***
Сакура не устояла на ногах и упала на влажную мягкую землю, испещрённую мхом, тяжело дыша. Кейго рядом с ней тоже судорожно глотал ртом воздух. — Где мы, черт возьми? — пропыхтела девушка, поднимаясь и оглядываясь. Та же чаща, но непонятно насколько дальше их отбросило от места битвы. Казалось, что вокруг спокойная лесная тишина. — Что? Теруо! — Обычно весёлый и иногда, как оказалось, собранный парень сделался тревожным. Его привычное лицо исказилось легким испугом. Сакура прищурилась, положив руки на бока. Никто ей ничего не говорил, и приходилось догадываться самой. Она знала, как близки были Теруо и Кейго, возможно они оба принадлежали к клану Шимура, значило ли это, что таинственный свиток должен был привести их к еноту? Но нигде не было ни его, ни Кагами. Однако Сакура не чувствовала привычной тревоги, казалось, все вокруг стало на несколько тонов светлее, отовсюду слышались естественные, привычные звуки и не было угнетающей давящей чакры. Но ни одного следа напарников. — Кейго-сан, — Сакура нащупала руку парня и сжала ее, — посмотри на меня, — барсук перевёл расфокусированный панический взгляд, — ты можешь почувствовать сигнатуру чакры Теруо? — он покачал головой, — а Кагами? — Парень нахмурился, пытаясь привести дыхание в порядок. — Очень слабо. — Показывай, — мягко, почти, как ребёнку сказала она, и Кейго, судорожно выдохнув, повёл куноичи за собой. Некоторое время они молча пробирались сквозь живой лес. Вокруг слышались звуки дальней реки, уханье сов и шелест травы под тихими лапами мелких зверей. Все было спокойно. Наконец, они выбежали на небольшую поляну, залитую бирюзовым светом. В глаза бросилась напряженное фигура Учиха, его тёмное кимоно было изорвано и пропитано кровью. Страшное зрелище. Сакура поначалу испугалась, но очень быстро поняла, что кровь принадлежала не ему. Она не была уверена, какие чувства испытывает по этому поводу, потому что заметила, что он склонился над чем-то… над кем-то. — Сакура-сан! — Кагами обернулся на неё, продемонстрировав алый шаринган, обрамлённый длинными ресницами и пятна крови на бледных щеках, еще не утративших детской пухлости. Харуно сразу же села на колени перед еле дышащим Теруо. Он судорожно глотал ртом воздух. Взгляд туманный, расфокусированный. Девушка закусила губу, у него была серьёзная сквозная рана. Она сразу же приложила руку, сканируя, у самой оставалось не так много чакры после использования водных техник, которые все ещё выходили с большими усилиями и затратами. Сакура активировала мистическую руку. — Теруо! — Барсук обреченно упал рядом с девушкой, его глаза застилала пелена ужаса. Кагами рядом судорожно выдохнул, благоразумно положив руку на предплечье Кейго, останавливая его руку. — Нас тоже поджидала западня, враг оказался очень подготовлен, — проинформировал, — но досье у нас, — он наблюдал за тем, как Сакура вливала свою чакру в тело раненного, — Теруо сильно пострадал. — Ксо, — Харуно вытерла пот со лба, — о каком досье речь, шаннаро? Тобирама-сама собрал подтверждение в шпионаже на Облако? — сама уже догадалась. Кагами виновато потупил взгляд. — Что с ним будет? — Кейго возбуждённости вскочил, — ну как так! — Он взмахнул руками. Сакуре явно не хватало сил, она ругала себя за такую неосмотрительную растрату энергии. — Сакура-сан, вы в порядке? — вежливо спросил Кагами, — осторожно глядя на неё потемневшими глазами. Ей было паршиво. Нахмурилась, глядя перед собой. Оставался один выход… избегала его все пребывание в прошлом, но не спасти ещё одного человека она не могла себе позволить. Стоило попробовать, но вероятность успеха была слишком мала. — Что с тобой? Ты не видишь, он умирает?! — Встревоженно воскликнул Кейго, сразу же закусив губу. — Замолкни и не мешай! — приказала куноичи ледяным и уверенным тоном. Таким, с которым обычно отдавала указания в операционных. Сакура закусила палец до крови и прочертила знакомые кандзи на траве. Иероглифы загорелись салатовым светом в ночи. — Техника призыва! — к ее удивлению, знакомое ощущение скрутило живот тёплотой чакры. Раздался легкий хлопок и перед ними появился небольшой слизень. — Вы звали, госпожа Сакура? — Осведомилась Кацую. Ликованию внутри Харуно не было предела. Так значит, она не потеряла контракт? Хотя, если подумать, это было логично. Лес Шиккоццу являлся одним из трех легендарных мест – нематериальным, а духовным святилищем, существующим вне времени и пространства. Легкий вздох облегчения вырвался у нее из груди, знакомое приятное чувство уверенности расстилалось в груди. Кагами моргнул, Кейго восхищенно выдохнул за ее спиной. — Поделись со мной чакрой, Кацую-сан, — улитка послушно кивнула и заползла к Харуно на плечо. Тело наполнила сладкая лёгкость силы, Сакура нахмурилась и вернулась к своей работе. Очень быстро чужое тепло коснулось ее пространства, куноичи увидела, как Кейго свесился над ее правым плечом. — Так ты у нас принцесса слизней? — присвистнул он, явно пытаясь разрядить гнетущую обстановку. Обращение резануло слух, заставив нахмуриться. Это было прозвище ее наставницы, но из-за сдвига времени получалось, что Сакура опережала ее славой, было ли это хорошо? — Не отвлекай, Кейго-сан, — по-доброму усмехнулась Сакура, чувствуя, как напряжение спадало по мере наполнения ее тела чакрой. Исцеление протекало легко и уже совсем скоро дыхание Теруо выровнялось. — Нам нужно отправить его в деревню, Сакура-сан? — нахмурившись, вежливо осведомился Кагами. Харуно кивнула. — У нас, кажется, лучший медик мира в команде, думаю, с Теруо все теперь отлично! — воскликнул рыжеволосый шиноби, глядя на друга без сознания. — Полевая помощь значительно отличается от той, что я могу оказать в больнице. Пациенту нужен отдых и покой, — она покачала головой. Все трое подумали об одном и том же. Где носило этого Сенджу? В Сакуре начинало просыпаться мерзкое волнение. Она знала, что Тобирама был гениальным стратегом и легендарным ниндзя, но все же Гинкаку и Кинкаку прославились в истории как настоящие монстры, не менее сильные и опасные. Она знала, что Тобирама должен был пасть от их рук гораздо позже, но могла ли линия времени сместиться? Все уже шло совсем не по ее плану. Невольно в голове всплыло воспоминание о его горячих губах и сильных