Septem mortalibus peccatis

Драко резко поднялся на ноги, утягивая с собой Грейнджер. Девушка покачнулась на каблуках, но Малфой мягко обхватил ее запястья, не давая упасть. Шатенка вскинула на него глаза и ободряюще улыбнулась. Малфой никак не мог понять, почему даже в такой ситуации она улыбалась и надеялась на лучшее. Что было такой мощной мотивацией, что она не сдавалась? Гриффиндорка переступила с ноги на ногу, с осторожностью оглядывая однокурсника. Блондин вздохнул и поднял глаза к потолку. Вдохнув и выдохнув, он снова вернул свое внимание к девушке. — Ты можешь аппарировать отсюда, — устало произнес парень, двигаясь на выход из полуразрушенной комнаты. Но услышав стук каблуков, он удивленно оглянулся, понимая, что Грейнджер следует за ним. — В твоей комнате остались мои вещи, — тихо начала шатенка. — И я, пожалуй, лучше воспользуюсь камином, так что можешь пока что открыть его для меня? Драко кивнул и продолжил путь до своей комнаты, иногда оглядываясь на однокурсницу. Шатенка шла, опустив голову и смотря себе под ноги, шепотом считая до десяти. По мнению Малфоя это было крайне странным занятием, но у всех были свои способы успокоиться? Она считала до десяти, он напивался. Все просто. По пути слизеринец попросил эльфов привести в порядок залу. Сил абсолютно не осталось, но он не мог пойти спать, не проводив гриффиндорку. Добравшись до своей комнаты, он быстро подошел к шкафу и вытащил пачку сигарет, которую купил еще во Франции и засунул ее в карман брюк. Резким движением сбросил смокинг и присел на кровать, потирая виски и наблюдая, как Грейнджер мечется в поисках своих вещей. В ее руках покоилась стопка книг, которые она, видимо, таскала в своей сумке, ведь, учитывая, что она еще не появлялась дома, скорее всего они были при ней еще в среду. Девушка подобрала руками подол и оглядела его, отмечая про себя, что тот был немного изрезан мелкими осколками люстры, которые зацепили ее. Гермиона искренне удивлялась, что на ней не было ни царапины, исключая, конечно, круциатус, пущенный в нее. Тело все еще немного ломило, но в целом было терпимо благодаря Гарри. Несколько восстанавливающих зелий, и она точно будет в порядке. Оглядев Грейнджер еще раз, парень быстро достал сигарету из пачки и палочкой поджег ее. Терпкий ментоловый дым заполнил гортань и легкие, и Драко порывисто выдохнул клубы серого дыма в пространство комнаты. Гермиона, удивленно посмотрев на однокурсника, прикрыла нос рукой. Она еще утром заметила запах табака на полотенце Малфоя, но не думала всерьез, что тот может баловаться магловскими сигаретами. Курение как-то совсем не вязалось с его аристократичным образом. — Ты куришь? — Слизеринец выдохнул и поднял глаза на нее. В его дымчато-сером взгляде было столько усталости и сожаления, что хотелось просто подойти и обнимать его снова и снова, пока эти чувства не уйдут. Гриффиндорка прекрасно понимала, что все они были вымотаны, но Малфой почему-то выглядел хуже всех. Парень явно был растерян и совершенно дезориентирован. — Как видишь, — усмехнулся блондин, делая еще один затяг. Шатенка чихнула и, сняв с себя туфли, взяла их в руки. Теперь Грейнджер казалась еще меньше, чем была до этого. Драко видел, что она была уставшей и чертовски вымотанной, но почему-то совершенно не разбитой. Она явно была поглощена своими мыслями, задумчиво закусывая губу. Неожиданно она вперила свой взгляд в слизеринца и как-то испуганно посмотрела на него. Малфой удивленно вскинул брови, не понимая такую перемену в ее настроении. — Мерлин, Малфой! — встрепенулась девушка и принялась рыться в своей сумочке. Блондин, заметив, что она довольно глубоко опускала в нее руку, негодовал, но она, казалось, даже не замечала его изумления. Грейнджер достала маленькую бархатную коробку темно-зеленого цвета, что заставило Драко мысленно усмехнуться. Неужели зеленый был единственным цветом, который у нее ассоциировался со Слизерином? — Я совершенно забыла об этом! И почему ты сам не напомнил?! Мы же именно с твоим днем рождения связывали аукцион! Блондин удивленно распахнул глаза и приоткрыл рот. Точно. Его день рождения. Он же сегодня! Малфой откинул голову назад и расхохотался. Гермиона настороженно смотрела на однокурсника, не понимая, что в ее словах могло привести к такой реакции. Она вроде не сказала ничего смешного. Когда хохот слизеринца стих, и шатенка снова смогла посмотреть ему в глаза, от этого веселья не осталось и следа. Гриффиндорка нахмурилась. — В общем, вот, — девушка осторожно протянула ему коробочку и застыла, наблюдая, как Малфой взял ее в руки. — Я не знала, что подарить человеку, у которого, в принципе, уже все есть... Я подумала, что это подойдет, — выдохнула Гермиона, смущенно отводя взгляд. Малфой с интересом разглядывал коробочку. В ней не было ничего примечательного. Он взглянул на гриффиндорку и осторожно открыл подарок. На маленькой подушечке лежали серебряные запонки с россыпью изумрудов, складывающихся в причудливый цветок лотоса. Парень снова посмотрел на Гермиону, и у нее перехватило дыхание. Он смотрел на нее с немой благодарностью, такой искренней и доброй, что ей казалось, ее сердце уйдет в пятки. Он молча встал, все еще держа в руках сигарету, и приблизился к девушке, которая совершенно растерялась и не понимала, что ей делать. — Ты ювелирный обокрала? — усмехнулся слизеринец, возвышаясь над ней. Шатенка попятилась и чуть не споткнулась о подол платья. Она нервно оглянулась и закусила губу. Черт возьми, Грейнджер, ты перестанешь когда-нибудь это делать?! — Не-е-ет… — пискнула Гермиона, часто моргая. — В общем, с днем рождения, Малфой, — выдохнула она и развернулась, направляясь к двери. Она так быстро выскользнула из его комнаты, и Малфой, долго не думая, рванул за ней. Ему бы все равно пришлось спуститься в библиотеку, чтобы открыть камин, так что причин последовать за ней было еще больше. Грейнджер практически бежала по коридорам мэнора, ступая голыми ногами по прохладному деревянному полу и даже не оглядываясь. Почему ей казалось, что это могло пройти менее неловко? Гриффиндорка тряхнула головой, чуть при этом не врезавшись в дверь, и прошмыгнула в библиотеку. Остановившись посреди комнаты, она выдохнула. Девушка только сейчас подумала о том, что Малфою в любом случае придется