Ты с ним.

      Бесчисленное количество фан аккаунтов, последователей и людей, восхищающихся сеттером сборной Японии, внимание прессы и никогда не прекращающиеся отметки в социальных сетях. Кагеяма заслужил славу, признание волейбольного сообщества, но это так ему не подходило. Точнее так казалось девушке, которая подмечала изменения в парне вместе с приходом известности более серьезной, чем на региональном уровне. О Кагеяме говорила не Япония — о Кагеяме говорил весь мир.       Известность, пришедшая в юном возрасте, действительно серьезно сказывается на характере, если у человека, столкнувшегося с ней, нет внутреннего стержня, что позволяет не сломаться под гнетом волны суматохи и вездесущих глаз. Тобио держался, но все же это сказалось на нем в некоторых моментах. Он стал сдержаннее, надменнее и в глазах всегда была искра неприязни к окружающим. Пожалуй, только команда и возлюбленная знали, что он не такой.       А девушка, что сопровождает его многие годы все же видела и того чуткого, внимательного Тобио, который беспокоился о каких-то мелочах, связанных с общением, на площадке он всегда был уверен в своих силах и команды. Хотя в публичных местах /Т.и/ теряла эту светлую ауру юноши из виду, потому что её затмевало желание показать, что да, он действительно здесь самый главный. Это было трудно объяснить, но происходящее изменение на публике не очень радовало. Тобио хотел казаться неуязвимым и всемогущим или же он действительно смотрел на всех свысока, превознося себя?       Длинное светлое платье струится вниз, касаясь пола. Девушка опирается на перила балкона, кожей ощущая холод железа. Всё вокруг кажется пустым и скучным, не наполненным ничем, кроме бестолкового шума, доносящегося из глубины дома, в котором проходит встреча со спонсорами и прессой. Кагеяма как всегда выглядит неотразимо и блещет оскалом на публике, так не искренне.       От толпы и гула спасаться приходиться на свежем воздухе, хоть ветер и неприятно обдувает открытую спину, всё же здесь гораздо лучше, чем находиться в обществе незнакомых и надоедливых людей. /Т.и/ не помнит в честь чего организовано мероприятие и почему она вообще согласилась поехать с Кагеямой. А, конечно, это ведь его имидж. Если парень появится без жены на публике, то могут поползти неприятные слухи, поэтому девушка здесь, морозит плечи и спину, наблюдая за звездным далеким небом.       Жены других спортсменов также пришли, но в их компании тоже было тоскливо. Они всегда были счастливо озабочены какими-то светскими делами, разговорами о мужьях, а /Т.и/ это надоело. Хотелось беззаботно провести хоть одни выходные наедине с волейболистом, как раньше глупо и бесцельно бродить по кафе, где продают любимый пудинг, или снова съездить на озеро, в деревню. Пообсуждать с женами спортсменов что-то другое, что-то проще. Кагеяма был занят спортом и публичной жизнью, ему было некогда побыть настоящим.       — Замёрзнешь ведь.       Родной голос кажется стальным и это обмораживает голые участки кожи, которые сразу же накрывают брендовым пиджаком. Парфюм слишком резкий, движения скованные и напряжённые, девушка подмечает и раздражение на лице связующего, но ей не хочется говорить с ним. Она чувствует себя одиноко в этом месте, рядом с Тобио, который старается казаться кем-то.       — Пойдем внутрь, у меня для тебя сюрприз.       Покорно кивнув, девушка по привычке берет юношу под руку, натягивая улыбку, лишь бы папарацци не заподозрили неладного. С ней всё в порядке, всё будет хорошо.       — Внимание! Сегодня у меня и моей прекрасной жены годовщина!       Кагеяма звучит оживленно, кажется даже радуется искренне, так непривычно видеть эту не напускную радость на его лице. Всё внимание обращено к паре, стоящей почти в центре зала. От этих глаз хочется скрыться, но публичность научила держать спину прямо, даже если на плечах арматура. Тишина накрывает ранее шумное место и Кагеяма поворачивается к девушке, но за её спиной выискивает что-то взглядом. — Закрой глаза.       С темнотой перед глазами голова перестает ныть и все кажется спокойным, отвлекает только шорох, очевидно, подарков. Не хочется снова видеть всё это, когда он просит открыть глаза, но приходится.       — Дорогая, это всё твоё. Я так счастлив,что несколько лет назад ты сказала мне «да» и что на протяжении всего этого длинного пути никогда не отворачивалась от меня.       Он счастливо улыбается, но глаза пусты, это даже невозможно закрыть огромным букетом белых роз, драгоценными колье, которое слепит своим сверканием. Всё для публики и это ужасно бьет по /Т.и/, которой тоже приходится играть эту нелепую роль, неподходящую.       — Спасибо! — девушка плачет, не беспокоясь о макияже и бросается на шею парня, крепко обвивая её руками.       Свист толпы ещё больше вбивает отчаянье в грудь. Может она зря осталась с парнем? Может что-то упустила? Почему он становится таким закрытым, надменным, обесценивающим чувства и такой личный праздник публичными дорогими подарками? Имидж. Имидж. Имидж. Хотелось послать всех к черту, лишь бы вернуть чуткого Тобио в этот мир.       — Тобио, я хотела разделить этот день лишь с тобой. — шепот на ухо едва слышен, но связующий разбирает слова.       