Сенсоры

Уилл не отрывал глаз от ковра, потому что заметил в нём дырку. Совсем маленькую, и Уилл не сомневался, что на этом ковре наверняка были и другие изъяны, и даже прорехи — это было неизбежно, учитывая возраст ковра и такое количество собак… Но Уилл не мог перестать смотреть на эту конкретную дырку, гадая, как долго она здесь пробыла и как это он не замечал её раньше. Подняв взгляд, Уилл вдруг сообразил, что всё это время Ганнибал что-то говорил. Уилл видел его шевелящиеся губы, но не слышал ни слова из его речи. — Я… Извини, ты не мог бы повторить? Ганнибал слегка улыбнулся, явно зная, что Уилл его не слушал. — Я сказал, что тебе идёт эта стрижка. Уилл на секунду нахмурился, но потом вспомнил, что действительно ходил сегодня подстричься после утренних занятий, поэтому он потрогал свои волосы и кивнул. — О, точно. Я… спасибо, — пробормотал он. Почувствовав, что краснеет от Ганнибалового комплимента, он опустил взгляд… Но его разум быстро вернулся к убийствам, поэтому Уилл со вздохом закрыл глаза. Он не мог сосредоточиться ни на чём другом с тех пор, как позапрошлым вечером услышал об этих убийствах. Просто не мог выбросить их из головы… Убийства и мысль, что Джек, наверное, скоро объявится, чтобы попросить его о помощи… ожидание было невыносимым. — Вина? — предложил Ганнибал, вставая с диванчика и опуская Бастера на пол. Уилл и не заметил, что пёсик сидел у него на коленях, поэтому теперь ему стало любопытно, сколько он там пробыл и взял ли его Ганнибал на руки сам. Уилл уже заметил, что Ганнибал, похоже, питал к Бастеру слабость. — Конечно… Ганнибал вернулся с двумя бокалами вина и вручил один Уиллу, после чего снова сел и, понюхав своё вино, сделал небольшой глоток. Позже ночью Уилл лежал в кровати, в темноте, и смотрел в потолок, не в силах заснуть. Глянув на часы, он увидел, что было всего четыре часа четырнадцать минут утра, и вздохнул, потерев лицо ладонью. — Не спится? Услышав голос Ганнибала, Уилл вздрогнул от неожиданности, потому что полагал, что тот уже уснул. Хотя если Ганнибал почувствовал его беспокойство, неудивительно, что он тоже не мог спать. — Ага. Извини… Тебе лучше вернуться к себе, чтобы я тебе не мешал, — ответил Уилл, поворачиваясь к нему. — Нет, — просто ответил Ганнибал. — Но, возможно, я мог бы кое-что сделать, чтобы помочь тебе уснуть. Уилл снова вздохнул и пододвинулся поближе, чтобы уткнуться лбом ему в плечо. Он не хотел Ганнибала потревожить, когда считал его спящим, но почувствовал себя немного лучше сразу, как только к нему прикоснулся. — Хорошо… — отозвался он, хотя больше фокусировался на самом Ганнибале, чем на его словах. Положив ладонь Ганнибалу на грудь, Уилл погладил его большим пальцем. — Ты правда этого хочешь? — Ага… Он слегка подвинул голову, чтобы щекой касаться Ганнибалового плеча, а лбом — его шеи, и почувствовал, что Ганнибал тоже придвинулся ближе. Уилл не стал открывать глаза или отодвигаться, думая, что тот собирается крепко его обнять… Но вместо этого почувствовал его ладонь у себя в паху, и вздрогнул, застигнутый врасплох. Поймав Ганнибала за запястье, он отодвинул его руку, но тут же почувствовал у себя в трусах зарождающуюся эрекцию. У него перехватило дыхание. — Что ты?.. — начал было он, но замолчал, потому что прекрасно знал, что Ганнибал делал. — Не… это, — нервно выдохнул он. — Это точно поможет тебе уснуть, Уилл, — отозвался Ганнибал и, хотя Уилл не видел его лица, он практически чувствовал улыбку в его голосе. — Я знаю, но… Нет, — повторил он, и наконец отпустил Ганнибалово запястье, снова перекатившись на спину (оставив между ними некоторое расстояние) и уставившись в потолок. — А кроме того, не думай, что я тебя из-за этого прощу. На этот раз ближе придвинулся Ганнибал, который лёг на бок рядом, но не стал пытаться снова к Уиллу прикоснуться. — Может, и простишь… — Да, вообще-то, это вполне возможно, — признался Уилл, противореча своим собственным словам минутой ранее. — Но я не хочу вспоминать потом об этом и знать, что простил тебя именно поэтому, — добавил он, и повернулся к Ганнибалу. Хотя было темно, Уилл всё равно мог разглядеть, что тот улыбался. — Я хочу, чтобы это действительно что-то значило. — Секс… или прощение? Уилл на секунду нахмурился, а потом покачал головой. — Просто… замолчи, а? Положив руку Ганнибалу на плечо, Уилл толкнул его назад, возвращая в изначальное положение. Затем снова прижался к его плечу лицом (на этот раз так, чтобы Ганнибал его обнимал) и не шевелился, пока его дыхание не вернулось к норме. А потом у него наконец начали слипаться глаза. * * * Им пришлось подождать ещё неделю. Уилл продолжал вести свои занятия, притворяясь, будто всё в порядке, но сделался нервным и беспокойным, постоянно витая мыслями где-то ещё. Ганнибал продолжал пытаться его отвлечь и делать всё, к чему они привыкли, но из-за их связи эмоции Уилла начинали сказываться и на нём, так что он тоже чувствовал беспокойство, которое это ожидание причиняло Уиллу. На следующей неделе, пока Уилл был в душе, Ганнибал включил телевизор и увидел последние новости про Буффало Билла (как журналисты стали называть этого серийного убийцу): нашли ещё одну девушку, пятую жертву. Когда в ванной перестала литься вода, Ганнибал выключил телевизор и откинулся обратно на спинку дивана, на секунду закрыв глаза. Он ничего не сказал Уиллу, но знал, что это было лишь вопросом времени. На следующий день они молча завтракали, когда собаки вдруг поднялись со своих лежанок, а снаружи послышался звук подъезжающей к дому машины. Взглянув на Уилла, Ганнибал увидел, что тот весь напрягся, сжав зубы и стиснув в кулаке вилку гораздо сильнее, чем требовалось. Ганнибал накрыл его лежащую на столе руку своей, и Уилл повернулся к нему, несколько раз моргнув и ослабив хватку на вилке. Затем Уилл кивнул, и оба синхронно встали. Ганнибал понёс все свидетельства своего пребывания на кухню, где убрал всё по местам, а Уилл пошёл к двери. Когда Ганнибал присоединился к Уиллу, тот как раз открыл дверь и вышел на крыльцо, выпуская собак наружу. — Уилл… — начал было Джек, поджав губы, словно извиняясь за своё появление. Однако Ганнибал знал, что Джек Кроуфорд не чувствовал по этому поводу ни малейших угрызений совести. Он выполнял свою работу и готов был делать для этого всё необходимое. В том числе — снова тащить за собой Уилла в темноту. — Джек, — сухо поздоровался Уилл. — Ты, наверное, и сам знаешь, почему я приехал. — Знаю… — ответил Уилл, избегая смотреть ему в глаза. После чего развернулся и скрылся в доме, оставив дверь открытой. Когда Джек зашёл внутрь (пройдя мимо Ганнибала, которого он явно не видел), Уилл свистнул, и собаки тоже потрусили в дом. — Ничто из того, что я мог бы сказать, не заставит тебя повернуться и уйти, прежде чем ты скажешь то, что собрался — не так ли? — вздохнул Уилл, по-прежнему держа ладонь на дверной ручке. Ганнибал слегка улыбнулся. Но поскольку всё, что он чувствовал — это нервозность Уилла, он не мог как следует насладиться его язвительностью. — Уилл, ты же знаешь, что я не могу этого сделать, — отозвался Джек, и Уилл наконец закрыл дверь. Он предложил Джеку кофе, но тот отказался. Уилл сел на своём диванчике, а Джек занял диван Ганнибала — поэтому Ганнибал устроился на стуле за обеденным столом, наблюдая за ними обоими. — Сразу к делу, стало быть, — прокомментировал Уилл, ставя локти на колени. Джек лишь достал из портфеля папку с материалами и положил на деревянный стол между ними. Уилл покосился на неё, но не выказал никакого желания её брать. — Я полагаю, ты слышал новости. Вчера мы нашли пятую девушку, — сообщил Джек, и Уилл на мгновение закрыл глаза, потому что не знал этого. — Тот самый почерк: он выкрал её на парковке, оставив на месте блузку, и продержал в живых три дня, после чего убил, содрал с неё кожу и выбросил в очередную реку, как и остальных. У нас закончились зацепки, которые можно было бы проверить... Уилл отодвинулся к спинке дивана и вздохнул, по-прежнему не прикасаясь к папке. — Ты же понимаешь, о чём ты меня просишь, да? — Поверь, понимаю, — отозвался Джек. — В самом деле? — почти с вызовом спросил Уилл. — Да… Но мне нужно снова одолжить твоё воображение, Уилл. Возможно, это единственное, что сможет остановить этого типа, прежде чем он похитит новую девушку. Уилл ничего не ответил. Вместо этого он чуть повернул голову, поглаживая пальцем нижнюю губу — жест, который Джек мог бы счесть выражением задумчивости… но на самом деле Уилл так сделал, чтобы на мгновение взглянуть на Ганнибала. И не отвёл глаза. — Послушай, Уилл... — снова