Печаль минувших дней

Были какие-то смутные образы, обрывки воспоминаний. Тьма. А после запах гари; дым, из-за которого при попытке открыть глаза они начинают слезиться; поверхность, на которой лежал Чуя, покрытая чем-то мелким, что больно впивалось в спину; струйки крови, стекающие по лицу; вокруг слышится треск, крики — все звуки сливались и становились какой-то какофонией. И тьма. Дальше боль в руки от иглы. Чуе определённо что-то вели. Вопрос только что? Хотя в тот момент его это особо не интересовало. И снова тьма. Очнулся Чуя в светлой комнате. "Больше никогда не буду расслабляться," — подумал он, вспоминая взрыв. Мирная жизнь отучила его быть постоянно настороже, и даже месяцы, проведённые в Портовой Мафии, так и не вернули ему эту привычку обратно. А, учитывая, что Чуя уже во второй раз за последние пару недель теряет сознание (хотя и по разным причинам), возвращать давнюю привычку точно стоило. Чуя отвёл взгляд от потолка и понял, что находится в больничной палате. В самой обыкновенной больничной палате самой обыкновенной больницы. Осознание этого факта заставило его тут же вскочить... а потом тут же сесть обратно на койку, чтобы не упасть, так как ноги, похоже, не собирались его держать. — Блять, — непроизвольно сорвалось с губ, а в голове было только два вопроса "Почему я не в Мафии?" и "И пострадал ли кто-нибудь в этом пожаре или взрыве (хрен разберёшь уже сейчас, что это тогда было)?". И если ответ (а точнее сказать, предположение, каким может быть ответ) на первый тут же нашёлся "Кто-то из прохожих вызвал скорую раньше, чем Мафия узнала, где он вообще", то со вторым было всё сложнее. "И Дазай, — неожиданно вспомнил Чуя. — Где блядский Дазай, из-за которого всё это произошло? Наверное". Несмотря на такие мысли, Чуя всё равно волновался за напарника. Или о том, что этот напарник ещё может учинить. Тут уж сложно точно сказать. Пожалуй, в случае Дазая обо всём сразу. В палату зашла медсестра. — Уже очнулись, — с улыбкой произнесла она. Внешне она чем-то напоминала Юмико, главную медсестру в Портовой Мафии, но эта явно была как-то пожизнерадостнее. — Как самочувствие? — Всё в порядке, — ответил рыжеволосый. И не сказать, что он соврал. Просто немного приукрасил действительность. — Я могу выписаться? — Да, причём в ближайшее время. У вас ведь ничего серьёзного, просто ваша подруга немного переволновалась за вас. — Моя подруга? — Чуя непонимающе нахмурился. — Ну да, такая молодая, невысокая, светлая кожа, карии глаза, длинные чёрные косы. Сказала, что у вас была бессоница, она вколола вам снотворное, а потом, когда вы долго не просыпались, перепугалась. Чем дальше женщина говорила, тем больше Чуя хмурился. Какая, к чертям собачьим, подруга? Какая бессоница? Какое снотворное? Что вообще, блять, прозошло?! Тем временем медсестра продолжала говорить: — Вас сейчас осмотрят, чтобы удостовериться, что всё в порядке, я схожу за кое-какими документами, а после вас тут же выпишут. И она тут же вышла, не дав вставить и слово. А Чуя, как только закрылась дверь, вскочил на ноги, не обращая внимания на лёгкую боль и слабость в них, принялся яростно наматывать круги по палате, потому что справляться с эмоциями в такой ситуации как-то нужно. "Молодая, невысокая, светлая кожа, карии глаза, длинные чёрные косы, — как мантру повторял Чуя, пытаясь вспомнить среди своих знакомых такую девушку. — Молодая, невысокая, све..." Чуя оборвал себя посреди слова и замер. Он знал такую, причём уже давно. Познакомились они ещё на прошлой работе Чуи. И после его увольнения они встречались. И именно о ней недавно упоминал Акихико при Чуе и Дазае. Макото.