— А это кто еще такой?
— Да так, у нашего домоправителя есть брат, папа́ попросил с ним поняньчиться, — Митя Меркулов, сын министра внутренних дел Аркадия Меркулова в Днепропетровской области города Днепра, выплюнул последнее слово, будто Ингвар был каким-то дошкольником – сыном маминой подруги – с которым его попросили поиграть. Ингвар лишь хмуро взглянул на него за такое обращение, будто бы Митю должна была угнетать совесть. Но тот сделал вид, что и не заметил этого, отмахиваясь.
Милая Лидия Шабельская, старшая дочка губернатора той же области Родиона Шабельского, заботила его больше. А саму Лидию Родионовну заботило больше присутствие ее сестер: Ады и Зинаиды. Хотя… На ее фоне они выглядели как некрасивые подружки, поэтому все та же Лидия находилась в выигрыше. Сестру ее, Аду Родионовну, беспокоило присутствие с ними молодого человека Ингвара Штольца, совершенно ей незнакомого брата домоправителя в доме Меркуловых, что она сразу же порозовела и закрылась книгой в стареньком переплете.
— Сестренка, ты перепутала книгу с меню, — елейным голосом сказала Лидия, подсовывая ей вместо очередного томика ядерной физики меню пятизвездочного ресторана. И только Зинаида Родионовна, средняя из присутствующих трех сестер Шабельских, была занята видео с котятами в присутствии такого молодого и галантного (и богатого) человека Дмитрия Меркулова (и чего-то непонятного, отдаленно напоминающего парня – Ингвара Штольца). Да и имени его из компании сестер никто еще не знал, поэтому на него было обращено столько же внимания, как и на официанта, который стоял у столика с мажорными детишками уже битые полчаса. Спустя еще пятнадцать минут они только сделали выбор и сердобольная бумажка с заказом отправилась на кухню.
— Так как тебя зовут? — как бы невзначай поинтересовалась Лидия, задумчиво крутя на пальцах кружевные перчатки. Лидия Родионовна, конечно, была далеко не той девушкой, которая бы обратила внимание на такого, как Ингвар Штольц, потому тот и удивился и смотрел на Лидию так, будто в рот воды набрал. Ну а милая и многоуважаемая Лидия Родионовна сделала это, чтобы подразнить Дмитрия Меркулова, у которого от раздражения даже на скулах жевалки выступили.
— Э… Ингвар… Штольц, — нет-нет, Ингвар хорошо говорил по-русски и понимал тоже, но от казавшегося ему ангельским лица Лидии и взгляда не мог отвести.
— Он на русском плохо понимает? — прекрасное лицо Лидии пересекла едва заметная складочка между бровей, и она с почти жалостливым выражением взглянула на Митю. Тот в свою очередь посмотрел на Ингвара так, что, если бы не присутствие Лидии, задавил бы его одним своим мизинцем.
— Н-нет, извините, я хорошо понимаю, — возразил Ингвар, наконец собираясь в кучу и выговаривая все слова почти без акцента.
— Ах, как хорошо! Я подумала, придется на немецком с вами разговаривать. Вы же его знаете? — Лидия прикрыла лицо ручкой в кружевной перчатке, скрывая свои насмешки в уголках губ. Зинаида, ранее благополучно просматривая котят в вязаных шапочках, тоже захихикала над неловкостью Ингвара, но даже не подняла взгляд на него. Одна лишь Ада Родионовна украдкой поглядывала на Ингвара, делая вид, что смотрит в сторону дверей кухни, будто ждет их заказ.
— Вы пойдете завтра вечером в оперу с отцом, Митя? — внимание единственного лучика света в жизни Ингвара переключилось вновь на сына ярла, которого Ингвар окончательно возненавидел с этого момента.
