Печаль минувших дней

— Проходи, Чуя-кун, — с полуулыбкой на лице пригласил Мори. Хотя, учитывая социальный статус каждого из них, это был скорее приказ. В любом случае Чуя выполнил то, что ему было сказано. Только сейчас заметил, что в кресле напротив босса кто-то сидел, о чём ясно свидетельствовала коричневоволосая макушка. — Дазай? — удивлённо спросил Чуя, глядя на сидящего напарника. Всё сию же секунду вылетело из головы, в том числе и почему Чуя сюда пришёл. А всё из-за внешнего вида Дазая. Тот выглядел весьма причудливо. Хотя нет, это и в половину не описывает, как выглядел Дазай в одежде Чуи. Он выглядел уёбищно. При других обстоятельствах Чуя бы с усмешкой назвал Дазая "грёбанным извращенцем" и "ёбнутым на всю голову" (и это было бы ни в коем разе не преувеличением), а потом бы стребовал деньги на новую одежду, великодушно оставив старую напарнику. Но сейчас кое-что привлекало внимание Чуи ни чуть не меньше. Ко всему прочему, руки и ноги Дазая были прикованы цепями к обгоревшим по непонятной причине подлокотникам и ножкам кресла. — Привет, Чуя-кун, — протянул Дазай. — Мори-сан тут свихнулся. — Я бы не назвал это Дазаем, несмотря на идентичную внешность, — прервал его Мори, отвечая на вопрос Чуи, будто держать подчинённого, пусть и в край ебанутого, связанным в порядке вещей. Хотя, если верить словам босса, вовсе и не подчинённого. — Всего пару часов назад это, придя сюда и пытаясь убить меня, выглядело точно так же, как ты, Чуя-кун. — Что блять?! — первая стадия — шок и оцепение — прошла у Чуи, уступив место второй — чрезвычайное удивление, выражаемое на повышенных тонах и непроизвольным матом. Накахару даже не остановило присутствие Мори, при котором он старался вести себя спокойно и вежливо, насколько это, разумеется, было возможно. Более того, он не заметил, что сматерился, пока Дазай (или лже-Дазай) не ухмыльнулся, а босс не сказал, едва заметно приподнимая уголки губ в улыбке: — Прошу тщательнее подбирать слова, Чуя-кун. Щёки и уши Чуи немного покраснели. — Я говорю тебе, он чокнулся, — сказал Дазай. — Сейчас ещё начнёт заливать про то, что меня необходимо убить. Несмотря на абсурдность происходящего и слов Мори, доверие Чуи было не на стороне напарника. Дазай что-то продолжал говорить, убеждая Чую в своей правоте и что его необходимо отпустить, но тот его не слушал. Голубые глаза Накахары, наполненные непониманием, были направлены в как всегда немного уставшие фиолетовые глаза. Они убеждали куда лучше речей Дазая. Чуя не стал препятствовать, когда Мори встал из-за стола и приставил скальпель к горлу Дазая. — Нет! — тут же вскрикнул шатен, сбрасывая всё напускное спокойствие. Этого испуганного вскрика более чем хватило Чуе, чтобы убедиться, что он не зря поверил Мори. Это был не Дазай. — Нет, пожалуйста, не надо, — будто перепуганный до смерти ребёнок, какими-то урывками тараторил лже-Дазай, отстраняя собственное горло от скальпеля буквально на несколько миллиметров. — Да, да, вы правы, пожалуйста, я сделаю всё, что вы скажете. Я могу быть вам полезна. — Где Дазай-кун? — голос Мори был холоден, словно лёд. Тяжёлый вздох. — Не знаю. Последний раз я видела его в том пожаре, который случайно устроила на вашей миссии две с половиной недели назад. Я вместе с ними работала, он должен быть у них с тех пор. Чуя помнил тот день. Тогда он с Дазаем (хотя уже оказывается не Дазаем) выбежали из горящего здания организации, которую этот лже-Дазай очевидно называл "они". Ещё Чуя после этого закашлял кровью и потерял сознание. — А где они? — Не знаю. — Тогда ты бесполезна. — Нет! Я могу... Резкий взмах — и из горла брызнула алая кровь. Труп тут же вспыхнуло ярким пламенем, которое однако никуда не перекинулось из-за каменного пола под креслом, чья обивка уже полностью сгорела, и в принципе отсутствия поблизости от огня легко воспламеняющихся вещей. Однако под этим огнём тело Дазая плавилось, словно воск, его черты лица менялись, конечности уменьшались в длине. Через пару минут перед ними лежал частично обгоревший труп девушки с перерезанным горлом и длинными чёрными волосами, когда-то заплетёнными в две косы. Когда-то Чуя видел, как эта девушка жила, работала, училась, смущённо улыбалась, но, оказывается, хранила страшные секреты. Это была Макото. Мори вытер скальпель, глядя на тело: — Не можешь.