как таяли холодные льды.

— это.. необходимо? — впервые видишь парня неуверенным, он мнется, а голос его предательски дрогнул. — да, кей. прости. — ты мягко улыбаешься уголками губ, складывая косметику в сумку, а ту, в свою очередь, убирая в голубой чемодан. он не может принять и понять твоего решения. вчера ты просто подошла к нему и сказала, что съезжаешь, поблагодарив за аренду и всучив ему деньги, которые он не принял. блондин не хочет принимать то, что он теперь будет просыпаться в пустой квартире от сквозняка, а не от струящегося шлейфа твоих духов и мягкого поцелуя в нос, а по выходным от запаха его любимого клубничного пирога. не хочет принимать то, что теперь фильмы он будет смотреть в одиночестве, и ты не будешь смешно комментировать какие-то душные моменты, хрустя закусками, а потом засыпать на его плече, успокаивать своим ровным дыханием в его шею, убаюкивать до неприличия милым сопением и бурчанием: «— цукки, чего ты неудобный такой-бу-бу-бу.». а потом все равно засыпать на нем, как ни в чем не бывало, словно тот удобнее любой королевской кровати. ему тошно от одной только мысли об одиночестве, ибо только с твоим приездом унылая квартирка, которую тсуккишима называл «халупой», стала уютным домом, местом, в которое хочется вернуться даже от самых гостеприимных хозяев. стала вашим домом. но так, видимо, думал только парень. — ну и почему ты уходишь? — он пафосно поправляет очки средним пальцем, отводя взгляд в сторону, лишь бы не смотреть на то, как ты собираешься так легко уйти и оставить его одного в вашем доме с вашими воспоминаниями. он думает, что ты спятила. — потому что хочу, тсуккишима. — отвечаешь ты, удивляясь равнодушию в своем голосе. когда ты научилась так легко врать? и что это за официальное «тсуккишима»? тьфу, он – твой милый сорнячок, червяк, цуккини, цукки, кто угодно, но не тсуккишима. слишком официально и холодно. ты не хотела, до искусанных губ и истерик не хотела, но тебе просто необходимо это сделать, пока парень не привязался к тебе пуще прежнего. тебе кажется, что у тебя не хватает на него времени, что ты слишком мало уделяешь ему внимания. а ещё.. вы даже не встречаетесь. это все у вас по дружбе, что злило еще больше, но никто никому ничего не обещал. и тебя раздражала лишь одна мысль о том, что ваши прихоти могут перерасти во что-то большее, чем обыкновенные поцелуи по-дружески, обыкновенный секс по-дружески, обыкновенная зависимость друг от друга по-дружески. раздражала она только потому, что ты знала – уже переросло. знала, но всячески давила это ужасное чувство влюбленности, вырывала и топтала проростки, которые все лезли, как назойливые сорняки. тсуккишима сам был похож на назойливый сорняк, сующий нос, куда не надо. — ты издеваешься сейчас? хочешь уйти после того, что между нами было? это наш... — он раскидывает руки в стороны, словно показывая тебе периметр и пространство, — ... наш дом. ты – лгунья, т/и. да и кому из нас будет хуже, если ты уйдёшь? — яхо, привычный блондинчик возвращается на экраны, ждите в кино. одаривает тебя своим надменным взглядом и самодовольной ухмылкой, так и пропитанной желанием доказать, что тебе. — риторический вопрос, цукки. кто же тебе костюм клоуна с утреца приготовит, красный шарик на нос нарядит, если не я? кто тебя в твой шапито проводит? — ты говоришь это так непринужденно и беззлобно, что слова звучат больше как комплимент, чем что-то, чего ты понахваталась от волейболиста. — да и что же между нами было? целое ничего? — натягиваешь широкую улыбку на лицо, чувствуя себя настолько паршиво, что хотелось забиться в самый дальний угол и выть. слова даются с огромным трудом, ведь тебя до сих мучают сновидения, где кей терзает твои губы в небрежных, но самых трепетных поцелуях, а прикрывая глаза, на тебя нападает сладкое наваждение: словно его сильные руки опять жмут тебя к себе, холодный нос щекочет нежную кожу на девичьей шее, а в животе порхают феи, бабочки и все представители миниатюрной фауны фэнтезийных коллекций. от твоих слов внутри парня все переворачивается вверх дном, его охватывает неконтролируемая ярость, а затем суматошное отчаяние, когда он осознает суть твоих слов: вы просто сожители, друзья, знакомые. между вами и правда ничего не было. — тогда, т/и т/ф, я предлагаю тебе встречаться, раз уж ты хочешь официальности. ты уж извини, но кольцо получишь завтра, вредная задница. — он снова ухмыляется, поправляя очки и раскидывая руки для объятий. ну и как тут отказаться? лениво, словно нехотя, подходишь к нему, слабенько обвивая свои руки вокруг его торса, просто из-за вредности. — я согласна. — бурчишь куда-то ему в грудь, но он хочет, а значит – слышит. желанные объятия укутывают тебя, даря тепло, которое не обеспечит ни один в мире камин. — вещи разберешь завтра. — горячо опаляет твое ухо своим дыханием, словно в танце утягивая в спальню.