спуститься, чтобы открыть камин. В доказательство ее мыслей сзади послышались размеренные шаги, и Гермиона обернулась, оглядывая однокурсника. Он прошел мимо нее к камину и сосредоточенно произнес заклинание, взмахивая палочкой, тем самым открывая его. Шатенка молча двинулась к нему, резким движением зачерпнула горсть летучего пороха и посмотрела на Малфоя последний раз. Парень стоял всего в метре от нее, держа руки в карманах, и улыбался. Затем подался чуть вперед так, что Гермиона могла услышать его шепот: — Спасибо, Грейнджер. Гриффиндорка выдохнула и приподняла уголки губ, а затем четко произнесла: — Дом на площади Гриммо, 12! — И бросила себе под ноги порох, растворяясь в языках изумрудного пламени. Как только Грейнджер исчезла, Малфой нахмурился и вытащил руки из карманов. Теперь у него оставался последний нерешенный вопрос, и Драко почти побежал на третий этаж. Уже преодолевая второй лестничный пролет, он немного притормозил, чтобы отдышаться. Ему совершенно не хотелось разговаривать с матерью в таком неподобающем виде, а ведь ему еще предстояло объяснить, почему он буквально выпихнул ее с аукциона, сказав, чтобы не высовывалась. Слизеринец приблизился к ее двери, осторожно постучал и, услышав утвердительный ответ, вошел. Нарцисса сидела в большом мягком кресле, изредка потягивая из граненого стакана бренди. Женщина выглядела более чем спокойной, и Драко нервно сглотнул, понимая, что еще и гнев матери он не выдержит. Что ему стоило рассказать ей все с самого начала? Ничего. Он просто побоялся, что если она вступит в бой вместе с ними, то он будет разрываться между ее защитой и атаками. Пусть сегодняшние противники были далеко не искусными волшебниками, они работали слаженно, и сражение с ними Драко не назвал бы самым простым в своей жизни. — Мама, — тихо позвал парень, привлекая внимание Нарциссы. Миссис Малфой одарила сына холодным взглядом, который заставил слизеринца поежиться. Что ж, этот гнев на него будет заслуженным. — Считаешь нужным объяснить, что происходит? — спокойно произнесла женщина, вставая с кресла и поворачиваясь к Малфою. Блондин не сводил глаз с матери. Нарцисса все еще была в шикарном атласном черном платье, которое подбирала на этот вечер, и выглядела весьма устрашающе. — Мне казалось, что мы должны быть откровенны друг с другом, разве нет? — Да, мама, — ответил Драко, попутно закатывая рукава рубашки. — Я не сказал, чтобы не подвергать тебя опасности. — И как ты думаешь, была ли я в безопасности от неведения? — задумчиво произнесла Нарцисса, растягивая слова. Такая манера говорить была совершенно ей не присуща, но учитывая ситуацию, ее можно было списать на злость на сына. — Ты все еще стоишь здесь целая и невредимая, — заметил Драко, закусив щеку с внутренней стороны. Ему совершенно не хотелось выдавать своих переживаний или несогласия с ней. — Я правда очень хотел бы тебе все рассказать, но есть вещи, которые я бы предпочел скрыть, чтобы не повергать тебя еще большей опасности. — Драко, — прервала его миссис Малфой, подходя ближе к сыну и вглядываясь в его глаза. Женщина никак не могла взять в толк, почему Драко отдалялся от нее так быстро и стремительно. — Тебе стоило хотя бы предупредить, к чему был этот проклятый аукцион. Ты выглядел таким разбитым последние дни, и я думала, что ты просто решил отвлечься. — Я понимаю, — выдавил слизеринец. — Нет, не понимаешь, Драко, — устало выдохнула Нарцисса, заставляя парня присесть на ее кровать, и сама села рядом с ним. Волшебница взяла его руку в свою и взглянула своими кристально серыми глазами в такие же глаза сына. — Ты уехал на три года в Париж, и я понятия не имею, почему ты так поступил со мной. У меня нет привычки устраивать истерики, но ты можешь мне ответить, только честно, почему ты ни разу не приехал? Малфой изумленно смотрел на мать и не понимал, почему она спрашивала. Это же она начала вести себя с ним настолько холодно, что они начали отдаляться. Это же она без сомнений вынесла приговор своему мужу, даже бровью не повела. Драко не понимал. Ему постоянно казалось, что Нарцисса сама не хотела с ним видеться. Если она любила и ненавидела Люциуса одновременно, то разве ей не было больно видеть своего сына, который был его копией? — Ты стала холодно ко мне относиться, — начал блондин. — Я думал, ты не хочешь меня видеть из-за всего, что произошло… — парень замялся и начал нервно хрустеть костяшками. Черт, он что, умудрился перенять эту дурацкую привычку от Грейнджер? Малфой заметил, как начали дрожать плечи Нарциссы, и удивленно вскинул брови. — Мама? По еще недавно спокойному и несколько раздраженному аристократическому лицу начали стекать крупные слезинки, разбиваясь о худые руки женщины. Драко застыл в изумлении, не зная, почему она плакала. Парень прокручивал слова, сказанные им, повторяя, как мантру, что ничего обидного в них не было. — Мой милый Драко! — женщина сдержанно прижала его к себе, и слизеринец широко распахнул глаза. Неужели он неправильно понял поведение матери после слушания? Неужели он принял ее защитную реакцию на свой счет? А она ведь просто защищалась от окружающих. Мерлин, каким же идиотом он был! Драко бережно обнял Нарциссу в ответ. — Я никогда не возненавижу тебя, ты всегда будешь тем, кем я буду гордиться! — твердо сказала миссис Малфой, выпуская блондина из объятий. — Тогда почему ты выступала против Люциуса? — хрипло спросил слизеринец. Нарцисса быстро вытерла слезы платком и серьезно посмотрела на сына. — Он всю жизнь ставил тебя в рамки и обрек на такую ужасную судьбу нас всех, — холодно начала женщина, все еще сжимая его руку. — Как, ты думаешь, я должна была поступить? Слезно молить сократить ему срок? — Но ты ведь любила его, — не отступал Малфой. Сейчас он медленно осознавал, что начинает уважать поступок матери. Она всегда делала все ради него. И только ради него. Как бы она не любила Люциуса, ее сын всегда был в приоритете. — Конечно, любила, — вздохнула Нарцисса, устало потирая виски. — И люблю до сих пор, — призналась женщина, избегая взгляда сына. Драко удивленно вскинул брови и неотрывно продолжил смотреть на свою мать. — Одной только любви не всегда бывает достаточно. И мне казалось, что ты это прекрасно понимаешь, но, наверное, сложно понять, когда еще толком не