***
Аркаше повезло жить ещё в то время, когда часы только появлялись и о их таинственных возможностях никто не знал. Он также застал ещё старые часы, обычные и абсолютно заурядные. В них, кроме как одно только время посмотреть, сделать больше ничего нельзя было. И сейчас он хотел вернуться в то время, ведь тогда его ещё так не манила возможность уйти из этого мира именно таким необычным образом — так, чтобы все о нём забыли, а позже носились туда-сюда, метая гром и молнии, ведь политика оказалась неидеальна. А только ли дело в политике? Пойти наперекор всем, доказать что-то кому-то Потому что ещё хотелось стереть память Марину до чёртиков. Прям кололось. Хотелось, чтобы он о нём больше не вспоминал, не упоминал больше его имени. Ведь девушки, о которой тот упомянул, естественно не было. Грёбаный Мармок, это уж точно. Стал обязательной частью жизни, но невозможной для него, недосягаемой. Как бы они не были близки в дружбе, дотянуться до него никогда не было возможно. Тот построил вокруг себя рамки, за которые сам никогда не заступал, а Аркаша сам боялся ступить на чужую территорию. Вдруг ещё укусит так, что руку отгрызёт. Хотя сердце грыз и без того, так что больнее точно не было бы. Он покачивал в руках свою кружку, из которой к потолку поднимался негустой пар. Запах и вкус чая с тимьяном всегда нравился ему больше всего. Внезапно взгляд зацепился за наручные часы и те так зацепили, что он непроизвольно вызвал панель управления, в настройках включил функцию изменения времени. Перед ним появилась голограмма, цветная и красивая голограмма с изображением циферблата. Аркаша коснулся стрелки, став медленно передвигать её. Как и ожидалось, ничего не произошло. Просто теперь она находилась на несколько часов раньше. А часы как будто смотрели на него с лёгким укором. Пришлось с резким выдохом возвращать всё обратно. Будь это ноль часов тридцать первого числа всё получилось бы. Но сегодня было только пятнадцатое, а в роковое время Марин пообещал навестить его, даже не скрывая своих мотивов. Забота. От этого слова уже воротило так, что многие, кто видел его при его упоминании, удивлённо спрашивали, почему его цвет кожи менялся до уж слишком зелёного. Он лишь отмахивался, но истинной причины не называл. А она заключалась всего лишь в том, что его тошнило от каждой социальной рекламы или политического проекта, посвященным переводу. Зачем он рассказал о своих планах Марину он сам не понимал. Будто сначала выкопал могилу для себя, а после сам же её и закопал, выровняв землю лопатой так, чтобы желания больше её откапывать не было. А оно всё не отпускало и оставалось просто смотреть на неё и пожимать плечами, не понимая для чего он это сделал. Но где-то в глубине души с лёгким оскалом понимал — откапывать разрыхлённую землю проще, чем грубый утрамбованный обстоястельвами слой чернозёма. Он только сейчас отлип от созерцания часов. Нужно было возвращаться к важным делам, а он стоит тут и пялится на эти часы, как дебил или сумасшедший. Сделав последний глоток чая, он пошёл к двери. Окинув взглядом гостиную комнату в последний раз, Аркаша дёрнул ручку и вышел из дома больше не оглядываясь. Часы у него точно никто не отнимет, у каждого человека имелись свои. Город давно был подготовлен к празднику. Казалось, что за всей этой мишурой пытались спрятать возможность навсегда уйти из этого мира, показывая, что и здесь хорошо, мол не думай ни о чём другом. Как будто вся эта мишура праздника спасёт кого-то. Улыбки на лицах людей, готовых уже оттянуться на предстоящих каникулах, подтверждали это. Они повелись на поводу этих украшений и не видели всей жопы, в которой находились. После, когда похмелье отойдёт, они снова убедятся в том, что ничего не поменялось с наступлением нового года и поймут снова, как в дне сурка, что потеряли свой шанс. А, возможно, только он сам видел весь мир таким, и эти люди на самом деле действительно счастливы. Аркаша не знал. Он лишь предполагал, где-то в глубине души надеясь, что в своём видении он не одинок. Во всяком случае, раньше такие как он находились, а, может, это были обычные самоубийцы, кому просто надоело жить или существовать. Денег, чтобы заказать такси сегодня не было, как и желания тратиться на него. Пусть и в давке людей, но на метро он доедет быстрее, чем с несмолкающим водителем в пробке.***