— Надеюсь на ваше присутствие там. Будет невообразимо скучно без вашей компании, — Митя обвел взглядом всех трех сестер, одарив Лидию Родионовну взглядом коротким и в самую последнюю очередь, что она чуть не задохнулась от подобного. Митя едва не улыбнулся, поднимаясь из-за стола пятизвездочного ресторана, в котором им было не суждено сегодня пообедать, ведь из-за компании Ингвара невозможно было сосредоточиться на присутствии трех прекрасных девушек его возраста.
— Жаль, что нам не удается побыть в вашей компании еще немного. Появились неотложные… дела, — Дмитрий так зло взглянул на пускающего слюни Ингвара, что тот встрепенулся и тоже вышел из-за стола. — До свидания.
Митя почти нежно улыбнулся девушкам и, беря с вешалки свой пиджак, удалился. Ингвар, даже не замечая многозначительных взглядов Ады, ушел за сыном ярла.
— А теперь слушай внимательно, колбасник, — весь голос Мити потерял учтивость и мягкость, а его лицо стало резким и острым, будто бы его высекли из грубого камня. — Опера, в которую мы пойдем завтра с отцом, пойдешь и ты со Свенельдем Карловичем. Поэтому сегодня мы отправляемся по магазинам, чтобы купить тебе что-нибудь для высшего общества. Ты должен понимать, что ходить в твоих вещах просто нельзя.
В то время как Митя был одет как на парад, Ингвар пошел в протертых джинсах и толстовке. Их едва пустили в ресторан! Но не оставлять же его у входа как велосипед? Немец был полезен как некрасивый друг, а Митя был просто великодушен.
Ингвар покраснел от злости и поравнялся в шаге с ним, заглядывая в лицо парня.
— Даже если ты сын моего ярла, ты не смеешь говорить со мной в таком тоне!
— Да что ты говоришь? Только не начинай плакать, я детей не обижаю.
— Мы одного возраста!
— Ты кричишь как маленький ребенок. Тебя невозможно воспринимать всерьез.
Ингвар выглядел так, будто у него из ушей сейчас повалит дым. Он не нашел, что ответить на подобное, и лишь фыркнул.
— Вот видишь? Тебе даже сказать нечего.
— Почему мы не на машине? — вдруг нашелся Ингвар, уже предвкушая победу в словесной перепалке. Митя ведь недавно чуть не разбил отцовскую машину – ха! На этом Ингвар и отыграется.
— А ты водить умеешь? Мои права папа́ отобрал на месяц. Пешком прогуляемся. Все равно тут недалеко, — отмахнулся Дмитрий, будто бы неимение прав его совсем не задевало. Да и погода была чудесная: светило солнце, прохладный ветерок ловко разгонял жару и приносил бриз с Днепра, который раскинулся совсем неподалеку. Всю остальную дорогу они молчали: Митя потому, что ему было не о чем говорить с челядью, а Ингвар потому, что ему было нечего возразить на это. В конце концов, погода и правда была хороша.
Через несколько минут они уже были у одной из дорогущих витрин, от взгляда на которые у Ингвара едва не выкатились глаза. Это ж какие цены!
— Не глазей так, это всего лишь «Армани», — отмахнулся Митя и вошел в магазин, где на них сразу же обратили внимание: молодой чинный человек в одежде той же марки, что и магазин, и какой-то невзрачный паренек: тусклые волосы, тусклые глаза и повседневная одежда. Не иначе, как богатый мажорчик решил поиздеваться над «другом». Ну… так думали консультанты, ведь они совершенно не знали, что этих двоих связывает нечто большее… Например, жизнь в одном доме! Ну никак усыновленный недолюбленный второй парнишка и первенец чуть помладше, но больше и явно шире в плечах. И опять мимо.
Консультанты прекратили гадать, когда молодой человек, представившийся Дмитрием Меркуловым, попросил снять мерки с того самого невзрачного. Мужчины и женщины сразу зацокали каблуками обуви по пустым рядам фирменной одежды, подбирая костюм под размер паренька. Но господин Меркулов-младший хлопнул в ладоши и отменил все свои просьбы, решив сам выбирать Ингвару костюм.
