Грядущее

— Я проходила лишь базовый курс владения мечом и довольно мало, что знаю об этом. — Я правильно понимаю, что ты хочешь совмещать свое кендзюцу с ниндзюцу? Сакура замялась, глядя куда-то в сторону. Тобирама очень быстро разгадал ее планы. Да, она действительно надеялась научиться использовать катану как козырь для дальних атак. У нее была врожденная предрасположенность к стихиям земли и воды. Но она все еще слишком мало знала о них. Базовые дзюцу земли Сакура умела использовать, но с водой дружила только, совмещая природную расположенность с ирьенин-дзюцу. Девушка планировала освоить техники воды и научиться комбинировать их с кендзюцу, чтобы усилить свои шансы на победу в дальнем бою. Они расположились на гальке берега той самой реки, у которой Сакура оказалась, впервые попав в это время. Тобирама сидел, прислонившись спиной к могучему мирзинолистому дубу, росшему чуть ли не у кромки воды, а Сакура в паре метров от него. Нидайме всегда выбирал для тренировок такие красивые места? Утреннее солнце искрилось на прозрачной холодной воде пронизывая гладь множеством светящихся самоцветов. Могучие деревья приветливо повиновались в такт легкому ветру. Берег в той части, где они расположились, сужался, создавая впечатление уединения. — Да, Тобирама-сама, вы правы, — недовольно пробормотала она. — Тогда мы начнем с ниндзюцу. Насколько я чувствую, твоя чакра склонна к земле и воде, — Сакура изумленно подняла на него взор. Он, что прочитал ее мысли или… Тобирама действительно был настолько хорошим сенсором, что чувствовал буквально составляющее ее чакры. Сакура фыркнула, ну конечно, что же еще, он же Сенджу, Морской дьявол и бла-бла-бла. Сакура кивнула и на лету поймала кусочек особой бумаги, чтобы проверить свою предрасположенность. Тобирама молча воззрился на нее. Сакура неуверенно взяла листок и пустила чакру по кончикам пальцев. Бумага ожидаемо почернела и сгнила. Куноичи нахмурилась. — Заставь ее намокнуть, — начал Тобирама, — когда ты используешь стихию земли, ты вероятнее всего толкаешь свою чакру. Представь, что она течет, легко поддается твоей воле и плавно растекается по кончикам пальцев. Сакура кивнула и прикрыла глаза, представляя, как ее природная энергия потоками протекала по всему телу, словно холодная вода в горных ручьях двигалась туда, куда она ее направляла. Когда девушка открыла глаза, она увидела намокший листочек бумаги и победно улыбнулась Тобираме. — Хммм, — пробормотал он, — очень интересно, твой контроль чакры буквально превосходный, — и Сакура знала, что он не льстит. Этот факт был одним из немногого, чем она действительно могла похвастаться. Стопроцентный контроль чакры. — Суитон - одно из базовых природных преобразований чакры. Стихия воды очень гибкая внутри тела, однако, меняет себя плотность в процессе создания техники и ее преобразования. Для начала научись контролировать потоки воды рядом с собой и в своем теле. Намного сложнее будет создавать воду вне своего тела, нежели управление той, что уже доступна. Так же первое время ты не сможешь подчинять себе потоки воды, если вблизи не будет водоема, — Тобирама указал кивком головы на берег реки, — чакра стихии воды может не только менять форму, но и состояние. Обычно немногословный Тобирама говорил о различных техниках и преобразованиях чакры с куда большей охотой, нежели о чем-то другом. Сакура даже мысленно восхитилась, проводя параллель с собой. Его объяснения было интересно слушать и, несмотря на раздражение вспыхивающей в ней рядом с этим мужчиной, она все еще внутренне искрилась от счастья, осознав, что он будет ее тренировать. Харуно ловила каждое слово Нидайме. — Каждый элемент имеет определенное преимущество над другим. Стихия земли будет сильна против воды, но слаба перед молнией. А суитон силен против огня, но слаб перед землей. Ты обладаешь таким же набором предрасположенностей, как и большинство членов моего клана, — мужчина одной рукой сложил несколько печатей, и с громким хлопком перед ней появилось несколько глиняных кувшинов, — заполни каждый из них водой, не вставая с места. Харуно нахмурилась, понимая, что это может оказаться сложнее, чем, кажется. Элементарное задание с кувшинами не требует ручных печатей, однако чтобы выполнить такое нужно в полной мере подчинить себе водную чакру. Водоем находился в каких-то жалких пяти метрах от нее, но как оказалось и этого может быть много. С первого раза ожидаемо не получилось. Сакура лишь заставила часть воды небольшой волной взвиться над гладью и рухнуть обратно в реку, распугав всех рыб. Она сжала зубы, начиная злиться, и попыталась снова. Даже идеальный контроль чакры не помощник, когда дело касается капризных стихий. Девушка глубоко вздохнула. Она отлично знала теорию применения чакры для создания стихийных техник, но этого никогда не было достаточно, чтобы на практике все получалось как на страницах учебников. В академии ей было легко оставаться одной из лучших в группе, вызубрив страницы нужного параграфа , и выполнять на автомате несложные приемы. Но на практике, реальной жизни, будучи тепличным изнеженным генином, она поняла, что пренебрежение хорошей тренировкой сделали ее беззащитной и беспомощной. Сакура не врала, когда говорила, что теория – сильная сторона ее познаний. Ей нужно было просто приложить больше усилий к концентрации подчинения техники. Одной из причин, почему Цунаде в своих тренировках никогда не делала упор на стихийные дзюцу, было отсутствие самоконтроля, упрощающего задачу преобразования природной энергии в стихийные потоки. Сакура все три года уделяла тому, чтобы догнать наставницу в тех навыках, которые были ей доступны, теперь, когда Цунаде обучила ее всему, что умела и даже, признала себя превзойденной учеником, Сакура с горечью поняла, что пора двигаться дальше. В ближайшем будущем ей хотелось увеличить эффективность дальних атак. В третий раз Сакура глубоко вздохнула, прежде чем начать. Она точно подчинит себе эти жалкие миллилитры речной воды, шаннаро!! Девушка напряглась, хмурясь и пытаясь снова. Потоки воды поднялись вверх, и радостное ликование предвкушаемой маленькой победы отвлекло Харуно. Проплывая над куноичи, поток воды вдруг потерял свою форму и рухнул прямо на голову Сакуры. Волосы и форма мгновенно промокли, и девушка недовольно поморщилась, сжимая кулаки. Тобирама закашлялся, силясь скрыть хриплый смешок, в его вишневых глазах плескалось веселье. Промокшая и оскорбленная Харуно мрачно посмотрела на альбиноса. — Ты забываешь, что вода плавно течет по телу, а не двигается резкими толчками. Если будешь так напрягаться, потоки воды не послушаются, нужно спокойствие, — отсмеявшись, подсказал он, снова принимая безучастное выражение лица. Сакура понимала его слова, Тобирама был идеальным шиноби, для использования водных техник. Сам его характер располагал к этому, ведь он был хладнокровен как лед, спокоен как плавное течение реки, но если его разозлить, он мог смыть обидчиков с лица земли мощной волной. У Сакуры с этим было сложнее, она не могла не признать, что была слишком «взрывной», чтобы постоянно держать контроль над такой плавной стихией, как вода. — Суитон должен струиться по чакроканалам, — снова заговорил Нидайме. Вода из реки вдруг поднялась и плавным циркулирующим потоком окружила его, создавая щель со стороны Сакуры и при этом, не намочив одежду. Харуно изумлённо воззрилась на мужчину, которому даже не нужно было складывать печати, чтобы создать стопроцентный водяной барьер. Это даже чем-то напомнило ей песок Гаары. — Вода струится по моим венам, она моя сила. Сакура кивнула, чувствуя себя чуть увереннее. Глубоко вздохнув, она начала заново, очищая голову от любых иных