Ты с ним.

Блики на гладкой, вылизанной до блеска, плитке неприятно бросаются в глаза, отвлекая от созерцания картины, рушащей всё, что так долго строилось душевными нитями. Тошнотворный белый цвет не символизирует для девушки начало нового, скорее, это свет в непроглядную тьму, в которую она погрузится через какое-то время, наверно, как только закроет дверь в одинокой квартире. Праздник улыбок, громких речей и тостов, звуки бокалов, соприкасающихся друг с другом, расплескивая вино. Праздник. На нем всем весело и это прекрасно, человеческое счастье - прекрасно. А человеческая грусть, что насчет этого? Как быть, если в водовороте хороших событий ты просто выкинут на край леденящего камня, содрогаясь от бушующей стихии? Она не знает. На камне быть одной очень холодно, но ей ничего не остается кроме как улыбаться неискренне и подавленно. Белое платье Киёко сидит ей по фигуре, словно литое, Танака рядом стоит на коленях, кланяясь родным, выражая своё уважение. Они, бесспорно, шикарная пара, полные противоположности, нашедшие друг друга. /Т.и/ никогда не могла и подумать, что столь радостное событие вызовет в ней горечь и сожаление, но не о самой свадьбе, а об упущенном шансе. Бегать за сорвиголовой, та ещё морока, признаться ему в нежных чувствах - катастрофа. Она избегала этого события так долго, что допустила умалчивание, которое затянулось на года, позволяя парню совершенно спокойно, бессовестно, если можно в этом случае вообще говорить о совести, отдалиться, ухватывая свою любовь. /Т.и/ сидит в углу, наигранно живо бегая глазами по счастливым, воодушевленным лицам молодоженов и гостей, но яркий свет в глазах давно померк, уступая своё место отражениям бликов от белоснежного пола. Её возлюбленный женится даже не подозревая, что близкая подруга глотает соленые слезы, лежа на полу собственной ванны, заглушая крики шумом воды, которая, к слову, не справляется. Как бы одиноко и брошено она не ощущала себя, сейчас, на празднике цветения чувств, есть ещё одна трагичная судьба. Нишиноя Ю энергично машет руками возле Танаки, красующегося обручальным кольцом. Сквозь весь его энтузиазм девушка замечает, что губы он поджимает непривычно крепко, а из глаз на мгновение пропадают озорные огоньки, живущие в его взгляде вечность. Ему неуютно? Разумеется, о влюбленности Нишинои в прекрасную Киёко знал каждый, он так трепетно относился к ней, но упустил шанс, отдав первенство лучшему другу. Вся его команда восхищается тем, как он рад и совершенно искренне поздравляет новую семью, он вежлив, весел и полон энергии. Всего лишь лучший друг женится на любви всей его жизни, это ведь мелочь, если они счастливы. От собственных рассуждений отвлекает прикосновение холодной руки к тыльной стороне ладони. Как чьи-то руки могут быть настолько холодными в таком душном помещении? Нишиноя. /Т.и/ поднимает на него взгляд, напуская снова дымку веселья, которая развевается от взгляда не горящих глаз. —Тебе тоже здесь невыносимо? Он скорее утверждает, потому что Ю такой же наблюдательный как и /Т.ф/. Его губы поджаты и вытянуты в потрескавшуюся линию. «Что за жалкий вид?!» - сказал бы любой, находящийся здесь, но не она, ей знакомо это чувство до раздирающего горла вопля. —Давай сбежим. — На глазах юноши застыли слезы, голос дрогнул. —Давай сбежим и останемся вместе на поляне возле моего дома. Девушка хватает Ю за руку, вставая со стула, поправляя неудобно съехавшее платье и смотрит на него с согласием, поддержкой и желанием сбежать. Они не оглядываются на свист толпы, на крики Танаки о их сумасшествии, они спасаются, утаскивая друг друга от этого водоворота. Разбитые, напуганные грузом, свалившимся на сердца, они находят руки друг друга безмолвной поддержкой, понимая, что в своем одиночестве они вовсе не одни, и камень, леденящий стопы, уже занят двумя людьми, греющими друг друга.