— Пойдем, колбасник, иначе они нас на тряпки порвут своими предложениями. Сам что-нибудь тебе выберу, — Митя взял его под руку и утянул к примерочным. Ингвара запихнули в дорогую примерочную и повешали рядом на крючок пару костюмов.
Из-за плотной шторы выглянуло лицо Дмитрия.
— Пока померь вот эти, они подходят по цвету к твоим глазам и волосам. Потом подберу фасон, а пока схожу за рубашками. У тебя какой размер?
— Ты брал не глядя?! — фыркнул Ингвар, ища размер на бирке пиджака. — Эй, я не такой маленький. У меня «Эль». А брюки – «Эм».
— А что ж они такие маленькие?
— Не твое дело! Раз собрался меня одевать, так одевай нормально.
Митя лишь фыркнул и забрал костюмы. Он скрылся за шторой и вернулся лишь через несколько минут с парочкой пиджаков, брюк и горой рубашек.
— Ты решил весь магазин скупить?
— Нет, просто ищу идеальное сочетание цветов. Ты единственный раз в жизни выходишь в свет, постарайся хотя бы своим нарядом не сесть в лужу.
Ингвар буркнул ему в ответ лишь грубое «Отвали» и задернул штору, переодеваясь. Через полчаса примерки, которые он еле-еле вынес, Митя остановил его на темно-синей брючной паре и серо-голубой льняной рубашке. Сын ярла подал ему непонятную ленточку из плотной ткани, на что Ингвар поднял на него непонятливый взгляд.
— А? Это галстук-бабочка, — Дмитрий хлопнул ладонью по лбу и вздохнул, заходя в примерочную. Он притянул Ингвара к себе, отобрал галстук и начал завязать ему бабочку собственноручно. Сам не понимая почему, но паренек покраснел от такой близости, всячески откланяясь назад.
— Что ты елозишь? Смотри внимательно и запоминай, сам же потом завязывать будешь, — пробубнил Митя и затянул бабочку потуже, что Ингвару было даже тяжело сглотнуть. — Ну вот, хотя бы на человека похож. Идеально подходит, только запонки выберем и потом сразу за туфлями.
— И туфли?.. — прохрипел Ингвар сквозь плотный галстук, который сдавил шею чуть ли не как удавка.
— А что ты думал? В кроссовках пойдешь? Или в школьных? Великие боги, раздевайся.
— Что?!
— Что слышал, колбасник. Ты же так не пойдешь по улице, запачкаешь.
Ингвар лишь поморщился и наконец развязал злосчастный галстук, снимая с себя костюм.
— Ты не собираешься выйти?
— А что там смотреть? Ведешь себя как кисейная барышня. Все одно и то же, разве что я получше выгляжу. Но если так стесняешься… — Митя презрительно отмахнулся и вышел, задергивая штору за собой. Ингвар показал язык ему в спину и переоделся в одежду, в которой его приняли за бедного родственника самого господина Меркулова-младшего. Ха! Они даже родственниками не были! Этот никчёмный, помешанный на одежде мажор не мог приходиться ему кем-либо! Ну разве что его внушительным интересом, которого Ингвар искренне стыдился и всячески не хотел признавать. Ну Лидия, Лидия нравится ему гораздо больше, чем этот напыщенный папенькин сынок!..
— Ты долго? Рожай уже, а то эти консультанты как акулы.
Ингвар осмелился показать ему средний палец, который едва не был вывернут в тот же миг. Паренек тихо заскулил и уже окончательно переоделся, подавая «плечики» Мите с крайне обиженным видом. Тот лишь гаденько улыбнулся и послал воздушный поцелуй парню, скрываясь за пределами примерочной.
Уже через пару мгновений они оказались на улице, и еще через некоторое время ему были выбраны туфли в магазине, брендовое название которого Ингвар не в силах был запомнить. В данный момент они стояли рядом с тем же самым магазином, где Дмитрий вызывал такси.
— Дождь собирается, — как бы невзначай сказал Ингвар. На небе погода стремительно портилась, от чего пробежали мурашки по спине. Не хотелось попасть под дождь.
