Сакура поморщилась от яркого слепящего света. Что-то больно укололо ее в бок, девушка недовольно закряхтела, пытаясь сменить позицию и укрыться одеялом, нащупывая свободной рукой спасательное покрывало. Что-то уже с другого бока неприятно ткнуло в мягкую кожу, это был… Камень?
«Стоп, камень?!»
Харуно резко распахнула глаза, мгновенно просыпаясь. Она огляделась и тихо застонала. Шаннаро, она уснула в лесу, привалившись к какому-то дереву. В голове промелькнули воспоминания последнего вечера, встреча с Мадарой, перемирие, собственные опасения и срыв. Все тело затекло от неудобной позы, в которой она заснула. Одежда местами слегка испачкалась, руки содраны в кровь. Замечательно! Сакура глубоко вздохнула, приподнимаясь и осматриваясь, ей нужно было возвращаться, но вот незадача, куноичи совсем не знала, в каком направлении от деревни находится. Придется плутать по лесу и идти наугад. Сакура хорошо знала окрестности близ Конохи в своем времени, она часто собирала травы и медитировала на природе, но в прошлом лес был совсем другим. А учитывая техники, меняющие ландшафт, которыми владели местные гении, это было логично. Если честно, у Харуно были довольно поверхностные представления о том, как ориентироваться в лесу, поэтому она боялась заблудиться еще сильнее.
Сакура огляделась, чисто интуитивно она поняла, что стояло раннее утро, солнце постепенно выползало на горизонт, медленно освещая синеватую небесную гладь. Было бы неплохо вернуться до того, как все в поместье Сенджу проснутся.
Куноичи вспомнила, что должна находится относительно недалеко от берега реки, у которой проснулась впервые. Ее окружали многовековые деревья, поросшие мхом (со всех сторон), сквозь плотную пелену темной изумрудной листвы едва пробивался свет восходящего солнца, однако именно над импровизированным спальным ложе Харуно плясали первые утренние лучи.
– Может, стоит забраться на дерево и оглядеться? – вслух размышляла Сакура. Руки неприятно саднило, щипало. Ирьенин решила залечить незначительные порезы, направляя чакру в ладони. Она заметила, что на руке алел фиолетовый синяк в форме мужских пальцев. Сакура тихо выругалась, устраняя последствия неудавшегося диалога.
Вдруг, прямо над ухом Харуно просвистело несколько кунаев, которые вошли в дерево. Сакура сразу вскочила в боевую стойку, пытаясь распознать, откуда исходила опасность. Девушка не была сенсором и не обладала улучшенным геномом, но даже ей с довольно примитивными сенсорными способностями удавалось посылать чакру к глазам, чтобы приблизительно заметить цель. И пусть она видела их не так четко, как например, Хьюга, такое умение тоже было вполне полезным.
«Есть» – Сакура заметила довольно сильную чакру за спиной, она хотела обернуться, но ощутила еще кого-то чуть поодаль. Чакра второго объекта странно скапливалась вокруг него, словно он выполнял распространяющуюся на пространство технику.
«Что же это?» – внутренний радар забил тревогу, сильные пульсации энергии проходили сквозь тело куноичи, заставив ее замереть на месте. Все вокруг сузилось до одной единственной точки, странное чувство дежавю и волнения засело в груди, пресекая все попытки мыслить рационально. Сейчас что-то произойдет.
Харуно запоздало поняла свою ошибку, она рано списала со счетов другой источник опасности, враг резко исчез из виду.
«Слишком быстрый», – мелькнуло в голове, прежде чем куноичи почувствовала сталь катаны у своего горла. Какой раз за последние несколько дней? Даже в таком положении сарказма в анализе ситуаций хватало. На удивление тревожные сильные пульсации, прошибающие ее тело, резко прекратились, и любое присутствие было надежно скрыто. Испуг сразу же отступил.
Девушка замерла, не двигаясь и лихорадочно обдумывая план отступления. Еще бы видеть лицо противника. В последнее время проблемы преследовали ее постоянно. В какой момент она стала находить неприятности так же легко, как Наруто?
– Кто ты и что здесь забыла? – угрожающе спросил низкий мужской голос за спиной. Несмотря на его отстранённую холодность, и мощную чакру, внутренний радар Сакуры не чувствовал явной угрозы, как например пару секунд назад, когда от сковавшего тело леденящего страха она даже обернуться не могла. Однако она не собиралась ослаблять бдительность.
– У меня исключительно мирные цели, – девушка тянула время, сжимая свободной рукой кунай в подсумке.
– Ты находишься слишком близко к границам леса принадлежащему клану Учиха, и ты точно не местная, – спокойно продолжал голос незнакомца. Ах, вот куда она забрела! Угораздило ведь.
– Я шиноби медик из деревни, всего лишь заплутала в лесу, – Сакура старалась звучать спокойно. Она ощутила, как давящая катана, пропала с шеи, и облегченно вздохнула, разворачиваясь лицом к незнакомцу.
Харуно пораженно распахнула светлые зеленые глаза, когда столкнулась лицом к лицу с Изуной Учиха. Это была весьма неожиданная встреча. Парень был одет в стандартную темную форму шиноби с гербом клана, его черные, как смоль волосы слегка растрепались, темные обсидиановые глаза внимательно смотрели на нее. Честно, Сакура даже и не думала, что когда-то еще увидит брата Мадары, но судьба распорядилась иначе. Самым необычным было то, что Изуна тоже слегка удивленно расширил глаза, явно о чем-то быстро соображая. Это было даже немного забавно наблюдать кого-то из клана рожакирпичемвсегдахолодныйиотстраненный, с относительно читаемыми эмоциями на лице.
– Меня зовут Сакура Харуно, – девушка решила представиться, прерывая затянувшееся молчание. Она сложила руки за спину и поклонилась. Признаться честно ей было интересно, чем обосновывалось замешательство Учиха, только если…
– Я…– он медлил, хмурился, – могу ошибаться, прошу прощения за бестактность, но с вашей внешностью довольно сложно перепутать, – о ками, он что ИЗВИНИЛСЯ? Кажется, этот человек был просто подкинут Учихам под дверь, иначе Сакура не могла обосновать его странного нестандартного поведения. Харуно слегка приподняла брови в немом вопросе, – это ты спасла меня?