За слегка потрёпанным столиком почти в самом углу здания, где они и сидели, когда в прошлый раз встречались, его уже ждала девушка, которая попивала из фарфоровой чашки карамельный капучино, иногда проверяя свой телефон. Её образ был идеальным, даже слишком, для этого помещения, для мира в целом. Аркаша никогда не мог бы себе представить кого-то похожего на неё, кто забыл бы что-то в заведении подобному том, в котором они договорились встретиться. Обычная старая кафешка где-то в жопе города для не очень то и богатых, можно сказать даже бедных людей. Он присел на диван, обитый потрескавшейся кожей, поздоровался с девушкой и сделал заказ. Американо. Потому что ничего другого здесь лучше не заказывать для своего же блага. — Привет, — улыбнулась Ирина, снова сделав глоток из чашки практически вымеренным движением, — не передумал ещё? — Нет, — Аркаша отрицательно мотнул головой и взглядом проследил за уходящим к барной стойке официантом, в блокноте которого где-то покоился его записанный заказ. — Это, наверное, хорошо. Или нет, я точно не скажу, — девушка усмехнулась и наклонила голову чуть в сторону, осматривая Аркашу. Вид у него сегодня, конечно, был так себе, — С какой стороны посмотреть. Она прекрасно контролировала свои эмоции, что в принципе для её работы новинкой не было, но и мимика у девушки была богатой. Буквально в долю секунды она могла выдать из себя любую эмоцию, которая была необходима в данный момент. Аркаша не знал, бояться ему этого человека или восхищаться, но в данный момент они были на одной стороне, и она поддерживала его, пока что. — От меня что-то потребуется? — М-м-м. Да. Как мы выяснили родственников у тебя нет, на твоё имущество тоже никто претендовать не будет, поэтому перед выходными тебе нужно будет оформить завещание на человека, контакты которого я тебе скину. Завещаешь ему всё свое имущество и, если надо что-то кому-то сказать или передать, пишешь в завещание. — Хорошо. Спасибо тебе. — Не за что, — девушка странно посмотрела на него. Будто он сказал какую-то глупость.– Я помогаю тебе умереть почти в буквальном смысле, при этом мой коллега получит твоё имущество. Тебе действительно не за что благодарить меня. Ты первый мой клиент, который сказал мне спасибо. Аркаша ничего не ответил и они какое-то время молчали. Девушка помешивала в чашке оставшийся капучино и рассматривала своего клиента так, будто видела экзотическое животное. Аркаша и чувствовал себя так — как будто он был зверушкой, на которой совсем скоро её хозяева поимеют доход. — Ирин, я другу рассказал, — спустя некоторое время произнес он и сам же смутился произнесённой фразе. Они вроде как обговаривали это, или нет, Аркаша уже не помнил. — Что ты сделал? — эмоции на лице Ирины быстро сменились, она не выглядела взволнованной или обеспокоенной, просто стала серьёзней. Видимо, такое случалось не впервые. — Он не собирается рассказывать об этом ведомоству, скорее всего сам попытается меня остановить, — он усмехнулся и отпил горячий американо, вкус которого почти не чувствовался, так какая-то горечь и что-то похожее на сахар ощущалось во рту. — У него не получится, — спокойно произнесла девушка, — ты тот самый тип людей, которого не остановит даже влюбленность. Её слова Аркашу не успокоили, он сам винил себя за то, что рассказал обо всём Марину. Надеялся, как маленький ребёнок, что тот заставит его передумать. Хотя сам сомневался, что даже слова о взаимной любви заставят его не переводить эти грёбаные стрелки. Возможно, на него так подействовали слова девушки. Некоторое время они провели в более-менее комфортной обстановке, попивая кофе и обсуждая детали их маленького договора, по окончании обсуждения которого Ирина, по всей видимости, осталась довольна, а