Ты с ним.

      Было стойкое ощущение, что ничего из этого не закончится, что руки не перестанут дрожать с каждым внезапным подъемом ночью из-за очередного приснившегося кошмара, что дыхание, сбившееся по той же причине, не восстановится, и девушка задохнется, содрогаясь в жалких попытках вдохнуть.       К каждой ночи она готовится как к войне, собственно, так оно и было, только война была с самой собой, со своим извечным эмоциональным напряжением, появившемуся из-за постоянного подавления своих чувств, стремления тянуть всё на себе. Стакан воды у столика рядом с кроватью, мелатонин, успокоительные и на всякий случай конфета с лимонным вкусом. Почему-то привкус лимона или его запах помогали вернуться к норме. Сомнительной, но все же норме.       Наверно потому что от Сакусы пахло лимонами, свежими, с горчинкой. Он, пожалуй, единственный человек, к которому девушка могла обратиться с любой проблемой, пускай даже самой странной, потому что доверяла ему безгранично. В особенно страшные ночи хотелось, чтобы вся комната, дом и сама девушка источали аромат этих самых лимонов, спасающих от чего угодно.       Сакусе можно было звонить в любое время, он брал трубки всегда, за исключением матчей и тренировок, даже на учебе находил минутку, чтобы выскользнуть и ответить на входящий от /Т.и/. Он знал о ней больше, чем она сама, понимал её лучше и будто предугадывал, что она позвонит, потому что отвечал за секунды. Его внимание было ценно.       Разумеется, пользоваться этим /Т.и/ не планировала, да и звонками она не докучала, сдерживаясь даже тогда, когда безумно хотелось набрать заветный номер ночью холодными пальцами. Кошмары заставали врасплох, делали уязвимой и крошечной, но она принципиально не звонила Сакусе ночью, потому что ценила его время, сон, зная, что он работает не меньше, чем она.

