Сенсоры

Когда у него побелели костяшки, Уилл сообразил, что слишком крепко вцепился в руль, так что он ослабил хватку и размял пальцы. Затем снова покосился на пассажирское сиденье, где сидел Ганнибал, глядя прямо на него. Ганнибал улыбнулся, так что Уилл опять перевёл взгляд на дорогу. Они ехали уже почти два часа и перемолвились за это время лишь парой слов. И не потому, что им нечего было друг другу сказать… Совсем наоборот. Уилл хотел сказать Ганнибалу столько вещей, что не мог сосредоточиться ни на одной. Была, разумеется, и ещё одна причина: он слишком нервничал, чтобы заговорить. Как только Ганнибал сказал, что знает, где может находиться Буффало Билл, они сели к Уиллу в машину и поехали туда, куда посоветовал Ганнибал: обратно в Огайо. — А что ты делал там, среди деревьев, когда я приехал?.. — спросил вдруг Уилл, избегая вопроса, который действительно хотел задать. — Снимал с лодыжек ножные кандалы. Я не мог с ними нормально передвигаться. Уилл кивнул, но про себя подумал, что Ганнибал даже со скованными лодыжками очень неплохо сумел сбежать из фургона с пятью охранниками и одолеть двух полицейских. Но потом его мысли перескочили к теме, не дававшей ему покоя с тех самых пор, как они сели в машину. — Ты собираешься мне рассказать, почему думаешь, что Буффало Билл в Огайо? — наконец спросил он, игнорируя ком у себя в желудке. И ещё на секунду взглянул на Ганнибала, прежде чем снова сфокусироваться на дороге. — Когда ты вчера беседовал с подругой первой жертвы, что она тебе сказала о Билле? — поинтересовался Ганнибал. Уилл прикусил нижнюю губу. — Что он некоторое время работал в том самом ателье, что и Фредерика… — ответил Уилл, и краем глаза увидел, как Ганнибал кивнул. — Что он держался скованно и сказал им, будто переезжает — явная ложь, если ты прав. — А что насчёт его работы в ателье? — Она сказала… что обычно он занимался заказами одной старой леди; только я не помню, как её... И тут до него дошло, на что Ганнибал намекал. Не веря, что ему самому эта мысль даже в голову не пришла, Уилл вздохнул. — Ну конечно. Он явно бывал у неё дома, когда работал над её заказами. Наверное, проведя там некоторое время, он сообразил, что это идеальное место для его планов… — продолжил Уилл, живо представляя себе эту ситуацию. А потом вспомнил, что, согласно словам подруги Фредерики, та пожилая леди умерла. — Думаешь, он её убил — или просто дождался её смерти? — Этого мы не знаем… Он явно осторожный и терпеливый; способный ждать столько, сколько потребуется, чтобы получить желаемое. Он долго выжидал, прежде чем начать действовать в случае Фредерики. Уилл кивнул, потому что подумал о том же. Он ужасно злился, что не додумался до этого раньше; что всего днём ранее находился прямо здесь, в Огайо, но упустил эту возможность. И тут до него донеслась исходящая от Ганнибала волна дискомфорта. Уилл повернулся к нему. Тот ощупывал свой правый бицепс, и Уилл попытался понять, в чём дело. — Что это? Ганнибал покачал головой, отворачиваясь, но Уилл успел заметить у него на руке кровь, поэтому теперь переводил взгляд с Ганнибала на дорогу и обратно. — Что это за рана? — Ерунда, просто царапина, — ответил тот. Уилл нахмурился, и Ганнибал слегка улыбнулся, словно говоря ему не беспокоиться. — Один из полицейских. Он в меня выстрелил, но пуля едва меня задела. Уилл покачал головой, вспомнив, как паренёк-офицер сказал, что стрелял в Ганнибала, но не попал. Оказывается, он попал лучше, чем думал. Снова взглянув на Ганнибала, Уилл покосился на часы на панели управления и поджал губы. — Мне остановиться, чтобы что-то с этим сделать? — Нет, — тут же ответил Ганнибал. — Рана слегка кровоточит, но ничего серьёзного. И он снова улыбнулся, чтобы Уилла подбодрить. Вздохнув, тот кивнул и продолжил ехать. Остаток пути они проделали в почти полной тишине. Уилл продолжал время от времени на Ганнибала поглядывать, не в силах поверить, что тот находился здесь, с ним. Они вместе ездили уже множество раз, но всегда при помощи связи, когда Ганнибал мог в любой момент исчезнуть с пассажирского сиденья. Но теперь он по-настоящему был здесь. Уилл его нашёл, прикоснулся к нему и хотел держать его в объятиях, не двигаясь, целую тысячу лет… но звонок Джека вынудил их прервать это мгновение и поставить всё на паузу… И Уиллу нужно было поехать в Огайо и найти Буффало Билла, прежде чем он смог бы думать о чём-либо ещё. Он не спросил Ганнибала, почему тот сказал, где найти Буффало Билла, или поехал вместе с ним. Ему не нужно было этого спрашивать — он знал, что Ганнибал поехал бы с ним даже без причин. Но дело было не только в этом: Ганнибал знал, как сильно Уиллу нужно было найти и остановить Буффало Билла, чтобы суметь жить дальше… чтобы суметь окончательно Ганнибала простить. Они приехали в городок, в котором Уилл был только вчера, и Уилл направился в закусочную, где беседовал с подругой жертвы. Припарковав машину в переулке, чтобы люди не заметили Ганнибала (в конце концов, тот был в заляпанном кровью тюремном комбинезоне), Уилл заглушил двигатель и повернулся к Ганнибалу. — Я быстро. — Уилл, подожди, — окликнул его Ганнибал, и Уилл замер с ладонью на дверной ручке. Наклонившись, Ганнибал обхватил его лицо ладонями. Уилл подумал, что тот его сейчас поцелует, и у него быстрее забилось сердце, но вместо этого Ганнибал провёл большим пальцем по его подбородку и отодвинулся, демонстрируя оставшиеся на подушечке следы крови, которая ещё секунду назад была у Уилла на лице. Уилл кивнул, не в силах ничего сказать, и вышел из машины. Затем на ходу застегнул куртку, не будучи уверенным, что на нём не осталось других кровавых пятен после их с Ганнибалом объятий, и вошёл в закусочную. Он сразу увидел нужную девушку. Заметив его, та извинилась перед посетителем и подошла к Уиллу. — Агент, что-то случилось? — Нет-нет. Я всё ещё расследую несколько зацепок, и я вспомнил, как вы упомянули мужчину, некоторое время работавшего в ателье. Вы говорили, что он обычно занимался заказами какой-то пожилой дамы?.. — Да, миссис Липпман. Она в итоге сама просила именно его, так что, наверное, ей нравилась его работа, — ответила девушка, но потом помрачнела и, наклонившись к столику, зашептала: — вы полагаете, что этот человек как-то связан с убийством Фредерики? То есть... вы