Сенсоры

Следующие несколько дней Уиллу продолжали сниться странные сны, в которых он кого-то убивал — удивительно реалистичные и в то же время крайне дезориентирующие. И они изменились: вместо Метцгера Уилл теперь убивал другого мужчину, в котором он узнал подозреваемого из ещё одного своего старого расследования. И Уилл ждал его не в переулке, а в машине. И не ломал ему шею, а душил его, пока тот пытался освободиться… Единственное, что осталось прежним, это концовка: Уилл вскрывал свою жертву и до самого момента пробуждения смотрел на свои залитые кровью руки, освещаемые лунным светом. Но на четвёртый день и этот сон немного изменился: когда Уилл душил того мужчину, он вдруг увидел, что это Ганнибал его душил, со спокойным, но хищным выражением лица глядя на Уилла, пока жертва извивалась у него в руках. Уилл проснулся, хватая ртом воздух, словно душили его. Сообразив, что вокруг его шеи не сжимаются ничьи ладони, он сделал глубокий вдох и, дрожа, сел на краю кровати. В этот миг кто-то положил руку ему на плечо, и он резко вскочил. На другой половине кровати сидел Ганнибал, вопросительно глядя на него. — Я в порядке… — избегая смотреть ему в глаза, соврал Уилл, и так быстро, как только мог, поспешил в ванную. Когда он через несколько минут вышел в гостиную, Ганнибал уже готовил завтрак. Уилл попытался есть молча и не глядя на него, но у Ганнибала, похоже, были другие планы, потому что он начал задавать ему самые разные вопросы: про работу, про дом, про еду, которую они сейчас ели… Уилл пытался это скрыть, но по правде говоря, у него тревожно колотилось сердце каждый раз, когда Ганнибал на него смотрел или с ним заговаривал — Уиллу вспоминалось выражение его глаз в своём сне. — Что-то не так, Уилл? — спросил Ганнибал, когда Уилл в третий или четвёртый раз ответил что-то односложное. — Нет, — пряча глаза, ответил Уилл. Они закончили завтракать, так что Уилл встал и, не глядя на Ганнибала, понёс тарелки на кухню, где начал складывать их в посудомоечную машину. Ганнибал возник рядом и принялся ему помогать. В какой-то момент они оба потянулись положить что-то в одно и то же место и задели друг друга пальцами. Отдёрнув руку, Уилл выронил чашку на пол, где та с грохотом разлетелась на куски. Несколько секунд он на них таращился, чувствуя себя ещё более нервно, чем прежде. Ганнибал присел на корточки, чтобы собрать осколки, но Уилл протестующе вскинул ладони. — Не надо! Не надо… я сам. — Уилл… — начал Ганнибал, явно чувствуя, что что-то не в порядке. — Я же сказал, что сам! — по-прежнему отказываясь на него смотреть, выпалил Уилл. Когда Уилл принёс веник, чтобы всё подмести, Ганнибал наконец смирился и вышел в гостиную. Уилл понимал, что Ганнибал был своеобразным воплощением самой ужасной части его разума — в конце концов, он ведь был серийным убийцей. Но знать — это одно, а увидеть всё в своих снах оказалось крайне нервирующим. И ощущалось таким реальным… * * * Пока Уилл убирал на кухне, Ганнибал вернулся в Балтимор и сел на стул, глядя на свой настоящий завтрак. Он быстро выяснил, что хотя он чувствовал вкус всей еды, которую ел у Уилла, она не питала его тело. Поэтому ему приходилось есть дважды, хотя обычно у него не хватало силы воли есть ожидающий его мусор после того, как он готовил и ел нормальную пищу. Сегодня утром он тоже не собирался есть свой завтрак, хотя на этот раз совсем по другой причине: из-за Уилла. Тот странно себя с ним вёл, и Ганнибал опасался, что он начал более отчётливо вспоминать убийства. Ганнибал собирался когда-нибудь открыть ему правду, но Уилл был ещё не готов, было ещё слишком рано… В этот миг открылась дверь и в комнату вошёл улыбающийся Фредерик Чилтон в сопровождении двух охранников. Ганнибал вздохнул, потому что сегодня у него не было терпения на Чилтона. — Доброе утро, доктор Лектер. Как мы себя сегодня чувствуем? — Великолепно, спасибо, — немного резко ответил он. Чилтон наклонил голову, но никак не прокомментировал его тон. Затем он покосился на поднос Ганнибала с нетронутым завтраком. — Санитары говорят, что вы плохо едите. Пропускаете приёмы пищи, иногда даже несколько за день, — по-прежнему улыбаясь, заметил он. Здоровье Ганнибала его уж точно не беспокоило. — С нашей едой что-то не так? — Я даже не знаю, с чего начать, чтобы полноценно ответить на этот вопрос, — отозвался Ганнибал. — Осторожнее, Лектер, — предупредил Чилтон, перестав улыбаться. У Ганнибала слегка приподнялись уголки рта, и он медленно встал со стула. — Прошу прощения, я что, невежливо себя веду, доктор Чилтон? Вы собираетесь наказать меня, подав овсянку? — насмешливо поинтересовался он. — Или выключите на целый день свет? Или, может, отберёте на неделю мои книги? Обогнув стол, он приблизился к стеклу. — Лектер, марш обратно за стол! — скомандовал Чилтон, попятившись, хоть он и находился далеко за пределам досягаемости Ганнибала. Положив ладонь на стекло, Ганнибал нагнулся и демонстративно втянул носом воздух у одного из отверстий, хотя прекрасно мог различить запахи людей снаружи и без этого. — Я улавливаю запах женских духов, доктор Чилтон? — спросил он и прищёлкнул языком. — Уверен, вы бы с радостью с ней поужинали… — Хватит! — побагровев от злости, заорал Чилтон. — Это уже слишком! Когда Чилтон с охранниками вышли, Ганнибал улыбнулся, а потом его улыбка померкла. Пополудни они вернулись и забрали все его книги и рисунки. Ганнибал ожидал, что они унесут и кровать, но её оставили. — Не думайте, что это всё. Хорошо вам повеселиться сегодня ночью, — сообщил из-за стекла Чилтон после того, как охранник снял с Ганнибала наручники. Все снова вышли, и Ганнибал закрыл глаза, зная, что это значило. * * * Выпив таблетку аспирина, Уилл лёг спать пораньше, слишком устав, чтобы даже попытаться читать или смотреть телевизор. Днём он ездил на сцену преступления и его это совершенно вымотало. Однако как ни странно, ночью ему не приснилось