И вновь цветёт сирень... 2: Возвращение в прошлое

Усаживаясь в экипаж, опираясь при этом на крепкую руку Гаврилы, Лидия старалась даже краем глаза не смотреть туда, где всё ещё виднелись следы недавней трагедии. Старалась, но что-то непреодолимое так и тянуло покоситься в ту сторону… «Глупая, зачем тебе это? — сердито одёрнула она себя. — Вон, лоб покрылся испариной даже от самой мысли, что ты можешь снова увидеть его кровь! А может даже тело… Что, мало было потрясений? Смотри лучше в пол, или… Бог мой, ну зачем он сел напротив?!» Вслед за этой мыслью Лидия исподлобья глянула на юного Оленева. Молодые люди вздрогнули одновременно, нечаянно поймав друг друга на взаимном разглядывании, что по их планам должно было остаться незамеченным. Оба на это улыбнулись одними уголками губ, и, скрывая неловкость, поспешно отвернулись. «Раз так, смотри на край бортика, — решила про себя Лидия, нахмурив лоб. — Ох, объяснил бы мне хоть кто нибудь, что за странная реакция возникает всякий раз, стоит нам пересечься взглядами? Понятно, с чего он разглядывает меня — я двойник его бывшей, теперь уже покойной, невесты. Хорошо, конечно, что он честно рассказал мне об этом… И вряд ли он испытывает что-то подобное тому, что и я. Но у меня-то откуда всё это взялось? Что за наваждение такое? Дело в его внешности? — Лидия снова украдкой скосила глаза на юношу, даже не подозревая, что он за это время уже пару раз сделал то же самое. — Ну да, он красив, не поспоришь. Высок, хорошо сложен, лицом благороден… Глаза зелёные-зелёные, и словно в саму душу пробираются… А ресницы какие длинные! Каштановые, как и волосы… Густые какие они у него! И отрастил не хило, аж в хвостик собрал. Однако это ли повод для проявления такой, мягко скажем, странной реакции? Красивых ведь много. Возможно ли, что мы могли уже когда-то встречаться? Не могу утверждать, но с учётом того, что сейчас я помню одними лишь чувствами, то происходящее во мне можно перевести только так — всё буквально вопит о том, что, похоже, так оно и есть. Это далеко не первая наша встреча… Вот только когда это произошло? И что, в таком случае, нас связывает? Если вообще связывает… Я даже определить не могу, что чувствую возле него! Рядом с убитым я сразу поняла, что испытываю — ужас, дикий животный ужас, берущий своё начало от каких-то роковых событий в моём прошлом. А что касаемо Никиты Григорьевича… Ох, это очень сложно определить! Тянет смотреть на него, но тут же хочется отвернуться… Сердце замирает — и сразу же ускоряется в безумной прыти, когда он рядом… Да, душа, или же тело, определенно знают что-то этакое, относящееся к нам обоим… Но что? Что всё-таки может нас связывать? Сердце, что ты таишь в своих недрах от меня?» Но развить эту мысль никак не получалось у Лидии, как она не старалась. Любые теории строились лишь на домыслах, что в конце концов неизменно заводило в тупик… Что её очень злило. Сторонний наблюдатель, если бы он был, мог бы заметить, как в какой-то момент вокруг неё странно преломился воздух, исказив клочок пространства… Всего на миг, но и его хватило, чтобы Лидия со стоном ухватилась за голову — её резко пронзила острая, раскалывающая боль. — Что такое? — тут же переполошился Гаврила. — М-м… — Лидия поморщилась, но уже через секунду заставила себя расслабить лицо и улыбнуться. — Ничего, всё уже в порядке… Просто минутная неприятность. Наверное, последствия падения с коня… Кстати, — внезапно прищурилась она, — а вам не кажется, что человек, рухнувший с лошади, должен получить травмы куда серьёзнее, чем потеря памяти? Да и как я могла её потерять, не заработав ни единой шишки? Как такое возможно? «Зато у меня шишка сверкает на пол головы…» — мысленно проворчал Никита, при этом выжидающе уставившись на Гаврилу. Поняв, что выкручиваться придётся в одиночку, Гаврила недовольно шевельнул усами и принялся что-то невнятно бормотать о шоке, причём больше половины рассказа заняли вставки всевозможных цитат и терминов на латыни и древнегреческом, что делало рассказ невероятно сложным для понимания даже самим его создателем. Лидия сперва добросовестно пыталась вникнуть в смысл, но затем поняла, что Гаврила ничего не собирается ей объяснять, так как и сам ничего не может сказать по этому поводу. Никита, заметив намечавшееся на её лице разочарование, смежное с раздражением, решил вмешаться, к тому же у него у самого голова начинала ныть от всех этих речей: — Гавриил Иванович, уймите же свою ревность и скажите напрямую, что девица Овсова просто весьма талантливый доктор! Гаврила едва