваривая вполне адекватное мнение. Информация о его «исключительности» давно просочилась за пределы Храма, стараниями самих же рыцарей. Теперь, любая паршивая псина, знакомая с учениями Силы, в курсе, на кого показывать пальцем. Неудивительно, что какой-то ситх, засидевшийся в тени, страстно жаждет с ним познакомиться и склонить на свою сторону. «Настала пора отбиваться от фанатов.» — тяжело вздыхает, заслышав в голове давнее ехидное замечание Кеноби. — «Не льсти себе, а то прыщи на носу выскочат от важности.» — Надеюсь ты понял, почему граф Дуку покинул Орден. — произносит Асажж в утвердительной форме. Вырубает свой меч и закрепляет рукоять на поясе. — Что, этой Талзин еще известно? — сразу интересуется Скайуокер, игнорируя упоминание бывшего джедая. История учителя Квай-Гона его не касается и оправданием свершенных деяний служить не может. Будь Клоп рядом, как Вентресс сейчас, потерял бы башку навсегда. — Многое. — опять играет в загадки, растягивая хищную улыбку на лице. — Для ихора не существует преград. Магия Великой Матери не делит Силу на стороны. Она всегда едина. Вот поэтому, ситхи и джедаи видят в ведьмах Датомира угрозу. — Использование магии уже подразумевает Темную сторону. — Энакин припоминает слова бывшего наставника и раздражается. Ему не нравится, что мысли опять блуждают вокруг Оби-Вана. Своего рода намек на предупреждение и опасность, с которой тот мог столкнуться. «Еще за учителя переживать. Не мог же он вляпаться в авантюру, просто так.» — Трактаты Кодекса проели тебе мозги. — фыркает Асажж, поморщив нос. Поднимается на ноги, притягивает плащ резким взмахом руки. — Что говорит Сила? — Фуго стоит в проходе уборной с полотенцем на плече. Влажные черные волосы зачесаны назад, как у модели из рекламных роликов про чудо шампунь для мужчин. — Чтобы ты продолжал сидеть там и не высовывался, пока не сдохнешь. — шипит ассасин, не сдерживая грубый сарказм, который раньше прилагался, только для Кеноби. — Благодарю за любезный ответ. — с поразительной теплотой произносит Нарс, спустя пару секунд. Убирает полотенце, оказываясь в одной светлой майке. Женщина недовольно цокает и торопливо уходит, громко хлопая скрипучей дверью. Оставляет пилота с джедаем наедине. — И чего она так бесится? — надевает рубашку, заправляет в штаны. Вместо жилетки выбирает пончо. — Расстроена, что ты ей букетик не подарил при первой встрече. — тихо подмечает Энакин, сдерживая смешок.***
После прибытия на флагман, я наконец оказываюсь в своей каюте. Поспешно сбрасываю доспехи и падаю в кресло. Откидываю голову назад, массирую виски пальцами. Мечтаю погрузиться в теплую пенную воду на пару часиков, смыть с себя частички древнего храма ситхов. Принюхиваюсь к рукаву водолазки, морщусь от отвращения. Мне мерещится вонь мертвечины, перед глазами всплывает образ злобного духа, сменяющийся громкими залпами сработавшей взрывчатки. Наследие приверженцев Темной стороны уничтожено навсегда. Командир специального отряда клонов-теней готовит подробный рапорт Айсарду. Выжившие члены экспедиции находятся в медицинском корпусе. — Что дальше.— говорю вслух. Мысленно расставляю по полочкам предстоящие события. Главной проблемой станут показания. Совет магистров будет расспрашивать всех о причине гибели джедаев и надо, как-то скооперироваться с данными от свидетелей происшествия. Кеноби, Дорме и Органа. В отношении специального отряда солдат не стоит беспокоиться. Полагаю, что директор СБР найдет лазейку для неприкосновенности своих людей. Потребуется время, чтобы изучить записи, сделанные R2 за время пребывания на Зигуле. Но не сейчас, я буквально выжата и вот-вот отрублюсь. Растираю сонные глаза, смотрю на двух дроидов, которые перекликаются между собой короткими