***

      /Т.и/ спасает всех, вытягивает людей из воды и отчаянно борется за жизнь каждого, перенося в укрытие, крича, что всё в порядке, игнорируя режущую боль в ступнях. Будто пламя лижет своими языками кожу, вопреки тому, что она в воде. Огромные волны накрывают людей, но она спасает их, отбрасывая в сторону водоросли и помогая дышать. Борется за жизнь, за чужую, но не свою.       Осознание, что это лишь сон, где она спасла десятки людей, приходит болезненным всплеском кислорода в легких. Девушка жадно глотает воздух, дрожа на кровати и ощупывая неповрежденные ноги. Перед глазами все ещё плывёт, а тело словно помнит предсмертную агонию, оледеневшее, но пульсирующее жаром.       Темнота за окном окончательно приводит в чувства, что смерть в океане — сон, болезненная шутка сознания, отчаянно что-то кричащего, как было сказано в психоанализе. Но сейчас кричит не столько сознание, сколько девушка, хрипящая в подушку. От мысли, что снова закрыв глаза девушка увидит ту же картину утопления и паники, трясутся поджилки, она отрешенно и все ещё мелко дрожа тянется к спасительному стакану воды, осушает его полностью, но никуда не исчезает скребущее чувство паники.       —Вот же. — /Т.и/ ругается, смотря на часы и как экран расплывается перед глазами.       Ночной кошмар, сменившийся по пробуждению паникой — подарок организма. Уязвимая и одинокая сейчас девушка хочет лишь утешения и помощи с этим дерьмом, отчаянно рвавшимся в её жизнь, пойти бы к психологу, но не хватает смелости, и это для неё тоже повод осудить себя. «Не спишь?»       Девушка, смотря на сообщения от Сакусы, действительно задумывается, а не следит ли он за ней? Пишет в момент, когда снова накрывает ужас, снова тянет свою руку, чтобы помочь. Она решает позвонить раз не спит, то есть шанс услышать его голос, действующий получше любого успокоительного и снотворного.       —Привет, прости, что звоню, но меня накрыло.       Сакуса шуршит в динамике, девушка представляет, как он переворачивается на спину, перехватывая телефон удобнее, наверняка его мягкие кудри распластаны по подушке и выглядит это очень художественно.       —Всё нормально, ты хочешь поговорить о том, что приснилось? — голос ещё более низкий, чем обычно, ему бы стоило прокашляться, но отчего-то /Т.и/ совершенно не хочет этого. — Хей, сделай глубокий вдох и медленный выдох.       Парень слышит сбитое дыхание девушки, несмотря на легкую дымку сна, быстро ориентируется и даже через динамик телефона старается помочь ей дышать, вкрадчиво прося о вдохах и выдохах. Он здесь рядом с ней, чтобы помочь, убедиться, что с /Т.и/ будет всё в порядке. Иногда Сакусе действительно хочется предложить ей переехать к нему хотя бы на неделю, чтобы нормализовать сон, но такое предложение гаснет лишь идеей, потому что неловко говорить такое подруге, даже если вы очень близки.       Голос девушки прорезается тихой благодарностью, кажется, она успокоилась, пускай и не до конца. Киёми уверен, что мелкая дрожь на кончиках её пальцев всё ещё осталась, но это не так страшно, как приближающаяся ранее паника. Ему хочется держать руки девушки в своих ладонях, чтобы забирать всю дрожь. /Т.и/ говорит, что боится засыпать, что не хочет снова проснуться от кошмара, Сакусе горько и волнительно от этого.       Что же должно происходить с ней, чтобы всё выплескивалось в непрекращающиеся ночные кошмары? Сакуса хочет знать ответ, но не задает вопрос, понимая, что сейчас не лучшее время, сейчас ей остро необходим комфорт, а не задушевные речи о проблемах жизни.       —Хочешь я расскажу тебе что-нибудь, а ты попытаешься заснуть? — Сакуса надевает наушники, ищет что-то вроде сказок на ночь, усмехаясь тому, насколько это нелепо и очаровательно. — Найду сказку для малышей, они усыпляют.       —Если тебе не сложно, то было бы просто отлично. — /Т.и/ смущенно перебирает край одеяла и рада тому, что Сакуса не может видеть её покрасневшие щёки.       Волейболист находит небольшой рассказ о принце, внутри себя затыкая, что это будет очередная клишированная сцена любви между принцем и незаметной девушкой. Он устраивается удобнее, интересуется готова ли /Т.и/ и, получив согласие, начинает читать.       Голос у него проникновенный, девушке кажется, что каждая буква, произнесенная им, забирается к ней под кожу, растворяется в потоке крови успокоительным, от него тепло. От Сакусы тепло. Слушая неторопливое повествование, /Т.и/ представляет нетипичную сцену в их с Сакусой дружбе — они лежат на кровати, близко и тесно друг к другу, голова девушки покоится на мягкой бледной груди парня, пока он читает ей что-то из своих любимых произведений. От него бы наверняка пахло лимонным гелем для душа, девушка надеется, что она бы тоже впитала в себя этот запах, как сейчас впитывает каждую спокойную интонацию.       А ещё в их квартире обязательно были бы цветы в горшках, самые разные, Сакуса бы ухаживал за ними вместе с девушкой, разделяя её любовь к растениям. Думать о таком было неловко, /Т.и/ ловит себя на мысли, что они все же друзья, и никто не будет нарушать эту черту, потому что она знает, что не типаж Сакусы, а он полная противоположность высоким рыжим парням с веснушками, но это, думает /Т.и/, не мешает ей воображать его рядом, себя в его крепких объятьях.       Может и Сакусе его «типаж» не мешает представлять её в роли партнерши?       Щеки краснеют, а тело приятно расслабляется от неторопливого чтения и сонных мечтаний, всё становится водной гладью, которая не навредит, от которой спокойно и тихо веет романтикой. /Т.и/ медленно проваливается в сон, надеясь, что приснится ей то придуманное совместное будущее.       Сакуса прекращает читать, слыша тихое сопение в наушниках, сам не замечает, как мягко улыбается, сворачивая вкладку с рассказом. Он умиляется тому, что сейчас девушка уснула от его голоса и рад тому, что смог её успокоить. Парень не спешит положить трубку, он вслушивается в сопение и безумно хочет обнять девушку, спрятать её от кошмаров и тревог, хочет быть рядом для неё. Всегда.       —Спи спокойно. — Киёми делает паузу, будто боясь, что его услышат. — Когда-нибудь я скажу, как сильно в тебя влюблён.       Он завершает вызов, откладывая телефон, сердце колотится в бешеном ритме, будто он действительно признался девушке в чувствах. Сакуса больше не хочет с ней дружить, уже пора признаться, что о типажах и прочей ерунде он говорил лишь только потому что боялся. Боялся близости с кем-то, открытости, боялся подвести человека, но сейчас, он почему-то уверен, что ради девушки, он сделает всё возможное и будет рядом, что она не оттолкнет его.