– Учиха-сан, – Сакура еще раз поклонилась, ее догадка подтвердилась. Это было невероятно, но он запомнил, как Харуно выглядела. В первую их встречу Изуна бредил и был очень слаб, поэтому Сакура и не думала, что он узнает ее.
– Невероятно, – спокойно сказал парень, и в его голосе не было той яркой эмоциональной окраски, которое несло это слово, – тогда я должен выразить тебе свои благодарности.
– Не стоит, – Сакура отрицательно помотала головой, Изуна одарил ее непонимающим слегка холодным взглядом, – я буду вам признательна, если вы поможете мне вернуться в деревню, то есть покажите путь обратно.
– Тогда пойдем, – и он развернулся, шагая меж зеленых кустарников, – тебе стоит быть осмотрительнее, в здешних лесах немало бандитов и ронинов. – Сакура шагала следом, с интересом поглядывая на спину Изуны.
– Ага, – кивнула девушка. Не могла же она ему рассказать, что ночевала под деревом, как оборванка, из-за того, что позволила себе разрушительную истерику, спровоцированную тем, что Сакура застряла в чужом времени, в обществе его ужасающего брата, и не менее неприятного Нидайме. Ах, как же хотелось вывалить на кого-нибудь все свои проблемы! Но Харуно понимала, что молодой Изуна точно не подходит для подобных душевных бесед. Все приходилось накапливать в себе, и отыгрываться на ни в чем неповинных деревьях, такой видимо, ее путь ниндзя. Харуно вдруг поняла, что слишком рано доверилась Изуне, несмотря на то, что она спасла его, девушка совсем не знала этого человека. Это заставило Сакуру слегка напрячься.
– Как ваши раны, Учиха-сан? – как медик, она должна была убедиться в том, что Изуна не перенапрягает себя. Сакура мысленно фыркнула, это же Учихи, на споры с ними лучше время не тратить, все слова, как об стенку горох. Изуна взглянул на нее через плечо.
– Все нормально, – многословно.
Сакура устало вздохнула, не пытаясь что-то еще вытянуть из собеседника, продолжая уныло плестись следом.
– Ты именно такая, какой я тебя представлял, – прервал тишину Учиха, и Сакура удивленно взглянула на его спину, не совсем понимая, как правильно истолковать неоднозначные слова, – Сакура, – он задумчиво хмыкнул, словно пробуя ее имя, – я сначала думал, что ты лишь плод моего воображения. Но позже старший брат подтвердил, что странная девушка действительно спасла меня.
«Странная?» – Сакура удивленно моргнула, он ее оскорблял или Учиха просто было сложно выражать эмоции.
– Учиха-сан, это мой долг, как медика лечить всех раненных, – уклончиво ответила куноичи.
– Как вы вообще там оказались? – вдруг посуровел голос парня, как быстро этот человек перескакивал с «ты» на «вы», темные глаза опасно сузились, нет, все-таки была в нем эта неприятная учиховская черта. Допрос ей значит, решил устроить! – вы служите Сенджу? Раньше мы, кажется, никогда не встречались, – выплюнул холодно и отстранёно. Сакура поежилась от неприятного знакомого тона. Все-таки Харуно сделала поспешные выводы о его характере. Он был Учихой, пусть и в нем прослеживалась доля ребяческого горячного поведения, которая придавала ему чуть более открытый вид.
– Я случайно оказалась на поле боя, и действительно не местная, пришла из далека, – начала Харуно, – и нет, и да. Я - свободный человек! И не принадлежу клану Сенджу, однако из-за вынужденных обстоятельств, принимаю помощь Хаширамы-самы и работаю в госпитале, – расплывчато ответила девушку, за что получила один из фирменных холодных взглядов.
«Со мной не пройдет» – раздражённо парировала подсознание. Слишком часто Сакура удостаивалась чести получать беспристрастные холодные взгляды, со скрытой угрозой. И Изуна показался ей куда более эмоционально открытым, чем Саске-кун, Итачи-сан и тем более Мадара. Наверняка именно поэтому она не чувствовала дискомфорта, находясь рядом с ним. В своей жизни, она встречала много людей с куда более подавляющей энергетикой.
Парень неопределенно фыркнул. Сакура же бросила в его сторону раздраженный взгляд. Она надеялась, что он не будет продолжать допрос, потому что не видела смысла раскрывать всю подноготную. Пожалуй, в своей жизни Сакура встречала Учих, куда больше, чем ей бы хотелось. И она вовсе не имела особых предрассудков по поводу определенных кланов, но их представители чаще всего говорили сами за себя.
Изуна же явно хотел узнать чуть больше о своей спасительнице. Но видимо, ощущая, что Харуно не настроена на откровенные беседы, медлил.
Сакура молча шла, напряженно буравя спину своего нового старого знакомого сосредоточенным взглядом. Живой Изуна Учиха – следствие ее оплошности. Как сильно уже изменилось будущее? Представить молодого человека мертвым, она уже не могла, от одной такой мысли ее сердце тяжелело. Чисто теоретически все путешествия во времени подчиняются закону причины и следствия. Сперва идет причина, потом – следствие. Харуно попала в прошлое, значит, она уже нарушила этот закон, вызвав парадокс, из которого могут появиться и другие. На что могла повлиять смерть Изуны? О, это очевидно, потеря последнего брата омрачила сердце Мадары, поселила в его душе пустоту? То, есть, если Изуна выжил, то глава клана Учиха не захочет погружать мир в вечное Цукиеми, не растворит свою душу во тьме? Это звучало слишком просто, наверняка были другие причины, вещи, в которых ключевую роль сыграла гибель Изуны. Сакура точно что-то упускала, но пока не могла понять, что именно. Однако, в теории Вселенная могла бы совладать и с такой проблемой. Возможно, если предположить, что кто-то все же отправился в прошлое и изменил линию времени, то наша реальность могла разделиться на две параллельные. Это была слишком туманная и сложная гипотеза. Она скорее являлась предположением Сакуры, исходя из сухих фактов и логики, и могла оказаться неверной. Харуно помотала головой, слишком много мыслей и догадок роилось в ее сознании, но никаких фактов. Где же взять информацию?