ни это убийство, ни сны, в которых он снова и снова убивал одного и того же человека… Однако он всё равно проснулся, свалившись с кровати и хватая ртом воздух. И завертел головой по сторонам, потому что ему показалось, будто кто-то сильно ударил его в бок. — Что за?.. — пробормотал Уилл и включил лампу. Он осмотрелся, но кроме него в комнате были только Зои и Райли, уставившиеся на него со своих лежанок. Он попытался выровнять дыхание, как вдруг услышал шум воды. И не шорох дождя… такое впечатление, будто где-то рядом с силой хлестала вода. Уилл неуверенно встал… и его комната вдруг исчезла, сменившись плохо освещённым помещением. Он присмотрелся. Здесь стояло двое охранников, один из которых держал в руках большой шланг, в данный момент перекрытый. Второй охранник, рядом с первым, смотрел на часы у себя на запястье… А напротив них стоял Ганнибал в наручниках, прикованный к металлическому кольцу в стене. Он был полностью обнажён, не считая белой маски, закрывающей ему рот до самого носа… — Врежь ему ещё раз, — сказал второй охранник, и тот, что со шлангом, открыл воду. Струя воды вылетела с такой силой и скоростью, что они показались Уиллу невозможными, и ударила Ганнибала в спину, швырнув к стене. Тот попытался удержаться на ногах, но в итоге напор воды вынудил его упасть на одно колено. Уиллу хотелось закричать, наорать на охранников, сказать хоть что-то, но он не мог издать ни звука. Он не понимал, что происходит. — Так, ладно, хватит, — скомандовал охранник с часами, и его напарник выключил воду. Ганнибал снова встал, и Уилл вдруг сообразил, что дрожит. Ему вдруг сделалось зверски холодно, словно это он стоял мокрым и голым в холодной тёмной комнате. И он почувствовал кое-что ещё: стыд, ярость, унижение и бешенство, бурлящие у Ганнибала внутри… но вместе с тем и внутри Уилла, словно это были его собственные эмоции. Он подошёл к Ганнибалу, и тот повернулся к нему. Какое-то мгновение они просто смотрели друг на друга. Ганнибалу на лоб падали мокрые волосы, и Уиллу остро хотелось к нему прикоснуться, но он сдержался. Вместо этого Уилл отвернулся, чтобы скрыть подступившие к глазам слёзы. До него наконец дошло, что происходило: Ганнибала за что-то наказывали. Но как они могли так поступать? Как они могли быть на такое способны? — Так, хорошо, ещё один раунд, — объявил охранник с часами, и Уилл уже знал, что сейчас произойдёт. Он снова повернулся к Ганнибалу, но тот лишь покачал головой. Уиллу очень хотелось бы суметь их остановить, встать между струёй воды и Ганнибалом, занять его место… И вдруг именно это и произошло. Посмотрев на свои руки, Уилл увидел на них прикованные к стене наручники. Он чувствовал металл у себя на запястьях и холодный мокрый пол под своими босыми ногами… а потом его ударила струя воды. Уилла бросило на стену, прежде чем он вообще успел сообразить, что происходит, и он сжал зубы, чувствуя напор бьющей ему в спину воды и боясь, что у него потихоньку ломаются все кости. Он терпел как мог, и ему казалось, что это длилось невыносимо долго, хотя умом он и понимал, что на самом деле не могло пройти больше нескольких секунд. Когда всё наконец закончилось, он упал на пол, не чувствуя ничего, кроме боли. Открыв глаза, он увидел размытого Ганнибала, который стоял рядом и непонимающе смотрел на него округлившимися глазами. — Ладно, думаю, этот сукин сын получил достаточно, — сказал кто-то из охранников, но Уилл слышал эти слова как будто очень издалека. Его отцепили от стены, не снимая наручников, а затем положили на носилки, накрыв какой-то тканью и связав так, что он совсем не мог пошевелиться. И тут обстановка снова изменилась, и Уилл очутился в собственной спальне. Он рухнул на пол, поскольку ноги его не держали. Когда у него снова получилось встать, он захромал в ванну и взглянул в зеркало: его колотила дрожь, но он не смог найти на себе никаких повреждений… Но Уилл знал, что это не было сном. Он попытался снова уснуть, но смог лишь немного подремать: стоило ему погрузиться в сон, как он видел вспышки недавних событий и испуганно просыпался с настолько быстро колотящимся сердцем, что это было почти больно. Когда начало светать, Уилл смирился и побрёл в гостиную… Где обнаружил Ганнибала. У Уилла тут же болезненно кольнуло в груди, и он застыл, не уверенный, что ему делать. Ганнибал сидел на своём привычном месте за столом и играл с ручкой, но Уилл знал, что он всего лишь пытался занять чем-то руки. И хотя Уилл стоял далековато, он разглядел у Ганнибала на правой щеке синяк (должно быть, оставшийся после того, как его швырнуло на стену струёй воды), и у него внутри всё сжалось. Сглотнув, Уилл хотел что-то ему сказать, что угодно… но в итоге не смог придумать что. Вместо этого он пошёл на кухню и начал готовить завтрак. Он сделал апельсиновый сок, выжав фрукты так, как обычно делал Ганнибал, потом приготовил кофе, омлет с беконом и тостами, и отнёс всё к столу. Когда он сел, Ганнибал посмотрел на еду, и Уилл подумал, что он откажется есть. Но через несколько секунд Ганнибал наконец пошевелился, взяв тост и принявшись намазывать его маслом. Уилл разложил омлет и бекон по тарелкам (как это обычно делал Ганнибал). Затем налил им обоим кофе по вкусу (тоже подражая почти ежедневным действиям Ганнибала). И тут до него кое-что дошло: он впервые приготовил завтрак для них обоих. Сама идея казалась ему абсурдной, поскольку Ганнибал был всего лишь галлюцинацией, но в данную секунду Уиллу было на это просто плевать. Они ели молча. Время от времени Уилл поглядывал на Ганнибала и у него болезненно кололо в груди каждый раз, когда он видел раны у того на запястьях или синяки на щеке и шее. Уилл не сомневался, что хуже всего выглядела Ганнибалова спина (хоть он её и не видел), и у него пробегал холодок по позвоночнику каждый раз, когда он об этом думал — потому что он очень хорошо представлял себе её состояние. Помимо этого