Mirrored

Как добрался до своей кровати Ким не помнит. Единственное, чем он занимается последний час — разглядывает незатейливый узор на колечке, недавно подброшенным Чондэ в его карман, и думает. Думает о многом: о чувствах, о словах, о прошлом и будущем, о Чондэ. Что с ним, где он? Он ведь не появился даже спустя два часа. До сих пор восстанавливает силы? Или… Нет. О таком исходе Минсок даже думать не хотел. Из книг Мариэтт парень знает, чем опасна истощенность магических резервов. Все то же, что оставить вампира на солнце. Но Чондэ гораздо сильнее чем сам Минсок, неужели весь резерв истощился? А ведь если бы Мин не сунулся переливать магию, Чондэ бы в это не влез. В игру вступила вина. Она неспешной сеткой захлестывала Кима, заставляя изнывать от внутренней тяжести, жалеть о содеянном. Конечно же есть другая сторона медали — они спасли девочку. Но если бы стоял выбор — Чондэ или принцесса — Минсок бы эгоистично выбрал первое. Что же помешало ему это сделать? Чувство медицинского долга? Излишняя самоуверенность? Желание показать Чондэ, чему он научился? Юноша не знает. Он знает только одно — если в ближайшие сутки Чондэ не даст знака, парень сойдёт с ума. Даже сейчас он сидел на кровати, поджав ноги и методично покачивался из стороны в сторону, тайком поглядывая на большое зеркало напротив. Его маленькое карманное разбилось в битве, но ведь Чондэ мог перемещаться, так почему же он до сих пор не появился? — Аащ, — Ким взъерошил волосы и откинулся спиной назад на кровать. — Ааащ!  — Минсок, ты в порядке? — в комнату неуверенно заглянул Ифань, теребя чёрный шелковый платок. Следом слуга внесла поднос с чашкой чая и сладостями с заварным кремом. — Нет. Определённо нет, — резко ответил парень, жмурясь и подтягивая колени к груди. Из его глаз непроизвольно катились слезы и утопали где-то в складках белоснежной подушки. — Это из-за твоего парня? Конечно из-за него, глупый вопрос, — вздохнул Фань, устраиваясь на краешке кровати. — Слушай, ты зря за него так волнуешься. Он восстановит силы, может не так быстро, но точно с ним все в порядке. — Ты знаешь, кто он? — после двухминутного молчания прохрипел Минсок. — Скажи. — Я знаю, — усмехнулся король, аккуратно складывая чёрный шёлковый платок и вкладывая в руки парню. — Но если Чондэ тебе об этом не сказал, значит, ещё не время. Отдыхай, Минсок-и, насколько мне известно из нового ведения, тебе завтра отправляться в новое путешествие. Ифань поднялся с места и окинул загадочным взглядом апатичного парня. — Кстати, этот платок на самом деле принадлежит твоему парню, — весело заметил Фань, хитро улыбаясь. — Сохрани его и передавай спасибо. За все. Спокойной ночи. Король вышел, прикрывая за собой дверь. Мин сначала резко сел, уставившись на предмет, а после и вовсе взял его в руки и принялся рассматривать. Шёлковый платок мягко ластился к пальцам парня и приятно холодил кожу. Снова эльфийский шёлк? При свете лампы чёрная ткань поблескивала серебристыми нитями, хитро вплетенными в самую середину платка. Линии сходились и расходились, образуя забавный узор. Минсок вновь откинулся на спину и поднял платок ровно над головой. И только в этот момент парень понял, какой именно рисунок образуют эти линии. Серебряный единорог. Символ клана, в котором состояла его бабушка. Значит ли это что-то? Почему этот платок принадлежит Чондэ? И как он оказался у Ифаня? Юноша с серьёзным настроем выбить из короля все, что тот знает только было хотел подорваться, когда заметил, что стрелки на настенных часах давно перевалили за полночь. Выругнувшись, обиженный сам на себя Минсок закутался в одеяло и, прижимая к сердцу платок и кольцо и надеясь на мягкие губы или хотя-бы на тёплый взгляд из зеркала. Но ничего не произошло и юноша уснул в одиночестве.