Кто мог знать что-то о подобных перемещениях во времени? Харуно вдруг вспомнила, как изучала множество свитков с различными учениями и запретными техниками в библиотеке Конохи, доступ к которой получила благодаря благосклонности Пятой. Кажется, тогда Сакура чисто из любопытства поверхностно осмотрела пространственно-временные техники, жаль, что она не углубилась в эту тему, сейчас бы пригодилось. Главное, что она вспомнила, это то, что Второй Хокаге был специалистом в таких техниках и даже создавал нечто подобное. Ну что же, возможно, все было не так безнадежно, но спрашивать о пространственно-временных техниках у Тобирамы в ее положении на данный момент, практически приравнивается к самоубийству. Надежда всё-таки была, хоть и призрачная.
Сакура думала о том, кто бы еще мог обладать такой мощью, чтобы путешествовать в прошлое. Девушка чертыхнулась, все внутри поледенело. Она знала, о ком шла речь - Хагоромо Ооцуцуки - мудрец шести путей. Он постоянно перерождался и путешествовал во времени, пытаясь установить его правильный ход. Это легендарное богоподобное существо, которое основало Ниншуу. Он был сыном принцессы Кагуи Ооцуцуки и наряду со своим братом-близнецом Хамурой, стал первым, кто от рождения обладал чакрой. Глупо было предполагать, что Сакура сможет установить хоть какую-то связь с божеством, однако она могла поискать информацию о нем.
Погруженная в свои мысли, Харуно не заметила, как света вокруг стало больше. Они вышли на большую поляну, и ступали по салатовой сочной траве. Посреди, залитой солнечными лучами местности росло крупное древо, с множеством разветвленных кривых корней. Это было дерево эноки, чьи длинные ветви отбрасывали большую тень. Девушка замерла, это место казалось смутно знакомым. Голову сдавило странное ощущение. Изуна почувствовал, что Сакура остановилась, и обернулся, изучая ее задумчивое выражение лица.
«Точно, я когда-то тренировалась здесь» – промелькнула мысль, – « хотя, правильнее сказать, не здесь, а в будущем» – дерево было значительно тоньше и моложе. Теперь, Сакура понимала, как вернуться в деревню, путь отсюда был ей знаком, хоть она и осознавала, что местность спустя столько лет могла измениться.
«Отголоски прошлого, нет, скорее будущего».
– Послушайте, я знаю путь отсюда, – все еще таращась на дерево, – мне нужно собрать целебные травы, спасибо за помощь, – она слегка сконфуженно улыбнулась.
– Я должен удостовериться, что ты вернулась в деревню, – опять он перешел на ты!
– Но…– начала было Сакура, но Изуна не стал ее слушать, он просто прошел мимо и уселся в тени листвы, опираясь на ствол. Девушка недовольно нахмурилась, мужчины в этом времени не слишком-то серьезно воспринимали женские слова. А виной всему воспитание.
Сакура вздохнула и пошла к месту, где предположительно находились нужные травы. По правде говоря, она хотела побыть одна на этой поляне и собраться с мыслями, но присутствие Учиха не очень-то тяготило. Удивительно было то, как безумно он походил на Саске-куна внешне, но на первый взгляд казался совсем другим человеком характером. Харуно нахмурилась. Ей не стоит больше сравнивать Изуну с Саске-куном, это было эгоистично по отношению, как к нему, так и к себе. Видеть в нем другого человека было неправильно. Сакура знала достаточно подобных примеров, не приводивших ни к чему хорошему.
Она нагнулась над травами, на секунду поднимая взгляд к небу. Все, что окружало ее в этом времени, казалось, Сакуре удивительно прекрасным и нетронутом, особенно природа. Тут встречалась пазания, камелия, магнолия, анисовое дерево, камфорный лавр, обильный подлесок, богатый различными другими растениями. Казалось, в ее времени природа вокруг деревни не была такой разнообразной. Куноичи определенно нравился лес близ Конохи.
Через некоторое время, Харуно приземлилась рядом с молодым человеком, убирая травы в подсумок. Парень не шелохнулся и не удостоил Харуно взгляда. Изуна выглядел задумчивым. Сакура заметила на его длинных аристократичных руках порезы и царапины.
«Интересно, откуда они?»
– Давай я залечу? – девушка указала на поврежденную руку парня, пытаясь поймать его взгляд. Изуна слегка удивился, как ей казалось. Он молча кивнул. Сакура приступила к лечению, чувствуя легкую неловкость. Тишина, которая образовалась между ней и молодым наследником клана Учиха показалась Сакуре натянутой. Тем более внутреннее чувство било тревогу, ей нужно было быстрее вернуться в поместье, чтобы не схлопотать неприятностей. Честно признаться, Сакура вообще не понимала, какое чувство заставляло ее быть обходительной и вежливой, продолжать предлагать свою помощь Учиха. Казалось, ей вообще не стоило вступать в контакт с Изуной, хватило уже того, что она дала ему жизнь из-за чего получила множество дополнительных проблем. Однако Сакура понимала, что даже если бы могла вернуться назад, с трезвой головой и, зная, кем является этот шиноби, она бы не смогла поступить иначе.
Сакура вдруг ощутила, словно невидимая рука сдавливает ее череп, нажимая все сильнее. Это стало невыносимо, жуткая острая боль заставила девушку поморщиться и ухватиться за голову, сдерживая крик. В глазах начало темнеть, образ ошарашенного Учиха расплываться. Только не это. Сакура потеряла равновесие, сползая вниз по дереву, она попыталась унять боль чакрой, но не помогало. Невыносимо.
– Что с тобой? – вторгся в ее пространство, перепуганный низкий голос Изуны. Парень схватил девушку за локоть, подсаживаясь ближе, он, казался встревоженным.