Ой, а Мите как не хотелось!.. Особенно, не хотелось испортить пиджак. Благо, такси успело подъехать под самое начало дождя, и они не сильно промочились.
Весь остальной день они провели порознь. Ингвар занимался своими делами, а Митя по-прежнему бездельничал (как думал Ингвар). Паренек был совсем недавно в таком большом доме и начал проверять комнаты, ради интереса открывая все двери. Таким образом он дошел и до закрытого бассейна.
Ингвар пару раз моргнул. Он совсем и не знал, что в хозяйском доме есть бассейн.
— Впервые видишь столько воды? — язвительно спросил Митя, подплывая к бортику. Он посмотрел на Ингвара сверху вниз, будто бы возвышался над ним даже по плечи в воде. Ингвар опустил голову и чуть не задохнулся. Конечно, вода искажало видение тела сына ярла, но от того оно было не менее прекрасно.
— На что уставился? — грубо спросил Митя и фыркнул, отплывая от бортика. — Если так уж сильно хочешь искупаться, но сначала надень плавки и прими душ. Такую челядь вроде тебя можно пустить поплавать хоть раз в бассейне.
— А если не приму душ?
— Задушу, — буднично сказал Митя, мечтательно улыбнувшись, будто это было его самым волнующим желанием. Ингвар чуть не задохнулся от такой дерзости и покраснел отчасти от злости, отчасти от самозабвенно плавающего рядом Мити. От греха подальше Ингвар решил смыться, приправив гневными звуками свой уход. Но этому не суждено было случиться, ведь цепкая ладонь затянула его в почти двухметровый глубины бассейн, в котором Ингвар забарахтался, будто не умел плавать. А он ведь правда не умел! Разве что по-собачьи, и надо было хотя бы оттолкнуться, но до дна слишком глубоко. Его толкнули к бортику сильные большие ладони, которые и утянули под воду мгновение назад.
— Ты что, плавать не умеешь? — его держал в воде Митя, равнодушным взглядом наблюдая, как Ингвар кашляет. Его одежда неприятно промокла, прилипая к телу.
— Прежде чем топить, надо хотя бы спросить!.. — огрызнулся немец, хватаясь ладонями за скользкий бортик. Ингвар залился краской, сглатывая, когда наконец понял, в какой позе он находится с Митей. — Что пристал?
— Ты же не умеешь плавать. Если хочешь, могу отпустить.
— Да, и талию мою тоже отпусти.
— Да у тебя прям паника. Ты гей?
— Нет. А ты?
— Тоже нет.
— Тогда почему стоит?
— Это у тебя, вообще-то, — Митя красноречиво указал взглядом вниз, сдерживая усмешку в кончиках губ. — Неужели тебя возбуждает подобное? Ну и фу.
— Отвали, — буркнул Ингвар и приподнялся на бортике, вылезая на плитку как кит на берег. С таким же характерным кряхтением и недовольством, если бы это можно было сравнить с китом.
Его недовольство лишь усилилось, когда его одарили смачным шлепком по филейной части.
— Я, конечно, не гей, но такого мне лучше не показывать, — почти промурлыкал Митя и отплыл от бортика от греха подальше. — Иди и приведи себя в порядок, через пару часов ужин.
— Без тебя знаю, — прорычал Ингвар в ответ и поднялся удивительно ловко, выжимая одежду и старательно быстро скрываясь в коридорах большого хозяйского дома.
***
Следующим утром Ингвар как всегда проснулся ни свет ни заря, занимаясь своими летними повседневными делами. Митя же бездельничал или спал до обеда, поэтому немец его благополучно не видел весь день. Они встретились лишь в полдень (хотя для господина Меркулова-младшего это был завтрак). Ингвар привычно надулся, когда перед ним Митя сидел в одних трусах, с крайне задумчивым видом поглощая пищу. Им можно было бы залюбоваться: заспанные лицо и волосы без укладки. В такие моменты Ингвар почти успокаивался и забывал, что перед ним Дмитрий Меркулов, сын ярла, министра внутренних дел. Но после он уходил из-за стола и возвращался лишь под вечер в своей деловой одежде и с идеально натянутой светской маской равнодушной снисходительности.