вот в нём самом появилось это чувство тревожности и неопределённости, как перед прыжком в ледяную воду. — Госпожа Достоевская, — их разговор, который уже больше напоминал повседневное обсуждение насущных проблем, чем псевдо деловую встречу, неожиданно и неприятно прервали. Аркаша не любил, когда ему мешают, — не ожидал увидеть вас в таком месте. — Дмитрий Михайлович, — Ирина еле заметно кивнула, оторвавшись от кружки с кофе, который она пила уже на протяжении приблизительно минут двадцати. Скорее всего ей тоже не нравился напиток, но видимость дружеской встречи приходилось поддерживать. Аркаша же вообще старался к своему кофе как можно реже притрагиваться. К их столику подошли двое, но на второго человека он как-то не обращал внимание. Не хотелось уделять его кому-то, запоминать новых людей, мысленно прощаясь с ними, хоть те в его жизни не значили ровным счётом ничего. А зря, потому что этим самым человеком оказался Марин, который вне зависимости от желания стал огромной частью его жизни. После того, как Аркаша всё же решил взглянуть на него, они лишь кивнули друг другу, не мешая разговаривать другим. — Позвольте узнать, что столь известная и не бедная девушка забыла в таком месте? — а мужик то оказался самой любезностью. Плюнуть бы ему в лицо или вылить что-то горячее на него. Он просто не понимал, что на него нашло, но что-то подобное сделать хотелось и плевать, что о нём скажут. Аркаша, конечно, знал о том, что Ирина не была обычной в этом понимании слова. Ведущий специалист по изучению часов, член ведомства, отслеживающего несчастные случаи с ними, и просто известный человек в довольно широких кругах. Действительно, ведь странно то, что она находилась в подобном кафе, да ещё и с ним. — Не думаю, что это ваше дело. Но если вам так интересно, просто скажу, что мой молодой человек не любит пышности и уж чрезмерной вырвиглазности, — Ирина быстро сориентировалась в данной ситуации и сейчас лишь легко улыбалась. А Марин, стоявший рядом со смешанными чувствами, походу сложил дважды два. Вот же блять, точно не в то время и не в том месте они оказались. Оставалось лишь выдавливать из себя улыбку и играть болванчика в чужой игре. — И вы позволяете ему затаскивать себя в подобные злачные места? — мужчина будто бы взрывался от возмущения, но Аркашу это совершенно не трогало. — Простите, но Ирина же сказала, что это не Ваше дело. Она может себе позволить быть простой, в отличии от Вас, господин Дмитрий, а потому придержите свой язык, — пока он говорил это, он смотрел Дмитрию прямо в глаза, не отводя своих и не боясь говорить, возможно тоже достаточно известному и влиятельному человеку это в лицо. Когда его раздраженность была вылита полностью, он обратился теперь к Ирине, поддерживая её игру влюбленных. — Извини, дорогая, возможно я был слишком груб с ним. Он заметил, что Ирина едва сдерживала улыбку. Но она была талантлива, как Аркаша замечал раньше, а потому сразу же проговорила спокойным, ничего не выдававшим тоном: — Ничего, милый. Я тебя полностью поддерживаю. Глаза Дмитрия потемнели от злости, испытываемой в отношении Аркаши, но он, чуть менее удачно погасил её и обратился к девушке, игнорируя существование своего раздражителя. — Мне нужна Ваша компания для разговора. Личная. Ирина посмотрела как-то неуверенно на Аркашу, но всё разрешилось, когда Марин, схватив его под руку, кивнул в направлении выхода. Аркаша буркнул ей «иди», а сам пошёл с другом в указанном им направлении. Они шли молча, Марин отпустил его сразу же, как в этом отпала необходимость, но всё равно вёл его чуть позади себя. Когда они вышли из заведения, тот обернулся к нему и выжидательно посмотрел. Чего он ждал, Аркаша не знал. — Это она? — наконец заговорил он. Аркаша же не понял, что именно Марин хочет узнать, но воспоминания прошлой их встречи услужливо подсказали, что он спрашивает про Ирину и с ней ли связано то, что они тогда обсуждали. Сразу захотелось отрицать это, но он решил соврать. Тогда появиться шанс, что Марин успокоиться, узнав про то, что