звуками. — Дай мне его. — обращаюсь к R3, имею ввиду голокрон. Мрачная железяка подкатывается ко мне. Раскрывает скрытое хранилище, где находится реликвия. Притягиваю треугольник Силой. Он очень тяжелый, будто залит ртутью. Огранен сверкающим металлом, похожим на сплав темного золота. На шероховатых, стеклянных пластинах выгравированы непонятные символы. Если присмотреться, то в сердцевине треугольника будто горит кровавый лепесток. Ощущаю внезапное натягивание струн связи с Сидиусом. Узы Силы обостряются и дают прочувствовать настроение мужа. Он нетерпелив, даже взволнован, хоть и старательно подавляет в себе любое проявление чувств, присущих обычному человеку. — Транслируй. — отдаю приказ R3, при этом, мой старенький помощник звонко пиликает, ревниво напоминая о себе. Словно пребывает в некой обиде. Вместо привычного лица Шива, появляется голубоватая фигура, закутанная в черное одеяние Владыки ситхов. Плотный капюшон открывает злобный оскал будущего Императора. — Прошу, сними. — закрываю глаза, поглаживаю лоб. Опять чувствую тошноту, которая еще больше выматывает. Надо бы подкрепиться и выпить горячий чай. — Ты добыла голокрон. — шелестит довольным тоном. Капюшон убирает не до конца, но теперь, я могу посмотреть на его лицо. Хоть на этом спасибо. — Он был внутри фигуры, которой поклонялись стражи. — верчу в руках голокрон. Облизываю губы, сомневаюсь в желании продолжать разговор. Слишком тяжело и хочется уединения. — Тот приказ... — решаюсь предъявить.— Следовало предупредить меня.— воспоминания жестокой, неожиданной расправы начинают ломать изнутри. Опять вижу лицо парнишки-падавана. Его милый румянец на щеках. Удивительные глаза мастера Галлии, ее остроумные фразы и такое неподкупное благородство. — Тебе известны мои планы в отношении джедаев. — чеканит ситх низким, скрипучим голосом, как при упоминании какой-то, малозначимой очевидности. Столь надменная холодность окончательно выводит из себя. — Солдаты расстреляли их у меня на глазах! — резко вскакиваю и пошатываюсь от возникшего головокружения. Поддаюсь истерике, томившейся глубоко в груди. — Женщину и подростка. С таким равнодушным цинизмом! Ты хоть представляешь, как я перепугалась тогда?! — меня трясет. Бросаю в чувствах голокрон на кровать. Даже смотреть на него противно, не то, что прикасаться. Начинаю расхаживать по кругу. — Они являлись помехой для нашей цели. — спокойно поясняет Палпатин, скривив губы. Словно я раздуваю из мухи слона и глубокие терзания моей совести ему непонятны. — О, уже нашей! Серьезно?!— вопрошаю с безумным смешком. Вздрагиваю от подступающих рыданий. — Он был еще ребенком, Сидиус. Таким пылким и наивным. — сердце сжимается от боли, вселяющей отвращение к самой себе. Внутри зарождается необычный страх потери естественной, нормальной человечности. Закрываю лицо ладонями и всхлипываю. Не хочу остывать, как ситх. Не хочу, чтобы это происходило. — Дети джедаев не невинны. — с каменной уверенностью и жестокой краткостью уточняет Владыка. — Ты не понимаешь. — медленно опускаю руки, смотрю на него заплаканными глазами. — Наблюдать за отстрелом людей, как за представлением, страшно. — возвращаюсь в кресло. Подгибаю ноги, закутываюсь в плащ от доспехов, подобно маленькой, обиженной девочке. Становится холодно, ладони потеют и накрывает паникой. — Я не привыкла к такому. В моем мире были войны. Самая последняя оказалась наиболее жестокой. Тысячи сгорели в печах, других травили газом и мучили в концлагерях.