Сенсоры

Вернувшись из Колумбии, Уилл повёл собак на прогулку, хотя мыслями всё равно оставался далеко. Метцгер сбежал… хотя это казалось немного бессмысленным. Они знали, что это он, но у них не было никаких доказательств, чтобы его обвинить — так зачем ему было сбегать? Это лишь заставляло его выглядеть подозрительно. Уилла не покидало ощущение, что где-то здесь прятался не замеченный им кусочек головоломки, что-то, что он упустил… Он пришёл домой промёрзшим, поэтому разжёг камин и съел тарелку найденного в холодильнике супа, после чего отправился прямиком в постель, даже не сообразив, что Ганнибал сегодня ни разу не появлялся. Той ночью ему приснился странный кошмар, представляющий собой вереницу неразборчивых образов. В этом сне он ехал куда-то на машине, потом шёл по улице… А затем очутился в каком-то доме, где было совсем темно и всё выглядело неясным и размытым, но Уилл видел, как он кого-то схватил… а потом почувствовал, как сломал этому человеку шею. Он проснулся, судорожно хватая ртом воздух, и чуть не свалился с кровати, вертя головой по сторонам, словно оказался в каком-то незнакомом месте. Но постепенно до него дошло, что он находился в собственной спальне. Ему никогда раньше не снились подобные кошмары… Всё казалось таким реальным, и вместе с тем — самым нереальным на его памяти. Это было невероятно странное ощущение — Уилл словно наблюдал за кем-то со стороны и в то же самое время тоже там находился. Он пошёл в ванную, где выпил две таблетки от головной боли и плеснул себе в лицо холодной водой. Несколько минут он просто стоял, держась руками за раковину, пока его мигрень не ослабла настолько, что он смог двигаться без приступов тошноты. Войдя в гостиную, он не слишком удивился, обнаружив там готовящего завтрак Ганнибала. Но когда прошло несколько секунд, а Ганнибал на него даже не взглянул, Уилл начал злиться. Он сел за стол, и Ганнибал, как обычно, принёс всё для завтрака. Когда он опустился на своё привычное место и принялся за еду, Уилл свирепо ткнул вилкой панкейки, со скрежетом царапнув тарелку. Ганнибал покосился на него, но ничего не сказал. Уилл тоже молчал. Позже утром он поехал в университет провести лекцию. Поскольку Метцгер сбежал, на него разослали ориентировку, но помимо этого Уилл мало чем мог помочь. Поэтому он наскоро пообедал в закусочной и вернулся домой. Стоило ему войти в дом, и Ганнибал как ни в чём не бывало возник рядом. К Уиллу вернулась его злость. Стиснув зубы, он наблюдал, как Ганнибал устроился на диване и включил телевизор, ни слова ему не сказав. Уилл гневно ушёл в спальню и просидел там несколько часов (он пытался вздремнуть, но вскоре разочарованно сдался). Когда он снова вышел, Ганнибал читал книгу, и Уилла взбесила уже одна эта картина. — Из-за чего бы ты ни дулся, тебе стоит выпустить пар. Так подавлять свои эмоции — это нездорово, Уилл, — сообщил с дивана Ганнибал, когда Уилл пошёл на кухню налить себе воды. Он с силой захлопнул дверцу холодильника. — Я с тобой не разговариваю. — Это из-за душа? — спокойно спросил Ганнибал. Фыркнув, Уилл поставил стакан на столешницу и повернулся к нему. Ганнибал даже не оторвал взгляда от своей книги. — Так значит, теперь ты хочешь поговорить? Разве ты не предпочитаешь меня унизить и тут же исчезнуть? Это, похоже, твой фирменный стиль, — раздосадованно бросил Уилл. Возможно, он действительно злился из-за происшествия в душе. Ганнибал наконец оторвался от книги и невозмутимо взглянул на него. — Тебя унизить? — переспросил он. Чувствуя, как в нём вскипел гнев, Уилл вернулся в гостиную, но встал за столом. — Ты моё подсознание, поэтому, пожалуйста, объясни мне, почему мой мозг решил заставить меня воображать, как ты меня мучаешь, а потом исчезаешь, оставляя меня гадать, что, чёрт побери, со мной не так. — Почему ты счёл это унижением, Уилл? Из-за того, что мы оба мужчины? У Уилла отвисла челюсть и он не сразу обрёл дар речи. — Что-о?! — Тебя, похоже, не беспокоит, что я — серийный убийца. Мы с тобой вместе едим, разговариваем, да практически живём вместе — и, насколько я могу судить, тебя это никогда не смущало. Но сейчас ты чем-то недоволен. Это из-за того, кто я… или из-за того, что я мужчина? Обогнув стол, Уилл подошёл к нему и встал прямо перед диваном. И, сжав кулаки, уставился на Ганнибала сверху вниз. В эту секунду ему так хотелось Ганнибалу врезать... — Кажется, я улавливаю скрытую внутреннюю гомофобию, — немного странным тоном сказал Ганнибал, и вдруг переменился в лице: полуприкрыв глаза, он опустил взгляд и слегка поджал губы… До Уилла дошло, что Ганнибал и впрямь обиделся. — Я… — начал было Уилл, но не знал, что сказать. — Я не собираюсь отвечать на этот грёбаный вопрос. — Ну конечно, не собираешься. Может, я и исчезаю, но не разговаривать — это, судя по всему, твой конёк, — отрезал Ганнибал и вернулся к своей книге. Уилл уже собрался снова закрыться в спальне, но затем решил тоже взять книгу и сесть на диван — просто чтобы лишить Ганнибала удовлетворённого понимания, что он попал в яблочко. Уилла буквально трясло от гнева, но он терпел, пытаясь успокоиться. Он до сих пор на Ганнибала злился, но кое в чём тот оказался прав: инцидент в душе и последующее Ганнибалово исчезновение задели его гораздо сильнее любого другого Ганнибалового поступка. Может, тот факт, что Ганнибал так быстро исчез, отражал собственный стыд Уилла. Но он всё равно чувствовал себя униженным из-за того, что его бросили в одиночестве сразу после галлюцинирования о мужчине, прикасавшемуся к нему так, как ещё никто никогда не прикасался. Вскоре после их разговора Ганнибал встал с дивана и подошёл к окну, где простоял, наверное, больше часа (по крайней мере, Уиллу так показалось). Уилл безуспешно пытался сосредоточиться на книге у себя в руках. Когда у него зачесалась кожа от неподвижности, он положил книгу на столик и со вздохом сжал пальцами переносицу. — Сегодня такое красивое небо, — тихо сказал Ганнибал. Уилл мельком на него покосился, но ничего не ответил. Взяв пульт, он включил телевизор и оставил первый попавшийся канал, даже не вслушиваясь в слова. — Может, выйдем во двор посмотреть на звёзды? — предложил Ганнибал. Уилл закатил глаза, потому что сейчас его голос звучал чуть ли не невинно, словно он смущался собственной просьбы. — Иди сам, — буркнул Уилл, и это прозвучало скорее устало, чем враждебно. — Я не могу выйти сам. Уилл не знал, значило ли это, что Ганнибал не мог выйти, потому что, всё-таки, был привязан к Уиллу, или то, что он не хотел идти один. Как