Шанс на счастье

Еще некоторое время мы сидели молча, она была погружена в свои мысли ровно, как и я. Меня мучили вопросы, но я не могла набраться смелости чтобы их задать. Хотя, несмотря на такое количество вопросов, на некоторые я получила ответ, хотя нет, не так, некоторые моменты ее поведения теперь стали более логичными. Я увидела эту женщину с другой, совершенно незнакомой мне стороны и что-то подсказывало мне, что ее мало кто видел с этой стороны. Теперь была понятна эта её удушающая любовь к Бену и Жерару. Возможно, это был ее способ попрощаться с ними? Одно я поняла точно — она не хотела, чтобы они видели ее слабую натуру. И я восхитилась ею, возможно, это было не так, но я все равно восхитилась еще раз, заранее. Однако, я совсем не понимала, что мне делать с предоставленной информацией, как я теперь смогу жить с этой тайной на сердце? А что случится с ее семьей, когда она уже не сможет быть собой? Как мне смотреть в глаза Бену, когда он будет думать о своей матери, которая без объяснения причин покинет его? — Я могу как-то помочь вам? — Поинтересовалась я спустя час этого удушающего нас обеих молчания. До этого, ковыряющая ложкой десерт Эрмина подняла на меня свой потускневший взгляд карих глаз и грустно усмехнулась, неопределенно качнув головой. — Не знаю, принцесса. Вероятно, никак, я перепробовала достаточно методов, но все это не привело ни к какому результату. Единственное, чему я рада, что Бенни уже взрослый и я смогла насладиться своим счастливым материнством. — Сердце больно кольнуло, когда я услышала это. Она совершенно отчаялась и просто доживала. — Для Господина Жерара и Бена это должно остаться в строгом секрете? — спросила еще раз, на всякий случай и она кивнула. Встав и выкинув десерт, она обернулась ко мне с улыбкой на лице и протянула руку. — Пойдем, я заболтала тебя своими разговорами. — Я последовала ее примеру и сжала ее руку, послушно следуя за ней. Если бабушка так и оставалась мне бабушкой, то Эрмина напоминала мне добрую тетушку или фею-крестную из сказки про Золушку. Подойдя к комнате, где меня разместили, Эрмина провела по моим волосам рукой, словно бы поправляя их. Это был какой-то невиданный мне материнский жест, который я не получала от матери в двух жизнях. — Спокойной ночи, моя девочка, пусть твой сон будет сладок. И она удалилась, оставляя меня с бешенным сердцебиением и слезящимися глазами, которые я поспешно утерла. Сон навалился на меня и дойдя до кровати, я уснула, размышляя о том, что я бы хотела, чтобы Эрмина была моей матерью. Утром, меня разбудила прислуга. Дом Сервьеров был одним из тех, кто нанимал на работу сквибов или некоторых посвященных в тайну семьи магглов. Девушка по имени Аннет помогла мне умыться и заплести волосы в легкую прическу. Поблагодарив, я спустилась в столовую, где уже собрались члены семьи, у которой я гостила. Вежливо поздоровавшись, я села рядом с Бенджамином и приступив к трапезе, мы стали обсуждать новости и причину, по которой отец Бена вызвал его вчера к себе. После завтрака мы с Беном вышли на прогулку по саду и лабиринту. Мы медленно прогуливались по мощеным камнем дорожкам и беседовали о всяком. Мы оказались перед одной из статуй, которые встречались в этом саду. — Здесь папа сделал маме предложение. — Завороженно глядя на статую двух влюбленных, сообщил Бенджамин, жадно вглядываясь в нее. Я изогнула бровь, присмотревшись, я поняла, что статуя собой представляет Эрмину и Жерара. — Почему тогда тут высечены твои родители? — задаю я вполне логичный вопрос и жду ответа. — Потому что несколько лет, во время очередного неподконтрольного мне порыва магии я разбил оригинальную, и папа заказал эту. — Почесав затылок, поделился Бенджамин, поворачиваясь ко мне. — Но я не об этом хочу тебе рассказать. Время вокруг нас будто бы замедлилось. Когда он обернулся ко мне и взял мои руки в свои, я неловко улыбнулась, а мое сердце забилось сильнее. Мне никогда не признавались в любви