— вспоминаю историю. Немного покачиваюсь, ныряю с головой под укрытие из плотной ткани. — Тем не менее, ты проявила настойчивость и сумела изменить ход моих планов, — его голос смягчается, но это обманка, чтобы унять мою тревогу. — Точнее усложнила. — намекает на выживших, которые должны были остаться на Зигуле. Знаю, в каких случаях Сидиус использует краткость. Но сейчас, его слова больше пропитаны интересом и намерением понять мои стремления, нежели чем укором. — У меня появятся рычаги давления на главного оппозиционера в Сенате. — деловито разъясняю. — Они помогут посеять раздор в, еще не сформированном Альянсе. Или же, дадут отсрочку к его созданию, тем самым укрепив позиции Империи. — не замечаю своей задумчивости, открываю лицо и вздыхаю. Ощущаю нечто похожее на прикосновение рук мужа. Он улыбается. Так запросто и открыто. — Начинаешь думать наперед, Елена. — струны уз передают плавные волны умиротворения. Меня окутывает покой с легкостью. Прикрываю глаза и поднимаюсь, плащ спадает с плеч, ноги сами ведут к кровати. — Превосходно. — скрип уступает бархату, который приятно действует на рецепторы слуха, подобно кошачьему мурчанию. Кожа покрывается мурашками от ласкового воздействия. Ложусь на мягкое покрывало. Неосознанно выгибаюсь с коротким стоном. Сила, каким-то образом формирует невидимую, но ощутимую знакомую тяжесть. Будто Сидиус нависает сверху. Собирается раздеть и неторопливо овладеть, сметая пережитые волнения удовольствием. Начинаю громко дышать, погружаясь разумом в сладкий ментальный транс. Временное подавление криков совести поможет собраться, в очередной раз склеить себя. Я столько раз занималась самобичеванием, что, наверное привыкла. Охладела и перестала видеть смысл, как выгоревшая, престарелая личность. Действительно, зачем? Или же, еще нет? Голограмма ситха исчезает. Дроид R3 забирает механическими щипцами голокрон. Опять прячет к себе в хранилище, спешно откатывается за будуар. R2 издает некое подобие «о-оу» и решает последовать за собратом.***
После вынужденной дремоты и расслабляющего душа, мне определенно становится легче. Время не отсчитываю, бесполезное занятие в просторах космоса. Допиваю чай, кропотливо выбираю платье для встречи с сенатором. Нужно подготовиться с особой тщательностью, ведь от этого зависит расположение Бейла к новым обязательствам. Образ хрупкой леди, перепуганной мистическими созданиями, как нельзя лучше подойдет для запудривания мозгов. Похожую тактику я уже использовала, но сейчас, надо действовать иначе. Более лично, с пылкой дерзостью. Играть глазами, взволнованно дышать, пару раз «ахнуть» с намерением элегантно упасть в обморок. Но при этом, держать планку сильной и независимой. Я же всех спасла, пусть поклоняются в благодарностях! А если что-то пойдет не так — прикинуться дурой, потерявшей рассудок от встречи с призраками в храме. — Бе... — корчу отвращение своему отражению. Подкрашиваю губы помадой, наношу духи на запястья и думаю, что такого милого соорудить на голове. Вспоминаю, какие цвета предпочитает политик. В основном синеватые, с холодным металлическим отливом. Прицеливаюсь взглядом на наряд из парчи с серебряной отделкой. Притягиваю к себе Силой. — Останешься здесь.— приказываю R3. Не хватало еще, чтобы дроид с реликвией ошивался по кораблю. От этого треугольника за версту несет беспроглядной Тьмой и Кеноби запросто может почувствовать. Надеваю платье, поправляю атласный пояс. Оцениваю декольте с узкими рукавами. Закалываю волосы ракушкой, распускаю пару прядей у лица и выдыхаю. Мои зеленые глаза завлекают, подобно глубоким омутам. Никто не устоит. — Идем. — подзываю R2, когда открываю перегородку. Дроид громко пиликает и быстро вертит головой, радуясь вниманию хозяйки. — Леди Палпатин. — клоны, стерегущие мой покой, ровняются, придерживая винтовки. Приветствуют с легким поклоном. — Мне нужно в медицинский корпус. — осматриваю просторный коридор. Парочка охранников выходят вперед для сопровождения.