бы там ни было, Уилл вздохнул и, после секундного колебания, поднялся. Он сказал себе, что, по крайней мере, это неплохая возможность подышать свежим воздухом и, возможно, ослабить ощущение этой тяжести у себя в груди. Взяв в спальне плед, он, не глядя на Ганнибала, вышел во двор. Стоило им выйти, как псы со счастливым лаем высыпали на улицу и принялись носиться вокруг (держась, впрочем, неподалёку). Уилл взял с крыльца один из стульев и вынес во двор, чтобы видеть небо без загораживающей обзор крыши. Когда он сел, Ганнибал последовал его примеру и устроился рядом на втором стуле. Укрывшись пледом, Уилл поднял голову и на мгновение забыл обо всём на свете. Сколько бы раз он ни смотрел на усыпанное звёздами небо, у него всегда перехватывало дыхание от великолепия этого зрелища. Они просидели так несколько минут, и Уилл заметил, что его злость почти исчезла. Он уставился в землю, а потом медленно поднял взгляд на Ганнибала. В лунном свете его тёмно-блондинистые волосы казались ещё темнее, а черты лица — резче. Он смотрел в небо, и выражение его лица напомнило Уиллу тот случай, когда он любовался фонтаном Нептуна. Уилл уже начал потихоньку каталогизировать разную его мимику, и нынешняя подсказывала ему, что Ганнибал был загипнотизирован красотой звёзд: полуприкрытые веки, чуть приоткрывшиеся губы, на которых играла лёгкая улыбка… В этот момент Ганнибал повернулся к нему, и Уилл быстро отвёл глаза, снова глядя в небо и надеясь, что темнота скроет выражение его собственного лица. Ещё через несколько минут Уилл заметил, что Ганнибал скрестил руки на груди, словно ему было холодно. Уилл попытался не реагировать, но спустя пару секунд со вздохом сдался. Расправив плед, он протянул другой его конец Ганнибалу. Тот несколько мгновений изучал его лицо, после чего взял плед и тоже им укрылся. Они сидели и смотрели на звёзды до тех пор, пока холод не сделался совсем невыносимым. * * * Ночью Уиллу снова приснился тот самый сон. Он ехал куда-то на машине, затем шёл по переулку… Нет, не шёл, он там ждал. Ждал, чтобы что-то произошло. А потом он вошёл в дом, где кого-то схватил и свернул этому человеку шею. Всё было таким тёмным и размытым, словно старая испорченная киноплёнка… но на этом сон не закончился. Уилл поволок безжизненное тело и уложил в ванну. Он заметил у себя в руках нож, когда прижал к животу мужчины кончик лезвия… А потом он сделал надрез. Резко дёрнувшись, Уилл проснулся, но не упал с кровати, потому что его схватили за плечи чьи-то ладони. — Уилл, успокойся, это был сон. Уилл попытался выровнять дыхание, сосредоточившись на лице перед собой. Это оказался Ганнибал, который стоял у кровати и смотрел на него. Уилл кивнул, и Ганнибал медленно его отпустил. Сбросив одеяло, Уилл сел на краю кровати и, устроив локти на коленях, провёл рукой по своим взмокшим волосам. И только теперь заметил, что Ганнибал стоял босиком. Подняв взгляд, он обнаружил, что Ганнибал стоял не только босиком, но и в нижнем белье. Только в нижнем белье. Уилл потёр веки — отчасти из-за нежелания снова анализировать, почему он воображал полуголого мужчину, но отчасти из-за головной боли. Открыв глаза, он очутился в комнате Ганнибала, который как раз одевался, застёгивая молнию на своём сером комбинезоне. Уилл встал — и перенёсся в собственную спальню, поэтому он пошёл в ванную, пока окружающая обстановка не успела опять перемениться. Сняв футболку, он бросил её в корзину с грязным бельём и уже начал поворачиваться, когда что-то привлекло его внимание. Подвинув грязную футболку, он обнаружил в корзине свою куртку, ту самую, которую не мог найти два дня назад. Уилл нахмурился, потому что не помнил, чтобы та успела запачкаться или чтобы он клал её в грязное. Но затем, тихонько вздохнув, решил, что забывание, куда он положил свою куртку, уж точно не являлось самым странным событием в его жизни, так что не стоило по этому поводу заморачиваться. Приехав утром в Квантико, он направился прямиком в лабораторию, как Джек его и попросил в своём смс. Джек был уже там, вместе с Беверли, Зеллером и Прайсом. — Всем привет, — поздоровался Уилл. Джек стоял посреди комнаты, сунув руки в карманы. — О, привет! Мы как раз собирались ввести Джека в курс дела, — отозвался Прайс. — Выяснили что-то новое? — обнадёженно спросил Уилл. — К сожалению, мы выяснили, что ничего не выяснили, — Прайс поджал губы. — А тот отпечаток обуви, который вы нашли на месте преступления?.. — уточнил Джек. — Был оставлен довольно популярной моделью «Nike», — ответила Беверли. — Такие ботинки могут принадлежать практически кому угодно, и мы не нашли в квартире Метцгера ничего мало-мальски похожего. Уилл со вздохом кивнул. Он надеялся, что им удастся найти среди оставленных Метцгером вещей что-то инкриминирующее (не то чтобы от этого было бы много проку, учитывая, что тот сбежал), но, похоже, им не повезло. — Ясно, ребята. Спасибо. Дайте знать, если найдёте что-то ещё, — сказал Джек, и эксперты кивнули. Джек вышел из лаборатории вместе с Уиллом. Уилл уже хотел попрощаться, когда тот опустил ладонь ему на плечо. — Уилл, у тебя есть минутка? — Я… — бросив взгляд на часы, Уилл увидел, что слегка опаздывает на свою лекцию, но всё равно кивнул. — Конечно. — Я хотел тебе кое-что сказать. Примерно через месяц у нас с Беллой, моей женой, будет двадцатипятилетняя годовщина свадьбы. Уилл был слегка наслышан о жене Джека, хотя никогда с ней не встречался. Он знал, что у неё недавно обнаружили рак лёгких, поэтому у него кольнуло в груди от сочувствия к Джеку. — Я… Ух ты. Это внушительная годовщина, Джек. Мои поздравления. — Спасибо. И да, это очень особенная годовщина, поэтому мы с Беллой собираемся устроить большое празднование. Уилл с улыбкой кивнул, но тут до него дошло, к чему Джек вёл. — Мы с Беллой будем очень рады, если ты сможешь прийти, — сообщил Джек. Уилл сглотнул. Празднование. Люди. Не самая его любимая обстановка. Ему придётся разговаривать, общаться и изображать, будто он хорошо проводит время… Но он не мог отказаться. — Э-э… Конечно, Джек. Я приду. Джек улыбнулся и благодарно пожал ему руку. После чего сказал, что пришлёт приглашение и отпустил Уилла на лекцию. * * * Ганнибал сохранял полную неподвижность, пока охранники отвязывали его от каталки. Когда он встал, они вскинули пистолеты — на всякий случай — и вышли из комнаты, заперев за собой дверь. Ганнибал приблизился к стеклу, и один из охранников развязал его смирительную рубашку сквозь отверстия в стекле. И сразу же отошёл. Наконец-то сняв