соседи с привилегиями

      Чей-то небритый подбородок терся о лоб, раздражая. Почему-то, не получалось поднять руки, чтобы оттолкнуть обладателя колючей части тела от себя. Шею ломит, ужасно болит голова, будто внутри кто-то бьет кулаками по стенкам черепа. Пахнет табаком и чем-то еще, очень знакомым, не то костром, не то камином… Несмотря на боль, в теле приятная легкость, словно ноги и вовсе не касаются пола. Веки жжет. Прямо намертво слиплись, наверное, открыть глаза сейчас будет сложнее, чем даже поднять ноющие руки. Как же неприятно от ощущения во лбу! - Дайте воды! Голос, что, настоящий? Или показалось. Из-за стен подвала ничего не слышно, наверное, я совсем схожу с ума, и мне мерещатся голоса спасателей. Было бы ужасно занимательно, не сойди я с ума от всего произошедшего, но так даже занимательнее – безумцам всегда занимательнее. - Она дышит?       Может, «Он» издевается надо мной, специально заставляет думать, что я на свободе? После стольких дней кажется, что «Он» готов пойти на любые меры, чтобы разрушить меня. Нет, не меня – чтобы разрушить Шерлока через меня. Как глупо и героически, случайно получилось так, что я стала подушкой для битья, принимающей все удары кого-то, кто на самом деле зол не на меня, а на Шерлока. Заслужила ли я? А важно ли это вообще? Наверное, все, что с нами происходит, мы коим-то образом заслужили. Нет, бред какой-то, так ведь выходит, что жертвы домашнего насилия и голодающие дети в чем-то провинились достаточно, чтобы им на плечи водрузили их неподъемный крест… Даже в собственных мыслях нет уверенности. Отвратительное чувство. Отвратительная боль в голове, черт возьми! - Дышит, но в сознание пока не пришла.       Еще и от холода колотит, как назло. Здесь всегда холодно, наверное, единственным «теплым» днем был тот день, когда «Он» сжигал конверты. Надо открывать глаза, надо открывать глаза, чтобы оставаться в реальности. Но здесь так спокойно и тихо… Каждая секунда бодрствования – сущий ад, но каждая секунда дрёмы чревата мигренью и ставит меня в достаточно щекотливое положение, приправленное вероятностью не проснуться. Абсолютно по-идиотски будет умереть от истощения и избиений. Всегда хотелось, чтобы причиной стал как минимум меч в сердце, как максимум, похищение инопланетянами. Возможно, еще есть шанс, НЛО должно найти свободное местечко для посадки в этом подвале. - Она будет в порядке, оставьте ее в покое, она придет в себя.       Ощущение колючего подбородка сменилось блаженным оттиском чего-то мягкого – подушки, наверное, но откуда здесь подушка? Может, он меня душит? Нет, дышать легко, и воздух пахнет приятной домашней затхлостью: пылью и чаем. Он, что ли, и чайник сюда притащил? Издевается. Провести такое количество дней без единой чашечки чая для меня пытка похуже, чем его истязания. Как хочется спать… - Вам нет нужды забирать ее, я врач, я все проконтролирую. Наверное, стоит сдаться и поспать. Да-да, сейчас это будет самым разумным решением, хотя бы скоротаю время, нельзя же вечно поддерживать волю к жизни внутренним монологом, иногда нужно спать. Нужно спать. -       Шерлок тяжело вздохнул и спрятал лицо в худые ладони. Он вытер лоб от пота, уселся на пол, скрестив ноги по-турецки, игнорируя, как жалобно хрустнула натянувшаяся на коленях ткань брюк. Мужчина вытянул вперед слегка дрожащую руку. София, несмотря на осунувшееся лицо и гематомы выглядела умиротворенно, ее грудь размеренно вздымалась, все мускулы на лице девушки были расслаблены, только руки испуганно сжимали одеяло в кулаках. Холмс приложил руку ко лбу девушки – лихорадка отступает. В дверь тихо постучали. Джон просунул голову в комнату, но Шерлок резко вскочил, прижимая палец к губам. Он вышел из спальни и отвел Ватсона в сторону. - Я боюсь ее разбудить, - пояснил он свистящим шепотом. - Сомневаюсь, что сейчас это возможно, по крайней мере, у медиков не получилось, - на лбу доктора залегли новые морщины, морщины усталости, беспокойства, - я думаю, она проспит еще несколько дней, прежде чем наберется сил. - Ты ее недооцениваешь, - ухмыльнулся детектив. - Не забывай, по пробуждению ей предстоит общение с тобой, - Ватсон похлопал друга по плечу, - для этого требуется немало сил. Я все еще в шоке от того, как она додумалась... - Азбука Морзе, - Шерлок лукаво улыбнулся, - она умница. - Именно поэтому она будет в порядке. Не волнуйся. Она умница. - - Ну же, ну, все хорошо, - Шерлок сжимал в объятьях трясущуюся от всхлипов миссис Хадсон, - все закончилось.       