Грядущее

Сакура бросила Хору посреди коридора и не сразу вспомнила о том, что спутник дожидается ее. Она ринулась в окно и бежала по крышам настолько быстро, насколько ей позволял истощенный организм. Покров ночи оттенял Коноху тусклыми красками. Куноичи передвигалась быстро и бесшумно, лихорадочно обдумывая произошедшее. Да, Мадара ей не доверяет, он не понимает, откуда столь странные, по его мнению, события, люди и локации взялись в ее голове. Но самое важное, он не знает, кто такие Саске и Наруто. То, что Учиха увидел моменты ее слабостей, было пустяком по сравнению с тем, что могло бы произойти, если бы он узрел, например, встречу с Хагоромо или моменты войны. Как только гнев поутих, она начала судорожно обдумывать свое дальнейшее поведение. Самым глупым было бы бежать и жаловаться Хашираме. Она ни за что ни даст, ни малейшего повода для разрушения шаткого союза между кланами. Тем более, с некоторых пор ей пришлось решать абсолютно все проблемы самостоятельно. Самой лучшей тактикой было игнорирование Мадары и повышенная бдительность рядом с ним. Сакура была восхищена собой. Невероятно, ей всегда казалось, Что если загнать Иннер подальше в свое сознание, она испарится, но это было не совсем так. Вторую личность просто нужно было принять как данность, и тогда она станет невероятной силой для создания ментальных блоков и полного контроля своего сознания. Харуно мысленно ликовала, однако маленькая победа над Учиха не давала ей повода зардеться и забыть обо всем, что уже приключилось и могло произойти. Она все еще была слишком слаба, чтобы противостоять ему. В этот день Сакура поняла, что должна стать сильнее. После того, как она вернулась к заждавшемуся Хору с наигранной улыбкой на лице, и они отправились в поместье, Сакура улизнула в оружейную лавку и, выложив перед продавцом все скопленные деньги, купила ту самую катану. По возвращению, ее ждал отчет перед Хаширамой и Харуно молилась, о том, чтобы он не стал расспрашивать у Сакуры подробности осмотра Мадары. Заглянув в кабинет Шодайме, она застала будущего Первого, развалившегося на горе свитков. Он положил руки на бумаги, Измазался в чернилах и спокойно посапывал. Конечно, Сакура знала, что ее появление разбудило его, однако он оставался очень забавным в этом сонном состоянии. — Хаширама-сама? — Ааа, Сакура-ча-а-ан? — странно вялым голосом протянул мужчина. Девушка недоуменно выгнула бровь и подошла ближе. В нос сразу же ударил запах саке, и Сакура усмехнулась. Как она могла забыть, от кого передалась учительнице страсть к азартным играм и алкогольным напиткам. — Хаширама-сама, позвольте мне помочь, — откликнулась куноичи, уверенно подходя к мужчине. Она осмотрела его и хмыкнула. Похмелье не было таким сильным, живительная энергия клана Сенджу буквально восстанавливала Хашираму, — вам просто нужно отоспаться… в постели! — нравоучительным тоном добавила куноичи, упирая руки в бока. Мужчина блаженно улыбнулся девушке и снова опустил голову на документы. Сакура заметила, что бумага на которой покоилась голова сонного и счастливого Шодая сморщилась от пролитого алкоголя и, по всей видимости слюней. Сакура глупо заморгала, пытаясь понять, как ей реагировать на такого странного Первого Хокаге. Вдруг, уже начавший снова посапывать, Хаширама поднял голову и устремил на Харуно испуганные карие глаза, полные настоящего непритворного ужаса. Сакура сглотнула, понимая что, скорее кто мог вызвать такую реакцию у Хаширамы. — Ками, — шиноби вскочил на ноги, так словно кто-то применил к нему тысячелетие боли, — он идет! Нет, нельзя, чтобы он видел меня в таком состоянии. Хаширама вдруг встрепенулся и впал в уныние, на глаза его навернулись слезы. Девушка растерянно глядела на него. — Задержи его, Сакура-чан! — Хаширама сложил печати и скрылся в клубах дыма. Сакура насупилась и решила, что пора делать ноги. Если сюда направляется разгневанный Нидайме, чтобы проверить, насколько активен к работе брат, не хотелось бы попасть под горячую руку. Как только Харуно развернулась, чтобы уйти за спиной раздался ледяной голос: — Стоять. Харуно замерла, мысленно ругаясь на Шодая. Сбежал и оставил ее наедине со своим братом суровыйворчливыйдедвсвоидвадцатьдваилисколькоемувэтомвремени. — Доброе утро, Тобирама-сама. Младший Сенджу разместился на излюбленном подоконнике и хмуро смотрел на Харуно. Его белые пушистые волосы снова небрежно спадали на прищуренные глаза. Сакура неловко улыбнулась. Еще одно искрометное решение, которое давно ютилось в ее голове, наконец, созрело. Сакура осознавала, что если не решиться сейчас, то уже не сможет просить о таком. Пусть она и собиралась пойти медитировать в свободное время, как делала это последние несколько недель, упускать свою возможность не хотелось. Резервы бьякуго были почти заполнены. Тем более Шодай сам попросил ее чем-то занять Тобираму и пусть он говорил это с притворной драмой, но вполне искренне прощался с ней, зная, что морской дьявол Конохи точно разделается с кем-то из них. Ками, с ними как с детьми! Тобирама, до этого момента, наблюдавший за эмоциями, быстро сменяющимися на лице Харуно, откинулся назад и облокотился головой об раму. — Сбежал, — констатировал он голосом, в котором сквозило обманчивое спокойствие. Алые глаза на мгновение сузились, не суля Хашираме при встрече ничего хорошего. Оказывается, старший Сенджу был куда круче, чем она думала, раз позволял себе напиваться прямо под носом брата. Сакура мысленно посочувствовала ему, представляя, что будет, когда Тобирама его поймает. Альбинос встал с насиженного места и молча направился на выход из кабинета. Хм, неужели он решил воспользоваться дверью? Хороший знак. — Тобирама-сама, подождите, — пролепетала Сакура, пускаясь следом. Мужчина не остановился, но оглянулся через плечо. Уже неплохо! — я хотела поговорить с вами… хм. Кажется, Харуно растеряла все дипломатические навыки, которыми гордилась, обучаясь у Цунаде, или просто рядом с этим мужчиной она теряла голову настолько, что забывала, как связно формировать предложения. Некоторое волнение объяло куноичи, когда они в молчании вышагивали по коридорам поместья. — Я занят, — холодно ответил мужчина. Сакура резко остановилась, ощущая, как решимость ускользает от нее. Вредный седой тюфяк, даже выслушать ее не может. Тобирама сделал еще несколько шагов и тоже замер, поворачивая голову в сторону девушки, словно ожидая от нее чего-то? Харуно осенило, и она быстро догнала Нидайме. Они снова поравнялись и пошли дальше. Уже у седзи Сакура осознала, что раньше не бывала в этой части дома. Тихо и спокойно. Наверняка здесь находилась спальня и кабинет Тобирамы. Куноичи не знала, отчего ее охватило волнение и нервозность, девушка сглотнула, переступая порог. В кабинете было прохладно и просторно. Лаконичность и порядок царили повсюду, олицетворяя дух своего хозяина. В комнате было установлено искусственное освещение и в отличие от оснащенного большим количеством окон кабинета Хаширамы, здесь находилась лишь голубая перегородка, ведущая на улицу, испещренная узорами, сквозь витраж которой пробивались лучи солнца. Словно таким образом он выражал недоверие и отчуждение от внешнего мира. Красное дерево на полу, стол, на котором каждая бумажка имела свое место, несколько полок со свитками и книгами и невероятной красоты нож танто со вставками из белого золота на стене. Несмотря на простоту, здесь все дышало духом владельца, пропитано характером Тобирамы и сводящим с ума запахом хвои. Тобирама был невероятным человеком и гениальным шиноби. Альбинос, так сильно выделяющийся как внешне, так и по характеру от соклановцев, походивший холодностью и прагматичностью больше на Учиха. От Тобирамы всегда веяло силой, для его клана и деревни он был крепкой стеной, защищающей от угроз извне и на которую всегда можно опереться. Для врагов он был смертью, разящим без колебания клинком, излучающим опасность. Какими были его человеческие стороны кроме привязанности к брату и деревне? Его гениальный склад ума сыграл огромную роль в развитии Конохи, показывая, что Тобирама всего себя отдавал долгу шиноби и деревне. Сакура замялась, разглядывая комнату, пока Тобирама сел за стол и пододвинул к себе какие-то бумаги. Харуно нерешительно пересекла комнату, судорожно подбирая правильные слова для диалога. Она с любопытством заглянула через плечо Нидайме. Бумага была исписана ровным мелким подчерком мужчины и содержала множество отдаленно знакомых графиков. Девушка захлопала ресницами, силясь прочитать написанное. «Кривая производственных возможностей, альтернативные