влюблялся, — миссис Малфой озорно улыбнулась и подмигнула блондину. — С чего ты взяла, что я не влюблялся? — недоумевал парень. Ему было в какой-то мере неловко говорить об этом с матерью, но при этом было слишком интересно узнать, почему она так считала. — Так ты расскажешь, что вообще происходит? — резко спросила Нарцисса, игнорируя предыдущий вопрос, чем поставила Драко в тупик. Он не был уверен, стоит ли рассказывать матери об остальных артефактах или убийствах, но женщина просто не оставила ему выбора. — Помимо нашего артефакта были украдены еще у Гринграсс и Забини, — начал парень, запустив пятерню в волосы. Он все еще сомневался, стоило ли ему говорить это, но повернуть назад уже просто было нельзя. — Гойл мертв. Сегодня мы узнали, что к этому причастен брат Пэнси, Элиас. — Мерлин, Пэнси в порядке? — обеспокоенно спросила Нарцисса. Драко как-то неопределенно кивнул. Он на самом деле даже не успел спросить у нее, как она. Черт, каким же эгоистом он был. Парень теперь надеялся, что Блейз, Дафна и Тео смогли ее поддержать, так как он сам просто был не в состоянии. — Помимо Гойла убили еще одного чистокровного, — продолжил Малфой. — Но он американец, и, учитывая это, Грейнджер сделала вывод, что владельцы артефактов не являются их целями. Также она предположила, что раз артефактов всего семь, то и жертв, скорее всего, будет семь, но это лишь предположение. — Это все? — Слизеринец кивнул. Нарцисса недоверчиво прищурилась. — Еще на внутренних органах убитых были найдены магические метки в виде букв «Z» и «O», — добавил блондин. Его действительно смущали эти две буквы, и он никак не мог понять, к чему они вообще были. Женщина удивленно глянула на сына и задумалась. — Полагаю, как только будут все семь жертв, мы узнаем слово, да? — Драко снова кивнул. Ему совершенно не нравилась мысль, что они смогут выяснить, что это значит только после того, как только умрут еще пять человек. Каким бы эгоистом он не был, всегда считал, никто не заслуживал быть убитым. — Драко, можно задать тебе личный вопрос? — Да, думаю, да, — удивился парень. Обычно Нарцисса не спрашивала ничего в таком духе, в смысле, она вообще не спрашивала разрешения. — Ты увлекся мисс Грейнджер, не так ли? — спокойно спросила миссис Малфой, и слизеринец на мгновение застыл, нахмурившись. С чего она это вообще взяла? По его сосредоточенному лицу Нарцисса поняла, что попала в точку. По крайней мере, на ее памяти Драко всегда отвечал на вопросы о девушках отрицательно, но что-то заставило его задуматься сейчас. Ей казалось, что сын слишком тщательно обдумывал ответ, хотя если бы это было не так, он бы никогда даже на секунду не заострил на этом внимания. — Нет, с чего ты так решила? — угрюмо произнес Малфой, совершенно не понимая такого интереса со стороны матери. Он был почти на все сто уверен, что Грейнджер была ему абсолютно безразлична. — Просто показалось, не бери в голову, — отмахнулась Нарцисса и мягко улыбнулась. Драко фыркнул, поняв, что она не собирается продолжать эту тему. Блондин поднялся с кровати и, пожелав матери доброй ночи, вышел из ее комнаты. В голове перемешалось столько мыслей, и Малфой решил, что сейчас самое время разложить их по полочкам. Брат Пэнси был замешан в этом. Мерлин, значит и ее родители тоже могли, но почему же тогда они не привлекли саму Пэнси? Возможно ли, что она была бы против? Конечно она была бы против. Никому не хотелось очередной войны, и ей в особенности. Ее семья была одной из немногих, кто избежал наказания и остался жив. Паркинсоны никогда открыто не поддерживали Лорда, оставаясь в стороне. Пэнси никогда не стремилась прильнуть к Пожирателям, так что Драко был уверен, что она точно была ни при чем. Но его смущала ее мать. Селест Паркинсон была могущественной ведьмой, которая держала своего мужа под каблуком во всех смыслах. Еще в детстве Малфой искренне побаивался ее. И, пожалуй, конкуренцию ей могла составить только мать Забини. Миссис Забини была просто удивительной, но очевидно пугающей женщиной. Блейз очень любил свою мать, поэтому чертовски радовался, когда на войне она осталась нейтральна. Абсолютно нейтральна. В отличие от Паркинсонов. И если действительно вся их семья, кроме Пэнси, была причастна к нынешним событиям, то еще один артефакт мог оказаться у них в любой момент. Главным вопросом все еще было то, как они собирались их использовать. Драко облегченно выдохнул, заходя обратно в полуразрушенную залу и обнаруживая там коробку с артефактом Блэков. Что ж, возможно, это можно было даже считать успехом. Им удалось спасти один артефакт, и у них в руках было двое Пожирателей, которые вполне могли рассказать что-нибудь. Ему обязательно нужно было наведаться в Министерство. Он был уверен, что Поттер довольно быстро разберется с бумагами для допроса, и Малфою очень хотелось на нем присутствовать. Забрав артефакт, парень быстрым шагом направился в подвалы своего дома. Именно там он до этого хранил реликвию под мощными защитными заклинаниями в одном из тайников своего отца. Надо было отдать Люциусу должное: этих самых тайников было полным-полно в мэноре – прячь не хочу. Слизеринец быстро восстановил защитные заклинания и покосился на одну из дверей в подземелье поместья. Драко быстрым взмахом палочки призвал учебник по зельеварению из библиотеки и направился к двери, широко распахивая ее. Когда-то давно, до отъезда в Париж, он часто проводил здесь время, экспериментируя с зельями. Пожалуй, быть крестником Снейпа, лучшего зельевара, которого он только знал, было довольно полезным. Зельеварение было одним из его любимых предметов и единственным, к которому он регулярно готовился. Мысли о преподавателе отдавались тяжестью где-то под ребрами, и парень тяжело вздохнул. Снейп научил его довольно многому в свое время. В основном, именно благодаря ему Драко прекрасно владел как легилименцией, так и окклюменцией. И в отличие от сумасшедшей тетки Беллатриссы, Северус действительно учил его. Учил противостоять, защищаться и выстраивать стены. Для Малфоя Северус Снейп навсегда оставался героем, но почему-то остальные его потихоньку забывали. Драко всегда казалось, что человек умирал, когда в него попадало проклятье или от болезни, но теперь парень отчетливо осознавал: человек умирал, когда его забывали.

