Печаль минувших дней

Раскрасневшийся Чуя Накахара вышел из кабинета босса Портовой Мафии с растрепанными рыжими волосами и безумным взглядом быстрым шагом, едва сдерживаясь, чтобы не кинуться со всех ног. Самого парня знатно потряхивало от захлёстывающих его эмоций, правда, он ещё не разобрался каких именно. А всё, что привело Накахару в такое состояние, началось уже давно, но то, что дало этому выплеснуться наружу произошло, буквально только что, когда он несколько минут назад зашёл в этот самый кабинет.

***

— Здравствуйте, Мори-сан, — вежливо произнёс Чуя, очутившись в столь знакомом кабинете. — Здравствуй, — кивнул Огай, приглашая подчинённого подойти ближе, что тот, собственно говоря, незамедлительно сделал и оказался у письменного стола босса, за которым тот сейчас сидел. Мори изменился за прошедшую неделю. С тех пор как он узнал о смерти одной из медсестёр Портовой Мафии и поручил найти виновного (или виновных) в этом Двойному Чёрному, который пока справлялся со своей задачей из рук вон плохо, с лица босса исчезла привычная лёгкая и одновременно с этим хищная улыбка, дающая понять всем, что обладатель знает и может всё. Чёрные волосы Мори, несобранные в хвост на затылке, немного спутались, а в его красных глазах, взгляд которых был направлен на кого-либо из своих подчинённых, можно было увидеть едва заметные напряжённость, недоверие и усталость. Вблизи это было особенно хорошо видно. — Есть какие-нибудь сдвиги в задании, которое я дал тебе и Дазаю-куну? — Никаких, — произносить это было неприятно. — Последняя версия Дазая оказалась тупиковая, и на данный момент новых зацепок или предположений, кто это мог сделать и зачем, нет. Огай внимательно, чуть нахмурившись, в тишине смотрел на Чую в течение двух секунд? пяти? десяти? а может целой минуты? В общем, смотрел, пока его взгляд не прояснился, а в глазах не появились те искры, так присущие боссу. — Нет говоришь, — брюнет встал с кресла, мигом оказавшись на добрых пятнадцать сантиметров выше рыжего, а после упёрся широко расставленными руками о стол, чтобы его глаза и глаза Чуи находились на одном уровне, чтобы легче было упереться взглядом в голубые глаза, и вновь заговорил. — А может ты просто не хочешь найти и наказать виновника? Чуя вздрогнул то ли от неожиданной перемены в поведении босса, то ли от ужасного обвинения, то ли от того, что чужое лицо было так близко. — Н-нет, — чуть ли не испуганно прозвучал голос подростка. — Нет, Мори-сан! — это уже было куда уверенее. — Вы знаете, я глубоко предан Портовой Мафии и вам! — горячо воскликнул он. — Предан? — словно пробуя это слово на вкус, произнёс Огай, в то время как его подчинённый замер, ожидая дальнейшего. — Настоящий Чуя Накахара действительно предан Портовой Мафии и, — Огай хмыкнул, — мне. Чуя хотел было спросить, что это, чёрт возьми, значит, но не успел: к его губам прикоснулись чужие, тонкие и холодные, а чужой язык проник внутрь его рта. Даже не было оцепенения. Чуя тут же неумело (не сказать, что у него был опыт) ответил на поцелуй, будто ждал и жаждал его уже давно. Хотя почему будто? Рука Мори, ранее лежавшая у Чуи на затылке, начала зарываться в рыжие волосы, притягивая их обладателя ближе, и шляпа, не выдержав этого, упала на пол. Мори отстранился, усаживаясь обратно на кресло и, как обычно, сцепляя кисти рук в замок. Осознание того, что сейчас произошло, пришло к Накахаре быстро. Его щёки запылали. — Можешь идти, Чуя-кун, — с полуулыбкой на лице произнёс Огай, уже куда более радостный и абсолютно не похожий на того себя, каким он был на протяжении всей недели и ещё несколько минут назад. Но Чуя уже этого не замечал. Он быстро кивнул, поднял шляпу, резким движением нацепив её на голову, и бросился прочь в надежде, что ноги его не подведут.