издержки». — Ого, — восхищенно выдохнула она, — не знала, что вы занимаетесь вопросами экономики, — выдала она, тут же спохватившись, что могла прозвучать невежливо, — то есть, для этого ведь есть финансисты хм. Тобирама повернул голову и внимательно просверлил лицо девушки взглядом алых глаз. — Много знаешь об этом? — Да не то чтобы много, то есть, — замялась девушка, истерично жестикулируя руками. Рассказывать о своих познаниях в разных областях, благодаря доступности литературы в ее времени, было очень глупо, ведь Сакура еще не до конца отмылась от всех подозрений. В свое время она прочитала пару книг по экономике и финансам, но мало увлекалась этой наукой, поэтому не могла сказать ничего по существу, — я ну, читала пару книг. Для описания фундаментальных экономических элементов обычно используется КПВ, насколько я знаю, чтобы просчитать соотношения альтернативных благ экономики государства или бизнеса. Средства производства и предметы потребления, — начала рассуждать девушка, но быстро взяла себя в руки, — но я вообще больше теоретик. Тобирама глядел также отчуждённо, однако в прищуре его глаз мелькнул скрытый интерес. — Теоретик, — задумчиво хмыкнул альбинос и указал своим аристократическим бледным пальцем на один график, — что здесь, по-твоему? Сакура нагнулась к Тобираме, ощущая, как в нос ударяет знакомый запах заснеженных вершин и мяты. — Точка выходит за КПВ, значит, объема производства нельзя достигнуть. Ресурсы не изменяются ни качественно, ни количественно, — как на духу выдала Сакура. Тобирама удовлетворенно хмыкнул и сделал пометку на листе. — Мне приходится временно брать проверку некоторых вопросов на себя, пока не так много проверенных людей находятся у аппарата власти, — вдруг пояснил альбинос беспристрастным голосом, не отрываясь от листа, — Хаширама мало, что понимает в вопросах расходов и бюджета. Сакура кивнула, поздно, осознавая, что Тобирама не видел ее жеста. Ее мысли снова временно затуманили разум. Если преданности Тобирамы брату она поражаться давно перестала, то его гениальности продолжала до сих пор. Нет, серьезно, он помимо дипломатии еще и в экономике понимает. Да кто ты такой?!?! Если бы Харуно не была знакома со скверным характером Нидайме, сочла бы его идеальным во всех отношениях. Ками, что за мысли, соберись! Сакура закусила губу. — Тобирама-сама! — чуть не вскрикнула она от волнения, но сразу взяла себя в руки, осознавая, что если оглушит Второго Хокаге ее затея провалиться, — я хочу попросить вас об услуге. Нидайме оторвался от листа и снова взглянул на нее. Харуно почувствовала, как не вовремя приливает румянец к щекам. — Научите меня пользоваться катаной, — как на духу выдала она, боясь реакции альбиноса, сидевшего перед ней. Безумие! Еще несколько дней назад, она и думать об этом не могла. Но в свете последних событий забросила свою гордость и боязнь получить отказ, куда подальше в надежде стать сильнее и получить бесценный опыт обучения у гения Сенджу. Тобирама смотрел на нее непроницаемо несколько мучительных мгновений, и Сакура уже решила, что сейчас он посмеётся над ней или снова проявит недоверия, обозвав шпионкой. В какой-то момент его взгляд изменился и стало больше похоже, что он наблюдал самую нелогичную вещь на свете. Сакура почувствовала горечь разочарования и неоправдавшихся ожиданий. Сердце ухнуло в пропасть, и девушка уже хотела было уйти, как Тобирама отвернулся от нее и бесцветным голосом произнес: — На полигоне в три. Посмотрим, на что ты способна.

***

Мадара злился весь день и раздражался чаще, чем обычно. Любые мелочи напрягали его, попытки отвлечься не приносили результатов, а мысли непрестанно возвращались к розововолосой куноичи. Он ненавидел любые проявление слабости перед кем-либо кроме брата и тем более не хотел, чтобы девчонка знала об его глазах. Когда она явилась к нему, Учиха уже почувствовал приступ неконтролируемой пассивной агрессии. Захотелось поставить ее на место, сломать всю напускную браваду о спокойствии и отсутствии страха к нему. Но когда она начала ему сочувствовать… он потерял контроль. Сейчас, он сам признавал, что вел себя ужасно. Хватал за руки, угрожал, буквально влез в ее сознание шаринганом. Мадара ненавидел мысли, которые роились в его голове, когда он увидел Сакуру разъяренной и беззащитной, стоящей на коленях у его ног. Мадара боялся собственных неконтролируемых вспышек жестокости, чаще всего он мог их предотвращать, но Сакура… Почему ее огромные глаза, нелепый цвет волос, стройная фигура и недовольно сведенные к переносице брови не выходили из его головы последние недели? Какое-то время он даже думал, что Харуно ведьма, но быстро отмел этот бред, понимая, что все проблемы в нем. Мадара злился от бессилия, не понимая от чего, его напрягало общение Изуны и Сакуры, которых он частенько видел вдвоем. А белобрысый Тобирама, постоянно пристально следивший за Харуно еще больше выводил его из себя. Он не контролировал себя в эти моменты и даже признал бы свою вину за случившееся, если бы не одно но… Но на данный момент куда больше его пугала способность Сакуры выгнать его из сознания. С самого проникновения шарингана в воспоминания творилось что-то странное. Он не мог спокойно просмотреть нужные воспоминания, словно что-то ему сопротивлялось. Он периодически слышал голос девушки, будто она могла иметь осязаемую оболочку в воспоминаниях, сначала Учиха не верил в это. Он никогда не встречал никого, кто бы мог контролировать подсознание кроме Яманака и их приближенных. Он даже предполагал, что Харуно брала уроки у местных телепатов, но быстро отмел этот довод, вспоминая, что клан присоединился к деревне совсем недавно, и Сакура не успела бы чему-то научиться у них за это время. То, что даже в своем сознании она могла иметь вполне осязаемую оболочку, и вид говорило об очень сильном духе и уровне ее связи с подсознанием. Еще никогда никто не мог мешать ему в собственных воспоминаниях, когда Мадара с помощью шарингана залезал в голову человека и тем более не мог дать ему отпор. Кто же такая эта девчонка? Еще сильнее пугало, что она разговорила с кем-то прямо внутри воспоминания, словно внутри нее сидел еще кто-то, но разве такое возможно? И что за чудовище живет внутри нее? Почему она разговаривала с кем-то? Может, у девчонки, как и у него медленно едет крыша? Несмотря на необдуманную попытку залезть к Сакуре в голову загадок вокруг нее не стало меньше, и Мадара злился еще сильнее, вспоминая о ней, но он мог отрицать, что за последнее время Сакура была чуть ли не единственным светлым пятном в его мыслях. После подслушанного диалога Тобирамы и Хаширамы, Мадара с горечью начал осознавать, что надежда, поселившаяся в его голове после глупых и необдуманно-горячно сказанных Хаширамой слов, развеивалась. Он долго сидел в лесу на дереве, тихо злясь на друга, его белобрысого брата и обстоятельства, пока слепая ненависть не застлала его глаза. Он ненавидел этот неидеальный мир и людей, живущих в нем, за их предрассудки, глупость и порывы чувств. Почему его клан всегда страдал от законов этого бессмысленного мира? Только то, что Изуна по его мнению заслуживал счастья в новой деревне удерживало Мадару от необдуманной мести и уничтожения шаткого союза. Да, Хокаге он не станет, но пока в деревне брат в безопасности, Мадара сдержит союз – так шиноби думал некоторое время назад, пока не нашел каменную скрижаль в одном из клановых помещений. Он начал замечать, как Сенджу и другие смотрят на его клан. Учиха боялись и сторонились, люди на базаре замолкали, дети убегали, а гражданские спешно расходились, если представители его клана появлялись на горизонте. Мнимый союз и понимание, на правде оказались лживой маской из отвратительного страха людей. Мадара ненавидел истинную трусливую сущность человечества. Мечты о мире, о сплоченности и Братской взаимовыручке рассеивались прахом. Хаширама был не прав, слепо веря в свою наивную мечту… «Этот мир прогнил…». Напрягая болезненные глаза, он пытался прочитать писание, но так и не смог полностью его разглядеть. Однако несколько фраз он понял. Гнев и обида, доселе раздиравшие душу, отступили легко, словно их смыло холодной волной спокойствия и уверенности в своих планах. Мужчина кивнул своим мыслям, все еще сидя на корточках перед каменной скрижалью в приглушенном свете факела. Он провел пальцами по кандзи: «Когда тот, кто обладает силой Самсары, приблизится к Луне, раскроется глаз, что отразится на Луне, чтобы одарить вечным сном». «…И ему нужна чистка». Лицо мужчины исказила усмешка.

