Ты с ним.

      Головная боль уже что-то настолько привычное, что без нее ощущаешь себя неполноценной, словно не хватает чего-то. Причина этому прекрасному явлению - любопытный и непоседливый сын, что очень требователен к вниманию матери. Для ребенка до четырех лет самой важной фигурой является мама. Это приятно осознавать, что ты номер один для него сейчас, но сон вещь тоже важная, но ради малыша со светлыми волосами ты готова и сутками играть в его игрушки, отдавая всю любовь.       Но спать хотелось, около месяца, ты встаешь каждую ночь, откликаясь на плач малыша, что просыпается и плачет так пронзительно, что материнский инстинкт не дает полежать ни секунды. Цуккишима уехал по работе на месяц, не переставая писать тебе о важности сна, но легко говорить и трудно сделать, да? Ты лишь улыбаешься в камеру, показывая как ваше чудо снова воюет динозаврами, что Кей самостоятельно покупал в проверенных магазинах, желая избежать любой возможной заразы или брака. Сегодня блондин должен вернуться, от этого внутри теплится надежда на сон чуть больше пяти часов, да и маленькая копия волейболиста будет несказанно рада увидеть отца.       Ты готовишь ужин, параллельно держа сына на руках, он любит наблюдать свысока за всем, тут бы Цуккишима был как раз кстати. В дверь раздается стук, и ты, бросая деревянную лопатку в миску с салатом и не отпуская сына, бежишь к двери скорее встретить любимого.       — Кей…       Ты выдыхаешь облегченно, оказываясь в плену сильных мужских рук, которых так не доставало последний месяц, кажется, сейчас ты медленно расслабляешься.       — Я так скучал по вам.       Мягкие поцелуи в макушку для вас двоих, и короткий чмок только для тебя губы. Он дома, он рядом.       Ужин проходит спокойно, мальчик сидит на руках у папы и послушно ест все овощи, что ты перемолола в пюре, Кей рассказывает о поездке, ест и любовно смотрит на твой уставший вид. А он был именно таким, ты даже не успела приготовиться к возвращению мужа, было не очень встречать его в подобном виде. Но что-то подсказывало, что любил он тебя и такой.       — Ну что, могу я забрать своего сладкого сыночка спать? Уже поздно.       Малыш вцепился в большую ладонь Кея и нахмурился, глядя на тебя, всё что он сказал: «папа» и ты вскинула брови вверх, уставившись на Цуккишиму, который ухмылялся так, как в школе, ехидно, словно подкусывал.       — Папа уложит спать сначала тебя, а потом маму.       Он, не переставая ухмыляться, удалился в детскую, явно собираясь исполнить роль отца сегодня, а ты все ещё перевариваешь сказанное «папа». Главное с ребенком 24/7 ты, а первое слово «папа». Вздор! Но ревновать собственное чадо к его отцу - смешно. Предвкушая, как Кей уложит спать и тебя, ты направилась в душ, хотелось хоть немного привести себя в порядок. Материнство - тяжелый труд и держать себя в безупречном виде тяжело.       Животик ещё не исчез после родов, хотя прошел год, да и занималась ты дома, но тем не менее все ещё есть недостатки, но сказать, что ты выглядишь плохо, никто бы не смог. Во-первых, это не так, а во-вторых, Кей бы сделал его эмоциональным калекой.       Ты уже нежишься в сатиновых простынях и под пуховым одеялом, огромным и теплым, но оно не сравнится с объятиями твоего мужчины, что сейчас буквально прокрадывается к тебе в спальню, тихо прикрывая дверь.       — Он так быстро уснул. — Цуккишима пробирается под одеяло и удобно устраивается рядом. — Теперь твоя очередь спать, ночью я сам к нему встану, если проснётся.       Кажется, это можно воспринимать за банальное «я тебя люблю». Ты растеклась в улыбке, отражающей и тоску по мужу, и любовь к нему, и уважение, сложно назвать что-то одно, просто твоя улыбка.       — Ну что, папочка, теперь уложи спать меня, я действительно вымоталась.       Жмешься ему под бок, обхватывая тонкой рукой торс, прижимаясь носом к груди и вдыхая запах дома. Дом пахнет не стряпней, не сладкой присыпкой и шампунями, дом пахнет как Кей, он пахнет надежностью и теплом.       — Завтра я сам всё сделаю, а ты должна отдохнуть, сходи в спа, если хочешь и подольше поспи.       — Ты знал, что я выйду за тебя замуж ещё раз?       — Думаешь я тебя позову? — укусила его за грудь, желая высказать своё недовольство. — Я пошутил!       Все же этого не отнять, он всё такая же язва, но заботливая и надежная, рядом с которой не страшно ничего. Его руки сильные, родные, а пальцы все ещё крепкие, раз сейчас сжимают ягодицу так ощутимо. Ты бы восприняла это за намёк, но щадящий поцелуй в лоб, и ты проваливаешься в сон, оказавшись, наконец, с тем, кому доверишь ребенка и себя.