начал Джек в ответ на его молчание, поднявшись с дивана и встав перед Уиллом. — Посмотри на эти материалы, подумай… и сообщи мне о своём решении к завтрашнему утру. Я надеюсь, ты сделаешь правильный выбор. С этими словами Джек положил ладонь Уиллу на плечо. Ганнибал почувствовал вспышку гнева, но остался сидеть. — Можешь меня не провожать. Ганнибал провёл Джека взглядом, пока тот не вышел из дому. Раздался звук открывшейся и захлопнувшейся дверцы, и, наконец, шум мотора машины Джека потихоньку стих, удаляясь. Только тогда Ганнибал встал со стула и пересел на свой диванчик. Уилл сохранял ту самую позу, в которой Джек его оставил: положив локти на подлокотник и подперев голову ладонью… и он смотрел на папку на деревянном столике. — Ты мог бы сказать ему «Нет». Его голос, похоже, вернул Уилла обратно в реальность, потому что тот заморгал и поднял глаза на Ганнибала. Ганнибалу больно было увидеть в них печаль, и он знал, что Уилл ответит ещё до того, как тот выпрямился и покачал головой. — Ты же знаешь, что я не могу этого сделать. Придвинувшись к краю дивана, Уилл впервые прикоснулся к папке с материалами. Развернув её к себе, он открыл первую страницу. Та была заполнена малозначащими подробностями расследования, но Ганнибал понял, что Уилл искал: фотографии. Они определённо помогли бы ему принять решение. Прежде чем он успел перелистнуть на другую страницу, Ганнибал накрыл его лежащую на столе руку своей. Замерев, Уилл снова повернулся к нему. — Есть какой-то шанс, что ты не станешь этим всем заниматься? Хоть малейший? — спросил Ганнибал. Уилл помрачнел, но медленно покачал головой. В эту секунду из-за своей нервозности он выглядел лет на пять младше. Поджав губы, Ганнибал вздохнул. — Что ж. В этом случае… — начал он и отпустил руку Уилла, — Думаю, я смогу тебе помочь. — Мне помочь? — С расследованием, — уточнил Ганнибал. Уилл нахмурился и уже собирался что-то спросить, но потом — может, почувствовав что-то по их связи, а может, догадавшись самостоятельно, — перевёл взгляд с бумаг на Ганнибала. — Ты знаешь, кто этот убийца? — Возможно, у меня есть кое-кто на примете. — И ты мне не сказал… — отозвался Уилл. Ганнибал кивнул, хоть и знал, что Уилл может снова на него разозлиться. Но выражение лица Уилла не изменилось. — Потому что не хотел, чтобы я брался за это расследование. — Да, — подтвердил Ганнибал, чувствуя необычайную лёгкость в груди из-за того, что Уилл понял его без лишних слов. — Но у меня есть одно условие. Уилл улыбнулся, хотя эта улыбка не достигла его глаз. — Ну разумеется. И что же это за условие? — Я помогу тебе с расследованием… Но мы будем обсуждать его исключительно в Балтиморе. У Уилла бешено заколотилось сердце, так что ему пришлось откинуться обратно на спинку дивана. — В больнице? — уточнил он, хотя и так знал ответ. Ганнибал кивнул, удерживая его взгляд. * * * Пойти к Ганнибалу, встретиться с ним вживую… Когда они в последний раз об этом говорили, Уилл сказал, что не готов, и это было правдой. Но теперь, вообще-то, сама мысль вызывала у него восторг. Страх никуда не делся, прячась внизу, но Уилл знал, что теперь он готов (ну, настолько, насколько когда-либо мог быть к чему-то подобному готов). — Хорошо. — Ты придёшь со мной встретиться? — переспросил Ганнибал, и Уиллу пришлось подавить улыбку, так обнадёженно прозвучал его голос. — Да. — Должен только предупредить, что я не знаю, как его зовут. Я встречался с ним всего раз и он представился фальшивым именем. Но я помогу тебе выяснить, кто он. Уилл вздохнул, но кивнул. У Ганнибала засияли глаза, и Уилл тоже не удержался от улыбки, но опустил взгляд. Он подозревал, что Ганнибал встретился с убийцей, которого журналисты окрестили Буффало Биллом, пока работал психиатром — логично, что тот не стал называться своим настоящим именем. Поскольку сегодня у Уилла не было занятий, он постарался занять своё утро всем, чем угодно. Он повёл с Ганнибалом собак на долгую прогулку, а потом, ближе к ланчу, помогал тому на кухне. Но пополудни Уилл пришёл к выводу, что лишь оттягивает неизбежное, поэтому он наконец сел на диван с бокалом виски и снова взял папку с материалами по расследованию. Ганнибал появился буквально через секунду (до этого он на час исчезал), сев на свой диван и налив себе виски в уже подготовленный для него Уиллом бокал. Они переглянулись, и Уилл открыл папку. Прочтя скудную информацию, собранную ФБР по убийствам, он начал вынимать и выкладывать на стол фотографии пяти девушек и мест, в которых тех похитили и нашли. Несколько секунд Уилл изучал фото, а потом закрыл глаза… Он находился на парковке и шёл к женщине — наверное, обманув её при помощи какого-то грязного трюка; например, притворившись раненым или нуждающимся в помощи, — пока не приблизился настолько, что смог её вырубить и утащить с собой, не оставив свидетелей. Он проделывал это в разных местах и даже в разных штатах, но всегда похищал одним и тем же способом: оставляя на месте похищения блузку, юбку или свитер, но без следов борьбы. После этого он прятался в каком-то безопасном укрытии, где удерживал своих пленниц три дня. А потом… Уилл увидел себя убивающим этих женщин, а затем ловко и осторожно снимающим с них кожу: с рук у одной женщины, с груди — у другой, с живота — у третьей… И, наконец, он выбрасывал их трупы в реки, каждый раз разные, вдалеке оттуда, где их похищал, и от любого места, где он когда-либо был... Охнув, Уилл распахнул глаза. Хотя он никогда не мог забыть, каково погружаться в разум убийц, ничто не могло его к этому подготовить. Дрожащими руками он взял бокал с виски и осушил его одним большим глотком, после чего побрёл на кухню. Поставив бокал в раковину, он схватился за столешницу, боясь, что не удержится на ногах. — Уилл… Почувствовав на правом плече ладонь Ганнибала, Уилл накрыл её своей собственной, зная, что это прикосновение было единственным, что могло помочь ему хоть немного больше почувствовать себя самим собой. — Я в порядке... Думаю, мне просто нужно ненадолго прилечь, — сказал он и развернулся, позволив ладони Ганнибала упасть. Тот кивнул и довёл его до спальни. Уилл не мог перестать дрожать, и ему подумалось, что это один из худших случаев пост-погружения в разум убийцы на его памяти. Возможно, дело было в том, что это оказалось первое расследование за долгое время, но оно словно вытянуло из Уилла все силы, оставив его совершенно выдохшимся. Он даже не стал раздеваться, просто забравшись под одеяло в пижамных штанах и свитере, и обхватил себя руками, продолжая трястись. Ганнибал подоткнул одеяло ему под спину, и Уилл поднял взгляд, чтобы увидеть, как тот уже шёл к выходу. — Ганнибал… — позвал Уилл, и Ганнибал обернулся. — Побудь со мной? У Ганнибала в глазах что-то переменилось, и Уиллу не пришлось гадать — он сразу понял, что тот ответит. Приблизившись к кровати, Ганнибал тоже залез под одеяло. Когда матрас прогнулся под его весом, Уилл опустил голову на подушку и отвернулся в другую сторону. После того, как Ганнибал улёгся, Уилл (зная, что Ганнибал к нему не прикоснётся, если он не проявит инициативу первым) протянул руку за спину и вслепую пошарил в поисках Ганнибаловой ладони. Сначала он нащупал живот, затем — предплечье, но в итоге поймал Ганнибала за запястье, привлекая к себе. Сообразив, чего он хочет, Ганнибал обнял его со спины, прижавшись всем своим телом. Уилл устроил его руку у себя на животе и переплёл их пальцы вместе. И только после этого облегчённо вздохнул. И как это могло ощущаться таким правильным? Лёжа в объятиях человека, который ему лгал и его использовал, который с лёгкостью мог его убить — как он мог чувствовать себя в большей безопасности, чем где угодно ещё? Впрочем, Уилл знал ответ на этот вопрос. Он чувствовал безграничную и абсолютную любовь Ганнибала и уже понял свои собственные к нему чувства, так что он знал, что это было возможным. И не просто возможным — это было самой естественной вещью на свете. Уилл любил Ганнибала каждой клеточкой своего тела и (теперь) тянулся к нему каждую секунду своей жизни. Ганнибал был единственным, кто по-настоящему его знал. Он был частью Уилла, которой ему всегда не хватало, даже если раньше он этого и не понимал. Вздохнув, Уилл теснее прижался к Ганнибалу, наконец перестав дрожать. Его шею обдавало Ганнибалово дыхание, и он позволил своим мышцам расслабиться. * * * Проснувшись следующим утром, он позвонил в университет — сказать, что не сможет в ближайшие несколько дней проводить занятия. К этому явно успели привыкнуть, поэтому никаких возражений не