же не думаете, что он?.. — Не волнуйтесь, как я и сказал, я просто проверяю некоторые зацепки, — заверил Уилл, чтобы её не пугать. Официантка кивнула. — Вы мне не подскажете адрес миссис Липпман? Когда он вернулся в машину, Ганнибал встретил его полуулыбкой. Уилл рассказал ему, что выяснил. Пожилая леди жила за городом. Не так и далеко, но достаточно уединённо, чтобы это было идеальным укрытием для Буффало Билла. Поэтому когда они обнаружили в нескольких милях от города нужный дом, окружённый деревьями и лишённый любых других домов поблизости, Уилл остановил машину, слыша в ушах стук собственного сердца. Взглянув на обветшалый фасад и заброшенный сад, он почувствовал, как узел у него в желудке затянулся ещё туже. Только бы это оказалось правильным местом… — А что, если его здесь нет?.. — не отрывая глаз от дома, спросил он. — Должен быть. Уилл слегка в этом сомневался, но, благодарный Ганнибалу за обнадёживающий тон, с нервной улыбкой повернулся к нему. Они не могли знать наверняка, но это было их единственной зацепкой… так что, если Буффало Билла здесь не было, по крайней мере, Уилл попытался. По крайней мере, Ганнибал помог ему сюда добраться. — Так, хорошо… Идём. Выбравшись из машины, они настороженно подошли к двери и без слов заняли свои места: Ганнибал скользнул в угол у входной двери, спиной к стене, чтобы тот, кто откроет дверь, не смог его увидеть, а Уилл встал прямо перед дверью, наготове. Расстегнув кобуру, он бросил последний взгляд на Ганнибала. Тот кивнул… так что Уилл нажал на дверной звонок. И задумался, каков его план. Он толком как-то даже не продумал, что будет делать, если действительно найдёт Буффало Билла… Свяжет его, выпустит Кэтрин Мартин (если та ещё жива) и скажет ей позвонить в местную полицию, когда они с Ганнибалом отъедут достаточно далеко? Или послушает голос у себя внутри; тот, который нашёптывал, что Буффало Билл заслуживал другого наказания?.. Несколько секунд Уилл с бешено колотящимся сердцем следил за дверью, но ничего не происходило. Он позвонил снова. — Ну же… — прошептал он, и нажал на звонок в третий раз. И тут дверь распахнулась. Подняв голову, Уилл увидел мужчину в спортивных штанах и свободной, полураспахнутой кофте на голую грудь. Незнакомец был около шести футов и пяти дюймов* роста, с тёмно-каштановыми волосами и голубыми глазами. Это совпадало с описаниями Ганнибала и Стэйси, но Уилл и сам понял, что перед ним Джейм Гамб — по выражению его глаз. — Да? — спросил Гамб. Уилл знал, что они ему с чем-то помешали, потому что Гамб был заметно раздражён и слегка запыхался. На секунду Уилл подумал, что, возможно, они опоздали, и у него пробежал холодок по позвоночнику. Но он заставил себя выбросить эти мысли из головы и сосредоточиться. — Добрый день, сэр. Простите за беспокойство, меня зовут Уилл Грэм, я спецагент ФБР, — сказал он, показывая своё удостоверение (так и оставшееся лежать у него в куртке). Выражение глаз Гамба слегка изменилось, и Уилл поспешил добавить: — я ищу дом миссис Липпман… Кажется, раньше она жила здесь? Он попытался немного улыбнуться — чтобы Гамб не подумал, что Уилл пришёл по его душу, — и краем глаза увидел, как Ганнибал придвинулся чуточку ближе. Гамб тоже растянул губы в странной улыбке, но Уилл видел, что тот напряжён. Несколько секунд они друг друга рассматривали, и наконец Гамб кивнул. — Да, разумеется, миссис Липпман. Предыдущая владелица этого дома, передо мной. Кажется, она умерла… В смысле мне так сказали, когда я купил этот дом, — сообщил Гамб, и Уилл кивнул, делая вид, будто верил всему, что он говорил. — Но если вы её искали, я могу дать вам телефон её сына — это он продал мне дом. — Вы бы мне очень этим помогли, мистер… — Уолтерс. Джордж Уолтерс, — ответил Гамб, изобразив ещё одну фальшивую улыбку. — Мистер Уолтерс, — кивнул Уилл. — Входите, пожалуйста. Его визитная карточка должна быть где-то здесь… Не закрывая двери, Гамб скрылся в гостиной. Бросив взгляд на до сих пор прячущегося Ганнибала, Уилл шагнул в дом, тоже оставив дверь приоткрытой, и двинулся за Гамбом, держа руку как можно ближе к пистолету. Гамб снял со шкафа небольшую коробку с бумагами и принялся в них рыться. — Так значит, вы здесь… в связи со смертью той девушки, да? Как вообще продвигаются поиски её убийцы — вы что-то нашли? Гамб улыбнулся, притворяясь обычным соседом с нездоровыми интересами, и Уилл поджал губы. — Извините, но, боюсь, я не могу разглашать подробности ведущегося расследования. — О, разумеется, я понимаю… — отозвался Гамб, и выудил из коробки визитную карточку. — Ага, нашёл! Вот она. Вернув коробку на место, он вытянул руку с карточкой, но не сдвинулся с места. Уилл тоже не стал к нему приближаться. Какое-то время они просто стояли и смотрели друг на друга, оба не желая делать следующий ход. А потом их внимание что-то привлекло. Между ними запорхал мотылёк, который пролетел по комнате и сел на спинку кресла. Это был бражник Мёртвая голова. Уилл перевёл взгляд на мигом посерьёзневшего Гамба, чья фальшивая улыбка исчезла без следа… Они пришли в движение одновременно. Уилл выхватил из кобуры пистолет и без предупреждения выстрелил, но Гамб успел скрыться на кухне, так что пуля попала в стену. Уилл вышёл на кухню, осматриваясь и целясь перед собой из пистолета, прежде чем сворачивать за любой угол. Увидев приоткрытую дверь и лестницу в какой-то подвал, он понял, куда делся Гамб. Рядом появился Ганнибал, переводя понимающий взгляд с двери на Уилла. — Я пойду первым, — прошептал Уилл, и Ганнибал кивнул. Сняв куртку, чтобы проще было двигаться, Уилл оставил её на кухонной столешнице. Затем распахнул дверь и проверил первый лестничный пролёт. Гамба там не оказалось, так что Уилл двинулся вниз, осторожничая с каждой ступенькой, чтобы те не заскрипели и не выдали его присутствия (хотя Гамб, наверное, и так догадывался, что Уилл сюда спустится). Дойдя донизу, они с Ганнибалом оказались в напоминающем пещеру подвале. Ступеньки закончились в коридорчике, по обеим сторонам которого были двери в ещё две комнаты. Уилл нацелил пистолет в комнату справа, где виднелось несколько манекенов в цветастой одежде; потом посмотрел влево, на комнату с металлическими столами, вроде тех, которые можно увидеть в мясницких лавках. И сразу догадался, для чего эти столы