После развода родителей Вакатоши всё чаще стал мечтать, что казалось ему совсем несвойственным, о собственной дружной семье, которая будет крепче любого металла и дороже, чем мир.
Представляя, как он, прилетая домой со сборов(которые тоже были важной частью его будущей жизни, потому что карьера профессионального спортсмена была привлекательна также, как и большая семья),его встречает любимая жена, которая обязательно будет поддерживать его, и двое, а может и больше, чудесных детей, пол которых Вакатоши не волновал. Он просто хотел быть окружённым этими очаровательными членами семейства.
Юноша видел образ идеальной семьи, в груди разливалось тепло от, ещё не появившихся, детей, которые будут маленькими ручками держать волейбольный мяч. А может и не волейбольный, а может и не мяч, а гимнастические снаряды. Вакатоши особо не придавал значения тому, чем будут заниматься его дети, потому что он всегда будет на их стороне и поддержит любое желание двигаться. Эти мысли грели его, и он знал, что воплотит это всё в реальность.
Спустя год после выпуска из старшей школы, переезда в Токио, где он и стал тренироваться под чутким руководством тренера юношеской сборной Японии, темноволосый парень с холодным, устремлённым вперед, взглядом находит свою избранницу. Девушку, которая с первых секунд показалась ему невыносимой, но уже через минуту стала обладательницей всего его сердца.
С /Т.и/ они познакомились на тренировочном матче между высшей и первой лигой юношей в токийском зале, она была приглашена в качестве менеджера команды. Девушка привлекла внимание парня тем, что очень по-доброму относилась ко всем и поглаживала каждую ушибленную душу. Когда её трепетные ухаживания дошли до Вакатоши, то он встрепенулся, принимая эту заботу за жалость, пускай девушка просто стала осматривать его синяки на манжетах.
Когда он фыркнул что-то металлическое в её адрес и отдёрнул руку, то растерялся. Взгляд /Т.и/ стал тёмным и сосредоточенным, веки тяжело прикрыли глаза, и милая девушка превратилась в грозовую тучу, что заставило Вакатоши, наверно впервые, отшатнуться в легком испуге.
— Я не жалею тебя, так что встань ровно и помолчи. Моя задача осмотреть твою руку.
Больше парень не услышал от неё ни слова, хотя она, скорее всего, говорила ему о повреждениях, но в ушах слышался только собственный голос, эгоистичный и властный —
«она мне подходит».
После этого Ушиджима решился и позвал её на свидание, совершенно не думая о возможном отказе. В своей голове он уже сделал ей предложение и создал крепкую семью с той, которая смогла усмирить его неожиданной силой, таящейся внутри.
Предложение он сделал через три года.
Сейчас ему тридцать, он - профессиональный спортсмен, играющий в высшей мужской лиге по волейболу, участвующий в соревнованиях под флагом Японии на международной арене. Сейчас он - счастливый семьянин, который каждый вечер приходит домой к любящей семье, о которой мечтал ещё с юношества. Дочь, похожая на свою мать всем, кроме характера, который остался за Ушиджимой, немногословная и решительная девочка, всегда заботащаяся о маме, если папа вдруг уезжает.
Касуга в свои шесть лет поражала сознательностью и рассудительностью. Девочка была взрослой не по годам, всегда понимала близких людей лишь по взгляду и больше делала, чем говорила. Она была папиной девочкой.
Вакатоши был щедр на ласку с любимой женой и ребёнком, которые стали для него самым дорогим сокровищем мира. Он был готов на всё, чтобы защитить их, и каждый день доказывал это даже незначительно.
Но один раз защитить он всё же
не смог.
Поцеловав жену и дочь перед отъездом на тренировку, Вакатоши почувствовал себя странно, словно что-то должно случиться, но списал эту тревогу на перенапряжение, подмечая, что стоит съездить в Мияги и навестить скучающую бабушку Касуги, которая третий месяц грозится приехать к внучке. Он ушёл, оставляя девочек дома.
/Т.и/, замечая усталость мужа, заранее подготовилась его расслабить. Она знала, как редко мужчина позволяет себе сладкое, поэтому, посовещавшись с дочерью, они решили сходить за покупками и приготовить для папы пудинг, который, наверняка, окажется съеденным за один вечер.