мыслей. Если так подумать, то это почти медитация, что мешает ей представать, что стихия воды – чакра, заполняющая внутренние резервы, только направить ее в другое русло? Сакура сосредоточилась, ощущая, как циркулирующая природная энергия становилась мокрой и холодной. Легкий плеск заставил ее открыть глаза. Все горшки были заполнены, и вода весело плескалась в них. Правда, на гальке красовалась большая лужа и вода в кувшинах была то выше, то ниже, но… — Уже лучше, — кивнул Нидайме, — прежде чем учиться базовым приемом, ты должна отработать это упражнение до автоматизма. Харуно выдохнула, но согласно кивнула, понимая правильность его слов. Тобирама оставил ее, растворившись в шуншине, но Сакура не ушла с берега реки. К счастью, у Харуно был выходной, и она могла себе позволить потренироваться дольше. Она оставалась там до самого вечера, бесконечное количество раз пробуя заполнить каждый кувшин по отдельности под самое горлышко. Вода несколько раз обливала ее с ног до головы и даже один раз взорвалась, разлетаясь сотнями маленьких брызг. Харуно злилась, бранилась и пару раз избивала воздух, чтобы выпустить пар и сосредоточиться. Она потеряла счет времени, и выдохлась окончательно только к моменту, когда закатное буйство красок уступило прохладному летнему вечеру. Девушка почувствовала, что дрожит, но это было сущим пустяком по сравнению с тем, что в каждом из глиняных кувшинов плескалась одинаковое количество воды, словно выверенное ювелирно. Девушка довольно улыбнулась и позволила себе вздрогнуть от прохлады, ползущей неприятным ветерком по мокрой спине и ногам. На следующее утро, Сакура ожидаемо проснулась слишком расквашенной и видимо приболевшей. Девушка заварила себе горячий травяной чай и надела старую отстиранную форму, состоящую из темной рубашки и стандартных штанов, представляя, что ожидаемо снова произведёт на целителей фурор и вызовет своим «мужским» нарядом новые сплетни. Несмотря на то, что она вполне могла взять больничный, Сакура не привыкла так поступать. Она постоянно работала на износ. Харуно также удерживали некоторые дела от ленивого отдыха в своих покоях. Она искренне волновалась и чувствовала небывалую ответственность за детей сирот, а также проводила много времени в импровизированной лаборатории, стараясь выработать себе иммунитет к новым ядам. Удаляясь из своей спальни и проходя привычным маршрутом мимо внутреннего дворика, она буквально лицом к лицу столкнулась с расфуфыренной Хэнэко. На принцессе было надето белое шелковое кимоно с воздушными рукавами из прозрачного шифона, а ее блестящие локоны струились легкой волной по плечам. Сакура, облаченная в стандартную форму, поверх которой был, накинут белый халат и с забранными волосами, хмуро поглядела на Хэнэко. Что она вообще здесь делает? Феодал нанес Хашираме такой ранний визит? Сакура искренне надеялась, что он не застал его спящим после саке и пускающим слюни на важные документы. — Доброе утро, Хэнэко-химе, — кивнула Харуно, стараясь как можно быстрее разминуться с этой особой. — Здравствуй, Сакура-сан, кажется, — мягко улыбнулась принцесса, и куноичи показалось, что шатенке что-то явно от нее нужно. Две беспокойные служанки подошли к химе, — какая прекрасная погода, не находите? — Да, конечно, — немногословно отвечала Харуно, стараясь вежливо показать, что она не настроена на беседы. Хэнэко присела на ступеньки, ведущие в сад, позволяя служанкам подобрать длинный шлейф ее одеяния. Она похлопала по месту рядом с собой и куноичи неохотно села рядом. — Представляете, Сакура-сан, мой отец оставляет меня тухнуть в этом месте, наполненном неотесанными мужланами, пока он ведет переговоры с братом моего будущего мужа, — на последних словах Харуно поперхнулась и постаралась скрыть удивление притворным кашлям. Разве все было так очевидно, неужели Тобирама обязан жениться на этой девушке и разве не Хаширама стал новым объектом ее отца? И почему странный укол в области груди при мыслях о свадьбе Тобирамы никуда не пропал, — а Тоби-кун постоянно занят, — добила Харуно принцесса. «ТОБИ-КУН?!?! Ками, это просто ужасно звучит… Меня сейчас стошнит. Интересно, Тобирама вообще в курсе как его тут кличут?». — Вы можете провести время с местной управляющей. Я уверена, она распорядится накрыть вам потрясающий стол, — предложила Харуно, проглатывая оскорбления ее профессии, так легко называемой госпожой Мацуда «неотесанными мужланами». Отчего же эта леди вообще заговорила с Сакурой? — Это слишком скучно, — картинно надула губы Хэнэко и Сакуру вдруг проняли подозрения. В первые встречи она была уверенна, что Хэнэко недалекая избалованная девчонка, но сейчас излишняя наигранность ее жестов не казалось такой натуральной, — я, честно говоря, не особо люблю бывать в этих краях…— пробормотала принцесса, — знаете, Сакура-сан, мне больше по душе проводить время в стране Молний, у родителей моей милейшей подруги там замечательное поместье. Красота да и только… А здесь, — она разочарованно махнула рукой. — Скука, — иронично напомнила Сакура, внимательно изучая мимику собеседницы. —Да-да, Сакура-сан, вы меня как никто понимаете, — она сладко улыбнулась, — вот только мой будущий муж так крепко привязан к этому месту, прямо насильно не оторвать, — засмеялась девушка. К чему весь этот диалог? Что ей нужно от Сакуры? Похвастаться удачным замужеством, так пусть знает, что куноичи это абсолютно не волнует. Стоп, и вообще с чего она решила, что брак с Тобирамой «удачный». У него просто отвратительный характер, высокое самомнение, а еще он ворчливый параноик! — Вы куда-то торопились? Кажется, я очень невежливо оторвала вас от важных дел, простите…— совсем неискренне пробормотала Хэнэко, не переставая сладко улыбаться. Ее голос был подстать внешности и улыбке, такой медовый и одновременно надломленный. Сакура кивнула, спешно понимая, что ее выпроваживали, но это было только на руку. *** Сакура перепрыгивала с одной крупной ветки на другую, Изуна мелькал впереди на несколько метров. Девушка уже мысленно перечислила весь свой арсенал бранных слов, сетуя на долгую дорогу. Пока они прыгали с ветки на ветку, минуя леса, в тёплом воздухе витала влага и запах прелой листвы. Однако, когда Путники достигли подножия горы, холодный и свежий воздух заставил остановиться и вдохнуть полной грудью. Изуна обещал, что они устроят спарринг в каком-то особом месте. Что же Сакура не разочаровалась. Здесь лес казался нетронутым и величественными. Стволы деревьев прямые, ветвящиеся ближе к верхушке, с тонкой и гладкой корой. В некоторых представителях лесной флоры Сакура разглядела высокие секвойи, но остальные породы были по видимому слишком древними для ее познания. Листья деревьев плотные и кожистые. В низинах между могучими камнями росло много папоротников, лиан, эпифитов. Своды деревьев в искажённом свете отливали холодным бирюзовым, а густая листва изумрудно-голубым. Одно такое древо Харуно не смогла бы обхватить на пару с Изуной, а высота их превышала башню Хокаге в несколько раз. Природа во времена основателей поистине прекрасна и нетронута. Все вокруг казалось, каким-то великанским угодьем. Даже камни - куски горного булыжника величиной с небольшую хижину создавали величественное впечатление. От стволов деревьев отходили мощные досковидные корни, крепкими тисками оплетающие крупные булыжники. Они расположились у подножия голубых скал, сквозь которые плавно стекала прозрачная, словно кристаллы быстрая горная река. Она струилась и петляла, огибая множественные камни и крупную гальку, а сверху в горах стелился ровный слой легкого тумана, в то время как внизу была просто идеальная видимость. Сакура заворожённые остановилась, не в силах сдержать