Через десяток секунд, резкая боль отступила. Сакура прикрыла веки, глубоко вдыхая, чувствуя, как успокаивается. Она мгновенно вспомнила, что подобное ощущение уже преследовало ее, как только Сакура появилась в прошлом, она тогда очень некстати свалилась с дерева.
«Что же это было?»
Харуно открыла глаза, и ей захотелось рефлекторно отпрянуть в сторону, так близко над ней было недовольное и взволнованное лицо Изуны Учихи. Темные блестящие волосы обрамляли его и щекотали шею Сакуры. Она обязательно смутилась, если бы не шок, в состоянии которого все еще прибывала.
«Они все-таки так похожи».
Куноичи резко поднялась, мягко высвобождаясь из хватки Учихи.
– Мне лучше, – спокойно сказала она, отстраняясь.
– Что это было? – в его голосе сквозило негодование, словно он за нее испугался.
– У меня частичная амнезия, потеря памяти, после травм головы такое случается, – без зазрения совести соврала Харуно и пожала плечами, словно это было чем-то обыденным для нее, (в его голове она точно заслуженно прозвана «странной»), – дайте мне пару минут, – она приложила руку, горящую целебной чакрой, к голове. Харуно медленно успокаивалась, осознавая, что вспышка боли очень некстати застала ее, когда рядом был Изуна, это вызовет еще больше вопросов.
Учиха, который все время молча наблюдал за ней, вдруг поймал взгляд нефритовых глаз.
– Ты ведь живешь в поместье Сенджу? – вдруг спросил Изуна, и в его голосе больше не звучало прежнего холода и раздражения, которое она ощущала, когда речь заходила о втором великом клане.
– Да, – нехотя признала девушка.
– Хм, – задумчиво сказал парень, отводя взгляд, – значит, ты могла видеть моего брата, как он?
Сакура сглотнула. О, да, она, к сожалению, не только видела, но и взаимодействовала с Мадарой. Однако младшему Учихе не стоило знать о небольшой стычке, которая произошла пару часов назад. Девушка постаралась принять как можно более спокойный вид.
– Да, можете не волноваться, Учиха-сан, я подлечила вашего старшего брата вчера, – Сакура вдруг подумала, что Изуна мог и не знать о перемирии кланов, а вспомнив его слова о Сенджу поспешно добавила, – Хаширама-сама предложил помощь в знак уважения, – она сглотнула, пытаясь прочитать эмоции на лице Учиха, – кланы заключили перемирие.
– Изуна, – быстро поправил он, – раз, именно ты занималась его ранами, нет поводов волноваться, – приятно, – я догадывался, что это случится, – его лицо вдруг посуровело, в глазах плясали искры враждебности. Это было очевидной реакцией, поэтому Сакура никак не смутилась.
– Думаю, мир между кланами, – Сакура не совсем понимала, зачем говорит это, казалось, ее мнение совсем неуместно, да и Изуна его пока не разделяет. Но она не могла остановиться, – даст деревне возможность расти и развиваться, это на время остановит кровопролитие и позволит детям не умирать на войнах в таком количестве.
В его глазах в какое-то мгновение промелькнуло безумие и особенный холод, который Сакура едва уловила. Ей стало не по себе. Он не собирался принимать ее слова или действия старшего брата, по-видимому, Изуне будет сложно отступиться от убеждений, которые родители прививали им с детства. Он все еще не принял соседство Сенджу, а тем более их силу и превосходство, что-то подсказывало Сакуре, что с младшим братом Мадары проблем не оберешься. Харуно было несложно читать Учиху, он упрям, чтобы признавать чужую точку зрения. Она считала, что слишком многие представители этого клана погрязли в кровавой мести и ненависти. И Изуна, к сожалению, был не исключением.
– Интересно, от чего тебя это так волнует, – холодно бросил парень, поднимаясь с травы. Сакура метнула в него раздраженный взгляд и резко отвернулась.
Она торопилась, не стала больше ничего говорить Учиха. Куноичи запрыгнула на ветку дерева, метая искры своим взглядом, с силой отталкиваясь от него и устремляясь вперед. Видимо, Харуно выглядела куда более агрессивной, чем она думала, потому что удивленному парню не осталось ничего, кроме того, как пуститься за ней. Они распрощались на краю леса, к тому времени Сакура уже отошла от своего раздражения.
– До свидания, Изуна-сан, – кинула девушка, решительно направляясь в сторону поместья.
– До встречи, Сакура.
Куноичи еле пробралась в дом Сенджу, используя все свои скрытные навыки. Несмотря на том, что здесь жили два богоподобных по силе шиноби, территория была не очень-то охраняемой. Казалось, что дорога домой, и неожиданная встреча с Учиха выбили ее из колеи. Харуно даже не замечала, что ее одежда была грязной, руки стертыми в кровь, тело уставшим. Когда же она, наконец, нормально отдохнет?
Между слоистыми облаками постепенно расползались золотисто-оранжевые легкие полосы света. Влажная утренняя серебристая дымка стала рассеиваться. Зазвучали голоса ранних птиц.
Девушка плутала какое-то время по коридорам, тихо ругаясь себе под нос и понимая, что шанс быть пойманной довольно велик - прислуга уже проснулась. Она завернула за уже знакомый поворот, представляя, как ложиться в теплую ванную перед сменой и расслабляется.
Ее секундная слабость стала для Сакуры ошибкой, она почувствовала, как врезалась в чью-то грудь, ойкнув. Сделать вид, что она лунатит? Шаннаро! Сакура сглотнула, поднимая глаза на человека, в которого врезалась, надеясь, что это ее разыгравшаяся фантазия. Ее нефритовый неуверенный взор столкнулся с вишнево-алым, горящим злостью. Харуно сразу же сделала несколько поспешно-нервных шагов назад, не сдержав этого порыва.
«Ну почему именно он?».
Желваки на скулах Тобирамы заходили. Он был чудовищно устрашающим, когда злился. Харуно даже растеряла свой пыл, так и стояла в молчании, вылупившись на будущего Второго. В Сакуре не было ничего подозрительного, кроме ее абсолютно абсурдного существования и появления в этом времени. А когда к этим, по видимому безумно раздражающим Тобираму факторам, прибавилась ночная прогулка и потрепанный вид, Сакура действительно поняла, что все те угрозы, которые она прокручивала в своей голове, вполне могут стать правдой. Она поежилась, вовсе не хотелось становиться врагом Нидайме. Надо срочно что-то придумать.