***

— Гарри! Джинни! — Гермиона вылетела из камина, придерживая подол платья и растерянно огляделась. — Вы в порядке? Гарри вбежал в гостиную совершенно растрепанным. На нем все еще был кое-где порванный смокинг. Поттер обеспокоенно оглядел подругу и облегченно выдохнул, не обнаружив на ней никаких повреждений. Его, правда, искренне смутило, что она была босиком. Брюнет отлеветировал из прихожей ей тапочки, которые гриффиндорка с удовольствием надела, чуть вздрагивая. — Джинни в порядке? — встрепенулась шатенка и порывисто обняла друга. Парень нахмурился и задумчиво кивнул, отчего гриффиндорка выдохнула. Слава Мерлину, с ней все было хорошо. — Я подлечил ее, так что с ней все будет в порядке, — пояснил Гарри, плюхаясь на диван. Он похлопал на место рядом с ним, приглашая Гермиону присесть. — А ты? Ты в порядке? — Я… — девушка запнулась, понимая, что не знает, в порядке ли она. В нее прилетел круциатус, притом довольно сильный. Она сдерживала свои эмоции, пока была с Малфоем, чтобы поддержать его и не выглядеть жалкой. Но несмотря на это ее тело все еще ломило, и стояла на ногах она нетвердо. — Я не уверена. — Оставайся здесь, — уверенно произнес Гарри, поднимаясь с дивана и призывая постельное белье. — Завтра с утра у нас с тобой допрос, так что в Министерство отправимся вместе. А сейчас отдыхай. — Мы должны обо всем рассказать Рону, — серьезно произнесла шатенка. — Он имеет право знать, всегда имел. Удивлена, что мы до сих пор ему не рассказали. Поттер задумчиво кивнул, подошел к Гермионе и по-дружески поцеловал ее в макушку, приобняв за плечи. Девушку немного потряхивало, но это было не критично, поэтому она улыбнулась другу и пожелала ему доброй ночи. Брюнет развернулся и направился наверх, оставляя Грейнджер одну. Гриффиндорка быстро застелила себе диван и, раздевшись, накрылась одеялом. Воздух был теплым, но ее все равно трясло от пережитого шока. Девушка натянула одеяло до головы и часто задышала. Мерлин, как она устала. Сейчас ее все сильнее одолевало чувство беспомощности. Она все еще не рассказала о своей догадке насчет букв, и ее коробило. У Гермионы было чувство, что она намеренно скрывает это, но она ничего не могла с собой поделать. Ей нужно было еще хотя бы одно подтверждение ее теории. Обнадеживать кого-то совершенно не хотелось, но и параллель была слишком очевидной. Мерлин, она даже не спросила Пэнси, как она. Ее брат был на их стороне. Какова была вероятность, что и ее родители тоже? В таком случае, у них был еще один артефакт, и это было, несомненно, одной из самых плохих новостей. Девушка была уверена, что Паркинсон сейчас было совершенно несладко, но она ничем бы не смогла ей помочь. И самое страшное, что Гермиона понимала, каково это, видеть предательство близких людей. Грейнджер не была уверена, насколько хорошими были отношения в семье Паркинсон, но реакция Пэнси говорила сама за себя: она сильно любила Элиаса и выглядела совершенно разбитой. Широко зевнув, шатенка прикрыла глаза. Ей нужен был отдых, как и всем остальным. Ей нужно было время, чтобы все хорошенько обдумать. Но как раз-таки времени у них и не было.