Уилл пытался определить настроение Ганнибала, но тот сидел с совершенно пустым выражением лица, так что Уилл точно не знал, он стыдился, злился, или и то, и другое. Возможно, Ганнибал злился на Уилла за его сочувствие. Может, он решил, что Уилл приготовил завтрак, потому что ему стало Ганнибала жалко… Что не было совсем уж неверным, но в то же время не было и всей правдой. — Я… извини, — в итоге сказал Уилл, когда они доели и несколько минут просидели в тишине. — За то, что я вчера ночью увидел. Ганнибал наконец посмотрел ему в глаза, но выражение его лица не изменилось. — Зачем ты это сделал? — спросил он, и Уилл нахмурился. — Зачем ты занял моё место, понимая, что почувствуешь… всё происходящее? — Я не знаю… — Уилл слегка пожал плечами. — Я просто… я не мог просто стоять и смотреть на это. Я не хотел, чтобы ты прошёл через это один. Ганнибал ничего не ответил, и Уилл уставился на свои сплетённые на столе руки. Теперь он боялся, что Ганнибал на него всерьёз разозлился. — Ты беспокоишься, что я на тебя злюсь. Что твоё сочувствие меня оскорбляет, — сказал Ганнибал, и сердце Уилла заколотилось быстрее, потому что тот был прав. — Это не так, — объяснил Ганнибал, и Уилл снова посмотрел на него. Ганнибал слегка подался вперёд, еле заметно поморщившись от боли, и устроил локти на столе. — Это даже не сочувствие. Ты — сплошная эмпатия, Уилл. Никакой жалости, никакого осуждения... — Тогда почему у тебя такой вид, словно тебя это задевает? — хмурясь, спросил Уилл. Ганнибал облизнул нижнюю губу и покосился на свои ладони, прежде чем ответить. — Потому что эмпатия означает связь. Эмоциональную связь. А я не уверен, что я этого хочу… Уилл хохотнул, не в силах сдержаться. — Моя галлюцинация считает, будто эмоциональная связь — это нечто хуже того, что у нас уже есть? Да ты и так уже у меня в голове, в моей жизни и в моей шкуре, — выпалил он, прежде чем успел обдумать свои слова. Они оба замолчали и сидели так, по ощущениям, не один час, время от времени друг на друга поглядывая и неспособные сказать что-либо ещё. * * * Месяц прошёл слишком быстро и в то же время слишком медленно. У Уилла по-прежнему почти каждый день болела голова и периодически поднималась температура, сколько бы таблеток он ни пил. Как-то за завтраком он сказал, что, возможно, ему стоит сходить к доктору, хоть его и охватывал ужас при одной этой мысли. Ганнибал тогда на секунду заколебался, но потом посоветовал не ходить. Вполне логично — в конце концов, он ведь озвучивал подспудные мысли самого Уилла, которому совершенно не хотелось обращаться к врачам. Поэтому Уилл продолжал терпеть дни, когда у него так подскакивала температура, что он вообще ничего не помнил. Как-то раз он пришёл в себя среди ночи и попытался встать — лишь для того, чтобы обнаружить рядом Ганнибала. Тот уложил его обратно в кровать и устроил у него на лбу влажное полотенце. Когда Уилл проснулся на следующее утро, Ганнибала уже не было, так что он точно не знал, ему это привиделось из-за температуры или это была его «обычная» галлюцинация. Ещё у него начали случаться провалы в памяти, и не такие, как в те дни, когда у него поднималась температура и он потом ничего не помнил. Бывали моменты — иногда они длились несколько минут, иногда — несколько часов, — когда Уилл не имел ни малейшего понятия, что он делал. Как-то он оказался дома, совершенно не помня, как доехал туда из университета. В другой раз он шёл со сцены преступления, и вдруг обнаружил себя в придорожном кафе с тарелкой полусъеденного обеда. Кошмары продолжали преследовать его почти каждую ночь. Иногда про убийц из его текущих расследований, а иногда это были сны другого рода, в которых он убивал подозреваемых из разных старых дел, которые не сумел закрыть. И время от времени они обновлялись. В большинстве случаев, когда Уилл просыпался ночью от кошмаров, Ганнибал оказывался рядом, словно Уилл его каким-то образом вызывал. Иногда Ганнибал тоже просыпался, и они просто смотрели друг на друга, после чего ложились обратно спать, словно следуя некоему молчаливому соглашению. Но иногда Ганнибал продолжал спать, так что Уилл просто укладывался рядом, глядя на его ритмично вздымающуюся и опускающуюся спину, и проваливался в сон без сновидений. Он ещё дважды заезжал к Эбигейл, забирая её из больницы, чтобы она могла немного проветриться. Эбигейл сказала, что, по мнению Аланы, ей становилось лучше, так что, возможно, её скоро выпишут. Это казалось хорошей новостью, но Эбигейл говорила об этом с грустью, и Уилл знал, что она сильно переживала из-за мыслей, что её ждёт после выписки. А потом, всего за две недели, Уилл получил приглашение на празднование годовщины свадьбы Джека с Беллой. И запаниковал, поскольку ещё не купил подарка и у него даже не было приличного костюма, в котором можно было бы пойти. Когда он сказал об этом Ганнибалу, тот просиял… И вот, на следующий день они отправились за покупками. Ганнибал заставил его посетить четыре одёжных магазина и перемерить столько костюмов, что Уилл потерял им счёт после двадцатого. Ганнибал неизменно находил в них какие-то изъяны или недостатки, или они как-то не так сидели… Пока Уилл не надел очередной костюм (он готов был поклясться, что уже его мерил) и не глянул в зеркало на смотревшего в пол примерочной (как Уилл его и попросил, пока надевал костюм) Ганнибала. — Готово, можешь смотреть, — сказал Уилл, устало поворачиваясь и ожидая, что Ганнибал сейчас отыщет недостаток и в этом костюме. Но когда Ганнибал поднял на него взгляд, его глаза блеснули и он улыбнулся. — Вот оно, — объявил Ганнибал. — То, что надо. На секунду Уилл застыл, а потом тоже улыбнулся. — Правда? О боже, ну наконец-то! — простонал он, готовый расплакаться от облегчения. — Да. Ну что ж, костюм у тебя есть, но теперь тебе нужно подобрать к нему подходящие туфли и пояс. И не забудь, что надо ещё купить подарки. Улыбка Уилла померкла, и