рубашку, Ганнибал сложил её так, чтобы она поместилась в передаточном лотке, и вернул охранникам. Затем расстегнул свою маску и тоже положил в лоток (когда охранники забрали рубашку). Снова обретя возможность дышать, он помассировал щёки, чтобы облегчить неизменную боль от маски. К лотку подошла санитарка и оставила ему ужин. Ганнибал её поблагодарил, но не прикоснулся к еде. Наконец все посторонние вышли. Удостоверившись, что к нему никто больше не войдёт, Ганнибал сел на кровати и мысленно сосредоточился на Уилле. Тот оказался у себя в гостиной (как обычно, когда время шло к ужину). Однако первым делом Ганнибал обратил внимание на музыку. Если он не ошибался, по комнате лился голос Джонни Кэша. — Тебе мало слушать это в машине, нужно наказывать себя ещё и дома? — поинтересовался он у Уилла. Тот сидел на диване, разложив у себя на коленях и на столике рядом материалы по какому-то расследованию. Поскольку он был погружён в чтение, появление Ганнибала застало его врасплох, но он довольно быстро оправился, повернувшись к Ганнибалу с шариковой ручкой во рту. — Ты играешь на терменвоксе, но считаешь Джонни Кэша наказанием? Я хочу сказать, я уважаю твою нелюбовь к кантри, но… это же Джонни Кэш, — вынув ручку изо рта, насупился Уилл. Ганнибал улыбнулся, польщённый, что Уилл помнил такую мелочь — наверное, ещё с тех времён, когда изучал его дело задолго до их встречи. Сев на диван, он со вздохом откинулся назад. Сегодня пополудни он провёл несколько часов в кабинете у Чилтона, играя в затейливую игру «Как не рассказать Чилтону ничего нового, но и не разозлить его». Ганнибалу эта игра нравилась, но временами Чилтон его уже не забавлял, а лишь раздражал. — Почему тебе так нравится эта музыка? Только из-за ностальгии, из-за твоих детских воспоминаний? — спросил он у Уилла, прикрывая глаза и мысленно перемещаясь в другое место. Когда он открыл глаза, они с Уиллом сидели на кожаных диванах в его бывшем офисе. И на нём был один из его лучших костюмов. Всё выглядело точно так, как он помнил (хоть он и знал, что в реальности это место наверняка изменилось до неузнавания). Уилл немного растерянно осмотрелся по сторонам, но остался сидеть. Если он считал всё их совместно проведённое время всего лишь галлюцинациями, что значила ещё одна? Но Ганнибал знал, что это был кусочек его дворца памяти, с самой поверхности. — Не совсем… Дело не только в воспоминаниях, — через несколько секунд ответил Уилл, и Ганнибал сообразил, что тот, должно быть, устал, потому что он начал растягивать свистящие и шипящие звуки (наверное, так просыпались отголоски его южного акцента). — Просто… знаешь, мелодия может быть повторяющейся, а голос — не таким уж и красивым… но когда ты слушаешь эти песни, по-настоящему слушаешь… дело в эмоциях, которые они в тебе пробуждают. Понимаешь? — Уилл потёр лоб и ненадолго замолчал. — Это не так, как с классической музыкой с её искусственностью и… холодностью. Эта музыка обладает чувствами, она живая. — Возможно, ты просто не слышал правильной классической музыки. Нет чувства сильнее, чем то, которое вызывает безупречно слаженный оркестр, играющий великолепную песню, или пианист, возносящий тебя на небо прекрасным соло… Ганнибал закрыл глаза, и Джонни Кэша медленно сменила другая песня, обволакивая их собой. — Ты это когда-нибудь слышал? Это Бетховен, концерт для фортепиано с оркестром №5. Одна из самых потрясающих композиций всех времён, — прошептал он, и его сердце забилось быстрее, когда музыка зазвучала громче и величественнее. Уилл не ответил, но Ганнибал знал, что тот рядом, потому что чувствовал его разум. Когда Ганнибал открыл глаза, в них почти блестели слёзы, как всегда, когда он слушал столь волшебное произведение. Они снова перенеслись в гостиную Уилла, где из колонок лился Джонни Кэш, а Ганнибалов костюм сменился отвратительным серым комбинезоном. Но взглянув на Уилла, Ганнибал увидел, что тот моргал, пытаясь скрыть слёзы. Он улыбнулся. — Это твоя эмпатия, Уилл, или тебе действительно понравилось? — Ну… Эта музыка была не такой уж и ужасной, — ответил Уилл, и Ганнибал вспомнил, что сказал ему эти же самые слова, услышав у него в машине «Hurt» Джонни Кэша. Игравшая в CD-проигрывателе песня закончилась, и началась другая. В ней пелось о мужчине, который убил женщину, так что теперь его ждала тюрьма. Ганнибал наклонил голову. — Возможно, ты так любишь эти песни, потому что они о тюрьмах и убийцах. Уилл пару секунд обдумывал его слова, а потом слабо улыбнулся, хотя в его взгляде не было ни капли веселья. — Возможно, так и есть. Может, это потому, что я и сам своего рода заключённый, — ответил он, и Ганнибал понял, что он имел в виду свой разум и свой дар. Уилл считал их обузой, но Ганнибала его слова всё равно немного обидели. — Тогда это объединяет тебя с Джонни Кэшем. Вы оба рассуждаете о вещах, которых не понимаете. Уилл посмотрел на него, и Ганнибал почувствовал его стыд, когда он сообразил, что Ганнибал по-настоящему знал, каково это — быть заключённым, в прямом смысле слова. И от его реакции Ганнибалово недовольство быстро испарилось. — Извини, — прошептал Уилл. Ганнибал отвлечённо провёл пальцем по губе, слушая следующую песню, которую Джонни Кэш пел дуэтом с какой-то женщиной. Вместе их голоса, вообще-то, звучали очень приятно. — Возможно, твой Джонни Кэш тоже не так уж и ужасен, — с лёгкой улыбкой признал он. Уилл улыбнулся в ответ, но затем поморщился и потрогал свой лоб. Потянувшись к его сознанию, Ганнибал почувствовал его мигрень. Поднявшись, он пошёл на кухню. — Вина? — предложил он, доставая бутылку из холодильника. Хранить вино в обычном холодильнике вместо кладовой или специального охладителя было кощунством, но всё же это было лучше, чем пить его тёплым. — Да, пожалуйста, — отозвался Уилл. Налив два бокала, Ганнибал взял их в руки и повернулся… и на секунду замер. Уилл положил голову на диван и закрыл глаза. Он выглядел таким хрупким… хотя Ганнибал знал, что даже в нынешнем своём состоянии он был гораздо сильнее, чем казался. Когда Ганнибал вернулся с вином, Уилл открыл глаза и взял протянутый ему бокал. — Ещё одно нераскрытое дело? — спросил Ганнибал, указывая на бумаги, которые Уилл просматривал, когда он появился. Отхлебнув вина, Уилл кивнул. — Ага… То расследование напомнило мне о других, которые я так и не смог закрыть. Главным образом потому, что у нас не хватало достаточно веских улик, — он вздохнул. Ганнибал понюхал своё вино и сделал небольшой глоток. А потом слегка наклонил голову, стараясь заглянуть в