руках, как глупо было бегать от Нидайме после всего. Да, ей уже стоило признаться себе, что избегание никогда не решало проблемы. Вдруг, было уже поздно? Почему-то предчувствие внутри давало ей свободу верить в его силы и ум. — Мы не можем отступить без приказа, — Кагами прикрыл глаза, и его длинные пушистые ресницы дрогнули. Они все очень устали. — Но… Сакура почувствовала пульсацию в затылке, легкое прохладное знакомое щекотание и первая обернулась, вскинув голову. Ее глаза расширились. — Отправляемся в Коноху немедленно, — прохрипел Тобирама. Его темное свободное кимоно было изорвано на одном плече и пропитано кровью, щека и лоб тоже покрыты густой жидкостью. Он выглядел лишь слегка запыхавшимся, но не серьезно раненным. Все равно сердце забилось гулко, и Сакура позволила себе выдохнуть, выпуская с воздухом тугое волнение за жизнь Нидайме. Чертов гениальный везунчик напугал ее. Девушка резко встала, отчего-то она почувствовала злость, которая не укрылась от внимания всех шиноби. Он отправил ее и Кейго с поля боя, взяв на себя такой большой отряд и двух легендарных ниндзя, он мог, черт возьми, погибнуть и рядом даже бы не оказалось медика. Истек бы кровью! Она решительно подошла к Сенджу, альбинос настороженно посмотрел на нее, словно Сакура была самовоспламеняющейся печатью, но ничего не сказал. Харуно закусила губу и молча оторвала остатки рукава, оголяя отвратительное ранение. Команда завороженно наблюдала, как она залечивала его руку, хмурясь и кусая губу, молча, в абсолютной странной тишине. Тобирама позволил ей сделать это на удивление легко, он воспринял заботу как должное и лишь украдкой поглядывал на то, как салатовое свечение отражается в грустных больших глазах. Кейго странно посмотрел на них, а Кагами и вовсе отвернулся, разглядывая Теруо. — Кейго-сан, поможете мне? — сказал он, взваливая одну руку Шимура на себя. — Кх-х-м, да, — запоздало ответил барсук.***
Мито любовалась переплетением солнечных лучей, пляшущих в длинных блестящих волосах Хаширамы. За окном кабинета Хокаге сияло голубое чистое небо, и виднелась густая гладь далекого леса. Он уже больше часа рассказывал девушке о своих цветах и кустиках, их именах и особых условиях ухода за ними. Хаширама был увлечен растениями, а она перестала скрывать, что увлечена им. Добрый, светлый, искренний и воспитанный мужчина, революционер, отрицающий все традиционные устои, строящий новый, светлый мир. Человек, за которым хотелось пойти следом. — Мито-химе, все в порядке? Вы бледны, — взволнованное смуглое лицо вдруг оказалось слишком близко. Узумаки резко поддалась назад, чувствуя, как краснеет. — А, что вы, Хаширама-сама, все хорошо, я просто задумалась, — о вас. — Я такой скучный рассказчик, — он усмехнулся и почесал затылок, — извините, совсем заговорил. — Нет, что вы, я просто рассеянная, мне нравится природа Конохи, она дикая и нетронутая, Хаширама-сама, — искренне уверенно ответила Мито. Его лицо перестало быть забавным, в темных глазах блеснуло тепло и уважение. — Просто Хаширама. — Что простите? — Мито была куноичи и она прекрасно знала, что на поле боя все формальности отбрасывались, но в первую очередь она была принцессой, а человек перед ней – Хокаге. Они не были близки настолько, чтобы язык повернулся назвать имя Сенджу без уважительных суффиксов. Отец бы ее за такое по голове не погладил. — Давайте перейдем на ты, если конечно вас это не смутит? Не люблю условности, они портят любую беседу, — Мито задумалась над его словами. Хаширама был именно тем человеком, с которым хотелось говорить искренне и свободно, с ним она чувствовала себя совсем юной и не связанной никакими обязательствами. — Хорошо, — решительно кивнула она, отчего темные глаза напротив счастливо загорелись, словно у ребенка. Ками, да он был настоящим солнцем. Их взгляды встретились, и она чувствовала свечение, исходящее от него, энергию, тепло. Так и хотелось поддаться вперед, чтобы коснуться каштановых волос или провести рукой по красивой скуле, губам. Сенджу резко выдохнул, разрывая контакт. — Младший Брат? — прошептал он. Удивленная внезапной переменой настроения, Мито вздернула бровь, но вдруг, тоже почувствовала несколько сильных сигнатур чакры совсем близко. Одна из них была приятная, греющая, практически исцеляющая одним своим присутствием. Энергия Сакуры Харуно – вспыльчивой свободной и сильной девушки без клана, обладающей невероятными талантами. Девушки с усталым взрослым взглядом, пережившим много невзгод. Девушки, к которой так же хотелось тянуться, как и к Хашираме. Дверь в кабинет отворилась и в нее вошла процессия из нескольких усталых шиноби. Юный Учиха и рыжеволосый парень в маске барсука были измазаны кровью, но не ранены, Тобирама Сенджу – холодный снаружи, но очень обязательный и сильный человек, встал перед столом брата. Его брови были нахмурены, впрочем, они, казалось, у него всегда такие. Длинное темно-синее кимоно на его худой поджарой фигуре было разорвано в области рукава, плечо аккуратно перевязано бинтами. Сакура стояла рядом с ним, наравне, уверенная, с прямой спиной и горящим уставшим взглядом. Ее необычные волосы были собраны в высокий хвост, а обманка вишневого кимоно с косыми вызывающими разрезами, явно демонстрировала короткие лосины и кунаи на бедрах. — Тобирама, — Хокаге удивленно вскочил, с тревогой глядя на шиноби, — что случилось? Ты ранен? Где Теруо Шимура? — поток слов был прерван, когда альбинос поморщился и резко поднял руку, призывая брата замолчать, что он покорно сделал. Поражало, какую власть над ним имел этот мужчина. — Умолкни, все в порядке. Теруо Сакура оказала медицинскую помощь, его жизни сейчас ничего не угрожает. — А твое плечо? Что же произошло? — Хокаге картинно всплеснул руками и закусил губу. Тобирама закатил глаза. От внимательного глаза Узумаки не укрылось то, как Сакура поймала взгляд брата Хаширамы и несколько секунд они молча смотрели друг на друга. Зеленые глаза куноичи выглядели выразительно, а красные, напротив, спокойно. Харуно нахмурилась, явно недовольная, и покосилась на перевязанное плечо Тобирамы. Все это выглядело буквально, как немое общение, и раньше Мито не замечала, как эти двое слаженно, легко взаимодействовали, когда не были заняты притянутыми