последовало. После этого Уилл принял душ, а затем решил побриться — чтобы хотя бы прилично выглядеть. Обернув вокруг бёдер полотенце, он приготовил всё необходимое, намазал щёки и подбородок кремом для бритья и взял бритву… но уже поднеся её к коже, увидел в зеркале всю правую сторону своего лица освежёванной, и попятился. У него затряслись руки. Он попытался выровнять дыхание, но когда снова посмотрел в зеркало, то увидел, что его кожа начала сползать сама собой, срезанная, как у жертв Буффало Билла. Положив бритву на умывальник, Уилл отвернулся, пытаясь стереть эту картину из памяти. В дверь ванной дважды постучали, и он вздрогнул от неожиданности, но тут же понял, кто это. — Входи, — тихо сказал он. За дверью возник Ганнибал. Его волосы были растрёпаны и он застёгивал молнию на комбинезоне, так что Уилл понял, что Ганнибал перенёсся к нему прямо с кровати, в ту же секунду, как почувствовал его стресс. Прикусив нижнюю губу, Уилл попытался успокоиться, но не смог. — Можно? Уилл поднял на него глаза, а потом сообразил, что Ганнибал имел в виду. Секунду поколебавшись, он кивнул, поскольку было очевидным, что сам он не справится. Ганнибал вошёл в ванную, и Уилл сел на туалетное сиденье, чтобы не видеть своего отражения в зеркале. Взяв бритву, Ганнибал, к большому удивлению Уилла, опустился перед ним на колени. В эту секунду Уиллу пришло в голову, что, возможно, он не слишком хорошо всё обдумал, потому что он собирался разрешить Ганнибалу себя побрить, а значит, прикасаться и вообще находиться очень близко. Но ему не пришлось долго раздумывать, потому что Ганнибаловы ладони легли ему на колени, и у него перехватило дыхание. Повинуясь взгляду Ганнибала, Уилл расставил ноги пошире, чтобы тот мог придвинуться ближе, — и тут же остро почувствовал свою наготу: на нём было лишь полотенце, которое вдруг показалось практически несуществующим, когда Ганнибал очутился у него между ног. Ганнибал коснулся тыльной стороны его шеи (следя за тем, чтобы не стереть крем для бритья) и запрокинул ему голову назад, оставив шею полностью на виду. Но у Уилла даже на секунду не возникало ощущения опасности, когда лезвие наконец коснулось его кожи. Ганнибал брил его умело и неторопливо, время от времени останавливаясь промыть бритву в раковине с горячей водой, которую Уилл предусмотрительно набрал. Когда поза позволяла, Уилл за ним наблюдал, но Ганнибал полностью сосредоточился на своей задаче, лишь раз переведя взгляд с шеи Уилла ему в глаза — и Уиллу пришлось отвести взгляд, потому что у него гулко застучало сердце. Но он очень остро чувствовал Ганнибалово присутствие, даже когда не мог того видеть — не мог не чувствовать. Он чувствовал его ноги у себя между бёдрами, тяжесть его левой руки (на которую Ганнибал опирался) на своей шее и лёгкое скольжение лезвия по своей коже; ни разу Уилла не порезавшего. Закончив, Ганнибал отложил бритву на умывальник, взял заранее подготовленное Уиллом полотенце и принялся стирать оставшийся крем — так осторожно, что Уилл даже засомневался, хорошо ли он его счищает. Затем Ганнибал убрал полотенце в сторону и посмотрел Уиллу в глаза. Уилл сглотнул. Он пытался сдержаться, но знал, что если сейчас до Ганнибала не дотронется, то сойдёт с ума. Поэтому он погладил Ганнибала по щеке, и вдруг сообразил, что больше не дрожит, а образы убийств Буффало Билла исчезли у него из головы, пусть и временно. Уилл улыбнулся от этой мысли и от ощущения тёплой кожи под своими пальцами — и Ганнибал улыбнулся в ответ. Подняв руку, Уилл коснулся его волос, пропустив их сквозь пальцы. Ганнибал ему позволил, не сдвинувшись ни на дюйм, и даже закрыл глаза, когда Уилл снова переместил руку на его подбородок. Потянувшись к нему своим сознанием, Уилл тихо ахнул от интенсивности обрушившихся на него эмоций, переплетающихся с его собственными, но Ганнибал по-прежнему не открывал глаз. Уилл позволил своей ладони скользнуть к нему на грудь, чувствуя оба их сердцебиения — как физически, так и по связи. — Спасибо… — прошептал он. Ганнибал посмотрел на него. Когда Уилл увидел его полуприкрытые глаза и приоткрывшийся рот, ему так отчаянно захотелось Ганнибала поцеловать, словно его ударили под дых. Это желание горело в нём изнутри диким и яростным чувством, заставив его сгрести в кулак Ганнибалов комбинезон. Глядя на Ганнибала, Уилл подумал, что в этот раз не сможет удержаться, неизбежно к нему влекомый… Но тут Ганнибал слегка приподнялся, выпрямившись, и обхватил его лицо ладонями — так осторожно, как делал всё остальное. Затем медленно придвинулся, наклонил голову, и Уилл почувствовал, как Ганнибаловы губы мазнули по его собственным. Он закрыл глаза, чувствуя, как у него судорожно заколотилось сердце, а нетерпеливое чувство внутри вспыхнуло ещё сильнее. Но Ганнибал поцеловал его так мягко, так бережно, что Уилл не утратил над собой контроль и не почувствовал той лихорадочной тяги к нему прикоснуться, как во время их предыдущих поцелуев. Когда Ганнибал отстранился, Уилл ослабил свою хватку, но не убрал рук, чувствуя под ними ткань тюремной униформы и Ганнибалово сердцебиение. А потом посмотрел Ганнибалу в глаза, попутно отметив, что чувствует себя гораздо спокойнее, чем раньше. И сообразил, что именно этого Ганнибал и добивался: послужить для него якорем. Иногда Уиллу казалось, что только Ганнибал не давал ему распасться на части. И в эту секунду он без тени сомнения знал, что если что-то и могло помочь ему не затеряться в разуме Буффало Билла — то это Ганнибал. Ещё ему подумалось, что совсем скоро они увидятся вживую. Ганнибал окажется прямо перед ним, во плоти — и как они смогут сдержаться? Будет ли он всё чувствовать ещё интенсивнее, чем сейчас? Станет ли боль, которую у него вызывали мысли о том, как Ганнибал его использовал, ещё острее? Или он будет испытывать лишь потребность к Ганнибалу прикоснуться — ещё сильнее, чем сейчас? Уилл попытался об этом не думать — особенно учитывая, что Ганнибал по-прежнему стоял у него между ногами и Уилл до сих пор чувствовал на губах его призрачный поцелуй и прикосновение его пальцев к своей щеке. Наконец Уилл немного отодвинулся. Ганнибал поднялся на ноги и вернулся в спальню, а Уилл закончил свои банные процедуры. Когда он тоже вышел (в одних трусах), Ганнибал сидел на краю его кровати и наблюдал за ним всё время, пока он одевался. Но Уилла это не задевало, потому что он знал, что Ганнибал не пытался его позлить или смутить, как в прошлые разы. Уиллу удалось почти полностью одеться, но когда он потянулся застегнуть пуговицы на рубашке, у него задрожали пальцы. Он закрыл глаза, пытаясь сосредоточиться на себе, но к нему в голову снова полезли образы убийств. И тут он почувствовал, что Ганнибал накрыл его кисти своими — и открыл глаза. Ганнибал мягко, но решительно отвёл его руки в сторону, и Уилл ему позволил. А потом Ганнибал застегнул его пуговицы. Выбрав галстук, Уилл повесил его себе на шею, но предоставил Ганнибалу его повязать — точно так же, как и с пуговицами. И не мог отвести от Ганнибала глаз, пока он это делал. Закончив, Ганнибал посмотрел на него в упор. Затем поднял руку и медленно погладил Уилла по щеке, точно так же, как тот это делал с ним в ванной. Под его прикосновением Уилл закрыл глаза, прижимаясь к его ладони и чувствуя, как разум Буффало Билла снова на мгновение отступил. Они позавтракали — в тишине, глядя друг на друга. Уилл гадал, увидятся ли они через несколько часов — точно так же, но на этот раз оба физически находясь в одном и том же помещении. Ему пришлось прогнать эту мысль, чтобы заставить себя хоть что-то съесть. * * * — Уилл, я так рада снова тебя видеть. Беверли неловко похлопала его по плечу. Уилл попытался улыбнуться, но не сомневался, что у него получилась странная гримаса. Прайс с Зеллером тоже обрадовались его возвращению в лабораторию, и Уилл пожал им руки. — Так, ладно, введите его в курс дела, — отозвался у них из-за спин Джек, когда с приветствиями было покончено. Уилл заявился прямо к нему в кабинет, и Джек явно ничуть не удивился, когда Уилл сказал, что поработает над этим расследованием. Он прекрасно знал, как подобные дела на Уилла влияли и что на самом деле у того не было особенного выбора. — Конечно, — отозвался Прайс, и все переместились к самому дальнему столу. Когда они подошли к накрытому простынёй трупу, Уилл не смог не отметить запах, но все присутствующие дружно терпели. — Познакомьтесь с нашей Джейн Доу*. Мы всё ещё устанавливаем её личность, пока что безуспешно. Её нашли в реке Элк, в Западной Вирджинии, — начал Зеллер, откинув