— Никого не пускать. — говорю тем, что стоят у прохода. Быстро добираемся до нужного уровня. На пути встречаются техники с медицинским персоналом. Придерживаю подол платья, ощущаю на себе любопытные взгляды. Хорошо подобранный, женственный образ плохо сочетается в данной обстановке. Белые каюты со сложной системой осветителей, роботы-помощники с планшетами для внесения показателей. В очищенном воздухе узнается запах дезинфицирующих средств. Однако полной неожиданностью становится присутствие пятерки солдат из отряда Тени. На нагруднике одного из них отличительная метка командира. «Видимо Айсард недоволен сухой информацией рапорта.» — мрачные догадки приносят новый виток беспокойства. — Ваше Превосходительство. — меня замечают и отключают рацию. Остальные бойцы встают в шеренгу за старшим. — Вас ранили во время миссии? — приближаюсь к нему. Демонстрирую холодное спокойствие. — Или же... — быстро осматриваюсь на наличие лишних ушей. — Требуется помощь иного плана? Черный визор его шлема передает лишь мое отражение. Но по ощущениям в Силе, старший солдат настраивается более активно в плане согласия и сотрудничества. — Любые сведения надо подтверждать фактами. — поворачивает голову к закрытым каютам, где проходят лечение выжившие. — Желательно из первых уст. — более крепкий захват карабина, помогает мне уловить верную, чертовски плохую мысль. Директора СБР не устраивает кучка живых свидетелей. Они были в храме, когда Палпатин озвучил приказ о расправе над джедаями. Вполне закономерное решение «довести дело до конца», на всякий случай. Если бы не один момент, в лице меня и приказа никого не допускать к спасенным. — Мой дроид поможет вам. — указываю на R2. — Он участвовал в исследовательской миссии и успел отснять некоторые подробности. — металлический помощник выразительно пиликает с активным дерганьем, подтверждая мои слова. — Добавьте эти записи в отчет. — Так точно. — Что касаемо сенатора Органа и генерала Кеноби. — говорю тише. — Они поделятся своей оценкой со Службой Безопасности, по прибытию на Корусант. — Благодарю. — группа солдат уходит, но сбавляет привычный шаг, потому что дроид за ними не поспевает. Провожаю их взглядом. Внутри заселяется нехорошее предчувствие скорого знакомства с Айсардом. Хуже всего, я понятия не имею, что он за человек. По стараниям отряда Тени, радужных перспектив не ожидается. Решаю навестить Дорме первой. Она для меня самый близкий и дорогой союзник. Остальные пусть подождут. Прохожу в каюту, рассматриваю кушетку, на которой сидит молодая женщина. Медицинский дроид обрабатывает ей локтевой сгиб, после капельницы. Медленно подхожу, чтобы не напугать. Все-таки, влияние шока надо учитывать. Раскрываю объятия и улыбаюсь. Не прощаю себя за ее перепуганное, заплаканное личико. — Все хорошо. — поглаживаю по спине, пока она дергается от рыданий, сдавливая мои ребра в отчаянии и тоске.— Я здесь. — Эт-то было ужасно. — прерывисто говорит набуанка, крепко хватаясь за мою руку.— Жизнь отшельника отвратительна. Даже смотреть на себя в зеркало боюсь. — Твоя каюта уже готова. Она рядом с моей, а еще караул солдат для охраны. — Не н-надо. — покачивает головой. — Я не смогу быть одна. Тот туман и джедай... — ее слова пропитаны небывалым страхом. Сейчас, она напоминает внешне бродяжку, одичавшую от тягот сурового выживания. Смотрю на перевязанную шею подруги. Остервенело матерюсь про себя, щелкаю пальцами перед глазами для проверки реакции. Дорме пережила много потрясений и нуждается в моей поддержке и уверенности. Беру ее лицо в свои ладони, немного приподнимаю. — Ничего не рассказывай, мне все известно. Храм уничтожен, вместе с призраками. Они больше не потревожат тебя. — крепко обнимаю для достоверности слов. — Никто