он снова готов был расплакаться… Но на этот раз не от облегчения. Когда он пошёл платить за костюм, клерки украдкой на него косились, и Уилл знал, что они наверняка слышали, как он разговаривал в примерочной, стоя там один. — Я… говорил по телефону, — объяснил Уилл кассиру, и тот кивнул, не совсем убеждённый. — Мой друг хорошо разбирается в костюмах, так что… — Уилл замолчал и протянул ожидающему парню кредитку. Ганнибал стоял рядом, пытаясь подавить улыбку. Уиллу подумалось, что, возможно, ему стоит купить гарнитуру. Может, так он будет меньше смахивать на сумасшедшего… Через несколько дней после этого, наконец-то купив всё необходимое, Уилл зашёл в лабораторию, где ребята ввели их с Джеком в курс дела насчёт текущего расследования. Уилл уже собирался идти в университет, когда Беверли вышла из лаборатории вместе с ним и спросила, есть ли у него минутка. — Конечно, — ответил он. Снимая на ходу перчатки, Беверли зашла в пустой кабинет. Уилл проследовал за ней. — Я хотела спросить, ты берёшь с собой кого-то к Джеку с Беллой? — Э-э... вообще-то, нет. Я иду соло, — Уилл слегка пожал плечами. — Не хочешь пойти вместе со мной? — спросила она, и Уилл удивлённо поднял брови. — Нет, я не имею в виду… в этом смысле. Не в качестве пары, — быстро объяснила Беверли, выставив перед собой ладони. — О. Хорошо, — улыбнулся Уилл. — Я имела в виду пойти вместе как друзья. Нам тогда не придётся идти одиночками и выслушивать бесконечные вопросы, почему мы ни с кем не встречаемся, верно? — пошутила она. Рассмеявшись, Уилл кивнул. — Точно. Хорошо, договорились. Пойдём вместе в качестве друзей. Они договорились обсудить подробности ближе к дате празднества, после чего Беверли вернулась в лабораторию, а Уилл пошёл в университет. На полпути он задумался, не хотела ли Беверли на самом деле пригласить его в качестве пары для свидания, и немного запаниковал. Беверли ему очень нравилась, но не в романтическом смысле. Наконец наступил последний день перед празднованием, так что вечером Уилл начал паковать чемодан. Попутно гадая, кто в здравом уме женился в декабре: Уилл ехал всего на два дня, но из-за объёмности одежды его чемодан был забит почти доверху. И это была лишь повседневная одежда, поскольку костюм он вёз отдельно, в специальном чехле. — Так что, какие у тебя планы? — входя в спальню, поинтересовался Ганнибал. Он готовил что-то на кухне, но, по-видимому, или сделал перерыв, или уже закончил. — На завтра? — уточнил Уилл, складывая синий свитер. Сев на краю кровати, Ганнибал взял в руки его старую футболку и, приподняв брови, изучил. Уилл отобрал её прежде, чем он успел отпустить какой-то комментарий. — Джек сказал, что гостям нужно приехать к полудню, так что я выеду после завтрака. Это всего в часе езды, мне даже не придётся рано вставать. Джек с Беллой решили отпраздновать свою годовщину в туристическом комплексе с домиками прямо посреди горы. Они арендовали на два дня весь комплекс, заказав кейтеринг и разные активные развлечения, если верить Джеку. Уилл воспринял эту новость со смесью предвкушения и тревоги, но старался особенно не переживать (хотя у него не слишком-то хорошо получалось). Джек сказал, что, возможно, они смогут сходить порыбачить, так что после того, как Уилл упаковал всё необходимое и отнёс чемодан ко входной двери, на завтра, он сходил в сарайчик за удочкой и коробкой со снастями, поставив их рядом с чемоданом. — Ты сказал Джерому, что уезжаешь? — когда Уилл вернулся в гостиную, спросил Ганнибал. Он как раз накрывал на стол, расставляя бокалы и столовые приборы. Уилл посмотрел на собак. Элли с Уинстоном весело вырывали друг у друга тряпичную игрушку. — Ага, он завтра придёт. Джеромом звали двадцати-с-лишним-летнего парня, который приходил выпустить собак, когда Уилл уезжал в командировки или видел, что сцена убийства займёт у него дольше ожидаемого. Джером жил в одном из ближайших от Уилла домов (что было не так уж и близко, но Уилл достаточно хорошо ему платил, чтобы это не становилось проблемой). Уилл помог Ганнибалу накрыть на стол, и они наконец сели ужинать. Ганнибал приготовил какое-то незнакомое Уиллу блюдо, которое так великолепно пахло, что он даже не спросил его названия. Они принялись за еду, а потом… подняв голову, Уилл удивлённо осмотрелся по сторонам. Он сидел на диване. В комнате работал телевизор. Ганнибал сидел на втором диване и смотрел что-то похожее на документальный фильм, но в настоящий момент повернулся к Уиллу. — Уилл? — спросил Ганнибал, уловив его смятение. — Я… Мы же ужинали, — пробормотал Уилл. У него запульсировала от боли голова, так что он наклонился вперёд, массируя виски. — Сколько прошло времени? — С ужина? — уточнил Ганнибал, и Уилл кивнул. — Около часа. Уилл слегка иронично засмеялся. Он потерял целый час. Снова. — Чёрт. Он услышал, как Ганнибал выключил телевизор и встал, после чего присел на корточки перед ним. Уилл позволил приподнять себе голову, и Ганнибал без колебаний потрогал его лоб. У Уилла наверняка была температура, потому что ладони Ганнибала показались ему прохладными. — Температура не очень высокая. Скажи, как тебя зовут, какое сегодня число и где ты находишься, — попросил Ганнибал. Его слова Уилла не удивили — он так уже делал в прошлые разы, когда у Уилла случались провалы в памяти. — Меня зовут Уилл Грэм… Сегодня пятница и я нахожусь в Вулф-Трап, в штате Вирджиния, — глядя Ганнибалу в глаза, отбарабанил он. Ганнибал кивнул и после нескольких секунд наконец убрал ладонь со лба Уилла. — Думаю, тебе лучше лечь сегодня пораньше. И выпей две таблетки вместо одной, — вставая, проинструктировал он. Уилл кивнул и в точности последовал его совету. Выпив пару таблеток, он отправился спать. Он надеялся, что его температура спадёт, иначе ему пришлось бы отменить поездку. Уже засыпая, он почувствовал, как матрас прогнулся под весом ещё одного человека, но не удивился. Он уже привык