Ты с ним.

Ойкава был вполне уверен, что у его непробиваемого лучшего друга дислексия. Особенная дислексия, при которой он не может читать, писать и замечать что-то романтичное. —«От её волос исходил легкий аромат цветочного поля, по которому она бежала к Ричарду…»—Ойкава озадачено и тихо читает строчку, успевшую увидеть из-за плеча Иваизуми.—Ты серьезно читаешь это или просто привлекаешь внимание девочек? Волейболист садится на несколько ступенек ниже, чем сидит Иваизуми, и краем глаза замечает, что на обложке романа совсем не романтичное название. —Я просто не поверю, что это «Мифология рептилий». Но верить в то, что ты читаешь роман я тоже отказываюсь. Иваизуми громко захлопывает книгу, смиряя заинтересованность Ойкавы грозным взглядом. Но тот даже и не думает прекращать так нахально смотреть на него, закинув голову. Если бы Хаджиме мог так легко ответить на вопросы Ойкавы, то обязательно бы сделал это, чтобы избавиться от него, но вся проблема была в том, что он не мог открыть рот, чтобы озвучить правду. —Отвали, Тупокава, я познаю зарубежную литературу. —О, а автор или, лучше сказать, идейный вдохновитель не Ризет случайно? Проницательность связующего бесила до треска в ушах от сжатой челюсти, и то насколько очевиден был Иваизуми тоже бесило его самого. —Ладно-ладно, я знаю, что ты ничего не расскажешь.—Ойкава пожимает плечами и ложится, закрывая глаза.—Но если ты начнешь видеть прекрасное, то я пожму Ри-чан руку и расскажу о ней всем «брутальным» старшеклассникам. —Я убью тебя. Как оказалось, Иваизуми заблуждался по поводу романов. Он думал, что самое ужасное в них—описание нежных поцелуев под розовой луной, но нет, самым неожиданным и кошмарным было то, что Ризет, будь она не ладна, посоветовала ему романы, которые уничтожили его легким приемом—робкий поцелуй случался тогда, когда больше половины книги оказывалась напряженно прочитанной. Это едва уловимое касание губ, замирающий пейзаж вокруг героев, трепет первого поцелуя спустя годы событий—разрушительно. И не менее больно от того, как тело бросает в жар, а от низа живота бежит дрожь до самого горла, сводя все внутренности, когда герои берутся за руки. Иваизуми абсолютно не был готов к этому. Зато Ризет готова ко всему, её воодушевление было видно за несколько километров от её дома. Она читала везде, даже в школе находила время на перерыве, чтобы открыть очередной роман. За ней было интересно наблюдать во время чтения: глаза бегают по строчкам, но блеск в них заметен даже так, на бледных щеках румянец и иногда она забавно шумно вздыхает, переживая какой-то эмоциональный взрыв внутри. Это было по-своему очаровательно. И, конечно, привлекло внимание Иваизуми. —Зачем ты читаешь это? Девушка отложила книгу на стол, и её лицо сразу приобрело какой-то отстраненный вид. —Наверно это прозвучит странно, но я так чувствую себя живой.—взгляд на секунду метнулся в бок, чтобы посмотреть на Хаджиме, но быстро снова вернулся к собственным рукам.—Герои переживают так много чувств, которых у меня никогда не было, это будоражит, знаешь, когда дыхание спирает от какой-то сцены и ты начинаешь испытывать то, что и они. Ризет как-то смущенно рассматривала руки. Волейболист складывал в голове картину жизни своей приятельницы и пытался найти подтверждение тому, что она не могла испытать чувств, описанных в романах. Девушка всегда была привлекательной, длинные волосы, аккуратные черты лица, подтянутая фигура, внешне у неё не было недостатков, как и в характере. Для Иваизуми она всегда казалась эталоном сдержанности и вежливости. Но, получается, что сдержанная и спокойная, она читала романтику, чтобы дать себе свободы, выпустить наружу чувства, скрытые по неизвестным ему причинам. —Можешь дать почитать мне парочку? —по глазам Ризет можно понять в каком шоке она находится.—Что? Мы сможем обсудить их позже. И Ризет согласилась, ведомая мечтой разделить свои чувства с кем-то.

***

Как настоящий друг, джентельмен и упертый до всего старшеклассник, Иваизуми читал рекомендованные девушкой книги, сам не замечая как погружается в мир собственных чувств, находя себя с легкой, непривычной ему, улыбкой, когда герои находят друг друга спустя много лет странствий, когда читает, как хрупкие руки героини держат израненные кисти воина. Для Иваизуми это все оказывается важнее, чем просто тема для разговора с Ризет, теперь литература его новый способ чувствовать. Они сидят в библиотеке в самом дальнем тихом углу и делятся впечатлениями об очередном романе, Иваизуми краснеет, смотря на то, как активно жестикулирует Ризет и как тихо при этом она говорит, как горят её темные глаза и улыбка легкая, словно шелковая. Парень замирает, когда она задает ему вопросы, но отвечает, как можно спокойнее, сдерживая стучащее внутри сердце. Кажется литература открыла ему не только душу, но и глаза. Ризет встречает его после тренировки и они идут гулять по парку, когда Ойкава посвистывая скрывается за поворотом. Не то что бы Иваизуми действительно задумывался о Ризет как о возлюбленной, он определенно испытывал к ней чувства, теплые и размеренные, наверно их можно сравнить с теплой тягучей карамелью, у него не было вспышек чувств, когда они вдруг оказывались вдвоем, но отрицать то, что он с искренней нежностью, на которую только способен упрямый подросток, дорожил ей. Сейчас, идя по парку, где не так много людей, а те, что встречаются куда-то торопятся, Иваизуми наоборот старается замедлить свое восприятие, он рассматривает то, что вокруг, вдыхает глубже, внимательнее слушает неторопливую речь Ризет о её дне, и все становится таким живым, настоящим. Юноша впервые ощущает себя легким и отдохнувшим. —Иваизуми, ты выглядишь как-то блаженно.—Ризет смотрит на парня и улыбается свое нежной доброй улыбкой. —Да, наверно так, странное чувство, будто я сейчас такой живой и легкий, не знаю как это можно описать. Ризет смеется, прикрывая руками губы и останавливается, придерживая Иваизуми за рукав. —Никогда не думала, что услышу от тебя такое, прости. Видимо на тебя повлияло то, что ты читал. Будто где-то звенит колокольчик, отрезвляющий Хаджиме. Это Ризет открыла в нем эти чувства, это спокойствие и умение замечать, может сейчас внутри его души зарождаются первые цветы любви к миру, к себе и к девушке, стоящей рядом. Обычно все вокруг воспринимается как само собой разумеющееся, но если ты умеешь замечать и смотреть, то все оказывается гораздо прекраснее. —Да, наверно, это все же твоя заслуга. Смущенно беря за руку Ризет, Иваизуми делает шаг навстречу, чтобы прижать ее руку к своей груди. Девушка смущенно замирает, не отнимая руки, смотрит в глаза Иваизуми все с той же легкостью. И где-то сейчас расцветают цветы.