***

Солнце стояло уже высоко и пронизывало своими яркими колкими лучами пустую местность, проникая под раскидистые ветви деревьев. Полигон, на котором Тобирама назначил встречу, был ей незнаком, но это было очень живописное место. Странно, что раньше Сакура здесь не бывала. Небольшая пустая площадка, усеянная канареечным рассыпчатым песком на возвышенности, с которой открывается неплохой вид на деревню. Вокруг рос лес и наверняка мало, кто знал это место. Желтизна песка и кусков скалы красиво контрастировала с чистым ультрамариновым небом. Харуно подняла руку к лицу, заслоняя себя от солнца. Тобирама явно опаздывал. Сакура вздохнула, присаживаясь в тени ближайшего клена, прячась от слишком надоедливых жарящих солнечных лучей. Ждать опаздывающего сенсея никогда не было ей в новинку. Что… сенсея? Сакура сама удивилась ходу своих мыслей, Тобирама еще даже не согласился ее тренировать, а она уже неосознанно называла его учителем… Признаться честно, девушка немного нервничала. В бою и на тренировках с товарищами она всегда была уверена в своих силах, даже если знала, что противник заведомо одержит победу. Но сейчас… ей не хотелось ударить в грязь лицом и опозориться перед Нидайме, самим Морским дьяволом, Вторым Хокаге и гением деревни. Однако она прекрасно понимала, что слишком слаба перед его силой. Тобирама словно создан быть шиноби – холодный и прагматичный, наделенный от рождения талантами и интеллектом. Ками, да он ее размажет! Сакура поправила катану, закрепленную на спине, подтянула свои черные короткие легинсы для тренировок, и в легком волнении начала теребить край безрукавки. — Хм, — насмешливо протянул знакомый низкий голос. Сакура вскочила на месте, краснея и испуганно озираясь по сторонам. Тобирама стоял прямо за ее спиной, облокотившись о дерево боком и со скрещенными на груди руками. Он был по обыкновению одет в свободные штаны и водолазку, которые, как мысленно подчеркивала Сакура, очень ему шли, подчеркивая стройность и поджарость фигуры. Харуно мысленно ударила себя по лбу. Прекрасно, Сакура, не хотела опозориться перед ним и даже не заметила Тобираму в паре сантиметров от себя. Девушка даже не стала оправдываться глубокой задумчивостью и просто вскочила на ноги, осознавая, что краснота щек никуда не ушла. Отвела глаза вниз, не желая видеть насмешку на бледном лице. — С сенсорными навыками все скверно, — вздохнул Тобирама, потирая шею. Сакура проследила за его движением глазами и гордо вскинула голову, почувствовав, как стеснение заменяет привычная неприязнь. Куноичи отпрыгнула на несколько шагов назад, вставая в боевую стойку. Взгляд Тобирамы мгновенно посерьезнел, и девушке захотелось поежиться. Но вместо этого она лишь усмехнулась, привычным движением поправляю свои черные перчатки. Она почувствовала, как тело ноет в предвкушении желанной тренировки, все страхи и сомнения мгновенно отступили, а чувства обострились. Куноичи не успела заметить, как мужчина сорвался с места. Даже двигаясь с напускной расслабленностью, Тобирама был невероятно быстр. Он сорвался, словно молния, а ведь даже не использовал шуншин! Сакура едва уклонилась от удара, делая перекидку назад и быстро вскакивая на ноги. Девушка выхватила из подсумка кунай. Тобирама, не давая ей опомниться, снова сделала выпад, на этот раз ногой. И опять Харуно уклонилась в последнюю секунду, ощущая, как ей ужасно не хватает скорости. Несколько долгих минут Сакура держала оборону, постоянно отпрыгивая и пригибаясь от ударов будущего Второго. В очередной момент, когда Тобирама занес руку, и Харуно поставила блок, она поздно поняла, что это был лишь обманный маневр. Удар пришелся на ноги, и Сакура едва устояв, снова отпрыгнула назад, при этом, не успев сгруппироваться для нового уклонения. Тобирама больно ткнул ее в бок, девушка стиснула зубы и попыталась ударить его кунаем, но шиноби увернулся с небрежной легкостью. Сакура выводила его расслабленность, он, что недооценивает ее силы? Хотя, учитывая то, как она начала, это было вполне логично. Еще несколько тычков попали в Харуно и она начала раздражаться своей беспомощности. В это мгновение Тобирама довольно сильно ударил ее в живот, и Сакура отлетела на несколько метров. Это было… грубо. Сакура любила грубо. Ей было важно знать, что он с ней не церемониться и открытие того, что Тобирама не пытается смягчить удар, потому что она мелкая девчонка, придало ей сил. Пусть бой и был несерьезным, тот же Наруто плясал бы вокруг нее, боясь задеть лишний раз. Скорость – явно не то, в чем ей нужно соревноваться с Тобирамой, поэтому девушка решила брать смекалкой. Главной слабостью ее противника, превосходящего ее почти во всем, была неоцененность Сакуры. Она отпрыгнула назад, быстро выбрасывая несколько кунаев в сторону Тобирамы и скрываясь из виду. Очевиднее всего было, что она зайдет со спины или сверху, но никак не снизу. Поэтому когда рука клона Харуно, вылезла прямо в сантиметре от его ноги, мужчина на мгновение отвлекся и… Сакура, улучив момент пока Тобирама разбирался с клоном, покинула укрытие, нанося удар скальпелем чакры по руке. Альбинос среагировал молниеносно, словно зверь, почувствовавший приближение опасности обостренной интуицией. Его скорость и рефлексы выводили из себя. К ее недовольству, девушка лишь задела кисть, но этого было достаточно, чтобы порезать сухожилия и обездвижить их. Ладонь мужчины повисла, словно тряпичная кукла. Явно не знающий, что применила Харуно, Тобирама хмуро попытался подвигать рукой и приготовился защищаться. Она обхитрила его! Сакура с легкой улыбкой на лице, бросилась, вперед занося удар, полный чакры, но мужчина быстро увернулся, блеснув красными глазами. Сакура снова наступала, пытаясь выяснить уровень его выносливости, и наблюдения были явно не в ее пользу. Сенджу оставался непробиваем и спокоен, а его движения мастерски отточенными. Однако девушка заметила, как осторожен он стал, следя за движениями ее рук, и мысленно усмехнулась. Секундное промедление Харуно сыграло с ней злую шутку, и она пропустила, как Тобирама грубо пнул ее ногой в живот. Куноичи врезалась в дерево и сильно ударилась головой об ствол. Не успела Сакура вскочить на ноги, как огромный поток воды ударил по ней, мгновенно поднимая вверх и еще раз прикладывая об сломавшееся пополам дерево. Ксо, Сакура совсем забыла, что он мог складывать печати одной рукой!!! Девушка едва поднялась на ноги, все тело покрывали болезненные синяки, одежда липла, но она не собиралась сдаваться! Сакура поднялась на ветвь, бросая несколько сенбонов в Сенджу. Шиноби, явно уверенный в своей победе, с легкостью уклонился, потеряв бдительность. Сакура молниеносно сорвалась с укрытия, летя сверху прямо на Тобираму и занося ногу для Тсутен Кьяку. Мгновение, переполняющее силой и свободой. — Шанннарооооо!!!! — крикнула она, за секунду до того, как Тобирама увернулся от наполненной чакрой ноги. Промедление было его ошибкой. Удар пришелся в паре сантиметров от Сенджу. Земля раскололась на множество глыб, взлетая вверх и представляя собой поистине масштабное разрушение. Глаза Тобирамы на мгновение расширились, а рот приоткрылся от шока, за секунду до того, как его снесло мощной волной от взлетающих под давлением кусков земли. Сакура была готова ликовать или даже рассмеяться от такой необычной реакции, но рано. Она снова встала в стойку, наслаждаясь увиденным выражением шокированного Нидайме. Младший Сенджу отлетел назад, но в прыжке принял устойчивое положение, практически не ударяясь. Алые глаза все еще удивленно таращились на нее, челюсть слегка отвисла, а белоснежные брови взметнулись вверх. Он несколько раз моргнул и еще раз обвел куноичи с ног до головы взглядом, пока Сакура наслаждалась произведенным эффектом. Слегка улыбаясь, поправила черные перчатки, чувствую невероятное веселье и практически злорадное удовлетворение. Небрежность Тобирамы сменилась сосредоточенностью, и это сразу бросилось Сакуре в глаза. «Вот так, шаннаро, не стоит меня недооценивать только, потому что я женщина!». Триумф куноичи же сменился готовностью получать тумаков. Сакура не успела даже моргнуть, как шиноби снова ударил ее в живот и впечатал в дерево, одной рукой сжимая тонкое горло, аккуратно придерживая ее в одном положении. Все местные гении вознамерились хватать ее за шею или что это за акция такая? Сакура скрипнула зубами. Она инстинктивно обхватила ногами его талию с нечеловеческой физической силой, притягивая Тобираму к себе. Несмотря на боль, которую он наверняка испытал, Сенджу не подал виду, лишь разжал руку на горле. И на этом спасибо! Сакура, все еще цепляясь за него ногами, попыталась сделать удушающий захват, и они вместе попятились назад. Тобирама, хватая ее за талию, грубо отпихнул девушку от себя, отправляя на встречу поцелуя с землёй, но Харуно вцепилась в водолазку мужчины мертвой хваткой и они оба свалились на землю. Сакура больно ударилась боком об камень, падая, как оказалось с довольно большой высоты. Она мгновенно сориентировалась, занося удар, который мужчина перехватил, сильно сжимая руку. Сакура замычала сквозь боль и перекатилась, уклоняясь от ответного выпада. Тобирама навис, над ней пытаясь поймать ее руки. Девушка резко перехватила его ладонь, и недолго думая практически инстинктивно вцепилась зубами в руку. Тобирама растерялся, еще раз удивленно