простынь. — Вода смыла с тела все улики, но нам всё-таки удалось кое-что обнаружить. Уилл вдруг почувствовал лёгкое колебание воздуха. Незаметно взглянув по сторонам, он увидел подходящего к ним Ганнибала, который с любопытством всё рассматривал. — Нет никаких следов предшествующего смерти изнасилования или физического насилия — точно так же, как и с предыдущими жертвами, — объяснила Беверли. — Как ты уже наверняка знаешь, он держит их живыми в течение трёх дней, после чего убивает и сдирает с них кожу. Каждое тело выброшено в другую реку, каждая женщина похищена в другом штате. — У этой женщины звёздообразное входное отверстие над грудной костью. Остальных, судя по всему, застрелили. — Может, она попыталась сбежать и ему пришлось импровизировать, действовать на ходу? — предположил Уилл, и собственный голос показался ему странным. Никто ничего не ответил, так что он приблизился к жертве, изучая её. — У неё сломаны два ногтя и грязь под остальными. Она пыталась откуда-то выкарабкаться — должно быть, из того места, где он их держит. Остальные кивнули. Затем Прайс с Зеллером перевернули тело на живот. На верхней части спины полностью отсутствовала кожа, и у Уилла по позвоночнику пробежала холодная дрожь. Он почти почувствовал, как лезвие вошло в его собственную плоть. Но присутствие рядом Ганнибала помогло ему снова сосредоточиться. — Есть кое-что ещё. Мы нашли это у неё в горле, — сообщила Беверли, показывая Уиллу стеклянную баночку с жидкостью, в которой плавал какой-то предмет. — Сперва мы решили, что его туда занесло из реки, поскольку это очень типично для трупов утопленников, но расположение было слишком глубоко в горле для самостоятельного попадания. — И вряд ли такую штуку можно вот так вот просто найти в любой реке, — добавил Прайс. Придвинувшись ближе к баночке, Уилл увидел внутри что-то похожее на жука. — Это кокон какого-то насекомого? — подняв брови, спросил он. — Да, но не просто «какого-то». Энтомолог только что сообщил нам, что это, оказывается, Acherontia Styx, также известная как бражник Мёртвая голова, — объяснил Зеллер, беря с другого стола фотографию и показывая им. Там была изображена бабочка с узором, напоминающим череп. — Очень символично, — заметил Уилл, отходя назад. — Символично, да. Но самое любопытное в этом малыше то, что они живут лишь в Азии, — сообщил Зеллер. — Далековато от нас, — согласился Уилл. — Ага. Кто-то должен был их сюда привезти и о них заботиться, — заключил Прайс. Джек тоже подошёл к ним, и Уилл впервые с начала брифинга вспомнил о его присутствии. — Мы пытаемся выяснить, могли ли их продавать какие-то зоомагазины, но это маловероятно, — сообщил Джек у Уилла из-за спины, и тот обернулся. — Ну а теперь, Уилл, ты можешь мне что-то сказать об убийце? Какую-то секунду Уилл смотрел на него. Потом снова обошёл стол с телом, упорядочивая в голове всё, что узнал про этого убийцу. — Это белый мужчина. Скорее всего, в возрасте тридцати-сорока лет, крепкого телосложения. Умелый, педантичный. Не импульсивный. Он, вероятно, уже убивал до этих убийств; возможно, в подростковом возрасте, но иначе. Однако теперь он быстро входит во вкус и не остановится. Он живёт в частном доме, скорее всего, с подвалом и без соседей: то, что он делает, требует уединённости. Он использует какую-то уловку, чтобы женщины к нему приблизились — может, притворяется раненым или нуждающимся в какой-то помощи. Закончив, Уилл отвёл взгляд от тела и увидел, что Ганнибал улыбался. И Уилл готов был поклясться, что Ганнибал им гордился. — Хорошо. Ещё что-то? — спросил Джек. Уилл покачал головой. — Мне нужны полные досье на всех жертв. И, возможно, я навещу некоторые из их семей, — ответил он, подходя к Джеку, в то время как Зеллер снова накрыл тело. — И я должен сказать тебе кое-что ещё. — Наедине? — спросил Джек. Уилл покосился через плечо на трёх остальных находящихся в этой комнате людей (помимо Ганнибала). — Да. Они вышли из лаборатории, и Джек зашагал прямиком в свой кабинет. Уилл двинулся за ним, ловя на себе взгляды разных ФБР-работников, перешёптывающихся о его возвращении. Но сосредоточился на присутствии рядом Ганнибала и просто продолжил идти вслед за Джеком. — Ну, выкладывай, — заявил Джек, как только они вошли, закрывая дверь и устремляясь к своему столу. Уилл не стал садиться. Вместо этого он спрятал свободную руку в карман и остался стоять перед столом, чувствуя на себе неотрывный взгляд Ганнибала. — У меня есть одно условие для моей работы над этим делом. — Условие? — нахмурился Джек. Этим Уилл его удивил. — Да. Я хочу кое с кем проконсультироваться насчёт этого расследования. Джек наконец сел за стол и кивнул. — Без проблем, консультируйся с кем захочешь, если тебе это поможет. Кто тебе нужен? — Доктор Ганнибал Лектер. Уилл постарался сказать это ровным тоном, но не сомневался, что Ганнибал уловил лёгкую перемену в его голосе, когда он произнёс это имя вслух, в присутствии кого-то ещё. Это изменение голоса его предало, выдав Ганнибалу, что на самом деле Уилл нервничал. Джек поднял брови и наклонился вперёд. — Прошу прощения, что? — Таково моё условие. — Да, я тебя услышал, но… я имею в виду… Ганнибал Лектер?.. Чесапикский Потрошитель? — А есть ещё какой-то Ганнибал Лектер? Джек отодвинулся обратно, игнорируя его подколку, и несколько секунд пристально Уилла рассматривал. — Извини, но мне хотелось бы понять. Несколько месяцев назад он позвонил в ФБР, желая с тобой поговорить. Потом доктор Чилтон предложил тебе провести с ним интервью, но ты отказался. А теперь ты хочешь с ним проконсультироваться, — Джек сделал паузу, наверное, ожидая какого-то ответа, но Уилл даже мускулом не шевельнул. — Я что-то упускаю? Уилл переложил свою куртку с одной руки в другую. — Нет, ты вполне прав. Несколько месяцев назад у меня не было причин с ним разговаривать, а сейчас они есть. — Но почему именно это расследование? Уилл пожал плечами и слегка покачал головой. — Ты же сам сказал, нам нужно поймать этого типа и быстро — верно? Так вот, консультирование с кем-то вроде Лектера может оказаться полезным. Джек на мгновение отвёл взгляд, потерев двумя пальцами подбородок, а потом кивнул. — Хорошо. Если ты думаешь, что это поможет расследованию, я позвоню в больницу. Но ты же понимаешь, что Лектер может и отказаться? — У меня такое чувство, что он не откажется, — просто ответил Уилл. И посмотрел на Ганнибала. Тот снова улыбался, позабавленный ситуацией. На время своего звонка в больницу Джек отправил Уилла в кафетерий, а Ганнибал вернулся в Балтимор. Уилл даже не успел допить заказанный кофе, как Джек объявился снова, хмурясь. — Он… он согласился, — удивлённо сообщил он. Уилл даже не смог притвориться, будто не ожидал такого ответа. — Доктор Чилтон сказал, что мы можем приехать сегодня же пополудни. * * * — Понимаю, что вы, наверное, и так всё это знаете, но удостовериться, что все посетители знают правила — одна из моих обязанностей… и, в конце концов, речь ведь идёт не об обычном пациенте, — с улыбкой сообщил Чилтон и сделал паузу. Никто не пошевелился, так что он откашлялся и продолжил. — Как бы там ни было, вот эти правила: никогда, ни при каких обстоятельствах не приближайтесь к стеклу и не дотрагивайтесь до стекла. Не передавайте Лектеру ничего, кроме бумаги. И, разумеется, никаких карандашей или ручек. Используйте только передаточный лоток — не прорези в стекле. Никаких исключений. А если он попытается что-то вам передать, ничего не берите. Уилл смерил Фредерика Чилтона невпечатлённым взглядом. — Ясно. Это всё? — спросил он и покосился на запертую дверь. Алана сделала жест в сторону висящей на стене камеры. Раздался громкий звон, после чего зарешечённые двери открылись. Уилл, Джек, Алана и Чилтон вошли внутрь, и Уилл заметил явную смену обстановки. Если та часть больницы, которую они успели пройти, выглядела именно тем, чем являлась: тюрьмой, то эта часть напоминала скорее помпезное учреждение, так что Уилл сообразил, что они уже близко… Но Чилтон снова остановился и повернулся к ним. — О, совсем забыл… Должен вас проинформировать, что это интервью и все последующие, если таковые произойдут, будут записываться на камеру. — Что?.. — нахмурился Уилл. — Это же расследование ФБР, разве он может так поступать? — он обернулся к Джеку. — Поверьте, мистер Грэм, это ради вашей же собственной безопасности. Ганнибал Лектер — не какой-то там типичный психопат, — изрёк Чилтон. Уилл мрачно на него уставился. Он не сомневался, что записи велись вовсе не ради его безопасности. — Он в некотором роде прав. И в конце