бумаги Уилла — и прочёл имя убийцы. Он запомнил его на будущее. * * * Уиллу третью ночь подряд снился один и тот же сон. Он проснулся с криком и упал с кровати. Включив лампу, он взглянул на свои ладони, повертев ими, чтобы хорошенько рассмотреть с обеих сторон… но те были чистыми. На этот раз ему приснились те же события, что и в предыдущие две ночи… но кроме этого он увидел, кого именно убивал в своём сне: это был Рэймонд Метцгер. Уилл посмотрел ему в лицо и убил его вот уже в третий раз. И не только это: он втащил его в ванну и вспорол ему живот, а затем перевёл взгляд на свои залитые кровью ладони... Поднявшись, Уилл побрёл в ванную, где снова изучил и дважды вымыл руки (хоть на них ничего и не было). Он продолжал видеть всю эту кровь, совсем как когда он убил Гаррета Джейкоба Хоббса и пытался зажать порез у Эбигейл на шее. Уилл не понимал, почему ему снова и снова снилось, как он убивал Метцгера. Да, он был раздосадован, что тот улизнул (уже во второй раз), но он не хотел его убивать — только упечь за решётку… Так ведь? Плеснув себе водой в лицо, он выпил таблетку. И перевёл взгляд на своё отражение, делая глубокие вдохи, пока не перестал дрожать. Сняв футболку, он сунул её в корзину с грязными вещами, но выйдя из ванной и выключив там свет, очутился в комнате у Ганнибала. Осмотревшись, он увидел того в кровати, по пояс укрытого одеялом и спящего. Ну, по крайней мере, теперь Уилл видел только его торс. Он крепко зажмурился. — Пусть это снова будет моя комната… Пожалуйста? — пробормотал он, и открыл глаза. Ганнибалова комната исчезла. В отличие от самого Ганнибала, который теперь лежал в кровати Уилла. Сонно подняв голову, он взглянул на Уилла, словно пытался понять, что происходит. — Плохой сон? — хрипло спросил он. — Можно и так сказать, — ответил Уилл, натягивая чистую футболку и подходя к кровати. Встав перед ней, он уставился на Ганнибала. Тот занимал аккурат половину матраса. — Верни мне мою кровать, а? Пожалуйста. Мне очень нужно немного поспать. Ганнибал опустил голову обратно на подушку. Не подвинувшись ни на дюйм. — Ни в чём себе не отказывай. Это и моя кровать тоже. И (словно в подтверждение его слов) Уилл увидел, что стоит в тюремной камере — хотя в то же самое время он стоял у себя в спальне. Тяжело вздохнув, он забрался в постель и накрылся одеялом. Ганнибал повернулся к нему спиной, и Уилл последовал его примеру, так что они лежали спина к спине — и всё равно Уилл почти сразу же почувствовал излучаемое Ганнибалом тепло. Он уснул, слушая Ганнибалово дыхание. * * * На следующий день головные боли дали Уиллу передышку. Он по-прежнему чувствовал себя так, словно совсем не спал и подхватывал простуду, но, по крайней мере, мог немного соображать. Выйдя в гостиную, он увидел Ганнибала, который, как обычно, готовил завтрак. — Сегодня ты не пьёшь таблетки? — спросил Ганнибал, когда Уилл сел за стол. — Этим утром у меня не так уж сильно болит голова… — ответил Уилл, беря с тарелки в центре столе круассан и недоумённо на него воззрившись, сообразив, что это домашняя выпечка. — Когда у тебя было время их испечь? — Я не слишком долго спал после того, как ты меня вчера разбудил, — сообщил Ганнибал. — Ох, прошу прощения, мне ужасно жаль, что я тебе помешал, — саркастично отозвался Уилл. Ганнибал ничего не ответил, занятый разрезанием своего круассана на две половинки и намазыванием их маслом. Понаблюдав за ним, Уилл повторил его действия. Попробовав первый кусочек, он прикрыл глаза от удовольствия: круассан был мягким внутри, но немного хрустящим снаружи, и таким тёплым, что масло тут же растаяло. — Вкусно, правда? — поинтересовался Ганнибал. Открыв глаза, Уилл кивнул.— Попробуй добавить сверху немного персикового джема, — посоветовал Ганнибал, придвигая к нему оранжевую баночку. Уилл слегка покачал головой, но взял джем. Схождение с ума оказалось гораздо более запутанным, чем он когда-либо мог себе вообразить, но, по крайней мере, обладало своими преимуществами. * * * Приехав в университет, Уилл отправился в свой маленький кабинет. Его первое на сегодня занятие начиналось только через час, так что он сел проверять студенческие работы по заданному им гипотетическому расследованию. Но не успел он выставить оценки и двум работам, как воздух слегка задрожал, возвещая о появлении Ганнибала. Уилл поднял голову — и, конечно, Ганнибал был тут как тут, разглядывая висящую на стене картину (единственное здешнее украшение). — Даже не знаю, что кошмарнее — эта… картина или неудачный цвет стен, — сообщил он, трогая стену пальцем, словно проверяя, не являлся ли упомянутый цвет всего лишь грязью. Уилл вернулся к студенческим работам и попытался сосредоточиться на написанных словах. — Когда мне выделили этот кабинет, картина здесь уже была. То же касается и цвета стен. — Ты мог бы его немного декорировать, — заметил Ганнибал. — Это всего лишь рабочий кабинет — не то чтобы я тут жил, — Уилл снова поднял на него взгляд. — Окружать себя эстетически приятными вещами — совершенно естественное поведение, Уилл, — сообщил Ганнибал, подходя к его столу и усаживаясь на один из стульев. Уилл издал смешок. — Ну разумеется. Поэтому я тебя и галлюцинирую. — Хочешь сказать, что я красив, Уилл? — поинтересовался Ганнибал, и Уилл опять посмотрел на него. Ганнибал улыбался, наверняка снова его поддразнивая. — Нет, не хочу... В смысле... В этот миг в дверь кто-то постучал. Повернувшись, Уилл увидел на пороге какую-то девушку. — Профессор Грэм? Извините, я могу зайти попозже, если вы сейчас… разговариваете по телефону? — выпалила она, но быстро увидела, что Уилл не разговаривал по телефону. Уилл смущённо откашлялся. Ганнибал прикрыл рот ладонью, и Уилл знал, что тот улыбался. — Нет, я просто… вы что-то хотели? — немного резко спросил он. — Вообще-то, да. У меня возникли некоторые сомнения насчёт того расследования, которое вы нам задали. — Для такого рода консультации вам следовало договориться со мной о встрече, — начал было Уилл, но затем передумал и жестом пригласил её войти. — Ладно, но у меня не слишком много времени... Студентка вошла, и Уилл попытался помочь ей разрешить её сомнения. На своей второй за сегодня лекции, он увидел её среди множества других лиц в аудитории, и ему пришлось сосредоточиться, чтобы не думать о случившемся в кабинете. Интересно, эта студентка тоже сочла его сумасшедшим? Закончив занятия, Уилл проверил телефон и обнаружил два пропущенных звонка из психиатрической больницы, в которой лежала Эбигейл. Он перезвонил сразу, как только