предназначались. — Я пойду сюда, — сообщил Ганнибал, идя в комнату справа. Обернувшись, Уилл схватил его за предплечье, желая остановить, но тут же ослабил хватку, вспомнив о Ганнибаловом вывихнутом плече. — Ганнибал, он может быть вооружён. — Как и я, — ответил тот, демонстрируя маленький, но острый нож в своей правой руке. Ганнибал, должно быть, взял его у Гамба на кухне, прежде чем спуститься в подвал. Уиллу не нравилась идея разделиться, но это было самым быстрым и действенным способом найти Гамба. Не говоря уже о том, что тот знал о присутствии лишь Уилла, без Ганнибала, так что на их стороне был элемент неожиданности. Поэтому Уилл всё-таки кивнул, но не отпустил сразу Ганнибалову руку. — Будь осторожен. Уилл поморщился, потому что в текущей ситуации это было немного глупым напутствием. Но Ганнибал слегка улыбнулся и кивнул. Уилл наконец разжал пальцы, и Ганнибал медленно двинулся в комнату справа, прихрамывая из-за своей повреждённой лодыжки. Когда он исчез у Уилла из виду, тому стало немного не по себе, но он продолжал чувствовать Ганнибала по их связи. Не так, как когда они друг друга «навещали», но Уилл словно мог чувствовать его близкое присутствие — теперь, когда они были вместе. Несколько раз моргнув, он снова сжал обе руки на пистолете и пошёл влево. Кроме металлических столов здесь обнаружились большая раковина и столик на колёсиках; с таким количеством ножей и разных инструментов, что это напоминало пыточную. Уиллу пришлось на секунду остановиться, чтобы отогнать соответствующие мрачные образы, после чего он снова сосредоточился на своём маршруте. Эта комната вела в ещё одну, полную мотыльков, которые свободно перелетали с места на место. Разумеется, все они были той же разновидности, что и мотылёк, найденный в горле одной из жертв и внутри головы Бенджамина Распейла. Уворачиваясь от порхающих у него над головой насекомых, Уилл прошёл через эту комнату в соседнюю. Та была темнее остальных, но Уилл заметил в ней окно; правда, полностью заклеенное газетами. Оставив дверь «мотыльковой» комнаты приоткрытой и ориентируясь на тусклый пробивающийся свет, он подошёл к окну и принялся срывать с него газеты. Когда вокруг стало светлее, Уилл обнаружил у окна заставленный книгами, бумагами и разным хламом стол, и уже двинулся к следующей двери, но потом заметил, что из этой комнаты их вело две: одна прямо напротив двери, в которую он вошёл, а вторая — перед окном. Снова вскинув пистолет, он выбрал вторую дверь. Прижавшись спиной к дверному полотну, он осторожно открыл дверь и повёл во все стороны пистолетом, проверяя. Гамба нигде не было видно, но эта комната оказалась гораздо просторнее. С земляным полом (без какого-либо покрытия) и множеством дверей во все стороны, ведущих в новые комнаты. В самом дальнем углу виднелась огромная дыра, напоминающая колодец. Уилл оставил дверь открытой, чтобы сюда пробивался свет от окна, потому что единственным здешним освещением была одинокая лампочка посреди потолка. Затем снова удостоверился, что Гамба тут не было, и подошёл к «колодцу», рядом с которым обнаружилось что-то вроде верёвочной лестницы. Встав на колени, Уилл заглянул в «колодец». От увиденного его сердце пропустило удар, преимущественно от облегчения… потому что там, внизу, была девушка. Грязная и неважно выглядящая, но живая… Они не опоздали. — Кэтрин? Кэтрин Мартин? — прошептал Уилл, слегка улыбаясь. — Да! О боже, пожалуйста, помогите мне! — воскликнула та, когда поняла, что это не Гамб (как она, наверное, опасалась). — Тс-с-с, — попросил Уилл и обернулся, чтобы убедиться, что к нему не успел подкрасться Гамб. — Послушайте, я из ФБР, — сказал он, что было не совсем правдой, но не такой уж и ложью. — Я здесь, чтобы вам помочь, но мне нужно, чтобы вы оставались там и не шумели. Хорошо? — Что?.. Нет-нет, пожалуйста, не оставляйте меня здесь… — Я вернусь сию минуту, обещаю, — заверил Уилл, и Кэтрин, всхлипывая, наконец кивнула — у неё, в общем-то, не было выбора. Тут Уилл заметил у неё на руках маленького пёсика и нахмурился, гадая, что тот там делал и не был ли это пёсик Гамба. Он попытался представить, что происходило до того, как они с Ганнибалом помешали Гамбу, появившись у него на пороге, но возможных сценариев было слишком много и Уилл не мог на них сейчас сосредотачиваться. Поднявшись, он развернулся, но в этом самый момент вдруг погас свет. Уилл всё ещё мог видеть благодаря приоткрытой двери и осторожно двинулся к ней, целясь во все стороны пистолетом, пока его глаза привыкали к темноте. Добравшись до двери, он распахнул её как можно шире, чтобы впустить свет от окна. И заметил, что в комнате с мотыльками свет до сих пор горел, а значит, Гамб выключил его только в этой части подвала. Уилл так и стоял, прижавшись спиной к двери и осматриваясь по сторонам. Гадая, не окажется ли за одной из ведущих сюда дверей Ганнибал, и где может быть Гамб. Потом его осенило: а что, если Ганнибал нашёл Гамба? Или если Гамб нашёл Ганнибала?.. Последняя мысль наполнила Уилла беспокойством, так что он решил сосредоточиться на Ганнибале по их связи, чтобы выяснить, где тот и всё ли с ним в порядке. Ещё раз удостоверившись, что в тени никого не было видно, Уилл сделал глубокий вдох и закрыл глаза, пытаясь сконцентрироваться. Но это оказалось не так легко, как когда он находился в одиночестве у себя в комнате. Уилл сделал ещё один глубокий вдох, но мог слышать лишь собственное громкое сердцебиение, тихое потрескивание лампочки в комнате с мотыльками… и шаги из комнаты с окном, той, которая находилась совсем рядом, справа. Развернувшись, Уилл распахнул глаза, вскидывая пистолет, но всё произошло слишком быстро: Гамб схватил его за запястья, дёрнув пистолет вверх. Уилл спустил курок с секундным опозданием, и выстрел ушёл в потолок, с которого посыпалась грязь, на мгновение их ослепив. Уилл попытался вырваться из хватки Гамба, попытался снова нацелить на него пистолет, но Гамб был крупнее и сильнее. Несколько секунд они боролись, но затем Гамб резко ударил руками Уилла об дверь, к которой тот прислонялся, и Уилл выронил пистолет, упавший куда-то на пол. Гамб снова бросился на Уилла, на этот раз пользуясь своим преимуществом в весе и росте, и всем телом швырнул Уилла на дверь. Не дожидаясь третьего удара, Уилл врезал ему