Мужчина напряженное молчание не прерывал. Харуно обдало поистине устрашающей чакрой, Шаннаро! Прошло всего несколько секунд, а Харуно они показались вечностью, Нидайме пытался просверлить в ней дыру, сдавливая пространство своей ужасающей энергетикой. Он в своей фантазии уже горло ей перерезал, не иначе. Как же хотелось скрыться в своей комнате и завернуться в теплое одеяло, ощущая себя в безопасности, а еще лучше оказаться дома. Это ужасное молчание нужно было прервать срочно. Сакура вздохнула, выпрямляясь во весь свой не внушительный рост.
– Доброе утро, Тобирама-сама, – не стоит первой начинать конфликт, которого нет, хоть он и повис в воздухе.
Тобирама сделал два шага вперед, сокращая расстояние. Сакура же подавила желание попятиться.
– Где ты была? – холодно и просто.
– Ночная тренировка, – Харуно постаралась придать своему виду уверенный и позитивный настрой, судя по реакции шиноби, получалось скверно.
***
Многие политики ведут достаточно «грязную» игру, вмешиваясь в дела своих врагов. Чтобы выведать информацию, они пользуются услугами шпионов — специально обученных профессионалов, готовых украсть любые тайны и предать их.
Тобирама с детства видел смерть и предательство. Его братья один за другим погибали на поле боя, и наконец, остался только один. И тот был открытым ко всем - наивным простаком. Поэтому Тобирама решил, что бы ни случилось быть его тенью, щитом и плечом, на которое он всегда мог опереться. Однако была в Хашираме великая сила и дар – вести людей за собой, быть справедливым миролюбивым лидером. Он обладал искренним сочувствием и состраданием. Именно поэтому люди тянулись к нему.
« На некогда свежей и насыщенной изумрудной траве осели капли бордовой спекшейся крови. В ночной тени и тусклом свете серебристой луны растительность казалось, отливала особым бирюзовым цветом. На земле виднелись воронки и кратеры – результат столкновения вражеских техник. Все вокруг покрывала едва уловимая легкая пелена тумана. Воздух стоял спертый, в округе смердело кровью и начинающими гнить трупами шиноби. Они лежали неподвижно, замирали навсегда, словно статуи. В ночной обманчивой тиши отчетливо доносились звуки цепких лап, осевших на стали брони мертвых шиноби. В глаза бросались вестники несчастий – вороны, клюющие свежую падаль.
Все вокруг казалось тревожным. Он ясно представлял себе картину, пусть она была неполной, лишь сцена, воспроизведенная его воображением и фактами, но она навсегда оставила отпечаток в сознании.
Маленький мальчик, в не по размеру громоздких и тяжелых доспехах и форме шиноби. Он напуган и трясется, но старается держаться гордо, не выдавать волнения, ребенок сжимает в руке дрогнувший кунай. Он окружен пятью высокими шиноби, неоткуда ждать помощи, у него нет шансов. Ни единого. Он не может ощущать прохладу крупного камня, к которому прижался спиной, сквозь доспехи, но отчего-то чувствует липкий вязкий холодный страх, словно сама смерть тянет к нему дрожащую морщинистую руку. Шиноби больше его в два, три раза, они темны и спокойны, как сама ночь. Волосы обсидиановые, как воронье крыло, а глаза алые, как кровь. Он случайно ловит взгляд одного из мужчин, чье лицо перечеркнуто шрамом. Мальчик не сдерживает всхлипа. Отчего кожа на лице неприятно мокнет? Это его слезы текут по щекам, он их даже не заметил.
«Я не хочу умирать» – последняя мысль проносится в голове.
Тобирама, Хаширама и несколько шиноби несутся по лесу со всех сил. Сердце выпрыгивает из груди, выдавая волнение. Начинает светать. Пугающая тьма и безразличие ночи сменяться теплыми лучами искрящегося солнца. Но только личный ад детей на этом не кончится, он лишь приостановиться, давая судорожный глоток для передышки. Сквозь густые ветви раскидистых древ пробивают первые светлые лучи, освещая местность. Хаширама резко тормозит, заставляя Тобираму чуть не врезаться в брата и недовольно поморщиться. Чего это он остановился?
Ноги немеют, во рту пересыхает. Сердце останавливается на мгновение и падает в пропасть. Тобирама замирает на месте, широко раскрыв глаза. Под плотную броню ползет холодок.
Округлый и гладкий, словно высеченный не природой, а мастером, валун залит первыми утренними лучами. Его красивую текстуру и холодный платиново-серый оттенок портит крупное ало-багровое пятно жидкости, тягучими каплями стекающее к земле и окрашивающее печальную траву. Мальчик привалился к камню, понуро опустив голову. Его седовато-черные пушистые волосы растрепались и выбились из повязки. Он точно задремал у валуна, какая досада! Тобираме хочется подбежать и пожурить брата за несобранность, но он лишь сглатывает вязкую слюну, ощущая, как тело под броней дрожит.
– Итама! – пространство режет душераздирающий крик замершего Хаширамы. Нет. Нет, не правда. Громкий детский несдержанный плач раскатывается по притихшему лесу. Хаширама иступлено завывает, сковывая младшего брата в объятия, и крепко сжимая холодное бездыханное тело.
Осознание камнем падает на хрупкие детские плечи. Их осталось двое.»
Тобирама слишком сильно любил своего старшего брата, он был всем, что у него осталось. Поэтому он не собирался позволять какой-то девчонке, втирающейся в доверие клана запудрить и ему мозги.