сел в машину, но ему пришлось несколько минут подождать, пока медсестра найдёт Эбигейл. Наконец в трубке послышался её голос. — Эбигейл, здравствуй. Ты мне звонила? — Да. Извините, если я неудачно выбрала время, я не хочу вам мешать… — начала та, но Уилл её оборвал. — Нет-нет, я просто вёл занятие. Я же говорил, ты можешь звонить мне в любое время, когда захочешь поговорить. Что-то случилось? — Нет… Ну-у… Не совсем, я просто… — Эбигейл вздохнула, и Уилл уловил в её голосе нервозность. Он посмотрел на часы, но учитывая расстояние до больницы и тамошние часы посещений, было уже слишком поздно, чтобы поехать туда прямо сейчас. — Эбигейл, как ты относишься к тому, чтобы ненадолго выбраться из больницы? — улыбаясь, спросил Уилл. Приехав домой, он повёл собак на прогулку, в итоге очутившись на той самой полянке, где они сидели с Ганнибалом. Тот мгновенно возник рядом — наверное, потому что Уилл о нём думал. — Ты сегодня едешь к Эбигейл, — сказал Ганнибал, и Уилл кивнул, хотя это не было вопросом. — Ей нужно оттуда выбраться… — рассеянно ответил он, и вздохнул. — Я очень надеюсь, что поступаю правильно. — Ты имеешь в виду, не говоря Джеку о её признании? — уточнил Ганнибал, и Уилл снова кивнул. — Ты поступаешь правильно, Уилл. Она всего лишь ещё одна жертва своего отца. Она делала то, что вынуждена была делать, чтобы выжить. Уилл сделал глубокий вдох, но комок у него в горле до конца не исчез, хоть Ганнибал и озвучил именно то, о чём Уилл и сам думал. Когда они вернулись домой, Уилл переоделся в одежду попроще, и они отправились в Балтимор. Подъезжая к больнице, он не мог избавиться от мысли, что находится в том же штате, что и Ганнибал Лектер (настоящий Ганнибал Лектер). Уилл уже несколько раз задавался вопросом, что было бы, если бы он отправился в БГБДДП и запросил с тем интервью… Он покачал головой. Он знал, что произошло бы: Ганнибал Лектер ответил бы ему отказом (как и почти всем остальным), и это лишний раз подтвердило бы, что Уилл сходил с ума. В больнице Уилл обнаружил, что Эбигейл его уже ждала, поэтому он просто подписал форму, подтверждающую, что он несёт за Эбигейл ответственность, и они поехали в центр города, остановившись у первого же «Макдоналдса». — Ты серьёзно? — спросил Ганнибал, пока они ждали в очереди других машин, чтобы сделать заказ. — Пожалуйста, не делай этого, — попросил он с заднего сиденья, и Уилл подавил улыбку, увидев в зеркальце заднего вида выражение его лица. Когда они получили еду, Уилл повёз их в парк, где они сели на скамейке, глядя на реку Потапско и отражения заката на городских зданиях на противоположном берегу. — Спасибо вам, Уилл, — поблагодарила Эбигейл, когда они достали свой ужин из пластиковых пакетов. — За еду из «Макдоналдса»? В смысле, конечно, это вкусно, но это ведь не какие-то топ-ресторанные лакомства. — Нет! — улыбнулась его шутке Эбигейл. — За то… ну, за то, что вы пришли. Уилл кивнул, без слов подтверждая, что понял, о чём она. — По телефону у тебя был обеспокоенный голос, — немного тише сказал он. Эбигейл взяла ломтик картошки-фри и откусила кусочек. Ганнибал стоял перед ними, глядя на реку, но уловив смену разговора, повернулся в их сторону. — Ну-у, Алана продолжает меня навещать. И… не поймите меня неправильно, она мне нравится и я рада, что ко мне кто-то приходит, но… Она всё время расспрашивает меня о моём отце и об этом всём, и я просто… я не хочу постоянно об этом говорить, особенно учитывая, что она не знает… всего . Уилл кивнул, чувствуя её злость и досаду, но также и её страх. — Я знаю. И, как уже говорил, тебе лучше никому об этом не рассказывать. — Но разве я не должна это сделать? — Эбигейл неожиданно нахмурилась. — Я чудовище, Уилл. — Ну что ты, Эбигейл, — отложив пакет с едой, Уилл придвинулся к ней. — Ты не чудовище, хорошо? Поверь мне, я знаю чудовищ, — добавил он, и при этих словах его сердце забилось быстрее, потому он действительно знал. — Ты всего лишь жертва, — повторил он слова Ганнибала. Эбигейл попыталась кивнуть, не совсем убеждённая, но немного успокоившаяся. Уилл слегка сжал её ладонь, и она улыбнулась, вытерев со щеки слезу. — Так, ладно, давай посмотрим, что тут у нас, — предложил Уилл, снова открывая пакет. — Тебе и впрямь обязательно это есть? — не выдержал Ганнибал, когда Уилл достал бургер. — Пожалуйста, не поступай так со мной. Уилл улыбнулся и поднёс бургер ко рту. Ганнибал сделал ещё шаг к нему. — Уильям, пожалуйста. Уилл смачно куснул бургер. Ганнибал закрыл глаза и отвернулся, словно получил пощёчину. Когда Уилл прожевал и проглотил то, что было у него во рту, Ганнибал снова открыл глаза, втянул носом воздух и тяжело вздохнул. — Ты меня убиваешь, — почти прошептал он, и Уилл не удержался от смешка. — Что? — тоже улыбаясь, спросила Эбигейл. — Извини, ничего. Просто... — увидев скованную позу Ганнибала, Уилл снова засмеялся. — Уилл?! — потребовала объяснений Эбигейл. Когда Уилл снова смог говорить, ему подумалось, что он так давно в последний раз смеялся. Искренне смеялся. — Извини, я просто кое-что вспомнил… — начал врать он, но тут ему пришла в голову идея получше. — Я могу поделиться с тобой секретом? — спросил он, и Эбигейл кивнула. — У меня есть воображаемый друг. Уилл подождал её реакции, и, когда выражение лица Эбигейл не изменилось, продолжил. Ганнибал тоже подошёл к ним, заинтересованный их разговором. — Он… Ну, вообще-то, он убийца, но помимо этого… нечто намного большее. — О? — Эбигейл надкусила собственный бургер. Наверное, гадая, что на такое можно ответить. Уилл заставил себя улыбнуться. — Я шучу, — солгал он, и легко толкнул Эбигейл плечом. — Он не воображаемый. Эбигейл фыркнула и ткнула его локтем в ответ. — Значит… не воображаемый? Насчёт того, что ваш друг — убийца, вы тоже шутили? — Нет, не совсем. Он сидит в тюрьме, — ответил Уилл, и краем глаза покосился на Ганнибала. Тот улыбался. — И, вообще-то, бывает слегка раздражающим. Но мы с ним часто беседуем о... да обо всём, — Уилл замолчал. — Я теперь кажусь тебе сумасшедшим? Эбигейл откусила ещё бургера и запила его газировкой. — Нет, не кажетесь. Хотя у меня на минутку мелькнула такая мысль, когда вы сказали, что он воображаемый, — наполовину пошутила она, и Уилл улыбнулся. — Думаю, есть люди похуже убийц. Уилл кивнул, находя эту мысль очень верной. Он ведь теперь тоже являлся убийцей, так что ему необходимо было верить, что существовали люди похуже него. Люди похуже, вроде отца Эбигейл или большинства серийных убийц, к которым ему доводилось забираться в голову. И Эбигейл тоже