восхищенного выражения лица. Она в принципе была не в силах сдерживать свои эмоции в полной мере, но здесь… это было бы преступлением. Признаться честно, первую часть их похода она канючила. Почему все местные гении выбирают не привычные тренировочные полигоны, а какие-то дебри? Но это того стоило, тем более Харуно лукавила, задаваясь этим вопросом. Это было вполне логично, ведь сила трёх основателей и Изуны была куда угрожающее и разрушительнее способностей рядового Шиноби. На самом деле, они с Изуной давно планировали устроить бой, но никак не могли собраться организованно. Непонятная перепалка в баре, их-за последнего глотка саке не в счёт, конечно. Да и как давно это было? Сакура с ужасом осознавала, что провела в прошлом почти два месяца и свыклась со своим подвешенным состоянием. На этот раз младший Учиха втянул Сакуру в не самое приятное занятие, а она по дурости согласилась. Мадара, Тобирама и Хаширама планировала потренироваться и поучить неопытных Шиноби элементарным основам, тем самым устраивая некое шоу «для поднятия боевого духа юнцов». Кажется, как-то так это охарактеризовал Шодайме. Ожидаемо, что там соберётся толпа зевак, и Изуна почему-то потащил Сакуру именно туда. Хотя куноичи была рада особым предпочтениям основателей, ведь и она сама редко позволяла себе тренироваться на общедоступных полигонах, ведь от ее разрушительной силы страдал ландшафт. Когда они с Изуной остановились у реки, на месте ожидаемо собралось несколько крупных групп шиноби в громоздких доспехах. Сакура, с неудовлетворением отметила, что среди них не было ни одной куноичи. Они непрестанно гомонили, смеялись и разминались. Некоторое мужчины поглядывали на куноичи с неодобрением, усмешкой или даже липким интересом, постоянно останавливая взор на ее одежде. Скорее всего, только сопровождение в виде Изуны удерживало их от… чего-то. Сакура недовольно поморщилась, представляя как эта толпа будет пялиться на их поединок с младшим Учиха. Немного не на такой спарринг она рассчитывала. — Зачем ты вообще меня притащил сюда? — недовольно пробормотала Сакура, разминая затекшие запястья. Изуна замялся на мгновение. — На самом деле, я хотел поглядеть на тренировку брата, — безучастно пробормотал он, исполняя элементарные упражнения. — Ну, вот, а причем здесь я, — Сакура громко фыркнула. И пусть ее внутренний голос звучал отнюдь не по-геройски, Ей не очень-то хотелось стать посмешищем, демонстрируя свои навыки сразу после трех основателей. Она прищурилась и только сейчас заметила, что шиноби слегка смущен, — подожди… ты же не хочешь сказать мне, что постеснялся увязаться за братом просто так? Мог бы поспарринговать с Тобирамой в самом деле… Лицо собеседника вновь стало холодным, словно лед. — Не думаю, что бой с ним останется тренировочным до конца, — мрачно пробормотал он себе под нос. И Сакуре захотелось отвесить ему поучительный подзатыльник (и себе в придачу). Как она могла забыть, каким образом эти двое взаимодействовали все время? Никаким. Пусть она знала не так много, но кровная месть и взаимная ненависть, с ранних лет внушаемая Сенджу и Учиха укоренилась в сердцах младших Братьев детей глав куда больше чем в старших. Тобирама – холодный прагматик, четко следующий существующим приказам, а Изуна – горячный упрямец, легко поддающийся мести и ненависти. Даже странно, что первый родился Сенджу, а второй Учиха. Сейчас, при любом случайном столкновении напряжение и некоторая враждебность витала между Тобирамой и Изуной на приличном радиусе действия. Харуно лишь надеялась, что со временем эта враждебность сотрется, и они смогут взаимодействовать друг с другом даже в элементарных ситуациях. Толпа вдруг затихла, и расступилась. Сакура с Изуной обернулись и заметили, как плавной походкой к ним приближались «виновники торжества». Трое облачены в боевой доспех, братья были вооружены длинными начищенными до блеска катанами. Оба меча были очень красивы и Сакура, кажется, слышала, что это были самурайские клинки, а точнее несколько из кровожадных катан Мурамаса. Однако, это была лишь одна из легенд, которые она когда-то слышала, и ирьенин не знала реальностью она была или просто сказкой. Мадара же был вооружен своим легендарным гунбаем. К нему крепилась длинная цепь, которой веер можно прикрепить к телу, но сейчас Учиха нес величественное оружие в руках. Насколько Харуно знала, Гунбай обладал способностью видоизменять поступающую в него чакру в природную трансформацию Стихии Ветра, таким образом, отражая атаки противника обратно в него самого. — О, Сакура-чан, Изуна! — приветливо вышел вперед Хаширама, останавливаясь в метре от шиноби, — пришли потренироваться? — Похоже на то, — недовольно пробормотала Харуно. — Мы тоже! Мы с Мадарой пожалуй немного разомнемся, а потом Тобирама проведет инструктаж и покажет несколько полезных приемов, хотите поучаствовать? Сакура выгнула брови. Изуна холодно взглянул на Шодая. — Мы не нуждаемся в никаких инструктажах, — резко обрубил он. Сакура насупилась, сильно гневаясь на то, что этот Учиха взял на себя право принимать решения за нее. Но еще сильнее ей не понравилась неоправданная враждебность в сторону Первого Хокаге. Шодай растерянно заморгал. Она уже было открыла рот, чтобы ответить, как ее снова перебил Изуна: — Брат, не хочешь чуть позже поменяться противниками? — Сакура внутренне скривилась. Изуна напомнил ей Саске, и от этой все внутри скрутилось в мерзкий спазм. Да, он не сказал ничего особого, но так явно выражать свое пренебрежение к ее навыкам на глазах у трех основателей… Упрямый мальчишка. Вряд-ли конечно он хотел задеть ее, лишь выразить свое пренебрежение и отделаться от Хаширамы, но это было неприятно. Саске тоже раньше ранил ее обидными словами о слишком неразвитых навыках, и пусть для него это не являлось оскорблением. Учиха совсем не думал о чувствах других и неосознанно вогнал ее в комплексы, из которых Харуно вылезала несколько лет. Она почувствовала решимость, во что бы то ни стало утереть нос самонадеянному Учиха. Сакура моргнула, заметив явное неодобрение со стороны качающего головой Хаширамы. — Нельзя говорить о даме в третьем лице, когда она рядом, — поучительным тоном вступился Хаширама. Изуна проигнорировал слова Шодая, а у Сакуры все сильнее чесались кулаки набить ему лицо. Харуно почувствовала, как гнев приливает к щекам. Мадара обернулся на них и холодно пробормотал: — Посмотрим, брат. Мадара с Хаширамой начали тренироваться в метании кунаев, при этом умудрялись подшучивать друг над другом, и говорить что-то Нидайме. Пока толпа с разинутыми ртами наблюдала за ними, Сакура заметила среди них Хору и поспешила к знакомому, ей совсем не хотелось говорить сейчас с Изуной. Хору лишь хмуро поглядел на нее, почему он всегда такой напыщенно грубый, уж не провозгласил ли он Тобираму своим кумиром? В любом случае, Сакура надеялась, что он поможет ей утолить свое любопытство. — Клинки Хаширамы-самы и Тобирамы-самы – это ведь кровожадные Мурамаса? — неуверенно начала она, надеясь, что ее хмурый провожатый соизволит ответить. Мужчина сильнее нахмурился. — Да, — кивнул он, — но не все клинки этого мастера носят статус «безумных». Считалось, что если меч Мурамасы долго лежал без дела, он мог спровоцировать самурая владельца на убийство или суицид, чтобы таким образом «напиться» крови. По старым легендам многие обладатели таких мечей сошли с ума, зарезали множество людей или стали психопатами. Сакура слышала о несчастных случаев, произошедших в далеком прошлом в семье знаменитого сёгуна, которые народная молва связала с проклятием Мурамасы. Однако, школа Мурамаса — это целая династия элитных оружейных мастеров, просуществовавшая долгое время, поэтому ей очень