концов, это ведь его больница, Уилл, — Джек пожал плечами, хотя Уилл знал, что ему тоже не слишком нравилась (хотя и по другим причинам) сама идея, что Чилтон будет знать всё, о чём они станут говорить. — Ладно, — буркнул Уилл, обходя Чилтона. Однако не успел он сделать и пары шагов, как Джек схватил его за рукав, заставив обернуться. Уилл вопросительно на него уставился, и Джек придвинулся ближе, чтобы Чилтон их не услышал. — Нам нужно его использовать, поэтому тебе придётся с ним сблизиться, втереться к нему в доверие… Но будь осторожен, Уилл. Не подбирайся к нему слишком близко. Уилл улыбнулся, прежде чем успел взять себя в руки. — Не переживай… Я не подберусь слишком близко. Кивнув, Джек его отпустил, и Уилл в последний раз посмотрел на остальных. Алана выглядела серьёзной, с самого начала будучи против этой затеи. А вот Чилтон широко улыбался. Он был в восторге с того самого момента, как Уилл с Джеком прибыли в Балтиморскую государственную больницу для душевнобольных преступников. И теперь Уилл знал причину: он ведь сможет записать и просмотреть всё, о чём Уилл будет разговаривать с Ганнибалом. Чилтон, наверное, чувствовал себя на седьмом небе. Снова отвернувшись, Уилл зашагал к единственной двери в конце коридора, оставив всех позади. Прямо перед дверью он остановился, вздохнул и, наконец взявшись за ручку, толкнул двойные створки. Он нервничал с тех пор, как сюда приехал, но когда дверь наконец распахнулось, его сердце заколотилось как сумасшедшее, а вдоль позвоночника пробежал холодок. Потому что Ганнибал стоял прямо тут, за стеклом, сложив руки за спиной и ожидая Уилла. * * * Ганнибал улыбнулся, как только увидел за дверью Уилла. Он слышал его голос из ведущего к комнате коридора (вместе с голосами Джека Кроуфорда и Фредерика Чилтона), но теперь Ганнибал его увидел, и они впервые физически очутились в одном и том же помещении. Уилл отреагировал через несколько секунд, войдя в комнату. Дверь за ним закрылась, и как только это произошло, он опустил глаза, пытаясь взять себя в руки — Ганнибал почувствовал, что он тоже ошеломлён. Ганнибал покосился на камеру в углу по другую сторону стекла; маленькая красная лампочка напомнила ему, что Фредерик Чилтон записывал происходящее. Им придётся устроить представление для своей аудитории. — Добрый день, агент Грэм. Очень приятно наконец-то с вами встретиться, — поздоровался он, делая шаг к стеклу. — Доктор Лектер, — отозвался Уилл, стараясь, чтобы его голос звучал ровно. — Я так рад столь интересному визиту. Остальные желающие со мной побеседовать — это заурядные психиатры и алчные посредственности. Лизоблюды. — И тем не менее, последние несколько лет вы отказывали почти всем, кто хотел вас навестить, — немного более задумчиво, чем прежде, ответил Уилл. — Так и есть, — Ганнибал чуть наклонил голову. — Но где мои манеры? Садитесь, пожалуйста, — он указал на стул перед стеклом, который персонал больницы приготовил специально для Уилла. Уилл шагнул вперёд, по-прежнему немного нерешительно, и сел на стул. До Ганнибала донёсся его запах, и ему пришлось на секунду закрыть глаза, чувствуя, как у него вздыбились волоски на загривке. — Вам придётся меня извинить — я бы предложил вам что-нибудь выпить, но, боюсь, в этом отношении у меня связаны руки. Уилл просто глазел на него, но потом, похоже, вспомнил о причине своего визита и перевёл взгляд на материалы по расследованию у себя на коленях. — Я бы представился, но я так понимаю, вы уже знаете, кто я и чем занимаюсь, — начал Уилл, поддерживая иллюзию перед камерой. — Знаю. Должен сказать, мне крайне понравилась статья, написанная о вас мисс Фредди Лаундс. Немного хамоватая, но все мы здесь оказывались целью её острого пера. — Я бы назвал её более, чем немного хамоватой. Написанное в этой статье — ложь. — Очень жаль. Меня искренне порадовали те строки насчёт «фаната серийных убийц». Ганнибал улыбнулся ещё шире, веселясь, и Уилл еле заметно покачал головой — достаточно, чтобы заметил Ганнибал, но сторонние наблюдатели, скорее всего, сочли бы это случайным движением. — Кстати, надеюсь, ваше самочувствие улучшилось. Когда я пытался с вами связаться, чтобы договориться о встрече, мне сказали, что вам… нездоровилось? — сказал Ганнибал, вспомнив, как не мог связаться с Уиллом по их связи, когда тот был в больнице. — Спасибо, мне уже лучше, — тихо отозвался Уилл. Затем снова на секунду взглянул на бумаги у себя в руках и откашлялся. — Я не уверен, насколько подробно доктор Чилтон объяснил вам цель моего визита… Я бы хотел попросить вас о помощи с расследованием. — Буффало Билл. Какой непослушный мальчик. — Значит, вы о нём читали? — Только то, что мне разрешил больничный персонал, но да, — солгал Ганнибал, и Уилл кивнул. Было ужасно странно притворяться перед камерами, но вообще-то ему даже нравилось. — Это немного сэкономит нам время. Можно передать вам материалы, Га… доктор Лектер? — Конечно. Уилл встал. Когда он подошёл к передаточному лотку, Ганнибал проследовал за ним со своей стороны стекла, ни на секунду не отрывая от него взгляда. Ему приходилось сдерживаться, чтобы не подойти ближе к прорезям в стекле, потому что в данную секунду ему ничего так не хотелось, как к Уиллу прикоснуться. Когда Уилл толкнул лоток с бумагами на другую сторону, Ганнибал достал их из лотка и, бросив на Уилла короткий взгляд, открыл папку. Уилл так неуютно себя чувствовал в этой ситуации — Ганнибалу это казалось невероятно трогательным. — Позвольте вас кое о чём спросить, мистер Грэм. Как вы думаете, почему он снимает с женщин кожу? Уилл сделал глубокий вдох и сглотнул, прежде чем ответить. — Может, его это воодушевляет. Почти каждый серийный убийца сохраняет от своих жертв какие-то трофеи. — Я не сохранял, — заметил Ганнибал. — Нет, вы свои ели. Уилл сказал это прямо, без подтекста, и Ганнибал улыбнулся, возвращаясь к бумагам и притворяясь, будто читает все подробности, которые и так уже знал, благодаря своим визитам к Уиллу. — Предположим, я помогу вам с этим расследованием... — начал он, и посмотрел Уиллу в глаза. — Что я за это получу? — Что?.. Вопрос застал Уилла врасплох, но он быстро взял себя в руки — ради камеры, хотя выражение его лица так осталось недовольным. — Ну, в нашем мире ничто не бесплатно, не так ли, мистер Грэм? Уилл продолжил сверлить его хмурым взглядом, не отвечая. Ганнибал ничего ему не говорил о своём втором условии, хотя данная идея пришла ему в голову сразу же, как только он узнал, что они могут очутиться в подобной ситуации. — И чего вы хотите? — немного грубо спросил Уилл. — Я хочу отсюда выбраться, — ответил Ганнибал. Уилл сузил глаза, так что он снова улыбнулся. — Позвольте уточнить: я знаю, что никогда не выйду из тюрьмы, но я бы хотел, чтобы меня перевели в другое учреждение. В любое другое учреждение. И мне бы очень хотелось обзавестись окном с красивым видом. Уилл опустил голову, пытаясь переварить услышанное. — Я… я не уверен, что могу вам с этим помочь. Нет никакой гарантии, что ваша помощь позволит нам поймать этого убийцу, а даже если бы она и была... Ганнибал сообразил, зачем он это говорил. Уилл знал, что Ганнибал действительно мог помочь ему с расследованием, но наблюдавшие за ними по камере люди — не знали. Поэтому Ганнибал положил бумаги по расследованию обратно в лоток и подошёл чуть ближе к стеклу. — В таком случае позвольте мне подкрепить это… соглашение жестом доброй воли. Отправляйтесь на складские помещения под названием «Ваша сущность» — это здесь, в Балтиморе, — и поищите ячейку, снятую на имя мисс Хестер Мофет, моей бывшей пациентки. Он подождал, пока Уилл запишет всё в извлечённый из куртки блокнот, и улыбнулся. — С нетерпением жду нашей следующей беседы, агент Грэм. * * * — Его ни за что не переведут. Уилл рассеянно кивнул Джеку. У него в голове вертелись тысяча мыслей одновременно. Ганнибал ничего ему не сказал о данном условии, но неудивительно, что он планировал на два шага вперёд. — Я всё-таки позвоню соответствующим людям, узнаю, что они думают, — добавил Джек. — Хорошо. Тогда поговорим позже. Ну или уже завтра, — сообщил Уилл, пока они выбирались из больницы. — Я, наверное, поеду сейчас на этот склад. — Но зачем ему отправлять тебя на склад?.. — полюбопытствовал Джек. Уилл почувствовал, что покраснел, и попытался это скрыть, опустив глаза. — Не знаю… Но именно это я и собираюсь выяснить. — Поехать с тобой? — предложил Джек. Уилл резко остановился. — Нет, я… думаю, он хочет, чтобы я съездил туда один. Джек поднял брови, и Уилл пожал плечами, зашагав на парковку. — Ладно. Но