необходимо было в это верить, потому что она до сих пор винила себя за всех девушек, которых убил её отец… Сдавшись, Ганнибал подошёл ближе и сел рядом с Эбигейл, пока они ели. И все трое смотрели на реку, подсвеченную тёмно-оранжевыми бликами заката. * * * В пятницу Уилл проснулся, снова чувствуя себя хуже. Его тело словно знало, когда ему не нужно было идти на работу, и стремилось деградировать на выходные до еле функционирующего существа. Поэтому Уилл решил выжать из сегодняшнего дня максимум, не сомневаясь, что на выходных ему станет гораздо хуже. Позавтракав с Ганнибалом, он повёл собак на длинную прогулку. Ганнибал исчез, но, как обычно, не упустил возможности приготовить еду, когда Уилл вернулся домой ближе к обеду. — Как насчёт чего-то особенного на ланч? Я всегда предпочитал ужины, но поскольку ты передо мной немного в долгу за вчерашнюю… трапезу... Уилл сидел за столом, проверяя очередные работы своих студентов. Он поднял голову. — Конечно, без проблем. А что за повод для особенного ланча? — поинтересовался он. — Для особенной еды не всегда нужен особенный повод. — Ну, тогда вперёд, — отозвался Уилл, а затем увидел, что Ганнибал ищет что-то в морозилке. — Я думал, мясо всегда должно быть свежим, — заметил он, припомнив Ганнибалову речь накануне ужина с Джеком и Аланой. — Я сказал, «разве что появляется хорошая возможность добыть его заранее», — напомнил Ганнибал. Уилл приподнял бровь, но покачал головой и снова сосредоточился на проверке работ. Когда он закончил и взглянул на часы, то обнаружил, что прошёл почти час, а Ганнибал по-прежнему был на кухне. У Уилла немного побаливала и гудела голова, но хуже всего было то, что из-за поднимающейся температуры он не мог толком сфокусировать на чём-то взгляд, или мысли, или что угодно ещё. И эта усталость… Уиллу стоило к ней уже привыкнуть, но иногда собственные мышцы казались ему такими напряжёнными, что он боялся рассыпаться на части, если не заснёт. Но когда он засыпал, ему снились кошмары, так что он вставал ещё более уставшим. Это казалось каким-то бесконечным циклом… Выйдя в ванную, он выпил таблетку и пошёл на кухню, где прислонился к столешнице и принялся наблюдать за выверенными движениями Ганнибала. Уилл толком не понимал и половины, но они всё равно завораживали. То, как аккуратно Ганнибал ко всему прикасался, как он брал нож, словно лаская, как изящно он всё украшал... — Хочешь как-нибудь поучиться? — возвращая его обратно в реальность, спросил Ганнибал. — Что?.. Ганнибал как раз выкладывал всё на блюдо и смотрел на Уилла каждый раз, когда добавлял что-то новое. — Я о готовке. Если хочешь, я мог бы тебя научить. — О. Я… не думаю, что у меня есть к этому талант. А кроме того, я предпочитаю есть, — Уилл пожал плечами и слегка улыбнулся. — Ну, до тех пор, пока тебе нравится хоть как-то в этом участвовать… — Ганнибал тоже улыбнулся, и Уилл опустил глаза, чувствуя, как его собственная улыбка сделалась шире. Когда они сели за стол, Ганнибал поставил в центре блюдо, полное небольших кусочков мяса с овощами и какими-то неизвестными Уиллу штуками в качестве украшений. — Что это? — спросил он, пока Ганнибал накладывал ему порцию. — Говяжья печень с луком и белым вином. Ну, разумеется, я немного отступил от классического рецепта. Взяв предварительно откупоренную бутылку вина, Ганнибал наполнил два бокала и сел напротив Уилла. Тот, не в силах больше сдерживаться, попробовал потрясающе пахнущую еду. На вкус та оказалась ещё лучше. — Я по-прежнему не понимаю, как мне удаётся готовить все эти вещи… Но мои комплименты шеф-повару, — отпив вина, сказал Уилл. Ганнибал приподнял бровь. — Спасибо?.. Попробовав собственную порцию, он на секунду прикрыл глаза, когда кусочек мяса очутился у него во рту, и приподнял подбородок, смакуя. Уилл уставился на кожу вокруг его челюсти, пришедшую в движение, когда он начал жевать… Ему пришлось напомнить себе отвести взгляд. По-видимому придя в себя, Ганнибал улыбнулся. — Скажи-ка, Уилл. Ты действительно считаешь меня своим другом? — поинтересовался он, беря бокал и, понюхав вино, делая глоток. Уилл тоже улыбнулся: он знал, что рано или поздно Ганнибал поднимет эту тему. — Ну… это немного грустно, учитывая, что ты не настоящий, но… да, наверное, — пожав плечами, ответил он. — Ты же и сам сказал: мы с тобой делим практически всё. Мельком вспомнив инцидент в душе на прошлой неделе, он прочистил горло, пытаясь прогнать эту мысль, и съел ещё кусочек печени. После обеда Уилл снова попытался сосредоточиться на отчётах своих старых расследований, но ему постоянно мешала температура. Он пробовал смотреть телевизор, читать, играть с собаками… Но в итоге, после немного менее вычурного ужина, принялся наблюдать за рисующим Ганнибалом. Они оба находились в тюремной камере. Поначалу Уилл сидел у Ганнибала на кровати, прислонившись спиной к стене, но потом практически лёг. Он так устал, что ему требовалась вся его сила воли, чтобы не закрывать глаза. — Тебе сегодня не хочется отправляться в кровать? — не отрывая взгляда от своего рисунка, спросил Ганнибал. Он сидел, склонившись над столом, и ему на лоб падало несколько прядей. — Мне никогда не хочется отправляться в кровать… — сонно отозвался Уилл. — В особенности сегодня. Ганнибал поднял на него глаза, но тут в комнате раздался какой-то звон. Уилл недоумённо огляделся. — Похоже, сейчас говорят отправляться в кровать мне, — заметил Ганнибал, складывая свои рисунки на металлический стол. Затем он встал — и окружающая обстановка изменилась. Они снова очутились у Уилла в гостиной. Сев на диван, Уилл потёр лицо ладонями — он понимал, что в конце концов ему придётся пойти спать, но всё равно чувствовал укол ужаса от этой перспективы. В итоге он всё-таки побрёл в спальню, выключив по дороге свет в гостиной. Затем зашёл в ванную и разделся, даже не проверяя, не следует ли за ним Ганнибал, но тот остался в спальне. Почистив зубы и сходив в туалет, Уилл вернулся в спальню и обнаружил Ганнибала сидящим на кровати и изучающим книгу с прикроватной тумбочки. Его поза в точности напомнила Уиллу о том случае, когда он вышел из ванны голым и увидел тут Ганнибала: прислонившегося к стене, с наполовину свесившимися с кровати ногами. Надев белую футболку, Уилл забрался под одеяло, укрылся им до груди и забросил руку за голову. Какое-то время он просто лежал, глядя в потолок. — Почему ты так не хочешь сегодня засыпать? — спросил сбоку Ганнибал, и у Уилла быстрее забилось сердце в ожидании его собственного ответа. — Потому что… в