хотелось верить, что все сказания – неправда. — А эти? — она все еще ругала себя за излишнее любопытство. — Ясухиро* и Рэйден* по приданиям не входят в ряд «проклятых» клинков, — он поглядел прямо на нее. Сакура кивнула и поспешила отойти подальше, потому, как Сенджу был видимо, не настроен на беседы с ней и мужчины вокруг то и дело с интересом пялились на нее. Все самое интересное она уже узнала. Вдруг, она заметила в толпе Хотэка, который весело махал ей рукой. — Сакура-сан! — крикнул он, пытаясь пробиться к девушке. — Ками, и он здесь, — пробормотала Харуно, разворачиваясь в противоположном направлении. Сакура веселой походкой направилась к основателям и остановилась, поравнявшись с Тобирамой. Она не стала обременять себя какими-либо беседами и просто почувствовала безопасность и спокойствие рядом с мужчиной. Тобирама оторвал взгляд от метающего кунаи брата и посмотрел на куноичи. — Будешь опираться на тайдзюцу во время боя? — спросил он с абсолютно равнодушным выражением лица. Сакура пожевала губу. — Ну да…— пробормотала ирьенин. Не говорить же, в самом деле, что она почти всегда опирается на него. Альбинос снова отвернулся. — Младший Учиха слишком переоценивает способности шарингана. Он быстр и гибок, но не всегда правильно соизмеряет свою силу, — тихо, но твердо сказал Сенджу. Сакура едва сдержалась, чтобы не выгнуть брови. Это он ей сейчас так подсказал? Либо их взаимная неприязнь с Изуной переходит все рамки, либо он так сильно сомневается в ее победе. Хотя, в любом случае это полезная информация. Шаринган значит… Мадара и Хаширама уступили свои места другим шиноби. Шодай весело улыбаясь, пошел к ним навстречу, Мадаре ничего не осталось, как с видимым неудовольствием присоединиться к другу. Сакура попыталась не выдавать своего волнения и отшутиться. — Спасибо, все будет в порядке, — пробормотала она, и напустила на себя лукавую улыбку, — я ведь могу быть очень сильной, да Тобирама-сама? — Усмехнулась Сакура, положив руку на плечо Нидайме, слегка сжимая его. Альбинос закашлялся в кулак. Подоспевший Хаширама с хитрым выражением глаз поглядел на шиноби. От Сакуры не укрылся странный сверлящий взгляд Мадары, направленный на ее ладонь. Но она не успела проанализировать ситуацию. Харуно почувствовала свист металла, разрезающий воздух. Сакура отдернула руку от плеча Нидайме и на лету поймала несколько кунаев, брошенных Изуной в ее сторону. Своеобразное приглашение на бой. Вокруг мгновенно воцарилась тишина, и все взгляды мужчин были прикованы к ним. Младший Учиха усмехнулся, переменился в лице и всем своим видом стал излучать свойственную его клану уверенность и жестокость. Что же, она постарается сбить с него спесь. Сакура улыбнулась, вооружаясь так любезно предложенным ей кунаем, и подпрыгнула к Учиха в центр пустой площадки у реки. Оба оказались по щиколотку в воде. По толпе прошел шепоток. Хаширама выбежал вперед, выставляя большой палец. — Я болею за тебя, Сакура-чан! — прикрикнул он, и девушка одарила его искренней улыбкой. Шодай встал рядом с братом. Тобирама отчего-то очень сильно развеселился, скрещивая руки на груди, и Хаширама с любопытством взглянул на брата. — Возможно, это будет один из лучших тренировочных спаррингов, которые я видел, — мрачно усмехнувшись, хмыкнул Тобирама. Сакура услышала, как посмеиваются над ней некоторые шиноби, удивляясь тому, как девчонке вообще хватило смелости согласиться на поединок со вторым по силе в клане Учиха. Она мысленно сосчитала до десяти, направляя свой гнев на противника. Сакура приняла боевую стойку, Учиха атаковал первым. Два куная схлестнулись, разрезая воздух протяжным свистом, от сильного давления от оружия посыпались искры. Послышался удивленный вздох толпы. Сакура поднажала, вкладывая в свою руку немного чакры, и с силой оттолкнула изумленного Учиха от себя. Изуна растерянно моргнул и активировал шаринган, проскользив по воде несколько метров назад. Девушка резко отвела глаза вниз. Если он полагается на силу глаз и стопроцентную видимость шарингана больше, чем на интуицию и чутье, Не сложно будет обхитрить шиноби обманными ударами. Кажется, Тобирама говорил, что у него плохая выносливость? «Держать оборону до конца, не дай ему увидеть в себе слишком сильного противника до подходящего момента». Сакура подбежала к оппоненту, с редкой для себя гибкостью занося ногу для удара. Изуна усмехнулся, легко избегая нескольких не слишком сильных выпадов куноичи. Они вступили в близкое одновременно редкое и опасное, но ловкое и гибкое тайдзюцу, больше походящее на невероятный танец. Сакура старалась не вкладывать много чакры в удары, и больше сосредоточилась на уклонениях. Удар, блок, снова удар. Куноичи выгнулась, словно кошка, с поразительной легкостью отскакивая от руки, прошедшей в миллиметре от нее. «Это было близко» — нахмурилась Сакура, быстро складывая печати для создания незаметного клона. Она метнула в противника несколько кунаев, Изуна небрежно отбил каждый и выхватил катану из ножен. Он сильно ускорился, наверняка стараясь покончить с поединком побыстрее, Сакура практически чувствовала, что Изуна мысленно находится где-то не здесь и скорее всего хочет оказаться наедине с братом. Последнее время они оба странно себя вели. Задумавшись, она едва успела отразить кунаем выпад Изуны, осознавая, что стало в разы тяжелее. Шиноби стал двигаться резче и жестче. Однако ирьенин понимала, что в ее интересах наоборот растянуть сражение и дождаться пока неугомонный Учиха устанет. Девушка попыталась восстановить между ними безопасное расстояние, отступая назад, но Изуна непрестанно пытался достать ее, умело орудуя катаной, словно она была продолжением его самого. Взмах меча и Сакура едва увернулась, еще один и кунай выбило из бледной руки куноичи. Харуно поняла, что ее загнали в угол и отскочила в сторону, рискуя лишиться руки, если попадает под удар. Лезвие мазнуло по воздуху, но задело плечо и оставило неглубокий кровоточащий порез. Галька, разлетевшаяся в разные стороны от резкого столкновения двух шиноби, нанесла им легкие ушибы. Сакура скрипнула зубами, отпрыгивая на несколько метров и тяжело дыша. Интересно, сколько он может держать шаринган активированным? У него точно не может не быть слепых зон, вот только где? Девушка внимательно проследила за движениями Учиха. Кто-то в толпе ахнул, когда увидел, как мелкие ссадины залечиваются сами собой, благодаря невербальному исцелению. Харуно не спускала глаз с противника, Изуна тоже тяжело дышал, но выглядел менее потрепанным, чем она. У нее не было времени лечить порез на плече, поэтому терпя неприятную боль, она снова ринулась в бой. Сакура развеяла клона, который в моменты битвы обернул некоторые из ее кунаев незаметными взрывными печатями, отличавшимися от общепринятых. «Должно сработать». Сакура выбросила кунаи, изображая небрежную усталость. Изуна даже не потрудился их проверить, уклонившись от всех четырёх. Оружие вонзилось на одинаково близком расстоянии от Учиха. — Кассей! — крикнула куноичи. На лице Учиха запоздало отразилось понимание и в то же мгновение взрывные печати активировались. В Воздух одновременно взметнулась вода и пыль. С грохотом разнеслись несколько взрывов. Изуна в последний момент отпрыгнул, приземляясь в нескольких метрах Харуно, но лишился видимости из-за поднявшегося смога. Он дезориентирован! «Сейчас! Устроим им зрелище!». — Шанарооооо!!!! — крикнула Сакура, занося руку для удара прямо под ноги Учиха. Шаринган быстро просканировал ее кулак, горячий голубой чакрой и он едва успел отпрыгнуть. Как только рука девушки коснулась земли, она покрылась трещинами, и раскололось множеством глыб в радиусе не менее двадцати метров. Изуна, в последний