не потревожит. — А Оби-В... — Сенатор Органа и генерал Кеноби живы. Отдыхают в соседних палатах. — притягиваю с полки чистые салфетки. Осторожно протираю лоб и нос набуанки от пыли с песком. — Я собираюсь навестить их, но потом обязательно вернусь к тебе с R2. Молодая женщина шмыгает носом. Кивает головой, но продолжает цепляться за мою руку. Понимаю, что бросать ее сейчас недопустимо, да и смысл действовать скрытно, когда она самый доверенный мой человек? — А что за повод? — спрашивает, рассматривая мой наряд. Выгибает бровь, ожидая ответа. У меня кирпичи сваливаются с груди. Так приятно осознавать и замечать возвращение прежней, сильной духом соратницы. На глаза опять наворачиваются слезы, возникает стойкое желание разреветься и поныть о сложностях судьбы. Похоже на своеобразный синдром размазни. Значит, еще не все потеряно. «Нужна встряска. С привычными рожами и обстановкой.»— соглашаюсь про себя, тяну брюнетку с кушетки. — Это для дела. Дай мне пару минут переговорить с сенатором, а потом, можешь навестить его и Кеноби. — замечаю, как оживает потухший взгляд моей помощницы. Бледные щеки окрашивает румянец. — Нет.— как-то быстро и взволнованно отвечает, опуская взгляд. — Только Бейла. «Кто бы сомневался.»— понимаю ее решение и не задаю лишних вопросов. Все-таки, Оби-Вану лучше вообще не показываться мне на глаза. В отношении него цветет буря противоречия. С одной стороны гнев за страдания Дорме. Она чуть не погибла в храме. А с другой, сочувствие подорванной воле рыцаря-джедая. Злобный дух воспользовался им, действовал чужими руками и мечом. — «Найти бы сейчас хорошего психиатра.»***
Они прибывают в столицу глубокой ночью. Здесь не так много источников, а подсветка посадочного маяка с тусклыми сигнальными линиями, хоть немного напоминают о цивилизации. Энакин присматривается к двум транспортным кораблям, припаркованным на грунтовой площадке, возле космопорта. Темнота ночи и скудное освещение, не дают точно определиться с классом и характеристиками. Улицы напоминают пустоши, без намека на простой местный люд. Будто город давно вымер. — Дальше идите сами. — говорит парнишка врунианин лет пятнадцати. — Главная, городская кантина находится там.— указывает направление рукой и пятится назад к гравициклу с модулем, заслышав непонятные звуки, похожие на ржание. — Можно смело заказывать билет в один конец. — Спасибо. — Скайуокер вручает ему два десятка монет. — Ты единственный, кто согласился отвезти нас сюда.— добавляет еще пять. — У меня мать болеет, а целебный порошок можно достать, только здесь. — юноша хватает плату, прячет за истлевший воротник своих лохмотьев. Озирается по сторонам, а когда замечает небольшой корабль за двумя транспортными, вообще замирает от страха. — Но теперь, я вообще не уверен, что доберусь домой. — С чего вдруг?— интересуется Энакин, не понимая повального испуга и резкого бегства мальчишки. — Эй! — зовет его, но ладонь Фуго на плече отвлекает. — Нам крайне не везет сегодня. — сообщает пилот, внимательно рассматривая звездолеты на посадочной площадке. — Это обычное пиратское отродье, ошивающееся в тухлом секторе. — нетерпеливо проговаривает Вентресс. — Есть шанс увести корабль, пока они нажираются в кантине. — Не совсем. — возражает пилот, дергаясь с места. Подает знак рукой и уводит соратников к разваленной лачуге в конце улицы. — Законы Республики и Конфедерации не писаны Внешнему Кольцу. Помимо картелей хаттов, тут правит отборная шваль. — Если хотел этим удивить, то вынужден расстроить. — Скайуокер стоит прямо, но признает про себя какое-то напряжение. Потоки Силы обрисовываются, крайне негативной энергетикой. Он усиливает свое восприятие, распознает импульсы жизни внутри транспортных кораблей и понимает тревогу пилота. — Пригнитесь.