Под ребра бьет осознание, что плачет супруга не от радости. Но по неизвестным причинам парень злится не на себя, а на неё, но усиленно скрывает это, улыбаясь и обнимая девушку крепче, до её болезненных хрипов.       С другого конца зала Бокуто кричит восторженно:       — Унеси её как принцессу! Мы прикроем!       За это девушка благодарна парням, потому что Котаро своей живой натурой заставил Кагеяму двигаться, он действительно идет с ней на улицу, держа хрупкое тело на руках вместе с подарками. Шум вспышек, затворов и свист постепенно затихают, когда пара молчаливо оказывается на парковке.       — /Т.и/, почему ты не ценишь этого? Я добился всего своими руками, теперь у нас с тобой есть так много того, чего нет у других. Ты ни в чем себе не отказываешь, разве ты не счастлива?       И это звучит слишком громко в большой машине, слишком оскорбительно. Сжатые на руле руки оплетены венами, вздутыми от напряжения. Это чистая злость Кагеямы и девушка глупо радуется, видя, что он честен сейчас, но ей и по-прежнему невыносимо больно от услышанных упреков.       — Мне ничего из этого не нужно. Я не хочу подарков, денег, мне плевать на состояния других. — слёзный взгляд на темные глаза Тобио и в горле снова стоит ком. — Мне нужен ты. Настоящий, как был раньше, когда не было этой напыщенности. Я хочу быть рядом с Кагеямой Тобио, который ненавидит цитрусовые и недовольно бурчит, когда я в очередной раз нанесла крем с этим запахом, который нелепо выглядит в растянутых домашних штанах и бессовестно залазит мне под футболку, щекотя, а не Кагеяма Тобио с безупречной улыбкой и...       Девушка всхлипывает расходясь в звучных рыданиях, потому что воспоминания о прошлом слишком болезненны сейчас, когда взгляд парня нисколько не смягчается, он выглядит не потрясенным, а злым. Как будто в любую минуту сорвется и накричит. /Т.и/ тушуется и мнет платье на коленях, роняя кристаллы слез.       Кагеяма заводит машину и молча выезжает на трассу в сторону дома, он по-прежнему сжимает руль до скрипа кожаной обивки, даже не смотря в сторону девушки. Сейчас он пугает и /Т.и/ жалеет, что завела этот разговор. Весь путь до дома прошел в тишине, даже радио так и осталось выключенным, а ведь когда-то они ездили под любимые песни и /Т.и/ забирала парня с тренировок, потому что он был слишком уставшим, а в машине всегда была пара коробок молока.       — Выходи. — парень ядовито выплюнул приказ и оставив машину в гараже двинулся в дом, не дожидаясь девушки.       Горло сдавили спазмы и хотелось кричать, но это бы все ещё больше ухудшило. /Т.и/ не верила, что это происходит, что Тобио теперь даже с ней станет окончательно холодным. В доме свет горел тускло, а парень уже переодевался в гардеробной. Девушке не хотелось заходить туда, от волейболиста хотелось убежать.       — /Т.и/, зайди. — он сделал глубокий вдох и даже в коридоре это было слышно. — Пожалуйста.       Нехотя девушка все же подчинилась, не было смысла раздражать парня ещё больше, он все равно сейчас не видит ничего кроме своей безрассудной злости.       В гардеробе Тобио сидел на полу, новые брюки совершенно точно пострадают, но он не волновался об этом. Девушка подошла не спеша, вытирая пальцами подтеки слез на гладкой коже. Она не могла беспокоиться о состоянии парня, сейчас было нестерпимо больно даже находиться рядом. Но Кагеяма встал, с опущенной головой разворачиваясь к девушке, молча оказываясь близко настолько, что она чувствовала тепло обнажённой груди.       — Я идиот, прости. Просто это все так сложно.       На окаменевшее, от внезапной смены настроения, тело /Т.и/ обрушивается дрожь в мужском голосе, а затем парень кладет голову на её плечо. Она чувствует тяжелое прерывистое дыхание и руки сами тянутся обнять его, прижать ближе.       — /Т.и/, прости, я...не хотел быть таким. Все вокруг смотрят на меня и мне не хочется облажаться. Наверно стал таким, каким быть не хотел, пытаюсь заткнуть эту тревогу деньгами и даже о тебе стал беспокоиться материально. Может мне бросить спорт?       Парень звучит отчаянно, до хрипа выдавливая из себя слова, явно силясь не заплакать, не проронить слезу на девичье платье. А девушка бездумно гладит его спину, округлившуюся из-за странной позы, а слезы бегут по лицу, она не смущается этого, потому что рада, что Кагеяма увидел проблему, пускай для этого и пришлось потерпеть.       — Не бросай спорт, тебе нравится это и ты заслужил всё, что имеешь. Я лишь прошу будь со мной простым, не прикрывайся масками, хорошо? Я люблю тебя настоящего.       Волейболист выпрямляется и обнимает жену, поднимая её над полом. Шумные вдохи выдают его растерянность и плач, который больше сдерживать нет сил. Потому что это не слабость, а искренность.       — На следующей неделе я не пойду никуда кроме тренировок, останемся дома и будем смотреть фильмы. А на выходных уедем куда-то в глушь, чтобы побыть вдвоем.       Он отрывается от женского плеча, ясно смотря в глаза, которые также как и его застелены слезной пеленой. Сейчас всё постепенно становится на места, Кагеяма снимает с себя броню, выстроенную от постороннего внимания.       — Прости что повысил голос и напугал, я правда люблю, спасибо, что остаешься рядом.