коленом в пах, как только подвернулась такая возможность. Закряхтев, Гамб согнулся от боли. Воспользовавшись своей временной свободой, Уилл навалился на него, сбивая с ног, и, не дожидаясь, пока Гамб придёт в себя, оседлал его и ударил кулаком в лицо так сильно, как только мог. Вспоминая каждую жертву, каждое найденное в реке тело, каждый лоскут кожи, который Гамб у них вырезал, Уилл позволил своей ярости направлять его кулаки снова и снова. Он продолжал молотить Гамба до тех пор, пока не перестал отличать кровь с его лица от крови с собственных сбитых костяшек. Уилл продолжал его бить под мысли, что раз уж Гамбу так хотелось измениться, Уилл ему с этим поможет, подарит ему новое лицо… Но занеся кулак в очередной раз, Уилл вдруг почувствовал острую боль в животе. Впервые отведя глаза от лица Гамба, он опустил взгляд и непонимающе нахмурился, увидев торчащую из своего тела рукоять ножа и льющуюся кровь. Уилл слез с Гамба и наполовину отполз, наполовину похромал в сторону, после чего взялся за рукоятку и попытался встать. Ему не стоило утруждаться — кто-то его схватил и резко вздёрнул на ноги. Сгребя Уилла за рубашку, Гамб с силой приложил его о ближайшую стену. Уилл стиснул зубы, когда его спина впечаталась в твёрдую поверхность, но тут Гамб схватился за нож… и Уилл почувствовал, как лезвие погрузилось в его плоть ещё глубже. Застонав от боли, он вцепился в лежащую на ноже руку Гамба, пытаясь ему помешать, пытаясь его остановить… — Какое у вас хорошенькое личико, агент. Я брал кожу только с женщин, но, возможно, с вами я сделаю исключение… — прошептал Гамб, демонстрируя в кривой ухмылке окровавленные зубы. Уилл попытался оттолкнуть его свободной рукой, но вдруг растерял все силы, и, когда Гамб повёл в сторону всё ещё находящимся внутри Уилла ножом, Уилл смог лишь ещё крепче схватиться за его руку, стараясь не дать себя выпотрошить... И тут Уилл увидел перед собой свет, из которого шагнула фигура. Дрожа, он улыбнулся. * * * Гамб стоял к Ганнибалу спиной, поэтому не увидел его появления. Он ещё не знал о Ганнибаловом присутствии, но тот чувствовал боль Уилла, поэтому даже не удосужился двигаться помедленнее, чтобы Гамб его не услышал — Ганнибал ринулся к Гамбу так быстро, как только позволяла его раненая лодыжка, и, посильнее сжав в правой руке нож, с резким взмахом пырнул Гамба в грудь. Тот заорал от боли и неожиданности, и Ганнибал воспользовался этим, чтобы оттолкнуть его от Уилла, швырнув наземь (под острую боль в левой руке из-за своего вывихнутого плеча). Как только Уилл оказался свободен, Ганнибал его подхватил, не давая упасть на пол. — Я тебя держу, — сказал он. Уилл навалился на него, тяжело дыша и постанывая от боли из-за своей колотой раны, и Ганнибал его обнял, следя за тем, чтобы не надавить своим телом на нож, оставленный Гамбом в брюшной полости Уилла. С Уиллом в объятиях Ганнибалу сразу стало лучше, чем несколько секунд назад, когда он искал Уилла в лабиринтообразном подвале, чувствуя его стресс. Но Ганнибал не забывал и о Буффало Билле: продолжая держать Уилла, он обернулся — и обнаружил, что Гамб исчез; наверное, оправиться после его нападения. Почувствовав, что Уилл немного пришёл в себя, Ганнибал взял его лицо в ладони и отодвинулся на него взглянуть. Уилл продолжал дрожать, но вцепился в его комбинезон и со слабой улыбкой посмотрел ему в глаза, отчего Ганнибалов страх слегка отступил. Он ведь едва Уилла не потерял. Появись он всего на несколько секунд позже... Ганнибал положил ладонь Уиллу на живот, чувствуя под пальцами струящуюся кровь, но уже через секунду определил, что ранение не было смертельным. Гамб пырнул Уилла в правый бок чуть пониже пупка, поэтому не задел никакие важные органы, а от кровопотери смерть наступила бы нескоро. С Уиллом всё было в порядке. Будет в порядке. Но у Ганнибала не было времени на раздумья, что делать дальше, потому что он увидел несущегося на них из тени Джейма Гамба, держащего в руке нож, которым Ганнибал его ударил, и явно готового им воспользоваться. У них не было времени увернуться и Ганнибал знал, что первым Гамб ударит Уилла, потому что тот находился к нему спиной, аккурат между ним и Ганнибалом. Поэтому Ганнибал сделал быстрый и лёгкий выбор… Снова притянув Уилла к себе, он его обнял и молниеносно развернулся, расположив себя в качестве щита. Уилл крепче схватился за его комбинезон (должно быть, увидев бегущего к ним Гамба), а потом Ганнибал почувствовал острую боль в левой лопатке, той самой, которая и так была повреждена. Закрыв глаза, он стиснул зубы. От силы удара он отлетел к стене, прижав Уилла собой, но не выпустив из рук. Прежде чем он успел отреагировать, Гамб выдернул нож и пырнул его снова, совсем рядом с предыдущей раной. Ганнибал тихо застонал, но не стал дожидаться следующей атаки: он ткнул Гамба правым локтем в лицо, заставив выпустить рукоятку всё ещё сидящего в его спине ножа, и вопросительно взглянул на Уилла, взявшись за нож у того в животе. Уилл сразу понял, что он имел в виду, и кивнул, даже не поколебавшись… Так что Ганнибал выдернул нож. Он услышал, как Уилл сдавленно застонал и почувствовал его боль, но сосредоточился на собственных движениях и взмахнул ножом назад, сумев полоснуть Гамба по лицу, пока тот всё ещё оправлялся от его предыдущего удара. Гамб взвыл, пятясь и закрывая лицо ладонями, так что Ганнибал наконец развернулся к нему, перехватывая нож поудобнее. Затем он снова бросил быстрый взгляд на Уилла, который, шатаясь, шагнул к нему и схватился за нож, торчащий у него в спине. Ганнибал кивнул, тяжело дыша, но чувствуя эйфорию при виде выражения лица Уилла. Ганнибалу было больно, он устал… но Уилл тоже готов был охотиться. Готов был убивать вместе с ним. * * * Зажав ладонью рану у себя в животе, второй рукой Уилл схватился за рукоятку ножа, торчащего из Ганнибалового плеча, и потащил на себя — так осторожно, как только мог. Но у них было мало времени, поэтому он всё же вытащил нож. Ганнибал на секунду сжал зубы, а потом развернулся к нему, и Уилл узнал выражение его глаз — оно было точно таким же, как когда Уилл его сегодня обнаружил; это были глаза хищника. Оба с ножами в руках, они синхронно повернулись к Гамбу. — Да кто вы такие, чёрт вас дери?! — с явной злостью заорал тот. Продолжая прижимать к лицу ладонь (хотя та закрывала лишь часть оставленного Ганнибалом пореза в виде тонкой линии, тянущейся наискось от подбородка до противоположной стороны лба), Гамб поднялся на ноги. Но сразу после своего вопроса он уставился на Ганнибала, и у него округлились глаза — должно быть, он узнал в нём психиатра, к которому когда-то бегло обращался и который позже оказался Чесапикским Потрошителем. Благодаря открытой двери, сквозь которую вошёл Ганнибал, в комнате стало гораздо светлее. И, наверное, глаза Уилла успели привыкнуть к темноте, поэтому он заметил, как изменилось лицо Гамба, когда тот узнал Ганнибала — его ярость сменилась страхом. Ганнибал с Уиллом одновременно двинулись к Гамбу, окружая и медленно перекрывая все пути к бегству. Но тот не собирался сдаваться без боя; оправившись от потрясения, он вытащил из-за резинки своих спортивных штанов ещё один нож и нацелил его сперва на Ганнибала, а потом на Уилла. Когда Уилл очутился напротив Ганнибала — с Гамбом прямо между ними, — они переглянулись. Затем Ганнибал легко кивнул, и Уилл понял его без слов. Пристально глядя на Гамба, он шагнул к нему, притворяясь, будто собирается напасть. В точности как Уилл и задумывал, Гамб слегка развернулся к нему. Всего на секунду, но им этой ошибки более чем хватило — как только Гамб повернулся к Уиллу, Ганнибал воспользовался ситуацией и атаковал. * * * Игнорируя боль в плече и в лодыжке, Ганнибал бросился на Гамба. У них мог оказаться всего один шанс, и Ганнибал не собирался промахиваться. Прыгнув Гамбу на спину, он обхватил его раненой рукой и ногами, и пырнул ножом в бок. Закричав, Гамб замахал собственным ножом, пытаясь отбиться, но тут перед ним возник Уилл, перехватив его руку, прежде чем ему удалось попасть по Ганнибалу. А Ганнибал, не теряя ни секунды, снова ударил его ножом в грудь, с другой стороны, чем в самый первый раз. * * * Воспользовавшись Ганнибаловым нападением, Уилл обезоружил Гамба и отшвырнул его нож в сторону, но Гамб вдруг схватил его за шею, начав душить. В ответ Уилл пырнул его собственным ножом в живот, и одновременно с этим Ганнибал повернул голову и укусил Гамба между шеей и плечом. Взвыв от боли, тот выпустил Уилла, который, охнув, снова прижал ладони к ране у себя на животе, потому что от боли у него на мгновение помутилось в глазах. От их объединённых усилий Гамб рухнул на колени, истекая кровью изо всех ран и чуть ли не полностью ослабев. Но они не могли сейчас остановиться — только не теперь, почти победив. Уилл поднял глаза на вставшего у Гамба за спиной Ганнибала. Тот схватил Гамба за подбородок и запрокинул ему голову, обнажив шею, несмотря на слабые попытки Гамба вывернуться. Какую-то секунду Уилл, тяжело дыша и дрожа, смотрел на Ганнибала, а потом тот кивнул, и Уилл снова сосредоточился на Гамбе. Слегка наклонившись (что заставило его скривиться от боли), он вытащил нож у Гамба из бока. Затем обхватил свободной ладонью лицо Гамба и провёл пальцами по его щеке (одновременно мазнув по руке Ганнибала). Прижав кончик лезвия чётко под челюстью Гамба, в самый последний момент Уилл поднял взгляд на стоящего перед ним Ганнибала… И, глядя Ганнибалу в глаза, перерезал Гамбу горло. * * * Ганнибал придерживал Гамба за голову, пока тот в последний раз пытался освободиться. Тщетно — Ганнибал не пошевелился, продолжал удерживать его незащищённое горло перед Уиллом. Как только нож коснулся кожи Гамба, Ганнибал взглянул на Уилла и потянулся к нему сознанием. И почувствовал его удовлетворение, удовольствие, которое Уилл ощутил, когда из шеи Гамба потекла кровь и тот начал терять остатки сил… Это наполнило Ганнибала невероятной гордостью. Он отпустил Гамба, позволив его телу упасть на земляной пол в лужу собственной крови. Уилл бросил на труп быстрый взгляд, затем выронил нож (который до этого момента продолжал сжимать в руке)... и наконец подошёл к Ганнибалу. — Видишь? — в паузе между двумя вдохами спросил Ганнибал, глядя на его залитые кровью руки. — Это всё, чего я когда-либо для тебя хотел, Уилл. Для нас обоих. Уилла трясло и Ганнибал чувствовал, что ему было ужасно больно, поэтому он сжал Уилла в объятиях, когда тот привалился к нему и вцепился в его комбинезон. Но несмотря на боль, несмотря на раны, когда Ганнибал на него взглянул, Уилл улыбнулся. — Это прекрасно… Сердце Ганнибала пропустило удар, а по щеке у него скатилась слеза, и Уилл наконец привлёк его ещё ближе. Затем мазнул по его нижней губе языком, стирая кровь, а потом их губы слились в дрожащем, но идеальном поцелуе. Потому что Ганнибал и раньше целовался с Уиллом, но это был первый их поцелуй, когда они находились рядом физически. Поэтому когда Ганнибал почувствовал вкус крови у Уилла на губах, ему показалось, будто ничто больше не имело значения, будто всё вокруг исчезло — всё, кроме Уилла. Пока они целовались, Уилл прижался к нему, и Ганнибалу хотелось бы остановить это мгновение навечно… Но потом он почувствовал, как Уилл разорвал контакт и застонал от боли. Крепче его обняв, Ганнибал вынырнул в реальность: они оба были серьёзно ранены и ему стоило позаботиться о порезе Уилла, пока потеря крови не сделалась слишком большой. — Идём, нужно разобраться с твоей раной, — сказал он, гладя Уилла по спине и вспоминая о собственной боли в другой руке. — Кэтрин Мартин, — возразил Уилл, отодвигаясь и глядя в другой конец комнаты, где — Ганнибал впервые это заметил — находилось что-то вроде колодца в полу. — Нам нужно её оттуда вытащить… Он попытался направиться туда, но Ганнибал его остановил. — Давай я. Уилл кивнул, наверное, сообразив, что не в том состоянии, чтобы что-либо делать, и позволил Ганнибалу подвести его к одной из открытых дверей — наверное, той самой, сквозь которую он пришёл. Уилл прислонился к двери, и только после этого Ганнибал его отпустил, чуть дёрнувшись из-за собственной боли. — Иди, — сказал Уилл, кивая и отпуская его руку. Ганнибал двинулся к колодцу, хромая и прижимая к животу левую руку; стараясь вообще ей не шевелить. Добравшись до дыры в земле, он с трудом опустился на колени и заглянул вниз. Там, как и сказал Уилл, была перепачканная в грязи женщина с маленькой белой собачкой на руках. Ганнибал наклонил голову. — Здравствуйте, — сказал он, и женщина испуганно посмотрела наверх. Она должна была слышать звуки борьбы, но, наверное, не