Старушка громко плакала, сморкаясь в платок (а иногда, промахиваясь, в воротник пальто Шерлока), причитая и размазывая тушь по опухшему лицу. Она очень тяжело перенесла все произошедшее, возможно, чем-то это было для нее даже тяжелее, чем для Шерлока. Очень быстро Софи стала для нее родным человеком, девочкой, о которой домовладелица мечтала с самого того момента, как решила сдавать квартиру, подругой по соседству. Может быть, их дружба и была немного односторонней, но это не мешало миссис Хадсон впускать Софию в свое доброе сердце при каждой их встрече. Учитывая, что пожилая дама плохо переносила любого вида стрессы, исчезновение любимицы и следующие за ним моральное и физическое разложение ненаглядного детектива и упадок его протеже создали в доме крайне напряженную и траурную атмосферу, в которой бедная миссис Хадсон совершенно расклеилась. Но теперь все было иначе, теперь на ее лице блестели черные от туши для ресниц слезы радости. Холмс выпустил старушку из объятий. Она тут же заулыбалась и принялась моросить что-то о том, как купит травы, чтобы сделать для Софии целебную настойку. Шерлок поблагодарил ее за готовность держать девушку в тонусе и удалился. Он вошел на кухню и поставил чайник. Насыпал в чашку две большие ложки кофе. Закурил. Суд над Питером МакКанном – похитителем – решили не откладывать. Обычно, подобные дела застревают в путах бюрократии и могут откладываться месяцами, но тут уж Лестрейд «надавил», настойчиво намекнув коллегам по цеху, что судебное разбирательство не стерпит отлагательств.       Шерлок сразу решил, что ноги его не будет в суде. Показаться ублюдку, который превратил жизнь Софии в ад будет означать, что его поступок действительно задел Холмса (что он, конечно же, сделал, вот только знать об этом МакКанну совершенно не обязательно). Не было желания более предоставлять ему ни секунды наслаждения собственной жестокостью – ее и так было предостаточно, намного больше, чем следовало бы. Судья и присяжные справятся с судьбой МакКанна без помощи Шерлока, в этом он был уверен. У него были дела намного важнее, ведь в этот раз стимулом к поимке преступника были не азарт или гордыня, а любовь. -       Полумрак комнаты уютно обволакивал взгляд, оседая пылинками на ресницах. Пахло сном и влагой – каждые полчаса Ватсон менял компресс на лбу Софии. Шерлок поднялся со стула, стоящего у кровати – тот скрипнул, но детектив не шелохнулся. Сон Софи, как и предсказывал Джон, был очень глубоким; она не проснулась даже тогда, когда под окнами дрались коты. Детектив отошел к окну. Город тоже спал, казалось, что биоритмы Софии и биоритмы Лондона стали едины. Наверное, этих двоих Шерлок любил сильнее всего, и именно с этими двумя ему пришлось расстаться на намного более долгий срок, нежели хотелось бы. Две недели заточения Софи казались длиннее, чем два года самовольного изгнания Холмса. Тогда не было его, и мир остановился для других, но, когда не стало ее, мир остановился для самого детектива. Финал этой уродливой постановки близок, как никогда. Через пару дней состоится суд. Через пару дней, стоит надеяться, очнется Софи, и когда это произойдет, Лондон сойдет с мертвой точки: снова поедут вперед застывшие авто, побегут куда-то прохожие, в аптеках, супермаркетах, театрах и больницах зажжется свет. Запахнет дождем и Темзой. - Когда жизнь кидает в тебя подобное, - тихо проговорил Шерлок, не отворачиваясь от окна, - начинаешь понимать, каким ничтожно мелким было все твое существование. Сотни раскрытых дел на моем счету, но, почему-то, только это дело ощущается как победа. Возможно, потому что только теперь я получил свой приз. Он развернулся, подошел к кровати и опустился на стул. Ресницы Софи дрожали, Холмс аккуратно взял ее за руку, потрескавшиеся, бледные губы девушки растянулись в легкую улыбку. - Надеюсь, тебе снится что-то хорошее, - Шерлок поцеловал ее руку и вышел из комнаты, тихонько закрыв за собой дверь.