позвони мне, если тебе покажется, что что-то не так. Я серьёзно, Грэм! Не оборачиваясь, Уилл вскинул руку над головой, показывая, что услышал его, и двинулся к своей машине. Он нашёл нужные склады, когда солнце уже садилось — те оказались почти в часе езды от больницы. Пожилому управляющему пришлось просмотреть самые старые записи, прежде чем он нашёл контейнер, арендованный на названное Ганнибалом имя. — Его сняли на десять лет, сразу внеся полную оплату от имени мисс Хестер Мофет. — И в течение всех этих лет там никто не появлялся? — спросил Уилл, пока старик открывал ворота контейнера. — Насколько я знаю, нет. Отперев замок, он попытался открыть сами ворота, но гаражная дверь оказалась чем-то заблокирована. Им удалось приподнять её настолько, что Уилл мог бы проползти под ней снизу, поэтому он попросил старика подождать его снаружи, и пополз вперёд. Оказавшись внутри, Уилл включил фонарик и слегка отпрыгнул, обнаружив себя окружённым самыми разными предметами; в частности, совершенно абсурдным количеством манекенов. Он принялся бродить вокруг, осматриваясь. Какая-то нелепая одежда, больше манекенов, чем он мог бы сосчитать, фотоальбомы, куски старой мебели… а в самом центре — нечто напоминающее катафалк. Уилл попытался заглянуть в него сквозь окна, но те были слишком грязными, поэтому он открыл заднюю дверцу и залез внутрь. Внутри обнаружилось ещё больше разного мусора и какой-то накрытый тканью объект. Убрав ткань, Уилл увидел перед собой стеклянную банку с человеческой головой внутри. * * * Отпив виски из своего бокала, Уилл позволил себе расслабленно привалиться к кухонной столешнице, когда алкоголь скользнул по его гортани. Со склада он поехал прямо в Квантико и провёл там несколько часов, так что, когда он вернулся в Вулф-Трап, было уже поздно и он совсем вымотался. — Тяжёлый рабочий день? — раздался у него из-за спины голос Ганнибала. Повернувшись к нему, Уилл закатил глаза. Ганнибал улыбался — точно так же, как в Балтиморе. Он так неприкрыто наслаждался происходящим, что Уиллу захотелось его ударить или поцеловать — просто чтобы стереть эту улыбку с его лица. Возможно, и то, и другое — он ещё не определился. — Я ездил на склад, — ответил Уилл. Ганнибал шагнул ближе, и Уиллу пришлось немного отклониться к столешнице. Но он не отстранился, когда Ганнибал почти прижался к нему, открывая висящий над его головой шкафчик, чтобы достать оттуда бокал и налить виски и себе. — И? — поинтересовался Ганнибал, слегка отодвигаясь, но всё равно стоя очень близко. — И я нашёл то, что ты, судя по всему, хотел, чтобы я нашёл. Но я думал, мы будем обсуждать это расследование исключительно в Балтиморе, — чуть наклонив голову, ответил Уилл. — Так и есть. Можешь поделиться своими мыслями, но это было бы не очень практично, учитывая, что тебе придётся всё повторить для наших зрителей, — делая глоток виски, сообщил Ганнибал. Уилл смотрел, как у него дёрнулся вверх-вниз кадык, пока он пил; как у него напряглись челюстные мышцы при глотании, — и снова поразился, как Ганнибал вообще мог быть реальным. Когда Уилл вошёл в ту комнату в Балтиморе, ему было ужасно трудно сохранять самообладание. Ганнибал был прав, когда говорил, что всё будет ощущаться ещё интенсивнее, когда они увидятся вживую. Они друг к другу даже не прикоснулись, но один только вид Ганнибала, знание, что он находился здесь во плоти, влиял на Уилла так, как он и сам не до конца понимал. Уилл отдал бы что угодно за возможность пройти сквозь стекло и почувствовать Ганнибала ещё ближе. — Ты ничего мне не говорил о своём втором условии, — сказал Уилл, отводя взгляд, пока не успел окончательно в Ганнибале затеряться. — Да, кажется, не говорил. — Почему? Ганнибал на несколько секунд замолчал. Уилл покосился на него. Судя по виду, он действительно обдумывал ответ. — Возможно, я хотел тебя удивить. — Что ж, поздравляю, у тебя получилось. С этими словами Уилл отодвинулся от столешницы и пошёл в гостиную. Оставив бокал на столике, он положил в камин несколько поленьев, чтобы разжечь огонь. Когда он обернулся, Ганнибал уже сидел на «своём» диванчике. Уилл сунул руки в карманы. — Почему ты это делаешь? Помогаешь мне… — спросил он. Ганнибал встретился с ним взглядом. — То есть да, у тебя есть это твоё второе условие, но ты ведь не можешь быть уверен, что они на него согласятся. Так что… Почему ты мне помогаешь? — повторил он. Ганнибал сделал глоток виски, прежде чем ответить. — Потому что тебе нужно его поймать. Точно так же, как тебе нужно поймать любого другого серийного убийцу. Для тебя это единственный способ быть… ну, я бы не сказал «счастливым», но менее несчастным. Уилл не удержался от лёгкой улыбки. — Так значит, ты хочешь, чтобы я был счастлив? — подняв брови, переспросил он. — Я сказал «менее несчастным», — поправил Ганнибал, но Уилл покачал головой, игнорируя его слова. — Ты поэтому убивал всех тех убийц? Ты думал, что это сделает меня счастливым?.. — Уилл попытался произнести это негодующе, но не смог отыскать то горькое чувство, которое испытывал раньше, когда вспоминал, что Ганнибал использовал его, чтобы убивать людей. — Я сказал… — Да, да, я знаю, что ты сказал. Но помимо этого у меня неограниченный доступ к твоему сознанию, ты не забыл? — напомнил Уилл, и Ганнибал немного улыбнулся. — Тебе очень хотелось бы, чтобы я убил снова, не так ли?.. — Мне хотелось бы, чтобы ты был свободен от своих самоограничений, к чему бы это ни привело. Ты стал бы тогда менее несчастным. Так что… да, возможно, я действительно хочу, чтобы ты был счастлив, Уилл, — ответил Ганнибал, и уставился на пламя в камине, словно не мог выдерживать его взгляда. Уилл несколько секунд за ним наблюдал, а потом наконец сел. Но вместо того, чтобы пойти к своему диванчику, как обычно, сел на диванчик Ганнибала рядом с ним. Тот удивился, но тут же подвинулся, чтобы Уилл мог сесть как следует. А потом Уилл, не дожидаясь, пока начнёт на этот счёт переживать, подался назад и прижался спиной к Ганнибаловому торсу, устроив голову у него под подбородком. Ганнибал мгновение поколебался, но затем положил руку ему на грудь, приобнимая сзади, и начал поглаживать его по предплечью. Уилл со вздохом закрыл глаза, убаюкиваемый движениями его грудной клетки. — Ты собираешься сбежать, да? — спросил Уилл, потому что хотел задать этот вопрос с тех самых пор, как услышал в Балтиморе о Ганнибаловом втором условии. — Такая мысль приходила мне в голову, — отозвался Ганнибал, но Уилл знал, что он преуменьшал. Это было чем-то большим, чем случайно появившейся мыслью. — Ты бы хотел, чтобы я был на свободе? Открыв глаза, Уилл уставился на языки пламени, обдумывая свой ответ, пока Ганнибал выводил большим пальцем круги на его рубашке. — Да… и нет, — честно ответил он. — Если бы ты был свободен… я бы нёс частичную ответственность за каждое из твоих новых убийств. — А что насчёт той части тебя, которая хотела бы, чтобы я очутился на свободе? Уилл задумался. Затем сел повыше, развернувшись, чтобы посмотреть Ганнибалу в глаза. Тот был совершенно серьёзен, перестав шутить, улыбаться или поддразнивать, поэтому Уилл просто подался к нему и поцеловал его в губы. Предоставив своему поцелую выразить всё, что он не мог сказать сейчас вслух, позволив своим страхам и опасениям схлынуть, сосредоточившись исключительно на изгибах прижимающегося к нему Ганнибалового тела, на форме его скул под своими пальцами и на том, как его язык, похоже, великолепно знал, как нужно двигаться, чтобы Уилл застонал Ганнибалу в губы всего через несколько секунд. Уилл сообразил что делает, только когда почувствовал упирающуюся ему в бедро чужую эрекцию. Он почти лежал на Ганнибале сверху, а тот держал его за волосы (но не тянул и не дёргал). Ганнибалов тюремный комбинезон был наполовину расстёгнут — наверное, потому что Уилл в него вцепился во время поцелуя. Они встретились взглядами, пытаясь перевести дыхание, и Уиллу пришлось отодвинуться: он знал, что не сможет удержаться от новых поцелуев, если продолжит смотреть на Ганнибаловы раскрасневшиеся губы и растрепавшиеся волосы. Сев на край диванчика, он взял свой бокал с виски и осушил единым глотком. Ганнибал положил ладонь ему на спину, и Уилл знал, что тот пытался его утешить, а не к чему-то вынудить. — Я, наверное, пойду спать, — сказал Уилл, когда немного успокоился. — Ужинать не будешь? — Я не голоден, — ответил Уилл, и это было правдой. Он почти ничего не съел на ланч, слишком нервничая из-за предстоящего визита к Ганнибалу, да и потом не чувствовал голода. Расследование и последние события