и, кажется, это должно было случиться сейчас, в данную минуту и я оказалась права: — Честно, я никогда не признавался девушкам в любви и мне страшно, но я познал это чувство еще в Хогвартсе, когда увидел тебя один на один с твоей сестрой. Ты была прекрасна и так изящна, словно лебедь, борющийся с лисом. Тогда мне хотелось защитить тебя. Мне шестнадцать, а тебе через полгода исполнится пятнадцать, поэтому я прошу тебя быть моей леди, которую я готов оберегать ценой собственной жизни. — И он прижал мои ладони к его быстро бьющемуся сердцу и ждал, не смея поднять взгляд. — Если твой отец делал так предложение Эрмине, то понятно почему она согласилась. — Он резко поднял голову и улыбнувшись, я коснулась его щеки. — Я принимаю твое предложение, Бенджамин Сервьер. Что я только что сделала? Зачем эти слова были сказаны мною? А Северус, разве я не любила его когда-то всей душой? Может, еще есть время отказать? Но, надо ли оно мне? Почему я должна отказывать молодому человеку, любящему меня ради другого, который дал мне ясно понять, что ему не очень-то и нужна моя дружба. Что же, надеюсь, Бенджамин, ты не заставишь меня пожалеть о своем выборе. Обняв его, я почувствовала, что он дрожит, но продолжила прижиматься к нему. — Теперь ты должна приходить на каждый мой матч. — Я, итак, прихожу на каждый твой матч. А потом я вернулась домой, первым порывом было рассказать об этом событии бабушке, но я передумала и написала письмо Беатриче, которая сейчас каталась на лыжах в Швейцарии вместе с женихом и родителями и должна была вернуться только к благотворительному приему в честь окончания поста. Все время до приема я переписывалась с Беном, написала и сожгла почти тут же письмо Северусу и отправила подарок Хельге, так как у нее был день рождения, и она была на родине. Наступил день приема. С раннего утра меня одевали, делали прическу и красили. Надо признать, все это стоило тех мучений, я была уверена, что родная мама меня бы не узнала, любая их. Я все еще была тощей, но наконец прорезавшиеся формы в виде талии и бедер делали из меня…лебедя. А шампуни и масла сделали мои волосы густыми и блестящими. На мне было белоснежное платье и небольшой каблук, волосы были собраны в толстый пучок, в котором сверкали бриллиантовые шпильки. Таково было условие приема, все женщины должны были надеть белое, а мужчины темно-синие фраки. К пяти часам мы прибыли во «Дворец Благочестия», что находился на улице Скриб, на самом деле это был знакомый всем по книге Гастона Леру, театр оперы и балета Опера Гарнье. Как только мы пересекли порог, меня окружил запах дорогих духов, блеск хрустальных люстр и звон бокалов, наполненных шампанским. Оставив меня, бабушка и дедушка удалились, а я огляделась в поисках Бенджамина, Беи и остальных знакомых. Внезапно, кто-то коснулся моего плеча и обернувшись, я увидела Грегори! — Петуния Эванс. — Он шутливо поклонился мне, касаясь губами моей руки. Я хотела бы обнять его и повиснуть на его руке, как делала это будучи младше, но вспомнив о том, в каком обществе я нахожусь, лишь чинно поклонилась ему. — Дядя, я рада видеть вас в столице после долгого отсутствия. — Ты стала такой красавицей, я поражен, мисс. — Он перешел на английский, а я отметила, что у него забавный шотландский акцент. — Мое отсутствие было обусловлено тем, что я отправился в экспедицию на гору Камдиль, ведь там нашли новый вид магических зверей. А по возвращении я узнаю, что мои две племянницы устроили посреди Хогвартса магическую дуэль. — Слухи распространяются? — улыбнулась я, горделиво вскидывая голову. — Поверь, о тебе слагают легенды, как о человеке, который заткнул за пояс мародеров, так зовут себя Лили и ее друзья. Весь вечер я расспрашивала дядю о его успехах на поприще, но потом меня украли Бенджамин и Беа, которые уже не могли дождаться, когда же я освобожусь. Но вечер окончился и пришло время разъезжаться по домам, а завтра меня ждет Шармбаттон и новый учебный период, а потом лето.