— шепчет Нарс, когда на улице показываются три тени. Вооруженные карабинами и винтовками бандиты, выходят из укрытия, заслышав голоса. — Видишь красные насечки на носу малого корабля? Это перехватчик, а два больших перевозят украденный груз. Как правило живой. — хватается за свой бластер, морщится от растущего негодования. — Три ублюдка оставлены снаружи для охраны. Если сцепимся, успеют подать сигнал остальным. — Я не собираюсь позорно прятаться, как ты. — цедит датомирка, намереваясь активировать свои мечи и ринуться в открытый бой. — Пожалуйста... — Фуго накрывает ее руку своей, смотрит в глаза. — Это не пираты, а намного хуже. — Не дергайся. — давит Энакин, мрачнея с каждой секундой. Осторожно выглядывает из укрытия.— Сделаем все тихо. Отвлечем тех, что снаружи и проникнем в кантину. Надо выяснить точную численность.— старается сдержать гнев с убийственной Тьмой. Одна мысль о встрече с отморозками, поставляющими новых рабов на продажу, возвращает его в состояние неконтролируемой жестокости. Почти, как тогда в пустыне, обнаружив изувеченную жертву тускенского племени... — Порядка пятнадцати или двадцати. Грабят частные торговые и пассажирские суда. Действуют грязно. Мало кто из контрабандистов готов сотрудничать с такими.— информирует Нарс. — Вооруженные до зубов и озлобленные от приема спайса. — Заманим их поближе. — татуинец взмахивает рукой, приподнимает мусор с камнями в воздух. Отправляет на скорости в сторону головорезов. — Эй, там! — раздается в ответ хриплым голосом. — Какая-то букашка надумала шутить? — почесывает лысый затылок, после внезапного удара. Двигается к источнику уверенным шагом, крепче хватается за карабин. Двое соплеменников идут следом в расслабленной манере. — Будь готова, если не успею.— бормочет молодой человек ассасину. Концентрирует Великую в себе, чтобы усилить ментальное воздействие. Собирается неожиданно выпрыгнуть из укрытия. — Че тут?.. — бандит не успевает договорить вопрос, так как избранный резко преграждает путь и плавно взмахивает рукой перед потным лицом. — Все в порядке. — произносит ровным, безэмоциональным голосом. Буквально забивает гвоздями каждое слово в черепушки пиратов, затуманивая одуревшие мозги. Машет ладонью еще раз. — Никого нет. — Все в порядке. — повторяет тот, что ближе. — Никого нет. — говорит одновременно с другими. Все трое опускают пушки. — Заберите передатчики связи и оружие. — Энакин обращается к Нарсу с Вентресс. Продолжает рассматривать мерзавцев, мечтая прожарить им внутренности и раскрошить на живую кости. — Спрячьте куда-нибудь. Пилот с датомиркой быстро обезоруживают загипнотизированных бандитов. Бросают собранное в груду мусора у соломы, что служила крышей обветшалому домику. — Ожидайте здесь. — татуинец снова двигает рукой перед лицами внушаемых и уходит в сторону кантины. — Вот так просто, даже не срубив им головы? — шипит женщина, не понимая милости с его стороны. Начинает догонять. — Не надо. Меня. Сейчас. Трогать. — с расстановкой, пряча жалящий взгляд золотых глаз, произносит молодой человек. Тьма внутри бурлит потоком лавы из жерла пробудившегося вулкана. От ее избытка начинают подрагивать пальцы, воображение рисует довольный оскал таинственного ситха. «Я не поддамся тебе. Ни за что!» — Энакин. — зовет Фуго, посматривая в сторону отморозков. Те послушно стоят, возле разваленной лачуги с блаженными лицами. Глаза устремлены в одну точку. — Ты был рабом на Татуине. Я слышал эту историю. Джедай останавливается, но молчит. Не оборачивается, только сжимает руки в кулаки, да плотно стискивает зубы. Асажж присматривается к нему, разделяя в этот момент лавину тяжелых чувств. — Наши судьбы схожи, Скайуокер.— говорит ему в спину.