отбили у него аппетит. Ганнибал кивнул, так что Уилл побрёл в спальню, как и сказал. Он знал, что Ганнибал поужинал в Балтиморе, потому что тот на какое-то время исчез. Несмотря на всю свою усталость, Уилл пытался не уснуть, сопротивляясь навалившейся на него сонливости. Он успел наполовину задремать, когда матрас наконец задрожал. Повернув голову, Уилл увидел забирающегося под одеяло Ганнибала и перекатился на бок, чтобы лучше его видеть. Ганнибал скопировал его позу, так что они лежали лицом друг к другу. — Привет, — устало улыбаясь, немного сонно пробормотал Уилл. — Привет, — ответил Ганнибал, тоже слегка улыбнувшись (должно быть, потому что они виделись меньше часа назад). Уилл вздохнул, и ему вспомнился недавний вопрос Ганнибала. И то ли из-за своей сонливости, то ли потому, что ему действительно хотелось Ганнибалу это сказать, на этот раз он ответил. — Мне бы правда хотелось бы, чтобы ты был здесь... Ганнибал мгновение помолчал, и даже в тусклом лунном свете было видно, как у него чуть дрогнули губы — жест, иногда выдававший его задумчивость. — Разве сейчас я не здесь? — прошептал он. Затем немного пошевелился, поудобнее укладываясь на подушку, и ему на лоб упала прядь волос. Уилл подавил соблазн протянуть руку и откинуть её назад. — Ты же знаешь, что я имею в виду. И Уилл почувствовал, что Ганнибал действительно знал. Он говорил правду, когда сказал, что и хотел, и не хотел, чтобы Ганнибал очутился вне балтиморской больницы. Его свобода означала бы слишком много всего, о чём Уиллу не хотелось сейчас думать, но она также позволила бы к нему прикасаться и чувствовать его, не расставаясь физически. — Знаю, — просто ответил Ганнибал. Они ещё несколько минут смотрели друг другу в глаза. Когда Уилл не мог этого больше выносить, он перевернулся на спину, лицом к потолку, и сглотнул, пытаясь избавиться от кома в горле. А потом вытянул правую руку в пространство между ними. Ганнибал скользнул по ней тыльной стороной ладони, и Уилл закрыл глаза. У него по щеке скатилась одинокая слеза, быстро затерявшись в волосах. * * * — Доктор Чилтон наотрез отказался. Уилл со смешком кивнул, пряча руки в карманы. — Ну разумеется, он отказался. Ганнибал — пациент, которого он демонстрирует, словно пуделя на собачьих конкурсах красоты. Он так гордится его наличием в своей больнице, словно собственноручно его поймал... Когда Джек ничего не ответил, Уилл покосился на него. Джек приподнял брови: — Чилтон тебе по-настоящему не нравится, не так ли? — спросил он. Уилл лишь пожал плечами. — Ну, дело не только в Чилтоне. Из департамента исправительных учреждений тоже ответили отказом. Если бы мы знали, что Лектер точно поможет нам поймать Буффало Билла… — Это вполне возможно, — отозвался Уилл, потому что не мог сказать Джеку, что это более чем возможно. — Вот именно. «Возможно». Просто… скажи ему, что над этим пока думают, и мы как-нибудь выкрутимся. Мы могли бы разыграть фальшивую сделку, если тебе кажется, что он действительно может помочь с этим расследованием, — сообщил Джек. При упоминании о фальшивой сделке Уилл смерил его мрачным взглядом, но в итоге кивнул, взял у него материалы по расследованию, и они двинулись в больницу. Фредерик Чилтон ждал их в фойе и повёл по зданию, как и в прошлый раз, только теперь они с Джеком оставили Уилла немного раньше, предоставив ему идти по последнему коридору самому. Когда Уилл наконец добрался до камеры Ганнибала, ему пришлось несколько секунд подождать, совсем как в прошлый раз, потому что он всё ещё пытался привыкнуть к тому, чтобы видеть Ганнибала вживую. Затем он вошёл внутрь. Ганнибал встретил его точно так же, как и вчера: стоя посреди своей комнаты, сложив руки за спиной и довольно улыбаясь. Он явно от души наслаждался происходящим… — Доброе утро, агент Грэм, — поздоровался Ганнибал, и Уилл кивнул в ответ. — Позвольте поинтересоваться, сколько у вас собак? Уилл нахмурился, и у него быстрее забилось сердце. Он покосился на камеру. — Во время нашей первой встречи я уловил запах собак, но слишком сильный для одного или двух животных. У вас их должно быть не меньше… — сделав паузу, Ганнибал закрыл глаза, вскинул голову и шумно втянул носом воздух, хотя Уилл знал, что ему не требовалось этого делать. — ...шести? — Почти. Семь, — ответил Уилл и на секунду улыбнулся, поняв, что Ганнибал специально назвал неправильное число. — Впечатляюще. — Остаток меня, — сказал Уилл, переходя к делу, прежде чем ему пришлось бы играть в новые игры. — Прошу прощения? Уилл сел на уже поставленный для него стул, вытащил листок бумаги и показал Ганнибалу. Тот подошёл чуть ближе, чтобы прочесть написанное на листке. — Это была анаграмма, не так ли? Хестер Мофет — остаток меня**, — сообщил Уилл. Ганнибал улыбнулся, явно им гордясь, и Уиллу пришлось подавить собственную улыбку, хотя в нынешней позе камера могла запечатлеть только его спину. — Очень хорошо, мистер Грэм. — Полагаю, это вы арендовали тот склад, хотя вряд ли вам принадлежали хоть какие-то из находящихся там предметов. — Не принадлежали. — А что насчёт найденной мной головы? Ганнибал снова улыбнулся и притворился, будто обдумывает его слова. — Ах да, голова. Скажите мне, агент Грэм, что высшее руководство ответило насчёт моей просьбы? Уилл опустил глаза и закусил губу. Он не хотел Ганнибалу об этом лгать, поэтому потянулся к нему сознанием, как делал, когда они были вместе. Теперь Ганнибал узнал бы, что он лжёт. — Они ещё не решили. Возможно… если вы дадите нам больше подробностей, они охотнее пойдут на сделку. Уилл знал, что Ганнибал понял, какая часть этих слов была ложью, а какая — нет. Тот легонько кивнул. — Что ж, хорошо. Нашего обезглавленного друга зовут Бенджамин Распейл, — сказал Ганнибал, и Уилл записал это имя. — Он был моим пациентом. Уилл поднял на него взгляд, приподняв бровь. Ганнибал ухмыльнулся. — Я его не убивал. Я лишь нашёл его в таком состоянии — после того, как он пропустил три наши сессии, — и оказал ему услугу, сохранив его вещи. — Кто же его убил в таком случае? — Как знать. Но, скорее всего, это было и к лучшему — наша терапия никуда не продвигалась. Маниакально-депрессивный психоз, причём довольно скучный, должен заметить. Но мы можем взглянуть на это, как на своеобразный эксперимент... первую попытку убийцы провести трансформацию. — Это сделал Буффало Билл, да? — спросил после паузы Уилл. Ганнибал отвернулся, заставляя его подождать. — Мы нашли внутри головы мотылька. Той самой разновидности, как и тот, которого мы обнаружили в последней жертве. Не слишком распространённой… — Похоже, Биллу нравятся редкие и уникальные вещи. Уилл почувствовал, как у него участилось сердцебиение, но напомнил себе, что ему нужно говорить правильные вещи перед камерой. — Вы… доктор Лектер, вы его знали? — спросил он. Ганнибал наконец повернулся к нему. — Едва ли. Я встречался с ним всего раз и он представился фальшивым именем. Что-то вроде «Джек Гордон», если я правильно помню. Это был очень высокий мужчина с крашеными светлыми волосами и голубыми глазами, — сообщил он, и Уилл быстренько всё записал. — Ему посоветовал ко мне обратиться Распейл. Они были любовниками, — он выделил последнее слово интонацией, отчего Уилл на секунду опустил глаза. — Распейл был напуган. Сказал мне, что подозревает Билла в совершении ужасных поступков и намерении совершить ещё более ужасные… Но не будем забегать вперёд, — Ганнибал сделал ещё шаг к стеклу. — Как вы думаете, агент Грэм, что олицетворяет мотылёк? — Первую попытку убийцы провести трансформацию… — Уилл повторил его собственные слова. — Мотылёк олицетворяет изменение. — Из гусеницы в куколку, из первичного — в прекрасное. — Так значит, он хочет измениться? Посредством убийств? — Наш Билли хочет измениться, это несомненно. А вы хотите измениться, агент Грэм? — спросил Ганнибал, и снова улыбнулся, когда Уилл не ответил. — В любом случае, изменение, которого хочет Билл, довольно-таки отличается от любых изменений, которые могли бы попытаться осуществить вы. И тут Уилл понял: отчасти благодаря его словам, а отчасти — по их связи. — Он… трансгендер? В ответ Ганнибал поцокал языком и покачал головой. — Думаю, я и так уже сказал слишком много. Буду более чем рад продолжить нашу беседу, когда примут решение касательно моего предложения. Уилл вздохнул, зная, что Ганнибал больше ничего ему не скажет. Затем встал и подошёл к передаточному лотку, чтобы оставить копии новых документов по расследованию. Ганнибал проследовал за ним со своей стороны стекла. Опуская бумаги, Уилл чувствовал на себе его взгляд, но