Шанс на счастье

Письмо, полученное утром, я распечатала на дополнительных уроках по рисованию. Сегодня нам позволили рисовать на свободную тему и использовать любые материалы. Главной целью нашего педагога было не убить в нас креативое мышление, которое зачастую и подавляли в школах и академиях рисования. Когда нам объявили перерыв, я вскрыла письмо и углубилась в чтение. «Мисс Петуния Эльфман, уведомляем вас о том, что Вы были зачислены в академию волшебных наук Шармбаттон. Надеемся, что обучение в нашей академии пройдет успешно и легко, а потому мы ждём ответного письма от Ваших представителей. Напоминаем, что зачислены Вы были лишь на подготовительные курсы магии. С уважением, администрация академии Шармбаттон.» Подготовительные курсы? Я нахмурилась, проматывая в голове всю плёнку воспоминаний. Точно, курсы. Кажется дядя что-то говорил об этом. Ещё больше мне было удивительно встретить после своего имени фамилию мамы и дяди. Это что? Может быть ошибка? Или в семье ирландских волшебников есть ещё одна Петуния? Так, слишком много вопросов и ответ может дать только дядя. Перерыв был окончен и мы вернулись к рисованию. Изображённые мною развалины древнего сооружения стали рисоваться мне знакомыми. Будто я много-много раз видела такие сооружения. В памяти мелькали какие-то отрывки, а вспомнить о том, что бы это могло быть я не могла. Я медленно водила кистью по бумаге, прорисовывая каждую деталь из увиденного мною в воспоминаниях. Я рисовала и рисовала, до тех пор как видения не прекратились окончательно. Меня будто бы током ударило! Что бы это могло быть? Очнувшись, я сфокусировала взгляд на своём творении и улыбнулась. Вообще то я хотела нарисовать сирень. Ну, что же теперь поделать, придется сдавать развалины особняка. Домой я возвращалась со смешанными чувствами в душе. Радоваться хотелось, но сил не осталось. Даже не знаю что происходило. Это письмо, тайны семьи, которые мне придётся разгадать и при этом не быть пойманной. Из размышлений меня выбил звонкий голос ребенка лет трёх. — Мам, а у тебя есть имя? — Я внимательно прислушалась в ожидании ответа на вопрос. — Конечно, Анна. И тут я задумалась… Хотелось сказать, а вот я знаю как зовут мою маму. Элизабет, нет, так зовут мою местную маму, а мою? Которая осталась там? Далеко и наверное сошла с ума от горя по мне. Что могло произойти с ней? Конечно, она обычно была холодна и едва ли замечала меня, но когда мне что-то угрожало, я болела или меня обижали — она превращалась в грациозную, разъяренную львицу, что спешила защитить своего львёнка от обидчиков. И Боже сохрани того, кто смел нарушить её покой. Паника нарастала. Я не помню, не помню и то, как звали двух моих собак, которые тоже должны были остаться без хозяйки. Что произошло? Почему у меня вдруг случился такой провал в памяти и лечится ли это как нибудь? Вся остальное, что пришло мне на ум, я вспомнила. Вдох-ввдох. Я открыла дверь ключами и тихонько вошла внутрь. Сбросив тяжёлое пальто, поспешила наверх. Старательно спрятанный дневник, я вытащила из нового тайника, намного лучше прежнего. «Сегодня, я столкнулась с чем-то ужасным и для меня до сих пор непонятным. Провалы в памяти — это не шутка и необходимо что-нибудь делать с этим. Воспоминания не критичны, но всё-таки не хотелось бы потерять то, что так дорого мне было в прошлой жизни. И в этом случае, я ни к кому не могу обратиться за помощью. Даже к дяде. Кстати, о дяде, сегодня мне пришло письмо из Шармбаттон — академии волшебства. Вот только моя фамилия была такой же, как и у моей матери, это довольно странно, но в общем и целом, я должна буду переговорить с дядей и бабушкой с дедушкой. Через неделю у нас конкурс в Дареме, там я и встречусь с ними. Рисовать мы будем в местном музее, а по рядам будут ходить люди и оценивать и нас сами и наши корявые работы. На данный момент это все» Надо срочно писать дяде и бабушке. У нас с ней оказалось много общего и я обязательно должна была продемонстрировать им письмо, полученное сегодня утром. Написала, кратко и по делу. Изложив всю суть проблемы, я стала ждать ответа. Вернулись мама и Лили, я спустилась в готовности помогать на кухне. Лили естественно предлагать свою помощь не собиралась, а поскольку настроение у меня было паршивое, я решила лезть на рожон. — Лили, не хочешь помочь мне и маме? — Спросила я сестру, которая уже собиралась подняться по лестнице к себе в комнату и выйти только к ужину. Девочка повернулась ко мне с таким