моргая и с шоком, так необычно выглядящим на его лицекирпичом, отдернул руку. Сакура улыбнулась и, дернув его на себя, снова прикладывая свою впечатляющую силу, залезла сверху, сжимая ногами бедра Тобирамы. Она поймала странный, слегка удивленный и какой-то нечитаемый взгляд алых глаз. Сакура быстро занесла кунай, практически ощущая вкус победы, но ее снова перехватили. Сенджу сделал это быстро и резко, заламывая руку за спину и прижимая к лопаткам. Тобирама и Сакура поменялись местами, и девушка почувствовала, как ее сильно впечатало в землю лицом, как Сенджу сжимает в захвате ее руку и как острие куная отозвалось прохладой, прикасаясь к тонкой коже на шее. Неприятный вкус песка, оседающий на губах, и унизительное положение куноичи проглотила, принимая поражение. Она рвано выдохнула. Ноги сильно дрожали под весом мужчины. Сакура почувствовала как боль от ушибов по всему телу, до этого момента заглушаемая адреналином, наконец, дала о себе знать. А мужчина, что так явственно пах хвоей мятой и потом, все еще нагло сидящий сверху, усмехнулся, наклоняясь к самому уху. Новая волна мурашек пробежала по всему телу и Сакуре показалось, что причиной ей был не холод или вес альбиноса. Тобирама поднялся, Сакура перекатилась на живот, глубоко дыша. Вся мокрая и продрогшая, в одежде, которая облепила фигуру и собрала на себя миллионы маленьких песчинок. Она наверняка выглядела как продрогший щенок. Мужчина хмуро склонил над ней голову, и Сакура запоздало поняла, что на нем нет ни одной царапины или ушиба кроме поврежденной ладони. Ксо, он точно не будет обучать Харуно после такого провала! Мрачные Мысли уже начали роиться в голове, а расстройство взяло верх над другими эмоциями. Вот, сейчас он скажет, что она слабачка и не стоит его времени! Но, к удивлению Сакуры, мужчина с каменным лицом молча протянул ей руку. Девушка на мгновение замялась, но опомнившись, быстро схватила мозолистую и огромную, по сравнению с ее, ладонь. Их глаза на мгновение встретились. Тобирама легко поднял ее, потянув на себя, и Сакура позволила себе слегка улыбнуться, поднимая голову к небу и потягиваясь. Несмотря на ожидаемый провал, она отлично размялась и выпустила накопившийся пар. Даже если Второй не будет тренировать ее, она ведь сможет просить его о спарринге хоть иногда? Заметив, как пристально смотрит на нее мужчина, расслабленная девушка тут же спохватилась и подпрыгнула к нему, беря его нефункционирующую руку в свою. Пальцы куноичи загорелись целебной чакрой. Девушка закусила губу, бережно придерживая ладонь Второго. — Как ты это сделала? — после недолгого молчания спросил альбинос. — Я использовала скальпель чакры и перерезала вам сухожилия, — легко обронила она и сразу же приняла виноватый вид, не глядя в глаза, — только промазала и не смогла довести задуманное до конца, — виновато призналась она больше себе. Куноичи быстро нахмурилась, расстроенно опуская голову вниз. Все-таки он подумал, что Харуно слабачка! — Сакура, — вдруг позвал низкий голос Тобирамы, и куноичи захотелось сглотнуть вязкую слюну. Он, кажется, впервые назвал ее по имени, и из уст Нидайме оно прозвучало так… странно, но приятно. Девушка резко подняла глаза и почувствовала, как к щекам прилил румянец, — это было очень хорошо, — наконец произнес он, внимательно наблюдая за ее реакцией. Потом мужчина потрясенно моргнул, словно снова вспоминая ее силу, — по правде это даже невероятно. Харуно, ожидавшая совсем других слов, приоткрыла рот в немом удивлении, не замечая, как становится пунцовой, словно помидор. Ее что… похвалил сам Второй Хокаге!?! Невероятно приятно! Смесь счастья и восхищения затмила любые другие ощущения (например, боли во всем теле). Если бы не ступор, она бы уже плясала от счастья. Когда мужчина высвободил руку и молча испарился в воздухе, девушка отмерла и позволила себе радостно запрыгать на месте! Уже на выходе из небольшой рощи, в которой они тренировались, Сакура узнала, какие неотложные дела заставили Тобираму так быстро испариться. Среди деревьев послышалась возня. Сакура напряглась, заподозрив, что за кустами скрывалась ронины или разбойники, рыскавшие в зарослях. Харуно, насторожившись, выхватила кунай и тихо пробралась к источнику звука. Прямо под одним из старых кленов будущий Первый Хокаге верещал, уворачиваясь от разъярённого брата. — Ну, Тоби!!!!! — испуганным голосом лепетал старший Сенджу. Его лицо вдруг стало хитрым, — неужели тебе так сильно не хватает внимания от старшего брата и ты расстроился, что я не позвал тебя на бутылочку саке, — он прокашлялся, — сам понимаешь, все таки ты младший, и я могу позволить тебе пить только под строгим… — договорить он не успел, потом что в миллиметре от шатена просвистело огромное бревно, — ААААА!!!! — Хватит молоть чушь, — недовольно бросил Тобирама, — и пить на рабочем месте. Интересно, его брови когда-нибудь бывают в расслабленном положении или всегда нахмурены? Как тяжело, наверное, иметь морщины в столь юном возрасте! — Не будь так груб со своим аники! — прохныкал Шодайме, характерно для себя впадая в уныние. Тобирама оскалился на него. Он схватил Хашираму за ухо, словно нашкодившего ребенка, и злобно отвесил подзатыльник в излюбленной своей манере. Да, учебники говорили, что Хаширама был смелым героем и великим богом шиноби, который не боялся ничего. Но исторические книги, как известно, врут, и в этом случае они ошибались. Хаширама действительно боялся своего младшего брата. Сакура моргнула, рука разжалась, и кунай непроизвольно выпал на землю. Оба брата обернулись на девушку. — О, Сакура-чан, — улыбнулся Шодай, потирая ушибленную шею, — привет! Тобирама хмуро скрестил руки на груди. Харуно неловко кивнула. Шодайме вдруг сощурился и хитро улыбнулся. — Какое совпадение, кажется, я нашел не совсем удачное место для отдыха, — усмехнулся он, на что младший Сенджу закатил глаза, — чем вы с Тобирамой тут вдвоем занимались? — закончив, он заговорчески подмигнул. Брови Сакуры изумленно поползли вверх, щеки снова стали пунцовыми, и она перевела взгляд на Нидайме в поисках поддержки. Тобирама недовольно фыркнул. — Что ты несешь, старший брат. — О, не смущайся, братец. Я знал, что этот момент когда-нибудь настанет, — он театрально похлопал альбиноса по плечу и, вдруг перешел на шёпот, — честно, я уже начинал задумываться, что ты… ну, знаешь, не по девочкам, — желваки на скулах Тобирамы заходили, а Сакуре захотелось запищать от стыда и страха за жизнь Шодая, — а Сакура-чан замечательная и, между прочим, очень красивая девушка, — не обращая внимание на разрушительное Ки, подозрительно замолчавшего брата, продолжил увлекшийся монологом шатен, — я даю вам свое благословение! — радостно подытожил он и только сейчас заметил реакцию Тобирамы. Улыбка мгновенно сползла с лица Шодая и он неловко запустил руку в волосы, повисла тишина — я что-то не так сказал? К своему огромному удивлению, Сакура заметила, что бледные щеки Тобирамы окрасил легкий румянец и только этот внешний фактор смягчал общий вид Нидайме. Дело запахло жареным. А точнее подпаленной тушкой Первого Хокаге. Пора убираться! — Что ж, у меня дела! — замахала руками Сакура, заметив, как на лице Шодая потухла надежда, и он с мольбой обратил на нее взор, — э, до скорой встречи! И, девушка, развернувшись, быстро удалилась с места бедствия, чувствуя даже некоторое сочувствие к храброму пустоголовому Шодаю. Сакура поспешила в поместье, чтобы принять ванную и переодеться, прежде чем отправиться на смену в госпиталь. Несмотря на то, что в деревне наступил долгожданный мир, пациентов было предостаточно. Шиноби и гражданские были привлечены к строительству и нередко получили травмы разной степени тяжести. Девушка в прекрасном расположении духа набрала себе горячую ванную, и, напевая какой-то легкий мотив, скинула с себя тренировочную форму. Утопая в клубах манящего жаркого пара и сладком запахе вишневого мыла, девушка разглядывала себя. Все тело покрывали ссадины и синяки, но это не было бедой. Сакура улыбнулась своему отражению в зеркале, разглядывая свою одновременно хрупкую женственную, но при этом спортивную и подтянутую фигуру. Раньше она всегда завидовала Ино, та была выше, у нее было идеальное женское тело, словно она сошла с обложки журналов про амазонок. Сакура не могла этим похвастаться, однако в один момент, ей стало все равно на красоту подруги. Пока Ино прикупала бальзамы и отращивала волосы, Харуно тренировалась в поте лица. Девушка задумчиво погладила кубики пресса, на которых еле заметной полосой растянулся шрам от куная. Ванная уже набралась и призывно манила к себе. Сакура вдруг взглянула на свое лицо и ужаснулась. Ками, у нее на шее виднелся синяк, по видимому, оставленный Тобирамой во время тренировок. Ей мгновенно стало стыдно, а щеки налились румянцем. Неужели Хаширама подумал о чем-то совсем не том? «Ксо, как стыдно! Итак, хожу в своей короткой одежде, вызывая сплетни, а тут еще вылезаю из кустов на пару с Нидайме и синяками на шее!». Харуно взывала от стыда, прикладывая себя рукой по лбу. Надо было объясняться сразу, а теперь будет выглядеть скорее как оправдание. Девушка несчастно ухнула в ванную, опустив голову. По спине вдруг прошла волна боли, вспыхивая в области шеи сзади. Сакура тихо ойкнула и попыталась дотянуться рукой до пульсирующего участка боли. — Ауч, — пробормотала