за уши спорами. — Хаширама, — младший Сенджу посмотрел на Мито, видимо, думая, стоит ли при ней говорить, а потом снова перевёл взгляд на брата и начал отчитываться о миссии. Чем больше он говорил, тем мрачнее становились лица всех присутствующих в комнате. Дипломатическое задание ожидаемо закончилось стычкой с шиноби чужой страны, что не сулило ничего хорошего. Прямой конфликт мог развязать новую войну, ради избегания которых и была придумана система скрытых деревень. Битва с элитным отрядом и легендарными братьями скрытого Облака так вообще заставила Хашираму нахмуриться и уйти глубоко в себя. Тобирама явно что-то не договаривал. Мито догадывалась, что лечение лже-принцессы было не единственной целью такой опасной миссии. Иначе результат не оправдывал рисков. Братья остались вдвоем в кабинете, когда все остальные разбрелись по домам, и Мито вызвалась проводить Сакуру до поместья. Куноичи выглядела уставшей и задумчивой. Узумаки, почувствовав ее безмолвную тяжесть мыслей, положила руку на худое плечо медика. Сакура удивленно обернулась, блеснув зелеными глазами, и Мито разглядела в них оттепель. — Мне жаль, что та девушка смертельно больна. Но ты не виновата в ее участи, — с чувством сказала Мито. Глаза Харуно снова потемнели, она опустила их в пол. — Я слишком многих не смогла спасти, пустые жертвы, разброс чужими жизнями, словно обменной валютой, — она сжала кулак до хруста, все еще глядя в пол, — это то, с чем нужно по-настоящему бороться. Мито почувствовала, как обычно ровная и спокойная чакра куноичи, кипела, бурлила, и в этот момент в ней появилось что-то темное, скрытое, сильное. — Я знаю, — успокаивающе сказала Узумаки, все еще держа руку на ее плече, — ради этого Хаширама вместе со всеми строит новый мир. Если бы в этой миссии Тобирама-сама не остановил тебя, мы бы потеряли такого талантливого медика, и гораздо больше жизней оказались бы под угрозой. Это всего лишь беспокойство. Не злись на него, — Мито внимательно проследила за реакцией девушки. Ее глаза внезапно оттаяли, поза стала спокойней, и даже тело перестало быть таким скованным. — Думаю, ты права, — она покачала головой, усмехнувшись, — я действительно, не могу всерьёз злиться на этого человека, — глаза на мгновение блеснули, — спасибо, Мито. — Ты ценна мне, — признание вырвалось внезапно и искренне. Сакура удивлённо моргнула, положила свою хрупкую маленькую руку поверх ее и сжала с какой-то особенной горечью. — Это взаимно.***
Сакура стояла, глядя на ночные огни отстроенной Конохи. Слишком многое изменилось с тех пор, как она попала сюда, слишком многих людей она впустила в свое сердце и похоронила там, нарушив всевозможные запреты. Ярко-синяя тень окутывала поляну, городок вдалеке сиял разными цветами, неновыми вывесками, фонариками, светом в уютных окнах. Она не хотела себе признаваться, но прикипела, приросла, к этому времени и месту. Сакура чувствовала, что теряет нить связи с собой прежней, с ужасом, она все чаще начинала осознавать, что забывает лица знакомых шиноби будущего, подробности веселых миссий с Наруто. Все смазывалось, превращалось в блеклые пятна. Это был необратимый процесс, который вел в пучину забвения. Сакура устало облокотилась о ствол широкого темного дерева, замечая, как вокруг нее парят салатовые светлячки и розовые бабочки, подсвечивая сказочную лесную поляну перед городом. Непривычная одежда странно ощущалась на собственном теле. После всего произошедшего, Харуно решила, что ее старая форма порядком истрепалась. Она посетила лавку, где пробрела бордовое кимоно, сетчатую розовую майку, такие же шорты. Дома она обрезала одежду до привычной длины, не сковывающей движения, затянула пояс оби с подсумками и даже сделала небольшие разрезы на плечах, чтобы кожа дышала. К ней медленной, но грациозной тенью приближалась пышноформая незнакомка, в кимоно из серебряной нити и полупрозрачной белой вуалью, украшенной бусинами и красивыми тончайшими стразами на лбу, словно обручем. Это было сделано, чтобы скрыть усталость похудевшего лица. Волосы блестящие, ухоженные, распущены легкими волнами, лисьи прищуренные глаза тонко подведены подводкой. Вид всегда собранной Хэнэко заставил узел внутри скрутиться. — Я пришла, — сказала она, выпрямляя спину, пытаясь сохранить остатки достоинства. В общем-то, все в ее виде говорило о фальшивой уверенности, но она казалась хрупкой, словно песчаная статуя – тронь пальцем и разлетится на миллионы осколков. — Здравствуй, — кивнула Сакура, прогоняя внезапно возникшую жалость. Не для этого она здесь. — Что ты хочешь? — Уйди. — Что? — Хэнэко удивленно моргнула, и это не было наигранно. — Покинь это место, никогда не появляйся в этой деревни, не порть жизнь Сенджу, они достаточно терпели твои выходки, — Сакура говорила все, что думала, наконец, — оставь нас в покое, займись своими делами и уговори отца перестать цепляться своими душащими руками за Коноху. Она не будет принадлежать ему. Не натягивай на лицо фальшивых улыбок, я вижу тебя насквозь. Хэнэко подняла брови, но потом выдохнула. Ее лицо исказило злое отчаяние. — Вы все ничего не понимаете. Я думала, между нами есть что-то общее, ты ведь готова на все ради своего злобного шиноби, защищаешь его, глазами все время ищешь, — Сакура удивленно вытаращилась на нее, — я женщина и прекрасно вижу все это, даже если ты этого не видишь. С самого первого дня ты ревновала его ко мне! Но мне, мне нужен был лишь Хакумо. Разве я много просила?! — ее голос начинал дрожать, то повышаться, то падать, — Видит Ками, я была готова отказаться от всех титулов ради него, но… такой брак всегда был невозможен, мы всегда были невозможны, — она сглотнула, в глазах светились отблески салатовых светлячков и мерцания воспоминаний, — а потом дурачок попал под руководство этих уродов, связал себя по рукам и ногам. Мол, он ниндзя и это его долг – чушь. Я не хотела, чтобы он умирал!!! — закричала она, и слезы вовсю струились по пухлым щеками, размазывая стрелки, — я просто хотела быть счастливой, хотя бы недолго. Сакура сглотнула. Вечно замаскированная, уверенная, задиристая, эгоистичная Хэнэко, стояла перед ней – уж точно не подруга или союзница, с оголенной душой, израненным сердцем, хриплым дыханием от слез. Искренность