момент, избегая удара об огромный взметнувшийся валун, комично плюхнулся на зад и неловко проехался по земле с абсолютно потерянным взглядом. Хаширама вскрикнул, делая несколько поспешных шагов назад, он попытался что-то сказать, но просто не смог и, глотал ртом воздух словно рыба, выброшенная на сушу. Мадара тихо охнул, и темные глаза расширились до размеров маленьких блюдец, а его гунбай, который мужчина так и не закрепил на спине, просто выпал из рук. Остальные шиноби хором заругались, и попятились гурьбой. Сакура сдержалась, чтобы не рассмеяться. Она всегда обожала произведенный эффект после того, как впервые при ком-то раскалывала землю на двое. Один только Тобирама вполне искреннее улыбнулся, видя, как Изуна потирает ушибленный зад. Младший Учиха, наконец, пришел в себя и, повернув голову к брату с самым серьезным выражением лица осведомился: — Ты все еще не готов поменяться противниками? — почти с надеждой сказал Изуна. — Не думаю…— пробормотал Мадара, с какой-то смесью шока и комичного ужаса переводя взгляд на Сакуру. — Тобирама, скажи, это нормально, что я испытываю ужас и иррациональный страх? — тихо пробормотал Хаширама, не отрывая глаз от Харуно. — Что ж, — сказал Изуна и снова ринулся в бой с пущим напором. Он стал сосредоточеннее, как и все мужчины, после демонстрации ее истинных способностей, Сакура мысленно фыркнула, уклоняясь от режущего воздух удара меча. Да, может он был быстрее и намного лучше владел мечом, но умение уклоняться, как у шиноби-медика у девушки было отточено до идеала. По хорошему они могли весь день и вечер вот так вот плясать, Изуна нападая, а Сакура уклоняясь, пока кто-то из них не выдохнется. Парень абсолютно точно не промахнется, но и Сакура не даст задеть себя, если не будет отвлекаться. Изуна вдруг повернул катану лезвием на себя, и сильно ударил немного удивлённую девушку в живот рукоятью. Сакура отлетела назад, едва сгруппировавшись, чтобы не плюхнуться на колени. Изуна добился достаточного расстояние между ними и молниеносно сложил знакомые печати. Сакура ужаснулась. — Катон! Гоокакью но Дзюцу! — низким голосом крикнул Учиха. Его щеки в мгновение ока раздулись, и изо рта хлынул огромный поток пламени, быстро формируясь в неуправляемый огненный шар. Кто-то в толпе снова вскрикнул. Харуно по-настоящему испугалась на мгновение. И это чувство было похоже на миг, охватывающий напряженное тело и требующие доступ к кислороду легкие. Она не ощущала себя такой уязвимой со времен генинства. Понимая, что возможно (самую малость) эта техника слишком опасна для тренировочного дружественного боя и вполне может убить ее. Девушка быстро вспомнила прием, которому обучил ее Какаши-сенсей, пока Наруто тренировался со стихией ветра, а в больнице было мало пациентов. Куноичи попыталась быстро сложить печати, насколько это было возможно. Хатаке мало чему учил ее касательно навыков ниндзя, кроме первоначальных основ для шиноби. Зато тренировки с ним подарили бесценный опыт командной работы и боевого духа, пусть почти все внимание сенсея было приковано к Саске и Наруто, она могла понять Какаши. Ведь ему виделось, что Сакура не заинтересована в ниндзюцу как ее товарищи и кажется, недостаточно талантлива… «Тигр, кролик, свинья, собака». — Дотон! Земляная Стена! — девушка хлопнула ладонью по поверхности за мгновение до того, как из-под гальки выросла невысокая земляная преграда и в нее ударилась бушующая огненная стихия. Харуно негромко вскрикнула, когда ей опалило кожу, и быстро спряталась за укрытием. Все-таки, она ни капли не лукавила, когда говорила, что плохо дружит с техниками стихий, ее земляной заборчик по сравнению с гигантскими мощными укрытиями, сооружаемыми Хатаке, был просто смехотворен. Как бы ей сейчас пригодилось владение водными техниками, они ведь идеальны в противостоянии Учиха. Сакура выбежала из-за укрытия и вновь выхватила кунай, сталкиваясь с вооруженным катаной, уже порядком уставшим Изуной. Их бой шел довольно долго и оба стали медленнее, да и выглядели, словно извалялись в грязи и пепле, а потом дрались с дикими зверьми не на жизнь, а на смерть. Парень деактивировал шаринган и Сакура резко занесла над ним кулак, мгновенно загорающийся голубой чакрой. Вялый Учиха оживился и с очень перепуганным видом быстро отпрыгнул в сторону. Кулак ударил дерево, которое с характерным треском повалилось назад, отбрасывая опилки в разные стороны. Изуна вполне искренне облегченно выдохнул. Пожалуй, эффект был даже сильнее чем она ожидала, видимо, большинству мужчин из эпохи воюющих государств придется долгое время смирятся с ее силой. Хаширама взмахом руки остановил бой. Оба шиноби тяжело дыша, плюхнулись рядом, привалившись к упавшему дереву. Изуна все еще поглядывал на Сакуру с некоторой опаской, и девушка мысленно усмехнулась его поведению. Куноичи обязательно подшутила бы над ним, если бы не колоссальная усталость, навалившаяся на ее хрупкие плечи. Удивленная толпа шиноби обходила обоих стороной. — Вот это вы ребята конечно, ха-ха, дали жару! — неловко поддержал шиноби Хаширама. — Будем считать ничьей или все-таки примем во внимания тот факт, что мой брат на заднице проехался десяток метров по земле? — Будничным тоном поинтересовался Мадара, заинтересованно разглядывая свои руки. Хаширама заливисто рассмеялся, но в его глазах все еще плясали нотки ужаса. — Думаю, ничьей. *** Сразу после того, как они немного отдохнули, Сакура практически за шкирку потащила Изуну перекусить в местную лапшичную. Удивительно напоминало ей о былых беззаботных деньках то, что на месте, где должен был в будущем появиться Ичираку, стояло какое-то менее популярное заведение. Обустроена лапшичная была немного по-другому, но само ее расположение Сакуре очень нравилось. Это место мгновенно вызвало в ней ностальгию и всколыхнуло былые чувства. Несколько столов и довольно бедное убранство от палящего солнца скрывала плотная тряпка, навешанная самой хозяйкой на проход с улицы. Оба сидели тихо, Сакура воодушевленно уплетала лапшу, ловко орудуя палочками. Хозяйка заведения, увидев, как к ней вломились перемазанные и усталые шиноби, очень перепугалась, тихо обслужила их и удалилась в подсобное помещение. Ну и ладно… Гражданские в этом времени все еще с опаской относились к ниндзя, словно те были бомбами замедленного действия. Харуно не в праве была обижаться, местное население привыкло страдать от войн и битв, проходивших много десятилетий между великими кланами шиноби. Людям теперь понадобиться время, чтобы принять тот факт, что теперь шиноби будут защищать, а не притеснять их. Изуна лишь ковырял палочками в еде, глубоко задумавшись. Неужели он так расстроился из-за боя? Признаться честно, Сакура надеялась, что это шоу было не слишком унизительным для него, учитывая упрямство и гордость, свойственную этому клану… Хотя, знай Изуна заранее об ее способностях, он бы не растерялся и не дал бы себя так легко провести. Если бы не эффект неожиданности, Сакура вряд ли смогла бы достать Изуну, но они были шиноби, а не кем-либо другим. Стоило понимать, что сама специфика профессии говорила о победе любой ценой, и при наличии любых преференций нельзя было бояться ими воспользоваться. Изуне нужно было лучше ощущать своего противника, анализировать его действия и относиться всерьез, если он действительно желал одержать вверх в учебном бою. Ничего в этой жизни, каким бы одаренным ты не был, не дается легко. Харуно все еще была немного обижена в душе на его слова, брошенные Мадаре так, словно ее рядом не было, будто их тренировочный бой для него ничего не стоил, а навыков Сакуры было недостаточно, чтобы даже заставить его устать. Изуна оказался похож на Саске не только внешне, и это