спать рядом с Ганнибалом… * * * Прибыв на территорию комплекса, Уилл увидел, что, судя по количеству машин на парковке, большинство гостей уже приехали. Заняв одно из последних свободных мест, он взял свой чемодан, чехол с костюмом и рыболовные принадлежности, и двинулся со всем этим по выложенной галькой дорожке. По обеим сторонам тут и там виднелись домики, но вскоре он нашёл то, что искал: административное здание (судя по виду), разделённое на небольшой офис с табличкой «Ресепшен» и здоровенную деревянную пристройку — должно быть, зал, в котором предстояло проходить празднованию. — Здравствуйте. Я Уилл Грэм, — обратился он к женщине в офисе, которая, по-видимому, всем здесь заправляла. — Отлично, мистер Грэм… — сказала та, просматривая список у себя под рукой. — Ага, вот вы. Домик номер восемнадцать, — сообщила она, и сидящая рядом молоденькая девушка взяла с доски за столом ключи. — Сьюзен вас к нему проведёт. Хорошего отдыха, мистер Грэм. Когда они вышли и Уилл, споткнувшись, едва не выронил коробку со снастями, девушка предложила ему помочь. Поблагодарив, он передал коробку ей. — Вот мы и на месте, — объявила Сьюзен, открывая домик и ставя снасти на столик внутри. — Надеюсь, вам у нас понравится! Уилл ещё раз её поблагодарил и вручил ей чаевые. Когда она ушла, он зашёл в домик и положил чехол с костюмом на стол, а чемодан с удочкой — на пол, осматриваясь по сторонам. Домик выглядел великолепно, просторный и целиком сложенный из брёвен. Большая кровать, возле входа — стол и два стула, перед камином — кофейный столик с двумя креслами… Тут даже была маленькая кухонька со шкафчиками и холодильником. — Здесь очаровательно, — сообщил появившийся Ганнибал. Он сопровождал Уилла в начале поездки, как обычно жалуясь на музыку (так что Уилл неохотно позволил ему включить станцию с классической музыкой, хотя вообще-то та начинала ему нравиться). Но на полдороги исчез, и оставшуюся часть пути Уилл ехал наедине со своими мыслями. — Это да, — согласился Уилл, садясь на край кровати, чтобы проверить матрас. — Им, наверное, пришлось продать почки, чтобы всё это арендовать. Ганнибал хищно улыбнулся в ответ, и Уилл закатил глаза, осознав свой случайный каламбур. Затем Ганнибал изучил холодильник. — Старый добрый Джек, — заметил он, и Уилл увидел, что холодильник был полон маленьких бутылочек со спиртным. — Ага, не надо. Знаешь, сколько всё это стоит? — Думаю, что в данной ситуации правильный ответ «Нисколько», — и он протянул Уиллу маленькую карточку. Поднявшись, тот подошёл её изучить. На карточке было написано «Угощайтесь всем, чем пожелаете. Джек и Белла». Уилл приподнял бровь. Кроуфорды действительно ни на чём не экономили. Тут в дверь кто-то постучал, так что Уилл пошёл её открыть. — Уилл, — поприветствовал его Джек, и они пожали друг другу руки. — Мне сказали, что ты уже приехал. — Ага, только добрался, — слегка улыбаясь, ответил Уилл. Было так странно видеть Джека в повседневной одежде — подспудно он словно ожидал увидеть его в тех самых костюмах, в которых тот ходил на работу. — Ну, обустраивайся, переодевайся в что-то более подходящее... Отдыхай, в общем. Все уже собираются в зале, ланч будет через… — он взглянул на часы, — примерно через полчаса. — Отлично, я скоро подойду. Попрощавшись, Джек ушёл. Закрыв за ним дверь, Уилл обернулся и, хмурясь, посмотрел на свои штаны с рубашкой. — А что не так с моей нынешней одеждой? — спросил он Ганнибала, имея в виду комментарий Джека. Ганнибал, как раз выливающий в стакан маленькую бутылочку с, судя по всему, виски, лишь поднял брови. — Ты точно хочешь это услышать? Уилл точно не хотел, поэтому он просто повесил костюм в шкаф и, оставив Ганнибала одного, быстро принял душ. Затем, поскольку основное торжество намечалось на ужин, надел рубашку получше, добавив сверху серый пиджак. Придя в зал, он обнаружил гораздо больше людей, чем ожидал. Джек говорил, что они пригласили только друзей семьи, однако Уилл сомневался, что большинство присутствующих приходились Кроуфордам близкими друзьями или вообще друзьями… В конце концов, Уилла они тоже пригласили, хотя его нельзя было назвать близким другом. Но он по крайней мере видел Джека почти каждый день. Он поздоровался с Аланой, Прайсом, Зеллером, Беверли и ещё несколькими людьми, которых знал из ФБР. А потом увидел человека, при виде которого у него скрутило желудок. — Уилл! — позвал его Джек, махая ему подойти. — Уилл, это… — Доктор Чилтон, — не в силах сдержаться, выпалил Уилл. Ганнибал стоял рядом и, хотя Уилл не мог на него посмотреть, он знал, что тот наверняка сверлил Чилтона хмурым взглядом. А Чилтон выглядел удивлённым, когда Уилл назвал его фамилию. — Вы знакомы? — спросил Джек, и Уилл откашлялся, пытаясь скрыть своё недовольство. Ганнибалово недовольство. — Вообще-то, нет. Просто я о нём наслышан, благодаря его репутации, — ответил Уилл, что, в общем-то, не было ложью. — Надеюсь, вы обо мне слышали только хорошее! — пошутил Чилтон, и Уилл изобразил улыбку, когда тот засмеялся. — Ну, должен сказать, что я тоже очень много о вас слышал. Для меня честь наконец-то познакомиться с молодым и невероятно талантливым профайлером Уиллом Грэмом. Уилл пожал протянутую руку Чилтона, хотя ему пришлось сдержаться, чтобы не сжать её слишком сильно. Он знал, что это не был Фредерик Чилтон, которого он видел в своих галлюцинациях, но всё равно не мог не испытывать к нему неприязни. — Люди склонны всё преувеличивать, — избегая зрительного контакта, отозвался он. Тут к ним подошёл официант с полным подносом еды. Все дружно взяли себе по канапе. — О, эта икра просто великолепна. Лососевая, не так ли? — попробовав канапе, спросил Чилтон у Джека. — Понятия не имею, честно говоря. Всю еду выбирала моя жена, это она у нас кулинарный эксперт, — ответил Джек. — Что ж, у неё безупречный вкус. Хотя самая вкусная икра, которую мне доводилось пробовать — это