она, резко вскакивая из воды и поднося дополнительное зеркало, чтобы заглянуть себе за спину, — это еще что… Сакура сглотнула, ощупывая небольшую черную татуировку, появившуюся на задней нижней части шеи. Метка представляла собой четыре маленьких черных квадрата и излучала сильную тягучую энергию. Как странно, что она не заметила ее раньше печать ли это или какой-то знак? О происхождении татуировки было несложно догадаться, она как-то связана с Хагоромо, вот, только как именно? Интересно, влияла ли эта странная отметина на периодические боли в ее голове. И Харуно конечно думала не о мигрени. Стоило порыться в свитках библиотеки и попытаться узнать, что этот символ обозначает. Ками, как жаль, что она просто не может призвать Хагоромо и расспросить обо всем, что так гложет в последнее время? Сакура натянула на себя вишневую короткую юкату и накинула сверху белый халат, стремглав отправляясь в госпиталь. Солнце уже клонилось вниз, расползаясь по небосводу оранжевым пятном. Теплые золотые лучи согревали и красиво оттеняли шумные улицы деревни. Странное ощущение, словно все вокруг замерло, застыло в предвечернем свете заката не покидало куноичи всю дорогу. Когда Сакура влетела в ту часть больницы, которую уже отстроили, на ходу собирая короткие волосы в хвост, она заметила, что у кабинета, где она обычно проводила время уже кто-то стоит. Куноичи напряглась, выхватывая кунай из набедренной сумки, которая всегда была с ней. Ощущение странной отчужденности усилилось, чувство чужого присутствия явно разрезало привычные мысли. Харуно покрутила кунай на пальце и крадучись пошла к своему кабинету, приготовившись атаковать в любой момент. — Хотэка? У двери неловко мялся высокий силуэт в свободном кимоно и пушистыми пшеничными волосами. Парень обернулся на звук и неловко замялся, краснея. — Сакура-сан, я не вовремя? — пробубнил он, улыбаясь и сконфуженно переводя взгляд с куноичи на оружие в ее руке. Харуно быстро спрятала кунай обратно, и покачала головой в знак протеста, задумчиво оглядывая парня. Ей не показалось, что кто-то следил за ней, но был ли это новый знакомый или Сакура становилась параноиком подстать Тобираме? — Я только пришла на рабочее место, все в порядке, — ирьенин постаралась расслабиться, и с участием посмотрела на шиноби — у тебя что-то болит? — Нет, я, то есть, к вам, — неловко пробубнил он, опуская взгляд. — Хмммм, — протянула Харуно, все еще не совсем понимая, что от нее требуется. Даже на расстоянии вытянутой руки, Сакура ощущала, как сладко пахли его духи, перебивая какой-то еще знакомый запах. — Я ещё раз хотел поблагодарить вас, тогда мы, кажется, быстро разминулись из-за вашего…— он прокашлялся в кулак, под надоумленным взглядом девушки, — знакомого. Я бы хотел пригласить вас на чай в свободное время? — Чай? — Сакура выдавила из себя улыбку, — звучит заманчиво… Сакура продолжала мило улыбаться, пока в голове рождались подозрения. Почему этот парень так странно себя ведёт? В первую их встречу он не был похож на беспечного болтуна, каким прикидывался. Сакура подметила для себя, что его руки были испещрены мелкими ожогами и рубцами, такими будто он использовал чакру для извлечения чего-то или если бы готовил яд. Харуно перевела на него взгляд, полный решимости. Она бы очень хотела познакомиться с ним поближе, правда видимо, не в том смысле, на какой он рассчитывал. Сакура позволила себе лукавую улыбку. — Конечно, Хотэка-кун, можно! — согласно закивала она, проникновенно вглядываясь в карие глаза собеседника. Парень, кажется, обомлел от столь явной перемены в поведении и раскраснелся ещё больше. Он вполне красноречиво окинул ее взглядом с ног до головы, отчего Харуно захотелось прикрыться. — Так,… когда вам удобно, Сакура-сан? — Интересно, сколько ему лет? — Я ещё не могу сказать, когда появится свободное время, — она задумчиво почесала затылок. Свободное время действительно было у нее в дефиците. — Тогда… дайте мне знать, Сакура-сан! — еще раз улыбнулся Хотэка и быстрыми шагами удалился из коридора, оставляя задумчивую куноичи наедине со своими подозрениями. Через некоторое время бумажной работы, в кабинет заглянула целительница Лико. У этой девушки были темные пушистые волосы и смуглая кожа, а сама она появилась в госпитале совсем недавно, когда к Конохе присоединился клан Инузука. Насколько Сакура знала, девушка приходилась дальней родственницей клана и не обладала как не внешними отличительными чертами, так и особенными способностями, которые так полезны в разведке. Лико по собственной воле захотела обучаться медицине и очень благоволила Сакуре, не ленилась оставаться допоздна и ловила слова Харуно на лету, чем заслужила уважение. Ирьенин решила, что если все-таки будет брать учеников, то обязательно порекомендует Лико за ее старания и усердия. Глядя на ее желание учиться, Сакура вспоминала себя – девчонку, у которой тоже не было особых талантов, только трудолюбие. — Сакура-сан, у нас новый пациент, — на ходу сказала запыхавшаяся девушка, влетая в кабинет, — он выглядит…плохо. — Что-то серьезное? — откликнулась Харуно, спешно обрабатывая руки и следуя за целительницей. — У мальчика вывих руки, ожоги и ушибы, но куда больше меня волнует его…— Лико замялась, — психическое состояние. Сакуре не пришлось расспрашивать дальше, когда она подошла к койке, располагавшейся все также в общем зале. На ней лежал мальчик лет двенадцати без сознания. Он выглядел очень потрепано, но жизни ничего не угрожало. Харуно активировала мистическую руку, диагностируя вывих. Лико стояла рядом, в любой момент готовая помочь, а другие незанятые целители наблюдали за действиями Харуно, словно в первый раз. Особо пристальным вниманием ее всегда одаривала Кари – блондинка, так «любезно» показавшая все Сакуре в первый день. Харуно никогда не отвлекалась на повышенное внимание и шепот за своей спиной, она привыкла работать в разных условиях. — Я знаю его, — подала голос Кари, прорываясь к Сакуре, — это Зуко Сенджу и Иошши – его сестра. Где их мать? — она обратилась к куноичи с наездом, словно та насильно удерживала родителей пациентов за стенами больницы. Сакура сложила руки на груди, выгибая бровь и переводя вопросительный взгляд на Лико. Инузука заморгала, ее лицо исказилось смешанными эмоциями тревоги и печали. — Мне сказали, их мать умерла, они попали в облаву, и дети пострадали, — тихим голосом произнесла Инузука, опуская взгляд. Кари замерла в неверии на несколько секунд и поджала губы. Ее красивое, вечно-недовольное лицо приняло беспристрастную маску. Харуно нахмурилась, снова переводя взгляд на маленького светловолосого мальчика. Секундная печаль удавкой сдавила горло, но сразу же отступила, когда она взяла себя в руки, принимая равнодушный вид. — Что ты собираешься делать? — подала голос Кари. — Помогу ему, конечно, — с тяжелым вздохом отозвалась Харуно, закатывая рукава. Сегодня у нее не было никакого желания огрызаться, — обеспечу неподвижность пострадавшему суставу. Сакура наложила временную шину, работая в оглушительной тишине. Бледная Кари не отходила от нее, но вела себя очень тихо. — Лико, принеси мне измельчённый лед, — бросила Сакура, залечивая мелкие ссадины на теле мальчика. Когда помощница вернулась, Сакура наложила на вывихнутую руку холодный компресс, с целью уменьшить отек и боль. Спустя некоторое время дыхание пациента выровнялось. Она принялась методично залечивать небольшие ожоги, кусая губы. — Лико, Кари, держите его, — наконец сказала она, готовая приступать к самой неприятной части лечения. — Это еще зачем? — вскочила блондинка. —Будем вправлять вывих, от боли он может прийти в себя и начать вырываться. — Хай! — первая согласилась Лико, кивая и поддерживая мальчика. Кари с неохотой встала по другую сторону от пациента. Сакура взялась поудобнее, и одним резким движением с характерным хлопком вправила конечность. Зуко на мгновение подпрыгнул, но как только его голова коснулась подушки, он снова впал в беспокойный сон. Сакура нахмурилась, насколько же он был истощен? — Что с девочкой? — спросила она у Лико, когда заботливо укрыла посапывающего пациента одеялом. — Только переутомление, травм нет. — Хорошо…— Сакура кивнула своим мыслям, задумчиво глядя на сироту. Почему ей показалось, что этот мальчик так похож на Наруто? Конечно, Узумаки потерял свою семью в совершенно других обстоятельствах, но это не означало, что мальчишка, так мирно спящий сейчас на больничной койке, не столкнется с тяжким бременем утраты и выживания в жестоком мире шиноби практически в одиночку. Сакура грустно усмехнулась и не сдержала порыв провести по колючим светлым прядям ребенка. Несмотря на относительно мирный период времени, шиноби всегда рискуют сложить свою голову на мисси. Еще некоторое время Харуно ходила от одного пациента к другому. Серьезных повреждений ни у кого не было и больше переполоха не поднималось, а к вечеру госпиталь опустел, осталось несколько дежурных и Сакура. Харуно так и сидела в углу у койки светловолосого мальчика с кружкой дымящегося горького кофе и придавалась раздумьям. Ее руки согревала чашка бодрящего напитка, а сердце воспоминания о совместных миссиях команды номер семь. Время от времени она проверяла состояние детей и снова садилась на свое место, вдыхая полной грудью горький кофейный купаж и запахи медикаментов. Родное