Ты с ним.

И уже невыносимо каждую ночь собираться по мельчайшим кусочкам. Люди, умеющие переключаться, всегда восхищали. Это же надо,после ссоры найти в себе силы и начать заниматься чем-то. По истине впечатляюще. /Т.и/ не из таких. Девушка полностью погрузилась в себя,не замечая ничего и никого,все попытки друзей вытащить её на улицу,чтобы бледная кожа хоть немного встретилась с солнцем,не увенчались успехом. Честно признаться и друзья достаточно странные,раз, буквально,после трех-четырех попыток бросили все,подкидывая девушке ещё больше причин для саморазрушения в стенах комнаты,которая давно не видела свет. Причина нынешнего состояния,которое помимо бессонницы,отсутствия аппетита ещё сопровождалось постоянным чувством страха,абсолютно беспричинного страха,являлся никто иной как светлый,умный блондин,который своей губительной ядовитой улыбкой растворил сердце юной особы. Первая любовь зачастую остается глубочайшими шрамами,реже - теплыми воспоминаниями. В их ситуации всё вместе. С одной стороны — память о глубоких поцелуях посреди неосвещенной улицы,когда он провожал её до дома, потому что «мелочь не должна ходить домой по темноте,украдут», с другой — хлесткие пощечины, летевшие из-за ревности,глупости и требовательности. Цукишима был очаровательным,влюбляющим всех девочек класса в себя своей холодностью,отрешенностью,ну и внешностью,конечно же,а /Т.и/ он влюбил в себя другим. Влюбил в себя тогда,когда показался искренним,когда она нашла его в слезах, сидящим, под деревом в парке. Тогда Кей был разбит без, казалось бы, возможности быть собранным, потому что его впервые бросили, отвергли и не приняли совершенно. Говоря коротко, в ответ на признание в любви он тогда получил отказ. Больно. /Т.ф/ выслушала его, увидела с другой стороны и поняла, что хочет быть ближе, помочь. Только вот не знала, что спустя год, а может и меньше, её искренней помощи, общения и влюбленности, она узнает Цукишиму с другой стороны, с той, которую предпочла бы никогда не знать. Романтические отношения приносили радость, а девушка сияла, если кто-то упоминал, какая она с Кеем красивая пара, продлилось не долго, около полугода. Через время пронести своё сияние ей не дали упреки и ревность Цукишимы, ей казалось, что ему ненавистно все в ней. Частые изнуряющие тренировки в зале с персональным тренером, а в зал она ходила потому что Кей сказал, что она стала хуже выглядеть, стали той точкой, с которой все полетело с таким воем, что слышать должны были все. После очередного занятия Кей встретил её дома злой, с горящими глазами и руками, сложенными на груди. Она впервые видела его настолько раздраженным. —Привет, ты чего тут? — Голос /Т.и/ был искренни не понимающим, наверно, проблемы в клубе. —Какого хера ты катаешься на тачке с мужиком? —Это же мой тренер, он просто подвез. Воздух накалился, когда тонкое запястье перехватила грубая ладонь. Цукишима вряд ли понимал, что делает, но не прекращал, тогда /Т.и/ стушевалась под проминающим под себя взглядом, а лучше бы убежала в тот же вечер. Громкий шлепок, приходящийся на левую щеку, выбил последнюю мысль о том, что с Кеем можно сейчас говорить. Девушка отстраненно смотрела на его искаженное лицо. Ревновал? Так глупо. —Ох,черт, /Т.и/, я..блять, прости, господи, пошли за льдом. И она пошла, держа руку на ушибленном месте, наблюдая за спиной блондина, который выискивал что-то холодное в морозилке. Она не понимала или понимала, но не верила, слишком поражена. —Прости, просто представил как вы... — Фразу он так и не договорил, просто обнял девушку, прижимая лед к её щеке. Тогда она простила, но зря. Подобные «я просто..» превратились в «я устал/ты мешаешь/я не ясно сказал/кто ты такая» и прочее, лицо страдало редко, но следы от длинных пальцев на шее и гематомы на руках, скрывать приходилось. /Т.и/ сидела в слезах и обещала уйти от него, потому что это не нормально, это больно, нечестно и отвратительно грязно. Она и ушла. Точнее убежала после того, как Цукишима вернулся не в духе и приложил её затылком о стену уже «просто так». Здесь и была точка невозврата. Она убежала ночью, понимая как все неправильно было изначально, пытаясь спасти его от разбитого сердца, она разбила своё собственное, наверно, поэтому сейчас в груди щемит. Она не хотела его видеть, зная, что может не сдержаться, что поведется на очередное «прости, я идиот», любит она или нет — не важно, он насилует её и физически, и морально, поэтому сейчас слыша под окнами его голос, она не открывает дверь, переживая свою утрату самостоятельно. Выкарабкается. —Любимая, открой, я изменюсь, правда. Это больше не сработает.