севрюжья. Просто непередаваемо. — Уверен, от ваших пациентов в больнице вы узнали о закусках всё, что только можно, — не удержался Уилл, и спокойно отпил вина, которое взял, войдя в зал. Джек, слегка нахмурившись, посмотрел на него, а у Чилтона сделался озадаченный вид, словно он не знал, что на это ответить. Чуть повернувшись, Уилл увидел обнажившего зубы в улыбке Ганнибала. — Э-э, прошу прощения, Фредерик, но тебе придётся нас извинить. Мне нужно продолжить встречать гостей. Побеседуем позже, хорошо? — вмешался Джек, кладя руку Уиллу на плечо и оттаскивая его назад. Распрощавшись, Чилтон пошёл общаться с другими гостями, и Уилл мысленно поблагодарил Джека. — Не знал, что вы с доктором Чилтоном друзья, — сказал Уилл, когда они отошли на достаточно далёкое расстояние, чтобы Чилтон не мог их услышать. — Мы не друзья. Мы несколько раз встречались на разных расследованиях, но он работает с Аланой и умеет просачиваться в нужные места, — объяснил Джек, а потом остановился и бросил на Уилла серьёзный взгляд. — Ты в порядке? Выглядишь… дёрганым. Больше обычного, в смысле, — уточнил он, и Уилл безрадостно улыбнулся. — Я в порядке. Просто общение — не мой конёк, — отозвался он, снова отпивая вина. — Что ж, тогда мне лучше отложить твоё знакомство с моей женой. Или?.. — поинтересовался Джек. Улыбнувшись, Уилл сделал глоток побольше. — Сейчас вполне подходящий момент. Джек повёл его мимо множества столов, заполнивших огромный зал. За некоторыми гости уже сидели, возле других — стояли и беседовали, пробуя закуски или напитки. Наконец они добрались до небольшой группки людей, в центре которой стояла красивая женщина. Уилл сразу узнал её по фотографиям у Джека на столе, хотя сейчас она выглядела худее — должно быть, из-за болезни. — Белла, — позвал Джек, целуя её в щёку и нежно трогая за талию. — Это Уилл Грэм. Уилл, это Белла. Когда та приблизилась, Уилл поцеловал ей руку. Почему-то это показалось ему уместным, хотя он не припоминал, чтобы хоть раз так делал при знакомстве с любой другой женщиной. — Piacere*, Уилл, — сказала Белла, и Уилл улыбнулся. — Il piacere è tutto mio**, — отпуская её ладонь, ответил он. Белла шагнула назад, снова встав рядом с Джеком, и они на секунду переглянулись. — Не знал, что ты говоришь по-итальянски, Уилл, — заметил Джек. — По-итальянски? Я… я не знаю итальянского, — засмеялся Уилл, решив, что они шутят. Ганнибал стоял рядом, и Уилл бегло покосился на него, лишь чтобы убедиться, что он позабавленно улыбался. — Что ж, значит, ты отлично говоришь не по-итальянски, — отозвалась Белла, и все трое рассмеялись, хотя Уиллу стало слегка не по себе. Отойдя, он сел за один из самых дальних столов и попробовал несколько выставленных там блюд. — Уилл. Подняв взгляд, Уилл увидел садящуюся на соседний стул Алану. — Алана, — кивнул он. Устроившийся по другую сторону от него Ганнибал подался вперёд. — Как твои дела? — спросила Алана, поскольку они сегодня ещё не разговаривали, хоть и видели друг друга. — Всё хорошо. Просто ненадолго прячусь, — признался Уилл. Она улыбнулась: — Я тебя понимаю. Кажется, я знаю всего треть присутствующих. — Так много? — переспросил Уилл, и Алана засмеялась, а затем взяла с тарелки на столе канапе. — Эбигейл говорит, что ваши с ней сессии хорошо проходят? — сменил тему Уилл. — Ага, — отпив вина, подтвердила Алана. — По-моему, ей гораздо лучше. Думаю, я порекомендую её выписать через несколько недель. Может, через пару месяцев. Уилл снова занервничал, как всегда, когда думал об этом моменте. — Эбигейл рассказала мне, что ты её навещал. Это очень мило с твоей стороны. И приносит ей огромную пользу, — сообщила Алана. Уилл слабо улыбнулся. — Да мне совсем нетрудно. Мне нравится её проведывать, она хороший ребёнок. Алана согласно кивнула, и они дружно отпили из своих бокалов. Посмотрев вправо, Уилл увидел, что Ганнибал исчез. Когда все поели, Джек объявил, что гости могут позаниматься чем захотят и что к их услугам самый разный активный отдых: горный туризм, байдарки, рыбалка, несколько видов спорта… Некоторые решили вернуться в домики, чтобы отдохнуть, ещё одна небольшая группка осталась в зале, допивая (или только начиная пить) свои напитки. Другие гости, в основном с детьми, объявили, что пойдут играть в футбол. Когда все начали расходиться, к Уиллу подошёл Джек и поинтересовался, не хочет ли он отправиться на рыбалку. Уилл охотно согласился — рыбалка была единственным событием этих выходных, которое он искренне предвкушал. Поэтому он отправился в домик и переоделся в старые штаны, свитер и рыбацкий жилет, и надел шапку, потому что начинало холодать. Они пошли рыбачить вместе с двумя парочками и несколькими одиночными гостями, но поскольку лодки были рассчитаны на двоих, Уилл объединился с Джеком, и они поплыли к центру озера. Сюда всё ещё доносились крики и смех людей на территории комплекса, но Уилл почувствовал себя комфортнее в ту же секунду, как их лодка заскользила по воде. Рыбалка всегда его успокаивала, и дело было даже не в самом процессе, но в пребывании на реке или озере: слушая плеск воды, наедине с природой… Хотя сейчас рядом находился ещё и Джек, Уилл чувствовал себя более умиротворённым, чем во все последние месяцы. Несколько часов они, почти не разговаривая, рыбачили, но когда начало садиться солнце, им пришлось возвращаться. — Жена меня убьёт, если я опоздаю на наш собственный праздник, — сказал Джек, когда они вытаскивали лодку на берег. Возле домиков их с Джеком пути разошлись. Уилл отправился к себе и начал готовиться к вечеру. Снова приняв душ (потому что, хоть они и не забрали с собой ни одной пойманной рыбины, от него ощутимо воняло), он облачился в свой новый костюм. Когда Уилл посмотрел в зеркало, у него появилось странное ощущение, будто он надел чужую одежду, хотя он не мог не признать, что выглядел весьма эффектно. Повернувшись, чтобы взять туфли, он увидел Ганнибала, наблюдающего