в темных глазах напугала ее. Девушка, словно сама поняв, какую слабость показала, закрылась, шумно хлюпая носом и поспешно вытирая слезы. — Жив ли он теперь, один Ками знает, — добавила она почти безразлично. — Я сохранила ему жизнь, но другие…— Сакура покачала головой, не зная, что сказать. Подул легкий теплый ветер, подхватывая светлую вуаль принцессы и красиво развивая ее. — Так значит, моя плата, — она сглотнула, не глядя в глаза, держась из последних сил, — за неразглашение, уйти и уговорить отца не вмешиваться в политику Конохи. Сакура медленно кивнула, внимательно ловя каждый жест. Хэнэко вдруг моргнула. — Это не так уж и дорого. Что будет с этого тебе, Сакура Харуно? — она вдруг прямо посмотрела в ее глаза, пытаясь что-то в них разглядеть. — Я сказала тебе уйти, если не хочешь огласки…— почему она так поступала? — Твой командир по головке не погладит, узнав, что ты меня отпустила, — принцесса явно ходила по опасной грани. При одном упоминании имени Сенджу в животе заплясали странные одновременно приятные и тревожные искорки. Сакура покачала головой, на что дочь феодала все поняв, поджала губы и развернулась, уходя. — Хэнэко! — вдруг окликнула ее куноичи, — я надеюсь, в твоей жизни больше не будет боли. Удачи. Она обернулась через плечо, блеснула поразительно ясными глазами. — Я бы хотела увидеться с тобой снова.***
Сакура думала, что спать, растянувшись на футоне во время своего выходного до обеда – это самое прекрасное, что можно было делать. Солнце едва пробивалось сквозь окно, теплые лучи запутывались в волосах. Харуно потянулась, с мягким стоном закутываясь глубже в одеяло. Девушка была готова снова упасть в объятия сна, как вдруг раздался громкий и настойчивый стук в деревянную дверь. — Х-м-м-м? — протянула Сакура, стараясь скрыться от неприятного звука и гостя, который ее побеспокоил. Но стук повторился, явно усилившись. Куноичи поднялась на ноги, ощущая, как в ней растет раздражение, направленное на нарушителя спокойствия. Она, не заботясь о том, что одета лишь в короткие шорты и футболку, босыми ногами прошла до двери и распахнула ее. — Я не вовремя? — удивленно спросила Мито, изгибая бровь, — уже полдень. Сакура скинула одной рукой липшую ко лбу челку и поняла, что действительно заспалась. Куноичи вздохнула, пропуская принцессу в комнату, стараясь не краснеть из-за царившего вокруг беспорядка. — Что-то случилось? Можешь присесть, я как раз… собиралась вставать, — натянула вялую улыбку Харуно, вспоминая свои грезы о том, чтобы валяться в кровати весь день. Мито усмехнулась, по-хозяйски расставляя посуду Харуно и начиная заваривать для них чай. — Я тут подумала, почему бы нам не сходить искупаться вместе в онсэн? Как тебе идея? Сакура расчесала свои спутавшийся за ночь волосы и задумчиво посмотрела в окно, на сад. Мито была Сакуре интересна во всех смыслах этого слова, ее характер, повадки, прошлое, способности, ей хотелось узнать как можно больше о бабушке ее наставницы, о которой мало упоминалось в истории, но она наверняка была сильной куноичи, не обделённой той самой волей огня, которую проповедовал Первый. Узумаки сама тянулась к Сакуре, они почти сразу почувствовали внутреннее легкое единство. Вот только иногда Мито была слишком уж дружелюбной для Харуно, в этом времени ставшей кем-то вроде социопата. С Нидайме то станешь такой. — Я думаю, надо кого-то позвать с собой? — Можно Лико, мою помощницу из больницы, — уже смирившись, предложила Сакура. — Отлично!!! Я ещё пригласила Току, ну Сенджу, она одна из ниндзя, которые присматривают за … гостями, — было видно, что Мито не нравился постоянный дозор, и она всячески подбирала тактичные слова. Перспектива провести единственный выходной в компании грубой и холодной женщины Сенджу мало радовала. Но Сакура вздохнула, смирившись, понимая, что хуже вряд ли будет. — Давай…— вдруг нахмурилась Харуно, глядя на солнце за окном, — сходим на реку и искупаемся там? Погода ведь отличная, — совсем скоро теплая осень уступит холодам, стоило насладиться последними днями. — Ооо, — Мито моргнула и вдруг улыбнулась, — это отличная идея для отдыха на природе, Сакура!***
Река перед ним отражала неистовое в своей ясности и яркости ультрамариновое небо, прохлада воды едва остужала во время невыносимой жары, царящей в Конохе последние дни. Аномальное начало осени. Даже влажный лес, казалось, насквозь пропитался знойным удушьем, оттого лучшим местом для медитации и одиночных тренировок оказался Берег реки. Правда, не самым скрытным. Только его тело начало расслабляться, уходя глубоко в сознание, как рядом вспыхнули две раздражающие яркие сигнатуры чакры. Ядерно-зелёная и тягучая темно-красная с омерзительным ядовитым вкусом. Ну конечно. Из-за кустов послышался громкий хохот его брата. Новый Учиха в его круге. — Кэтсеро-сан! Здесь просто прекрасно клюет, — в листве появился силуэт высокого, смуглого Сенджу, одетого в одни лёгкие широкие брюки и сетчатую майку. Он шел в сопровождении нового главы Учиха. После всего, что произошло, клан, едва отправился, назначив Кэтсеро Учиха – неприятного, столь же высокомерного, как и Мадара, шиноби своим представителем. Тобирама помнил, как сражался с ним во время эпохи воющих государств. Кэтсеро был силен и все же несколько раз чуть не лишился головы от его катаны. Хаширама, видимо, пытался снова наладить отношения с враждебным кланом и обзавестись дружбой. Тобирама понимал, что чисто в политических целях это было разумным решением и все же, он не переваривал этого человека. — Когда ты в последний раз рыбачил, Хаширама? Неужели ты думаешь, что до сих пор… — следом за ним шёл недовольный темноволосый нин, облачённый в лёгкие тёмные брюки и рубашку. Оба несли на плечах удочки и мешки. Тобирама закатил глаза, стараясь ретироваться до того, как его заметят. Он, мысленно напоминал себе, что не сбегает, а просто благоразумно распоряжается временем и нервами. Только повернулся в сторону густой чащи: — Тоби! Как здорово, что ты тоже тут! Оставайся с нами на рыбалку? — просиял его брат с самым придурковатым и обыкновенным для себя выражением лица. Сенджу младший тяжело вздохнул, скрещивая руки на груди и злясь за то, что не улизнул раньше. Мысль о том, что обычно от него сбегал именно брат невесомо опустилась на плечи. — Не будь таким хмурым, оставайся! — Кэтсеро из-за спины Хаширамы смотрел с явным сомнением. Тобирама недовольно нахмурился. Он обещал себе зарыть топор войны, несмотря на все безумные и разрушительные поступки представителей этого проклятого клана. Он дал Кагами шанс, мог и потерпеть ради брата и деревни этого напыщенного сноба недолго. Лицо альбиноса на секунду смягчилось, хотя он и не думал, что его присутствие значительно улучшит настроение Кэтсеро, он все же понимал мотивы брата не оставлять его одного. — Я останусь на месте, — пробормотал он, снова принимая позу для медитаций, он не мог не почувствовать, как губы брата расплылись в веселой улыбке.***