не хотел на него смотреть, опасаясь, что не сможет контролировать свои эмоции — только не тогда, когда они стояли так близко друг к другу. — Вы не ответили на мой вопрос, агент, — заметил Ганнибал, когда Уилл толкнул лоток на другую сторону, так что Уиллу всё-таки пришлось на него посмотреть. — Вы жаждете изменений? Ганнибал шагнул ещё ближе к стеклу. Уилл практически видел, как Чилтон с Джеком смотрят на экран, с тревогой подавшись вперёд из-за того, что Ганнибал настолько приблизился. А потом Ганнибал медленно поднял руку и просунул в ближайшее к Уиллу отверстие в стекле. Уилл взглянул на его пальцы, затем, с бешено колотящимся сердцем, на него самого. Не оборачиваясь, он шагнул в сторону — так, чтобы частично загораживать своим телом обзор камеры, и положил руку рядом с Ганнибаловой. Когда их руки соприкоснулись, у Уилла перехватило дыхание и ему пришлось призвать весь свой самоконтроль, чтобы их наблюдатели не заметили ничего необычного. Посмотрев на Ганнибала, Уилл понял, что тот тоже с трудом удерживал невозмутимое выражение лица. Но всё равно приподнял мизинец и мазнул им по кисти Уилла. Уилл не мог поверить, что что-то могло так ощущаться… совсем непохоже на случаи, когда они навещали друг друга по своей связи, и вместе с тем точно так же правильно… Поборов желание взять Ганнибалову ладонь в свою, он попятился, зная, как странно выглядело бы, если бы они оба просто стояли, ничего не говоря и долго друг на друга глядя. — До свидания, доктор Лектер, — сказал он, стараясь, чтобы его голос прозвучал нормально и по-прежнему не отвечая на Ганнибалов вопрос. И вышел так быстро, как только мог, не останавливаясь, чтобы оглянуться, потому что ему было физически больно видеть Ганнибала там, за стеклом. Однако не успел он добраться до выхода, как его перехватил Джек, сопровождаемый Чилтоном. — Уилл! — Что? — резковато ответил Уилл, разворачиваясь к ним. — Ты знал? — повысил голос Джек. Находящиеся в фойе санитары и другие работники больницы повернули к ним головы. Поджав губы, Джек двинулся к выходу, чтобы продолжить этот разговор на улице. Уилл последовал за ним. Как только они вышли, Джек упёрся руками в бёдра и снова мрачно уставился на Уилла. — Ты знал, что Лектеру известно, кто Буффало Билл? — спросил он, чеканя каждое слово, словно это были отдельные предложения. — Конечно нет! — соврал Уилл. Тут он сообразил, что за ними наблюдала ещё одна пара глаз, и повернулся, чтобы взглянуть на Фредерика Чилтона. У того на лице цвела идиотская улыбка, и Уилл нахмурился. Но Джек снова завладел его вниманием. — Значит, ты просто решил с ним проконсультироваться, а потом вдруг выяснилось, что он, оказывается, прекрасно знает, кто этот убийца. Случайность, Уилл? — Да. Джек, я не знал, — повторил Уилл, и это прозвучало убедительно даже для его собственных ушей. Джек ещё несколько секунд его разглядывал, потом вздохнул и немного расслабился. — Ну ладно… — отозвался он, расхаживая перед Уиллом. — Но это всё меняет. Если он не лжёт, нам действительно нужна его помощь. — Тебе придётся выбить для него эту сделку, — отозвался Уилл. Они оба синхронно посмотрели на Чилтона, чья улыбка померкла, когда он сообразил, что это означало возможность потери его любимого пациента, которого он так и не сумел понять (и никогда не сможет). — Я одобрю перевод, только если на него согласится департамент исправительных учреждений, — он слегка пожал плечами. Джек кивнул и начал натягивать пальто. — Я попробую ещё раз. Позвоню всем, кому могу… А ты пока посмотри, не удастся ли тебе что-то выяснить с этой новой информацией. Скажи ребятам пробить то фальшивое имя по базам, поищи данные об этом Бенджамине Распейле; любые…— распорядился он. Уилл кивнул. Джек пошёл к своей машине, оставив его наедине с Чилтоном. Тот снова посмотрел на Уилла, но когда он уже открыл рот, чтобы что-то сказать, Уилл развернулся и ушёл прежде, чем Чилтон успел проронить хоть слово. * * * Приехав домой, Уилл повесил куртку на спинку стула и рухнул на свой диванчик. Затем сосредоточился на Ганнибале — и тот сразу же появился. — Вина? — как обычно предложил Ганнибал, идя на кухню. — Да, пожалуйста, — вздохнул Уилл. Ганнибал принёс ему бокал вина. Уилл его взял, но затем снова откинулся на спинку дивана, чтобы немного отдохнуть, в то время как Ганнибал вернулся на кухню и начал готовить ужин. — Мы не нашли в файлах твоих пациентов Бенджамина Распейла, — сказал Уилл после нескольких минут тишины. — Я обычно уничтожал файлы некоторых своих пациентов в качестве предосторожности на случай, если… В общем, на случай, если меня поймают. Распейл был одним из таких пациентов, — объяснил Ганнибал. Уилл кивнул, потому что это звучало логично. Если один из его пациентов водился с кем-то вроде Буффало Билла, какой бы ни была ситуация, логично, что Ганнибал уничтожил все ниточки, способные на него вывести. Когда камин был разожжён, а ужин готов, они сели за стол, налив себе ещё по бокалу вина. Сегодня вечером Ганнибал не стал приносить свою тюремную еду, и Уилл разрешил ему пропустить один приём пищи, поскольку он восстановил немного веса с тех пор, как Уилл сообразил, что происходило с его питанием. — Что ты… почувствовал, когда мы друг друга коснулись? — спросил Уилл, пробуя кусочек приготовленного Ганнибалом ягнёнка. — Ты и сам знаешь. Я почувствовал точно то же, что и ты. Посмотрев на него, Уилл покачал головой. — Я до сих пор не понимаю, как это вообще возможно… — прошептал он. — А что дядюшка Джек сказал насчёт сделки? — после паузы спросил Ганнибал. — Что он продолжит пытаться. В свете последней информации, — ответил Уилл. Ганнибал слегка улыбнулся и отпил вина. Затем поставил бокал на стол и наклонился к Уиллу. — Я действительно мог бы сбежать, Уилл. — Я знаю, — отозвался тот, чувствуя уже начавший казаться ему привычным ком в горле. — Я тут подумал… Тебе стоит кое-что сделать, — сказал Ганнибал. Приподняв бровь, Уилл взглянул на него. — Если я и впрямь сбегу, нам нужно будет на некоторое время залечь на дно. У меня есть идеальное место как раз для этого. — Идеальное место?.. — Деревянный домик в горах в нескольких часах отсюда, в Вирджинии. Мы могли бы его подготовить, завезти туда припасы и быть начеку. Разумеется, я тебе помогу, но, боюсь, делать все покупки и отвозить их на место придётся тебе... Уилл уставился себе в тарелку, медленно жуя и не поднимая глаз на Ганнибала. — Уилл. Проглотив еду, Уилл наконец посмотрел на него и стиснул зубы, прежде чем сказал: — Не «нам». Ганнибал наклонил голову, хотя Уилл знал, что он сразу понял, о чём речь. Уилл почувствовал его неуверенность и вынужден был слегка прикрыть их связь, чтобы продолжить говорить. — Я добуду для тебя все припасы и я… я помогу тебе сбежать, если понадобится, — сказал он, чувствуя, как у него быстрее застучало сердце, потому что на самом деле это было очень лёгким решением. — Я буду тебя навещать и помогать тебе в этом домике до тех пор, пока ты не сможешь отправиться дальше. Я всё это сделаю… но я с тобой не поеду. Ганнибал ничего не ответил, а потом опустил глаза, не глядя на него. — Ты же знаешь, что мы всё равно будем связаны… — попытался он. — Да, и я с этим смирился. Но… я не могу поехать вместе с тобой. Теперь Ганнибал поднял голову и посмотрел на него. Уилл подавил желание отвернуться, увидев выражение его повлажневших глаз. — Мы могли бы быть семьёй, Уилл. Ты, я, собаки… Может, даже Эбигейл, — сказал он, и у Уилла заныло в груди от этих слов. — Ты веришь, что смог бы вернуться к своей прежней жизни? После того, как я тебя изменил? — Ты меня изменил… А я изменил тебя, — ответил Уилл, и Ганнибал прикрыл глаза, понимая правдивость его слов, понимая, что Уилл действительно его изменил. — Но я всё равно не могу этого сделать. Отложив вилку, Уилл накрыл его руку своей. Ганнибал не отодвинулся, и Уилл почувствовал, что он ни капли не злился — ему было больно. И от этого самому Уиллу стало больно, как никогда. — Может, ты ещё передумаешь, — прошептал Ганнибал, но Уилл не ответил. Он видел у себя в голове этот сценарий, представлял, как Ганнибал сбежит из учреждения, в которое его переведут, и видел себя, уезжающего вместе с ним… И ему этого хотелось, ужасно хотелось… Настолько, что его это пугало. Ганнибал был прав — он и их связь колоссально Уилла изменили. Но, возможно, если он останется вдали от Ганнибала физически, его преображение не завершится. Возможно, им удастся отыскать способ жить так, как раньше — разъединёнными, но в то же время ближе, чем Уилл когда-либо с кем-либо был за всю свою жизнь...