последнее время мне снятся эти сны. Мне снится, будто я убиваю Метцгера, снова и снова, — прошептал Уилл и закрыл глаза. И увидел, как ломает Метцгеру шею и вспарывает живот. Моргнув, он попытался избавиться от картины хлещущей из тела крови. — И чем это отличается от других твоих обычных кошмаров? Вздохнув, Уилл посмотрел на него. — Эти ощущаются... иначе. Слишком реально. И в то же самое время они не реальны. Не знаю, как это объяснить, — Уилл перевёл взгляд с потолка на спальню вокруг. — А ещё я в этом сне испытываю… восторг, когда его убиваю. Но не так, как когда я чувствую удовольствие других убийц. Эта эмоция кажется полностью моей. — И это тебя пугает больше всего, — предположил Ганнибал. Хоть это не было вопросом, Уилл всё равно ответил: — Да. И тут же зевнул. Собственные веки казались ему весящими целую тонну, так что он больше не мог держать их открытыми. Выключив свет, он перекатился на живот и уткнулся лицом в матрас. И уснул в считанные секунды. * * * Дыхание Уилла почти сразу же сделалось глубже, его спина равномерно вздымалась и опускалась. Когда Уилл рассказал ему о своих «снах», Ганнибал ощутил своё удовольствие от убийства Метцгера как удовольствие Уилла, но вместе с ним почувствовал и испуг, который оно у Уилла вызывало. Уилл так боялся своей истинной сути… В этот миг Ганнибал вспомнил, как Уилл до него впервые дотронулся, свои тогдашние ощущения, так что он протянул к Уиллу руку… Когда его пальцы коснулись ткани футболки, в нём словно что-то взорвалось. Как будто прежде он был глухим, а теперь вдруг впервые услышал звуки. Как будто прежде он был слепым, а теперь впервые увидел наипрекраснейший пейзаж… Это просто ошеломляло, но всё-таки Ганнибал придвинул ладонь ещё ближе и почувствовал под кончиками своих пальцев горячечную кожу Уилла. У него ускорилось дыхание и участилось сердцебиение, но он не останавливался — и наконец почувствовал стук сердца Уилла прямо под своей ладонью. — Как ты можешь быть настоящим?.. — прошептал он. Убрав руку, Ганнибал лёг на матрас. Он больше не был рядом с Уиллом — он вернулся обратно в свою камеру. * * * Субботнее утро Ганнибал провёл, притворяясь, будто внимательно слушает Чилтона, распинавшегося о статье, которую один психиатрический журнал попросил Ганнибала написать. Ближе к полудню и после обеда он сочинял означенную статью — с прямо противоположным мнением, чем предложенное Чилтоном. Журнал, наверное, заинтересовался Ганнибалом по той же причине, что и большинство из них теперь: из-за знания, что он Чесапикский Потрошитель и нездорового интереса, который этот факт у людей вызывал. Но Ганнибал всё равно с удовольствием писал большинство запрашиваемых у него статей. Дописав, он сообразил, что была уже почти ночь, а он сегодня ни разу не заглядывал к Уиллу. Как только он перестал сосредотачиваться на статье, то почувствовал лёгкое головокружение, так что ему пришлось несколько раз моргнуть. Это было знакомое ощущение, хотя оно казалось нелепым, потому что он как будто... был пьян? Он услышал свист, и вдруг очутился у Уилла в гостиной… вот только здесь всё было перевёрнуто вверх дном. Все стулья были передвинуты, часть книг упали со своих полок, диваны тоже кто-то двигал, столы были усеяны бумагами, грязными тарелками и стаканами, и даже собаки нервно бегали по дому. Ганнибалу стало не по себе от такого явного беспорядка, и он поднял бровь. — Ганнибал?!! — заорал Уилл, выходя из спальни в сопровождении ещё большего количества собак. Он выглядел точно так же, как и его дом: волосы всклокочены, одежда грязная и мятая. Ганнибал почувствовал исходящий от него запах виски задолго до того, как он приблизился. — Где ты был?! — требовательно спросил Уилл, но будучи уже совсем рядом, споткнулся, так что Ганнибалу пришлось его подхватить, чтобы он не упал. — Что… здесь происходит? — Ганнибал толком даже не знал, что ему спросить. — Он пропал, Ганнибал… О боги, я его потерял, я самый худший человек на свете! Ганнибал подвёл его к дивану и усадил, после чего сел рядом на один из передвинутых стульев. — Уилл, ты пьян? — Что-о? Нет… — ответил тот, но затем прикрыл глаза, словно что-то обдумывая. — Ну-у, может, чуть-чуть. Ганнибал зажмурился и какую-то секунду всерьёз подумывал отправиться к себе и не возвращаться до утра. Но затем отмёл эту мысль. Скорее всего, Уилл пил, чтобы заглушить головную боль, но Ганнибал никогда не видел его настолько пьяным. — Но это не имеет значения! Ганнибал, пожалуйста, это важно, — продолжил Уилл. — Что важно, Уилл? — Я же тебе уже сказал! Я его потерял! — Потерял что именно? — не выдержал Ганнибал, делая ударение на этом слове, чтобы Уилл его понял. — Бастера! — наконец ответил Уилл и у него был такой вид, будто он вот-вот расплачется. — Я его потерял… О боже, Бастер… Бастер!! — заорал он, и Ганнибалу пришлось отодвинуться из-за громкости его вопля. Ганнибал знал, что Бастером звали одну из многочисленных собак Уилла, но не имел ни малейшего понятия, которую. И в настоящий момент все они скулили и бегали по дому, пытаясь понять, что происходит. Ганнибал слегка потянулся к сознанию Уилла, но тут же отдёрнулся: нетрезвость с лихорадкой его ошарашили, словно яркий свет в тёмной комнате. — Так, Уилл, успокойся, — скомандовал он и, схватив Уилла за руку, когда тот попытался встать, снова усадил на диван. — Ты оставил его на улице? — Я не знаю… может быть. Я не помню… — Уилл опять помрачнел. — Хорошо, подожди здесь… Я схожу проверю. Вздохнув, Ганнибал пошёл ко входной двери. Он выглянул на улицу, но не увидел там никакой собаки. На всякий случай он посвистел, но никто не прибежал, зато псы в доме занервничали ещё сильнее. Закрыв дверь, он вернулся обратно к Уиллу, который, похоже, успел уснуть, привалившись к спинке дивана. Но тут Уилл вдруг резко сел, уставившись на Ганнибала. — Ты его нашёл? — Нет, я… — О боже… поверить не могу, что я потерял собаку. Да кто вообще на такое способен?! Тем более, глухую собаку, — драматически растягивая гласные, воскликнул Уилл. — Он глухой? — переспросил Ганнибал, и Уилл кивнул. — Тогда зачем ты пытаешься его позва… — Ганнибал оборвал сам себя и снова закрыл глаза. Ему просто не верилось, что он очутился в данной ситуации. Сходив в ванную, он взял две таблетки аспирина и вручил их Уиллу вместе со стаканом воды. — Выпей это, Уилл, — сказал он, и Уилл послушно проглотил таблетки, даже не посмотрев на них. — А теперь соберись. Опиши-ка мне Бастера. — Бастера? — переспросил Уилл. Ганнибал терпеливо кивнул. — Ну… он глухой. Небольшого