за ним со странным выражением лица. — Ну, как я выгляжу? — разведя руками, спросил Уилл. — Ты выглядишь… — начал было Ганнибал, но затем замолчал. — Нелепо, да? Мне стоило купить менее строгий костюм… — Ты выглядишь идеально. Уилл снова покосился на Ганнибала и кивнул, чувствуя, что слегка покраснел от комплимента. Тут в дверь кто-то постучал, и Уилл возблагодарил судьбу за вмешательство. Открыв дверь, он обнаружил на пороге Беверли в потрясающем голубом платье без бретелек. — Ух ты, — поздоровалась Беверли, с улыбкой глядя на него. — Прошу прощения, это что, домик Джеймса Бонда? — пошутила она, и Уилл засмеялся, избегая, впрочем, смотреть ей в глаза. — Шикарно выглядишь, Беверли. Дай мне секундочку, — он показал на свои босые ноги. Он закончил собираться, и они пошли вместе в зал. Там снова начали собираться люди, на этот раз гораздо более нарядно одетые. Убранство зала полностью сменили и он выглядел просто потрясающе, повсюду декорированный цветами, фонариками и всевозможными украшениями. Все столы сдвинули под левую стену, а под правой установили алтарь, вокруг которого расставили раскладные стулья. Это напоминало свадьбу… что и произошло. Джек с Беллой снова принесли друг другу свадебные клятвы во время прекрасной и трогательной церемонии, на которой многие расплакались. В конце концов, сейчас Белла чувствовала себя неплохо… но кто знал, каково будет её состояние через год или даже через несколько месяцев? После церемонии официанты и персонал зала принялись убирать стулья, а гости переместились к столам. Когда все сели, из кухни начали разносить еду. Ганнибал время от времени появлялся, чтобы прокомментировать некоторые блюда, и Уилл даже хихикнул над одной из его шуток. Когда Беверли спросила, почему он смеётся, Уиллу пришлось повторить эту шутку вслух, но Беверли лишь улыбнулась и продолжила есть. Однако помимо этого маленького инцидента они с Беверли довольно много беседовали, и Уилл не чувствовал себя неловко (за исключением тех моментов, когда окружающие пытались завязать с ними разговор, расспрашивая их о работе или как давно они встречаются — на что Уилл лишь опускал взгляд, а Беверли со смехом объясняла, что они не встречаются). Когда ужин наконец закончился (после стольких блюд, что Уилл потерял им счёт), поднялся друг Джека с Беллой и произнёс речь. Некоторые гости последовали его примеру, и это закончилось лишь через несколько минут, когда встал сам Джек и поблагодарил всех собравшихся за то, что они пришли… после чего объявил, что теперь начнётся настоящее празднование. Свет в зале потускнел и заиграла музыка. Незаметно для Уилла часть зала, в которой раньше находился алтарь, оказывается, успели освободить, превратив в большой танцпол. Все начали подниматься со своих мест и, следуя примеру Джека и Беллы, двигаться под музыку. Уилл краем глаза покосился на Беверли, от души надеясь, что она не захочет танцевать, но она лишь наблюдала за другими гостями, улыбаясь и смеясь. Впрочем, долго это не продлилось: когда через несколько песен зазвучала медленная баллада, Беверли положила ладонь ему на плечо. — Идём, мы просто обязаны станцевать под эту песню, — поднялась она. — Что?.. Нет, нет, я… я не танцую, — затряс головой Уилл. — Уилл, это же Элвис Пресли. Элвису не отказывают. Уилл уже открыл рот, чтобы снова запротестовать, но почувствовал рядом присутствие Ганнибала. — Предоставь это мне, — сказал тот, глядя на Уилла. Спрашивая его разрешения. Уилл на секунду заколебался, но затем легонько кивнул. Улыбнувшись, Ганнибал взял Беверли за руку, которая явно немного удивилась «его» неожиданному согласию. Уилл тоже встал из-за стола и проследовал за ними на танцпол, где устроился в стороне, наблюдая. Они нашли свободное место, и Ганнибал слегка крутанул Беверли в танце — Уилл улыбнулся, когда она засмеялась. После этого они медленно закружились под музыку. Их движения, такие простые и в то же время такие красивые, быстро его заворожили. А потом, когда Беверли очутилась к нему спиной, Ганнибал посмотрел прямо на Уилла, и ему показалось, будто пол у него под ногами попросту исчез. Уилл закрыл глаза, а когда снова их открыл, то обнаружил себя прямо перед Ганнибалом, двигаясь в такт песне. Он знал, что это было невозможным, потому что с Ганнибалом танцевала Беверли. Или это он с ней танцевал?.. Но каким-то образом Уилл чувствовал, как левая ладонь Ганнибала сжимала его правую, в то время как его правая ладонь лежала у Уилла на талии… и он просто перестал задаваться лишними вопросами. Ганнибал улыбнулся, глядя ему прямо в глаза, и Уилл знал, что тот сейчас тоже видел не Беверли. Уилл позволил Ганнибалу себя вести, и ему казалось, будто он плыл по воздуху, будто всё это было нереальным… Но что теперь вообще было реальным? Уилл не знал, и в данную секунду его это попросту не волновало. В какой-то момент ему показалось, что он больше не может выдерживать Ганнибалового взгляда, и он, ошеломлённый, опустил глаза. Ганнибал привлёк его ближе, и Уилл прислонился к его плечу, почувствовав у себя под щекой ткань его тюремного комбинезона. И смежил веки, а затем обвил шею Ганнибала руками и позволил себе гипнотически покачиваться под музыку. Ганнибалова щека касалась его макушки, и ему казалось, будто существовали только они двое — никого и ничего вокруг. Когда песня закончилась, Уилл открыл глаза: и он снова стоял, держа в руках Беверли. Слегка смущённый, он попятился, но Беверли лишь улыбнулась. — Это было шикарно! Я всегда хотела станцевать под эту песню, — сказала она, и они пошли обратно. Уилл не мог объяснить, что только что произошло, но снова решил не задаваться лишними вопросами. Вместо этого он взял свой бокал с виски и, пока никто не видел, выпил таблетку от головной боли (которая уже начала заявлять о себе). * * * Вернувшись в домик, Уилл привалился к двери, чувствуя соблазн попросту сползти на пол. Он по-настоящему