понимание отдавало горечью. За всю ее жизнь мало, кто относился к навыкам Сакуры всерьез, и ей постоянно приходилось раз за разом доказывать свою пригодность и полезность. Сейчас, ей хотелось расставить личные границы правильно, и если она всерьез решила называть Изуну товарищем и другом, нужно было знать, что ей доверяли и в нее верили… Но задетая гордость и возможное осознание, что Учиха был эгоистичнее чем представлялось все еще были только внутренними переживаниями, которые она не собиралась показывать. Изуна был не прав, но Сакура не собиралась тыкать его носом в свои ошибки. Он был все же не так молод, чтобы не понять этого самостоятельно. — Тебя что-то тревожит? — прямо и с раздражением спросила Харуно. Она уже доела свою порцию и пила сладкий клубничный сок, в то время, как ее спутник все еще вяло ковырял в тарелке. — Не то чтобы, — пробормотал он. Сакура резко подняла голову от тарелки, внимательно вглядываясь в профиль Учиха, был ли сейчас подходящий момент завести разговор на щепетильную тему, тревожащую ее последние дни? Пожалуй, нет. Она все еще была не уверена в своих наблюдениях. Парень поднял взгляд и столкнулся с испытующим нефритовым взором Харуно. — Нравится то место, да? — перевела тему Сакура, вспоминая голубые скалы, быструю прозрачную реку и могучие деревья с бирюзовой листвой. — А тебе нет? — он тут же продолжил тихим вкрадчивым обманчиво-равнодушным голосом, — в детстве мы с братом часто тренировались там, пока он не стал уходить на прогулки с Сенджу. Горный воздух будто очищает от беспорядочных мыслей. — Там очень мило, — он отпила клубничного сока, — не знала, что у тебя такая страсть к природным красотам, — хмыкнула Харуно. — У меня еще страсть к цветам, — себе под нос пробормотал Учиха, уставившись на Харуно странным взглядом. — Что? Что ты так смотришь? — засмущалась куноичи. — Я просто испугался, Вдруг ты разозлишься и убьешь меня своими хрупкими кулаками, а Сакура, — попытался пошутить парень. Девушка усмехнулась. — Я не убиваю своих друзей, — улыбнулась она и сразу замялась, — мы ведь на одной стороне, правда? Ирьенин отругала себя за такие странные порывы чувств, нельзя было раньше времени давать понять, что она в чем-то его подозревает. — Конечно, Сакура, я с тобой на одной стороне, — тихо сказал Учиха, не разрывая зрительного контакта. — Спасибо, — она не совсем понимала, зачем говорит это, но почему-то испытала необходимую потребность произнести эту фразу вслух. Изуна фыркнул, пододвигаясь ближе. — За, что ты меня все время благодаришь? Кажется, у кого-то завелись слова паразиты, — хмыкнул он, и вальяжно откинулся на спинку лавки, — мне не нравится, когда ты так говоришь. — Сама разберусь, как мне там говорить… Ками, эти Учиха сведут меня в могилу, — темноволосый собеседник прыснул, Сакура указала на его полную тарелку пальцем, — не любишь рамен? — Это очень ненатуральное блюдо, — поморщился он, и куноичи мысленно щелкнула языком, вспоминая личный огород в его доме, ну конечно, Изуна еще и привередлив к еде, — но сейчас, по правде, у меня нет желания есть. Тебе нравится лапша? — Рамен вызывает у меня особые чувства, — Сакура ощутила знакомую щемящую боль в груди и сглотнула, думая стоит ли ей кому-то говорить о самом сокровенном, — мой лучший друг очень любил его есть…— каждое слово отзывалось запоздалой болью на старой зарубцевавшейся ране. Изуна весь как-то сжался и вдруг вскочил на ноги. — Сакура, выслушай меня, — сказал он, стараясь сохранять отстранённое выражение лица, но Сакура уловила сбивчивое дыхание и натянутую неестественную мимику. Интуиция вновь забила тревогу, чакра Изуны то вспыхивала яркой вспышкой, то затухала, как остывший фонарь. Что с ним творится? Куноичи забыла, как дышать, боясь, что сейчас он скажет худшее. «Ками, пожалуйста, пусть он не окажется предателем, и я все напутала». Сердце замерло и ухнуло пропасть. Девушка испуганно уставилась на Изуну и тоже подскочила на ноги, повинуясь интуитивному порыву. Со стороны оба смотрелись наверняка очень странно, но Сакуру это не волновало. От следующих слов должна была решиться дальнейшая судьба ее пребывания в прошлом, и ей очень хотелось верить, что… Харуно еле сдержалась, чтобы не вскрикнуть, потому что произошедшее далее едва уложилось в ее голове. Это было точно не то, на что она рассчитывала. Изуна порывисто шагнул, сокращая между ними расстояние и резко припадая к ее губам своими. Поцелуй был чувственным и каким-то грустным, холодным и одновременно страстным, словно Изуна пытался передать без слов ей что-то важное. Учиха аккуратно и почти нежно положил свою руку на талию Харуно, притягивая растерянную куноичи. Мир вокруг, который она обычно ощущала очень чутко, сузился до одного конкретного действия человека, выводившего Харуно из равновесия. И если бы куноичи была хоть немного внимательнее к другим, не уделяя все время своим непостижим по объему проблемам, она бы задумалась о возможности происходящего раньше. Сакура несколько долгих мгновений стояла столбом, не осознавая реален ли этот момент. Когда понимание укоренилось в ее голове, девушка резко зажмурилась, слабо толкая парня в грудь ладонью. Пожалуй, это было точно не то, к чему она готовилась. Изуна сразу же отступил на несколько поспешных шагов, тяжело дыша и не сводя с нее темных глаз. — Сакура… —Что это было? — растерянно пробормотала куноичи, все еще испуганно глядя на него. — Послушай, — сказал он немного испуганно и даже уязвленно. Пожалуй, Сакура никогда не видела его таким искренним и настоящим, — я не тороплю тебя и не прошу принять мои чувства, просто… подумай. Я знаю, это немного неожиданно. — Самую малость, — пробормотала она. Произошедшее не укладывалось в голове. Ками, да она была слепа! Кто же знал, что тот факт, что всю свою никчемную жизнь Харуно умела любить только Саске, отшивая множественных ухажеров, сыграет с ней такую злую шутку. Неужели Изуна действительно был влюблен в нее и как она раньше не догадалась? Все проблемы, терроризирующие в этом времени совсем не давали задумываться о сердечных чувствах окружающих ее людей. Харуно эгоистично ухватилась за новообретенного приятеля в виде Изуны, за его внешность похожую на Саске и горячный характер, так напоминающий вспыльчивых сокомандников и одногодок из будущего. На удивление она даже не думала об этом обаятельном парне в романтическом ключе, времени не было, да и воспринимался он, как мальчик, которого хотелось оберегать, словно он был и Саске и Наруто в одном лице. Будь она Сакурой из прошлой жизни, была бы польщена и рада тому, что такой привлекательный парень обратил на нее внимание, но сейчас… Стоило ей говорить как много проблем появилось в довесок всему? Она не хотела проникаться к кому-то, но привязалась и по своей дурости дала какие-то надежды? Нет, это было не так, ведь они с Учиха всегда общались подчеркнуто дружественно. Ками, а ведь в другом времени на этот счет совсем иные взгляды. Была ли возникшая неловкая ситуация только оплотом ее невнимательности и лишней возникшей привязанности. Пожалуй, Изуна был очень красив и обаятелен, но целуясь с ним ей показалось, словно она обжималась с Наруто или кем-то столь же неприкасаемым как он. Из всех приближенных к основателям он был самым искренним и легко шел на контакт с ней, несмотря на принадлежность к проклятому клану и частую закрытость от всего мира. Только сейчас Харуно поняла, что Изуна был очень мало с кем, так открыт и искренен как с ней, а ведь они были знакомы пару месяцев и не более. Девушка не знала, как выкрутится из сложившейся ситуации не потерять их прежнее общение. Наруто много раз признавался ей в любви и был отвергнут, однако на то он и был вечно