***

Гарри и Гермиона почти в ногу шагали по атриуму под заинтересованные взгляды. Девушка даже не сомневалась, что «Пророк» уже успел осветить прошедший вечер, вот только откуда они могли об этом прознать, оставалось загадкой. Грейнджер предполагала, что Скитер снова пользуется своей анимагической формой, но уже все равно ничего не могла поделать. Ее, несомненно, злило, что эта стерва лезла куда ей не следовало, но ничего изменить бы сейчас уже не получилось. Чертова Скитер. Гермиона остервенело фыркнула, и Поттер удивленно взглянул на подругу. Уже подходя к Аврорату, он перекинулся парой слов с кем-то из своих коллег, и тот услужливо пропустил их внутрь. Мракоборческий центр встретил снующими туда-сюда аврорами и полным хаосом. Гарри изумленно оглянулся, но продолжил свой путь до допросной. Гриффиндорка молча следовала за ним. — Малфой тоже должен быть? — тихо спросила девушка, осознав, что совершенно про него забыла. Она была почти на сто процентов уверена, что слизеринец захочет присутствовать на допросе Элиаса Паркинсона. Гарри кивнул вперед, и Гермиона посмотрела туда, куда показывал друг. Опершись на стену, Малфой смотрел куда-то в потолок, сложив руки на груди. Парень был одет в черную шелковую рубашку, классические брюки и черные лакированные туфли. Грейнджер пыталась разглядеть его запястья и, заметив свой подарок, улыбнулась. Малфой осмотрел пришедших и вздохнул. — Еще дольше не могли копошиться? — язвительно заметил блондин и последовал за Гарри в допросную. Комната была именно такой, какой ее часто видела Гермиона в детективах: за большим стеклом находился стол, за которым сейчас сидел Элиас. Две небольшие комнаты разделяла только эта застекленная стена и дверь. У Грейнджер, как и у Малфоя, не было допуска, который бы позволил им последовать за Гарри и дальше. Брюнет поспешно кивнул аврорам и зашел внутрь, плотно закрывая за собой дверь и оставляя слизеринца с гриффиндоркой одних. — Здравствуй, Элиас, — начал Гарри, присаживаясь напротив волшебника. Паркинсон выглядел крайне плохо: лицо осунулось, волосы черной паклей прилипли к лицу, но он все равно умудрялся надменно скалиться. Этот его вид напомнил Гермионе Снейпа, ее даже удивило, что они настолько схожи. — Поттер, — сквозь зубы прошипел парень и усмехнулся. Разгадать его настоящие эмоции для Грейнджер просто не представлялось возможным. — Ты понимаешь, почему ты находишься здесь? — холодно спросил Поттер, закатывая рукава своей аврорской мантии. — Да, — сухо бросил Паркинсон. — Что ж, тогда приступим, — вздохнул гриффиндорец, бросая взгляд на подругу через стекло. Он знал, девушка в любом случае на его стороне, но все же иногда боялся осуждения своих методов. Шатенка уверенно ему кивнула и ободряюще улыбнулась, и Гарри отвернулся, сосредотачиваясь на Элиасе. — Что вы представляете из себя и сколько вас? — Поттер, ты правда такой наивный, что думаешь, будто я тебе все расскажу, не будучи под сывороткой правды? — хмыкнул Паркинсон, облизывая губы. — Я надеялся, что ты будешь чуть умнее, — выдохнул Поттер. — Ты в любом случае будешь заточен в Азкабане, начнешь ты сотрудничать или нет. Мы можем выдвинуть тебе и Рэй обвинения по, как минимум, трем статьям. — И в чем же меня и Лидию обвиняют? — издевался Элиас, выводя Гарри из себя. Гермиона тяжело вздохнула. Ей совершенно не нравилось, в каком ключе проходил допрос, но она не имела права вмешиваться. — Два убийства, взлом с проникновением, кража, — начал Поттер, пристально наблюдая за лицом брюнета. — Ах, да, использование непростительных. Видишь, уже четыре, — усмехнулся гриффиндорец. — Ай, как страшно, — съязвил Элиас, оскалившись. — Я ничего вам не скажу, хоть круциатусом меня пытай. Ах, да, тебе же нельзя, — рассмеялся парень, качая головой. — У вас связаны руки, Поттер. Попробуешь допросить Лидию, и она тебе скажет то же самое, что и я. И поверь мне, даже Азкабан мне и ей будет предпочтительнее, чем то, что с нами могут сделать за провал. — Если к вам такое плохое отношение, то почему вы все еще не сбежали? — не унимался Гарри, пытаясь хоть как-то вытянуть информацию. Паркинсон недовольно фыркнул. — С чего ты взял, что к нам плохое отношение? — удивленно вскинув брови, произнес парень. — Я лишь сказал, что они накажут нас за ошибку. — Так это все-таки они? — резонно спросил Поттер. Он внимательно изучал мимику своего собеседника и пытался найти хоть какие-то подсказки. Брюнет пожал плечами и наклонил голову чуть в бок, усмехаясь. Гриффиндорец тяжело вздохнул и потер переносицу. — Твои родители причастны к этому? Пэнси? — Нет, она ничего не знает, — прошипел парень. — Родители тоже не в курсе. — Грейнджер, — обратился к Гермионе Малфой, и девушка удивленно глянула на блондина. — Почему для допроса выбрали именно Элиаса? Девушку было бы проще расколоть. — Гриффиндорка повела плечами, все еще не сводя глаз со слизеринца. — Боюсь, что дело в том, что Лидия не так сильно втянута в это все, в отличие от него, — шатенка махнула рукой на Паркинсона, возвращая все внимание к Гарри. Поттер вылетел из допросной, чуть не снеся дверь с петель. Гермиона обеспокоенно посмотрела на своего друга и, заметив, что Гарри готов вот-вот сорваться, порывисто обняла его. Поттер устало вздохнул. — Он ничего не скажет, — фыркнул гриффиндорец, обращаясь к подруге. — А Веритасерум мы не можем использовать без его согласия, черт. Это тупик, Гермиона… Это тупик. — Поттер, — тихо позвал Драко, обращая на себя внимание гриффиндорцев. — А возможно ли использовать сыворотку правды без его согласия? — Нет, нельзя, — вздохнула Грейнджер, отходя от Поттера. — После войны некоторые законы были пересмотрены, и теперь сыворотку правды можно использовать либо с согласия, либо непосредственно на судебном разбирательстве. — Что? Кто придумал эту чушь? — рыкнул Малфой, разъяряясь еще больше. Нет, ну, правда, кто мог додуматься до такого? — Я, — тихо