размера. Белого окраса, за исключением головы и пары коричневых пятен на спине. Ганнибал взглянул на одну из собачьих лежанок, где совершенно спокойно лежал единственный пёс, который не носился по дому. Он был небольшого размера, белый с коричневыми пятнами. Тяжело вздохнув, Ганнибал встал, взял этого пса в руки и принёс к Уиллу. — Это Бастер, Уилл? Уилл поднял голову, и просиял. — О боже, это Бастер!! — вскочив, он крепко прижал пёсика к себе. Бедное животное непонимающе посмотрело на Ганнибала. — Прости, прости меня! — Так, Уилл, думаю, тебе пора спать. Уилл позволил отвести себя в спальню и сел на кровать, не выпуская Бастера из рук. Ганнибал вернулся в гостиную и попытался немного ликвидировать царящий здесь беспорядок. Когда всё приобрело приемлемый вид, а собаки успокоились, он снова зашёл в спальню. Уилл, судя по всему, уснул — прямо на нерасстеленной постели, с Бастером в объятиях. Ганнибал осторожно снял с него обувь и принёс из гостиной плед. Когда он накрыл Уилла пледом, тот заворочался и слабо улыбнулся. — Только не говори ему… — не открывая глаз, пробормотал он. — Не говорить чего? — с любопытством уточнил Ганнибал. — Что мне нравится его акцент. — Чей? — спросил Ганнибал, но Уилл, похоже, уже уснул, поэтому Ганнибал лишь поправил плед, чтобы тот не закрывал Бастера. — Акцент Ганнибала… Ганнибал улыбнулся, позабавленный этими пьяными откровениями. Затем он выключил свет и какое-то мгновение разглядывал Уилла, прежде чем отправиться к себе. — Хороших снов, Уилл. Завтра нам предстоят важные дела, — прошептал он. * * * Следующий день стал для Уилла очередным провалом в памяти из-за поднявшейся температуры. Он помнил лишь, как проснулся среди ночи и пошёл в ванную, где изверг из себя всё выпитое прошлым вечером. Вернувшись в спальню, он увидел на кровати Бастера и нахмурился. Он никогда не пускал собак на кровать, это было единственным запрещённым для них местом. Уилл легонько подтолкнул Бастера, и тот неохотно спрыгнул на пол. После этого Уилл упал в постель и вырубился. * * * Утром Ганнибал наведался к Уиллу, чтобы отслеживать и стабилизировать его лихорадку. Ему не терпелось отправиться на вылазку, как на прошлой неделе, но он знал, что нужно подождать ночи. По двум главным причинам: во-первых, ему необходимо было действовать осторожно, чтобы Уилла не поймали — иначе его эскападам придёт конец. А во-вторых, Ганнибал не хотел, чтобы ему помешал кто-то из санитаров или визит Чилтона… Поэтому он весь день укладывал Уиллу на лоб влажные полотенца, менял его футболку и постельное бельё, не давал ему никаких таблеток, чтобы температура не спала слишком сильно. Около полудня Ганнибалу пришлось ненадолго уйти, поскольку Чилтон всё-таки нанёс ему визит, пытаясь переубедить насчёт статьи. Ганнибал поблагодарил его за беспокойство, но ответил, что остаётся при своём мнении, после чего Чилтон разгневанно вышел, прозрачно намекнув, что санитарка может забыть принести ему сегодня обед. С наступлением ночи Ганнибал уже немного изнывал от нетерпения и у него по коже бегали мурашки предвкушения. Он повторил свои действия прошлой недели, дав Уиллу таблетку снотворного (хоть и сильно сомневался, что тот мог бы сейчас проснуться). Затем он занял тело Уилла и подготовился. На этот раз он взял с собой папку с материалами, которые Уилл читал на неделе — по другому расследованию, которое в ФБР не могли закрыть из-за отсутствия улик. И которое проходило в Балтиморе. Когда Ганнибал подъехал к дому подозреваемого, там горел свет, но через несколько минут оттуда вышел мужчина и сел в машину. Держась на расстоянии, Ганнибал проследовал за ним к старому замызганному стрип-клубу. Когда мужчина скрылся внутри, Ганнибал подошёл к его машине и, убедившись, что вокруг никого не было, проткнул одно из колёс. Ему пришлось прождать почти два часа, но наконец мужчина вышел и сел в машину. Ганнибал снова поехал за ним. Вскоре тот заметил спущенную шину и остановился на обочине. Ганнибал припарковался позади. — Ну что за дерьмо! Дерьмовое дерьмо! — мужчина со злостью пнул колесо. Они находились на второстепенной дороге, где даже не было фонарей — Ганнибал не мог и мечтать о более удачном месте. Когда он вышел из машины (оставив Уилла на заднем сиденье) мужчина повернулся к нему. — Эй, парень, ты мне не подсоби… Что за?.. — недоумённо протянул он, щурясь, чтобы лучше видеть в темноте. Ганнибал знал, что тот видел: наполовину спящего человека (хотя он чувствовал себя бодро как никогда). — Конечно, я вам помогу, — отозвался он, нащупывая нож в кармане куртки Уилла. — Э-э, слушай, парень, забей. Я просто вызову эвакуатор… Мужчина отвернулся взять телефон, предоставляя Ганнибалу просто идеальную возможность. Прыгнув, Ганнибал схватил его за шею и начал душить. Этот тип сопротивлялся больше предыдущего, но Ганнибал без особенных усилий переждал его вялые попытки. Когда он наконец перестал шевелиться, Ганнибал позволил себе перевести дух и вдруг увидел рядом Уилла. Его глаза были приоткрыты, но Ганнибал знал, что позже он будет помнить всё как лихорадочный сон. Втащив мужчину на заднее сиденье, Ганнибал полоснул его ножом, позволив крови залить кожаную обивку. Он знал, что потом ему придётся всё отмыть, но сейчас лишь сделал вдох и запрокинул голову, наслаждаясь этим чудесным мгновением. Когда он вернулся в Вулф-Трап, уже почти рассвело, и он чувствовал собственную усталость, смешанную с лихорадкой Уилла. Убрав в морозилку добытое сегодня мясо, Ганнибал на всякий случай осмотрел машину Уилла, а потом тщательно вымыл Уиллу руки, проверяя, не осталось ли где-то пятен крови — но ничего не нашёл. Переодев Уилла в пижаму и положив ему на лоб свежее полотенце, он наконец оставил его в кровати и выключил свет. И уже закрыл глаза, чтобы сосредоточиться на своей комнате в Балтиморе, когда Уилл зашевелился. — Ганнибал... Открыв глаза, Ганнибал повернулся к нему. Уилл приподнялся в кровати, опираясь на локоть, и пытался открыть глаза, несмотря на температуру. Непохоже, чтобы он находился в сознании. — Ганнибал… — повторил он, и, морщась, упал обратно в постель. — Останься, пожалуйста… Сглотнув, Ганнибал закрыл глаза, колеблясь, не вернуться ли ему к себе, чтобы немного поспать... Но через несколько секунд подошёл к Уиллу и сел на краю кровати, снова уложив ему на лоб полотенце, слетевшее, когда тот зашевелился. — Я здесь, — успокоил он. Застонав, Уилл свернулся калачиком, обнимая подушку. И Ганнибал остался с ним, слушая его дыхание и глядя на начинающийся за окном рассвет.