Он видел ясно. Другая. Она по-другому выглядит, ведет себя, говорит, даже одевается. Шпионы обычно не выделяются приметностью, они дружелюбны и сдержанны, в отличие грубой, неконтролируемой Харуно. Это заставляло шестерёнки в голове крутиться, пожалуй, даже интересно было пытаться докопаться до правды. Сакура точно не была обычной селянкой, ищущей новой жизни, которую обучил странствующий шиноби самозащите. Ее руки не дрожали, когда она по локоть влезала в кишки других людей, взгляд оставался холодным и спокойным, профессиональным. Тобирама не знал, какими навыками ниндзя обладала куноичи, но уровень медицины и контроль чакры, до которого, пожалуй, пока не дошла ни одна из технологий великих стран, значили куда больше для него. Многие недооценивают врачей, говорят, что это женское дело, и что ирьенин не может стоять в одном ряду с бойцом. Это было самое глупое заблуждение из всех стереотипов, существовавших в обществе. Тобирама видел, как исцеляет своей чакрой Хаширама, казалось, он делает это по инерции, не задумываясь, просто направляя ее. Харуно же была другой, ее каждое действие подкреплялось уверенностью и годами практики, и это не нравилось Сенджу. Такие умелые медики, как Сакура опасней тысяч шиноби вооруженных кунаями и оружием. Особенно, когда она находилась рядом с Хаширамой, в сердце будущей деревни.
И еще эта одежда. Несмотря на то, что она была открытой, не выглядела пошлой, скорее лаконично и просто, словно что-то новое. Сколько было лет девчонке?
Шестнадцать? Он и представить себе не мог, кто воспитывал Харуно Сакуру, в каких условиях она жила, и что прошла в своей жизни, так сильно она отличалась от всех девушек ее возраста в деревне. Но что-то в стойком взгляде неестественно огромных глаз говорило, что видела она немало. Это настораживало еще сильнее. Впрочем, ему будет, чем занять себя ближайшее время.
Еще с вечера он заметил, что девушка не ночевала в поместье. А с утра Сакура Харуно пробралась в дом, он застал ее уставшей и невыспавшейся, в синяках на стройных коленках и маленьких кулаках. Светлые яркие глаза пылали какой-то нервозностью, обеспокоенностью, казались заплаканными. Сакура Харуно не была стандартной высокой пышногрудой красоткой с пропорциональным лицом и модельными данными, но он не мог не признать, что была в этой вспыльчивой девчонке какая-то особенная привлекательная энергетика, которая словно заставляла мужчин обращать на нее внимание. Он замечал это, от чего Сакура раздражала его еще больше. Она была низкая, с неестественно яркими волосами и глазами, миниатюрная и хрупкая, словно фарфоровая статуэтка, обладающая смазливыми подростковыми чертами лица. Такая контрастная внешность в девушках его никогда не привлекала. Да и характер у куноичи отвратительный – вспыльчивый, дерзкий, самоуверенный, грубый. Одного Тобирама не отрицал – Харуно обладала неплохим интеллектом, но и это факт скорее играл против нее.
Сейчас Тобирама упивался волнением и легким шоком в ее глазах, но, несмотря на это оставался раздраженным, оглядывая ее. Тренировка в лесу? Ночью? Как глупо. Было больше, похоже, что она дралась с кем-то. Рядом с этой розововолосой вспыльчивой девчонкой он постоянно выходил из себя, она бесила его… Ведомый внутренним порывам, он грубо схватил ее за локоть, слегка приподнимая тонкую руку. Тобираме не нравилось, что она шастала по лесу ночами, может она докладывала кому-то информацию. Он заметил, что, несмотря на грубые ранки и синяки, ее белоснежная кожа оставалась нежной и тонкой.
Легкое недоумение и отблески удивления в ее глазах сменились агрессией. Как легко было прочитать эмоции в огромных нефритовых очах Харуно, это забавляло. Атмосфера между ними словно накалялась, оба сверлили друг друга горящими взорами, казалось, пространство вокруг заполнилось мощным противостоянием чакры. Он заметил, как светлый нефритовый, потемнел, отливая изумрудным. Этот пыл и отсутствие страха вызывали легкую заинтересованность, граничащую с пренебрежением.
– Не советую бродить по ночам в лесах, – звучало скорее как угроза, чем наставление.
– При всем уважении, Тобирама-сама, я могу сама решить, – с небывалой уверенностью сказала куноичи, задирая курносый нос.
«Нет».
– Через тридцать минут в кабинете Хаширамы, – сказал мужчина, отпуская запястье куноичи, он обернулся на девушку, смерив скептическим взглядом испачканную одежду, – и, переоденься.
Тобирама отвернулся, физически ощущая ее гневный взгляд на своей спине. Он слегка приподнял уголки губ в весёлой усмешке, слыша недовольное шипение и фырканье, зная, что она сжимает свои кулаки.
***
Почему этим грубым и невоспитанным мужчинам из великих кланов потребовалось постоянно хватать ее за руки?! Как предмет или вещь. Пытались подавить или их забавляло, как она выходит из себя? Ну, Нидайме точно. Сакура снова фыркнула, расчесывая блестящие волосы. Она действительно сменила одежду на красно-черную недлинную опоясанную юкату из легкого материала. Но, конечно, не потому что Тобирама сказал, а из-за того, что ее форма была действительно грязной. И зачем Шодайме вообще потребовалось ее вызывать?
Сердце предательски пропустило удар, когда она подумала, что Мадара мог нажаловаться на сломанные кости.
«Что за бред, Шаннаро?» – даже звучало абсурдно. Признаться честно, фразы, иногда всплывающие в ее подсознании, напоминали ей иннер Сакуру. Однако Харуно давно переросла ее, когда стала более окрепшей личностью. Хоть странное внутренне ощущение и подсказывало ей, что в ход ее мыслей иногда вырвалось так называемое второе я, которое просто со временем стало полноправной частью ее характера, так, что ей не приходилось скрывать его.
Сакура покачала головой и вышла из своей комнаты.
Хаширама поприветствовал куноичи одной из своих светлых улыбок, когда она постучалась и вошла в комнату.
– Как спалось, Сакура-чан? – спросил мужчина. Харуно подумала о ноющей боли в спине и затекшей шее, вспоминая неудобные корни деревьев и камни под ногами.
– Отлично, Хаширама-сама, – она улыбнулась одной из своих самых милых улыбок, дабы скрыть отблески маленькой лжи.