***
Прекрасная погода для прогулки, отсутствие очереди в магазине, наличие всех необходимых продуктов и воодушевлённое настроение. Две, наверно, самые счастливые девочки возвращались домой, чтобы порадовать любимого мужчину десертом и объятиями. Касуга крепко держала мамину руку, улыбаясь, и иногда начинала говорить о том, что ещё бы она хотела приготовить для папы. Девочка с детства интересовалась кулинарией, за что родители её поощряли. На самом деле, больше всех это поощрял дядя Тендо, который привозил для названной племянницы сладости из Парижа.
Токийские улицы были местом жутко непостоянным, поэтому здесь приходилось быть начеку. Но каким бы внимательным ты не был, иногда просто не успеваешь среагировать.
На пешеходном переходе Касуга вскрикивает быстрее, чем /Т.и/ успевает обернуться. За её спиной в непозволительной близости оказывается машина, которая едет на нее и дочь. Материнский инстинкт берет верх над самосохранением, и женщина за руку выталкивает дочь вперед, встречая своим телом плотный капот нарушителя.
Все произошло за мгновение возле дома, где прохожих было слишком мало.
Ребёнок плачет, сидя на ноге, которую пронзает острая боль от соприкосновения с асфальтом, но переводя взгляд назад, девочка замолкает и впитывает в себя, пожалуй, самую травмирующую картину: мама лежит на земле, хрипя и не двигаясь, а купленные продукты рассыпаны по асфальту. Вокруг начинается суета.
Вакатоши звонят после того, как Касугу и /Т.и/ забрали на скорой, после того, как полиция приехала на место аварии, допрашивая очевидцев и арестовывая виновника, который остановился и вызвал помощь. Команда мужчины никогда не видела Ушиджиму таким, всего за несколько секунд на его лице проскользнули непонимание, шок, гнев и застыл ужас. Ничего не объясняя, он убежал из зала, сразу направляясь в больницу.
В спортивной форме, в наколенниках и с красными глазами от гнева он залетел в приёмную, едва сдерживаясь, чтобы не закричать, спрашивая где его дочь и жена. Без слов мужчину проводили к ребёнку, которому сейчас нужно было внимание отца.
Девочка с перемотанной ногой и покрасневшими от слез глазами стеклянно смотрела на дверь, где только что оказался Вакатоши и это, кажется, сорвало первую петлю в его сердце. Она была напугана и абсолютно не понимала, что происходит.
— Касуга... — Вакатоши подходит к дочери большими шагами и прижимает её к себе. — Моя маленькая, всё будет хорошо, оно немного поболит и перестанет, врач тебе поможет.
Он больше успокаивал себя, собственное сердцебиение, потому что рад, что с дочкой, которой он дорожит больше, чем самим собой, всё в порядке. С ним она должна чувствовать себя в безопасности, потому что отец будет для неё самой крепкой стеной, которую никому не сломать.
— Папа, а мама...
умрет?
Голос ребёнка, произносящий такое ужасное сочетание слов, ломает волейболиста, и он обнимает малышку сильнее, пуская слёзы на её макушку, не понимая, что ей также страшно, потому что в голове туман, и он едва что-то различает в нём, только маленькие кулачки на его боках держат сознание.
— Нет, мама будет в порядке. Ей, наверно, очень тяжело, но врачи обо всем позаботятся. — Касуга слышит его хрип и начинает плакать в широкую грудь.
— Я хочу домой.
***
Из больницы в тот день пришлось уйти. Дочка уснула на руках Вакатоши, который слонялся с ней по отделению, пугаясь горящей вывески «идёт операция». В тот вечер, который чуть не перерос в ночь, его уверили, что им лучше поспать, как только /Т.и/ придёт в себя, то ему сообщат. Он знал, что она жива и этого хватило, чтобы успокоить бешеный ритм сердца.
Им с Касугой стоило побыть дома, где всё пропитано заботой /Т.и/, борющейся за жизнь в отделении интенсивной терапии. Ночью мужчина с оливковыми глазами не выпускал ребенка из рук, просыпаясь от каждого незначительного шороха. Вакатоши сходил с ума от того, что не защитил их, что проигнорировал глупое наваждение и не остался дома. Маленькая копия /Т.и/ тревожно ворочалась в его крепких руках, предназначенных для её защиты.