— Что ты творишь вообще!? — Как что? Целюсь в ту куропатку! Чертовы белки… — Как ты вообще стал шиноби? О каких белках ты все время бормочешь? — Теруо грубо пнул Кейго рукой по натянутой тетиве, равняя его стрелу, все попытки напарника прицелиться заканчивались грустным фиаско. Где-то поблизости, тем временем, шастал Кагами, он обещал им установить в округе ловушки для разных зверей, и Теруо мысленно надеялся, что Учиха догадался расставить их так, чтобы они сами не попались. Теруо вообще не понимал, зачем сокомандник отправился с ними на охоту! Он вообще не выглядел как человек, способный причинить вред животным. На все их попытки лишь уходил куда-то в чащу, а приходил довольный и умиротворенный, как лесная фея. — Не ори на меня, кретин, ты так всю дичь распугаешь. Чертовы белки – летяги! Они следят за мной и только поджидают удобного момента, чтобы напасть. — Я распугаю?!— Шимура взвился, пытаясь оттолкнуть от себя ветвь куста с раздражающим яркими листьями, лезущими в нос, — дай мне лук, и я выстрелю сам, уже полдень!!! Мы вышли на рассвете, но так никого и не поймали, охотник из тебя конечно. — Я справлюсь, — фыркнул рыжеволосый ниндзя, натягивая стрелу и поправляя колчан. Справиться – это даже близко не то слово, которым Теруо описал бы произошедшее. Когда в дрожащей руке его друга стрела встала вровень с целью, на освещенную ярким салатовым светом сквозь панцирь листвы, поляну, вышел спокойный Кагами с лицом невинного благодетеля, собирающего ягоды, поющего с птицами и говорящего с кроликами. Куропатка прыгнула в сторону, издавая пыхтящие звуки, стрела рассекла воздух, попадая прямо в дерево, от которого почему-то пошел подозрительный треск, птица побежала по дуге, Кейго рванул вперед, чтобы поймать ее, но вдруг пискнул, падая на живот пластом, запутавшись в листьях. Теруо прищурил глаза и в следующую секунду, он понял, что произошло, когда что-то справа с грохотом рухнуло вниз, а его ноги, запутавшиеся в сетке и листве, легко поддались вверх, голова поменялась местами с ними. Кейго вскрикнул, брыкаясь, тяжелый лук выпал из его рук. — Ками, да вы просто придурки!!! — не удержался Теруо, он перестал подавлять гнев и крики, вися вверх ногами, попавшись в ловушку своего же товарища, в которую выстрелил его второй напарник, — один даже прицелиться не может нормально! Второй ставит ловушки на нас же! Мы даже ту долбанную куропатку поймать не в состоянии… Кагами придирчиво посмотрел на них своими большими глазами, обрамленными пушистыми ресницами. Он подошел поближе, рассматривая висящих вверх ногами товарищей и спокойно наклонившись, вытянул руку, на которую птица с особой охотой забралась. — Ты говоришь об этой куропатке, Теруо-сан? — глаз Шимора дернулся, когда он увидел как спокойно птица, за которой они гонялись по всей поляне, сидела пред ним и бухтела в руки Учиха, — Простите, не думал, что вас так растрою. — Просто выпусти нас, ну как так то! — попытался всплеснуть руками Кейго и не рассчитал, что они оба подвешены среди зеленых деревьев, и каждое его движение сказывалось на обоих, — ой. — Прекрати трогать мою голову или я убью тебя, — вспыхнул Теруо, пытаясь лягнуть напарника ногой, тот взвился как червяк и случайно ударил его своей головой. — Эй, ты напрашиваешься. Кагами, восприняв его просьбу буквально, резко обрубил канат, отчего неподготовленные ниндзя свалились в грязь, как два мешка с мукой. Теруо, почувствовав во рту вкус мха, прелых листьев, грязи и еще чего-то странного, быстро вскочил отплевываясь. Теруо посмотрел на своих товарищей, и молча взяв выпавший лук с земли, сурово прошел мимо, зарываясь в кустах, чтобы подождать добычу. Он решил действовать в одиночку, но очень скоро грязный и дурно-пахнущий навозом Кейго приземлился рядом, все еще делая вид, что ему интересна охота. Кагами скрылся на некоторое время в чаще. Листья терновника мерно покачивались в такт легкому ветру, влажные объятия деревьев прятали их от золотого зноя дня, пока Кейго в полусне привалился к пню. Теруо расслабился, вспоминая то, как в детстве охотился вместе с отцом и дедом на кабанов, атмосфера засады всегда нравилась ему больше всего. Голова рыжеволосого напарника с тихим треском осела на пень и из его рта потянулась мирная струйка. Он серьезно уснул? Шимура закатил глаза, и вдруг легкая величественная поступь вывела его из мыслей. Большой могучий зверь с коричнево-бурым гладким окрасом и витиеватыми широкими рогами вышел к маленькому ручью, цокая копытами, он наклонился, чтобы немного попить. Теруо мысленно ликовал, медленно, тихо доставая стрелу из колчана за спиной и прицеливаясь. Кто бы мог подумать, что они встретят такого красивого и гордого оленя после сколького шума криков и цирка, который продемонстрировали ранее. Все его планы начали расплываться, когда вслед за зверем появилась тень Кагами, а Кейго зашевелился на соседнем пне, размазывая слюну по щеке и бормоча какие-то глупости. Теруо дернул бровью, стараясь одним точным выстрелом попасть в цель. Учиха уже спокойно приблизился к огромному оленю и, засунув свою руку в карман хакама, достал горсть… ягод? Темноволосый мальчик протянул ладонь зверю, который заинтересованно наклонил морду и осторожно наклонился к нему, показывая уважение и доверие. Кагами робко улыбнулся. « У него действительно в кармане ягоды и грибы?» — мысленно закатил глаза Шимура. Кейго резко дернулся, подпрыгивая и вскрикивая, олень поднял голову, Теруо пустил стрелу, Кагами округлил глаза. Все замерли на долю секунду, чтобы понять, стрела