– Я рад, еще раз благодарю тебя за проделанную работу, Мадара по достоинству оценил твои умения, – вот значит как. Слова звучали серьезно и без насмешки, Харуно даже сдержала порыв фыркнуть. Умения то он оценил, а вот ее унизить, тоже не забыл.
– Не стоит, ведь это мой долг, как ниндзя медика, – стараясь оставаться спокойной и дружелюбной, ответила Харуно.
Любопытство видимо слишком ярко отражалось в ее салатовых глазах. Хаширама по-доброму усмехнулся.
– Что ты думаешь по поводу нашего госпиталя? – резко выдал Шодайме. И Сакура слегка удивилась этому вопросу.
«Госпиталь?» – подсознание злобно усмехнулось, – «отсутствие санитарных норм, неквалифицированные целители, перегруженность, старое неразделенное помещение» – условие были ужасные, да и назвать это госпиталем язык не поворачивался. Ну и что делать? Сакуре очень не хотелось обижать Шодайме, а врать она не могла. Уровень медицины все-таки нужно поднимать. В какой-то момент Харуно осознала, что, несмотря на всю рациональность и последствия, которые могут повлечь ее действия, темперамент и любовь к своей деревни побеждали в ней. Она уже была готова делать все на благо Конохи.
Сакура глубоко вздохнула, готовясь подобрать правильные слова, но ее опередил Шодайме.
– Да, так я и думал, – он перехватил слегка смущенный взгляд куноичи и как-то особенно открыто грустно улыбнулся, – к сожалению, из-за постоянных битв и воин, у меня не было времени, чтобы уделить медицине должное внимание. Но меня это не оправдывает, – он мотнул головой, – теперь, когда союз кланов, наконец подтвержден, я собираюсь заняться настоящим госпиталем! – воодушевленно заметил он.
У Сакуры перехватило дыхание от приятной радости, казалось, глаза заблестели. Она знала, что это случится, но стать свидетелем, и самой сделать вклад в развитие Конохи, было настоящим чудом для Харуно. Впервые за все пребывание в эпохе воюющих государств, легкое подобие счастья колыхнулось в груди. Да, в этом ее путь шиноби и долг перед деревней. Нельзя раскисать и канючить.
– И я смею просить твоей помощи, – обрадованный реакцией куноичи, вдохнул мужчина.
Она была приятно удивлена. Щеки залились румянцем.
–Я… Э… Да, конечно, Хаширама-сама! – следуя неведомому порыву, она подалась вперед, сокращая расстояние между ней и столом Сенджу.
Вдруг раздался знакомый хлопок, и в открытом окне показался младший Сенджу. На этот раз Сакура не дернулась, зная кто это был. Мужчина уселся в излюбленной позе на подоконнике, окидывая комнату скучающим взором. Он внимательно осмотрел девушку с ног до головы, заставляя ее чувствовать себя неловко.
– Сакура согласилась помочь мне с проектом госпиталя, – радостно поделился Хаширама.
– Ты не забыл про встречу с Дайме в ближайшее время? – проигнорировал реплику брата Тобирама. Шодайме снова впал в резкое уныние.
– Ааа, даа, – быстро кивнул он, переводя тему, – ты такой раздраженный был вчера вечером, не стал беспокоить тебя по этому поводу, да и вид был не самый дружелюбный, – усмехнулся Шодайме, – хотя, он у тебя всегда конечно не блещет радостью.
Сакура закусила губу. Господин самаясуроваярожа раздраженно посмотрел на брата и закатил глаза.
– И разберись уже с этими бумагами, – Тобирама указал на увесистую стопку документов.
– А я? Я все еще плохо чувствую себя после того случая и…– он театрально вжал голову в плечи, словно маленький ребенок. Сакура не смогла сдержать ползущие наверх в удивлении брови. Шодайме не переставал ее поражать своим характером, несвойственным славе бога шиноби.
– Ладно, нам придется это сделать, я займусь, – на секунду лицо Первого стало серьезным, но тут его выражение приобрело хитрый прищур, – но, если Дайме опять будет сватать тебе Хэнэко-сан, я могу не отказаться, – он расплылся в широкой улыбке, заметив дергающийся глаз Тобирамы.
На этот раз Харуно пребывала и вправду в шоке. Нидайме на миг расширил глаза, словно увидел что-то ужасное и сразу же рассвирепел, давая развеселившемуся Хашираме увесистый подзатыльник. Сакура еле сдержала порыв смеха.
– Придурок!
– Ну, извини, извини, Тоби! – пытаясь высвободиться из крепкой хватки брата, запротестовал шатен, – задушишь же!
– Прекрати отлынивать, – Тобирама отпустил его, и Сакура заметила едва заметный румянец на щеках, втайне радуясь, что даже его можно смутить.
– Почему ты так суров со мной? Я хотел устроить небольшую тренировку на природе, – почти прохныкал Хаширама, исподлобья и по-детски смотря на своего брата. Его глаза вдруг загорелись искрами азарта. Тобирама замер, словно вел мысленный диалог с братом.
– Даже не думай, – сказал он, напрягаясь.
Хаширама лукаво, почти задорно улыбнулся и с характерным хлопком испарился. Сакура сморгнула, она еще несколько секунд поражённо смотрела на замершего Нидайме.
– Хаширама, – раздраженно прорычал альбинос и в следующий миг тоже испарился. Харуно поёжилась, представляя, что будет с Первым Хокаге, когда брат найдет его. В какой-то момент ей даже стало жаль бога шиноби...
Эта сцена показалась Сакуре… Знакомой. В голове сразу всплыли препирания Саске-куна и Наруто во время их первых миссий, они вели себя почти также.
«Мальчишки… Так и лезли в драку, а Какаши-сенсей их постоянно растаскивал».
Сакура вышла из кабинета в слегка приподнятом настроении. Ей предстояло много интересной и трудоёмкой работы. То что, Сакура так сильно во все это погрузилось, заставляло что-то внутри биться в тревоге, но девушка постаралась не обращать внимания на неприятное чувство. Хаширама любезно освободил ее от работы в госпитале на сегодня, предоставляя ей возможность ознакомиться с бумагами, однако этого и не требовалось, она вполне могла прийти поработать позже. Но как только Сакура увидела замечательную погоду, стоящую на улице, она решила ненадолго отложить документы и отправиться в лес на медитацию.