сочетание запахов придавало ей призрачное ощущение, словно ничего не менялось, и она сидела на ночном дежурстве в больнице Конохи. Собственно, так и было. Вот только вместо личного кабинета заместителя главы больницы она расположилась на неудобном стуле в общем огромном плохо обустроенном зале госпиталя. За последние недели больница сильно преобразилась, куда больше стала походить на то, что она помнила в своём времени. Некогда облупленные наспех сколоченные стены, блестели свежим покрытием, новые хорошие постели, первичные оборудования и склады с минимальными нужными медикаментами и травами. Сакура руководила своим детищем, отдавая без остатка время и силы, находя в строящемся госпитале некую отдушину и связь с ее прошлой жизнью. Единственным источником света в зале служила отдаленная керосиновая лампа у входа, и ее теплые лучи едва достигали укромного уголка Харуно. За окном стояла на удивление тихая ночь, прерываемая лишь редкой трелью цикад. Небо, обычно освещенное звездной россыпью и призрачным ликом луны, застилала кромешная тьма. В какой-то момент Харуно села на соседнюю койку от Зуко, притягивая руками и обнимая ноги, не заботясь, что короткая юката задралась и оголила часть бедер. Сначала ей показалось, что все тело налилось свинцом, и Сакура прикрыла глаза, ощущая себя невероятно уставшей. Она впала в легкую, но чуткую дрему. Девушка проснулась плавно, от дуновения легкого прохладного ветерка, она не засекла никакой опасности поблизости и мягко потянулась, ощущая, как хрустит позвоночник, удовлетворенно хмыкая и не размыкая сонных глаз. Внутренние часы подсказывали, что она поспала не больше тридцати минут. Что-то щелкнуло и девушка ощутила, как обстановка переменилась с того момента как она заснула. Резко открыв глаза, Сакура дернулась, встречая пару вишневых глаз, пристально наблюдающих за ней. Харуно сдержала испуганный вскрик, только из-за спящих пациентов поблизости. Она широко распахнула зеленые глаза, и, покраснев от стыда, резко выпрямила ноги, одергивая задравшуюся юбку юкаты. Придя в себя, спустя десяток секунд, Харуно недовольно нахмурилась, скрещивая руки на груди. Одним взглядом излучая высшую степень негодования. Как долго он за ней следил? Нет, она, конечно, привыкла, что Нидайме ей не доверят, пристально наблюдает, но не такой же степени. Он что сходит с ума? Тобирама сидел, лениво облокотившись на спинку стула, и щурил свои алые, потемневшие глаза. — Вы что здесь делаете?!? — ядовитым шёпотом проговорила Харуно, наклоняясь через спящего мальчишку, — посещение больных давно закончено, и воспользуйтесь хоть раз дверью, ками-сама, — недовольно закончила она, бросая взгляд на распахнутое окно. Нидайме, отзеркалил ее позу, скрещивая руки на груди. — Забываешься, — холодно бросил он в сторону куноичи. «Несносный мужчина!» Сакура хотела было уже продолжить перепалку, как мальчик на кровати между ними зашевелился и что-то сонно пробормотал. Оба замерли в молчании на несколько десятков секунд. Сакуру озарило. — Вы пришли к ним? — робко подала голос она, надеясь на утвердительный ответ. Тобирама устало вздохнул и, бросив странный взгляд на детей кивнул. — Их мать входила в круг моих доверенных людей, — не глядя на Харуно, произнес он. Мысль о том, что возможно эта женщина была подругой или возлюбленной Нидайме почему-то странно отзывалась в ее голове. Да какое ей дело, в каких отношениях они состояли, верно, ведь? Не похоже, что он преисполнен скорбью. Сакура пыталась проанализировать позу Нидайме. Его скрещённые руки, недовольный вид, пристально суженные глаза и все эта отчужденность - ками, да он всегда такой!!!! — Что будет с ними теперь? — грустно вымолвила куноичи. — У них есть дальние родственники, но я не думаю, что… — Дети спокойно смирятся с фактом смерти единственного близкого человека, — грустно закончила Харуно. Альбинос промолчал, и девушка посчитала, что верно истолковала его мысль. Куноичи перевела задумчивый взгляд на Зуко. Она колебалась несколько минут, надеясь, что не нарушает ничьи личные границы и не выведывает конфиденциальную информацию. — Как это произошло? — мягко спросила Сакура, избегая взгляда алых глаз. Альбинос молчал с минуту. Сакура уже мысленно десять раз отругала себя за любопытство и постоянное влезание в чужие проблемы. Ну чего ей неймётся? — Кэзу была на задании. Враг увязался хвостом, и у самого порога деревни напал исподтишка, чтобы заполучить важные бумаги. Дети хотели встретить мать на подступах к Конохе и попали под удар. Кэзу сожгла документы вместе с собой, — с каждым словом и без того хмурое выражение лица Нидайме мрачнело, а огонь любопытства в глазах Сакуры тускнел. Девушка догадывалась, что возможно Кэзу Сенджу – храбрая куноичи, пожертвовавшая жизнью ради Конохи искала зачинщиков покушения на Первого. Она была героем в понимании Сакуры. Настоящие герои во всех временах рисковали и жертвовали жизнью ради деревни. Весь мир, который они много лет выстраивали по крупицам, собирали по осколкам, состоял из жертв и смертей, из боли и страданий. Войны рождали сильных людей, которые в свою очередь делали все, чтобы вернуть мир, но в последствие него появлялись слабые люди, которые создавали хаос и войны. Цикличный замкнутый круг, построенный на жертвах настоящих героев. Харуно вспомнила, как однажды они с Наруто попали в мир иллюзий, созданный Обито Учиха. В той реальности, она была дочерью героев, потерявшей родителей одинокой девочкой. Возвращаться домой в пустую квартиру, и видеть на стене одну единственную собственную фотографию было невыносимо. Тогда она сполна прочувствовала горечь одиночества жизни Наруто. Минато и Кушина были великими шиноби и настоящими героями. Наруто с гордостью носил свою фамилию и память о родителях, он был сиротой, детищем мира, так страшно лишившимся всего во время войны. Глубоко погрузившись в свои мысли, Сакура не заметила, как начала тихо бубнить себе под нос: — На свете есть герои, и эти герои отдали жизни за настоящий мир, за деревню…— тихо проговорила она, вспоминая, что именно эти слова она бросила Менме – альтернативной личности Наруто. Тобирама странно покосился на нее и Сакура, встретившись с ним ясным взглядом громче сказала, — Кэзу Сенджу умерла как настоящий шиноби, как герой. Мужчина кивнул, заинтересованно изучая ее лицо. Кажется, он хотел что-то сказать, но с соседней койки вдруг послышалось недовольное ворчание. Сакура быстро подскочила к Иошши, прикладывая ладонь ко лбу. Девочка была горячей, словно печь и недовольно бормотала что-то во сне. — Жар, — тихо констатировала она, вливая немного живительной чакры, чтобы смягчить последствия температуры. —АААА, Иоши!!! — вдруг подал голос Зуко, резко вскакивая с койки, и ошалело глядя перед собой. Повинуясь молниеносному порыву, Сакура зажала его рот рукой, хмуро оглядывая нарушителя спокойствия. Точно, похож на Наруто, крикливый и недалекий. Кто так орет посреди ночи? — МГммгммммгмгу!!! — недовольно сопел паренек, обслюнявив Харуно всю руку. Сакура отдернула ладонь, собираясь отчитать пациента, — эй, а ты что еще за ведьма?! — гнусавым голосом выдал Зуко. Любое самообладание, которое Харуно так шатко выстаивала, словно снесло взрывной волной. — Как ты меня назвал, маленький засранец? — зло прошептала Харуно, хватая парнишу за ухо, — не ори, разбудишь всю больницу. — Да отпусти ты, истеричка! — запищал Зуко. Сакура уже приготовилась отвесить несносному мальчишке оздоровительный подзатыльник, но он вдруг замер и склонился в поклоне (насколько это было возможно), — Сенджу-сама. Тобирама кивнул. Сакура раздраженно выгнула бровь в недоумении. Значит, она – ведьма, а ворчливый Тобирама – Сенджу-сама?! Мальчик, по всей видимости, очень уважал Нидайме, раз резко напустил на себя спокойный и уравновешенный вид. Сакуре захотелось фыркнуть от такого позерства. Все двенадцатилетки такие… жуткие? Зуко посмотрел на койку за Тобирамой и замер. Его лицо исказила смесь печали, жалости и сожаления. — Иошши…— тихо прошептал он, пытаясь подняться, но стальная хватка Харуно вернула его в лежачее положение. Зуко открыл рот, чтобы наверняка излить на нее поток гадостей, но Сакура его перебила. — С твоей сестрой все в порядке, ей просто нужен отдых. Так что перестань вопить так, что уши вянут и сам ложись, — злобно прошептала она, удерживая мальчишку. Тобирама никак не реагировал на возню и недовольный поток ругательств куноичи, вставая с насиженного места. — Но я уже в порядке, — мальчик предпринял попытку вырваться и начал извиваться, словно змея — да пусти ты!!!! — Ты не оставил мне выбора, — произнесла Сакура, чувствуя как ее терпению пришел конец. Она приложила горящую чакрой ладонь ко лбу и усыпила строптивого Зуко. Сакура устало вздохнула, проверяя состояние обеих детей. Тобирама молча прошел мимо нее и собирался уже удалиться, как вдруг остановился. — Сакура…— и снова ее имя прозвучало из уст Нидайме так красноречиво и приятно, что девушка едва сдержалась, чтобы не вздрогнуть, — завтра феодал устраивает прием. Ты обязана там быть. Он испарился. Сакура обернулась, ощущая умиротворенное спокойствие. Потянуло холодом. Девушка резко изменилась в лице и злобно зашипела сама себе под нос ругательства. Ками, он, что опять вышел через окно!? Иногда, в краткие моменты ей казалось, что он злит ее специально… — Какая глупость.