не подавился застрявшим в горле «omnia vincit amor, et nos cedamus amori»*, с недоумением уставившись на юношу. — И не смотри на меня так. Ты сам намедни толковал со мной об этом, да всё диву давался. — То есть, вы хотите сказать, она меньше чем за сутки способна свести синяки и шишки? И срастить переломы? — скептически поинтересовалась Лидия. — Только не говорите мне, что падение с лошади не влечет за собой никаких физических увечий! Никита на это загадочно улыбнулся и произнёс, откинувшись на спинку сидения: — Поверьте, подробности заставят вас очень сильно удивиться. Но не от меня их требуйте, а от самой Лизаветы Ермолаевны. — Методика особая, да помноженная на редкий дар — вот в этом всё и заключается, — прибавил Гаврила, мысленно укоряя себя за то, что не смог сам догадаться сказать подобное. — Но Никита Григорьевич прав, о том вам надобно с самой девицей Овсовой толковать. — Что ж, непременно потолкую. Не ведьма же она, чтобы так исцелять людей!.. Будьте здоровы, Гавриил Иванович. — Кхе… Благодарствую-с. — Как вовремя вы чихнули, — улыбнулась Лидия. — Ещё скажите, что я права насчёт этой девушки. — То есть… О чём это вы? — Как, разве вы не знаете, как говорят? Коль скажешь что, а кто-то чихнет сразу же после этого, значит сказанное — правда. — Нет, не слыхал. Не доводилось как-то, — буркнул Гаврила, то ли радуясь тому, что она ляпнула это в шутку, то ли огорчившись, что она остановилась всего в шаге от истины. В любом случае, развивать тему он не собирался, как и Никита. Экипаж между тем с грохотом катился по набережной. Из-за плотных сероватых туч выглянуло солнце и его лучи весело играли на неровной поверхности Невы, переливаясь и ослепляя неосторожных людей, решивших полюбоваться на это. И всё же воздух был тяжёлый, густой от влажности… Казалось, проведешь по нему рукой, и она завязнет, как в смоле. А в дали синели тучи, медленно ползущие в сторону города. К вечеру явно собиралась гроза… Где-то на полпути экипаж героев поравнялись со встречным, откуда их удивлённо, хотя и радостно, окликнул кудрявый юноша, аж привставший с места: — Ба, да неужто это наши князья Оленевы и Гавриил Иванович?! — Всё так, — подтвердил едущий с ним за компанию светловолосый молодой человек с мушкой над правым уголком верхней губы. — Точно они самые-с. — Белов? Корсак? Стой, остановись же! — крикнул Гаврила вознице. Молодые люди в свою очередь остановили свой экипаж, легко выпрыгнув из него и направившись в сторону уже идущего к ним Гаврилы. — Кто это? — полюбопытствовал Лидия у оставшегося на месте Никиты. — Вчера были друзьями, — безэмоционально ответил он, однако взгляд юноши при виде них заметно потемнел. — А сегодня? — Это «сегодня» и покажет. — Интересно же вы объясняете, — нахмурилась девушка. Никита пожал плечами. — А я и не говорил, что хочу что-то объяснять. — Ну, знаете ли!.. — Лидия аж поперхнулась воздухом от возмущения. — Ладно, простите меня, — тут же примирительно улыбнулся он. — Я не всегда бываю вежливым в общении, но это не означает, что я каждый раз хочу задеть собеседника. — А что насчёт этого случая? — Просто привычка, не более того. Мы же с вами ещё не ссорились, да и вообще только начали общаться. — А есть ли у вас привычка представлять людей друг другу? — Есть, но вы же можете и сами подойти к ним. — Моветон! Но считаете, что меня это остановит? — Не знаю. — Что ж, на сей раз и дальше оставлю вас в неведении, — улыбнулась Лидия, расслабленно откинувшись на спинку сидения. — Не ждите, что я как импульсивный ребёнок побегу к ним. — Что ж, это ваше право. Тут Лидия лукаво улыбнулась и поитересовалась: — Дайте-ка угадаю, эти двое чем-то настроили вам, ну или хотя бы один из них, коль вы вот так сразу переменились? Решив, что лучше всё же не уходить от ответа, Никита проворчал: — Насолить ещё не успели, а вот отрицать тот факт, что после встреч с ними всякий раз со мной происходит чёрт знает что, никак нельзя. Считайте, у меня что-то вроде сенной лихорадки на этих Корсака и Белова. Лидия довольно хмыкнула: — Так, ну хоть что-то. Только у кого какая фамилия… Девушка решила ещё раз внимательно приглядеться к молодым людям, насколько позволяли её глаза — она уже отметила про себя с досадой, что зрение у неё не отличалось остротой, — но вместо этого взгляд Лидии скользнул за их спины. Вернее, на то, что находилось на этой части набережной, на которой они случайно остановились. — Не может быть… — на выдохе шепнула она. — Что такое? — насторожился Никита, не понимая, почему она так резко переменилась. — Вы