ответила гриффиндорка и быстрым шагом вышла из допросной. Драко удивленно посмотрел на Поттера. Он ожидал, что брюнет скажет, что это всего лишь шутка, ведь не могла настолько гениальная ведьма создать такое глупое правило. Но Поттер молчал. Слизеринец устало вздохнул и вышел вслед за Грейнджер, оставляя аврора. — Грейнджер, стой! — крикнул Малфой уходящей девушке, и та резко обернулась. Ее пушистые локоны переметнулись на другое плечо от движения девушки. — Что ты имела в виду, говоря, что Лидия не так сильно втянута в эту историю, в отличие от Элиаса? Гермиона застыла и испуганно посмотрела на парня, отводя взгляд в сторону. Она нервно заправила прядку волос за ухо и переступила с ноги на ногу. Девушка облизнула губы и взглянула на слизеринца из-под полуопущенных ресниц и вздохнула. Драко не понимал, почему она волновалась, но было видно невооруженным глазом, что гриффиндорка что-то скрывала. — Что ты знаешь? — холодно спросил Малфой, приближаясь к девушке. Она все еще неуверенно переступала с ноги на ногу, будто не решаясь что-то сказать. — Малфой, — неуверенно начала Гермиона. — Сначала пообещай мне, что ты не будешь злиться или кричать. Драко удивленно посмотрел на нее и кивнул, не понимая, к чему она вообще клонит. Почему Грейнджер решила, что он будет злиться? Не могла же она скрыть что-то действительно серьезное от всех? Гермиона резко вскинула голову на него и прищурилась. Она осмотрела его лицо, отметив, что после ее просьбы его взгляд потеплел, и облегченно вздохнула. Может, все не так уж и плохо. — Я нашла дневник Люциуса Малфоя I, одного из твоих предков, — начала Гермиона, все еще пристально наблюдая за слизеринцем. Она пыталась найти хоть несколько признаков того, что он может как-то не так отреагировать. — Там описывался тот самый альянс магов, в который входили ваши семьи. И там было название этого альянса, Малфой. И я просто сопоставила буквы, которые мы выяснили, и поняла, что наши убийцы, скорее всего, носят такое же имя. Естественно, не могу утверждать с полной уверенностью, но подозреваю, что именно так и есть. — Название, Грейнджер, — прошипел Малфой, понимая, почему она попросила не злиться. Это могла быть важная догадка, и Грейнджер просто не сказала об этом. Гермиона нервно сглотнула и отвела взгляд. — На меня смотри, — рыкнул Драко, хватая девушку за подбородок, заставляя вернуть внимание к нему. — Zodiaci, — выдохнула гриффиндорка, и слизеринец сжал зубы так, что на его скулах заиграли желваки. — Но что нам может дать одно только название? Тем более, что это лишь догадка… — И как долго ты собиралась молчать, м, Грейнджер? — рявкнул Драко, смотря ей прямо в глаза. Он слишком крепко держал девушку, и та никак не могла освободиться. Перед ее глазами вдруг промелькнула мысль, что зря она его так часто недооценивала. Он был, как минимум, в два раза крупнее и сильнее ее. Выхватить палочку у нее бы просто сейчас не вышло, и в глазах гриффиндорки промелькнул страх. Малфой внимательно наблюдал за ней, сощурившись. — Что, боишься, Грейнджер? Правильно делаешь. И блондин отпустил ее так же резко, как и схватил, отворачиваясь. Мерлин, он первый раз в жизни видел испуг в глазах этой чокнутой гриффиндорки. Да, он был зол, но она ведь с самого начала попросила не злиться на нее. Хотя с какого перепуга ему ее слушать вообще? Они не были друг другу кем-то, так что он имел право не слушаться ее. Он снова развернулся к ней и максимально сократил расстояние между ними. — Знаешь, Грейнджер, я думал, что ты гораздо умнее и не станешь переходить мне дорогу, — рыкнул парень, где-то глубоко в сознании понимая, что перегибает. Его гнев не стоил этого жалкого факта, который она утаила, и он никак не мог понять, почему вообще злился. — Я не могу понять, почему ты так реагируешь, — вспылила Гермиона, отталкивая слизеринца. — Какое ты имеешь право так со мной разговаривать вообще? Мне показалось, что мы нашли общий язык, но теперь вижу, что ты никогда не изменишься! — Ты не имела права скрывать что-то! — нашелся Драко. Грейнджер опасно сверкнула глазами. — Мы друг другу никем не приходимся, чтобы я рассказывала тебе все! Это маленький факт, который ничего толком не меняет, но ты все равно злишься! Какого черта ты вообще злишься?! — на одном дыхании прокричала гриффиндорка. Малфой резким движением рванулся к ней и тяжело задышал. — Меня бесит, что ты скрыла это! Как ты не понимаешь! Меня раздражает, что ты утаила это от меня! — сжав зубы, процедил парень. Гермиона застыла и непонимающе посмотрела на Малфоя. Правильно ли она понимала, что его злил сам факт того, что она ему ничего не сказала, а не сама важность этой информации? Нахмурившись, девушка отступила от него на шаг. Драко, увидев удивленный взгляд гриффиндорки, тоже застыл. — Гермиона! — крикнул Поттер, быстро приближаясь к ним. — Слава Мерлину, ты еще здесь! — Гарри тяжело дышал и никак не мог восстановить дыхание. — Нашли еще один труп, Гермиона, ты мне нужна. Знаю, что в прошлый раз говорил, но сейчас мне бы хотелось, чтобы ты была со мной! И Гарри взял за руку подругу, таща ее с собой по коридору. Девушка удивленно обернулась на Малфоя, понимая, что тот тоже следует за ними. — Поттер, я пойду с вами, — холодно бросил слизеринец, обращаясь к гриффиндорцу. Гарри резко остановился и удивленно посмотрел на однокурсника. — Нет, ты не аврор, — отказал мракоборец, снова возобновив движение. Малфой недовольно клацнул зубами, не собираясь отступать. — Она тоже, — прошипел Драко, указывая на Грейнджер, которая, казалось, даже не собиралась сопротивляться. Видимо, девушка за все время работы в Министерстве уже привыкла к таким вылазкам. — Ее отдел тесно сотрудничает с Авроратом, а ты никак не относишься к Министерству вообще, — фыркнул Поттер, даже не оборачиваясь. Гермиона неуверенно дернула его за рукав мантии, привлекая к себе внимание. — Гарри, он может быть