С таким же лицом он вошёл в комнату Ингвара тем же вечером, только в уголках губ Мити было заметно раздражение.
— Почему ты еще не одет? Ты время видел? Почему тебя все время приходится контролировать? Ты меня позоришь, — Митя едва остановил свою тираду, уже находясь у шкафа с одеждой.
— Эй, я и сам могу одеться! — возразил Ингвар, когда ему вновь приказали раздеваться. Дмитрий прищурился и сжал в ладони дверцу шкафа, что она жалостливо захрипела. Немец лишь сглотнул и, покорно опустив голову, принялся переодеваться.
— Это что такое?! — ужаснулся Митя, копаясь в лотке с носками паренька.
— Что?
— Носки! С дыркой! У тебя в таких пальцы на улице! И ты такое носишь?!
— А что такого? Они ведь все равно под обувью.
Митя на это едва ли не застонал, сделав такое лицо, будто ему от дырок в чужих носках было физически больно. Он нашел для Ингвара самые чистые носки и без дырок, кидая их тому в лицо. Остальное время они провели в молчании, нарушаемом только шуршание одежды, пока не дошло до галстука-бабочки.
— Может, сначала штаны наденешь?
— Тебя же это не стесняет. Я ведь в трусах, — пробурчал Ингвар, опустив голову и старательно делая вид, что это не он подает Мите галстук с немой просьбой завязать его. Сын ярла на это так презрительно хмыкнул, что Ингвар удивился, как он не избавился таким фырканьем от остатков мозга. Но его мысли об этом быстро растворились, когда Митя оказался так близко, чтобы завязать многострадальную бабочку. Ингвар тяжело сглотнул, мучительно краснея, ведь приходилось подставлять шею под горячие пальцы Мити. Он подозрительно долго возился с этим галстуком…
— У тебя опять стоит, колбасник. Что с тобой делать? — почти скучающе вздохнул Митя и посмотрел исподлобья на Ингвара.
— Это несмешная шутка, — и Ингвар пожалел об этих словах, ведь его член с крайне задумчивым видом взяли в ладонь сквозь ткань нижнего белья. Ингвар до боли закусил губу, пытаясь сдержать компрометирующие его звуки.
— У тебя на лице все написано, ахах. Это даже мило. Я думал, тебе нравится Лидия, что ты так на нее пялишься. Ну или Ада на худой конец… Бедняжка Ариадна, влюбилась в козла немецкого за одну встречу. А вот как…
Ингвару было нечего сказать в ответ, ведь он вцепился в плечи Мити, пока тот одной рукой лениво ласкал его, а другой продолжал держать почти завязанный галстук. Черт… Он влип.
— Придется от этого избавиться, мы же не хотим опаздывать. Наверное, папа́ и Свенельд Карлович уже ждут нас… — все еще что-то бубнил себе под нос Митя, будто бы оправдывался, слишком неторопливо для опаздывающего целуя шею Ингвара рядом с галстуком. Ингвар захрипел то ли от злости, то ли от нежности. Сколько же он раз представлял себе подобное в самых сокровенных мечтах! Но он и подумать не мог, что это так приятно... Пока ему не вцепились в кадык такими острыми для человека зубами, будто захотев вырвать кусок. Инвгар зашипел и укусил себя за ладонь до синеющего укуса, но не до такого сильного, как у него на шее.
— Правильно я решил выбрать тебе воротник повыше, — Митя усмехнулся так, будто бы был искренне доволен своей работой. Он и был доволен. Парень облизнулся и всерьез принялся за шею Ингвара, по большей степени кусая, чем целуя. А ему лишь приходилось стоять и цепляться за плечи Мити как за спасательный круг, ведь от таких больных укусов ноги дрожали.