***

Отовсюду слышались голоса и наигранный смех людей. Знать толпилась у столов, заводя светские беседы и пробуя легкие закуски. Откуда-то лилась тонкая живая музыка. Веранду и залы освещали теплые огни ламп, а сады множество искрящихся светлячков и редкие фонарики. В центре, под знойным светом кипела жизнь, плелись интриги, сливались судьбы людей, словно поток медового вина. В саду же уединялись пары и философствовали уставшие от показного притворства люди. Открытую веранду и зал пышно украсили бахромой и множеством бумажных ярких фонариков. Дом одного из чиновников, у которого феодал устраивал прием, отличался особым лоском древних традиций, при этом вычурной пышностью, присущей показным богачам. Нарядные аристократы в дорогих шелковых кимоно и, на неудобных гэта расхаживали по залам и садам, кланяясь и улыбаясь. Многие выдающиеся шиноби тоже были приглашены, но держались обособленнее. Здесь царил запах вина и приторных женских духов, начищенных до блеска полов и жарких грязных сплетен. В свое время Сакуре выдавалось бывать на подобных мероприятиях с Цунаде-сама и обе женщины все это не любили. Обычно эти приемы они заканчивали в какой-нибудь маленькой кафешке на окраине, где надирались в стельку, и перемывали косточки надутым бюрократам. Харуно надела то самое кимоно, которое ей преподнес тайный поклонник, посчитав его самой нарядной вещью в своем гардеробе. Она заколола волосы шпилькой на подобии пучка и, конечно же, спрятала парочку кунаев на бедре на случай чего… Уже несколько минут, девушка блуждала по празднеству, молясь наткнуться на кого-то из своих знакомых и пусть не самых приятных. Любых. К счастью, у одного из столов с закусками замаячила знакомая макушка. — Изуна! — приветливо окрикнула Сакура, подходя ближе, — наконец, хоть кого-то тут отыскала. Парень обернулся и хмыкнул. — Да-да, и не говори, — недовольно проворчал он, и Сакура мысленно обрадовалась его хорошему расположению духа, — я тоже до этого момента ни одного человека не встретил. Харуно вмиг побледнела, боясь, что кто-то может подслушать столь колкие речи Учиха. Изуна усмехнулся, следя за смятением девушки и ловко орудуя палочками, отправил себе в рот оторо, наблюдая за реакцией куноичи. Сакура с поразительной внимательностью проследила за тем, как Учиха сначала кладет в рот, а потом жует вкуснейшее угощение. Она сглотнула, и порывисто выхватив палочки, набросилась на общее блюдо. Изуна расхохотался, довольный произведенным эффектом. И что с того, что она повелась на провокации? — Я знал, что еда тебя покорит. — Это, пожалуй, шамое приятное из щегодняшнего торжества, —недовольное жуя, пробормотала Харуно, — ками! Здесь еще и темпура есть!!! — счастливо воскликнула Сакура, накладывая себе побольше угощений. Возможно, даже в таких вот вечерах были свои плюсы. — Сакура, мне уже начинает казаться, что ты и меня продашь за эту еду…— недовольно засопел Изуна, весело сверкая темными глазами. Он усмехнулся, но столкнувшись с красноречивым взглядом куноичи, испуганно вытаращился на нее, — да ладно!?! Вот так просто, за темпуру? — Милый Изуна, ты хоть видел, какое огромное фруктовое мороженное стоит за тем столом! — пропищала Харуно. Учиха недовольно фыркнул, давая куноичи прожевать остатки своей порции. Спустя пару минут, счастливая Харуно блаженно откинулась на мягкие подушки рядом со своим спутником. — Сакура, — мягко подал голос парень, — ты просто очаровательна в этом кимоно. Харуно почувствовала, как начинает краснеть и поспешно пробормотала: — Спасибо-спасибо, — девушка только сейчас снова вернулась к мысли об этом наряде, интересно, кто же ей его подарил? Видимо размышления слишком отчетливо отразились на ее лице, поэтому Изуна улыбнулся. — У тебя были такие щенячие глаза, когда ты на него смотрела, и я просто не мог…— он коварно улыбнулся одной из тех своих улыбок, которые в арсенале Учиха предназначены для кражи сердец. Ками, как же он красив! Осознание не сразу пришло к довольной Харуно. Она подпрыгнула на месте, пока пазл в голове сложился. Шаннаро, все же было так элементарно! — Подожди… Так это ты!! — она обвиняюще ткнула в него пальцем, отчего-то чувствуя стыд, — не-не стоило делать такие дорогие подарки, Изуна! Это неправильно. Брюнет недовольно тряхнул головой, всем видом выражая несогласие с ее словами. — Сакура, ты спасла мне жизнь! Малое, что я мог сделать, это купить тебе это, — тоном нетерпящим возражения сказал он. Сакура уже открыла было рот, чтобы снова вступить в спор, но Учиха махнул рукой. — И не надо говорить, что это твой долг шиноби, ты не обязана была делать этого тогда и мы оба это прекрасно знаем. Ты просто… сделала, что сделала, повинуясь порывам чувств, своей доброте и милосердию, благодаря этому я живой, вместо того, чтобы гнить в могиле на потеху червям. Ком встал в горле, и Сакуре расхотелось спорить. От Изуны таких душевных откровений она точно не ожидала. Она нашарила руку Учиха и с теплой улыбкой сжала ее в успокаивающем жесте. Их взгляды пересеклись, и Сакура постаралась вложить в свой взор, максимальную теплоту и участие. Страшно было представить, что было бы с ней в этом времени, умри этот мальчик там, на поле боя. Да, они были знакомы довольно мало, но даже за этот короткий срок он смог стать для нее… другом? Странно называть другом такого малознакомого человека, и то ли Харуно стала слишком сентиментальна, оказавшись совершенно одинокой в прошлом, то ли Изуна действительно смог проникнуть к ней в сердце и растопить укоренившийся лед. Возможно, у Сакуры просто была потребность все время вписывать кого-то на роль ее младшего брата. — Спасибо, — тихо прошептала она. И благодарила она вовсе не за какое-то там тряпочное кимоно, она благодарила его за то, что он жив. За то, что стал ей близким человеком и по совместительству той самой пугающей привязанностью, родившейся не в том месте и не в то время. Мысль о том, что Изуна может вот так недовольно сопеть и подшучивать над ней, параллельно замышляя кровавый переворот, не укладывалась в ее голове. Какая глупость! Не может же такой теплый и хороший Изуна мечтать о смерти других людей, окружающих его. Не может же….? — Брат! — Изуна вдруг встрепенулся, и махнул рукой. Сакура резко выпустила его ладонь и мысленно сжалась в комок, разглядев знакомую пышную шевелюру Мадары. Старший Учиха неспешно подошел к ним, облаченный в праздничное черное шелковое кимоно, красиво подчеркивающее его широкие плечи. Он кивнул Изуне и едва прошелся по Сакуре незаинтересованным взглядом. Что же, это была их первая встреча после той ночи и слава ками, никто не попытался убить другого на месте. Это уже прогресс. Главное, делать вид, что все в порядке. — Где ты был? — недовольно пробормотал Изуна, — я тут обыскался среди всей этой… мишуры. Мадара многозначительно хмыкнул и покачал головой, будто удивлялся несдержанности брата. — Будь осторожнее с выражениями, Изуна, — он перевел взгляд куда-то вдаль, поверх их голов, — мы с Хаширамой приветствовали феодала, нужно было кое-что обсудить. — И что Мацуда? — Ничего нового, брат, он никогда не позволяет себе говорить в открытую, когда оппонент в сильной позиции, — Сакура внимательно следила за Мадарой. Он был наигранно спокоен, но подрагивающие черные ресницы говорили о том, что мужчина недоволен. Просто очень… зажат. Интересно, отчего? — Этот старик, — недовольно пробормотал младший Учиха себе под нос, — всегда с ним одни проблемы. — Вспомнишь, как говорится…— недовольно пробормотала Сакура, но Изуна резко цыкнул на нее. — Сакура! Харуно встрепенулась, заметив, как в их направлении двигалась делегация феодала. Хэнэко в роскошном лиловом кимоно и с невероятной прической, Мацуда в не менее вычурном наряде в сопровождении двух самураев и каких-то лебезящих богатеев. Сакура почувствовала, как изменилась атмосфера между братьями, оба нацепили ненавистные ей непроницаемые маски. Феодал неизбежно приближался, и у Сакуры не осталось призрачных надежд избежать его компании. — О, какая прекрасная встреча, Сакура, Изуна! — Мацуда миролюбиво раскинул руками, сверкая множеством перстней на сморщенных пальцах, — рад вас видеть в хорошем духе и здравии. Сакура и Изуна поочередно поклонились, приветствуя дайме. — Мадара, — еще раз прищурился Мацуда, — уже встречались, но правила обязывают, — он хихикнул, — твои… юные друзья сегодня выглядят просто замечательно. А Сакура – наш вишневый цветок, в полном своем расцвете просто очаровательна. Согласитесь. — Конечно, — спокойно отозвался Мадара, но Харуно ощутила, как напряглась его спина. — Я бы хотел познакомить вас, очаровательная юная леди, с одним моим хорошим приятелем, — произнес Мацуда, указывая на мужчину средних лет приятной наружности, расположившегося