что, призрака увидели? Или вспомнили, где спрятаны сокровища на несколько миллионов? Да куда вы!.. Лидия же проигнорировала его, будто под гипнозом выскользнув из экипажа и стремительным шагом направившись к тому, что так завлекло её. Это были два сфинкса… Никита, видя, что девушка никак не реагирует на его слова, с недовольным вздохом направился за ней. Бог знает, что ей там в голову взбредёт! Лучше перестраховаться. — Это же те самые сфинсксы!.. — услышал он её шепот, нагнав Лидию за несколько шагов. — Как же давно я хотела их увидеть вживую… — Они стоят здесь с апреля тридцать четвертого года, народ пугают, — Никита с долей удивления посмотрел на гордых каменных существ с телом льва и головой человека. — Странно, что вы прежде не видели их, живя в городе… А, так вы наверное просто забыли об этом! Как и обо всём остальном. — Наверное… — Лидия приближалась к статуям всё ближе, так и не сводя с них глаз. — А ведь я с раннего детства хотела подойти к ним! Да всё никак не удавалось… Кусочек настоящей древней истории! Четырнадцатый век до нашей эры… Найдены при раскопках Поминального храма Аменхотепа III из восемнадцатой династии… Этот период ознаменовался расцветом древнеегипетского искусства и сфинксы являются значимым памятником данной эпохи. И это не подделка, а самые настоящие артефакты из древнего мира! Сделаны из розового асуанского гранита, отличаются высоким качеством работы художника. Они также колоссальных размеров: только представьте, каждая из них весит двадцать три тонны и имеет 5,24 метра в длину и 4,50 метра в высоту! — Вы с таким придыханием говорите об этом, Лидия Ивановна, а я в первую очередь представляю себе, как нам довелось приобрести этих уродцев за шестьдесят четыре тысячи рублей! Более того, перевозка этих камней из Александрии в Санкт-Петербург обошлась казне ещё в восемнадцать или двадцать восемь тысяч рублей. — Редкий пример того, когда император принял верное решение, — невозмутимо ответила Лидия, встав возле «восточного» сфинкса. — А если так судить о деньгах, то ничего в жизни, кроме них, не увидишь и не получишь. На что пошла бы эта сумма, останься она в казне? А так была приобретена древнейшая ценность! Или четырнадцатый век до нашей эры — это по вашему не так уж и далеко от нас? — Камни — они и есть камни, Лидия Ивановна. Придали им форму или нет. Я не испытываю даже сотой доли того восторга, который наблюдаю сейчас у вас. — Пф-ф, зануда… — фыркнула девушка, при этом с улыбкой рассматривая юное лицо сфинкса. — Я бы и на Великие Пирамиды с радостью слетала поглядеть… А то одни только фотографии видела, да по телевизору. — Простите, где?.. — впал на мгновение в ступор младший Оленев. — И что вы сделали бы? Я не ослышался, что вы сказали «слетала»? — Эм-м… — Лидия прикусила кончик языка, с ужасом понимая, что вспыхнувшее в сознании короткое воспоминание уже ускользнуло от неё, как вода меж пальцев. — Я и сама не поняла, что сказала. На секунду мне показалось, что… Что я будто бы говорила вовсе не о себе нынешней, и даже не об этом месте. «Ладно, — мозг Никиты тут же принялся искать этому объяснение. — Она же ведьма, так что нечего удивляться, что она может выдавать что-то… странное. Кто знает, что у неё там было в прошлом! Вдруг такие как она всё же летают на мётлах? Почему бы и нет? Только о каком телевизоре шла речь?.. Впервые слышу такое слово». Лидия же, напрягая память до боли в голове, вновь взглянула в бесцветные миндалевидные глаза «восточного» сфинкса. «Рядом с ними мне так тепло на сердце… Словно… словно я должна здесь находиться. Может поэтому почти смогла вспомнить что-то?» Задумавшись, она сделала несколько шагов назад… И тут же с испуганным возгласом взмахнула обеими руками, не ощутив под ногой твердой поверхности, и что есть силы вцепилась в пиджак Никиты. — Осторожнее возле лестниц, — заметил он, придержав её под локоть. — Стоит отвлечься всего на мгновение, и уже можешь шею сломать. — Да, извините… — пробормотала Лидия, про себя подумав: «Но ведь я близко ещё не дошла до лестницы! И тем не менее нога будто в пустоту провалилась… Причём в том самом месте, где стоит сейчас!» — Ладно, пойдёмте… Пойдёмте обратно в экипаж, — быстро предложила она, стараясь придать себе непринуждённый вид. — Рано мне пока прогулки совершать, упасть могу на ровном месте. Нужно ещё немного обойтись. — Что ж, тогда я помогу вам. Поддерживаемая Никитой, Лидия всё же не удержалась и ещё раз обернулась на сфинксов. Только теперь уже с мыслью, что ей просто необходимо будет вернуться к ним! Но чуть позже…