устал и не сомневался, что у него снова поднялась температура. А кроме того, он был слегка нетрезв. Однако первым делом он пошёл к камину и разжёг огонь, воспользовавшись парой уже лежащих там поленьев. Ночь выдалась холодной и, хотя в кабине было теплее, Уилл всё равно мёрз. — Это был интересный вечер, — сообщил появившийся рядом Ганнибал. Уилл поднялся на ноги, наблюдая за языками пламени, которые уже начали облизывать дрова, и медленно кивнул, не поворачиваясь. «Интересный» было довольно уместным словом, чтобы охарактеризовать некоторые сегодняшние события (вроде перебравшего Зеллера, танцующего с повязанным на лбу галстуком). — Не хочешь ещё немного выпить перед сном? Чувствовать вкус спиртного через тебя — немного не то, чем пробовать его самому, а мне бы не хотелось пить в одиночестве, — сказал Ганнибал. Уилл не совсем понял, о чём он, но снова кивнул, всё ещё загипнотизированный пляской огня. Пока Ганнибал готовил им напитки в здешней маленькой кухоньке, Уилл снял пиджак и повесил его на спинку одного из кресел. Когда он закатал рукава рубашки, к нему подошёл Ганнибал, протягивая стакан с виски. — Спасибо, — почти шёпотом поблагодарил Уилл, и его голос прозвучал как-то странно. Они неторопливо потягивали виски, глядя в камин и позволяя пламени себя согреть. — Я бы запросто мог добавить это место в свой дворец памяти. Здесь очень красиво и спокойно. — Твой дворец памяти? — переспросил Уилл, впервые за разговор поворачиваясь к Ганнибалу. Отсветы от камина бросали тому на лицо пляшущие тени. — Часть моего сознания, которую я использую, чтобы уходить в себя. Чтобы забывать… и чтобы помнить, — объяснил Ганнибал, глядя на него и делая глоток виски. — А мне нужен лишь поток. Я запрокидываю голову, закрываю глаза, и ухожу в тишину потока… — признался Уилл. — Как при рыбалке, — сообразил Ганнибал, и Уилл легонько кивнул. Допив виски, Уилл поставил стакан на кофейный столик за их спинами. И, спрятав руки в карманы, вздохнул, глядя на огонь. А потом вспомнил сегодняшний танец и свои тогдашние ощущения… Как всё происходящее казалось ему сном, но в то же самое время он знал, что оно было настоящим (ну, по крайней мере, настолько настоящим, насколько могло быть, учитывая, что речь шла о галлюцинации). Обернувшись к Ганнибалу, Уилл снова поразился его потрясающей реалистичности. Как Уилл мог всё это выдумывать, когда оно казалось таким реальным... Он уставился на серый тюремный комбинезон, собирающийся в складки на локтях и на талии. Затем перевёл взгляд на лицо Ганнибала, на линию его покрытого щетиной подбородка. На его острые скулы и падающие на лоб пряди. На его губы, чуть приоткрывшиеся, чтобы отпить виски, и на движение его адамового яблока, когда он сделал глоток. Уилл вспомнил, как он впервые к Ганнибалу прикоснулся, тогда, у себя на кухне, и ему стало интересно, каково было бы его поцеловать, почувствовать его губы под своими. Уилл мог бы винить во всём алкоголь или свою поднявшуюся температуру, но в итоге, когда он подался вперёд, он сделал это потому, что хотел узнать. Должен был узнать… Слегка придвинувшись к Ганнибалу, он поднял правую руку. Тот повернулся, но не сдвинулся с места и ничего не сказал, когда Уилл дотронулся до его щеки и немного развернул к себе. Затем Уилл медленно подался ещё ближе. Его сердце колотилось быстрее, чем когда-либо в жизни, но он не остановился — только не теперь, когда он был так близко. Закрыв глаза, он коснулся губ Ганнибала своими… и почувствовал их. Это был лишь лёгкий контакт кожи с кожей, но Уиллу во второй за этот вечер раз показалось, будто пол под ним исчез и единственным, что его удерживало, был Ганнибал и его кожа, которую Уилл чувствовал под своими губами и пальцами. Отстранившись, он медленно открыл глаза. У него слегка закружилась голова, но он всё равно попытался сфокусироваться на лице Ганнибала, которое находилось так близко. Он не убрал ладони с Ганнибаловой щеки и не отодвинулся. Вместо этого он оцепенело облизнул губы, снова почувствовав на языке вкус виски, как будто только что его выпил. Ганнибал напряжённо смотрел на него, и Уилл выдержал его взгляд, но оба не шевелились и не говорили ни слова. Уилл чувствовал кожу Ганнибала под кончиками своих пальцев, и, когда ему начало казаться, будто те полыхают, он наконец медленно опустил руку. Как только их контакт оборвался и он перестал чувствовать Ганнибала, усталость и головная боль обрушились на него, словно волна. Развернувшись, Уилл побрёл в ванную, где выпил две таблетки аспирина. Затем он разделся и, вернувшись в комнату, бросил одежду поверх своего чемодана. У него вдруг напрочь исчезли все силы, поэтому он даже не стал надевать футболку, а просто залез под одеяло, всё это время ощущая на себе взгляд Ганнибала. Он заснул очень быстро, и той ночью ему совсем ничего не снилось. * * * Когда Уилл уснул, Ганнибал отнёс оба их стакана на кухню, после чего вернулся и сел в одно из кресел, время от времени поглядывая на Уилла. Его недавние действия стали для Ганнибала совершенно неожиданными и заставили понять, что, несмотря на их глубокую связь, он не мог предугадать поступков Уилла. Его это в равной степени беспокоило и восхищало. Однако что его тревожило — он начинал чувствовать эмоции, которых никогда раньше не чувствовал, по крайней мере, столь интенсивно. Сегодня вечером он испытал самое сильное замешательство за всю свою жизнь, а он к такому не привык. Обычно он руководствовался чёткими целями или любопытством из разряда «а что произойдёт, если?..», и мог предугадать результаты — или им удивиться. Но ничто никогда не оказывалось для него настолько неожиданным. Одно Ганнибал после сегодняшних событий знал твёрдо: время игр с верой Уилла в то, что он являлся галлюцинацией, подошло к концу. Даже если это могло испортить все остальные планы Ганнибала, Уиллу пора было понять, что всё происходящее происходило на самом деле...