Наконец Митя поднялся на уровень лица парня и почти нежно ему улыбнулся, целуя приоткрытые губы. Ингвар инстинктивно сомкнул их, но почему-то не сопротивлялся, когда к нему в рот проник язык Мити, исследуя его по-хозяйски. Они несколько раз отстранялись друг от друга, чтобы только вдохнуть.
— Зачем?... — наконец спросил Ингвар, размыкая их губы первым. Он решил поработать головой и подумать, почему это он стоит в своей комнате и целуется с сыном ярла, который так самозабвенно затягивает галстук вокруг его шеи и сжимает горячую ладонь вокруг его члена.
— У меня давно не было парней, ничего личного, — быстро придумал отговорку Митя. С его-то репутацией в глазах Ингвара он вполне мог позволить себе такую отмазку. Не говорить же Ингвару, что он действует исключительно из собственных соображений, а не из богатого опыта, которого у Мити и не было.
Кажется, Ингвар был совсем не против такого ответа, либо его совсем разморили ласки, что он нормально не соображал. Митя лишь приподнял уголки губ в торжествующей улыбке и наконец проник ладонью под кромку его трусов, ласково оглаживая пальцем головку и слабо надавливая, чтобы услышать сладкий стон Штольца. Сын ярла прислонил его спиной к закрытым дверцам шкафа, вторую ладонь кладя на талию парня и вновь приникая к его губам тягучим поцелуем.
Тут сознание Ингвара резко прорезала мысль: что это такое упирается ему в бедро?
— Тебя возбуждает подобное?.. Ну и фу, — он повторил слова Мити, сказанные вчера, и с удивительным удовольствием услышал его тихий смех.
— Может, и ты мне поможешь?
— Может, ты хочешь поработать ртом?
— Низачто. Только если ты.
— Ха! Никогда!
— Ну как знаешь, — Митя мстительно прикусил его шею и притянул за галстук, больно сжимая его. — Я могу ведь и заставить тебя.
Ингвар сглотнул на такое, его горло едва дернулось под давлением галстука, и его развернули грудью к дверце шкафа.
— Эй! Что ты собрался делать?!
— То, к чему мы оба шли. Разве ты против? Смотри-ка, твой член говорить обратное. Рук недостаточно, ртом я не собираюсь помогать, значит, простата — самый эффективный метод. Не беспокойся, это будет приятно. Тебе вообще надо радоваться, что я тебя в зад целую, — зафыркал Митя и сам опустился на колени, окончательно снимая с Ингвара трусы. Тот покраснел и стал того же цвета, что и эти трусы, скрестив бедра. За это его огрели по ягодице с таким звуком, будто ударили хлыстом, а не ладонью. Ингвар зашипел, кусая губу, но этого замешательства с его стороны было достаточно Мите, который укусил внутреннюю часть его бедра и едва коснулся языком. Ингвар вмиг растаял от таких ласок и совсем позабыл о саднящих укусах на плечах и шее, когда колючие губы Мити ласкали его
там… Паренек укусил свою ладонь, сдерживая особо громкие стоны. Через некоторое время к горячему рту Мити добавились и его длинные аристократичные пальцы, от чего Ингвар не выдержал и уже излился себе в руку.
Но Митя на этом не остановился. Через пару минут он уже поднялся и вновь развернул расслабленного Ингвара к себе лицом.
— Н-но я же уже…
— А я ещё нет или ты совсем забыл обо мне? — Митя фыркнул на это и поцеловал Ингвара, приподнимая его за талию и плавно войдя в него.
***
— О, вы уже оделись и обулись. Молодцы, нам как раз пора выезжать, — отец Мити, Аркадий Валерьянович, вошел в просторную прихожую, на ходу завязывая свой галстук. За ним шел Свенельд Карлович, которому оставалось лишь надеть верхнюю одежду.
Ингвар гневно взглянул в сторону Мити, краснея и от злости, и от смущения. Сын ярла только довольно хмыкнул и медленно моргнул, будто обещая, что на этом они сегодня не закончат.