знала итогов: победил ли её похититель, или нет, — и поэтому до сих пор боялась. Осмотревшись вокруг, Ганнибал увидел нечто похожее на самодельную верёвочную лестницу; по-видимому, Гамб ей пользовался, чтобы подниматься самому и забирать похищенных женщин. Предупредив Кэтрин Мартин, Ганнибал сбросил лестницу вниз, придерживая её правой рукой для устойчивости, а потом помог Кэтрин выкарабкаться из колодца вместе с собачкой, которую она продолжала прижимать к груди. Очутившись на земле, Кэтрин, всхлипывая, упала на колени, так крепко вцепившись в собачку, что Ганнибал забеспокоился, как бы она ничего ей не повредила. Он тронул Кэтрин за плечо, и та подняла на него боязливый взгляд. — Вы… вы тоже из ФБР? — дрожа, спросила Кэтрин. Ганнибал слегка улыбнулся. — Нет… — он покачал головой. И на секунду взглянул на Уилла, находившегося неподалёку от них. Не сумев удержаться на ногах, тот сполз на пол, привалившись спиной к двери и зажав рукой рану у себя на животе. Ганнибалу пришлось сглотнуть, чтобы продолжить говорить, так что он повернулся к Кэтрин и быстро сжал её плечо, чтобы она снова переключилась на него. — О боже, что с ним произошло?.. — спросила Кэтрин Мартин, округлившимися глазами уставившись на Уилла, но затем снова повернувшись к Ганнибалу. — Мисс Мартин, слушайте меня внимательно. Вы выйдете из этого дома и увидите прямо перед собой дорогу, ведущую в ближайший город. Идите влево. Это не очень далеко, вы справитесь. Идите по дороге, а когда доберётесь до города, отправляйтесь в полицию и обо всём им расскажите, — проинструктировал Ганнибал, и она снова отвела взгляд, разглядывая Уилла. Ганнибал поднялся на ноги, сжав зубы, когда его щиколотка отозвалась на это движение болью. Затем протянул Кэтрин правую руку (дрожа и плача, та за неё уцепилась). Ему нужно было, чтобы Кэтрин осознавала увиденное, потому что он на это рассчитывал: она расскажет полиции о мужчине, который вытащил её из колодца. О мужчине, в котором она наверняка опознает Ганнибала Лектера, когда не будет в шоке и увидит его фото во всех газетах и теленовостях (благодаря его побегу). Она также расскажет полиции о ФБР-агенте, истекающем кровью на полу и неспособным ей помочь. В доме найдут кровь и следы борьбы… и полиция с прессой сами заполнят пробелы историей, которую захотят услышать и которая будет весьма далекой от правды. Но Ганнибалу нужна была эта история в качестве плана «Б». На всякий случай. — Мисс Мартин… — повторил он, и Кэтрин снова посмотрела на него. — Забирайте собаку и идите. Та наконец кивнула и, бросив на Ганнибала последний непонимающий взгляд (должно быть, сообразив, что подо всей этой кровью на нём была тюремная униформа), нерешительно двинулась к двери, возле которой чуть ли не лежал Уилл. Но увидев по дороге лежащее на полу тело Гамба, наполовину скрытое в тени, Кэтрин зажала рот ладонью, заглушив вскрик, и выбежала за дверь, не задерживаясь возле Уилла. Ганнибал вернулся обратно к Уиллу и протянул ему руку. Ухватившись за неё, Уилл с трудом поднялся на ноги, тяжело дыша от боли, так что Ганнибалу пришлось снова его поддержать, обхватив за спину правой рукой. Помогая друг другу, они двинулись через комнаты, пока не добрались до самой первой, в которую Уилл пошёл, когда они разделились. Ганнибал видел находящиеся здесь металлические столы и сразу сообразил, для чего их использовали, но в данную секунду они были идеальным вариантом, чтобы заняться раной Уилла, поэтому Ганнибал уложил того на один из столов. Уилл сжал челюсти и снова застонал, а потом практически замер, закрыв глаза и прерывисто дыша от усилий. Ухватившись за край стола, Ганнибал вытер ему другой рукой лоб, убирая пот и кровь, и отбросил назад его кудряшки. — Я сейчас вернусь. При звуке его голоса Уилл разлепил веки и слабо кивнул, после чего снова закрыл глаза, по-видимому, слишком слабый даже для того, чтобы держать их открытыми. Сердце Ганнибала пропустило удар: может, Уилл потерял больше крови, чем он предполагал? Может, у него было меньше времени, чем он рассчитывал? Может, время, которое он потратил, вытаскивая из колодца Кэтрин Мартин, было решающим?.. Но Ганнибал усилием воли выбросил эти мысли из головы и принялся за дело. Вернувшись к лестнице, он зашёл в самую первую исследованную им комнату. Тут было полно манекенов, тканей и всевозможных швейных принадлежностей, вполне типичных для портного… Но, разумеется, в центре комнаты стоял незаконченный костюм женщины, который Буффало Билл шил из кожи своих жертв. У Ганнибала не ушло много времени на поиск нужных ему предметов: иглы, нити, бинтов, чистой ткани и зажигалки. Затем он вышёл в соседнее помещение, через которое тоже уже проходил — это была ванная. Порывшись в грязных шкафчиках, он нашёл аптечку первой помощи. Древнего вида, но за неимением лучшего… Ганнибал поискал в ней какие-нибудь анальгетики, но безуспешно. Собрав всё остальное, он вернулся обратно к Уиллу и на секунду застыл в дверях, увидев, как неподвижно тот лежал на столе... Ганнибалу пришлось потянуться к нему сознанием, и лишь почувствовав, что Уилл дышит, он облегчённо выдохнул и подошёл ближе. Подтащив стоящий рядом стул, Ганнибал сел и принялся раскладывать всё на столе. Открыв глаза, Уилл осмотрелся по сторонам, но затем у него ускорилось дыхание и участилось сердцебиение. Ганнибал испугался было, что у Уилла начинался шок из-за потери крови, но потом почувствовал его мучения. Тронув Уилла за руку, он полностью открыл своё сознание — и тут же понял, в чём дело: они находились в комнате, в которой Джейм свежевал девушек. Он их убивал и забирал их части, чтобы сшить себе костюм, и эмпатия Уилла рисовала ему эти сцены так же отчётливо, как если бы он видел их своими глазами. Уилл попытался снова закрыть глаза, но когда у него включалось воображение, он не мог полностью его контролировать, особенно будучи так сильно раненым. При других обстоятельствах Ганнибалового прикосновения, наверное, оказалось бы достаточно, но сейчас Ганнибал не мог внушить ему своё обычное спокойствие… Однако кое-что он всё-таки мог. Ганнибал на мгновение сосредоточился. Ему не понадобилось много времени, чтобы выбрать воспоминание, после чего он перенёс их в свой дворец памяти, полностью изменив окружающую обстановку. Стены стали