пролетела мимо, Кагами сглотнул, а олень сощурился в недобром оскале и в следующий миг с разъяренным гоготом, словно бык набросился на Учиха. Все произошло слишком близко, чтобы понять, но лесной король попытался боднуть кудрявого мальчика, который безвольно повис на его рогах, пытаясь избежать удара, развернулся размахивая им из стороны в сторону, не видя ничего, впечатался в дуб и с злобным кличем направился к их укрытию. Кейго закричал, Теруо растерялся и в следующее мгновение он очнулся вместе с напарникам на спине оленя, который испуганно и быстро нёсся вскачь, мотая головой во все стороны, пытаясь скинуть лишний груз. Кейго сидел на самом конце мощного туловища и был развернут назад, он истошно закричал Теруо в ухо. Крик Кагами отличался более высокими нотами, но он, несомненно, тоже был в истерике. Олень вторил им, издавая что-то похожее на вой, не разбирая направление из-за болтающегося перед ним Учиха. Леса вокруг поплыли зеленой дымкой из-за скорости. — Нам нужно перехватить управление, черт! — вскрикнул Шимура, пытаясь увидеть перед собой что-то кроме испуганных глаз кричащего Кагами, — я не хочу умирать с вами верхом на олене. Унизительность ситуации подстегнула тягу к жизни, и он схватился за рога, словно за штурвал корабля, пытаясь остановить, успокоить и направить зверя. Адреналин бушевал в крови, вопли товарищей не давали расслабиться. Почти мгновенно олень чуть замедлил темп, видимо почувствовав хоть какую-то уверенность в его хватке и успокоившись от первого потрясения. Теруо позволил себе выдохнуть и посмотрел прямо на Кагами, чье лицо было бледнее мела, а огромные детские глаза все еще выражали глубокий шок. — Ты как, лесная фея? — нахмурился Шимура. Кагами моргнул, явно анализируя сказанное, разлепил пересохшие губы и прикрыл глаза, выдыхая. — Я буду жить. Теруо фыркнул, все еще до белых рук держась за рога оленя. — Кейго? — МХМхмхмхмхмхм!!! — он ожидал услышать ругань или плач, но не предсмертные крики, Шимура позволил себе обернуться и отрывисто рассмеялся. Кагами присоединился к нему, но резко затих. Кейго пытался оторвать от своего лица настойчивую рыжую тушку крупной белки-летяги. — Помофи, идифот! — вспыхнул он, дергаясь, на что Шимура закатил глаза и все же с силой оторвал мелкого грызуна от лица товарища. Как он умудрился за столь короткое время поймать эту штуку себе на лицо, пока Шимура боролся за контроль с гневливым оленем, осталось для него загадкой. Исцарапанный, тяжело-дышавший, с торчащими в разные стороны рыжими грязными волосами и драматично-оскорблённым выражением Кейго выдохнул. — Что смотришь?! Я обладаю поистине героической выдержкой для всего этого кошмара! — Надеюсь, вы шутите, Кейго-сан, — скептически отозвался их юный друг. Кейго покачал головой, потирая шею и покачнувшись, чуть не свалился со спины оленя, по-девичьи вскрикнув, отчего Шимура пришлось схватить его за руки, подтягивая обратно. Теруо резко обернулся вперед и натолкнулся на болезненно-позеленевшее, виноватое лицо Кагами, картина местности быстро сменилась, когда лес поредел и впустил солнце. — Кажется, меня сейчас стошнит, — известил Учиха, хватаясь за рога сильнее. В следующую секунду ниндзя поняли, что они оказались на берегу реки. Олень резко боднул головой, словно стараясь сбросить ненужных наездников, все трое парней легко взмыли в воздух над водой, падая тяжким грузом в реку. Зеленый Кагами уже в полете издал подозрительный, хлюпающий звук, а Кейго испуганно закричал.***
Не то чтобы Тобирама был сильно впечатлен, но он явно не ожидал того, что это будет так. Что во время его медитаций и рыбалки брата с Учиха, он почувствует вспыхнувшую знакомую сигнатуру, ее тревожность и то, как стремительно она начинала приближаться. Он открыл глаза. — О, нет, — хмуро пробормотал мужчина, напрягаясь, чем привлек внимание Хаширамы. — Что-то случилось, Тоби? — он обернулся к нему всем корпусом. К сожалению, ответа не последовало, потому, как что-то стремительно покинуло кусты, представляя трем основателям процессию из разъяренного оленя, Кейго, Теруо верхом на нем и зеленого Кагами, болтающегося у зверя на рогах. Царь леса сбросил незадачливых охотников в воду с громким всплеском, сопровождающегося визгом. На пару мгновений воцарилось скорбное молчание. Тобирама ощутил, как у него дернулся глаз, прежде чем он, обуянный злобой, молча зашел по колено в воду, за шкирку вытаскивая двоих Шимура и подталкивая к себе ногой безвольного Кагами. — Это твоя команда, — Кэтсеро впервые за долгое время выглядел менее хмурым и более пораженно-веселым, — впечатляюще. Тобирама бросил на него убийственный взгляд, вытягивая свой отряд на берег. Он обернулся к брату, но того уже и след простыл. Шодай подбежал к оленю, ласково гладил его по морде и шелковистой спине, на его плечах уже обосновались птицы, рыбы вились у ступней, погруженных в прозрачную гладь реки. Все больше лесных обитателей собирались вокруг Хаширамы. — Э-э? — вопросительно изогнул бровь Кэтсеро, когда из чащи показалось еще несколько оленей, подталкивающих окруженного животным миром Хашираму, в лес. Возможно, против его воли, — должны ли мы вмешаться? — Сегодня он вернется сам, наверное, — без особого интереса в голосе сказал младший Сенджу. Он взял удочку Хаширамы и, недолго колеблясь, уселся рядом с Кэтсеро на каменный влажный выступ, свесив ноги к голубой кромке реки. Почувствовал, как напряглись мышцы Учиха, мысленно ощущая к нему что-то вроде терпимости. Он не были кровными врагами. Больше нет ничего, что должно было мешать. Негласно, Кейго, Кагами и Теруо присоединились к ним, начиная разводить костер, чтобы приготовить рыбу. Когда, спустя полчаса Хаширама вернулся из леса, он выглядел помятым, но удовлетворенным. Каштановая шевелюра спуталась, в ней запутались мелкие ветки и жёлуди, одежда испачкана чем-то вязким. Он пах землей, мхом и звериным потом. Не самая приятная смесь ароматов. — Я в порядке, в порядке, надеюсь, вы не сильно волновались, — блеск его детских глаз немного померк, когда мужчина заметил, что Тобирама и Кэтсеро молча рыбачили, а его отряд, за исключением полуживого Кагами, слаженно возился с костром. Он сделал несколько неловких шагов к ним, однако глава клана Учиха, не оценив энтузиазма