Ты с ним.

      Со временем привыкаешь ко многим вещам, но что-то неизменно нагоняет знакомые эмоции и чувства, не всегда приятные. К отъездам Бокуто привыкнуть невозможно, к этим длинным прощаниям, потому что иначе никак, потому что парня никогда не хватает, его хочется вдыхать как воздух—постоянно, но все равно не привыкая.       Каждый вечер перед очередными сборами, соревнованиями и мероприятиями, проводимыми в других городах, иногда таких близких, если смотреть по карте, но таких далеких, если чувствовать сердцем это расстояние, разделяющее с любимым человеком, Бокуто был подавлен, поэтому ластился в сотню раз сильнее, обнимал крепче и целовал безудержно. Его теплые мягкие губы, покусанные в уголках не им, а девушкой, которая эмоции свои иногда сдерживает едва ли, накрывали каждую частичку тела /Т.и/, словно пытались согреть на неделю вперед.       Бокуто смотрел всегда по-щенячьи преданно, невинно, но вместе с этим на дне медной радужки горело то знакомое «я сверну ради тебя горы и шеи всем, кто посмеет взглянуть не так» и это умиляло и вызывало неподдельный трепет в душе. Он сочетал в себе все качества мужчины-мечты. Не видеть этот взгляд неделю было сложно.       Так же сложно как и не засыпать в медвежьих объятьях прямо на широкой груди, и не просыпаться от того, что кто-то щекочет дыханием чувствительную кожу за ухом. Без Бокуто в принципе было сложно, в квартире на одиннадцатом этаже становилось неуютно, пускай вид из окна не говорил о том как высоко находится девушка, для Токио такая высота—мелочь, но все же чувство оторванности от мира неприятно давило. Будто /Т.и/ в помещении где нет мебели и никто никогда не жил.       —Надеюсь когда-нибудь я смогу забирать тебя с собой.—Котаро сжимает ремень сумки и видно как не хочется ему уходить.       Ещё сонная /Т.и/ вызывает у волейболиста дрожь, он без ума от неё, такой растрёпанной в домашней футболке, которую он специально для неё выудил из своего гардероба, со спутанными волосами. Уезжать не хочется даже на минуту.       —Надеюсь время не будет тянуться как обычно, я уже скучаю.—со всей нежностью /Т.и/ целует Бокуто на прощанье.—Уже пора идти, Котаро, напиши как доберешься.       Оставив по три поцелуя на мягких щеках, Бокуто выходит из квартиры, забирая с собой утреннее тепло. К этому невозможно привыкнуть.       Дни тянутся словно бесконечная плотная нить, занятость в университете никак не избавляет от мыслей и чувств, которые заполняют девушку, почти всё и всегда говорит ей о Котаро, вызывая легкую улыбку и трепет, предвкушающий его возвращение. После расставания всегда следует долгожданная встреча.       Они созваниваются каждый день, Бокуто, даже будучи вымотанным до легкого хрипа в голосе, все равно набирает знакомый номер, желая не столько рассказать о тренировке или игре, а сколько послушать как прошел день у возлюбленной, как она себя чувствует и что ела на завтрак. В конце каждого разговора он сонно тянет слова любви и пытается поцеловать через динамик, его голос согревает и представленный сонный образ заставляет улыбнуться.       К Бокуто нельзя привыкнуть потому что он умеет удивлять.       В выходной день он решил никуда не идти с командой, потому что знал, что сегодня /Т.и/ тоже отдыхает и они могут хоть виртуально, но провести время вместе.       Доставка ужина ничуть не удивляет /Т.и/, привезенная бутылка белого сухого вина все же вызывает усмешку и заинтересованность, следуя указаниям, девушка устраивается за столом с вкусно пахнущей едой и бокалом, включаясь камеру в дискорде. Бокуто делает также.       —Это что, свидание? —/Т.и/ улыбается искренне, смущенно, видя как Котаро наливает себе персиковый сок в бокал.       —Свидание в дискорде не такой уж плохой вариант, между прочим я очень соскучился.—он дует губы, зная, что выглядит забавно.       Взрослый мужчина, со стороны выглядящий как огромная скала, дует губы, потому что знает, что в ответ на это услышит живой звонкий смех.       Волейболист заказал любимые блюда девушки, любимое вино, которое никогда даже и не пробовал, просто верил, что вкусно, он знал ее привычки, например ту, что после фразы «я наелась, спасибо» она захочет сладкого, поэтому предусмотрительно взял десерт. Ему нравилось говорить с ней, пожалуй, /Т.и/ была одна из немногих, кого Бокуто, любящий болтать, слушал не перебивая, почти задерживая дыхание. Она определенно была особенным человеком в его жизни.       /Т.и/ в свою очередь так много и открыто могла говорить только с ним, находя парня самым надежным слушателем, который никогда не осудит за экспрессивность, громкий голос или несдержанную глупую шутку. Он понимал всё, даже то, что девушка могла не осознавать сама.       —В общем тогда Хината чуть не запутался в сетке, иногда мне становится легко от того, что я не один такой неуклюжий.—смех парня развевает тишину квартиры и так приятно оседает глубоко в груди.       —Твоя неуклюжесть это мило, помню как ты запутался в простыне и свалился с кровати.—девушка жмурится, стараясь не рассмеяться.—Конечно я испугалась что ты ушибешься, но твой вид после этого был что-то, ты был похож на птенца, который выпал из гнезда.       Свидание было уютным, полным теплых воспоминаний и разговоров, по которым скучаешь, но все равно дискорд и сети не заменят того живого диалога, когда Бокуто сидит рядом, держа женские ноги на своих бедрах, мягко поглаживая и смотря на девушку с нескрываемой любовью.       Сейчас он смотрит так через экран, задевая душу своими золотыми глазами.       —Мне так с тобой повезло.—Бокуто выдыхает и кажется его щекочущее дыхание достает до плеча /Т.и/.—Я люблю тебя и очень скучаю, мне нужно идти на собрание, а ты ложись спать, пара дней осталась.       Он заметно мрачнее, но девушку вспышками, как и всегда, пронзает его признание, честное и будоражащее.       —Спасибо, это было великолепное свидание. Люблю тебя и жду дома, целую.       Сбросить вызов почти невыносимо, но приходится. Квартира снова становится тихой, но в груди что-то горит огнем, не сжигающим, а греющим то чувство, которое, кажется, никогда не ослабнет.