бревенчатыми, металлический стол, на котором лежал Уилл, превратился в кровать, а тёмная холодная комната сменилась хорошо освещённым лесным домиком, согретым пламенем разожжённого камина. Уилл осмотрелся, и Ганнибал увидел, как у него в глазах мелькнуло узнавание. Его дыхание начало возвращаться в норму, а образы в его голове потускнели, исчезая. — Спасибо… — пробормотал Уилл, всё ещё немного учащённо дыша. Ганнибал на секунду взглянул на комнату вокруг них, а потом принялся за работу. Разрезав рубашку Уилла ножницами из аптечки, он начал как можно осторожнее очищать рану лоскутом ткани. Затем простерилизовал иглу и обработал рану алкоголем (Уилл поморщился, сцепив зубы). И после этого наконец взял иглу с ниткой, придвинулся к порезу… и стал Уилла зашивать. Как только игла проткнула его кожу, Уилл скривился от боли и схватил Ганнибала за комбинезон, но не мешал ему работать. Рана проходила чуть ниже и правее пупка, и Ганнибалу подумалось, что если бы он Гамба не остановил, тот, наверное, вспорол бы Уиллу живот от бока до бока. Что, возможно, и не убило бы его сразу, но уж точно было бы более опасным — и гораздо более сложным для зашивания — ранением. — Ты ведь знаешь, где мы, верно? — спросил он Уилла. Он продолжал чувствовать стресс Уилла, смешанный с болью, поэтому попытался немного его отвлечь — и разговор должен был с этим помочь. Ганнибал не отрывал взгляда от раны, но краем глаза увидел, как Уилл слабо кивнул. — В домике со свадебной годовщины Джека с Беллой… — всё равно уточнил Ганнибал, а затем уголки его губ приподнялись в улыбке. — В котором ты впервые меня поцеловал. Уилл издал тихое кряхтение, которое при других обстоятельствах, наверное, было бы смешком. — Ага, наш первый поцелуй… Во время которого я всё ещё не знал правды… — отозвался он, и Ганнибал немного нахмурился, почувствовав в его голосе недовольство. У Ганнибала это воспоминание вызывало совсем другие эмоции. Уилл его тогда впервые поцеловал, застигнув этим совершенно врасплох. Никто никогда не был для него таким непредсказуемым, как Уилл… Чувствуя, что Уилл почти перестал нервничать, Ганнибал продолжил говорить — отчасти чтобы отвлечь его от боли, но отчасти — потому что ему нужно было поделиться этим с Уиллом. — Когда ты меня той ночью поцеловал… ты меня удивил, — признался он, потому что Уилл этого, наверное, не знал — у него ведь тогда ещё был энцефалит, который словно служил между ними стеной, гася доносящиеся по связи эмоции. — И не только это… Той ночью я понял, что больше не могу подыгрывать твоему заблуждению насчёт моей галлюцинационности. В то мгновение я осознал, что хотел… что мне необходимо было, чтобы ты понял, что я настоящий. Что наш поцелуй был настоящим. Закончив накладывать швы, он отложил иголку с ниткой в сторону, поворачиваясь к Уиллу. Тот смотрел на него, и Ганнибал почувствовал, как связанная с этим воспоминанием досада Уилла начала таять, когда он уловил Ганнибаловы эмоции. Потому что Уилл почувствовал не только то, что Ганнибал ему сказал, но и то, о чём он умолчал: что именно тогда Ганнибал полностью осознал глубину своих чувств к Уиллу. — Может, тот первый поцелуй всё-таки был не так уж и плох, — прошептал Уилл, и Ганнибал улыбнулся. Затем он снова сосредоточился на ране Уилла и сел на стуле повыше, игнорируя боль в плече и позволив своему дворцу памяти раствориться, раз уж Уилл успокоился. — А теперь сядь, пожалуйста, чтобы я смог тебя перевязать. В ответ Уилл отпустил его комбинезон (за который цеплялся всё время, пока Ганнибал его зашивал) и попытался сесть. Встав, Ганнибал ему помог (здоровой рукой), а когда Уилл уже сидел на столе, свесив ноги, взялся за край его рубашки и посмотрел на Уилла, словно спрашивая разрешения. Но не стал ждать, зная, что этого не требовалось; вместо этого Ганнибал просто принялся расстёгивать пуговицы на порванной и окровавленной ткани, после чего осторожно снял рубашку у Уилла с плеч. Всё это время Уилл за ним наблюдал, выгибаясь, чтобы облегчить ему задачу, когда мог. Затем Ганнибал наконец взял бинты. Когда он прижал конец бинта к боку Уилла, тот его придержал, даже не дожидаясь соответствующей просьбы. — Как думаешь, сколько у нас ещё времени?.. — спросил Уилл. Ганнибал понимал, что тот имел в виду. Следуя его собственным указаниям, Кэтрин Мартин должна была вскоре связаться с полицией, так что в недалёком будущем дому Буффало Билла предстояло наполниться людьми. Но Ганнибал не планировал здесь находиться, когда это произойдёт. — Учитывая её состояние и расстояние до города… думаю, у нас ещё есть некоторое время, — ответил он и улыбнулся, чтобы Уилл не волновался. Уилл слабо улыбнулся в ответ, а когда Ганнибал начал забинтовывать ему живот, с трудом поднял руки и положил их Ганнибалу на плечи (следя за тем, чтобы не повредить раненое). Когда Ганнибал закончил, Уилл осторожно потрогал живот чуть выше повязки и взглянул на него. — Скажи, что я могу для тебя сделать, — попросил он, показывая на Ганнибалово плечо. Учитывая расположение своих ран, Ганнибал не мог зашить их сам, но сомневался, что Уилл был в сколько-нибудь подходящем состоянии для такой работы. Поэтому он просто взял алкоголь, марлю и новые бинты, и положил на стол рядом с собой. — Перевязки хватит, — аккуратно расстёгивая комбинезон, ответил он. Он легко освободился от правого рукава униформы, но когда дело дошло до повреждённой руки, сделал это очень медленно — и всё равно почувствовал острую боль, начав отлеплять ткань от ран. Но затем Уилл накрыл его руки своими, так что Ганнибал отпустил комбинезон. Взявшись за воротник с двух сторон, Уилл начал осторожно его стаскивать. Это было всё равно больно, но гораздо меньше, чем когда Ганнибал пытался проделать это самостоятельно. Когда Уилл закончил, Ганнибал оставил верхнюю часть комбинезона болтаться у себя на поясе и протянул Уиллу ножницы, чтобы тот разрезал майку — это было гораздо проще, чем пытаться её снять. Пока Уилл работал, Ганнибал наблюдал за его действиями, и от тёплого ощущения в груди у него приподнялись уголки губ, несмотря на всю боль. То, что Уилл был рядом и они заботились о ранах друг друга после того, как кого-то убили… Это не было для Ганнибала чем-то привычным, но он очень легко мог бы к этому привыкнуть... Он не двигался, пока Уилл, отложив