неунывающим, непоколебимым Узумаки. Но Изуна… многое ли изменится между ними после столь необычной сцены? Может это к лучшему? «Лишние привязанности мне ни к чему…» Ее разум стремился, чтобы в этом времени она всегда держалась как шиноби. Но нутро, редко подчиняющееся голосу рассудка, отчаянно заставляло ее поступать как человек. — Прости, я правда не была готова к этому, — пробормотала Харуно, пытаясь исправить сложившуюся катастрофическую ситуацию, — то есть, это так неожиданно… хм. — Ты ни в чем не виновата, — раздраженно передернул плечами Учиха, — хватит извиняться. Я… пойму, если ты станешь избегать меня после этого, и больше не подойду, — стараясь звучать, как можно более равнодушно сказал он, однако в голосе звучали горькие нотки, — но я бы хотел, чтобы в нашем общении ничего не изменилось. Сакура с надеждой подняла на него свои испуганные зелёные глаза, внутри скрутился неприятный узел. Он же не из вежливости это говорит? — Изуна, конечно, просто… дай мне время, — попыталась оттянуть неприятный диалог девушка, — увидимся завтра утром на полигоне? — со слабой надеждой в голосе спросила она, сразу же ругая себя за глупость. Конечно, он не захочет тренироваться с ней после этого ужасного диалога. Парень вяло усмехнулся. — Конечно…. *** Тобирама пристально проследил за фигурой Изуны, удаляющейся от кафе спешными шагами. В противовес обычному позерскому спокойствию, Учиха был дерганным, а его движения рваными, словно паренька била легкая судорога. Несмотря на возможность посмотреть и подслушать происходящее в лапшичной, Тобирама не стал этого делать и теперь жалел. Что же у них такого произошло? Руководствуясь тем, что вероятность быть рассечённым прямо под носом у странной парочки очень велика, а их разговоры, скорее всего не стоили его пристального внимания, он оставался на улице. Конечно, он давно замечал, как сдружилась Сакура и мальчишка Учиха. Он не раз ловил их вместе в кафе или чайной, гуляющими по базару, и если бы не ребяческое поведение обоих, мог в чем-то заподозрить. Казалось, что Изуна просто был пленен необычной красотой женщины, свалившейся к ним на голову так внезапно, оттого он и проявлял несвойственное себе дружелюбие, но стояло ли что-то за этим кроме влюбленного мальчишки? Ему не казалось, что Сакура была глупа, но возможно достаточно слепа. Чтобы не ощущать особой разницы, между товарищеской взаимовыручкой и тесным сближением с одним из мужчин. У нее были очень размытые границы комфорта и этикета, которые Тобирама так и не смог понять окончательно. Но у него было много других поводов для беспокойства. Тобирама и так привязал Сакуру к себе, согласившись давать ей уроки. На самом деле, он мало понимал, чем руководствовался в минуту, когда отвечал девчонке согласием. Но у нее так горели эти огромные зеленые черт-бы-их-побрал глаза, когда она просила обучать ее. Если бы Сакура все-таки была бы шпионкой, то не стала бы демонстрировать ему все свои умения и наблюдала бы за ним исподтишка. Ее сила поражала и пугала одновременно. Сакура Харуно абсолютно точно была самой сильной куноичи, которую он когда-либо видел. Девушки ниндзя сами по себе встречались довольно редко и те были хороши в шпионаже. Но эта разрушительная мощь, контроль чакры и навыки такие… словно она была очень опытна. И тонкие женские руки не раз с не вяжущейся к ним жестокостью сворачивали кому-то шею. Помимо подозрений, эти наблюдения и доводы его даже… будоражили. Сакура все еще оставалась загадкой. Странной, вызывающей, непонятной. Но она излучала такую яркую и живую энергию своим взрывным характером, поведением, манерами и даже мимикой. Тобирама постоянно отгонял от себя эти приставучие мысли, пробирающиеся под кожу и преследующие день и ночь. Нельзя было безоговорочно доверять подозрительному человеку, из-за некоторых ее полезных поступков, времена и трезвая осторожность не позволяли ему такой роскоши. Какого черта Харуно являясь первоклассным медиком и сильным бойцом, попала к ним в деревню на птичьих правах. И что с ней не так? Откуда вся эта странность, одежда, поведение, не присущее настоящим леди? Не то, чтобы грубость беспокоила Тобираму, он наоборот больше любил взаимодействовать с простыми в общении людьми, но никто еще из юных дам не вел себя так, даже куноичи. Потенциал Харуно пугал его. Она будет опасна, если вдруг окажется врагом, но и на такой случай Тобирама отрубит ей голову, прежде, чем девчонка успеет что-то выкинуть. Он не чувствовал в ней злобы или фальши, но это не отменяло факта, что Тобирама никогда так же сильно не полагался на эмпатию как его брат, потому он был рассудком в их дуэте, а Хаширама сердцем. Хотя, девчонка недавно знатно повеселила его, заставив напыщенного Учиха проехаться на заднице. Видел бы Изуна свое лицо в этот момент. Несмотря на мнимый мир, времена стояли неспокойные. Тобирама уже несколько недель гонял по лесам проворных зачинщиков покушения на Хашираму и, каждый раз они исчезали в воздухе, словно использовали запрещенные техники. Следы их чакры стирались и пропадали, и даже его внутренний сенсор, чувствительно реагирующий на любое колебание мира, не мог ему помочь в поисках. Тобирама ужасно злился, нет, даже не так, он пылал от гнева и жажды убивать. Кэзу – неплохая разведчица в прошлом, практически вышла на их след, однако попала в хорошо подстроенную облаву. К сожалению, будь она поймана, могла бы утечь важная информация, и девушке пришлось самоликвидироваться. Несколько раз после ночной встречи он прокручивал в своей голове слова Харуно, характеризующие поступок Кэзу. Несмотря на то, что Сакура была чужачкой, выходцем из другой культуры и как ему в некоторые безумные мгновения казалось, даже из другого мира, было в ее речах и взглядах что-то заставляющее принадлежность к Конохе девушки становиться неоспоримой, словно именно там было ее место и нигде больше. Тобирама никогда не был близок с Кэзу, но знал, что жизнь у нее была нелегкой. Он мало связывал себя с кем-либо кроме брата. Тобирама был уверен, что пока его отношения ни с кем кроме Хаширамы не близки, настолько, что по нему могли бы сожалеть как по человеку, а не шиноби, в момент смерти на поле битвы, то деревня будет находиться в безопасности. Женщины в его жизни появлялись и уходили, часто не задерживаясь дольше пары ночей, они все были вполне согласны на такой исход, и бывало подобное крайне редко. Несмотря на молодость и горячую кровь, его отрезвляющий рассудок всегда ставил деревню выше любых привязанностей или увлечений, потому что пока он оставался второй тенью огня, все, чем он дорожил теперь, было под контролем. Хоть он отчасти чувствовал вину за случившееся и некоторую ответственность за ее детей – теперь уже сирот. К детям у мужчины было особое отношение, иногда дающее слабину в холодной отрешенности. Тело Кэзу сгорело, и вскрытие делать было практически бессмысленно, но Тобирама приметил среди смога и гари на месте, стойкий запах цианидов, о которых говорила Сакура. Девушка знала, что утверждала и это подкрепляло его к ней интерес, как к умеющему работать головой шиноби. Этот запах навел его на след крысы. И он начал копать. К счастью имея своих шпионов и связи в некоторых злачных местах и других организациях, довольно быстро Тобирама добыл досье на зачинщиков. Чертова Такигакуре. Оставалось лишь поймать букашек и самолично раскроить им черепа. Изуна тоже беспокоил его в последнее время. Мальчишка Учиха стал бледнее, болезненнее и грубее обычно. Тобирама знал, какими опасными бывают Учиха, поглощённые ненавистью и упрямством. Их глаза от негативных эмоций становится только сильнее, а их обладатели психически неуравновешеннее. Изуна Постоянно пропадал на окраинах и ставил