Ее хороший настрой мигом улетучился, когда в поле зрения показалась знакомая фигура высокого шиноби с непослушной черной гривой.
«Шаннаро!» – Девушка мысленно настроилась успокоиться и взять себя в руки.
Мадара выглядел спокойно и непринужденно, глубоко погруженным в свои мысли. Он был одет в приглушенно красное кимоно и черное длинное хаори. Они столкнулись на злополучной террасе. Харуно почувствовала просыпающийся внутри гнев, рвущийся наружу и сливающийся с обидным отчаянным страхом, загнанного зверька. Что он вообще здесь забыл? Пришел к Хашираме? Первый Хокаге сейчас немного занят догонялками с братом под лозунгом: «беги со всех ног или попадаешь под руку разъяренного Нидайме».
«Жаль беднягу».
– Здравствуйте, Мадара-сама, – кинула Сакура, стараясь не выдавать подрагивающие нотки в голосе.
Мужчина лишь слабо кивнул, блеснув темными глазами, в которых полыхнула усмешка. Или ей показалось? Харуно позволила себя спокойно выдохнуть, когда мрачная фигура скрылась за поворотом. Нет покоя в этом доме, абсолютно!
Сидя под деревом на освещенной ясным солнцем поляне, находящейся близ деревни, Сакура закрыла глаза, концентрируясь на ощущении энергии внутри тела. Как назло в голову лезло множество мыслей.
«Хэнэко-сан?» – внутренний голос фыркнул, – «дочь феодала? Значит, ее сватали за Тобираму?» – Харуно нахмурилась, избавляясь от странных навязчивых мыслей. Откуда это вообще взялось в ее голове?
Удивительно было видеть великого гения Нидайме повергнутым в шок, от одного упоминания девушки, интересно. На лице Харуно появилась еле заметная ухмылка. В голове всплыли воспоминания об устрашающих невероятных техниках, которыми владел мужчина, в частности водных, словно в противовес образу уязвимого и смущенного Тобирамы. А ведь Харуно давно хотела подтянуть владение стихией воды, но просить об этом Тобираму было бы безумно.
Что было известно о способностях Второго Хокаге кроме его гениального склада ума, сенсора и скорости? Сакура напряглась, вспоминая все, что они проходили.
Нидайме умел использовать все пять основных Сейшитсухенка, а также чакру Инь и Янь. Множество прозвищ и известность он приобрел из-за идеального владения Суитоном. Тобирама мог создать большое количество воды без какого-либо водяного источника поблизости. В сражении он стрелял потоками воды под большим давлением, и мог преобразовывать его для различных целей. Также Тобирама умел создавать больших водяных драконов, и это впечатляющее зрелище Сакуре удалось наблюдать ( пусть и довольно в экстремальных условиях). Нидайме обладал замечательным контролем чакры, чтобы применять сложные техники с формированием всего одной ручной печати. И он хорошо владел Кендзюцу. Эх, если бы Сакура могла научиться правильно обращаться с катаной? И все это был лишь неполный список навыков.
«Легенда», – пронеслось в голове, прежде чем она смогла остановить себя. От одной мысли обо всем этом глаза наверняка горели. Как бы Сакура хотела обучаться у такого человека, даже несмотря на всю неприязнь. Именно младший Сенджу из трех основателей обладал теми навыками, которые Сакура хотела бы развить. И она не могла не признать, что потренироваться с самим Нидайме было бы для нее невероятной честью. И тем более, такой шанс никогда бы не выпал ей в жизни, если она не попала в прошлое, хоть что-то позитивное. Однако учитывая то, что она далеко не была его любимицей, а скорее наоборот, Сакура грустно подумала о том, что рано раскатала язык. Просить его – безумие, сначала бы о пространственно-временных техниках нужно узнать. Хотя, может, стоит начать издалека? Жажда к знаниям и упорство – вот, что делало ее тем, кем она является, но не всегда это играло на руку. Кажется, ее первоочередной задачей было избавиться от временных дыр и вернуться домой? Теперь ко всему прочему прибавился госпиталь и мечты о тренировках со Вторым Хокаге. Кажется, она сама того не понимая привязала себя к ним на достаточно длительный отрезок времени. Это было неправильно.
«Неужели, она боится… Проникнуться к этим людям и месту?» – по телу словно прошла дрожь, эта догадка ее немало испугала.
Сакура сконцентрировалась, прислушиваясь к своим ощущениям, чувствуя энергию, текущую по ее телу. Оно начало тяжелеть – девушка погружалась в транс.
В какой-то момент, Сакура словно потеряла контроль, это было странно, она почувствовала невесомость, будто теряла сознание. Сакура падала в бездну, бесконечную и тягучую.
Тело казалось легким, словно перо. В воздухе витала влажность и серебристая пелена легкого тумана. Старинный сероватый камень, исписанный иероглифами и местами потрескавшийся то ли от времени, то ли теплого и влажного климата. По стене, вымощенной из резной породы, прозрачной быстрой пеленой стекала холодная чистая вода, образуя небольшие водопады, просачивающиеся сквозь камни. Колонны, расписанные причудливыми рисунками и пропахшие древностью, уходили в потолок, систематичные дыры в котором пропускали дневной свет. Их оплетали ловкие салатовые плети лиан. Сквозь старые валуны, заросшие мхом, прорастали робкие сапфировые и кремовые цветы, разбавляя запах влаги, плесени и нетронутости нежным цветочным шлейфом. Место выглядело заброшенным.
Сакура замерла, не понимая, что происходит. Неужели она умерла? Или это реалистичный сон? Нет, совсем не то ощущение. Вдруг по помещению раздался холодный и тягучий, словно сама вечность голос. Харуно дернулась. Немой вопрос повис в пространстве.
– Я – Хагоромо Ооцуцуки — тот, кто установит мир и порядок.