полезным, — тихо произнесла волшебница, переведя взгляд на слизеринца. Поттер тяжело вздохнул и повернулся к Драко. — Наложи на себя скрывающие чары, если тебя там заметят, мне здорово прилетит, — выдохнул Гарри, останавливаясь у двери Аврората. Он быстро заглянул внутрь приемной и кивнул кому-то, а затем оттуда вышло несколько мракоборцев. — Лучше сделай это сейчас, держись за Гермиону, мы будем траснгрессировать. — Гарри, где нашли труп? — обеспокоенно спросила Грейнджер, отпуская руку друга. Почему-то ей совсем не понравился тон, которым говорил Поттер. Брюнет устало вздохнул и потер переносицу. Ему тоже было совершенно не по душе то, что происходило, но выбора у него все равно не было. — Ты поверишь, если я скажу, что в том же районе, где находился дом твоих родителей? — парень прищурился, изучая реакцию подруги. Гриффиндорка распахнула глаза и удивленно посмотрела на Гарри. Конечно, она знала, что в прошлый раз тело было тоже найдено в магловском районе, но никак не могла понять, почему волшебников убивали там, а не в магическом Лондоне. Задумавшись об этом, она быстро нашла ответ: они хотели, чтобы это выглядело, как обычное убийство. Как если бы этим занималась магловская полиция. Будто это была имитация. Гермиона сосредоточенно кивнула и резко почувствовала, как кто-то еще взял ее за руку. Обернувшись на Малфоя, она никого не обнаружила, понимая, что слизеринец уже скрыл себя чарами. Тем лучше. Отряд мракоборцев вместе с Драко и Гермионой двинулся на выход из Министерства, чтобы аппарировать. Гарри быстро шепнул адрес, и Грейнджер, не раздумывая, трансгрессировала, перемещая их двоих к маленькому двухэтажному домику. Как только девушка оглянулась, поняла, что труп нашли далеко не в самом доме. На асфальте в кровавом месиве лежал мужчина лет сорока. — Мерлин! — пискнула Гермиона, осматривая тело. Ей казалось, что в прошлый раз способ убийства был зверским, но сейчас, присматриваясь, она отчетливо понимала, что не у всего был предел. У мужчины не было правой ноги, и там, где нога по идее должна была встретиться с туловищем, все было искромсано, обнажая то, что осталось от гениталий и той конечности, которая больше не была при нем. Вокруг тела была огромная лужа крови, которая все еще пополнялась небольшими струйками густой алой жидкости из раны. Грейнджер испуганно посмотрела на Поттера и вздохнула. Она почувствовала, как Малфой сжал ее ладонь, пытаясь, видимо, поддержать. Но он не понимал, что ей слишком часто приходилось иметь дело с трупами. — Чистокровный? — сухо спросила гриффиндорка. Поттер кивнул и отослал нескольких авроров осматривать территорию на предмет темных заклинаний. Стандартная процедура, ничего нового. Девушка отпустила руку слизеринца, направляясь поближе к трупу. — Где ваш чертов судмедэксперт?! — рыкнула Гермиона, обращаясь к другу. Тот виновато потупил взгляд. — Серьезно?! Мерлин, Гарри, он должен быть уволен! Это халатность по отношению к работе! Грейнджер остервенело присела на корточки рядом с трупом и привычно провела палочкой над телом, делая небольшую диагностику. Да, ей это было не в новинку, но ее жутко раздражал тот факт, что в прошлый раз Гарри отпирался, а сейчас в первую очередь обратился к ней! Зачем было так поступать вообще? — Он умер за полчаса до нашего прихода, — сделала вывод девушка. — Рана снова рваная, но сомневаюсь, что это снова была ножовка. Отпилить руку это одно, но ногу… Не знаю, не могу сказать. Как всегда, только Империус. В этот раз от потери крови и шока, думаю. Как его звали? И кто его нашел? — Его обнаружил магл, но я уже отправил Дина стереть ему память, — вздохнул Гарри, присаживаясь рядом с подругой. — Прости, что вытащил тебя. — Вы и пяти минут без меня не можете, — невесело хмыкнула девушка. — Так как его звали? — Стефан Грассо, — произнес Поттер, потирая виски. — Мы попробуем выяснить о нем больше, чем есть, но ничего не обещаю. Он вообще итальянец, и я даже не представляю, что он забыл в Англии. Он точно не относится к Отделу Международных Отношений, и меня это смущает. Драко все еще оставался в стороне и внимательно наблюдал за тем, как работала Грейнджер. Хоть он и знал, что она разбиралась во всем этом, но все равно был искренне удивлен ее профессионализму. Она даже бровью не повела, в то время как он готов был вывернуть свой завтрак. Парень был уверен, что и он, и она видели достаточно трупов, но почему-то Грейнджер реагировала на них иначе. Гриффиндорка держалась уверенно и отстраненно, что действительно поражало его. Она могла бы, наверное, с таким же лицом стоять и на смертном одре. Эта мысль всколыхнула в сознании Драко еще живое воспоминание о том, как всё Золотое трио привели в мэнор. У слизеринца медленно поползли мурашки по телу от крика шатенки, когда ту пытала Беллатрисса. Сравнивая Грейнджер сейчас и ту Грейнджер из прошлого, он мог с уверенностью сказать, что это были два разных человека. Грейнджер выпрямилась и кивнула Поттеру, трансгрессируя. — Малфой, ты заметил что-нибудь необычное? — Гарри обратился напрямую к слизеринцу, и блондин снял с себя чары сокрытия, подходя поближе. Он присел на корточки рядом с трупом и задумчиво оглядел тело. — Разве тебе недостаточно того, что сказала Грейнджер? — удивился Драко. Что он, собственно, мог еще добавить? — Достаточно, просто интересно узнать мнение со стороны, раз уж ты здесь, — ответил гриффиндорец, поднимаясь. Он внимательно посмотрел на однокурсника и вернул свой взгляд к трупу. — Нужно дождаться проявления очередной метки, чтобы быть уверенными, что это убийство относится к нашему делу. — А ты сомневаешься? — спросил блондин, высматривая хоть что-нибудь подозрительное. — Поттер, тут следы удушья. — Гарри быстро сел обратно, осматривая шею. — И на запястьях глубокие борозды, будто его связывали. Раньше такое было? — Нет, не было, — нахмурился гриффиндорец. — Такого не было. До этого таких