Ты с ним.

      Сугавара тот самый луч солнца, который освещает путь в гуще темных кронов деревьев, тот самый, что никогда не уйдет и поможет. И это приятно. Приятно знать, что кто-то всегда за тебя, что есть тот, кто не отвернется помахав рукой на прощанье. Сугавара самая крепкая гора, что выдержит всё, а чтобы тебе было легче, его склон покрыт мягкой травой, он ведь не хочет, чтобы ты пострадала.       Но как бы то ни было, даже у скал бывают трещины неприкрытые ничем.       Парень лежал на кресле, скрючившись в позу эмбриона, будто стараясь укрыться от мира, но укрываться надо не от него, а от собственных гнетущих мыслей. Быть запасным, быть смещённым и забытым, он давно признал талант и способности Кагеямы. Признал, но не принял, что от него действительно нет толка на площадке, теперь всё занимает черноволосый талант Карасуно.       Коши скрывал от тебя подавленность за широкой и самой теплой улыбкой, на которую он был способен. Конечно, его милый ангел не должен волноваться и тратить свои драгоценные нервы на его личные переживания, которые казались парню совершенно глупыми. Глупыми, но болезненными. Такими глупыми, что он даже не решался говорить о них с кем-то.       И вот ты снова проходишь в его дом, уже привычно без стука, по самым простым мотивам идешь в его спальню, желая наконец-то обнять его и окунуться в тот океан любви, что он дарит тебе ежеминутно. Но обнаруживаешь его раньше. Замотанного в плед на кресле, такого беззащитного, что невольно тревога закрадывается в самые глубины груди. Он не был таким при тебе.       Осторожно подойдя к нему, ты медленно присаживаешься рядом и чувствуешь, что он вздрагивает.       — Коши, что случилось? Ты плохо себя чувствуешь?       Он высунул голову из своего кокона, по потерянному взгляду и вытянутым в тонкую нить губам, было понятно, что он на грани. Тебе и не нужно знать причины, ты ведь просто хочешь поддержать и для начала стоит помочь ему не рухнуть, разобраться можно и потом.       Притягиваешь, севшего на кресло парня, в свои объятия. Крепкие и такие необходимы для него. Наверно, он бы сказал, что находиться в твоих руках сравнимо с тем расслаблением, когда после долгого дня наконец-то ощущаешь теплую кровать. Он расслабляется и сейчас, вдыхая запах цветочного парфюма, целуя шею и сплетая ваши пальцы. Он хотел этого, но не хотел быть слабым. Но видимо все хорошо.       — Ты не уйдешь? Не заменишь меня ни на кого получше?       И в голосе столько напускного спокойствия, но ты чувствуешь, как он нервничает. Правда думает что ответ будет отрицательным? Глупый.       — Я никогда не найду кого-то лучше тебя, ты незаменим в моей жизни, и я буду рядом с тобой всю свою жизнь, если ты позволишь. Будь собой и говори со мной, не хочу чтобы ты даже думал, что ты хуже кого-то.       И ты целуешь в лоб, передавая в его забитую сомнениями голову импульс, что должен развеять все страхи. Ты не уйдешь, и он точно заслуживает быть любимым и точно является незаменимым. Он достоин даже больше, чем твоя любовь.       — Я сделаю тебя своей женой, обещаю.       Ты не стала горой для него, твои плечи всё еще хрупкие, но теперь он знает, что трава не всегда обязательна, и ты готова пораниться, чтобы взобраться на высшую точку, чтобы стать к нему ближе.