как таяли холодные льды.

ты завела коробок спичек с тех пор, как ваши отношения начались. а кагеяма для себя решил, что ни одна из них не должна сгореть. и он правда старался сделать тебя самой счастливой девушкой на свете, все уши прожужжал своей команде и от телефона не отходил, ожидая от тебя сообщения с трясущимися руками и глупой ухмылочкой. после тренировок всегда к тебе, неважно, как устал, и болит ли голова, ты — панацея от всей мирской суеты, сладкая сказка, плетущая паутину на его ушах и переносящая совершенно в иной мир. и тобио справлялся со своей миссией чертовски безупречно, правда, лишь первые несколько месяцев. но у кого ни спроси — любой ответит, что ваши отношения были эталоном, превосходили даже бонни и клайда, однако, только вам двоим известен мир ссор, полной пепельницы сигарет и бессонных ночей, скрашивающихся твоим тихим рыданием в подушку. только тебе известны его сбитые костяшки после очередной твоей встречи с друзьями, бледные синяки на бедрах, когда он от злости сжимает их с нечеловеческой силой, увидев фотографию, где ойкава слегка приобнимает тебя за талию, совсем невинно и по-дружески. но брюнету так не кажется. он думает, что каждый пытается забрать тебя у него, отнять самое дорогое, что есть. и сам себя ненавидит, слыша тихий скулеж за спиной и то, как ты пытаешься заглушить слезы жалкой подушкой. он слишком труслив, чтобы даже коснуться тебя в такой момент, слишком горд, чтобы извиниться за свое поведение и слишком жалок, когда видит, что уничтожает тебя и морально, и физически. но волейболист и дышать без тебя не сможет. < • > к полугоду ваших отношений ты с ужасом, а может, облегчением понимаешь, что спичек осталось даже меньше половины. и на этом моменте обоюдное «отвали» подошло бы больше, было бы менее болезненным, чем «я люблю тебя». но слова у обоих в горле комом встают, намереваясь поселиться там пустым и неуслышанным звуком, а вы миритесь с таким раскладом, ибо ваши сердца в унисон кричат не сметь оставаться порознь. и ослушаться их — моветон. < • > горячие слезы тобио падают на руль и стекают на сиденье, а печаль с тоской накрыла его неизбежной волной в ебучей пробке, затянувшейся слишком надолго. и он зря проводит аналогию с вами. он не помнит, насколько давно ты ушла, но будь наглее — точно позвонил бы тебе, дабы поведать, что все эти дни без тебя одинаково безрадостны. ты уходила с незавязанными шнурками и покрасневшими глазами, пока он рыдал, все же растягивая губы в горестной улыбке и махая рукой на прощанье. по-хорошему, ты должна была сделать брюнету одолжение — разбить ему нос так же, как он разбил тебя. т/и, его любовь, первая и последняя, оставила после себя лишь пустой коробок спичек. и если бы поэтичности юноши хватало на что-то большее, чем глупые комплименты, он написал бы сотни книг, где вы счастливы. где каждое утро он просыпается от твоих мягких поцелуев на его лице, а не от трели несколько раз летавшего в стену будильника, где каждые выходные вы печете какие-нибудь сладкие пироги, где каждую среду вы вместе устраиваете «адскую кухню» во время приготовления карри из свинины. и у брюнета бесчисленное множество количество этих «где вы...». которым не суждено сбыться? и это именно вопрос, а не утверждение. вопрос, терзающий сердце и мысли парня из раза в раз, стоит ему взглядом наткнуться на ебучую картонку. ты завела коробок спичек с тех пор, как ваши отношения начались. .... и месяц назад догорела последняя.