майку в сторону, как мог очищал его ножевые раны при помощи алкоголя и куска ткани, после чего прижал к ним выданный Ганнибалом марлевый компресс и обмотал всё бинтами так туго, как только сумел (учитывая его слабость из-за собственного ранения). Когда он закончил, Ганнибал снова надел верхнюю половину комбинезона и попытался на пробу пошевелить рукой, но ощутил новый укол боли, поэтому позволил своей раненой конечности просто повиснуть вдоль туловища. Взглянув на Уилла, Ганнибал обнаружил, что тот за ним наблюдал. Развернувшись, Ганнибал придвинулся и положил лоб ему на плечо, чувствуя его холодную кожу (поскольку на нём не было ничего, кроме бинтов) и простираясь к нему сознанием. На него тут же обрушилась боль Уилла, смешивающаяся с его собственной. Ганнибал чувствовал Уиллово сердцебиение и учащённое, но отрывистое дыхание на своей шее, а потом Уилл наконец положил ладони ему на спину в свободном объятии. Слегка повернувшись, Ганнибал потёрся щекой о его подбородок и обнял Уилла в ответ, чувствуя кончиками пальцев кожу у него на спине, а грудью — его грудь. Ганнибал знал, что им стоило уходить, и как можно быстрее, но ему необходимы были ещё хотя бы несколько секунд с Уиллом: держа его в объятиях, прикасаясь к нему. Они наконец-то были вместе, и он нуждался в этом мгновении. Однако через несколько минут он всё-таки отодвинулся и посмотрел Уиллу в глаза. — Какая жалость, что мы не можем завершить преображение Буффало Билла… — прошептал Ганнибал, представляя всевозможные творения, которые они могли бы создать. И простёр сознание к Уиллу, чтобы тот тоже их увидел. Уилл слабо улыбнулся. Но у них не было времени и они находились не в том состоянии, чтобы перетаскивать тело и превращать его в нечто прекрасное, как Ганнибал обычно делал со своими жертвами, пока не попал в тюрьму. * * * Когда Ганнибал помог Уиллу подняться со стола и встать на ноги, боль и усталость обрушились на него с ещё большей силой, чем раньше. Его ножевая рана не переставала болеть ни на миг, но пульсирующая резь усилилась, как только он попытался идти. Почувствовав его дискомфорт, Ганнибал помог ему доковылять из комнаты, но при виде лестницы Уиллу поплохело от одной только мысли о предстоящих ему усилиях. Однако Ганнибал помог ему прислониться к стене и сказал подождать, после чего снова исчез в той комнате с манекенами и платьями, вернувшись с пёстрым покрывалом. Сообразив, что он задумал, Уилл позволил набросить покрывало себе на плечи (его рубашка в итоге оказалась полностью уничтоженной, а больше на нём ничего не было). Укрытый тканью, он почувствовал себя немного лучше и устало улыбнулся в качестве бессловесного «Спасибо». Подъём по ступенькам был тяжелым и болезненным. Ганнибал помогал Уиллу как мог, но учитывая его собственные травмы и хромоту из-за лодыжки, ему самому было почти так же трудно, как и Уиллу. Добравшись до кухни, они оба тяжело дышали, а у Уилла слегка кружилась голова, так что он на секунду опёрся на Ганнибалово правое плечо. После того, как они перевели дух, Уилл взял свою куртку, которую оставил на столешнице перед тем, как спуститься в подвал, и они побрели сквозь гостиную к входной двери. Когда они наконец очутились на улице, Ганнибал встал перед Уиллом, на секунду закрыл глаза и втянул носом воздух, выдохнув облачко пара (было гораздо холоднее, чем когда они только приехали). Наблюдая за Ганнибаловым лицом, освещаемым оранжевым закатом; за тем, как ветерок трепал упавшие ему на лоб пряди, Уилл тихонько улыбнулся. Ему было хорошо, когда он принял решение развернуть машину и поехать к Ганнибалу, и он испытал триумф, перерезая с Ганнибаловой помощью горло Буффало Биллу... Но сейчас у него в груди зарождалось мягкое тепло, заставляющее на секунду забыть о боли и обо всём мире. Сейчас Уилл знал, что не пожалеет о своём выборе. В эту секунду он знал, что несмотря на полученные раны и отвратительное самочувствие, он хотел так себя чувствовать всю оставшуюся жизнь… вместе с Ганнибалом. Когда он снова открыл глаза, Ганнибал опять предложил ему свою здоровую руку, и они похромали к машине. И тут Уилл нахмурился, только теперь сообразив, что не сможет в своём состоянии сесть за руль. — Я поведу, — угадав его мысли, сказал Ганнибал. — Но твоя лодыжка… — кивнул на неё Уилл. — Здесь автоматическая коробка передач, так что мне понадобится только правая нога, — отозвался Ганнибал, подходя к машине со стороны пассажирского сиденья и открывая для Уилла дверцу. — А твоё плечо?.. — не унимался Уилл, но подошёл к дверце. — Я буду всё делать только правой рукой. Больше Уилл не стал протестовать, и наконец сел в машину, прижав к ране ладонь и поморщившись, когда ему пришлось согнуться. Очутившись на сиденье, он коротко охнул и плотнее закутался в покрывало, пока Ганнибал обходил машину, чтобы сесть на водительское место. Несмотря на его недавние слова, Уилл заметил, что Ганнибалу нелегко было завести машину со всего одной здоровой рукой и одной здоровой ногой. Но когда у него получилось, он вырулил на шоссе, и дом Буффало Билла быстро скрылся в зеркальце заднего вида. Довольно быстро стемнело, и Уилл почувствовал, как его адреналин начал выветриваться, сменяясь усталостью. Пытаясь бороться со сном, он сосредоточился на Ганнибале, наблюдая, как темнота и свет от панели приборов делали его черты более резкими, а полосы крови у него на лице — чёрными. Когда машина попадала в выбоины, Ганнибал вздрагивал и слегка морщил нос — должно быть, ранения его беспокоили, точно так же, как и Уилла. В эту секунду Ганнибал посмотрел на него, и Уилл почувствовал его желание протянуть ладонь, чтобы к нему прикоснуться — но Ганнибал не мог этого сделать, поскольку вёл машину только одной рукой. — Спи, дорогой. Ты, наверное, совсем вымотался. От этого обращения Уилл сонно улыбнулся, но тут на него накатила новая волна усталости. Он попытался вспомнить, когда в последний раз спал, и понял, что это было не так уж и давно, поскольку ещё утром он проснулся в мотеле между Огайо и Пенсильванией на пути к Ганнибалу. Но за этот день произошло столько всего, и так быстро... Уилл всё равно попытался бороться с усталостью, не засыпать… Но у него начали закрываться глаза, и, не успев толком сообразить, что происходит, он провалился в сон без сновидений.