знакомого, хмуро посмотрел на него. — Иди сначала искупайся в реке, — сухо заметил он, и впервые за долгое время, Тобирама был согласен с главой клана Учиха. — Но, — Хаширама выглядел преданным, когда уловил невесомый кивок младшего Сенджу. — Ты в птичьем помете, брат, — спокойно заметил он. Шодайме понурил голову, но спорить не стал. Тобирама ненадолго расслабился, наблюдая за умиротворенной картиной реки, купающейся в солнечных лучах. Все вокруг казалось слишком мирным и нереальным. Неужели они, наконец, достигли баланса? Это было недолгим примирением, потому что очень быстро Кэтсеро и Хаширама начали спорить, в основном из-за поддразниваний Хокаге и огрызающегося в ответ Учиха. Они все больше поднимали шум и брызги, пока Тобирама пытался сосредоточиться и справиться со своей вмиг вспыхнувшей агрессией. Очень быстро его сенсор уловил мягкое покалывание знакомой теплой чакры по другую сторону от каменной небольшой естественной преграды из валунов. Он нахмурился, стараясь не думать о том, что она там делала.***
Солнце ласкало водную гладь игривыми лучами, золотилось в густой листве и отражалось на уставших лицах. Сакура вдохнула свежий, чистый и душистый воздух леса, привыкая к влажности и обтирая мокрое тело своим полотенцем. Предложение сходить к реке оказалось крайне заманчивым, и даже странная компания не испортила ее затеи. Они все по очереди плавали, избавляясь от удушливых пут жары. Напряжение очень быстро спало, уступая место дежурным беседам и купаниям по очереди. Сакура несколько раз ныряла, разглядывая быстрых рыб и задерживая дыхание, имитируя подводные медитации, которые она практиковала в своей прошлой жизни. Она проводила в воде больше всех времени, уплывая в центр, извиваясь и чувствуя, что после освоения своей природы чакры, она не только стала лучше чувствовать эту стихию, но и находить особое удовольствие от водоемов, плавания и погружения. Она не стеснялась, не использовала закрытых плавательных костюмов в отличие от Лико, Мито и Токи, довольствуясь майкой и шортами. Стоило привыкнуть, к тому, как в этом обществе женщины относились к своей пусть относительной, но наготе, из-за этого они специально выбрали небольшой кусочек пляжа, скрытого каменным каскадом огромных валунов, доходящих аж до середины реки с одной стороны, и густым сочным лесом с другой. Уединенное живописное место, где рассыпчатая белая галька уступала мягкому песку и гладь прохладной, чистой, как алмазы воды, соединялась с берегом, окруженная стеной светлых, поросших зелеными лианами камней. Сакура тряхнула влажными волосами, все ее спутницы уже были одеты в легкие юкаты и разговаривали о торговых лавках каких-то приезжих. Ее спектр чувств находился далеко от Конохи и базаров в тот миг. Она набросила поверх своего промокшего купального костюма короткое малиновое хаори, снова двигаясь по влажному, мягкому песку к воде, заставляя его проваливаться под ступнями, легко вздрагивая от соприкосновения с прохладной хрустальной жидкостью. Она зашла в реку по колено, повинуясь странному зову воды, тяжело дыша и пугаясь своему внутреннему странному дребезжащему в животе чувству – ощущению пугающей, опьяняюще чистой свободы и чего-то терпкого, родного. Вода, которая окружала ее со всех сторон, буйная стихия, она же пульсировала по чакроканалам, освежала, притягивала и давала странное безумное в своей простоте, спокойствие. Это не было гендзюцу, она просто… Впервые за долгие дни почувствовала спокойствие и радость от уединения с миром вокруг. Сакура тонко улыбнулась, сложила несколько знакомых печатей и запустила легкую струйку воды в Лико на берегу. Девушку окатило брызгами, и она возмущенно взвизгнула. Мито обернулась в их сторону и, рассмеявшись, подбежала к куноичи, шлепая по воде и замедляясь по ходу своего движения. — Не знала, что у тебя природа воды, — усмехнулась она игриво, тоже начиная складывать печати. Харуно вскинула брови, быстро создавая вокруг себя легкий ребристый водяной барьер. — У вас тоже? — Вообще-то воздух, но так уж вышло, в клане меня научили парочке трюков, — она попыталась плюнуть в Сакуру струей воды, что было несерьезно, но достаточно эффективно, чтобы развить азарт игры. Они по умолчанию не использовали чакру, чтобы не цепляться за поверхность воды, а оставаться в ней и начали неловко уклоняться от обоюдных слабых техник, периодически покрывая друг друга брызгами. Сиреневое красивое кимоно Мито, которое она закатала, сбилось и промокло, а хаори Сакуры покрылось влажными пятнами. Лико и Тока, кажется, остались на береге дожидаться их, но это не волновало Харуно. Она давно не ощущала свои действия настолько очаровательно необдуманными и живыми, а робкая, но настоящая улыбка принцессы напротив только подкрепляло желание продолжать необдуманные шалости. Вот только дурман быстро слетел, когда она ощутила колебания чужой чакры через воду. Это было странное, не тревожное, а завораживающее чувство внизу живота, в области ранения. Ее сенсор оставался плох, но, обосновывая свою внезапную чувствительность все более развивающейся связью с природой водной энергии, она пришла к выводу, что с этой же водой, возможно, по ту сторону валунов находился один раздражающий сереброволосый гений. Сакура дернулась как раз в тот миг, когда сквозь камни хлынула огромная волна воды. Это было похоже на истерический неконтролируемый всплеск чьей-то силы. Сакура быстро сориентировалась, заслоняя Мито собой и выставляя кулак, чтобы разбить волну на множество миллионов капель, но ее опередила Тока. Она, словно вспышка, с боевым кличем метнулась к валунам, занося клинок. Откуда он вообще у неё взялся? Довольно странное действие для женщины, ещё минуту назад принимающей расслабленный вид. «Она быстра», — подумала про себя Харуно за секунду до столкновения ее кулака с волной и Токи с валуном. Подсознанием куноичи понимала, что эта техника Тобирамы, а не врага, но почему он использовал что-то мощное? Атака? Нападение? Стоило ли говорить том, что дождевой купол, который устроил ее приправленный чакрой кулак, накрыл, попал в рот, на одежду, глаза. С другой стороны огромный камень, каким-то образом разрубленный мечом, треснул с грохотом и лёгким землетрясением, осыпался, поднимая ещё более