заглушки, чтобы нельзя было подслушать, хотя сенсор и был из него не сильно лучше Сакуры. Тобирама мысленно усмехнулся. Его вынужденное соседство с братьями Учиха, он старался принимать как неоспоримый факт и одну из тех отличительных черт, рождающегося селения, которое будет объединять разных людей, и не все они будут ему нравится. Хаширама очень часто ругал его за враждебность и излишнюю осторожность, поэтому сейчас он ослабил слежку за Изуной. Однако, от чистотой сердца он больше признавал то, что решающую роль в ослаблении своего недоверия сыграл тот факт, что Из-за его дел за пределами деревни, он не успевал наблюдать за всеми и сразу, однако его люди почти все время следовали за Харуно призрачной тенью, и кажется, девушка даже знала об этом. «Только дай мне повод». Словно прочитав его мысли, девушка не заставила себя ждать и унылой походкой вышла из заведения, понурив голову. Она выглядела уставшей, запутавшейся и тоже нервной. Что же там произошло? Сакура была так близко, что он даже уловил шлейф вишни и ванили, постоянно преследовавший его с некоторых пор. На мгновение Сакура остановилась, крепко зажмурилась и сжала кулаки. Куноичи что-то пробормотала, мотнула головой и энергичной, очень дерганной и злой походкой направилась в направлении больницы. Тобирама нервно хмыкнул. «Она даже не немного странная…». Мужчина проследил за объектом своих наблюдений и отправился к окраине деревни, внимательно прислушиваясь к внутреннему сенсору. В его голове последнее время пульсировала необоснованная тревога. Самое главное, что Хаширама, уставший от навалившихся на него обязательств, тоже ощущал опасность. Им обоим казалось, что она исходила от зачинщиков из Таки, распространяя нервозность внутрь деревни, кишащий шпионами. Но Тобираме казалось, что было еще что-то, что он упускал, все вокруг него, вели себя слишком подозрительно. Мужчина миновал выход из деревни, проникая в густую чащу. Он остановился у большого, мокрого от росы дуба и вздохнул, потирая шею. Сумерки сгущались, лес укрывал легкий туман. Перед ним, не заставляя себя ждать, появился шиноби с темными, отливающими пурпурными волосами, облаченный в плащ. Лицо незнакомца скрывала керамическая маска, олицетворяющая собой енота. Он склонился в поклоне. — Докладывай, — разминая затекшую шею, проговорил Тобирама. — Все чисто, как и планировалось, они разбили лагерь в нескольких милях от деревни к востоку, — безэмоциональным голосом доложил енот, — барсук остался сторожить объект. Альбинос вздохнул. Он планировал сам во всем разобраться, не втягивая ни во что брата, однако без Хаширамы задуманное могло сработать не так гладко. Ему в любом случае нужно было прямо устранить угрозу. И он это сделает один или с братом. — Принес? Енот кивнул, доставая из внутреннего кармана плаща увесистый сверток, по форме которого угадывались свитки. — Я не так много нашел об Ооцуцуки, перехватил их у границы, — спокойно отчитался шиноби, — они хорошо охраняют свои секреты. Жаль, Кэзу не смогла доставить то… Тобирама мотнул головой и сурово посмотрел на енота, прерывая его речь. Брюнет послушно умолк. Альбинос не хотел, чтобы погибшая разведчица снова пестрила в его мыслях. Он все еще чувствовала вину за случившееся. И даже важная информация, которая могла быть полезна в его исследовании, не волновала его так, как оставшиеся сироты без матери. — Я хочу, чтобы ты вернулся в Коноху, — произнес альбинос, глядя поверх головы шиноби и мысленно сканируя местность, все чисто, хвоста нет, — будь наготове, когда мы отбудем, я чувствую неладное в деревне. Этой ночью в Конохе шел дождь. *** Сакура не знала, что именно ощущала. Яркая палитра эмоций превратилась в клубок непонятных, неприятных и тревожащих чувств. Ее одновременно раздирало волнение, непринятие, удивление, печаль, испуг и нервозность. А еще злость на саму себя, нервировавшая ее по необъяснимым причинам. Она не могла перестать прокручивать неловкий диалог в своей голове, отчего приобрела непривычную для собранной Харуно рассеянность. По привычке старалась отвлечься в больнице, но пациентов было очень мало. Первым делом она проведала Зуко и Иошши, и слегка перепугалась, заметив, что оба ребёнка находятся в бреду. Сакура сразу распорядилась перевести их в уединенные палаты и продиагностировала обеим лихорадку. Для ослабленных после облавы и эмоциональных потрясений детских организмов болезнь была серьезной, но Харуно пообещала себе их выходить. Она лично заново запускала хладному Наруто сердце и не вправе проиграть какому-то вирусу. Куноичи провела с больными несколько часов, расходуя довольно большое количество чакры, приготовила для них некоторые витаминные отвары, рецепты которых узнала когда-то от шишо. Постоянное использование чакры в лечении не самых тяжелых недугов было нерациональным решением, и в своем времени она предпочитала исцелять подобное проверенными средствами, но уровень медицины на данный момент все еще оставался настолько слабым, что ей казалось, будто действительно работающие мозги в этом госпитале были едва ли у пяти человек. Ей нужно было всерьез озадачиться будущим обучением целителей, для того, чтобы иметь замену и стоящую поддержку, если они столкнуться с чем-то серьезным. А пока приходилось лично разгребать все медикаменты и травы, организовывать документацию по поставкам всего необходимого, на что так любезно выделял немалую часть бюджета Хаширама. Было приятно, что Первый понимал важность медицины в развитии будущей деревни. Но в ее голове закрадывались тревожные подозрения, о том, что именно ее существование в этом времени подталкивает Шодайме думать о госпитале, каждый раз, когда она прокручивала тот известный факт, что именно Пятая всерьез занялась медициной много лет спустя. Она наказала лекарям проверять состояние детей, отправилась в свой кабинет. Под дверью Сакуру ждал сюрприз. Хотэка оставил для нее букет белых лилий. Сакура глубоко вздохнула, коря подозрительного героя любовника, поставила цветы в вазу и хмуро поглядела на них. Кажется, у нее намечался небольшой перерыв, и девушка могла потратить время с пользой для своих наблюдений. В кабинет вошла сияющая Лико, которая сразу обратила внимание на букет. — Ах, он такой красивый!! Повезло вам, Сакура-сан, — Харуно хмуро поглядела на Инузука, — это от того симпатичного мальчика со светлыми волосами? — с искренним любопытством спросила девушка, слегка краснея. «Симпатичного…»— фыркнула подсознание, но сразу же заставило девушку встрепенуться. — Ты видела его сегодня? — с небывалым энтузиазмом спросила Сакура. Лико замялась, немного удивленная переменой в поведении куноичи. — Ну да. — Куда он отправился, знаешь? — вскочила на ноги Харуно. — Я не уверена, но… кажется, он ушел в сторону полигонов. — Хорошо, я скоро буду, — кивнула Харуно, и на ходу подавляя чакру, отправилась в сторону тренировочных площадок. Сакура постаралась скрыть свое присутствие и, притаившись на ветке, наблюдала за тренировкой. Ее сразу же захлестнуло огромной волной разочарования и праведного гнева на саму себя. Да, она точно сошла с ума. Хотэка тренировался с несколькими парнями из клана Учиха, которые помогли освоить ему технику огненного шара. Ожоги и рубцы на пальцах остались на его руках не от ядов. Сакуре стало стыдно за свою подозрительность, она еще раз внимательно проследила, как длинные мужские пальцы складывают печати и изо рта Хотэки вырывается огненная струя. Парень широко улыбнулся и его приятели из проклятого клана одобрительно хмыкнули. Сакуре стало тошно от себя, и вовсе не надо было видеть врагов во всех, кто был к ней дружелюбен. Она резко развернулась, посылая к ногам чакру, и отправилась обратно в больницу.