друг всё же воссоединился с той, в которую был влюблён, и теперь не будет контролировать его в Новый год. — Да, она. Как видишь, я всё же добился её внимания к своей скучной персоне. Марин хмыкнул как-то неуверенно. — Мне кажется, что ты увиливаешь, но я верю тебе, как другу, и надеюсь, что ты действительно образумился. В прошлую нашу встречу я сказал, что обязательно навещу тебя в Новый год, но в этот раз не хочу навязываться, так как у тебя скорее всего изменились планы и… Ты будешь отмечать его с Ириной. Поэтому я просто теперь буду ждать приглашения. Аркаша оказался в безвыходном положении. Не приглашать друга, когда тот ждёт этого, казалось непозволительным, но с другой стороны… Если всё-таки приглашать, возможность того, что тот уйдёт раньше была крайне мала, а прогонять его было бы просто некрасиво. К тому же, нужно было что-то решать с Ириной. — И ты его получишь. Приходи, посидим вместе. Ирина всё равно должна уехать по работе в этот день, а потому вернётся только за двадцать минут до полуночи. Успеем к тому времени всё, что душе угодно, а потом… Ну потом мы реально договорились отмечать вдвоем, если ты понимаешь, о чём я. — Понимаю, — Марин улыбнулся. Видимо поверил всему, что Аркаша сказал. — Как раз тогда перед её приездом пойду к Олегу и Кириллу, они тоже приглашали. Поздравляю, что добился её. Возможно и я пошёл бы на всё ради такой девушки. Аркаша мысленно криво улыбнулся. Не ради такой «девушки» он идёт на такой шаг, но Марину об этом знать необязательно. Ирина вышла из кафе встревоженная, оставив Дмитрия, судя по всему, внутри. Она быстро нашла взглядом Аркашу и подошла к нему, кивнув в качестве приветствия Марину. — Здравствуйте, — она обратилась к ним обоим, — простите, что заставила ждать. Аркаш, мне нужно ехать и я могу тебя подвезти, — девушка теперь улыбнулась Марину, — Простите, что нет времени с Вами познакомиться, ведь насколько я поняла, Вы друг моего парня и я очень хотела бы продолжить общение, но увы, работа вынуждает бежать. Надеюсь, мы с Вами ещё увидимся. Марин ответил ей тёплой улыбкой. — Конечно, не хочу Вас задерживать. Я тоже надеюсь на ещё одну встречу. Ирина кивнула и, вложив свою руку в аркашину ладонь, повела его к парковке. Тот тоже до этого быстро попрощался с другом и пошёл с девушкой, мысленно прикидывая, как рассказать ей о том, что произошло. Та пока не требовала от него ничего, но он подозревал, что ей нужна любая информация про его планы на тридцать первое декабря. Когда они оказались в дорогой машине с хорошей звукоизоляцией, она посмотрела на него с вопросом и теперь Аркаша знал точно, чего от него ждут. — Это тот самый друг, про которого я говорил. Теперь он стал меньшей занозой, посчитав, что «неразделённая любовь» это ты. Я пригласил его на Новый год, но сказал, что за двадцать минут до полуночи ты приедешь ко мне праздновать определённым образом, а потому он пообещал уйти к этому времени. После его краткого рассказа девушка рассмеялась. Он примерно понимал, что могло вызвать смех, но всё же поинтересовался. — Что? — Прости, но я абсолютно не ожидала, что ты окажешься настолько изворотливым. Додуматься до такого, да ещё и убедить в этом друга, который, насколько я понимаю, не является дураком, раз пришёл с Дмитрием, нужно уметь. — Кстати, — Аркаша проигнорировал то ли похвалу, то ли унижение, услышав имя того, кто мог бы оказаться проблемой, — Дмитрий, кто он? — Не волнуйся, — она поняла его ход мысли и успокоила, — он мелкая сошка в нашей организации, а потому не станет нам препятствием. Как бы он не относился к тебе после твоего к нему обращения, он должен действовать в моих интересах. — Ясно. Но видно, что свои эмоции он контролирует хуже, чем ты, а потому лучше приглядывай за ним. Мне не хочется, чтобы из-за кого-то вроде него все мои планы пошли наперекосяк. Ирина улыбнулась и тут же объяснила чему. — Единственный из-за кого твои планы могут пойти наперекосяк находится сейчас в моей машине, — и, не дожидаясь реакции, она завела её, поехав в направлении его дома.