крупную волну. Харуно накрыла легкая паника, когда вода обступила ее тело со всех сторон, отрывая от песчаного дна, легко подбрасывая и проникая под кожу. В хаосе происходящего, Мито, которая вероятно плохо вела ближний бой, вскрикнула. Сакура метнулась к ней, чтобы поймать, но вода, устроила в ее зрительном поле легкий хаос. Мысленно ругая себя за дезориентированность и глупость, она пыталась поймать принцессу. Просто блестяще, Сакура отвлеклась в самый неподходящий момент от своих прямых обязанностей защиты, чтобы пойти на поводу Узумаки и осуществить эту затею. Уже мысленно проклиная череду своих решений и беспечность, она пыталась отплеваться от воды, найти баланс. И, наконец, когда через долгие пару секунд вода схлынула, и промокшая насквозь, словно оборванная кошка, она поймала кого-то в воздухе, с победным вздохом ухмыляясь, замерла, поражённая. Не то, чтобы она не догадывалась, что Тобирама мог быть не один, просто она представляла что угодно, даже огромную армию вражеских ниндзя, дерущихся с Нидайме, но никак не испуганных Кейго, Теруо у костра с рыбой, перед которыми посапывал Кагами с синим цветом лица. Перед ними сидел Нидайме в одних штанах хакама, сжимая удочку рукой. Его вечно спокойное лицо исказил легкий шок, а одна бровь слегка вздёрнулась вверх. Сакура почувствовала жар на щеках и повернула голову в сторону, туда, где стоял раздетый пояс Хокаге с тёмными волосами, собранными в хвост. Он удивительным образом держал на руках слегка напуганную, часто моргающую Мито. Харуно выдохнула, расширяя свои глаза. Все остальные смотрели на неё с шоком и недоумением в тишине слишком долго, и осознание начало приходить. Если Шодайме поймал Мито, то кого она держала на руках? Аккуратно затаив дыхание, она перевела свой взгляд на копну чёрных волос. Конечно, блестяще, Кэтсеро Учиха. Сакура просто держала на руках огромного могущественного шиноби, словно даму в беде. Стоило ли говорить, что ее щеки запылали в разы пуще, и она, испуганно пискнув, отпустила мужчину, хмуро опустившегося на гладь воды с особой грацией. Возможно это была лишь часть воспитания этого времени, Сакура довольно философски отнеслась к этому вопросу. Почти сразу Тока злобно выругавшись, сделала шаг к Хокаге и Кэтсеро. — Чего это вы добивались, извращенцы?! — Вспыхнула она, заставляя шиноби пятиться в своём неукротимом гневе. Если мыслить рационально, Сакура не видела ничего извращённого или постыдного, кроме нелепости произошедшего. Все девушки были одеты очень закрыто, они не купались в тот момент, а ее собственная одежда мало отличалась от повседневной, к которой все привыкли. Острая реакция Токи заставила ее носиться по берегу за Шодайме, что было странно, ведь столь мощную водную технику мог использовать только Тобирама, но этот факт, она, казалось, упустила. Очень быстро, в качестве извинений Кейго позвал их к костру, предлагаю Сакуре своё сухое кимоно. Лико стеснительно потупила взор, сев рядом с Кагами и испуганно глядя на его бледное лицо. — С ним все в порядке? Выглядит болезненно. — Он просто идиот. — Теруо нахмурился, однако обеспокоенность не покинула лицо девушки, и она поднесла руку до осмотра ко лбу Учиха. Оказалось, его укачало… — Мы тут рыбу жарили, угощайтесь! — Улыбнулся Кейго, сразу же стушевавшись после ядерного взгляда Сенджу, — точнее, мы тоже недавно присоединились, — словно нашкодивший щенок, он потупил взгляд. Некоторое время все молчали. Тобирама скрестил руки на груди, новый глава клана Учиха грозно хмурил кустистые брови, девушки стеснялись. Мито, правда, взяла себя в руки и увлекла в светскую беседу. Очень скоро Кейго достал бутылочку саке, все расслабились. Тёмные краски залили пляж, солнце садилось, оранжевые языки пламени грели фигуры смеющихся ниндзя. Сакура болтала с Лико и даже перестала чувствовать неловкость из-за напряженного Учиха. Она бросила быстрый взгляд на расслабленного, но уже молчаливого Тобираму. Это было роковой ошибкой. Красные глаза, подсвеченные костром, вспыхнули. — Харуно, — привлёк ее внимание Нидайме. Он поднялся и пошёл в сторону леса, не оборачиваясь, зная, что она последует следом. Съёжившись под пристальными взглядами, Сакура пошла за Вторым. В голове крутился поток мыслей и догадок, легкий страх вскружил рассудок. Он остановился у самой арки возвышающихся теней могучих секвой. Никто не мог слышать, далекие оранжевые искры теплились на расстоянии, синие ночные тени осели на чужих скулах. — Тобирама-сама? — робко поинтересовалась она, переставая мяться с ноги на ногу и злиться на свое неумение скрывать эмоции, особенно перед этим человеком. — Зачем ты отпустила ее? — вопрос разрезал воздух. Сакура знала, что ее действие повлечёт за собой последствия, она мысленно готовила себя к этому и все же, растерялась. Когда она подняла глаза, ожидая столкнулся с гневом, на лице Нидайме отражалось непонимание, выжидание. Он действительно хотел ее выслушать. — Я должна была вас предупредить. Хакумо был тайным женихом дочери феодала. Именно поэтом она писала свои письмо. Они уехали, вместе с отцом, однако… я не думаю, что теперь она захочет оставаться в своём статусе… Знаю, что отпустила шпионку, — такое не прощается. Тобирама вздохнул и ущипнул себя за переносицу, отводя глаза. Вечерняя прохлада прошлась по ее обнаженной коже, и Сакура еле ощутимо вздрогнула. — Идём к костру, — только и ответил Сенджу. Он уже развернулся обратно, но внезапно замер, как вкопанный. Лицо Нидайме переменилось, он коротко, злобно выдохнул. — Придурок. За кустами послышалась возня. Харуно напряглась. Сопение, шорохи. Через десяток секунд перед ними возник взлохмаченный, сопящий и хромающий Хаширама. В его длинных волосах спутались ветки, рот приоткрыт. Глаза затуманены странным блеском. — ТОБИ!!! — с безумно-радостной улыбкой он бросился на младшего брата, пытаясь его расцеловать. Сакура, испытывающая вину и напряжение ещё несколько минут назад, удивлённо выгнула бровь. — Ты опять ел грибы, брат? — Нидайме, отпихивая руки Хаширамы. —Тобирама!!!! — Шодай повис на чужих локтях, в попытках обнять альбиноса. — Отстань!!!!! — взвился Тобирама, в ужасе переходя на бег. Харуно ещё некоторое время смотрела им вслед прежде, чем выдохнуть и искренне, беззаботно рассмеяться.