взглядом, будто она королева и ей предложили убирать за конём навоз. — Работы хватит на всех. — Петуния! — Мама одергивает меня, полностью переходя в лагерь враждующих со мной, надо сказать, что это было её очень большой ошибкой. Те, кто ведут со мной войну должны быть готовы к последствиям и постоянным скандалам. — Лили нельзя напрягаться! — Да, отчего же? — упираю руки в бока и смотрю с вызовом, жду ответа. Интересно, что же она ответит сейчас. — То, что она, как вы говорите «особенная», на значит, что она не должна помогать. — А вот и значит. — Лили делает шаг вперёд, и я уже жалею, что рассказала родителям о магии сестры. Может быть надо было сказать ей, что это ненормально и что её закроют в лаборатории и на ней будут ставить опыты? Надо было, помнится мне, она очень испугалась. Сестра ровняется с матерью и поправляет свои кудри. — Знаешь Туни, тебе надо больше уделять урокам этикета и узнать, что зависть — очень плохое качество. Я зависла, обрабатывая информацию. Она что сейчас, в себя поверила? Моя злоба перекрыла доступ к мозгу. Осталась только ярость, поэтому высказаться я не побоялась. — Всё самое мерзкое, что есть на свете скопилось в тебе, Лили. — Мама охнула, а я отвернулась и с невозмутимым видом принялась за картошку. Папа придет и будет очень расстроен если не найдет на столе горячий ужин. Лили говорила, говорила, говорила и никак не могла угомониться, мама её успокаивала, доказывая ей, что младшая дочь самая замечательная, а я лишь завидую. Смерив меня строгим взглядом — она отправила Лили за дверь. Внезапно, я ощутила такое воодушевление, прилив сил и энергии, что аж грудь перехватило. Злость не уходила и я в сердцах, отбросив картошку в сторону сказала «Да провались ты пропадом, Лили.» И спустя несколько мгновений я услышала её визг и грохот за стеной кухни Выскочив в коридор я могла лицезреть свою сестру, которая сидела на полу перед лестницей и плакала. Мгновенно оценив ситуацию, я победно улыбнулась и пока мама отвернулась спиной, победно улыбнулась и прошептала так, чтобы слышала только сестра «Это тебя Бог наказал». Довольная выходкой, я вернулась к картошке. Магический выброс номер три, самый мощный и такой, что сыграл мне на руку. Надо надеяться, что никто не догадался об этом. Подготовив всё для готовки, я поднялась наверх и растянулась на кровати. Зевнув, я стала рассматривать подарки. Признаться, усталость навалилась на меня совсем внезапно. Да, не спать всю ночь подряд беседуя с роднёй через часы — не лучшая идея. «Дорогой дневник, мне кажется что Лили начала подозревать о моих способностях. Раньше, я не замечала странных вопросов и отвечала на автомате, а сегодня я застукала её в моей комнате. Она рылась в моих вещах и кажется, ей нужна была совсем не канцелярия. Сестра прекрасно знала где лежит личное, а где то, что может взять в этом доме каждый второй. Ещё чуть-чуть и она нашла бы все письма и книги по волшебству. Не только она опережает школьную программу Хогвартса. Одну книгу мне подарил Северус, который напел мне чушь о том, что это привезли ему родители и это учебник магии для туристов. Ага, спасибо. Загвоздка в том, что дядя прислал мне точно такой же ещё в начале года и я затерла его до дыр. Северусу я об этом сообщила сразу же, но он не стушевался и упрямо протянул мне книгу. Тогда мы сидели и рассматривали её на детской площадке в домике.» Я захлопнула дневник и запрятала его, письма я тоже перепрятала, хранить их теперь в обычном ящике стало небезопасно. Спрятать их я решила в сундуке с красками. Если хочешь спрятать это очень хорошо — то положи это на самое очевидное место. Лили брезгует трогать мои кисти и краски, а сундук и подавно. Тем более в двойное дно. Вот зачем покупать такое ребенку? Чтобы он там траву хранил? Так и тянет спрятать что-нибудь ценное. Надо сказать, с дня нашей ссоры прошло ровно три месяца. Письмо в Шармбаттон оказалось вовсе не подделкой, просто дядя договорился сменить фамилию с Эванс на Эльфманн, в качестве конспирации. Бабушка и дедушка уже всё знали и сами хлопотали о том, чтобы меня приняли в академию волшебства. Подготовительные курсы начинались с сентября. В этом году мне должно исполниться восемь и по просьбе дедушки и дяди меня принимают на год раньше. Надо сказать, что мои родственники широкой души люди, несмотря на чистокровное происхождение и широкие связи. И кстати, они очень против мамы. Оказывается, они даже запрещали им встречаться и видели, как мама вьёт верёвки из папы.