Mirrored

Неловко топчась перед дверью Бэкхёна, Минсок нервно заламывал пухлые пальчики. Что ему сказать? С чего начать весь этот нелепый разговор? Только парень собрался с духом и занёс кулачок над деревянной поверхностью, она тихо отворилась, являя взору парня в чёрном одеянии. Закрыто было все, до чего можно было дотянуться: волосы убраны под косынку, нос и рот скрыты плотной маской, шея, плечи водолазкой, руки-перчатками, ноги были облачены в зауженные джинсы, высокие ботинки скрывали щиколотки и стопы. Поверх был накинут длинный плащ, обитый крепкими чешуйками какого-то животного, Минсок предполагал, что это шкура мёртвого чёрного ящера. Редкий вид, между прочим. Их чешуя на редкость прочная, выдерживает и огонь, и мечи всякие. Судя по внешнему виду, избранник короля собирался уходить. Куда это он, на ночь глядя? — Эммм, Бэкхён, — замялся Мин, отводя взгляд от пронзительных карих глаз. — Я бы хотел с Вами поговорить. — Говори, — мягко, но требовательно, впервые за сегодняшний день прозвучал голосок. — Это долгий разговор, Вы куда-то спешите? — Сейчас почти полночь, время для моей прогулки. — пожал плечами Пак и развернулся в сторону выхода из коридора прямиком в сад. Но прямо перед ним затормозил, обернулся, и все тем же мелодичным голосом произнес: — Но ты можешь разделить эту прогулку со мной. Если хочешь. Шагая по вымощенной дорожке по правую руку от Бэкхёна, Мин не знал как завести разговор. Не сразу же, с корабля на бал. В небе ярко и непривычно близко светился диск луны. Ночную тишину разбивали цокот небольших каблучков и шелест чешуи с накидки Пака. Все дивные цветы, из-за которых Ким и попался охране, закрыли свои бутоны и тоже пребывают в царстве Морфея, но даже на обратной стороне лепестков был незатейливый узор. Именно он в темноте подсвечивал ярко-фиолетовым на нежном лиловом цвете бутона. — Что за цветы такие интересные? — Ким не придумал умнее вопроса, чтобы начать разговор. — Это Терпсихоры, крайне привередливые растения. Неправильно приготовленный из них эликсир может стать сильнейшим ядом, правильный — лучшей целебной настойкой. Но ты не о них хотел со мной поговорить, верно? — Голова Бэка учтиво склонилась по направлению к Мину. — Не об этом, — признался он, вздыхая. — Это может прозвучать грубо, но почему Вы постоянно так укутаны? — Ясно, — хмыкнул Пак, одергивая накидку, как будто сильнее кутаясь в нее. — Тебя послал Чанёль, выяснить что со мной? — И снова Вы оказались правы. Я долго думал, и у меня есть несколько предложений, даже боюсь, что они подтвердятся. — Ты говори, а я если что буду поправлять тебя, -Пак остановился у беседки и присел на край скамьи. Минсок же остался стоять и начал перечислять симптомы, загибая пальцы. — У Вас очень бурная реакция на чеснок, жёстче чем аллергия. Если это то, о чем я думаю, виновата тут сульфоновая кислота, выделяемая чесноком. У Вас лопается кожа при воздействии ультрафиолета. И ещё, Бэкхён… Снимите пожалуйста маску и перчатку. Пак вздохнул, прикрывая глаза, пока два попадания из двух. Неужели этот малыш знает, что с ним такое и сможет ему помочь? Борясь с противоречивыми чувствами, Бэк сначала снял с себя перчатку. Взору Мина предстали слишком длинные и худые узловатые пальцы, не свойственные обычным людям. Следом полетела и маска. Под ней скрывалось то, чего Минсок боялся больше всего: кожа вокруг губ и дёсен высыхает, от чего резцы обнажились до дёсен, создавая впечатление оскала. — Это порфирия, — тяжело вздохнул Мин, с тоской смотря на парня. — Я недавно читал о ней, поэтому в моей памяти ещё свежи ее признаки. Наследственная болезнь, не лечится до конца. Но я попытаюсь облегчить симптомы. Скажите, как долго она у Вас проявляется? — Как только я сюда переехал. Три года назад. — Здесь больше солнечного света, а он только ухудшает ситуацию. Завтра я попробую сделать все возможное чтобы помочь Вам, — Мальчик присел рядом и замолчал, задумался, глядя в ночное небо. — Бэкхён, а о чем Вы мечтаете? Ведь наверняка даже у мужа короля есть свои мечты. — Есть, — тихо вздохнул он, вставая со своего места. — Мечтаю, чтоб Чанёль снова меня касался, мечтаю снова почувствовать его в себе. Он уже год оберегает меня, как фарфоровую статуэтку из-за этой болезни. — Я постараюсь Вам помочь, — Мин встал рядом, невесомо касаясь плеча парня. — Откуда обычный второкурсник знает так много? — Бэк попытался улыбнуться, но в его положении это все равно больше проходило на оскал. Ким пытался не обращать на это внимание, а лишь пожал плечами: — У меня есть чертовски хороший учитель, — при этой фразе в голове мгновенно вспыхнул образ Чондэ, но Мин упорно замотал головой, прогоняя видение. — Я провожу Вас до спальни. Спасибо за приятную компанию. Однако возвращаясь к себе в комнату, на пороге парня ждал неожиданный сюрприз: в чёрной бархатной коробке лежала пирамида ярко-алого цвета, градиентом спускающаяся в оранжевый. В записке, что прилагалась к камню было пояснение, как именно и для чего используется камень огненной стихии. Весьма довольный собой, парень впорхнул в комнату, сражу же растягиваясь на широкой кровати и шелковыми простынями. В зеркале напротив не заставляя себя долго ждать, явился образ Чондэ, явный недовольный долгим отсутствием Мина. — Тебя не было два часа, пять минут и двадцать четыре секунды! — Не бурчи, — рассмеялся Минсок, доставая из коробки янтарную фигуру и устанавливая ее прямехенько напротив зеркала. — Лучше посмотри, что я тебе принёс. — Камень огня, — удовлетворённо произнес Чондэ, кивая. — А ты молодец. — А ты думал. Кстати, мне завтра будет нужна твоя помощь. Соизволишь? — Почему ты это говоришь так, как будто у меня есть выбор? —хмыкнул Дэ, наблюдая, как тот переодевается в ночную пижаму с единорогом и укладывается в постель. Теперь то студент не стеснялся щеголять перед ним в боксерах. Уже на последних минутах ускользающего в сон сознания, Минсок почувствовал крепкую мужскую руку, поглаживающую по волосам, горячие сухие губы на своей щеке и трепетное сердцу «Умница». А после предался в объятия сну.