следов не наблюдалось. Не могли же они изменить своим принципам? Думаю, его просто до этого где-то держали. Возможно, даже довольно долго, но почему они оставили его тут? Ну, в смысле, в прошлые разы тело оставалось на месте преступления, потому что они убивали там. Но сейчас-то почему? — А ты не думал, что они просто собираются где-то поблизости? — предположил Драко, вставая с корточек. Ему совершенно не прельщало находиться в такой близости к трупу. — В магловском районе? — усмехнулся Поттер. — Учитывая их реакцию на Гермиону вчера и то, как они отнеслись к тебе, не думаю, что это так. — Может, они хотят, чтобы мы так думали? — не унимался Малфой. — Есть вероятность, что родители Пэнси в этом замешаны, и мне это не нравится, но если это так, то как минимум еще двоих мы уже знаем, помимо Элиаса и Лидии. — Да, я тоже об этом подумал, — задумчиво протянул Гарри. — Ладно, нам надо отнести его в морг, так что трансгрессируй отсюда. Малфой поспешно кивнул и сосредоточился на аппарации. Живот снова неприятно скрутило, и Драко устало вздохнул, понимая, что им предстояла довольно большая работа. Слизеринец без труда трансгрессировал на территорию поместья Гринграсс. Он просто обязан был узнать у Дафны, что с Пэнси. Тревога за подругу нарастала с каждой секундой, пока он шел по саду, окружающему особняк. Трансгрессировать в дом Пэнси сейчас было бы слишком опасно. Никто из них не знал, причастны ли были ее родители, поэтому и сам Малфой не торопился рисковать. Но осознание того, что это может быть так, заползало под кожу маленькими змейками, нашептывая, что это скорее всего было правдой. У самого входа в поместье ему на глаза попалась Астория, которая приветливо ему улыбнулась и оповестила о том, что Дафна у себя в кабинете. Драко больше не стал терять времени и направился по знакомому пути до бывшего кабинета мистера Гринграсса. Он знал этот особняк в силу того, что часто в детстве тут бывал. Осторожно постучав в дверь, он приоткрыл ее и увидел подругу, которая склонилась над какой-то кипой бумаг. На девушке были странные очки, а Малфой точно помнил, что у Дафны было прекрасное зрение. Блондинка подняла взгляд на вошедшего и облегченно выдохнула. Быстро отложив документы, она встала с кресла и молча направилась к Драко. В следующее мгновение она тепло обняла его и тихо выдохнула: — Привет. — Привет, Даф, что-то случилось? — обеспокоенно спросил слизеринец. Девушка испуганно посмотрела на него, и в ее голове что-то щелкнуло. Она вдруг явственно осознала, что он не знал. — Да, Пэнси, она… — начала слизеринка. — Мерлин, мы не знаем, где она. Она не выходит на связь, и мы беспокоимся за нее. Она сказала, что вернется в поместье за вещами и будет пока жить тут, но она не вернулась. Драко, она не вернулась. Ты понимаешь, что это может значить? — Что ее родители точно причастны, Мерлин, — испуганно произнес Малфой и тяжело вздохнул. Теперь у них были просто неопровержимые доказательства их причастности, но появилась другая проблема: как теперь они могли помочь Пэнси?

***

— Мерлин, Гермиона! Вы должны были мне с самого начала рассказать! — орал Рон, осыпая подругу проклятьями. Когда Грейнджер аппарировала на Гриммо, она сразу же попросила Джинни позвать ее брата, чтобы наконец рассказать все. Но сейчас она очень честно жалела об этом, потому что Уизли уже минут десять просто кричал на нее и сестру. У гриффиндорки сердце уходило в пятки каждый раз, когда парень начинал метаться по гостиной. Честно говоря, она не была уверена в его адекватности в данный момент, но надеялась, что на непричинения им вреда ему хватит мозгов. Ей совершенно не хотелось вовлекать себя в эту ненужную ссору, которую сейчас так яро распалял Рон. Гриффиндорец злился. И злился очень сильно. Грейнджер понимала это, но он даже не давал ей возможности объясниться. — Знаешь, никогда бы не подумал, что ты опустишься так низко, что будешь скрывать что-то от меня! — Рон, да послушай же ты! — вскрикнула Джинни, осаждая брата. Гермиона благодарно ей улыбнулась и угрюмо посмотрела на Рона. Интересно, он вообще мог вести себя спокойно? — Мы не могли тебе рассказать, так как ты не имел отношения к делу, но сейчас, так как ты приходишься Лидии близким человеком, ты должен был узнать, — устало выдохнула гриффиндорка, плюхаясь на диван. Мерлин, как ей все это надоело. — Ты вообще знаешь понятие конфиденциальности? — Не учи меня, Грейнджер! — прорычал рыжий. — Я знаю, как работает система в Аврорате. — Тогда какого василиска ты злишься?! — вспылила Джинни, всплескивая руками. — Раз это все так конфиденциально, то почему ты знаешь, м, сестренка? — взревел Рон, буквально выплюнув последние слова. Его действительно раздражало то, что он был совершенно не в курсе. — Джинни знала не больше тебя, мы тоже ее не посвящали. — Да, это была маленькая ложь, но определенно она была во благо. Гермиона всерьез не понимала, почему Уизли вел себя так. Он работал в Аврорате первое время, так что был прекрасно осведомлен о том, что процессы расследования чаще всего были закрытыми. — Ты работаешь с Малфоем, — скорее утвердительно, чем вопросительно произнес парень, зло глядя на подругу. — Уже один этот факт меня раздражает! — А он-то тебе чем не угодил? — Грейнджер закатила глаза. Ну, началось. Почему, черт возьми, все всегда должно было свестись к Малфою? — Ты работаешь с нашим врагом, Гермиона! — снова перешел на крик Рон и вздернул девушку за плечи, поставив ее снова на ноги. — Ты хоть понимаешь, что он не белый и пушистый, как я? — Ну, учитывая, как ты себя ведешь сейчас, Малфой вообще ангел, — съязвила Джинни. Рон остервенело посмотрел на сестру и отпустил Грейнджер, разворачиваясь к камину. — Идите к черту, — выплюнул он и исчез в языках пламени. Джинни устало посмотрела на подругу. Та просто пустым взглядом прожигала дыру в стене. — Вот и поговорили, — протянула шатенка и закрыла руками лицо.