рядом. Слова феодала Сакуре очень не понравились, любая возможность близости с одним из гостей не шиноби напрягала ее, пусть даже из вежливости. Однако и это звучало странно, ведь будь фраза феодала подкреплена лишь соблюдением этикета, он не применил бы представить своего приятеля и Изуне, ведь так? Сакура вспомнила фразу о женитьбе, брошенную феодалом и ее затошнило. Ками, она не хочет! — Это Кейдо Ораничи. — Харуно-сан, я наслышан, — медовым голосом отозвался мужчина, беспорядочно шаря взглядом по ее телу, отчего куноичи почувствовала непреодолимое желание сломать ему нос, — позволите украсть вас…? Сакура замерла, не зная, что ответить, как не сделать ситуацию хуже и выкрутится. — Это неотложный вопрос? — к ее удивлению и облегчению вмешался Мадара, — Сакура сейчас очень нужна в одном важном деле. Девушка почувствовала, как сердце радостно подпрыгнуло, и напустила на себя серьезный вид. Феодал приподнял бровь, видимо недовольный вмешательством Учиха. — Что же за важное дело может произойти в столь райском месте? — неверующе выдал он. — Нужна медицинская помощь, — коротко бросил Мадара и, схватив Сакуру за рукав кимоно, добавил, — мой брат в полном вашем распоряжении, — кивнул он и, не оглядываясь, поволок девушку за собой. Изуна бросил гневный взгляд, обещающий долгую мучительную смерть в спину брата. А Сакура выдохнула, на ватных ногах поспевая за темноволосым спасителем. Он, конечно, бывал ненормальным психом, иногда, но сейчас Харуно была искренне благодарна за спасение. Она даже восхитилась столь бесцеремонной смелости идти наперекор дайме. Еще некоторое время назад Учиха пытался прошерстить ей голову шаринганом, а сейчас уберег от неприятных диалогов и липких взглядов. Может он просто чувствовала вину? Да, нет, глупость какая-то. Они остановились на открытой веранде, потонувшей в легкой мелодичной музыке и теплым светом бумажных фонариков. Здесь тоже стояли столы и отдыхали гости, но их было куда меньше и в целом атмосфера царила спокойнее. Мадара выпустил ее руку, и Сакура отчего-то ощутила странный холод. Мужчина не глядя на нее нахмурился. — Не нужно маячить перед глазами дайме в твоём положении. — Я и не маячила, — недовольно надулась Харуно. Мадара закатил глаза. — Брат! — Изуна снова окликнул их, прорываясь через толпу на веранду, — еле оторвался, — вдохнул он, — мы… Можем поговорить? Мадара едва ощутимо напрягся и кивнул. Послав Сакуре странный нечитаемый взгляд, они с Изуной ушли. — В какой момент жизнь решила завалить меня Учихами? — недовольно прошептала Харуно, оглядываясь по сторонам в поисках стола с фруктовым мороженным, который к превеликому удовольствию куноичи совсем скоро нашелся. Сакура удовлетворенно хмыкнула, поедая любимую сладость. Раз этим вечером, ей не удалось провести время с пользой, она хотя бы может насладиться роскошными угощениями. До нее вдруг донесся знакомый счастливый голос. — Перестань хмуриться, Тобирама, ты так всех вокруг распугаешь, — миролюбиво улыбнулся Хаширама. Сакура быстро направилась в сторону двух Сенджу. Тобирама равнодушно посмотрел на брата. Он ничего не ответил и Хаширама продолжил возбужденным голосом: — Хотя, на самом деле я рад, что мы, наконец, сможем провести несколько часов вместе, братец. В последнее время ты так занят всякими отчетами и экономикой деревни, что совсем не уделяешь мне времени, — он по-детски надул губы. Тобирама раздраженно засопел. Харуно замерла рядом, не смея вклиниваться в перепалку. — В этом то и дело брат, что всем этим должен заниматься ты, вместо того, чтобы прохлаждаться, — тихо, но вполне угрожающе напомнил Нидайме. Шодай поднял руки в примирительном жесте и неловко рассмеялся. Он, наконец, заметил Сакуру и по-доброму улыбнулся. — Привет, Сакура-чан, — Хаширама помахал рукой и снова перевёл взгляд на брата, — Неужели ты все еще зол на меня из-за той заляпанной бумажки с цифрами? — Это называется сводка затрат, — Тобирама просверлил брата опасно спокойным взглядом, отчего Хаширама весь сжался. — Да-да, но ведь ты и размяться меня совсем не берешь, уходишь постоянно на свои одиночные тренировки… — Брат, они называются одиночными, потому что предполагают, что на них я буду один, — словно маленькому ребёнку «разжевал» Тобирама. Хаширама картинно приложил руку к лицу и напустил на себя оскорбленный вид. Однако, по правде, он выглядел не очень-то обиженным. — О, Тоби, ты слишком груб со мной, — он наигранно вздохнул, —может, мы вернемся в те времена, когда ты называл меня нии-сан? — Я никогда тебя так не называл, брат, — спокойно ответил Тобирама, скрещивая руки на груди. Хаширама понурил голову, и впал в уныние. Сакура заметила, как недалеко от них проходит Мацуда в сопровождении каких-то разодетых богачей. Девушка, наблюдая за мерзким старикашкой и не заметила, как сжала край деревянного стола, и он раскрошился в пыль. Шодайме увлеченно поедал сладости и ничего не заметил, а вот Нидайме напротив. Тобирама быстро испуганно отпрянул от нее, словно от чумы и Хаширама удивлённо изогнул брови, глядя на брата. Сакуру вдруг пробрало веселье. Альбинос нахмурился, взглянув на девушку, и попытался вернуть себе сосредоточенный вид. — Ты бы понял, если бы знал, — процедил Тобирама, все еще с подозрением следя за не на шутку развеселившейся Харуно. Хаширама энергично покачал головой. — Я привык, что ты немного дерганный, братец, — искренне сообщил шатен, уплетая мороженное и словно не замечая гневно сверлящую его алую пару глаз. Сакура едва сдержалась, чтобы не прыснуть от смеха, наблюдая привычное общение двух братьев Сенджу. Шатен повернулся к ней и начал расспрашивать о празднике, а Тобирама оставался непроницаемым и отстранённым. Интересно, что было у него в голове в эту минуту? Наверняка, он, как и она не любил подобные празднества притворства. Харуно заметила, как он периодически оглядывал сад, скорее всего, по привычке сканируя местность на наличие угрозы. Сегодня Тобирама был одет в темно синее кимоно, из-под которого виднелась сетчатая майка, а его брат в подобное бежевого цвета. Ками, они были такими разными, но абсолютно точно любили друг друга, несмотря на видимую отчужденность Тобирамы. Харуно растворилась в речах Первого Хокаге, смеясь с его шуток и отзеркаливая счастливые искренние улыбки, периодически заинтересованно поглядывая на его брата.

***

— Что ты сейчас сказал? Мадара замер, разглядывая своего брата сверлящим взором темного оникса. Он быстро сложил печати, расставляя барьеры, пресекая любые возможности подслушивания. Темный угол сада, который они выбрали для разговора, был обманчиво безлюдным. Луна стояла высоко, отражаясь в искусственном пруду. Изуна сглотнул. — Я говорю,… что Такигакуре поддержит Учиха, если мы выступим против Сенджу, — он с надеждой заглянул старшему брату в глаза. Мадара сжал кулаки. Возможно, он ошибался, надеясь, что Изуна смирится с союзом и образованием общей деревни. Брат обладал свойственной их клану чертой упрямства, но разве он был настолько безрассуден? Если кто-то узнает об его взаимодействии с зачинщиками покушения на Хашираму, то разбираться никто не будет, Изуну просто уничтожат. Неужели этот мальчишка оказался настолько безрассуден, а Мадара настолько слеп? — Не смей, никогда и никому больше этого говорить, ты понял? — тихо, но угрожающе прошептал Мадара, — глупец. Лицо Изуны побагровело, темные глаза запылали гневом и упрямством. Да, Мадара отчасти понимал его ярость, сам ощущал нечто подобное в последнее время, но хотя бы осознавал, что идти против Сенджу и других кланов в одиночку – самоубийство. Да и мир кровавая бойня не принесет, лишь станет поводом новых страданий и бесконечного круга ненависти. — Я не думал, что ты прогнешься под этого Хашираму, — выплюнул он, но сразу же унял пыл, — неужели ты не помнишь, скольких Учиха они убили? Разве не видишь, с какой ненавистью и страхом смотрят на нас? Только так мы сможем достичь настоящего мира, в котором Учиха не будут принижать! Ты действительно веришь в лживое обещание Хаширамы назначить тебя главой деревни? Да не смеши мен… Хлопок. Изуна изумленно схватился за щеку, на которой образовался свежий след от руки брата. Мадара утратил какое-либо участие во взгляде и смотрел, холодно приказывая. — Только люди способны проливать кровь за мир во всем мире, — разрезал оглушающую тишину голос Мадары. — Чтобы я больше не слышал из твоих уст этого бреда. Я не скажу Хашираме не о чем, но будь любезен, брат, не смей больше связываться с зачинщиками, если собственная голова дорога, — на мгновение он затих и прошептал едва различимо, — в противном случае даже я не смогу защитить тебя. Изуна посмотрел на брата со смесью разочарования и злости, прежде чем удалиться. «Этот мир уже ничего не изменит».